Онлайн чтение книги Каталина Catalina
26

Суровые слова епископа не охладили пыла доньи Беатрис, искренне убежденной в том, что пострижение Каталины не только умножит славу ордена кармелиток, но обеспечит благополучие самой девушке и послужит укреплению веры. Не добившись помощи епископа, она решила изменить тактику. Аббатиса понимала, что основным препятствием для осуществления ее планов являлась любовь этой глупышки к молодому портному по имени Диего. Упорство Каталины, отказывающейся из-за такого пустяка воспользоваться огромными преимуществами монастырской жизни, выводило ее из себя. Но умный человек принимает мир таким, как он есть, и, манипулируя обстоятельствами, стремится достигнуть желанной цели.

На следующий день аббатиса послала за доньей Анной де Сан Хосе, наставницей послушниц, своей скромной, умной и надежной помощницей. О ее преданности донье Беатрис ходили легенды, и, прикажи та броситься в реку, донья Анна не колеблясь прыгнула бы в воду. Аббатиса поинтересовалась, какое впечатление произвела на наставницу Каталина Перес. Донья Анна чуть не задохнулась от восторга, расписывая благочестие, красоту, почтительность и доброту девушки. По мнению наставницы, она была создана для монастырской жизни.

— Как жаль, что происхождение не позволяет ей вступить в нашу маленькую обитель, — с печальным вздохом закончила донья Анна.

— Господь бог не делает различий между людьми, — возразила аббатиса. — Для него все равны. Если девушка хочет служит нашему создателю, мы обойдем это препятствие. Статус монастыря определял мой отец, его основатель. Учитывая исключительность этого случая, я уверена, что мой брат сможет ввести необходимые изменения.

— Ваши духовные дочери с радостью примут ее в нашу семью.

— И я гордилась бы тем, что эта девушка служит богу в нашей обители.

Далее аббатиса предложила донье Анне рассказать монахиням, послушницам, благородным дамам, жившим в монастыре, городским гостям, что она готова взять Каталину сначала в послушницы, а потом в монахини. После чудесного исцеления милостью святой девы она, несомненно, хочет стать невестой Христа, и донья Беатрис, заботясь о славе города, согласна открыть ей двери своего монастыря.

Какой бы силой воли ни обладала простая девушка, казалось невероятным, что она устоит под давлением общественного мнения и отвергнет одобрение, даже восхищение, с которым будет встречено ее желание покинуть мирскую суету со столь преходящими радостями. Но, будучи женщиной практичной, донья Беатрис не забывала про материальный фактор, играющий в жизни немаловажную роль. Она послала донью Анну к Марии Перес с просьбой передать, что ее дочь произвела на аббатису самое благоприятное впечатление, и сообщить о своем великодушном предложении. Аббатиса знала наверняка, что донья Анна преподнесет его, как великую честь, оказанную девушке, и распишет все выгоды монастырской жизни, не идущей ни в какое сравнение с замужеством за сыном портного, который к тому же, мог оказаться бездельником, пьяницей и картежником. Наконец, донья Беатрис просила сказать, что сама заплатит за приданое, необходимое для вступления в монастырь, и назначит Марии пенсию, достаточную для безбедной жизни до конца ее дней. Донью Анну переполнял восторг. Аббатиса, эта чудесная женщина, не забывала ни о чем. Ее щедрость не знала границ. И донья Беатрис отпустила верную монахиню, добавив напоследок, что разговор с Марией Перес должен держаться в полном секрете, ибо она опасалась, что брат Марии, беспутный Доминго, мог убедить сестру отвергнуть протянутую руку.

Не прошло и суток, как донья Анна доложила, что предложение аббатисы принято со смирением и благодарностью. Мария Перес, как и любая благочестивая испанка, считала служение богу самым достойным делом. Вступление юноши или девушки в монастырь приносило семье почет и уважение и воспринималось как божья милость. А о том, что ее дочь войдет в монастырь для благородных дам, Мария не смела и мечтать. Ей льстило, что донья Анна смотрела на Каталину, как на святую, и высказала мысль, что, если богородица и в дальнейшем будет выказывать к ней свою благосклонность, то придет время, когда Мария станет матерью девы, признанной святой самим папой. И тогда художники станут писать портреты Каталины, их повесят над алтарями, и страждущие будут излечиваться, коснувшись ее останков. Такие ослепительные перспективы могли разжечь воображение любой женщины. Не забыла Мария поблагодарить и за обещанную ей пенсию. Она зарабатывала на жизнь тяжелым трудом, а тут могла бы целыми днями ничего не делать, кроме как ходить в церковь да сидеть у окна, наблюдая за прохожими.

— А что она говорила о юноше, который, как я слышала, оказывает Каталине знаки внимания? — спросила аббатиса, выслушав донью Анну.

— Она его не любит. Тот вел себя очень дурно после того, как с ее девочкой произошел несчастный случай. Она полагает, что он эгоистичен и слишком высоко себя ценит.

— Трудно найти мужчину, лишенного этих недостатков, — сухо заметила аббатиса. — Эгоизм и самодовольство — суть их существа.

— И она не любит его мать. Когда муж Марии убежал в Америку, мать юноши заявила во всеуслышание, что этого и следовало ожидать, так как ему жилось хуже, чем собаке.

— Ну что ж, возможно, так было на самом деле. А ты не сказала Марии, чтобы та, как бы невзначай, естественно, от своего имени, намекнула Каталине, что она одобряет уход дочери в монастырь.

— Я думала, это не причинит вреда.

— Наоборот, только пойдет на пользу. Ты с честью выполнила мое поручение, донья Анна. Я тобой довольна.

Монахиня покраснела от удовольствия. Похвала редко слетала с губ аббатисы.