Онлайн чтение книги Лучше, чем секс Better than Sex
Глава 3. Лето 1991

Кошмар в Вуди-Крик… Вторжение силовиков… Вооруженное противостояние с Джорджем Бушем, который вместе с премьер-министром Англии попал в ловушку в непокорной долине… Аэропорт захвачен вооруженным самоубийцей, Секретная Служба парализована… Как долго можешь ты противостоять этому, Бубба, до того как твоя страсть к политике даст трещину?

В СКАЛИСТЫХ ГОРАХ июль и август – месяцы гроз. Иногда слышен гром, но не всегда. Иногда, ночью, есть только молнии, совсем без дождя и без грома, жуткий ураган молний, яркие вспышки каждые 10 или 15 секунд, непрерывно в течение двух часов. Такое явление называется «летние молнии», и многие люди чувствуют от них слабость – как это случилось с Ли Тревино несколько лет назад, когда он прогуливался в грозу с железной клюшкой на плече. Ба-бах! Прямо за ним. Черная дыра в грине, 66 миллионов вольт. Но Ли Тревино выжил и потом говорил: «Даже Бог не может играть железной клюшкой».

БЫВАЮТ ДНИ, когда тебя что-то озадачивает. И бывают дни, когда ты находишь ответ. Как будто ты едешь на скорости 80 миль в час по льду, и вдруг в свете фар ты видишь перед собой большую черную свинью. Бум. Полная ясность. Больше никаких серых зон.

Некоторые люди живут для подобных моментов – ужасных вспышек ясности и обнаженной правды. И бывают дни, когда я становлюсь одним из таких людей…

Но не всегда. Ощущения не многим отличается от тех, что испытываешь от электрошоковой терапии или удара молнии. Бэнг! Огонь в яйцах, выпученные глаза и запах паленых волос.

К подобным вещам надо приобрести вкус. Первая проба – даром, но потом надо чтобы тебе это по настоящему понравилось. Когда мне было 15 лет, у меня была привычка бегать голым по площадке для гольфа в Чероки-Парк в Луисвилле летними ночами, когда гремел гром, и сверкали молнии, а грин был пропитан дождем. Однажды ночью я спрятался под большим вязом, на полпути к далекой первой лунке, дорожка к которой чуть заметно вилась вверх по холму над озером. Внезапно меня подбросило на 10 футов в воздух. Удар был таким ужасным, что я ничего не чувствовал, пока кувыркался в судорогах вниз по холму от лунки № 3. Я оглянулся, чтобы взглянуть на то место, где только что стоял, и увидел, что дерево расщеплено до середины и горит. Оно шипело и щелкало, и трещало на дожде, а когда я в конце концов вернулся назад за своей одеждой, она была обуглена и покороблена, а клюшка, которую я держал в руке, была сожжена до черноты и скручена как крендель.

Вот что значит молния, Бубба. Бен Франклин отделался легко. И говорят, что в тот момент он не был голым, хотя никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца… Бен был эксцентричным человеком. Правда, у него оказалось достаточно здравого смысла, чтобы взять патент на изобретение, хотя у него наполовину сгорела одна рука. Он был один, когда всё случилось. От удара он на восемь или девять минут потерял сознание… Потом он медленно побрел назад в свою мастерскую и сделал себе новую руку, которую присоединил к бицепсу с помощью магнитов. (Вот почему вы всегда видите Бена Франклина в одежде с длинными, пышными рукавами, и по той же причине он всегда носит трость.)

Некоторые люди ненавидели Бена Франклина, но казалось, что это его не очень беспокоило. Он был очень умным и обладал острым пониманием политики… Он был грязным и мерзким, и покрыт блохами, и он покупал себе женщин за два или три доллара. Упс! Вычеркнуть. Это была шутка. Бен держал себя в чистоте, как свисток – за исключением того времени, когда шел дождь – тогда Бен разваливался на части.

ИСТОРИЯ ПОЛНА таких чудачеств. Некоторые вещи происходят без достаточных причин. А потом происходят другие вещи, и вот у вас на руках уже цепочка безумств, и с ситуацией уже невозможно справиться. Безумие захлестывает вас. Нечто подобное случилось со мной однажды июльским вечером, приблизительно два года тому назад. Возможно, три. Это тема для государственного архива.

Меня толкали и запугивали, как маркиза де Сада. Летом 1990 я подвергся серьезному нападению сил зла. Я отступал, как Ли после Геттисберга, и мой дух слабел. И вот, в момент глубочайшей слабости я был загнан в угол и атакован на своей собственной земле президентом Соединенных Штатов, премьер-министром Англии, секретной службой, прессой, либералами, Джоном Денвером, полицией, Патом Бьюкененом, всеми моими кредиторами, множеством незваных гостей и коалицией чрезвычайно богатых нацистов, которые понаехали тем летом в Эспен, чтобы общаться между собой и купаться в роскоши.

Они были отвратительными людьми, но они были очень дорого одеты, и от них исходила аура, которая говорила, что они занимают руководящие места. Что соответствовало истине. Они были богатыми и влиятельными, эти элитарные, обходительные друзья Нового Мирового Порядка.

А я определенно не был одним из них. Я был в бегах. Грубый преступник, которого вот-вот вот схватят и затолкают в клетку. И, сидя в клетке, я буду развлекать Джорджа и Мэгги[14] Маргарет Тэтчер. .

Это было жутко, Бубба, – а потом стало еще хуже. Поверь моему слову. Я был там.

ШЕРИФ ПОЗВОНИЛ мне в полдень и сказал, что ощущает приближение беды. «Я чувствую, что схожу с ума, – сказал он. – Здесь на свободе бродит киллер, и он отсиживается в Вуди-Крик. А Буш прибывает сюда завтра».

«Не беспокойся, – сказал я. – Мы разбомбим ублюдка. Где он?»

«Вайтхоз-Спрингс, – сказал шериф. – Мы его окружили, но не можем подобраться ближе к дому. Он сказал, что убьет любого, кто приблизится».

«Хорошо, – сказал я, – не приближайтесь. Ему не сбежать. Вайтхоз-Спрингс – смертельная ловушка. Оттуда нет выхода».

«Проблема не в этом, – сказал шериф. – Конечно, мы можем взять его измором, но секретная служба хочет убить его прямо сейчас. Он засел на вершине горы в бункере, у него много оружия, и перед ним открывается вид прямо на аэропорт».

«Ну и что? – сказал я. – Возьмите вертолет и сбросьте на него газовую бомбу. Газ выкурит его наружу, и когда он попытается спастись бегством, вы сможете поймать его».

«Поймать его? – сказал шериф. – Что ты имеешь в виду? Арестовать?! Ты что, рехнулся? Я могу только убить бедного ублюдка. Это будет жуткая слава для города – и, кроме того, он пока ничего не сделал».

«Что? – сказал я. – Кажется, ты сказал, что он – киллер. Кого он убил?»

«Никого, – сказал шериф. – Он безвредный».

Я почувствовал надувательство. «Так какого хуя ты говоришь, что секретная служба хочет убить его?»  – крикнул я.

«Потому что они думают , что он собирается убить президента, – прошипел он. – Вот почему! У него есть базука, там, наверху! У него пусковые установки ракет! Он безумен! И он ненавидит Джорджа Буша!»

«Как и я, – сказал я. – Они хотят убить и меня?»

«Пока нет, – сказал он. – Но ситуация может измениться, если…»

«Хорошо, – сказал я спокойно. – Президент Соединенных Штатов прилетает в Эспенский аэропорт завтра – как и Маргарет Тэтчер, премьер-министр Англии. Они приедут в Вуди-Крик на конференцию на высшем уровне».

«Ебучие идолы», – проворчал я.

«Да уж, – сказал он. – Жир брошен в огонь».

Шериф повесил трубку. А я решил следить за развитием событий по Си-эн-эн. Но тут на дорогу, ведущую к моему дому, с ревом въехала машина. Потом я услышал, как хлопнула дверь, и мой друг Лорен Дженкинс вбежал, дико ругаясь по поводу перекрытых дорог и киллеров, и спятивших от страха копов, и того, что они уже в пути…

«Что? – крикнул я. – Копы?» Я подскочил на месте, и начал дико шарить на столе в поисках пульта управления, закрывающего ворота, но он куда-то исчез… Нет, подумал я. Не может быть, что всё это происходит на самом деле! Неужели снова? Невозможно! Они не нападут на меня! Они не посмеют!

Не обращая на меня внимания, Лорен схватил телефон и начал неистово бить по клавиатуре. «О, бог! – заорал он. – Что за хуйня! Я забыл собственный номер!»

«Какой ещё номер? – сказал я. – Ты, ублюдок! Где ебанный пульт дистанционного управления? Мои ворота! Закрой ворота! На хуй! Я больше не вынесу этого! Почему копы?»

«Они сошли с ума! – фыркнул он. – Они пытались убить мою жену!»

Я нашел пульт, который лежал в куче с семью другими, и услышал отдаленный звон стальных брусьев – это захлопнулись электрические ворота. Включился 220-вольтный трансформатор. Потом я пробежал по дому, закрывая двери и окна, опуская темные шторы… В тот момент, когда я ударил по кнопке, закрывающей гаражные ворота, я услышал чей-то вопль и увидел фигуру, которая неслась по дорожке к дому с автоматом в руках.

Святое дерьмо, подумал я. Это правда! Они пришли! Я бросился в прихожую за ружьем, которое висело на вешалке, но оно исчезло… Потом я вспомнил, что сложил всё оружие в подвале, потому что ожидал визита агентов секретной службы и не хотел волновать их демонстрацией своего мощного арсенала. По крайней мере, не в тот момент, когда ожидалось прибытие в долину самого президента…

Внезапно какой-то человек проскользнул под дверью гаража, прямо перед тем, как она захлопнулась. Я собрался нанести удар кочергой, но вовремя узнал своего друга Кромвеля.

«Ты, нацистский ублюдок! – завопил он. – Ты пытался убить меня электрическим током!» Он получил серьезный удар, когда попытался открыть ворота и второй – когда перелазил через них. Он взбежал по лестнице, неистово крича мне: «Они идут! Готовься! Прячь всё! Они убивают людей в таверне».

«Что? – закричал я. – Копы?»

«Сотни копов! – простонал Кромвель. – Они уже в пути, у них автоматы и винтовки. Они хотят твою голову!»

ХОРОШО, ПОДУМАЛ Я. Почему нет? Безумные псы – пожиратели говна! Я невиновен, и они знают это – но всё равно идут, чтобы убить меня. Возможно, с помощью зажигательных бомб, как они сделали с теми придурками, которые захватили Патти Херст. Окружить дом, и поджечь нас фосфорными гранатами – даже если мы попытаемся сдаться. Ебать их, подумал я. Они – свиньи! Пришли, чтобы убить меня, потому что не смогли сделать это в суде. Насрать на них. Достать оружие, позвонить адвокатам, включить сирены, подать ток на заграждение. Припечь их. Ранить их. Пусть заплатят ужасную цену. Как в Аламо. Мы будем биться насмерть.

Что выглядело очень разумно – в тот момент. Время Джорджа Буша, десятый триумфальный год бесконечной алчности, мародерства и жестокости – десятый год Рейгановской революции. Горячее время, и Вуди-Крик стал его центром.

ЛОРЕН ВСЕ ЕЩЁ вопил в телефонную трубку на кухне. «О, бог! – причитал он. – Она не отвечает! Я не могу до неё дозвониться. Она в ловушке за патрульными постами!»

Я схватил другой телефон и позвонил шерифу, который немедленно ответил и сказал, что я придурок, потому что занимаю его горячую линию, когда разворачивается кризис. «Это кошмар, – сказал он. Я окружен психами! Они хотят атаковать!»

«Почему! – завопил я. – Что я сделал? Я ни в чем не виноват!»

«Ну и что? – сказал он. – Я тоже не виноват. Но от нас больше ничего не зависит. Проклятая секретная служба думает, что среди нас есть киллер-самоубийца, а проклятые британцы боятся, что это боевик из ИРА! Они убьют всех нас, если решат, что мы представляем опасность для их премьер-министра. Кстати, некоторые из них подозревают, что этот боевик – ты».

«О, боги», – сказал я.

ПОДОБНО БОЛЬШИНСТВУ отчаянных противостояний, эта история уладилась без ущерба для кого-либо. У Безумного Террориста закончился амфетамин, и он согласился сдаться в обмен на две банки корма для его кошки. По дороге в местную психиатрическую больницу он признался, что даже не знал, что Буш и Тэтчер прибывают в город, и понятия не имеет, почему полицейские с винтовками окружили его дом. Он думал, что это заговор, устроенный его женой и её психологом, с целью заставить его изменить образ жизни.

«Почему бы нет? – сказал шериф. – Такое происходит время от времени». Он, конечно, шутил. Только безумец мог поверить, что похотливый сморчок захватил контроль над разумом женщины. Не в эти дни и не в эту эпоху. Они соблюдают правила.

НУ КОНЕЧНО, ОНИ СОБЛЮДАЮТ ИХ! Как в политике, где единственное реальное правило гласит: не попадайся. Но в наши дни даже это единственное правило постоянно проверяют на прочность. (Посмотрите на Оливера Норта[15] Одна из ключевых фигур скандала Иран-контра. , очаровательного редкозубого экс-офицера военно-морских сил США. Он каким-то образом смог отразить семнадцать обвинений в совершении уголовных преступлений, включая предательство. Всю эту историю Норт использовал как трамплин: он стал святым мучеником, богатым и влиятельным, а через два года – кандидатом от Республиканцев в Сенат США от Виржинии.)

Я слишком много размышляю о таких вещах. Одна из тех старых привычек, вроде изнасилования на свидании и курения, с которыми я очень хотел бы покончить.

ВЕРОЯТНО, ЭТО унизительно: то, что Джордж Буш создал панику на моей собственной территории, панику, которая загнала кол в мою глотку. В мире имеется чертовски много курортов, где обеспечен максимумом комфорта и безопасности, и где он мог провести недельную встречу с грубой Мэгги (Кэмп-Дэвид, Гонконг, Бермуды, Алкатрас, Париж, остров Мэн). Все они более безопасны, более нейтральны и лучше подготовлены, чем политически беспокойная маленькая долина в Колорадо, где случайное насилие и неловкое поведение являются общепринятым стилем жизни, а каждую весну в пропастях рядом с дорогой находят трупы.

Но Буш всё равно шел вперед и ещё плотнее зажал меня в тиски: приехав сюда, он через три дня объявил войну Ираку. Джордж и Мэгги выкроили время, чтобы встать вместе на лужайке дома Генри Като, в то время – посла США в Англии. Като живет здесь, у нас, в Вуди-Крик, на холме прямо над экспериментальным полигоном свободной стрельбы при Клубе огнестрельного оружия Биг-Бум. Иногда, ночами, земля на полигоне раскалывается от мощного, направленного взрыва, и на мгновение становится светло во всей долине. Очень странное место для первой встречи в верхах в рамках Нового Мирового Порядка, и общественное мнение заставляло меня воспринимать происходившее как мою личную проблему.

Между тем, в Белом Доме чрезвычайно-дисциплинированная машина «Ещё Четыре Года», надувшись от спеси, мчалась на полной скорости. Штатные мудрецы, отвечавшие за организацию предстоящей президентской кампании 1992 года, в своей заносчивости слепо уверовали в повторное избрание скользкой команды Буша/Квайла. Поэтому в начале 1991 года руководитель президентского персонала разослал Конфиденциальный Меморандум, в котором извещал всех политических джанки и ключевых штатных сотрудников, работавших на выборах 1988 года, что в 1992 году их услуги не потребуются. Волны злобы и потрясения прокатились по рядам испытанных профессионалов, которые надеялись снова отправиться на войну – за обычными большими деньгами и легкой добычей – а теперь обнаружили, что стали бесполезными и в принципе оказались без работы до 1996 года. Многие почувствовали себя так, как будто им нанесли удар в спину. И я был одним из них.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НЕВЫРАЗИМОЕ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РЕЗЕРВУАР

Белый Дом

Вашингтон

26 февраля 1991 года

Всем политическим назначенцам

От руководителя президентского персонала

Тема: Кампания 1992 года

Многие из вас обратились в мой офис, офис начальника штата и Республиканский национальный комитет с вопросами относительно возвращения должностей, которые вы занимали во время национальной кампании 1988 года. Мы тронуты тем, что столь многие из вас выразили готовность оторваться от ваших основных работ для лихорадочной гонки и низкой зарплаты на время избирательной кампании.

Однако за редким исключением ни Белый Дом, ни Республиканский национальный комитет не будут увеличивать штат сотрудников пока до Съезда не останется два месяца – и даже тогда мы планируем набрать небольшое количество специалистов по общественным опросам, исследователей оппозиции, составителей речей и организаторов собраний. Причину для такого сдвига по сравнению с предыдущими избирательными кампаниями вы, вероятно, понимаете сами: в данный момент нет оснований полагать, что нам потребуется проводить национальную кампанию в 1991 году для того, чтобы продлить полномочия Президента на второй срок. Наш Командир, находящийся на Посту, позаботится об этом.

Однако мы призываем всех вас принять участие в кампании по выборам в Конгресс. Эту кампанию Республиканская партия имеет шанс выиграть. Джим Бакли из NRSC и Эд Роллингс из NRCC в настоящее время собирают ключевые команды и стратегические группы для каждого штата и округа, и мы призываем вас обращаться к ним, чтобы стать участниками команды в штатах и округах, где вы живете. Учитывая наш успех в удержании Белого Дома, нет причин для пессимизма относительно нашей способности установить контроль над Сенатом – и Конгрессом.

Каждый из вас сыграл важную роль в 1988 году, и мы надеемся, что вы и дальше будете работать на благо Республиканской партии – и в ваших учреждениях, и во время кампании 1993 года по выборам в Конгресс.

БУШ ÜBER ALLES [16] Превыше всего (нем.).

Из обывателей в воины и назад, снова в обыватели…

О том, как я ловко присоединился к заговору Республиканцев, чтобы напортить Джорджу Бушу в 1992 году…

ЗИМОЙ 1991 года Джордж Буш был уверен в повторном избрании. В августе его «рейтинг одобрения» составлял 41 процент, а через шесть месяцев подскочил до 89 процентов. Умные деньги говорили, что в 1992 году Буш будет непобедим. Один за другим лидеры Демократов публично заявляли, что 1992 год плохо подходит для того, чтобы бросить вызов действующему президенту-республиканцу, которого любят 9 из 10 человек в любом уголке Америки. Фальшивка – «Война в Заливе» – сделала Буша героем в мировом масштабе, и дети мечтали поцеловать его.

В тот год Джордж Буш был на коне. Он задирал нос и раздавал пинки под зад. Во славу Джорджа и его генералов произносились тосты во всем цивилизованном мире, а потом, к концу года, когда рухнул Советский Союз и «демократия» охватила весь мир, они вообще уподобились богам… В то горячее время США, определенно, были Номером Первым, и то же самое можно было сказать о Джордже Буше. Он был Великим Человеком.

Документальные свидетельства того времени (смотри приведенный выше меморандум Антермейер) показывают, что Буш и его люди не сомневались, что в 1992 году он будет повторно избран. Они даже официально расформировали штат сотрудников, предназначенный для проведения национальной кампании. «Мы похожи на сиськи у кабана-секача, – сказал один спичрайтер, внезапно ставший безработным. – Они прислали мне билет в один конец до Юты. Там я получил работу при одном придурке, который выдвинул свою кандидатуру в губернаторы. На откровенно нацистской политической платформе. Вот дерьмо! Нам пришлось бежать из штата в ночь выборов, и с тех пор я больше не работал».

КАК И Джордж Буш. Ни один президент в Америке не падал так далеко и так быстро, как Буш между летом 1991 и летом 1992…

За двенадцать тяжелых месяцев его рейтинг опустился на 55 процентов, и в итоге он превратился в заурядного нефтяного лоббиста из Техаса.

Главной проблемой Буша летом 1991 года было то, что ни один из влиятельных политиков-республиканцев по настоящему не признавал его заслуг. Он был президентом, ну и что? Ричард Никсон тоже был президентом, и посмотрите, что с ним случилось. Когда Никсон превратился в помеху для Республиканской партии, его выкинули как балласт, задвинули подальше, а инициативу в президентской гонке 1976 года отдали легковесу – безобидному фермеру из Джорджии по имени Джимми Картер.

В 1976 году ни у одного республиканского кандидата не было надежды на победу. Заправилы Республиканцев чувствовали, что «ранам надо дать время зажить». Они передали громадную ответственность Белого Дома «неклейменому теленку», губернатору одного из маленьких южных штатов, который не имел ни реальной силовой основы, ни надежды на повторное избрание.

Республиканская партия провела стратегическое отступление, предоставив Демократам возможность пожинать пришедшие в кильватере Уотергейта бурю общественного гнева и потерю доверия к правительству. Гарантированный кошмар – взяться за руководство федеральным правительством после Никсона, опираясь на компанию политиков местного значения из Джорджии. Республиканцы были почти уверены, что такая задача парализует Картера, и превратит его в студень к 1980 году, а к тому времени они подготовят совершенно нового кандидата. Картер был для них временной фигурой, краткосрочным арендатором.

Стратегия сработала как магическое заклинание, и в 1980 году Джимми Картер, как мелкая рыбешка, был смыт Рейгановской Революцией, которая обернулась восемью годами неистового разграбления федеральной казны и экономического наступления на средний класс.

Это были восьмидесятые годы, ребята. Новые Богатые в состоянии безумного жора. Они купались в избытке денег, когда максимальный налог на доход был урезан до 31 процента. Их, как братьев, радушно принимали в Белом Доме в любой час дня и ночи.

У ДЖОРДЖА БУША едва хватило влияния, чтобы спасти своего сына от тюрьмы. Когда молодой придурок Нил вляпался в скандал, связанный со сбережениями и ссудами, Джордж немедленно освободил его, сказав, что он полностью доверяет федеральной судебной системе, которая наверняка реабилитирует Нила – при условии, что он будет говорить правду.

Что означало выдавать желаемое за действительное. Нил продал больше влияния (мнимого) и принял больше преступных услуг, чем Вавилонская блудница, за то короткое время, когда был чем-то вроде штатного болтуна в «Сильверадо Сейвингс энд Лоан» в Денвере. И он не собирался возвращать деньги, которые получил в виде «откатов» – огромных чаевых и беспроцентных займов – в обмен на множество необеспеченных больших займов, которые он выдал своим новым друзьям по денежному бизнесу из Колорадо.

Нил ушел от наказания – но это было нелегко. Ему разрешили ускользнуть через щель. Он избежал тюрьмы, но его отец заплатил тяжелую цену. В глазах общественного мнения, а также заправил и стратегов Республиканской партии Буш-старший стал выглядеть безответственным человеком, марионеткой в чужих руках.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО в то время я отказался от своего увлечения политикой, которое раньше было для меня естественным образом жизни. Я отказался от многих интересных предложений по освещению очередной президентской кампании, и «залег», как зверь в лесу. У меня, в конце концов, был контракт на миллион долларов. Я должен был написать роман о сексе – книгу, которую от меня давно ждали. Меньше всего мне был нужен ещё один низкопробный, заведомо проигрышный кошмар – ещё одна избирательная кампания. Ебать их всех. Злость и вожделение – главное топливо любой серьезной президентской кампании, и любой человек, который подписывает контракт на эту долгую поездку, к Дню Выборов обязательно превращается в бормочущую развалину.

Я не хотел участвовать в этом. Буш легко победит, думал я, ведь все кандидаты от Демократов выглядели слабаками. Плохой год для злости и вожделения.

ПЕРВОЕ, что я сделал после того, как закрыл ворота на 24 часа в сутки – присоединился к Республиканской Президентской Оперативной Группе. Просто для того, чтобы следить за ситуацией, как говорил я сам себе. Если я не принимаю участие в игре, буду хотя бы следить за этими мошенниками.

Вступительный взнос составлял 120 долларов, и многие люди смеялись надо мной – но недолго. Я начал получать выгоды, которые произвели впечатление даже на твердокаменных Демократов. Мой социальный статус поднимался на девять процентов в неделю, и мои враги больше не отпускали колкости, когда я приходил на почту. Они были озадачены и выведены из равновесия, когда мой почтовый ящик стал наполняться подарками, флагами, фотографиями, медалями и письмами, которые приходили через специальную доставку из Белого Дома. Однажды, в июне, я получил полноразмерный американский флаг, подписанный Рональдом Рейганом, фотографию Джорджа Буша с автографом, две позолоченные булавки для галстука, копию Медали Свободы из фальшивой бронзы в натуральную величину, покрытую пиритом огромную монету с бюстом Ричарда Никсона и великолепную, с гравированной лазерной голограммой «кредитную карточку» Президентской Оперативной Группы. Карточка выглядела так солидно, что потом я часто использовал её как гарантию личных чеков в богатых ресторанах по всей стране.

Никто не подвергал сомнению это новое, странное доверие ко мне. Потому что оно было настоящим. Моя добросовестность была подлинной, и такими же были номера горячей линии Конгресса с полным доступом. Я мог звонить туда 24 часа в сутки и получать информацию по любому законопроекту или национальной проблеме… Это было восхитительно. Меньше чем за два года из личного врага президента я превратился в человека, который пользовался полным доверием и имел конфиденциальный доступ к высочайшему уровню политики и власти в Вашингтоне. И если я «спал с врагом», как утверждали некоторые из моих раздраженных друзей, ну что же… это была солидная политическая журналистика.

На самом деле я до сих пор член этой чертовой группы. Неплохая карта в рукаве на случай ареста по ложным обвинениям, связанным с сексом, бомбами и наркотиками. За мной стояли надежные люди. Они никогда не колебались. И, в конце концов, я дал им повод гордиться собой. Хороший урок для всех, кто захочет напасть на невиновного.

ХРОНИКА КАМПАНИИ 1992 ГОДА

Понедельник, 5 марта 1990 – Ли Этуотер падает в обморок[17] Во время очередного мероприятия по сбору средств Ли Этуотер, который в то время был председателем Национального Комитета Республиканской партии, упал в обморок. При медицинском обследовании у него была обнаружена злокачественная опухоль мозга. .

Четверг, 2 августа 1990 – Ирак нападает на Кувейт.

Понедельник, 6 августа 1990 – начата операция «Щит в пустыне».

Четверг, 9 августа 1990 – ООН объявляет аннексию Кувейта «незаконной».

Среда, 3 октября 1990 – Восточная и Западная Германия объединяются в Федеративную Республику Германия.

Четверг, 29 ноября 1990 – Совет Безопасности ООН санкционирует применение силы против Ирака.

Среда, 16 января 1991 – начало операции «Буря в пустыне», объединенные силы наносят воздушный удар по Ираку.

Суббота, 23 февраля 1991 – сухопутные силы под предводительством США вступают в Войну в Заливе.

Среда, 27 февраля 1991 – Кувейт освобожден.

Пятница, 29 марта 1991 – умер Национальный Председатель Республиканской партии Ли Этуотер, который в последние годы периодически госпитализировался в клинику в связи с опухолью мозга. Черный день для Республиканской партии.

Четверг, 11 апреля 1991 – закончилась Война в Заливе.

Четверг, 30 апреля 1991 – Пол Тсонгас объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Среда, 12 июня 1991 – избран Борис Ельцин.

Суббота, 24 августа 1991 – Михаил Горбачев выходит из Коммунистической партии.

Пятница, 13 сентября 1991 – Даг Уайлдер объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Воскресенье, 15 сентября 1991 – Том Харкин объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Понедельник, 30 сентября 1991 – Боб Керри объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Четверг, 3 октября 1991 – Билл Клинтон объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Суббота, 5 октября 1991 – Юджин Маккарти объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Воскресенье, 6 октября 1991 – Прежние обвинения в сексуальных домогательствах, ранее выдвинутые против Кларенса Томаса, кандидата в члены Верховного Суда, уже «утвержденного» Сенатом 52 голосами против 48, кажутся бледными на фоне новых обвинений в сексуальных домогательствах, выдвинутых Анитой Хилл, профессором Оклахомского Юридического института и давней сотрудницей Томаса. Она в конце концов решает дать против Томаса показания под присягой на национальном телевидении.

СЛУШАНИЯ ПО ДЕЛУ КЛАРЕНСА ТОМАСА

Я ВЫПАЛ из аполитичного вагона во время слушаний по делу Кларенса Томаса. После того, как Анита Хилл и её сторонники закончили, было два выходных дня. Два дня, чтобы заставить дрогнуть тех, кто голосовал за Томаса. Я действительно думал, что Томаса можно побить.

Но я отметил, что в полуночных передачах Си-эн-эн в отзывах по слушаниям произошел отвратительный занос: «Ну, ладно, Томас, вероятно, сделал это». И поскольку Си-эн-эн повторяла это в течение двух дней, вы были готовы побиться об заклад, что Томас сделал то, в чем его обвиняли. В гневе я послал длинный, яростный факс Эду Тернеру из Си-эн-эн, пытаясь добиться, чтобы он отказался от признания вины Томаса до окончания голосования.

Я пытался контролировать свою среду. Поскольку у меня не было своей колонки в газете, я не мог нанести удар сам. Всё, что я мог тогда: попытаться повлиять на босса программы новостей Си-эн-эн и убедить его изменить освещение событий.

Я пытался повлиять на освещение новостей единственным способом, который знал. Но мой способ не работал.

Вторник, 15 октября 1991 – Кларенс Томас утвержден Сенатом.

Понедельник, 21 октября 1991 – Джерри Браун выдвинул свою кандидатуру в президенты.

Суббота, 2 ноября 1991 – Джесси Джексон сказал, что не будет выдвигать свою кандидатуру в президенты в 1992 году. Своим сторонникам он посоветовал оставаться нейтральными «свободными личностями».

Вторник, 5 ноября 1991 – неожиданное поражение Торнбурга на выборах в Пенсильвани.

ТОРНБУРГ ТОНЕТ

Первый сигнал тревоги для Республиканской партии…

Камелот идет под суд за изнасилование…

В НАШИ ДНИ в эфире появляется всё больше хищников и дерьма. Вчера некто позвонил мне и сказал, что я задолжал деньги Харрису Воффорду, моему старому приятелю из Корпуса Мира – мы вместе были в Сьерра-Леоне.

В Пенсильвании произошло вот что. Воффорд пришел из ниоткуда, как самонаводящаяся на тепло ракета, и стёр министра юстиции США Дика Торнбурга. Отлично. Теперь Харрис – сенатор, а выдвиженец Белого Дома – нет. За три недели Торнбург растранжирил лидерство в 44 пункта. Республиканский Шалтай-Болтай… Упс! Вниз со стены, как большое змеиное яйцо. Белый Дом не видел необходимости в страховочной сетке.

Серьезнейшая катастрофа для мозгового треста Буша и для каждого республиканца – политического профессионала, начиная с Белого Дома и вплоть до Городских Советов в таких местах как Денвер и Тьюпело.

Вся Республиканская партия содрогнулась. Так содрогается охотничья собака, когда проходит рядом с волчьей ямой. (Так они, по крайней мере, говорили в Тьюпело, где местный лидер Республиканцев потерял голову и сбежал в Билокси с жирным молодым парнем из богатой местной семьи… Когда его арестовали, он сказал, что виновата победа Харриса Воффорда. Тот республиканец потерпел жизненный крах. Залог за освобождение составлял всего 5000 долларов, но ни один из его друзей не подписался под ним. Большинство из них были профессиональными Республиканцами и банкирами, и некоторое время они вместе с Нилом Бушем занимались бизнесом, связанным со сбережениями и ссудами.)

Вторник, 3 декабря 1991 – в Ливане освобожден последний заложник-американец.

Вторник, 3 декабря 1991 – руководитель штата сотрудников Белого Дома Джон Сунуну подал сегодня в отставку после того, как в течение многих месяцев был центральной фигурой этического и служебного конфликта.

ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, Торнбург сейчас ищет ночную работу в банковском бизнесе где-то на окраинах Питтсбурга. Отвратительная история. Он решил действовать самостоятельно – подобно Люциферу, который погрузился в ад. В результате Торнбург был побит как рыжеволосый пасынок. Изувечен и унижен. Худшая публичная катастрофа Республиканцев после Уотергейта.

По всей стране Республиканцы ужасались. Как такое могло случиться? Дик Торнбург сидел с правой стороны от Бога. Будучи министром юстиции, он выступил как какой-нибудь заносчивый рыцарь Круглого Стола и заявил, что его Парни – около 15 000 прокуроров из министерства юстиции – больше не подчиняются законам федеральной судебной системы. Белый Дом потерял нечто большее, чем просто одно место в Сенате: поражение Торнбурга стало сигналом того, что Буша с его мозговым трестом можно побить. Кроме того, эта история вывела здравоохранение и экономику на передний план в избирательной программе Клинтона.

Но победа Воффорда прошла в значительной степени незамеченной на фоне безумия по поводу «обвинения Кеннеди в изнасиловании» и судебного разбирательства в Палм-Бич. Камелот засветился на телеэкране. Его рыцарь с трудом хромал в клинику для лечения наркотической зависимости, он был вынуждены защищаться от обвинений в вульгарном изнасиловании в том же душном здании суда в Палм-Бич, где Роксана Пулитцер предстала перед судом за половой акт с трубой, и проиграла[18] Имеется в виду скандальный бракоразводный процесс Роксаны Пулитцер и Герберта Пулитцера, крупного торговца недвижимостью и внука известного издателя. Во время процесса желтая пресса обвиняла Роксану Пулитцер во всех грехах. Наиболее гнусным было обвинение в том, что она «спит с духовой трубой». .

Это был длинный путь вниз – не только для всех Кеннеди и Демократов, но для всех нас. Даже богатые и влиятельные стали понимать, что в девяностых годах изменения порой происходят быстро. И однажды может случиться так, что телевидение будет показывать, как они сидят на скамье подсудимых и отчаянно сражаются, чтобы не попасть в тюрьму.

Среда, 4 декабря 1991 – «Пан-Американ» прекращает деятельность – третья авиалиния в 1991.

Среда, 4 декабря 1991 – Дэвид Дьюк объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Суббота, 7 декабря – пятидесятая годовщина Пирл-Харбора.

Воскресенье, 8 декабря 1991 – руководители России, Украины и Белоруссии объявляют о распаде Советского Союза.

Вторник, 10 декабря 1991 – Пат Бьюкенен объявляет о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

Среда, 11 декабря – Уильям Кеннеди Смит признан невиновным в изнасиловании.

Скоро будет. Даю слово. Я был там, и у меня осталось зловещее предчувствие… Правда. В доме есть много камер, и их количество увеличивается каждый день. Мы становимся нацией тюремщиков.

Суббота, 15 декабря 1991 – на партийном съезде Демократов Флориды обозначились шансы кандидатов в президенты:

Клинтон 54 %

Харкин 31 %

Керри 10 %

Тсонагас 2 %

Кьюомо 1 %

Браун 1 %

Пятница, 20 декабря 1991 – Марио Кьюомо объявил, что не будет баллотироваться в президенты.

Среда, 25 декабря 1991 – Горбачев ушел с поста президента Советского Союза.

Среда, 25 декабря 1991 – США признали независимость 12 бывших Советских республик.