Онлайн чтение книги Человек Огня
XXV. Сражение между людоедами

Прошла неделя со времени высадки беглецов на маленьком острове, и никакое событие не нарушило спокойного течения их жизни. Рана Диаса быстро заживала, благодаря прикладыванию смолистого сока растения A I mesegueira , которое росло на ближнем островке. О дикарях же ничего не было слышно.

Жизнь протекала очень однообразно. Делать было нечего, только есть, пить мате в огромном количестве и спать, поэтому Альваро уже начал скучать; он говорил, что ему надоела такая спокойная жизнь и что он желал бы вернуться в лес, хотя бы только для того, чтобы поохотиться на другую дичь, так как на острове водились только водяные птицы.

— Я не гожусь для жизни на острове, — говорил он ежедневно. — Мне кажется, что я сижу в тюрьме. Вернемся в лес.

— Подождите, пока я окончательно выздоровею, — говорил Диас. — Тогда мы пойдем на розыски тупинамба.

— Позвольте мне отправиться, чтобы добыть какую-нибудь дичь для нашего обеда.

— Не делайте такой неосторожности. Канела могут напасть на вас.

— Но ведь их нигде не видно, значит, они ушли.

— Не очень-то доверяйте этому. Я знаю этих дикарей, знаю, как они терпеливы. Я уверен, что они за нами следят.

Такой разговор повторялся ежедневно, но все аргументы, которые приводил Диас, никак не могли победить у Альваро желания прогуляться по лесу.

На восьмой день Альваро наконец не выдержал. Ему смертельно наскучило монотонное существование, которое они вели, и он решил съездить на ближайший берег, прогуляться там и раздобыть что-нибудь для пропитания, так как птицы, испуганные выстрелами, покинули остров, а плодов и клубней тоже оставалось очень мало.

— Я скоро вернусь, — сказал Альваро, — и если увижу, что канела исчезли совсем, то завтра мы все можем отправиться в лес. Ведь на этом островке уже ничего не осталось, кроме листьев, и нам грозит голод.

— Возьмите с собой юнгу, — посоветовал ему Диас. — Мне уже не нужен уход. Сегодня утром я даже мог встать и обойти вокруг дерева. Два ружья все же лучше одного.

— Мне не хочется оставлять вас одного.

— Не беспокойтесь обо мне, сеньор Виана. Я займусь плетением шляп для вас, чтобы убить время. Ваши береты уже совсем износились. Но только будьте осторожны и ни в коем случае не выходите на берег, пока не удостоверитесь, что там никого нет.

— Обещаем вам. Мы вернемся раньше заката солнца и, я надеюсь, привезем с собой кое-какую дичь.

Они взяли ружья и вскочили в лодку.

— Будьте осторожны! — еще раз крикнул им Диас, оставшийся лежать под тенью гигантского бананового дерева, раскинувшего свои ветви во все стороны.

Альваро в ответ махнул рукой, и лодка быстро понеслась по черноватой воде затопленной саванны.

— Не замедляй, Гарсиа Мы тогда достигнем леса часа через два, — сказал Альваро.

— И я с удовольствием увижу лес, — отвечал Гарсиа. — Остров сделался слишком мал даже для меня и так же наскучил мне, как и вам.

— Через четыре или пять дней мы отправимся разыскивать тупинамба, если аймары не перебили их всех. Я не знаю, но мне кажется, что Диас не совсем спокоен насчет судьбы этого племени. Сначала на него напали аймары, потом канела, а ведь и те и другие большие любители человеческого мяса.

— А если мы не найдем никого в живых из этого племени?

— Тогда, мой милый, мы отправимся к берегу и попытаемся на какой-нибудь лодке пробраться к северу, к испанским поселениям Венесуэлы. Диас, конечно, не отступит перед длинным путешествием.

К восьми часам утра лодка уже вышла из затопленной области и чащи водяных растений и поплыла по свободной воде. Берег уже находился на расстоянии мили, не более. Альваро положил на мгновение весла и начал внимательно всматриваться.

— Нигде не вижу ни лодочки, ни плота, — сказал он. — Нигде не видно также дыма. Я думаю, что канела вернулись в деревни.

— А мы воспользуемся этим и поохотимся в лесу, — отвечал Гарсиа.

— Да и наберем фруктов. Мне кажется, я там вижу кокосовые пальмы. Если плоды у них еще не созрели, то в любом случае мы найдем молоко. Навались, Гарсиа! Еще десять минут — и мы пристанем к берегу!

Огромная стена великолепных деревьев уже возвышалась перед ними. Однако прежде чем высадиться, они еще внимательно прислушались, опасаясь, что из-за кустов выскочат канела. Но ничего не было слышно, кроме монотонного крика попугаев. Тогда они решили выйти на берег.

— Прежде всего нанесем визит кокосовым пальмам, — сказал Альваро.

Но не успели они подойти к пальмам, как среди густой листвы раздались резкие крики.

— Индейцы! — испуганно шепнул Гарсиа.

— Нет, я думаю, это обезьяны. Пойдем посмотрим, Гарсиа. Ты знаешь, что мясом обезьяны пренебрегать не следует.

Крики продолжались, все усиливаясь, так что совершенно заглушали крик попугаев.

— Да, это обезьяны, — сказал наконец Альваро, дошедший уже до лесной чащи. — Я вижу их на этом дереве, которое раскинуло свои ветви почти горизонтально. Только я хотел бы знать, отчего они так кричат. Тебе не кажется, что они чем-то напуганы?

— Правда. Они как будто стремятся взобраться как можно выше на дерево. Должно быть, кто-то им угрожает…

Осторожно раздвигая ветви кустарника, Альваро прокрался вперед и вдруг остановился.

— Вот он, их враг, Гарсиа! — шепнул он. — Видишь, он лезет по стволу.

Если бы Альваро был лучше знаком с бразильской фауной, то тотчас бы узнал кугуара, или пуму. Этот зверь не столь опасен, как ягуар, так как он обыкновенно избегает человека, но если голод мучает его, то он с быстротой молнии кидается на первого попавшегося индейца и вцепляется когтями ему в горло. В случае нападения человека зверь этот защищается с отчаянным мужеством и не всегда человек выходит победителем из этой борьбы.

Пума, которую наблюдал Альваро, была, очевидно, голодна, но она еще не заметила присутствия людей, и все ее внимание было обращено на обезьян.

— Не хотел бы я находиться в положении обезьян, — прошептал Альваро, обращаясь к юнге, который с величайшим интересом следил за маневрами зверя. — Он ловчее кошки карабкается на дерево и через несколько минут настигнет свою добычу.

Пума уже достигла вершины ствола и прыгнула на ветви с такой легкостью, что даже листья не зашевелились. Обезьяны, увидев так близко своего врага, бросились на самые верхние ветки, но зверь в один миг настиг одну из них, менее проворную, и ударом своих страшных лап перебил ей позвоночник и затем перекусил горло. Перекинув ее через ветку, чтобы она не упала, он припал мордой к ране в горле и начал с жадностью высасывать кровь, которая текла ручьем.

— Теперь пора! — сказал Альваро и, подняв ружье, прицелился, но в этот самый момент, когда он уже готовился выстрелить, послышался легкий свист и маленькая тонкая стрела, прорезав воздух, вонзилась в бедро пумы. Она на мгновение перестала сосать кровь и оглянулась. Заметив стрелу, пума вытащила ее зубами и затем снова принялась за обед.

Альваро тотчас же опустил ружье.

— Стрела! — прошептал он на ухо юнге.

— Вы ее видели, сеньор?

— Ну да. Должно быть, ее пустил индеец.

— Бежим, сеньор!

— Нет. Не надо шевелиться. Человек, который выпустил стрелу, может услышать нас. А ведь мы не знаем, один он или его кто-нибудь сопровождает. Здесь, в этой чаще, мы хорошо скрыты и никто не может заподозрить нашего присутствия.

— А я чуть было не выстрелил!

Раздался громкий треск. Это свалился с дерева зверь, раненный, очевидно, отравленной стрелой.

— Не двигайся! — шепнул Альваро, удерживая юнгу, который хотел было выглянуть, так как его сжигало любопытство.

Чуть-чуть раздвинув ветви, он увидел под деревом труп пумы рядом с трупом обезьяны.

— Посмотрим, кто придет за этой добычей, — прошептал Альваро.

Не прошло и двух минут, как послышались шорох листьев и чьи-то шаги. Кто-то продирался через густой кустарник, образовавший как бы вторую лесную чащу под гигантскими деревьями леса. Вскоре они увидели двух человек, которые поспешно направлялись к убитому животному, и Альваро едва сдержал возглас изумления, готовый сорваться с его уст. Он узнал вождя аймаров и индейского мальчика, который служил ему переводчиком.

— Не шевелись, Гарсиа! Мы рискуем быть съеденными! — шепнул Альваро юнге, который не разглядел индейцев. — Молчи, если тебе жизнь дорога.

Вождь аймаров, сопровождаемый индейским мальчиком, подошел к мертвой пуме и, вытащив из нее кончик стрелы, издал пронзительный свист.

Через несколько минут показались еще четверо индейцев, которые, вероятно, сидели в засаде. Они подошли к дереву и, увидев трупы кугуара и обезьяны, взвалили их на себя и понесли. Вождь аймаров внимательно оглядел дерево и, убедившись, что там для них не осталось никакой добычи, так как обезьяны разбежались, пошел вслед за другими и вскоре скрылся в чаще.

— Мы случайно избежали страшной опасности, — сказал Альваро, когда в лесу снова воцарилось спокойствие. — Если бы я немного не замешкался и выстрелил, то кто знает, что было бы с нами теперь!

— Вы действительно узнали вождя?

— Конечно. Я узнал его сразу, мой милый мальчик!

— Ищут они кого-нибудь или просто охотятся?

— Мне кажется, трудно допустить, чтобы они охотились так далеко от своей деревни.

— Что же мы будем делать, сеньор?

— Спрячемся тут, а вечером вернемся на наш остров. Я не решаюсь идти дальше: аймары могут нас увидеть.

— Очевидно, Диас был прав, когда отговаривал вас…

— На что ты жалуешься, Гарсиа? Ведь ты еще не попал в руки дикарей!

— Но мы вернемся с пустыми руками…

— Переедем саванну и отправимся охотиться на какой-нибудь другой берег. Ведь это болотистое озеро не может быть величиной с океан!

Тишина, царившая в лесу, внезапно была прервана страшными криками и пронзительным свистом. И то и другое раздавалось в двух различных направлениях.

— Должно быть, два враждующих племени вступают в борьбу, — сказал Альваро, прислушиваясь.

Он узнал резкие громкие звуки, издаваемые инструментами наподобие флейты, которые дикари делали из человеческих берцовых костей.

— Пойдем посмотрим, — прибавил он. — Если произойдет битва, то ни у кого не будет времени заниматься нами.

Они вышли из чащи кустарника и направились в ту сторону, откуда раздавались крики, конечно, стараясь при этом оставаться под защитой густой растительности. Вскоре они очутились на опушке огромной лесной поляны, в центре которой росли лишь небольшие группы пальм.

Альваро не ошибся: два враждебных племени собирались вступить в рукопашный бой.

— Это аймары, — сказал он, прячась в чаще кустарника. — Они воюют с каким-то другим племенем.

Несколько сот индейцев, страшно разрисованные черной, голубой и красной красками, разукрашенные яркими перьями попугаев, прилепленными на лбу, щеках и подбородке так, чтобы это могло изображать бороду, бакенбарды и рога, медленно шли, яростно потрясая дубинами, луками и каменными топорами. Однако битва, которая должна была скоро сделаться чрезвычайно кровопролитной, так как все бразильские дикари отличаются необыкновенным мужеством, еще не началась. Прежде чем перейти в атаку, бразильские дикари всегда старались раздразнить и вызвать неприятеля. И теперь они двигались навстречу друг другу медленным и равномерным шагом, изредка останавливаясь, чтобы услышать слова вождя, приводившие их в неописуемую ярость. Тогда они протягивали руки, грозили неприятелю стрелами и дубинами, показывали ему на остриях топоров кости сожранных ими пленных и издавали дикие крики, чтобы напутать врага.

Аймары превосходили врагов численностью, но те, по-видимому, были более ловкими, лучше вооруженными и ростом были выше аймаров.

— Если бы они истребили друг друга! — шепнул Альваро. — Ведь это не люди, а дьяволы в человеческом образе.

— Кто же из них выйдет победителем?

— Мы скоро это узнаем. Такие рукопашные битвы долго продолжаться не могут.

Оба племени, продвигаясь без всякого порядка, но сомкнутыми рядами, остановились на расстоянии ста метров друг от друга, подняли луки и граватаны, и туча стрел засвистела в воздухе.

Это было красивое зрелище. Разукрашенные на концах пучками разноцветных перьев стрелы летали по всем направлениям. Раненые воины с бешенством выдергивали стрелы из своего тела, ломая и кусая их, но не отступали ни на шаг и только падали, сраженные вульрали — ядом, который никому не дает пощады.

Когда иссяк запас стрел, враги бросились друг на друга с оглушительным ревом и поднятыми дубинами.