Онлайн чтение книги Больной Красавец [Возрождение] Sick Beauty [Rebirth]
Глава 29 - Старший брат

Стаи яньлиньских зверей летели по небу. Весь поток связи был освещен пламенем.

— Даже если император династии путешествовал, я боюсь, что это не более чем, вот это — вздохнул кто-то.

Глядя на могучее пламя, Е Юньлань вспомнил, что Е Сюнь говорил раньше, что его брат исчез, чтобы спасти его. Е Сюнь пришел на гору Тяньчи, чтобы найти своего брата. Это вдруг показалось немного ироничным.

Старший брат, которого искал Е Сюнь, разве он не стоял прямо там?

Окруженный бесчисленными последователями, сидящий в летающей карете с видом на мир.

Наследный принц династии Яори, Е Сюаньгуан.

Е Юньлань произнес это имя тихим голосом в своем сердце, с безразличным выражением лица.

Шэнь Шу:

— Мастер, наследный принц династии Яори, он действительно такой, как они сказали? Собирается ли он прорваться через шесть сфер смертного тела, пока ему меньше 30 лет?

Шестью сферами смертного тела были очищение ци, создание основы, золотое ядро, зарождающаяся душа, полубог и вознесение. Чем дальше человек развивается, тем больше времени потребуется, чтобы достичь следующего царства.

Шэнь Шу потребовалось три года культивирования, чтобы достичь Стадии Золотого Ядра, и это уже считалось достаточно быстрым, чтобы шокировать мир, но даже при такой скорости ему потребовалось бы не менее 30 лет, чтобы достичь стадии вознесения.

Е Сюаньгуан был даже моложе 30 лет.

Талант Шэнь Шу был редкостью в мире.

Но Е Сюаньгуан был несравненным молодым господином, которого воспитывали усилиями всей древней семьи.

Рождение другой стороны было предсказано небесной книгой. Он унаследовал чистейшую силу родословной всего клана Е.

...И сила его крови.

Е Юньлань:

— Слухи не являются ложными.

Шэнь Шу на мгновение замолчал:

— Похоже, я недостаточно усердно работаю в своей повседневной практике.

Е Юньлань слегка нахмурился:

— Наследный принц Яори обладает силой своей древней родословной, что сильно помогает ему. Когда он родился, он уже был в зарождающемся царстве души, тебе не нужно сравнивать с ним.

Шэнь Шу:

— Рожденный... как зарождающаяся душа?

Е Юньлань издал

— Хмм.

Шэнь Шу:

— Сила родословной… действительно настолько могущественна?

Е Юньлань не собирался лгать ему. Он спокойно сказал:

— Возможно. Это сильнее, чем ты думаешь.

Шэнь Шу:

— Разве это не несправедливо по отношению к остальному миру без родословной...?

— Несправедливо? — Е Юньлань говорил в насмешливой манере: — Где в этом мире есть истинная справедливость?

Он посмотрел на пламя, горящее в небе, и на мгновение замолчал:

— Просто иметь сильную родословную иногда может быть не очень хорошо. Бог дает людям таланты, но он также заставляет людей нести тяжелую ответственность.

— — — — —

В тот год, после того как его спас Чэнь Вэйюань, он услышал новость о том, что наследный принц Яори прорвался через Царство Трансцендентности, взошел на трон и правил всей династией Яори.

В то время Е Сюаньгуану не было и пятидесяти. Когда эта новость вышла, мир был потрясен.

Позже Повелитель Демонов умер, и он был осажден Сектами Дао и Демонов и бежал на равнины Гуанмин на Западном континенте.

В то время династия Яори доминировала на Западном континенте, и Е Сюаньгуан был почитаем миром как “император Чанмин". На территории династии Яори власть дао и демонических сект была сильно ограничена. Он избежал окружения и культивировал инкогнито. Когда его дао меча достигло бессмертия, никто в мире не мог контролировать то, что он делал, когда он снова вышел.

Впоследствии мир с уважением и благоговением называл его “Повелителем мечей”. Затем у него была встреча с императором Чанмином на вершине Чаому.

Пик Чаому первоначально был границей между династиями Яори и Синьюэ на Западном континенте. После объединения Западного континента пик Чаому стал резиденцией императора Чанмина.

Вершина горы была расколота днем и ночью.

Солнце взошло на востоке, а луна взошла на западе.

В тот день именно он лично понес меч Шура на пик Чаому, чтобы найти императора Чанмина.

Император Чанмин стоял на солнце, одетый в черную мантию и пурпурно-золотую корону, заложив руки за спину.

Горный ветер взметнул его одежды, и низкий голос императора прорвался сквозь ветер.

— Чжэнь живет в мире уже более двухсот лет и несет страдания многих людей. Самая прискорбная вещь во всей жизни Чжэня заключается в том, что, хотя Чжэнь владеет тысячами миль гор и рек, семейные узы Чжэня неглубоки.

На Е Юньлань была отвратительная маска призрака, а в руке он держал меч Шуры. Меч был обращен к темной стороне пика Чаому.

Лунный свет струился по бледным костяшкам его пальцев.

Он равнодушно произнес:

— У императора есть родители, родственники и бесчисленные наложницы, как это можно считать неглубоким?

Император Чанмин:

— Если у ваших родителей и родственников есть только ожидания, но нет терпимости к вам, если тысячи ваших наложниц связаны ответственностью, но не любовью, в то время как ваши ближайшие родственники были разлучены с вами из-за вас, вы бы знали, почему Чжэнь сказал, что семейные узы Чжэня поверхностны.

Е Юньлань безразлично сказал:

— У меня нет ни родственников, ни цели с самого рождения. Теперь, оставшись один на всю оставшуюся жизнь, я не понимаю того, что только что сказал ваше величество.

Император Чанмин обернулся, его золотые глаза сияли, как солнце. Он повторил это тихим голосом:

— Да, ты не понимаешь.

Он немного помолчал:

— Причина, по которой я пришел сюда, состоит в том, чтобы попросить ваше величество кое о чем.

Император Чанмин:

— О чем?

Он сказал:

— Я хочу последний собирающий души цветок в мире, который спрятан в императорской сокровищнице.

Цветок, собирающий души, был чрезвычайно ценным духовным объектом во всем мире. Если бы обычные люди осмелились так прямо говорить с императором, их бы отправили в полет. Однако император Чанмина только сказал:

— Что ты собираешься делать с цветком, собирающим души?

Е Юньлань ответил:

— Уберечь человека, которого я хочу защитить.

Император Чанмин долго выглядел пораженным, но потом тихо рассмеялся.

— Оказывается, у тебя уже есть кто-то, кого ты хочешь защитить...

Император поднял руку, которая управляла империей и владела силой вселенной. В воздухе появилась трещина, и цветок, струящийся черно-белым светом, был извлечен из нее. Он лежал на ладони императора.

Император Чанмин раскрыл перед ним ладонь.

Он взял цветок, собирающий души, затем осторожно положил его в свое кольцо для хранения. После чего положил его рядом со сломанной лампой души.

— Осмелюсь спросить ваше величество, какую цену я должен заплатить? — Спросил он.

Император Чанмин сложил руки за спиной и спокойно сказал: 

— Бесплатно.

Через некоторое время он вдруг сказал:

— Если возможно, я хочу услышать, как ты называешь меня старшим братом.

На этот раз император Чанмин не использовал Чжэнь.

Он поджал губы, но не смог произнести “старший брат”.

— Ваше величество, пожалуйста, попросите о другой просьбе.

Император Чанмин посмотрел на него:

— Монарх никогда бы не отказался от своих слов. Чжэнь уже сказал, что за это не нужно платить никакой цены. Скажешь ты «старший брат» или нет, не имеет значения. Чжэнь готов помочь тебе. Но можешь сказать мне, кто этот человек, которого ты хочешь защитить?

Он долго молчал, прежде чем ответил.

— Он человек, за которого я еще не вышел замуж... мой спутник дао.

В то время он не ожидал, что путешествие на пик Чаому станет последней его встречей с императором Чанмином в его прошлой жизни.

Тридцать лет спустя мир столкнулся с бедствием, и был разрушен.

Трещина впервые появилась на Западном континенте. Снаружи демоны сеяли хаос по всему миру. Император Чанмин отправился к трещине в одиночку и, используя себя в качестве жертвы, полностью запечатал трещину. Мир был мирным в течение десяти лет.

Император был первым бессмертным, погибшим во время Великого Бедствия.

Когда он услышал эту новость, он был на Центральном континенте. Он стоял во дворе, где жил с Повелителем Демонов, наблюдая, как цветы абрикоса медленно опускаются на землю.

Самой непредсказуемой вещью в мире была судьба.

Наступление Великого Бедствия Неба и Земли, на самом деле, те, кто был искусен в Тяньцзи, давно знали об этом.

У клана Е была божественная небесная книга, которая обладала способностью к дедукции, лишь немного уступающей силе клана Чэнь.

Император Чанмин родился в ответ на судьбу небес. Он был ключом к тому, чтобы семья Е избежала этого бедствия.

Это было, пророчество человека Судьбы в небесной книге о спасении мира, того, кому семья посвятила всю его кровь, смогло обменять только десять лет выживания в мире.

— — — — —

Е Юньлань не слишком долго смотрел на ослепительное пламя в темной ночи.

Он повернул голову к Шэнь Шу:

— Пойдем.

Шэнь Шу кивнул.

Они вдвоем прошли через оживленный рынок культиваторов.

Хотя у Е Юньланя не было базы культивирования, но его зрение все еще было хорошим. Он выбрал несколько подходящих духовных материалов для Шэнь Шу, так что его путешествие считалось завершенным.

Он не собирался немедленно возвращаться в Пещеру Лунной Тени, он бродил по потоку по своему желанию.

Пейзажи в потоке были странными и красивыми, многие из которых было трудно увидеть в мире.

Прогуливаясь, они подошли к тихому озеру с танцующими флуоресцентными огнями. Легкий ветерок заставил его наклониться в сторону. Серебристая светящаяся плакучая ива мягко покачивалась на берегу озера.

Было очень спокойно.

Хорошее место, чтобы поиграть на цинь.

Поскольку Шэнь Шу недавно продемонстрировал враждебный темперамент, это могло помочь ему восстановить концентрацию и сосредоточенность.

Он сказал Шэнь Шу:

— Достань цинь.

Шэнь Шу достал гуцинь из кольца для хранения.

Е Юньлань взял его, снял шляпу с вуалью и положил ее рядом с собой. После положил руки на струны, попробовал несколько нот, затем начал играть с закрытыми глазами.

Звук цинь разносился далеко и широко по озеру.

В последние несколько лет Шэнь Шу часто слушал, как его мастер играет на цинь.

Он никогда не уставал, вместо этого ему это нравилось все больше и больше. Пока он слушал звуки цинь, враждебность, переполнявшая его сердце, временно утихала.

Флуоресцентный свет разливался по окрестностям озера, и тени кружащихся деревьев медленно раскачивались.

В темном месте радостно извивались несколько теней. Время от времени они тихонько вытягивались, пытаясь зацепить немного летящего флуоресцентного света.

Внезапно сбоку раздался звук падения тяжелого предмета.

Звук цинь резко оборвался.

Шэнь Шу нахмурился.

Е Юньлань поднял глаза, чтобы посмотреть на источник звука, и обнаружил человека, лежащего рядом с плакучей ивой.

Серьезно раненый человек.

Этот человек был одет в странный наряд, вокруг него растекалась кровь.

Он не знал, было ли это иллюзией, но кровь светилась слабым золотистым светом.

Глаза Е Юньланя слегка сузились. Он встал и подошел, чтобы увидеть лицо этого человека.

Обычный. Он был бы неузнаваем, если бы его бросили в толпу.

У него была рана в груди, которая была очень серьезной.

— Мастер, этот человек... — Шэнь Шу колебался.

Е Юньлань на мгновение опустил взгляд, остановился на нефритовой пластине на талии другой стороны и сказал:

— Забери его.

Боль.

Это было его первое чувство, когда он наполовину проснулся.

Воспоминания сохранились в его сознании.

На вершине Чаому завыл ветер.

Мужчина держал меч, глотая сладкую кровь в горле. Он скривил губы и усмехнулся:

— Сюй Синхуан, если ты проиграешь, то проиграешь, но пасть таким образом.

Сюй Синхуан стоял, свирепо глядя на него:

— Ты посмел разрушить мою базу культивирования и губить мою кровь? Ты должен знать, что мой клан не отпустит тебя..

Король Кошмарных Зверей, покрытый черным пламенем, выскочил из пустоты. На нем в маске звезды и луны сидел воин в черных доспехах и с мощным копьем в руках. Его внушительные манеры показывали, что он уже превзошел царство вознесения.

Он безучастно вытер кровь с губ и выхватил длинный меч, лежащий на земле. После снял с шеи первобытный халцедон и бросил его молодому человеку, стоявшему в стороне.

— Сяо Сюнь, беги!

Копье вошло в грудную полость.

Брызнула кровь.

….

— Ты проснулся.

Внезапно он услышал холодный голос.

Мужчина полностью очнулся ото сна. Он чувствовал, что его тело сломлено. Наконец, он медленно открыл глаза.

Кто-то сидел у кровати и смотрел на него.

Лицо было очень бледным, но в уголке его глаза виднелась алая родинка.

Красивый внешний вид, он расцвел, как масса пышных цветов в мире.

И... такой знакомый.

Он подсознательно пробормотал:

— Мама...

Е Юньлань нахмурился. Мог ли этот человек быть настолько ранен, что он действительно относился бы к нему как к своей матери?

— Я не твоя мать. — Е Юньлань продолжил: — Я случайно столкнулся с тобой на дороге, а затем спас тебя.

Он посмотрел в холодные глаза человека, стоявшего перед ним, и медленно пришел в себя.

Другой.

Его мать была нежной и послушной. Она постоянно улыбалась и никогда не показывала такого безразличного выражения лица.

Этот человек…

Внезапно ему в голову пришла невероятная мысль.

Он выпрямился и обнаружил, что его рана на груди была перевязана, но из-за серьезной травмы его культивация пока не могла быть использована.

Это было самое слабое состояние, в каком он был за все эти годы.

— Как тебя зовут? — спросил человек.

Он на мгновение заколебался. Пристально вглядываясь в лицо, похожее на лицо его матери, и наконец заговорил:

— Меня зовут… Гу Сюань.