Онлайн чтение книги Бесконечные царапины божественного древа The White Cat’s Divine Scratching Post
Глава 26 - Совершенствование за закрытыми дверями

Мо Тяньляо застыл, с любопытством глядя на коврик из тигровой шкуры. Он был полон духовной силы и жизненной силы, поэтому это явно Демонический зверь высокого уровня.

– Что случилось? – Цин Тун отложил свою книгу. Затем он пошевелил ногами, положил их на пушистую голову тигра и придавил.

Мо Тяньляо пришел в себя и огляделся. Он не увидел ни тени своего старшего брата и не решался спросить о нем Учителя. Иначе бы выглядело так, будто он не пришел специально к Мастеру, а искал кого-то другого. У него не было другого выбора, кроме как достать коробку их холодного нефрита:

– Это фрукт сгущения души, который во время своего путешествия кропотливо искал Шисюн. Мне было поручено принести его Учителю.

Лежащий на полу тигр вздернул уши. Он подумал про себя, что его Шиди очень добрый, поэтому лежал неподвижно, чувствуя себя спокойно.

Цин Тун поднял руку, взял изысканный плод Саньсан, сгущающий душу, из нефритовой коробки и ткнул ухо тигра кончиком пальца.

Большой тигр поднял голову, посмотрел на красивый и свежий фрукт в руке Учителя и моргнул. Был ли это на самом деле тот засохший фрукт, который он принес?

Цин Тун держал плод Саньсан размером с кулак и смотрел на него снова и снова. Казалось, он очень сочный, к тому же очень большой и не поместится в рот за один раз. Если бы он сразу начал есть его, то определенно испачкал бы свое лицо. Поэтому он решил пока отложить фрукт в сторону, ему нужно обдумать это.

Мо Тяньляо посмотрел на действия Мастера и попробовал убедить:

– Учитель, лучше всего съесть его, пока он свежий. Этот фрукт похож на глину: вам нужно использовать его во влажном состоянии, чтобы лучше обернуть душу и укрепить защитную оболочку.

Пока говорил, он забрал плод обратно, вынул маленький нож, разрезал фрукт Саньсан на дольки, похожие на лепестки мандарина, аккуратно расположил его на белой нефритовой тарелке и подал Мастеру.

Большой тигр с удивлением посмотрел на Мо Тяньляо. Эта техника нарезки фруктов и этот взгляд… он чувствовал, что его зубы уже болят.

Холодные, красивые глаза поочередно смотрели то на нефритовую тарелку, то на Мо Тяньляо. Цин Тун медленно протянул руку, взял ломтик и положил в рот.

Мягкая мякоть таяла во рту, и сладкий сок стекал по горлу. Он почувствовал, как тупая боль в его голове начала исчезать.

– Янь Ле приветствует Шишу, – в зал вошел Янь Ле, одетый в красочную одежду с широкими рукавами, поклонился и приветствовал с легкой улыбкой. Его нежный и размеренный тон был приятен для ушей.

Мо Тяньляо встал, чтобы отступить в сторону.

– М-м, – Цин Тун слегка поднял руку и жестом приказал Янь Ле расслабиться.

– Я приветствую Шисюна, – Мо Тяньляо поднял руки, чтобы засвидетельствовать свое почтение Янь Ле.

Большой тигр у ног Цин Туна последовал его примеру: «Рррар…»

Янь Ле улыбнулся в ответ и вернул приветствие. Его персиковые глаза изогнулись в форму полумесяца, он подошел и коснулся головы тигра. А затем поднял голову и сказал:

– Итак, на днях Шишу убил двух учеников секты Цинюнь у подножия горы. Я перевел всю вину на Демонические секты.

Мо Тяньляо вспомнил, что убил мечом совершенствующегося стадии Очищения Ци секты Цинюнь. Как же его звали?

– Хэ Сицзю был внуком старейшины секты Цинюнь Юнь Суна. Секта Цинюнь не сказала много, узнав об этом инциденте, но старейшина Юнь Сун был очень зол, – глаза Янь Ле показались немного насмешливыми.

Хэ Сицзю был никчемным, богатым мальчиком. Старейшина Юнь Сун только продолжал баловать и хвалить его каждый день, потому что он был его единственным кровным родственником.

Люди, которые совершенствовались, имели долгую жизнь, и лучше разорвать мирские узы, если они хотели вознестись. Янь Ле не понимал, почему Юн Сун так беспокоился о своей крови.

– Это вопрос достоинства, – Цин Тун взял еще один кусочек фрукта и медленно его съел.

Старейшина Юнь Сун угрожал узнать правду во что бы то ни стало, неважно шла речь о крови или о достоинстве, и уже отправляется в секту Воюнь для расследования.

– Вопрос с делом у подножия горы решен должным образом, и старейшине Юнь Суну будет нелегко разобраться. Я прошу Шишу подготовиться заранее, – Янь Ле достал складной веер из красного нефрита и шелка костяного шелкопряда. – У Юнь Суна атрибут дерева. Если Шишу беспокоиться проиграть ему, то я полмесяца сохранял духовные силы внутри этого «Поклонника Пылающего Неба». Шишу может принять его для непредвиденных нужд.

Мо Тяньляо нахмурился. Этот старейшина направлялся в их секту… он искал драки?

На демоническом пути, когда Лидер Демонической секты встречался с кем-то, сражаться было запрещено. Для кого-то со статусом сражаться и убивать, как простой подчиненный, было ниже их достоинства, и в результате, все проходило очень вежливо. Почему у праведного пути, всегда так озабоченного честью, был такой варварский метод взаимодействия?

– Нет нужды, – Цин Тун оттолкнул «Поклонника Пылающего Неба». Было только два таких веера, оба они являлись оружием Янь Ле. – Как Мое Превосходительство может бояться его?

Вода впитывается деревом. Цин Тун, с его атрибутом воды, будет сражаться против Юнь Суна, у которого атрибут дерева. Естественно, здесь был бы небольшой недостаток. Тем не менее, у Цин Туна не чистый водный корень, а вариация: ледяной корень. Конечно, он просто избил бы его до смерти, используя лед!

Услышав это, Янь Ле не настаивал. Он отложил веер и сказал еще кое-что о мерах, которые необходимо принять, чтобы приветствовать Юн Суна. Затем он попрощался и ушел.

– Мастер, какова текущая ситуация секты Цинюнь? – Мо Тяньляо вспомнил, что перед его смертью секта Цинюнь была сектой номер один. У них всегда был очень закулисный способ разбираться с вещами. Почему они стали такими стремительными сейчас?

– Триста лет назад секта Воюнь не была достаточно сильной, чтобы конкурировать с двумя другими сектами. Однако, Секта Цинюнь и Секта Лююнь понесли тяжелые потери во время битвы в Долине Смерти. Они неизбежно почувствуют себя немного взволнованными и начнут действовать поспешно, – Цин Тун засмеялся, посмотрел на Мо Тяньляо и снова опустил взгляд.

Мо Тяньляо был ошеломлен. Он не ожидал, что его действия окажут влияние на силы праведного пути. Он также не знал, каким был сейчас демонический путь.

Услышав это, тигр зевнул и лег на бок, вытянув конечности, чтобы показать пушистый живот, похожий на белый бархат. Белые ноги поднялись и переместились к теплому животу.

Цин Тун закончил медленно есть все дольки фрукта Саньсан, затем протянул руку, чтобы слуга, одетая в белое, вытерла его блестящие от сока кончики пальцев. Он закрыл глаза и махнул рукой, отправляя ученика:

– Мое Превосходительство войдет в закрытое совершенствование на несколько дней. Ты можешь идти.

Мо Тяньляо моргнул. Мастер хотел отступить?

Красавец в белом встал, и большой тигр у его ног тоже поднялся, встряхивая мех.

Частое отступление не являлось правильным способом практики. Следует отметить, что наряду с увеличением духовной силы и улучшением боевого состояния поддержание стабильного состояния ума также имело решающее значение. Чтобы улучшить душевное состояние, нужно испытать окружающий мир.

– Учитель… – Мо Тяньляо не мог удержаться, чтобы не напомнить Цин Туну об этом.

Холодные красивые глаза смотрели с легким водянистым блеском. Он выглядел… сонным…

Мо Тяньляо проглотил то, что хотел сказать, и вместо этого спросил:

– Как зовут этого Духовного зверя, Учитель?

Свирепый демонический зверь, в отличие от Мо Сяочжао, не мог так легко играть с людьми без заключения договора. Большую часть времени они бы рвали людей на куски, поэтому он предполагал, что этот большой тигр должен быть тем, кого упомянул Шисюн – Духовный зверь Мастера.

– Большой толстяк, – Цин Тун нетерпеливо махнул рукой и повернулся к внутреннему залу. Большой тигр, который с нетерпением бегал по комнате, услышал имя, споткнулся и врезался в закрытую дверь.

Мо Тяньляо подошел и погладил большого тигра по голове. Когда он был молод, несчастье, которое он испытал, изменило его. Он не в состоянии подавить свою защитную реакцию против людей, но всегда особенно терпелив с маленькими пушистыми животными.

– Хорошо, Большой толстяк, мы не можем мешать совершенствованию Учителя за закрытыми дверями. Пойдем со мной, я дам тебе жареное мясо.

«Рррааар!» – зарычал на него большой тигр.

– Тише, не шуми! – Мо Тяньляо ткнул тигра в голову, повернулся и вышел из главного зала.

Солнце на улице было приятным, и теплый свет, сияющий на нефритовых ступеньках за пределами Дворца Циннин, очень расслаблял. Мо Тяньляо отряхнул свою одежду, сел на нефритовые ступени и похлопал по месту рядом с ним:

– Большой толстяк, давай поговорим.

Великолепный тигр бросился к нему, схватил за плечи и заревел в уши. «Не называй меня Большим толстяком!»

Мо Тяньляо потер свои уши и сказал:

– Хорошо, знаю, что ты очень счастлив. Подойди и расскажи мне, почему Учитель так часто отступает?

Обычные люди уходили в уединение редко на срок где-то между десятью-пятнадцатью днями и максимум тремя-пятью годами, в отличие от Учителя, который делал это часто, но по два-три дня за раз.

Большой тигр бил его лапами по шее: «Я не скажу тебе! Кто сказал, что ты можешь быть груб с Шисюном!»

– Плод Саньсан, сгущающий душу, должен быть поглощен, но я не знаю, как это происходит… – Мо Тяньляо слегка нахмурился. Употребление духовного плода небесного уровня вызвало бы реакцию различной степени. Он никогда не ел фрукты Саньсан, поэтому не знал, вызовет ли он какой-либо дискомфорт.

Подумав еще немного, то понял, что с Учителем что-то не так, раз он так торопился вернуться прямо сейчас. Мо Тяньляо внезапно встал, поразив большого тигра, который вылизывал лапу.

– Большой толстяк, не шуми. Я волнуюсь за Учителя и должен пойти посмотреть, – Мо Тяньляо погладил тигра. Демонические звери могли понять, что говорили люди.

После объяснения ситуации Большому толстяку Мо Тяньляо на цыпочках подошел к двери внутреннего зала, мгновение подумал, затем медленно скрыл свою божественную душу в теле.

Большой тигр присел позади Мо Тяньляо и с удивлением обнаружил, что дыхание человека становится все слабее и слабее. Наконец, он едва мог почувствовать его существование.

Мо Тяньляо поднял свою жесткую деревянную руку, медленно открыл дверь и шаг за шагом вошел. Если бы ему не нужно было ходить, он бы полностью сосредоточил свою душу в голове. Таким образом, он казался простым деревом для других совершенствующихся. Это был хороший способ скрыть присутствие.

Внутренний зал был несколько темным, простые белые шторы плотно закрыты. Вся комната была тихой.

Человек спокойно отдыхал в центре кровати.

Мо Тяньляо сухо улыбнулся, он действительно спал! Он медленно приблизился, мягкие подушки на полу приглушали его шаги, большой тигр тоже последовал за ним, приблизившись к кровати.

Мо Тяньляо застыл, увидев внешний вид мужчины.

Лицо, как нефритовая резьба, холодные и безупречные тонкие губы мягко поджаты, слегка влажные и розовые от фрукта, который он только что съел. Он выглядел еще красивее, чем обычно, и по очень веской причине: его длинные черные волосы стали белоснежными!

Если бы у обычных людей были белые волосы, они бы наверняка выглядели старыми, но белоснежные пряди Цин Туна заставляли его выглядеть еще красивее. Потому что это не морозный белый цвет пожилых людей, а легкий молочно-белый. Он выглядел странно уместно, как если бы так всегда и должно было быть. Белоснежные волосы казались наиболее подходящими для нефритовой красоты.

Мысль пронзила его разум в мгновение ока. Мо Тяньляо некоторое время безучастно смотрел. Он медленно протянул руку, кончики его пальцев дрожали, желая коснуться этого лица. Однако внезапно появившаяся голова тигра преградила им путь.