Онлайн чтение книги Добрый волк Den gode vargen
9. Стокгольм – Прага

Ранним утром, выходя к такси возле дома Ивонны, София снова заметила этот автомобиль. На этот раз он держался от нее на значительном расстоянии. Серебристо-серый «Вольво», за рулем мужчина. Тот самый, которого она видела по дороге в аэропорт.

Некоторое время Бринкман поджидала его в терминале. Мужчина высматривал ее в толпе.

София приблизилась к нему со стороны.

– Простите…

Преследователь оглянулся – среднего роста, широкоплечий, волосы «ежиком».

Бринкман вытянула руку с мобильником и сфотографировала его, а потом развернулась и пошла к паспортному контролю. Мужчина остался на месте.

У Софии было три паспорта – два фальшивых и один настоящий, и на этот раз она воспользовалась одним из фальшивых. Сев на самолет до Франкфурта, женщина достала мобильник и открыла снимок. На вид сфотографированному мужчине было чуть за тридцать. Лицо угловатое, но приятное. Рот большой, губы полноватые. В то же время он был довольно неприметен. Весь его облик выдавал желание не выделяться, смешаться с толпой. Стрижка – ни о чем. Глаза голубовато-серые. Можно сказать, красивые.

Это парень Томми, полицейский или бандит. Или же и то и другое одновременно, как и сам Томми. София снова заглянула в глаза мужчине. Поначалу они показались ей злыми и пустыми. Теперь – нет. Она попыталась представить себе картину в целом. Что-то подсказывало ей, что человек на снимке одинок, несчастен и… опасен.

Бринкман переслала снимок Майлзу.

Самолет приземлился во Франкфурте, и София прошла паспортный контроль. На выходе из терминала открывался вид на море бежевых такси. Женщина постояла и снова повернула к терминалу. Нашла зал отправления. Снова прошла паспортный контроль, с другим фальшивым паспортом, и села на рейс «Люфтганзы» до Праги.

* * *

Ингмарссон ждал ее в машине. Цифры на табло под часами показывали плюс двадцать восемь по Цельсию. София устроилась на пассажирском сиденье рядом с Майлзом.

– Привет.

– Привет, – отозвался он, держа сигару за окном автомобиля. Машина сдвинулась с места. – Как он?

«Как он?» – повторила про себя вопрос София.

– Он разный, – ответила она вслух.

– То есть? – Теперь сигара висела во рту ее товарища.

– Сначала разыгрывал неведение. Но когда понял, что все серьезно, сменил тактику.

– Раскаивался?

У Майлза Ингмарссона с Томми были личные счеты.

– Нет, – тихо ответила Бринкман. – Не раскаивался.

– Насчет человека на снимке… – Майлз вздохнул.

– Да?

– Он показался мне знакомым. Я покопался в полицейских реестрах. Эдди Боман, так его зовут. Начинал с патрульного, дослужился до инспектора.

– А сейчас?

– Не знаю. Но это должен быть парень Томми.

Они оставили машину в районе Прага-6 и добрались до отеля «Мала Страна» сначала на метро, а потом на трамвае. Пересекая реку, оба любовались сквозь грязное стекло вагона Пражским замком.

– Как Альберт? – спросила София.

– Все хорошо, – ответил Майлз.

– То есть? – не поняла женщина.

– Альберт при деле, – пояснил Ингмарссон, – и прекрасно себя чувствует. У Гектора он получил то, что мы только собирались ему дать.

Они не доехали до цели несколько остановок. Решили прогуляться по поселку Уезд в сторону Малостранской площади и Карлова моста.

– А в остальном? – спросила Бринкман.

– Ничего особенного, он приспособился. Он это умеет, ты знаешь.

Женщина заглянула в лицо Майлзу.

– Он слишком нормальный, София, – сказал тот.

– Это как? – не поняла она.

Ингмарссон задумался.

– Он ворчит и кричит, когда мы смотрим «Алльсвенскан»[10]Высшая футбольная лига Швеции., и кладет меня на лопатки в любом споре. Он уверен в себе на все сто. С Альбертом всё в порядке. – Майлз повернулся к Софии. – Ты-то как?

Она не ответила.

* * *

Они ели на кухне. Бринкман разглядывала компанию по другую сторону стола: Альберт, Санна, Майлз и Михаил.

– Он мутный, этот Томми Янссон, – начала она.

София рассказывала о встрече с Томми. Все слушали, а когда она закончила, еще больше притихли. Наверное, им стоило бы выпить за то, что все наконец сдвинулось с места, что все прошло по плану. Но в головах у всех присутствующих крутились совсем другие мысли. О том, что весь этот комфорт – обман, что спокойная жизнь в Праге скоро закончится. Но никто ничего не сказал. Кроме Михаила Асмарова.

– Нам особо не на что рассчитывать. – Его голос звучал глухо.

Все разом повернулись к нему. Михаил сидел неподвижно – большой, широкоплечий, невозмутимый. Дожевав, вытер руки салфеткой и продолжил:

– Полиция. Томми лишь выжидает момент, чтобы на нас наброситься. Он строит планы, изыскивает средства, выжидает. То же касается и Гектора, если только мы найдем его или он найдет нас. А это не совсем то, на что мы рассчитывали.

Михаил Асмаров был ветераном Афганской и первой чеченской войны.

– Они обрушат на нас все, что имеют, слишком много грязи. Все будет по-настоящему, – добавил он.

Но за этим столом никому не была нужна его правда.

– Мы к этому готовы, – отозвалась София.

Михаил покачал головой:

– Никто из нас к этому не готов.

– Мы все рассчитали, и до сих пор все шло по плану, – продолжала Бринкман.

– До сих пор нам везло, – возразил Асмаров и снова застучал вилкой о фарфоровую тарелку.

– Тем не менее все шло по плану, – подал голос Майлз. – Мы можем позволить себе расслабиться, Михаил. В конце концов, это не менее важно.

Русский обвел взглядом компанию за столом.

– Мне нет смысла что-то вам объяснять, – сказал он. – Все мы бывали в переделках. И никто никогда не оказывался готов к этому. Или как?

– Я готов, – отозвался Альберт, выдержав паузу.

Михаил пожал плечами.

– Хорошо. Никто не готов, кроме Альберта.

В этом месте он, наверное, должен был улыбнуться. Но не сделал этого.

* * *

Майлз лежал в кровати и читал журнал о парусниках. Санна смывала косметику в ванной, оставив дверь приоткрытой.

– Зачем он говорил нам все это? – спросила она.

Ингмарссон пролистнул несколько страниц.

– Кто?

– Михаил.

Майлз поднял глаза на Санну. Та протирала веки ватным диском.

– Просто захотел напомнить, что все серьезно.

– Я и без него это понимала. Зачем портить людям настроение?

– Пожалуй, ты права, – проворчал Майлз, переворачивая страницу. На развороте красовался белый круизный катер 1922 года выпуска, обновленный до первоначального блеска.

– И потом, София… – добавила Ренберг тише.

«София, – повторил про себя Ингмарссон. – София Бринкман – это проблема. Вечно отстраненная и недосягаемая. Иногда рассудительная и спокойная, но чаще неуправляемая. Откуда в ней только берется такая сила? Из аэропорта я вез другую Софию…»

– Майлз? – позвала Санна из ванной.

Она стояла, слегка запрокинув голову, и смотрела на него. На лице у нее лежала мыльная пена.

– Я слышал, что ты сказала, – отозвался Ингмарссон. – Да, София чем-то обеспокоена. Ты тоже это заметила?

Ренберг открыла кран, ополоснула лицо под струей и снова закрыла.

– Да, и я хотела бы знать причину ее беспокойства.

Майлз долистал журнал до конца, просмотрел анонс – «Моторные лодки» – и вернулся к началу.

– А какие здесь могут быть причины? – спросил он.

– Разве не те же, что и у всех нас?

– А какие у всех нас могут быть причины для беспокойства?

Санна прислонилась к дверному косяку и промокнула лицо полотенцем.

– Что бы там ни говорил Михаил, не думаю, что кто-то из нас рассчитывает, что и в дальнейшем все будет идти так гладко.

– Это почему?

– Закон природы. Она во всем соблюдает баланс. – Теперь полотенце висело у Санны на руке. – Волна откатилась – теперь все ожидают удара. Разве это не то, что волнует Софию?

Майлз закрыл журнал.

– Нет, – сказал он. – Это не то, что ее волнует.

– Тогда что? Альберт?

– Да, – ответил Ингмарссон. – Альберт.

Переехав в Прагу, Майлз и Санна сразу привязались к Альберту. Подросток-инвалид, он успел испытать за свою жизнь слишком много, и они хотели хоть чем-нибудь ему помочь. Они вошли в его жизнь и сами выбрали в ней роли. Оба старались проводить с Альбертом как можно больше времени, планировали его занятия по школьной программе, давали уроки. Их отношения с мальчиком с самого начала складывались легко и естественно. Майлзу и Санне удалось создать Альберту по крайней мере некоторое подобие нормальной повседневной жизни. А София ничего этого будто не замечала. Они понимали ее чувства. Безусловно, она была им благодарна, но в то же время испытывала нечто вроде ревности. Ведь то, что они делали, было частью ее материнских обязанностей. Это благодаря Ингмарссону и Ренберг Альберт с некоторых пор стал для Софии воплощенным укором совести.

– Альберт? – повторила вопрос Санна.

– Полагаю, София прекрасно понимает, что ее ждет. Чем ближе развязка истории Гектора и Томми, тем острее назревает конфронтация между Альбертом, Йенсом и Лотаром.

Санна не глядя погасила в ванной свет, прошла босиком по деревянному полу, легла рядом с Майлзом в постель и прижалась к нему. От нее пахло цветущим лугом, как всегда.

– И как он это воспримет? – спросила она.

– Будет переживать, – ответил Ингмарссон. – Как и все мы.

– Тогда мы должны быть с ним, потому что она не сможет его защитить.

– Мы должны быть и с ним, и с ней.

– А почему она сама не говорит об этом?

– Потому что не может.

– Почему не может?

– Цена вопроса – десятки тысяч крон.

Санна повернулась на бок, глядя в темноту комнаты.

– Мне нравится видеть Альберта счастливым, – сказала она.

– Мне тоже, – отозвался Майлз, заключая ее в объятия.