Онлайн чтение книги Бессмыслица Zaregoto Series
5 - 4

0

Легко обмануть гения.

Трудно обмануть идиота.

Свинью обмануть невозможно.

1

Когда оставалось меньше часа, я снова вернулся в личную комнату Нео-сана. Нео-сан и Коута-сан пошли в отдельную комнату, чтобы обсудить, что они собираются делать дальше — что следующеё, по-видимому, будет чем-то совершенно не связанным с Кунагисой и мной — и поэтому я остался один в этой комнате. Я просто сидел на диване в окружении разных картин и что-то бормотал себе под нос.

Звук часов, отсчитывающих секунды, был громким. Я чувствовал, что должен был подготовиться к этому и принести цифровые часы. Но Кунагиса настроила их так сильно, что они превратились в совершенно неисправные часы, а эти аналоговые часы были подарком от Химэ-чан, так что носить их было как обязательство, так что у меня не было выбора.

«Выбор… но это может быть относительным благословением даже иметь один выбор».

Выбирать.

Действие выбора.

Я вытащил из-за пояса «Jericho» Мисачи-сан и уставился на него. Он имел очень грубую форму. Однако справиться с этим, пока я не позволил себе потерять самообладание, как Мисачи-сан ранее, было не так уж сложно. Практики, даже не достигнув уровней, называемых тренировками, было бы достаточно, чтобы хорошо прицелиться.

—Эта страна действительно мирная...

Способ побега, о котором говорила Коута, был довольно прост. Сначала она затащила бессознательных Мисачи-сан и Шито-куна внутрь палаты и связала Мисачи-сан компьютерным кабелем. Она сказала, что Мисачи-сан в любом случае не проснется полдня, но это было просто для страховки. Что касается Шито-куна, Коута-сан бросила его мне (буквально, бросила) и заставила нести его на спине.

—Я поддерживаю феминистское движение. Мужчины и женщины должны быть равны.

— Тогда правильно, что ты несешь его, дорогой друг, — улыбнулась Коута-сан. — Поскольку мужчины и женщины равны, ясно, кто из нас с вами имеет власть.

Конечно.

Конечно, Кота-сан не передала мне Шито-куна из доброты. Короче говоря, роль Оогаки Шито-куна должна была стать ключевой. Его бессознательный глаз был предназначен для сканера сетчатки. Затем мы воспользовались картой, которую он носил с собой, и я достаточно раз слышал идентификационный номер, чтобы запомнить его. Я не был уверен, был ли это ikwe9f2ma444 или ikwe9mada423, но Коута-сан поторопила меня, и я смог вспомнить. То же самое было и с запомненным номером. Я гораздо больше беспокоился об этом (я чувствовал, что в таких случаях было бы очень удобно иметь Кунагису), но, похоже, я был прав. Однако и номер, и удостоверение личности были лишь бонусами для системы безопасности. Важными вещами были карта, проверка сетчатки глаза и голос. Другими словами, настоящие документы, удостоверяющие личность. Из них мы смогли очистить карту и проверить сетчатку, но не было никакого шанса заставить бессознательного Шито-куна говорить..

—Оогаки Шито. Мой ID ikwe9f2ma444— сказала Кота-сан, изменив голос .

—Голос и сетчатка подтверждены. Пожалуйста, подождите.

Синтетический голос ответил, и дверь открылась.

—Почему ты удивлен? Джун Аикаве не нужна монополия на голосовую мимику, не так ли? — заявила Кота-сан. —Даже я могу обмануть машину. Это предельно простые конструкции.

— Вы знаете Айкаву-сан?

Коута-сан сделала слегка недовольное выражение лица на мой вопрос, но она быстро оправилась и сказала: «Я слышала о ней из слухов».

— У меня было ощущение, что вы имели в виду ту пресловутую Айкаву Джун, когда упомянули подрядчика — конечно, если бы это была она, она бы обманула не только машины, но даже Бога. Ну, мы должны поторопиться, или дверь закроется. Оставь Шито-куна там, хорошо? Мы связали ему руки и ноги, так что он ничего не может сделать.

Другими словами, на этот раз в плен попали Шито-кун и Мисачи-сан. Хотя в конце концов нас обнаружат, лучше всего отложить это как можно дольше. Даже если профессор в конце концов поймет, что эти двое пропали, и начнёт действовать, нам все равно будет предоставлена небольшая отсрочка до истечения срока. Что ж, возможно, на это слишком много надежды, но в любом случае именно так мы с Коутой-саном смогли сбежать из седьмого квартала.

—..........

— Итак, теперь вопрос.

Ишимару Кота, которая тщательно проникла в это учреждение и даже сумела остаться внутри, притворившись, что она уже вышла наружу. Макиавеллистка, интриганка, хитрунья, находчивая, ветеран Ишимару Коута. Вы действительно думаете, что Ишимару Коута отвлеклась на МО-диски (независимо от того, насколько важными могли быть данные на нем) и случайно включила сигнализацию. Если бы я пошёл дальше, оставив в стороне Мисачи-сан, что, если бы она (учитывая, как легко она победила) потрудилась вступить в долгий разговор с неподготовленным Шито-куном просто для того, чтобы узнать его голос…

П.П. Макиавелли́зм — термин в политологии, обозначающий государственную политику, основанную на культе грубой силы, пренебрежении нормами морали. В бытовом употреблении соответствует понятиям коварство и вероломство, приобретая (если характеризуемый субъект и цели воздействия вне сферы государственной политики) переносное значение. Макиавеллизм, наряду с психопатией и нарциссизмом, входит в тёмную триаду «дурных характеров».

Как страшно. Ужаснее всего было не её действие (в конце концов, Айкава-сан тоже сделала бы что-то подобное, и даже Кунагиса смогла бы просчитать такой путь к отступлению...), а её дерзость делать все это с такой небрежностью. Было бы ни похвалой, ни критикой сказать, что её план вовсе не имел высокой вероятности успеха. Если бы Мисачи-сан решила сбежать, то на этом все и закончилось бы, и не было никакой гарантии, что придет только небольшое количество людей. Было много других скрытых проблем. Конечно, самое главное, что она полагалась на мою (мою!) память, было самой большой проблемой из всех. Если бы я сам придумал этот план, это было бы, без сомнения, глупостью. Такого рода героический абсурд в большинстве случаев в ретроспективе является самым умным способом добиться чего-либо единственным возможным методом, но я все же не думаю, что это так. Я рисковал своей жизнью - нет, я бросил свою жизнь, чтобы прыгнуть из шестого отделения в седьмое, но я не удивлюсь, если кто-нибудь спросит, не соответствует ли это тому решению.

—..........

Однако план Коуты-сан прекрасно удался, и вот мы здесь.

После нашего побега Коута-сан связалась с Нео-сан по рации, и Нео-сан вышел наружу, словно провожая пришедшую (точнее, он позвал её) Касугаи-сан, и впустил нас обратно по пути.

В конце концов, Коута-сан была уверена, что у нас все получится, а я нет. Даже не определив, стоит ли идти на этот риск, я не мог прийти в голову такой дерзкой идее.

— Я полагаю, в этом разница между законченной работой и совершенной работой…

И разница в тех, кто может видеть вещи и тех, кто не может. Возможно, это было все, что стояло за этим инцидентом с распятием Уцуги Гайсуке. Что подозреваемый видел то, чего не мог увидеть обычный человек вроде меня, и что расчленение трупа, и уничтожение трупа, и изъятие оружия, и элегантное кровавое послание, все это могло быть для какой-то цели.

—.....осталось один час двадцать пять минут...

Или, если говорить в стиле Мёртвой синевы, один час двадцать четыре минуты сорок шесть целых семьдесят семь секунд. Однако, после двух с половиной часов размышлений и без каких-либо зацепок, было ли реалистично надеяться на то, что что-то появится за последние полтора часа? Негативное мышление тоже не способствовало прогрессу, но я не мог удержаться, чтобы мой разум не качался в этом направлении.

—Шиоги-тян, если бы ты была на моем месте, даже в этой худшей из позиций в худшей из ситуаций, смогла бы ты придумать самую эффективную хитрую схему, какая только может существовать?

Ну, конечно, вы бы так и сделали.

Однако для меня это невозможно.

Кажется, я не способен стать стратегом даже отдаленно на уровне Шиоги-тян.

Например, как насчет того, чтобы я что-то форсировал. Позволь мне хорошенько подумать, чтобы я мог стоять плечом к плечу даже с профессором Кёичиро. Да, например, прямо сейчас Ишимару Коута-сан, которая помогает мне с моими мыслями. Что произошло бы, если бы мы предположили её в качестве подозреваемой?

Нельзя сказать, что это невозможно. В конце концов, профессор Кёичиро не знает о её существовании, а в этом учреждении единственный, кто знает о ней, - это коррумпированный Нео-сан (хотя в настоящеё время Шито-кун и Мисачи-сан также должны быть в курсе). И, в отличие от исследователей, Коута-сан не была ограничена какой-либо исследовательской палатой. В результате у неё меньше препятствий для подозрения, чем у любого другого подозреваемого. И эта скорость мышления, эта мудрость и то умение принимать решения, которые она только что показала мне, сделают убийство Уцуриги и придумывание такого неразрешимого преступления проще простого...

—..... такая отвратительная бессмыслица.

Я заставил закрыть принудительную теорию. Только пока я мог справиться с отсутствием логики. Я не собирался уважать профессора Кёичиро, но выдуманная теория профессора о Кунагисе Томо была гораздо более правдоподобной. Воистину, в этом мире не было недостатка в таинственном уважении.

—В таком случае Нео-сан по той же причине… ну, есть еще одна странная теория…

Это была бы просто вероятность того, что я сам являюсь подозреваемым. Не было бы довольно изящным поворотом, если бы я, простой сообщник визита Кунагисы Томо, был подозреваемым в убийстве Уцуриги Гайсукэ? Конечно, это было бы просто со вкусом и бессмысленно. Я знаю, что не я подозреваемый, и хотя я питал враждебность к Уцуриги, у меня не было никакого намерения убить.

Однако.

В этом случае не имело значения, имело ли место какое-либо действие. Все, что имело значение, - это то, что это было приемлемо. До тех пор, пока можно было следовать какому-то уровню логики...

—Я думаю о таких глупостях.

Я пробормотал, а потом нашёл в комнате телефон. У меня есть сотовый телефон, но я оставил его в деревянной квартире, которую называл своим домом. Потому что, если оставить в стороне спутниковый сотовый телефон, которым пользовалась Кунагиса (который конфисковал профессор Кёичиро), я никак не мог поймать сигнал здесь, так глубоко в горах. Тем не менее, телефонные компании связаны законом, так что независимо от того, где вы находитесь в Японии (включая одинокий остров посреди океана или в неизведанном районе горного хребта), если есть запрос, они обязаны соединить телефонная линия. В результате даже этот Исследовательский Центр Шадоу Кёичиро был подключен к внешней сети через сеть, поэтому в отдельной комнате Нео-сана был телефон.

И тут меня осенило. Обычно телефонные линии в такого рода учреждениях не имеют доступа к внешним сетям, но это здание было спроектировано для размещения смехотворно небольшого числа сотрудников. Другими словами, этот телефон, вероятно, подключился снаружи. К тому времени, как я закончил свою мысль, я уже подошел к телефону и взял трубку.

Что касается номера, который я сразу же попытался набрать, мои пальцы остановились на полпути, и я повесил трубку. Если подумать, было неразумно надеяться на надлежащий разговор с этим человеком. Этот человек не говорит, когда не хочет говорить. И этот человек  не говорит даже тогда, когда хочет говорить. И все же, хотя это было бы приемлемо, если бы он слушал то, что я говорю, этот человек  не услушит никаких приказов ни от кого, кроме своего хозяина, и это человек даже не обращает внимания на приказы своего хозяина. Однако, подумав еще немного, не было никакого смысла предполагать, что этот человек вообще возьмет трубку. В худшем случае, это может быть даже эта сумасшедшая гадалка. Что эта ясновидящая сказала бы о моем нынешнем положении? Я чувствую, что моя кровь закипает от одной мысли о том, что она может сказать.

—Тем не менее, Миико-сан отсутствует… и у неё нет мобильного телефона.

А у Миико-сан инстинкты такие же острые, как и у Онимару Куницуна, так что нельзя было сказать, что она не почувствует, что Судзунаши-сан заперта в клетке. Учитывая немедленный характер Миико-сан, я не мог представить, что это приведет к чему-то хорошему. Поразмыслив, я решил набрать сотовый телефон Химэ-тян.

—Привет.

—Привет?— ответила несколько нервно звучащая Химэ-чан, прежде чем телефон зазвонил даже во второй раз. — Это кто?

—Человек, стремящийся к мировому господству.

— А-а, Мастер. Добрый день, — с облегчением сказала Химэ-чан. —Я был в удивлена неизвестным номером, мастер. Что случилось? Разве вы не должны были быть в середине поездки в префектуру Нагоя?

— Да. Почти так же, — ответил я и склонил голову набок, когда она назвала Нагою(город) префектурой. Почти уверен, что она неправа. Но почему-то это прозвучало знакомо. — Сейчас, ну… я звоню оттуда, где мы остановились.

—Ммм. Наверное, поэтому неизвестный номер. Ааа, знаешь, идеальное время. Химэ-чан забыла сказать кое-что Мастеру.

—Что?

—Сувенир. Можешь принести пять пирожков уиро?

П.П. (уиро-моти ), представляет собой традиционный японский пирог из рисовой муки и сахара , приготовленный на пару. Он жевательный, похож на моти и слегка сладкий. Вкусы включают бобовую пасту адзуки, зеленый чай, клубнику и каштан. Нагоя особенно известна своим уиро.

— О? Химэ-чан любила сладкое? — спросил я, пытаясь вспомнить, были ли уиро сладкими. Ах, верно. Это префектура Аити. Нагоя здесь просто город. В конце концов, это не префектура Нагоя. —… под уиро ты имеёшь в виду эту мягкую штуку, похожую на ёкан? Тебе нравится эта штука, Химэ-тян?

П.П.Ёкан — это вагаси(японское кондитерское изделие), приготовленное из пасты из красной фасоли, агара и сахара. Обычно его продают в виде блоков и едят ломтиками

—Нет, это подруге Химэ-тян. Помнишь? Я представила тебя. Усаги-чан или что-то в этом роде. Химэ-чан забыла, что, когда Химэ-тян упомянула, что предмет направляется в префектуру Нагоя, она начала говорить об уиро. Химе-тян они не нужны, но пять пирожков для моего друга. Разноцветные, если сможешь. Мастер высосал из Химе-тян кучу денег, так что у тебя их достаточно, верно?

—Я бы предпочел, чтобы ты не выставляла меня злодеём… да, ты права, если я смогу вернуться в целости и сохранности, я куплю тебе пятьсот слитков.

—Ни за что. Я не имуги Осаму (Дазая).

П.П. Имуги - огромный морской змей, который может стать драконом. Рюноскэ Акутагава написал пьесу«Каша из ямса» [芋粥: Имогаю] (1916)

Имуги написал Рюноскэ Акутагава.

Я поправил её, как Мастер.

—Это так. Но Мастер, что ты имеёшь в виду? Если я смогу вернуться в целости и сохранности. Ты говоришь так, будто не можешь.

—Кто знает. Говорят, что в любой точке мира есть зеленые горы, так что неудивительно, что ты тоже можешь умереть где угодно— Действительно, ничего удивительного. Особенно, когда речь идет о таких, как я. — Но если я не вернусь, ты можешь делать с вещами в моей комнате все, что захочешь.

—Действительно?— Химэ-чан звучала взволнованно. —Тогда я могу взять странные футболки, странные джинсы, странные куртки и странные носки?

—Не называй вещи других людей странными…— и вообще, что она хотела делать с носками? — Да. Взамен Химэ-чан также должна будет позаботиться о выплате за квартиру, выбросить мусор и тому подобное.

— Э-э-э, — вдруг недовольно прозвучала Химэ-чан. Как наёмник. — Но вы знаете, Хозяин, вы говорите серьезно. Вы в затруднительном положении? Вы были в здании, когда террорист начал атаку, или самолет разбился, или подводная лодка ворвалась внутрь?

—Нет, на этот раз ничего подобного… но что-то похожее.

Мммм, Химэ-чан не выглядела успокоенной.

— Хозяин довольно умен, но киииии глуп, — сказала Химэ-чан, голос которой совсем не соответствовал её возрасту. —Химе-тян идиотка, но не дура. Так что Химэ-тян знает, что Хозяин сейчас волнуется.

—Угу. Что ж, это мило. Значит ли это, что ты можешь помочь?

—Конечно, нет. У меня скоро занятия.

Какая чистосердечная причина.

— А, понятно… Химэ-тян в школе, — сказал я, взглянув на наручные часы, которые Химэ-тян дала мне. — Вы не должны приносить мобильные телефоны в школу.

—Да, да. Я поняла, мастер — а затем я услышал звон издалека, перекликающийся с голосом Химэ-тян. — Упс, раздался звонок, так что Химэ-чан пора идти, мастер.

— Да, прощай.

Сохраняя вежливость звонившего, я снова положил трубку. И тут я почувствовал, что с моих плеч свалился какой-то груз, и я немного обмяк. Я вздохнул так глубоко, что мне показалось, будто я выдохнул весь воздух из легких, а затем вернулся на диван.

Это было прекрасно.

Это должно быть хорошо.

Как человек, который никогда по-настоящему не доверял человеку, известному как я, у меня, честно говоря, не было ничего похожего на уверенность. Не то чтобы в словах, сказанных Коуте-сану несколько часов назад, была какая-то ложь, но моя жизнь — это история неудач, смешанных с сожалением и раскаянием. Вот почему. Вот почему в случае неудачи или, может быть, в случае вины, когда я раскаиваюсь, для меня не должно быть ничего недоделанного.

Я закончил завязывать концы.

Теперь мне просто нужно делать то, что я хочу.

—..... может быть, было бы неплохо однажды вернуться в клетку и поговорить с Кунагисой...

Если бы кто-то говорил о человеке с дистанционным управлением, Кунагиса Томо попал бы прямо в эту категорию. Заперта в своем особняке, не в силах даже сама спуститься по лестнице. Тем не менее, та самая Кунагиса Томо также получала и контролировала мирскую информацию и научные знания (даже если она не была на уровне Чии-кун). Если бы я ввел данные , которые собрал за последние два с половиной часа, возможно, она смогла бы дать какой-то ответ.

Тем не менее возвращаться в четвертую палату после возвращения Касугай-сан было бы довольно рискованно. Я не думаю, что Касугай-сан воспользуется лестницей, так что все должно быть в порядке, но я не мог не ошибиться в сторону осторожности, учитывая, что это было бы необратимым риском.

— Впрочем, нет смысла волноваться по этому поводу…

—Химэ-чан в любом случае в классе, — пробормотал я себе под нос. Кто-то, услышав это, вообще не понял бы, что я имею в виду, и тогда я попытался выйти из комнаты. Я думал обсудить это с Коутой-сан. Однако, прежде чем я успел дотянуться до дверной ручки, дверь открылась в другую сторону. Хм. Эта дверь была автоматической? Я, к сожалению, никогда раньше не сталкивался с таким, но говорят, что в мире есть автоматические двери, которые не открываются вбок — нет, я не припомню, чтобы эта дверь была такой конструкции. Это означало бы, что кто-то пытался проникнуть в комнату из коридора. И, как и ожидалось, Коута-сан посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

—… боже. Что это, милый друг? Что вы стоите там?

—Нет, я просто думал однажды вернуться в клетки… Я хотел узнать мнение Кунагисы и Судзунаши-сан. Однако это опасно опасный поступок, поэтому я думал, что делать.

— Нет, я вовсе не думаю, что это плохая идея, — сказал Коута-сан. —И, это работает довольно хорошо.

— Вполне нормально? Кстати говоря, ты закончила говорить с Нео-саном?

— Я бы не назвала это завершением, а остановкой, — неопределенно ответила Коута-сан. —Сделала небольшую паузу. В середине появился посетитель.Только что был звонок от Коутари-сан Неосан, что Коутари-сан собирается приехать сюда с какой-то целью. Но я не могу позволить Коутари-сан увидеть меня. И поэтому, похоже, они собираются использовать эту комнату, так что мне сказали вывести тебя

—Ага.

..... Коутари-сан.

Мой разум вспомнил эту отчаянно (я не знаю ничего более отчаянного, чем это) сплетенную воедино теорию о Коутари Хинаёси как о подозреваемом. Коута-сан сразу же отбросила мысль использовать свои волосы в качестве веревки, но это не означало, что все подозрения можно было развеять. По-прежнему существовала вероятность того, что Коутари-сан использовал другой метод, чтобы убить Уцуриги. По крайней мере, похоже, что Коутари-сан и Уцуриги не были в дружеских отношениях — хотя я не думаю, что кто-то из людей был в дружеских отношениях с Уцуриги.

—Ни одного..., ..... но ты знаешь,— вопрос закрался у меня в голове. —Кажется, он прекрасно ладит с Кокороми-сенсей…

—Уцуги-сан, возможно, намеренно дистанцировался от других, — сказала Коута-сан. — Не лучше ли было бы просто спросить об этом Кунагису-сан? Конечно, Кунагиса-сан, кажется, не слишком хочет много говорить об Уцуриги-сане.

—Ничего не поделаешь. Она довольно неуклюжая. У неё распущенные губы, но она может либо сказать все, либо ничего не сказать, и только одно или другое. Такие нечеткие вещи, как я могу сказать так много того, что ей непонятны.

—Как полицейский. Или, может быть, мне следует сказать, как синева?

— Оба, конечно.

Я вышел из комнаты и направился в сторону коридора рядом с Коутой-сан. И тут мне пришла в голову одна не такая уж плохая идея. Конечно, я не мог столкнуться здесь с Коутари-саном, но в то же время это означало, что это единственное, чего я не мог сделать. Я хотел услышать, что сказал Коутари-сан, для сбора информации. А если мне не разрешат, то...

—Коута-сан.

—Принято.

Прежде чем я успел что-то сказать, Коута-сан вытащила из своего пальто радио. Он был меньше сотового телефона и по форме напоминал доску. Вместо кнопок было четыре ручки, и Коута-сан поправил их. Это было то, что она использовала для общения с Нео-саном ранее, но, как и у всех, кроме вора Коуты-сан, у неё была своя доля секретных устройств.

—Да… правильно, Нео-сан. Пожалуйста, продолжайте в том же духе.

Обменявшись двумя-тремя фразами, Коута-сан получила согласие — или, скореё, согласие от Нео-сана.

— Тогда давайте подождем на крыше. Другие комнаты подойдут, но если Коутари-сан без причины откроет любую дверь, все закончится на месте.

—Угу...— снова крыша. —Однако, как мы услышим их с крыши?

—Мы будем использовать эту радиосвязь для этого. Если мы оставим её на приемном канале, они, в конце концов, не услышат наших голосов. Ну, единственное, о чем следует беспокоиться, это то, что кто-то где-то может перехватывать радиоволны… но здесь это не вызывает серьезного беспокойства.

Сказала Коута-сан, когда она начала подниматься по лестнице на крышу.

—Во всяком случае, я больше беспокоюсь о них двоих.

— Шито-кун и Мисачи-сан? — спросил я, поднимаясь вслед за ней по лестнице. — Они полдня не проснутся, да? Ты их так зря била, в конце концов.

—Боже, боже. Это не совершенство — намеренно называть кого-то садистом. Я не применяла насилия больше, чем необходимо.

—Не говоря уже о Мисачи-сан, я думаю, что вы зашли слишком далеко с Шито-куном. Вы продолжали наносить удары по его внутренним органам. Было бы достаточно один раз ударить его по голове. Какое-то время ему будет довольно больно.

— Продолжай говорить, как хочешь. Скоро ты узнаешь, какая я добрая.

Коута-сан ответила необъяснимым возражением. Мы закончили подниматься по лестнице, открыли дверь, а потом Коута-сан сняла пальто и расстелила его на земле, прежде чем сесть. Я сделал то же самое и сел перед ней. Коута-сан начал возиться с ручками на радио.

—...если подумать, здесь есть системы безопасности, но нет камер— сказал я от скуки. — Это нас с Коутой-сан вполне устраивает, но разве это не проблема безопасности?

— С административной точки зрения это более совершенно, — ответила Коута-сан на мой вопрос, не отрывая глаз от устройства. — Вероятно, есть вещи, которые они предпочли бы не записывать. Например, эти МО-диски имели некоторую ценность, но не были чем-то важным. В общем, так оно и есть.

—Все и вся записано в их индивидуальном мозгу…

Начнем с того, действительно ли обычно достаточно этой машинной безопасности?

Коута-сан, похоже, закончила настраивать каналы, и поставила беспроводное устройство прямо посередине между нами двумя. Я мог слышать что-то, что звучало так, как будто что-то касалось одежды. Возможно, Нео-сан тоже положил в карман радио.

—Хм. Это немного не так.

Коута-сан склонила голову набок и чуть-чуть повернула ручку. А потом, казалось, беспроводное устройство начало улавливать то, что звучало как человеческий голос.

—..... как..... так..... утари-сан.

—Нет подсказки.

—Однако, кажется, вы не торопились. Какая редкость с вашей стороны, Коутари-сан, учитывая, насколько вы точны со временем.

—По какой-то причине лифт сломался.

Голоса Нео-сан и Коутари-сан. Не было похоже, что они разговаривали во время прогулки, поэтому казалось, что они были в этой отдельной комнате, украшенной картинами.

— …так, чего ты хотел, Коутари-сан?

— Об исследованиях, конечно.

А потом они двое начали беседовать о темах, которые связывали воедино то, что казалось специализированным языком (что-то способность и что-то схема, и другие подобные вещи из этого жаргона). Какое-то время я внимательно слушал, но нет ничего скучнее, чем слушать слова, которых ты не понимаешь. Это может показаться грубым по отношению к Нео-сану и Коутари-сану, но постепенно мы оба начали терять интерес к их разговору.

— …похоже, это была пустая трата усилий, — казалось, почувствовала Коута-сан, пробормотав очень скучающим тоном. — Хотя мы особо не прикладывали усилий. Тем не менее, удивительно, что они могут продолжать говорить на такую бессмысленную тему. Они находят это забавным?

—Вы что-то понимаете? Для меня это звучит как иностранный язык.

—Именно потому, что я немного понимаю это, я нахожу это скучным, — сказала Коута-сан. —Скучно, даже если понимаешь, скучно, если нет, это хуже всего.

—Я не могу отделаться от ощущения, что это пустая трата времени… Интересно, не сменит ли Нео-сан тему инцидента?

—Если бы он сейчас сменил тему, это было бы совершенно неестественно. У этого человека есть свои проблемы. По крайней мере, он пока не может позволить себе раскрыть свои карты.

— Я понимаю это, но… тогда, Коута-сан. Могу я оставить это место тебе? Я встал. — Я вернусь в клетку, чтобы проверить Кунагису.

—Сейчас делимся. Это не в совершенстве давить на меня такой скучной задачей, но в данный момент, я полагаю, что ничего не поделаешь. В конце концов, это вопрос оставшегося времени.

Я посмотрел на часы. Оставался час и пятнадцать минут.

—Ах… но если Коута-сан, убивающая Шито-куна, действует как камуфляж,… если профессор запаникует из-за этого, то, возможно, это число немного возрастёт.

—А может быть и наоборот, — Коута-сан немного поправила кепку и посмотрела на меня. —Двое, которые пошли проверить седьмую палату, не проявляют никаких признаков возвращения. Это крайне подозрительно. Конечно, если он будет доверять этим двоим, есть большая вероятность, что профессор просто думает, даже если что-то если это произойдет, они вдвоем разберутся с этим, так что в этом случае они, вероятно, просто тщательно исследуют палату.

—Доверяет… Я думаю, он им верит—, и тут я вспомнил одну вещь. Фраза, которую Коута-сан сказала, когда она сражалась с Мисачи-сан. — Кстати, Коута-сан, что вы имели в виду?

—Что ты имеёшь в виду? — намеренно спросила она. — Я не помню, чтобы стал с тобой достаточно близок, чтобы понять, к чему относятся твои местоимения. Или, может быть, ты этого хочешь, дорогой друг?

—Пожалуйста, не уклоняйтесь от вопроса. Вы сказали Мисачи-сан, указывая на Шито-куна. И быть использованным в одном из экспериментов профессора над людьми? — как этот упрощенный дурак, лежащий здесь.

— сказал я, подражая саркастическому тону Коуты-сана. Я чувствовал, что довольно хорошо воспроизвел её голос, но по какой-то причине она просто скривилась. Я прочистил горло, а затем заставил разговор продолжиться. — Что ты имел в виду?

—В этом нет никакого смысла или чего-то еще. Это непревзойденно воспринимать это буквально, — Коута-сан, казалось, была очень обеспокоена, когда она ответила пренебрежительным тоном. — Другими словами, Оогаки Шито-кун был таким же субъектом, как и Уцуриги Гайсукэ. Конечно, в его случае можно было найти множество замен, так что было бы не совсем правильно называть их такими же, но он тем не менее, это экстраординарное существование.

—Необыкновенное существование...

Это, вероятно, правда. Я еще не мог увидеть мудрость Шито-куна, но это было просто потому, что такой возможности не было. То, что он был талантливым человеком, было доказано только тем фактом, что он жил в этом учреждении.

Однако, если бы термин «человеческий эксперимент», который использовала Коута-сан, соответствовал моему воображению, то, возможно, все начало бы приобретать другое значение. Экспериментальный образец для профессора и предмет исследования. Другими словами,…

— Проект создания гения, возможно?— Коута-сан, прислушиваясь к беспроводному устройству, говорила несколько шутливым тоном. - Однако, можем ли мы говорить об этом, когда все закончится? Даже ты не можешь подумать, почему Оогаки Шито существует в этом учреждении и какую роль он играет, имеет какое-то отношение к Кунагисе Томо и Уцуриги Гайсукэ, не так ли?

Может быть. Я не знал. Я этого тоже не знаю. Я ничего не знал. Я вообще ничего не знал.

И только тогда.

Мои мысли замерли от слов, произнесенных Коутари-саном по беспроводному устройству.

2

— Нео. Что ты думаешь об этом инциденте?

—Что я думаю? Я ни о чем не думаю, Коутари-сан. Ну, я думаю, что мы в затруднительном положении, конечно. Смерть Уцуриги-сана оставляет нас без вариантов. Конечно, профессор, похоже, что-то замышляет.

—Интрига. Эта синеволосая девушка.

—Да, да, это действительно так. В конце концов, она бывший лидер Кластера. Можно сказать, что она даже лучше Уцуриги-сана как материал.

—Она не выглядит легкой в обращении.

—Возможно, и так. Как частное лицо, это может иметь место. Но вы не должны забывать, что у нас в заложниках двое ее знакомых, Коутари-сан.

—Заложники. Заложники.

—Да. Не считая той женщины в черном — учитывая, что она не казалась слишком близкой к Леди Кунагисы. Только «этот мальчик» полезная карта. Любовник прямого потомка рода Синдиката Кунагисы - это редкость S-ранга. карта, которая не так уж часто встречается. Ну, если оставить в стороне его ценность, это определенно редкость.

—В самом деле. Я не понимаю, но эта синеволосая девушка, похоже, привязалась к этому сопляку.

—Да. Хотя Профессор сказал нам ожидать девушку без эмоций. Как реальный доступ к машине. Хотя с объективной точки зрения - или, по крайней мере, с моей точки зрения, она не выглядит чем-то особенным. Она не выглядит интеллектуалкой. Эта женщина в черном кажется гораздо более интеллектуальной.

—Вы не можете определить интеллект человека по его внешности… вы не можете судить о ком-то по его внешности.

—Ну, это так, как вы говорите. Я это тоже понимаю, конечно. Я слышал достаточно из слухов о способностях Леди Кунагисы. Вот почему я не могу сказать, что не понимаю, почему Профессор так отчаянно пытается подставить её.

—Хотя неясно, просто ли это подстава.

— Вы все еще так говорите? Что ж, это правда. То, что делает профессор, не совсем невозможно, как бы трудно ни было доказать что-либо.

—Не нужно ничего доказывать.

—Возможно. Вам не нужно делать ничего столь кропотливого, как доказывать это, пока вы просто грубой силой ставите все на свои места. Проблема будет заключаться в отношениях с Синдикатом Кунагиса. Или мы назовем это переговорами, но в любом случае результат будет один и тот же. Они не стали бы молчать, если бы мы попытались использовать одного из них в качестве образца.

—Она просто должна сказать, что они вызвались добровольцами.

— Как с Уцуриги-сан? Это может быть одним из способов, но как заставить её сказать это?

—Перестань забывать, что ты сам сказал.

—А-а, заложники. Понятно. Мммм - это неплохая идея. Совсем неплохо.

—Хотя мы использовали тот же трюк для этого извращенца, поэтому, если бы кто-то обвинил нас в том, что мы повторили тот же самый трюк, мы были бы виновны в предъявленном обвинении.

—Этот извращенец? Ааа, ты имеешь в виду Уцуриги-сана. Что ж, это правда. Однако в подобных вопросах нет необходимости искать эстетику. Мы не художники, а ученые. И в отличие от случая с Уцуриги-сана, на этот раз у нас есть конкретный заложник, этот мальчик. Другими словами, наряду с тем, чтобы запереть Леди Кунагису, нам пришлось бы запереть этого мальчика. Разве это было бы не так?

—Это хотелось бы. Но это благоприятно.

—Боже, боже. И как так?

—Эта синеволосая девушка не признает реальность. Другими словами, ей все равно, где она находится. Иными словами, она везде и в то же время нигде.

—Довольно поэтичное выражение для Коутари-сана. Ой, простите, я пошутил. Пожалуйста, продолжайте...

—Неважно, дома она или в этом учреждении. Пока этот сопляк рядом с ней.

—О-о-о, понятно. Похоже, что так оно и есть. Значит, седьмая палата станет их милым гнёздышком. Хотя они будут находиться под наблюдением 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, так что это звучит не так хорошо. Но и звучит это не так уж плохо.

—Хотя это относится только к синеволосой девушке.

—Ах, да. Мальчик-недоучка из программы неотложной помощи, в конце концов, кажется, не удовлетворен просто тем, что он был с леди Кунагисы. Ну, его трудно понять, так что я не могу многого сказать.

—Ты можешь прекрасно его понять. Проблема в том, что ты можешь понять его так хорошо, что все это на самом деле не имеет значения.

—Хорошо, вы выиграли этот раунд. Это действительно так. Как и следовало ожидать от Коутари Хинаёси, ваша проницательность невероятно блестящая! Хм… как ты и сказал, даже с учетом того, что Леди Кунагиса так сильно в нем души не чает, проблема остается с его стороны. Что профессор собирается там делать? Он - частное лицо, не связанное с Синдикатом Кунагиса. Его семья и друзья будут беспокоиться, если он исчезнет.

—Он не похож на человека, у которого много друзей.

— Это аргумент. Он довольно красноречивый и дружелюбный мальчик, но это могло быть вызвано его боязнью контакта с другими людьми ну, психиатры сказали бы так, но в его случае кажется, что происходит что-то гораздо более сложное. Есть что-то в нем, чего я не могу определить. Полагаю, можно сказать, что в этом смысле он довольно похож на Леди Кунагису и Уцуриги. Самое страшное - это не люди, которые могут что-то сделать, а скорее люди, которых вы не можете предсказать. Особенно, когда они молоды. В любом случае, современный мир недостаточно беззаботен, чтобы не поднимать шум, когда кто-то пропадает без вести.

—Если вы так говорите. Я не согласен.

— Ну, возможно. Дело о серийном убийце в Киото, где живет госпожа Кунагиса, в конце концов, еще не раскрыто. В этом мире нельзя быть беззаботным. Однако только потому, что…

— Неон. Что я нахожу проблематичным, так это не это отродье, а скорее та, которую вы называете женщиной в черном.

—О. И с чего бы это? Умм, она была... Сузунаши-сан, не так ли? Сузунаши Неон-сан.

— Да. Как вы думаете, что профессор Кёичиро собирается с ней делать?

—Ах, ну, тебе нужен только один заложник. Но из-за скрытности вы не можете просто отпустить её обратно. Но держать её здесь вызовет те же проблемы, что и с мальчиком. Другими словами, её семья и друзья запаникуют.

—Разве профессор не исследовал её? Он должен был проверить биографические данные.

—А-а, он сказал это, не так ли. У нас не было времени, поэтому он не смог получить много подробных данных. Мы даже не знали, что этот мальчик участвовал в программе ER, пока Миёси-сан упомянула об этом. И в этом месте нет сверхъестественного искателя данных, подобного тому, который, как говорят, жил в Кластере. Конечно, теперь, когда я думаю об этом, если учесть скрытность системы ER3, этого можно было ожидать. Ммм, так что же это было? Я не помню.

— Я пытался изучить это ранее, и это нехорошо.

—Не хорошо? История этого мальчика?

—Нет, Сузунаши Неон.

—Хм. Что за история? Любопытно.

—На самом деле я пришел сюда, чтобы обсудить это. Я могу рассказать вам подробности позже, но было бы невероятно опасно пытаться запереть эту женщину.

—Вы имеете в виду, что это было бы более опасно, чем запереть Леди Кунагису или того мальчика? Это не похоже на хорошие новости.

—Я даже не решаюсь сообщить об этом профессору. В конце концов, этот Безумный Демон полностью занят разработкой того, как подставить синеволосую девушку. Мы можем оказаться втянутыми в эту передрягу.

—Втянутыми… хорошо, Коутари-сан. Тогда у меня есть хорошая идея. Как насчет этого? Мы вдвоем выявляем истинного подозреваемого в убийстве Уцуриги-сана. Мы можем показывать пальцами, как в сёнэн манге. Подозреваемый — это вы! В конце концов, мы с Коутари-саном «довольно хорошая пара».

—Нет.

—Если вы так говорите. Это позор. Однако проблема остается, так что вы думаете? Вы думаете, что Леди Кунагиса является подозреваемой?

— Кто знает. В данном случае неважно, кто подозреваемый.

—Разве это так — это действительно может быть так. Это действительно может быть то же самое. Однако убить человека — это нечто. Представляя кого-то настолько злобного в этом учреждении, у меня мурашки по коже.

—Убей одного человека, и ты убийца. Убей миллионы людей, и ты победитель. Убей их всех, и ты бог. Слова Жана Ростана.

—Вау. Ты сказал это первым. Что ж, это может быть правдой. Убить Уцуриги-сана, по сути, то же самое, что убить несколько сотен людей. В конце концов, они действительно убили бесчисленное количество людей, которые должны были пойти по стопам Уцуриги-сана. ... Хотя говорят, что смерть одного человека — это трагедия. Смерть миллионов — это статистика.

—Это правда.

—Конечно.

—Однако можно сказать еще кое-что.

— Ах-ха. И что это за штука? О, не будь такой дразнилкой, Коутари-сан. Это касается только нас двоих. Я закончу тем, что стану тощим, если ты продолжишь так со мной играть. Что это еще за штука?

—Что смерть Уцуриги Гайсуке была самоубийством...

3

—Что смерть Уцуриги Гайсуке была самоубийством. И я не имею в виду сравнительно.

Я сразу же замер, услышав эти слова через беспроводное устройство. Я подсознательно нагнулся к устройству и в результате наткнулся на нос Коуты-сан. «Ох,…» взвизгнула она, немного попятившись.

—... вы можете слышать, не находясь так близко, дорогой друг. Это немного больно.

—Извини.....

Я рассеянно извинился и чуть-чуть откинулся от аппарата. Тем не менее, я мог признать, что я был (бессмысленно) близко к устройству. Я мог узнать это, но все же мне больше не хотелось отступать.

—..........

— Самоубийство? Что ты имеёшь в виду под самоубийством, Коутари-сан? — сказал Нео-сан своим обычным ярким тоном. —Он явно был убит кем-то другим. Конечно, каждое дело о запечатанной комнате начинается с теории о самоубийстве, но это совершенно очевидно далеко от подобных теорий.

— Я не это имел в виду под самоубийством, — сказал Коутари-сан своим низким, бормочащим голосом. — Подумай об этом, Нео. Уцуриги Гайсукэ, которого мы знаем, похож на человека, который готов умереть, не вступив в бой?

—Хм. Ну, я никогда не видел его лично, так что ничего толком сказать не могу. Но, судя по телефонным звонкам и электронным письмам, а также по тому, что я слышал о его прошлом, это, вероятно, правда. Он не похож на очень спокойного человека.

Действительно, это было правдой. Я разговаривал с Уцуриги всего час, но могу сказать, что у него сильное чувство собственного достоинства — если воспользоваться словами Кунагисы, у него была сильная воля. Хорошо это или плохо, но он был гениальным ученым, который смотрел на других свысока с самодовольством, окутанным гордостью. Позволит ли этот Уцуриги Гайсуке быть кому-то убитым? Конечно, нет. Конечно, если только противником не будет Мёртвой синевой.

— Однако на самом деле он просто позволил себя убить, — возразил Нео-сан. — И не просто убить, но и надругаться над чем-то еще. Знаете, такое ощущение, что убийце не нравилось просто убивать. Другими словами, нельзя ли сказать, что из-за этой личности, из-за того, что он был не из тех, кто просто позволяет себя убить, он так закончил? Во всяком случае, для нас, ученых.

— Я думаю, нам придется согласиться или не согласиться. Однако давайте вернемся к началу, — стоически произнес Коутари-сан. — Почему Уцуриги Гайсуке был заключен здесь?

—Причина его заключения. Ну, внешне он был научным сотрудником, а за кулисами он был мозговым центром для профессора, а за этим был исследовательским образцом для профессора.

—Я не это имел в виду. Почему сам Уцуриги Гайсуке согласился.

—Ах…я понял.

Кажется, Нео-сан кивнул. Я тоже кивнул.

Да, это... причина, по которой Уцуриги остался здесь. Я тоже задавался этим вопросом. Вчера меня и Кунагису ловко увели в сторону, но, похоже, Уцуриги чем-то шантажировали (хотя Уцуриги расхохотался, когда я вчера упомянул об этом).

—Эмм, что это было? На самом деле мне никогда не говорили, так что я действительно не знаю. Но это было что-то вроде какого-то крупного преступления, которое он совершил в прошлом - другими словами, ему угрожали, что если мы обнародуем информацию о некоторых преступлениях, которые он совершил, находясь в Кластере?

—Нет. Это был бы настоящий фарс.

—Ага. Ясно, поэтому мы распространяли ложные слухи, чтобы скрыть правду. Как всегда, этот профессор сделал это закулисно и кропотливо. Итак, что ты знаешь об этом, Коутари-сан?

— Я уже слышал от него лично, — неожиданно сказал Коутари-сан. —Вероятно, у него это сорвалось с языка, но речь шла о рождении Кунагисы Томо.

Нео-сан на мгновение замолчал. Я замолчал. Я не мог не замолчать. Рождение Кунагисы.....? Коутари-сан сказал это только что?

Шутки в сторону?

Это правда? Должно быть, это ложь. Это не может быть правдой. Если предположить, что это так, то у Уцуриги-сана не было причин говорить это Коутари-сану. Этот манипулятор никому бы этого не слил под видом «сорвалось языка».

Не такая вещь.

—..... что ты имеёшь в виду?— спросил Нео-сан натянуто-шутливым тоном. — Я не понимаю.

— Я тоже, — ответил Коутари-сан. — Но вкратце, Уцуриги Гайсуке шантажировали такой слабостью. Синеволосая девушка имела и до сих пор имеет большое значение для Уцуриги Гайсуке. В конце концов, она была его лидером в годы Кластера. Если он откажется от требований, или сбежит, секрет увидит свет — ну, я не уверен в этом. Весьма сомнительно, что даже Безумный Демон рискнет навлечь на себя гнев Синдиката Кунагиса без всякой выгоды. Однако…

Однако такая угроза.

—Такого рода угрозы имеют эффект, потому что они никогда не выполняются. Что, если должно остаться в глубине души. В результате Уцуриги Гайсуке остался — вот как это было.

—Угу. Понятно, однако, что из этого, Коутари-сан? По какой причине Уцуриги-сан остался здесь, по какой причине профессор запер Уцуриги-сана здесь, в конечном счёте, не имеет значения, потому что результат тот же. ...Уцуриги-сан, которого здесь больше нет, выбрасывает внешний вид и закулисные дела в мусорное ведро.

—Однако на этот раз сюда пришла Кунагиса Томо,— сказал Коутари-сан. —И это создает противоречие. Противоречие в том, что он остался здесь ради синеволосой девушки, но остаться здесь не пошло бы на пользу синеволосой девушке.

— Значит, он покончил жизнь самоубийством?

—Теоретически. Если бы он умер, профессор ничего бы не смог с этим поделать. Шантажировать мертвых бессмысленно.

Я мог кивнуть на мнение Коутари-сана или, скореё, на его теорию. По крайней мере, я мог согласиться с этим на эмоциональном уровне. Речь идет о том Уцуриги, который имел наглость называть Кунагису своим кайзером. Если угроза связана с Кунагисой, он может вместо этого выбрать смерть. Если это так, то вчерашняя встреча была скореё завещанием? Своему бывшему лидеру, а затем, после его ухода, тому, кто будет присматривать за этим лидером. Это также придало бы больше смысла тому, что вчера сказал Уцуриги Кунагисе: «Я думаю, пора восстановить мою репутацию».

Не восстановить честь и не очистить свое имя.

Восстановление его репутации.

Восстановление своего имени.

Однако если взглянуть на это по-другому, можно обнаружить еще одно противоречие.

— Однако, Коутари-сан, — как и ожидалось, Нео-сан тоже смог уловить это противоречие. —  Это странно. Это заканчивается очень странно. Если Уцуриги был убит - или мы можем назвать это самоубийством, то это поставило Леди Кунагисы в опасную ситуацию. В конце концов, прямо сейчас она заперта в клетке и, похоже, будет заключена в этом учреждении навечно.

— Вот как ты сказал, — Коутари-сан, казалось, с самого начала понял это противоречие и принял возражение Нео-сана. —В любом случае

Коутари-сан собирался что-то сказать, когда какой-то шум помешал устройству. Звук был ужасным, и я не мог удержаться от того, чтобы уменьшить громкость. Мы больше не могли слышать голоса Коутари-сана или Нео-сана.

—… он сломался?

— Нет, телефонный звонок, — спокойно сказал Коута-сан. — В той комнате был телефон, верно? Вероятно, откуда-то к этому был призыв. Даже стационарные телефоны создают радиоволны, какими бы слабыми они ни были. Это та же самая причина, по которой сотовые телефоны создают помехи при использовании рядом с компьютером. Радиоволны сталкиваются, и, поскольку эта была слабее, я думаю, она проиграла

—Вы догадываетесь. Это, кажется, довольно деликатно,— раздраженно подумал я, откинулся назад и сел на крышу. —..... Нео-сан, кажется, приложил некоторые усилия, чтобы получить больше от Коутари-сана... но особого прогресса нет.

— Ты так думаешь? Это звучало довольно важно.

— Ну, это было определенно важно, — кивнул я Коуте-сану. —С субъективной точки зрения я мог бы согласиться с тем, что смерть Уцуриги была самоубийством. Я мог бы согласиться, однако, сейчас не время обсуждать такие возможности. Можно обсуждать это, когда есть свободное время… ... но сейчас реальность такова, что Уцуриги был кем-то убит. Это невозможно опровергнуть. Вы не можете покончить жизнь самоубийством таким образом. Даете ли вы себя убить или устроите драку, когда вас убивают, вы все равно будете убиты.

— Хм… может быть, — скрестила руки Коута-сан. — Однако, что они имели в виду под рождением Кунагисы Томо? Ты знаешь?

—Нет, я не знаю.

Немедленный ответ. Однако, как ни посмотри, это было слишком быстро. Коута-сан посмотрела на меня с подозрением. Мне было все равно. Независимо от того, является ли это очевидной ложью, я не беру назад то, что сказал. Я не должен.

— Что ж, на этом мы остановимся. Нет смысла копаться в делах Кунагисы-сан… — после нескольких секунд пристального взгляда друг на друга Коута-сан сдалась. —… тем не менее, у них долгий телефонный разговор. Я думаю, они должны были положить трубку прямо сейчас. Или, возможно, он действительно прервался.

Коута-сан начала настраивать устройство. Я взглянул на Коута-сан краем глаза и снова вздохнул. С тех пор, как я ступил в это помещение, кроме случаев, когда я спал, мне казалось, что я вздыхаю по крайней мере раз в час. Мне не нравится и неудобно терять контроль над своими эмоциями, но волны трудно сдержать. Если я останусь здесь еще на три дня, то, вероятно, сойду с ума. Или, возможно, я уже в этом процессе. Я подумал об этом, вспоминая свои действия до этого момента.

Я посмотрел на часы. Остался ровно час.

—Ах. Это связано.

— сказала Кота-сан, кладя устройство обратно на землю. Я выпрямился, откинувшись назад, а затем снова наклонился лицом к устройству.

—..... ..... — что?

— Ну вот видите, — сказал Нео-сан с необычайной ясностью. —Слушайте внимательно, Коутари-сан. Это чрезвычайно важно.

—…? …Что?

— Это было от профессора. Видимо, у нас кризис. И не какой-нибудь кризис, кризис крайний, кризис столетней давности.

Так сказал Нео-сан, немного старомодно подбирая слова, но это было странно произнесено. Да. Будто. Как будто он убеждался, что общается с Коутой-сан и со мной через беспроводное устройство. Как будто было что-то, что он должен был сказать нам несмотря ни на что.

Естественно, его горло начало звучать.

Коута-сан тоже наклонился вперед, чтобы послушать.

—Мальчик, который сопровождал леди Кунагисы, исчез.

Сначала мне было трудно принять решение. И следующий момент.

Я уже развернул свое тело. Бег. Не думая. Одним шагом перепрыгнул двухметровую пропасть между пятой и четвертой палатами и приземлился на крышу четвертой палаты. А потом продолжал бежать к двери. Слышен голос сзади. Голос Коуты-сана. Что-то сказать. Не слышу. Нет времени слушать. Потянул за ручку, чтобы открыть дверь в палату, но она была заперта и остановилась. Какая разница. Сосредоточив свои силы, я ударил ногой по области рядом с ручкой. Даже если дверь сама по себе прочная, если вы продолжите воздействовать на области, где встречаются движущиеся части, такой замок легко разрушить. Кто сказал это снова? Не запоминай. Кто-то напротив. Проблема в том, что это оставляет доказательства, но кому нужны доказательства. Теперь, когда они знают.

После некоторого количества ударов дверь открылась. Была уничтожена.

—… какого черта.

Один оставшийся час. Его разнесло, как клочья бумаги. Почему они узнали о моем отсутствии. Почему. Возможно, Касугай-сан вернулся в подвал. Или, возможно, Шито-кун или Мисачи-сан проснулись раньше, чем ожидалось. Нет, если подумать, Мисачи-сан уже успела выстрелить. Этот звук, возможно, дошел до кого-то. Возможно, Кокороми-сенсей предупредила профессора. Или, возможно, мой телефонный звонок Химэ-чан был замечен в записях. И, возможно, кому-то это показалось подозрительным. Любая из них казалась правдоподобной, но все они были противоестественными теориями. Однако не существует реальности, которая была бы полностью естественной. Это реальность. Черт, что хорошего в словах, разуме? Это все, чем они являются, куча чрезмерного размышления, непонимания и туннельного видения.

Уже выяснил, что не было причин не пользоваться лифтом. Однако шахты лифта, ведущей на крышу, нет, поэтому мне пришлось воспользоваться лестницей. Сначала четвертый этаж, а потом лифт. Я так решил и сделал шаг к лестнице.

И тут меня сзади схватили за плечо.

Это была Коута-сан.

— Куда, по-твоему, ты идешь?

Голос Коты-сана был немного взъерошенным. Очевидно, даже для Коуты-сана было непросто догнать меня на таком расстоянии после того, как у меня была фора. Ах, верно. Я слишком долго ломал дверь. Дерьмо. У меня нет времени с тобой возиться.

— …ты ничего не сделаешь, вернувшись сейчас в клетку.

Ничего? Это так? Возможно. Наверное. Коута-сан говорила правильные вещи. При возврате ничего не будет. Это правильно. Но именно поэтому мне нужно вернуться. Я попытался стряхнуть руку Коты-сана. Однако я не мог вырваться из её крепкой хватки.

— .... Я благодарен вам, Ишимару Коута-сан, — сказал я, словно рыча. — Действительно, благодаря тебе я смог не потерять надежду в эти несколько часов. Я смог мечтать о том, что передо мной еще есть путь. Вот почему я благодарен.

— Почему ты ведешь себя так, словно вот-вот умрешь? — Коута-сан заставила меня повернуться. — Это не значит, что надежда потеряна. Нет, теперь, когда нас нашли, ты — единственная оставшаяся надежда. Для Кунагисы-сан и Сузунаши-сан, и для тебя самого. И все же ты собираешься сам это выбросить?

— Я не выбрасываю. Я просто возвращаю вещи, — машинально ответил я. —С этого момента вы больше не имеете значения. Вот почему…

Послышался сухой звук. Мне потребовалось около трех секунд, чтобы понять, что Коута-сан ударила меня. Это совсем не больно. Я был так взволнован, что, казалось, мои чувства полностью онемели. Однако было жарко.

— Не имеет значения? После нескольких часов совместной игры у тебя все еще хватает наглости говорить, что я не имею к этому никакого отношения? Ты… — Коута-сан тоже пришла в ярость, но понизила голос, заставляя себя контролировать свои эмоции. —..... ты сбиваешься с пути.

— Мне часто так говорят, — медленно кивнул я. — Действительно, много.

—Помнишь, что я сказала тебе на крыше седьмой палаты? Если ты снова решишь действовать самостоятельно, я разорву союз.

—Пожалуйста, меня это не касается, — склонил я голову. —Спасибо за всю помощь, которую вы оказали…

Я не смог закончить. Потому что Кота-сан оттолкнул меня. Я упал с лестницы со спины и, не в силах удержаться, ударился о тринадцать ступенек, пока не вывалился на площадку. В конце концов я остановился после того, как врезался в стену, и пробормотал: «Ой, как больно». Но на самом деле это не больно. Во всяком случае, я почувствовал облегчение. Я чувствовал, что это был первый раз, когда я чувствовал себя безудержным с тех пор, как попал в это учреждение.

И тут сверху что-то посыпалось. У моих ног он загрохотал. Это был тот самый нож для вскрытия замков, антиблокировочное лезвие. Я посмотрел на него, а затем снова посмотрел вверх. Там стояла Коута-сан, продолжая продолжать после того, как метнула нож.

— Прощальный подарок, дорогой друг, — произнесла она свои прощальные слова неохотным, действительно неохотным тоном. —Потому что ты не должен выбивать двери. Это причиняет боль твоему телу. И этот нож можно использовать как оружие. Ножа в твоем правом кармане недостаточно, не так ли? Я рекомендую не использовать пистолет. Но все это может быть бессмысленное и ненужное беспокойство.

—……

Я открыл рот, но не смог ничего сказать исчезнувшей Коуте-сан. В конце концов, я больше не мог её видеть и взял нож. И тогда я встал. Оказалось, что у меня нет сломанных костей или синяков. «Кажется, она искусно сбила меня с ног, эта Ишимару Коута-сан». подумал я, глядя на нож. Подумал я, вспомнив даму, которая до самого конца называла меня другом. Когда все было сказано и сделано, я просто использовал её и не смог отплатить тем же. Это было моим единственным сожалением. Однако это может не ограничиваться только ею. Говорят, что нужно взаимодействовать с людьми, но я всегда откачивал от других и отягощал их. Если бы хотя бы один человек, которого я встретил, не существовал до этого момента в моей жизни, я, вероятно, был бы давно мертв.

Вот почему.

—Мне нужно положить конец даже бессмыслице…

Да. Вернуть. Вернуть все.

Всего по чуть-чуть. Вся половина.

Например, когда я впервые встретил того голубого мальчика.

Как перед той встречей.

Я ненавидел принимать решения. Я ненавидел выбирать. Я не мог быть заинтересованым в других. Я был не в состоянии интересоваться собой. Я ненавидел конфликты с людьми. Я ненавидел, когда надо мной смеются. Я не мог смеяться. Я не мог плакать. Я не мог ни радоваться, ни злиться. Я ничего не мог сделать. Я ничего не чувствовал. Я ничего не достиг. Я сломал их, потому что мог. Я хотел их, но не мог, поэтому уничтожил. Я хотел их, поэтому я их выбросил. Я хотел доверять им, поэтому предал их. Они мне понравились, поэтому я отказался от них. Я хотел защитить их, поэтому причинил им боль. Это было как-то по-домашнему, поэтому я сбежал. Мы были дружны, поэтому мне было одиноко. Я завидовал, поэтому раздавил их. Необходимости, пока они не стали ненужными. От нежность до ненависти. Я вел себя как холодный человек. Я вел себя как поверхностный человек. Я поступил как мудрый человек. Я поступил как умный человек. Я поступил как глупый человек. Я поступил как человек. Я подражал кому-то другому. Я не мог подражать кому-то другому. Я восхищался другим. Я ненавидел себя. Я пытался понравиться себе. Я пытался понравиться кому-то другому. Я пытался любить кого-то другого. Я не мог любить кого-то, кроме себя. Я не мог любить себя. Я не знала, как любить или быть любимой одинаково. Вот почему я побежал. Но я не мог убежать. Откуда угодно. От кого угодно.

Жизнь отстой.

—..... Итак, давайте сделаем шедевр.

Я убью их, порежу на куски, выстрою в ряд, обрежу до нужного размера и выставлю на всеобщеё обозрение.

Я чувствовал себя спокойно.

Я подтвердил наличие ножа в кармане пальто, а затем с ножом для взлома в левой руке начал подниматься по лестнице.

Стал падать с лестницы.