Онлайн чтение книги Царская тень The Shadow King
Глава 8

Если смотреть с Красного моря, то кажется, будто Массава поднимается над изнывающим от жары горизонтом, подрагивающим лоскутом белых арок и пыли, пробивающихся через дымы и соль. Этторе Наварра с «Клеопатры» видит, что «Лигурия» пришвартована кормой вперед рядом с «Ганге». Он морщится, когда другой корабль на ходу издает протестующие гудки. Столько дней в спокойных водах, а потом это: шумные пароходы борются за место, рев ослов, висящих над переполненной пристанью, контейнеры с пушками, громко скребущие доски. Множество судов рассеяно по морю, которое ширится и кипит у него за спиной, словно Массава стала местом великого и древнего спартанского сражения.

Пока корабль становится на якорь, Этторе достает фотоаппарат и начинает наводить его на пристань. За его спиной люди сражаются за место у перил. Он слышит голоса Фофи и Марио – они выкрикивают его имя, пытаются привлечь его внимание, но его взгляд прикован к тому, что он видит и слышит перед собой: ко всей белизне зданий этого портового города, высоким и стройным пальмам, горам ящиков и бочек, чернокожим мужчинам в тюрбанах и коротких штанах, выгружающим провизию с кораблей, крикам чаек, летящих навстречу морскому ветру.

Этторе закрывает глаза и думает об их семейном очаге, о седеющих волосах отца, его голове, склоненной над книгой на столе, когда он сидит спиной к окну, выходящему на Венецианскую лагуну, об их доме, окруженном каналами. Надвигающаяся война принесла с собой один из редких моментов в жизни Этторе, когда отец говорил с ним, не скрывая волнения и беспокойства. В полумраке кабинета Лео Наварры Этторе видел на лице отца и остережение, и неодобрение.

Лео сказал: Немногие рождаются, когда им следует родиться. Я очень надеюсь, что это время уготовано для тебя.

Этторе тогда же понял, что это не столько благословение, сколько умолчание, способ отца сообщить о том, чего он не мог сказать: о тех, кому не повезло, о тех, кто родился не тогда, когда им следовало бы.

Это самая выразительная черта Лео, его способ наращивать умолчание, при этом внешне будто бы отталкивая, обнажая его. У его отца была манера говорить таким образом, что смыслы пульсировали на другой, почти не слышимой частоте. Стоя на палубе и чувствуя вес фотоаппарата в руке, Этторе в очередной раз осознает, что он провел все свои годы с самого детства, пытаясь понять то, что нельзя произнести, вызвать зрительный образ мира, который не только погружен в темноту, но и не может существовать без нее.

* * *

Он, конечно, никогда не скажет этого Хирут, не скажет даже в те дни, когда судьба забросит их обоих в горы Сыменской долины и один из них будет пленником другого. Вместо этого он показывает ей фотографию – его родители в день свадьбы: его отец, мужественный и неловкий, его мать, робкая и счастливая. Когда она пробует новое слово, которому он обучает ее: morire, он просто кивает и повторяет слово. Умереть: morire. Я умираю. Ты умираешь. Мы умираем. Они умирают. Умирать. Она говорит ему на амхарском, Иннатеина аббате мотевал . Мои мама и папа умерли. Мемотех . Умереть. Она повторяет это слово и показывает на фотографию, и показывает на свое сердце. На этой горе, глядя на Хирут через ограду из колючей проволоки, он, едва освоивший несколько слов амхарского языка – полковник Фучелли лично настоял на том, чтобы он начал изучать этот язык, – не понимает, что она говорит. Он думает, что без соответствующих грубых жестов ей никогда толком не понять значение глагола morire. Он показывает на небо, а когда она поднимает взгляд, они видят черную птицу, исчезающую в крупных облаках.