Онлайн чтение книги Волшебный рог мальчика. Старинные немецкие песни Des Knaben Wunderhorn: Alte deutsche Lieder
Шуточные баллады, пародии, загадки

ПУТАНИЦА



Жил в мужике богатый дом:

Пил хлеб, закусывал вином,

Стриг ножницы овечкой,

Доской рубанок он строгал,

В коня повозку запрягал,

Топил поленья печкой.



Он просыпался к вечерку,

Стегал кобылой вожжи,

Из пирога он пек муку,

Из пива делал дрожжи.

Сажал он в репе огород,

Воров поставил у ворот,

Чтоб под покровом мрака

Не влезла в дом собака.



Он в рыбах озеро удил,

Ему сынок жену родил,

А мышь поймала кошку.

Кормил он курами овес,

Землею удобрял навоз,

Хлебал отваром ложку.



Он на ночь хлев пускал в коров,

Срывал деревья с груши,

В деревню лес возил из дров,

На лодке плыл по суше.

Подковой молот он ковал,

Огнем горнило раздувал

И, выпачкавшись в бане,

Купался в грязном жбане.



Но вот, закончив зимний сев,

На шляпу голову надев,

Побрел он на пирушку.

В кругу заплаканных кутил

Он, трубку спрятав, закурил

И в пиво налил кружку.



Да не пришлось попировать:

Подвыпивший бродяга

По кулаку зубами — хвать!

И помер наш бедняга.



Ему могилу принесли,

Он встал живой из-под земли,

Отпел отца святого

И в пляс пустился снова!



ПРО СТРАНУ ШЛАРАФФИЮ



На белом свете есть одна

Весьма чудесная страна.

И не солгу, ей-богу,

Что сам туда бы побежал,

Когда бы знал дорогу.



Страну Шлараффией зовут.

Одни лентяи там живут

За сахарной горою.

А как быстрее к ним попасть,

Я вам секрет открою.



Кто хочет, пусть в один присест

Ту гору сахарную съест,

Затем на тропку выйдет

И ровно через пять минут

Шлараффию увидит.



Там стены башен и домов

Из кренделей и пирогов.

И в каждом закоулке

Растут на липах и дубах

Поджаристые булки.



Пирожным, пышкам — счету нет.

Не надо никаких монет —

Бесплатно все дается.

А если выпить захотел —

Вино в любом колодце.



Вокруг домов (таков приказ)

Стоят заборы из колбас —

Закуска под рукою,

Пасется прямо на лугу

Отменное жаркое.



Страна, как видим, неплоха:

В озерах плещется уха,

И рыбка не в обиде,

В сеть попадая к рыбаку

Уже в вареном виде.



Летают по небу — ей-ей! —

Там стаи жареных гусей.

И — верите ли? — сразу

Они лентяям прямо в рот

Влетают по заказу.



А что за свиньи в той стране!

С ножом и вилкою в спине

Взывают к вам: «Дружочек,

Отведать просим ветчины.

Отрежь себе кусочек!»



Пусть сыровары нас простят —

Там сыром улицы мостят,

И воробьиной стае

Незаменимая еда

Такая мостовая.



А летом — чудо из чудес! —

Не дождь, а мед бежит с небес

По всем холмам и склонам.

Что скажешь! Сладкое житье

В Шлараффии сластенам!



Шумит зима белым-бела —

Муку и сахар намела,

Мукой посыпан ельник.

Вот то-то будет пир горой,

Когда придет сочельник.



Весною каждая река

Полна парного молока,

А на лесной опушке

Растут на ветках, на сучках

Тарелки, ложки, кружки.



Едва взыграет аппетит,

Всяк искупаться норовит.

И неспроста девицы

В шлараффской чудо-стороне

Пышны и круглолицы...



Ну, а почет особый там

Закоренелым должникам.

Едва просрочишь дату,

Заимодавец должнику

Двойную тащит плату.



А шаромыжники, лгуны!

Их превозносят до луны,

Встречают их приветом.

Но только требуется: лгать

И не краснеть при этом.



Считают там за благодать

Побольше в карты проиграть:

По местному закону

Тот, кто продулся в пух и в прах,

Все забирает с кону.

Зайди в любой шлараффский бор

О диво! Разгорится взор:

Висят на каждой ветке

Камзолы, шляпы, башмаки,

Атласные жилетки.



Вот это, понимаю, край!

Что приглянулось — выбирай.

Все по последней моде!

А платья, кружева, платки

Есть в каждом огороде.



Приходят люди на базар,

Товар меняют на товар.

Супругу дорогую,

Коль надоела, приводи —

Сменяешь на другую.



Течет за городом река —

Не широка, не глубока.

Столетний дед с одышкой

Ныряет в воду стариком,

А вынырнет парнишкой.



Когда поеду в ту страну,

Я захвачу с собой жену:

Пусть в речку окунется

И вновь невестой молодой

Немедля обернется.



Кого вконец заела лень,

Кто спит в постели целый день,

Часов двенадцать кряду,

Тому вручает магистрат

Почетную награду.



Но если ты трудолюбив,

Прилежен, бодр и не ленив,

Тогда, согласно правил,

Тотчас потребуют, чтоб ты

Шлараффский край оставил.



Дурак, болтун и ротозей

Имеют звания князей,

А главный лежебока,

Провозглашенный королем,

В народе чтим глубоко...



...Все это нынешней зимой

Мне рассказал один немой,

А подтвердил публично

Слепой, который этот край

Недавно видел лично.



И у меня сомнений нет.

Так вот вам, лодыри, совет:

Зря небо не коптите,

А всей компанией честной

В Шлараффию катите!



Сказка о счастливой стране лентяев существует в Германии очень давно, с XV века.

В 1530 году стихотворный вариант этой сказки переработал народный поэт Ганс Сакс.

Название «Шлараффия» стало у немцев нарицательным.



ПОРТНОЙ В АДУ



Под утро, в понедельник,

Портняжка вышел в сад.

Навстречу — черт: «Бездельник,

Пойдем со мною в ад!

Теперь мы спасены!

Сошьешь ты нам штаны,

Сошьешь нам одежонку

Во славу сатаны!»



И со своим аршином

Портняжка прибыл в ад.

Давай лупить по спинам

Чертей и чертенят.

И черти смущены:

«Мы просим сшить штаны,

Но только без примерки,

Во славу сатаны!»



Портной аршин оставил

И ножницы достал.

И вот, согласно правил,

Хвосты пооткромсал.

«Нам ножницы страшны!

Изволь-ка шить штаны,

Оставь хвосты в покое,

Во славу сатаны!»



С чертями трудно сладить.

Портной согрел утюг

И стал проворно гладить

Им спины вместо брюк.

«Ай-ай! Ужель должны

Нас доконать штаны?

Не надо нас утюжить,

Во славу сатаны!»



Затем он вынул нитку,

Чертей за шкуру — хвать!

И пуговицы начал

Им к брюху пришивать.

И визг и плач слышны:

«Проклятые штаны!

Он спятил! Он рехнулся,

Во славу сатаны!»



Портной достал иголку

И, не жалея сил,

Своим клиентам ноздри

Как следует зашил.

«Мы гибнем без вины!

Кто выдумал штаны?

За что такая пытка,

Во славу сатаны?!»



На стену лезут черти —

Шитье всему виной.

«Замучил нас до смерти

Бессовестный портной!

Не слезем со стены!

Не будем шить штаны!

А то еще подохнем,

Во славу сатаны!»



Тут сатана явился:

«Ты, парень, кто таков?

Как ты чертей решился

Оставить без хвостов?

Коль так, нам не нужны

Злосчастные штаны.

Проваливай из ада,

Во славу сатаны!»



«Так без штанов ходите!»

Сказал чертям портной

И, полон прежней прыти,

Отправился домой.

Дожив до седины,

Он людям шьет штаны,

Живет и не боится

Чертей и сатаны!



СТАРИННОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ БЛИЗКОЙ ВОЙНЫ, КОТОРАЯ, ОДНАКО, ОКОНЧИТСЯ ВЕСНОЮ



Как подойдет святой Матвей,

Листва осыплется с ветвей,

В полях задует ветер лют...

Остерегайся, бедный люд!

Спустилось солнышко в овраг.

В страну идет старинный враг,

Ведет бесчисленную рать

И всех готовится сожрать!

Уже он бросил в первый бой

Холодный дождь и ветер злой,

И в подпол прячутся скорей

Картофель, репа, сельдерей.

Дрожит озябшая лоза.

В испуге вылупив глаза,

Глядят вокруг — сбежать куда бы? —

Лягушки, ящерицы, жабы.

А тот идет со всех сторон!

Отважных птиц он гонит вон.

От взбудораженной земли

Летят подальше журавли.



Враг близко! Рядом! У ворот!

Но не теряется народ:

В домах, готовясь к бранной встрече,

Вставляют стекла, чинят печи,

Несут мешки, бочонки катят,

Двойные двери конопатят...

Держитесь, братцы! Не робейте!

Пуховики, перины взбейте!

Не спите около окон!

Война диктует свой закон:

Нельзя судачить на крылечке,

Запрещено купаться в речке

И — ни открыто, ни тайком —

По саду бегать босиком.

Должны быть спрятаны в кладовке

Все ваши летние обновки —

Платки и кофточки из ситца

Не могут до поры носиться,

Штаны и шляпы под запретом,

В которых вы ходили летом.



Враг у ворот! Готовьте сани!

Уже везут дрова крестьяне,

И уголь угольщик везет,

Чтоб нас избавить от невзгод...

Но вот в село вступает враг.

Он развернул свой снежный флаг.

Овладевая рубежом,

Он режет ветром, как ножом,

Леса и реки в плен берет.

Но говорит ему народ:

— Плевать на то, что ты суров!

В хлева упрячем мы коров,

Наденем боевые латы

Из меха, войлока и ваты.

Держись! Ногами будем топать,

Тереть носы, руками хлопать,

Не убоимся ничего!

А ну посмотрим, кто кого...



И тут же армия врага

На нас обрушила снега.

Река — под ледяною кровлей.

Как быть отныне с рыбной ловлей?

Но мы, злодею на беду,

Прорубим проруби во льду.

Пусть враг забрал у нас коляски,

У нас есть сани да салазки.



Но враг войну ведет всерьез:

Он шлет на мельницу мороз.

Вот нам и черный понедельник!

Да не робеет старый мельник.

Враг хорошо ему знаком,

Его он шпарит кипятком,

Лопатой бьет, огнем стращает —

И вновь колеса вал вращают.

А между тем из всех избушек

Дым вылетает, как из пушек.



Огонь! — и мы печам в нутро

Суем полено, как ядро.

Закрыты наглухо все двери.

Но, впрочем, есть у нас потери:

Кому-то бешеный мороз

Отменно изукрасил нос,

Другой — метелицей контужен,

А третий кашляет: простужен.



Что делать?.. Но в конце концов

Мы за весной пошлем гонцов.

Весна придет! Свершится чудо!

О, как морозу будет худо,

Когда через недолгий срок

Подует вешний ветерок,

Вернет тепло родным просторам,

И станет враг худым и хворым.

Тогда сквозь все пробьются дыры

Приметы радости и мира:

Травинка, стебель, ландыш хрупкий.

Мороз согласен на уступки,

Но солнце огненным лучом

Пронзит злодея, как мечом.

Все встрепенется, оживится,

Из дальних стран вернутся птицы,

Проснутся нивы и луга.

Освободившись от врага.

Но лишь пойдет на убыль год,

Враг снова двинется в поход.

И ты, приятель, помня это,

Всегда к зиме готовься с лета.

Тебе примером муравей.

И пусть придет святой Матвей!



Это стихотворение — пример поэтической обработки старинного фольклора Арнимом и Брентано. Они записали балладу в 1806 году и привнесли в старинный текст детали современного крестьянского быта, впрочем не только крестьянского. Само изображение смены времен года, как войны между двумя могущественными противниками — зимой и весной, очень характерно для той эпохи, когда Европу уже сотрясали наполеоновские войны.

Святой Матвей, о котором упоминается в балладе, — день наступления зимы (9 ноября по старому стилю).



В РАЮ



Садочки,

Листочки,

Цветочки кругом...

Сидят ангелочки

За длинным столом.

За длинным столом

Ангелочки сидят

И жареных кур

Ангелочки едят.

Паштеты, конфеты —

Что хошь выбирай!

И это

У них называется рай!..



Сидят

Ангелочки за длинным столом,

Паштеты едят,

Запивают вином.

Живется им весело в ихнем раю...



Вчера схоронили сестренку твою.

Горюет отец. Убивается мать.

Да что с вами? Полно! Не надо рыдать!

Не плачьте по дочке

И знайте о том:

Сидят ангелочки

За длинным столом,

Сидят и едят

Королевский обед.

А здесь у ребят

Даже хлебушка нет.



Сидят ангелочки,

Глядят с высоты,

Как голодом сводит

У нас животы.



Сидят ангелочки

В кудрях золотых,

И наша сестренка

Сидит среди них.



Святая Мария, Иосиф святой

С улыбкой подносят

Поднос золотой:



— Невинная крошка!

Святая душа!

Куриная ножка,

Поди, хороша?

Ты так голодала

На грешной земле,

А здесь ты в довольстве живешь

И в тепле.



Здесь летом прохладно,

Здесь жарко зимой...

...Так что же ты, девочка,

Хочешь домой?!



ПЕСНЯ ПРО ЛГУНА



Эй, слушай старый, слушай малый,

Рассказ про случай небывалый,

Что сделал зятем короля

Неисправимого враля.



Воззвал король однажды с трона:

«Любой, кто, не страшась закона,

Всех лучше врет у нас в краю,

Получит в жены дочь мою!»



Одушевленный сим указом,

Шваб, даже не моргнувши глазом,

Пред королем заговорил:

«Вчера я зайца подстрелил,



Его разделал на жаркое.

И вдруг — о диво! Что такое?

Гляжу и сам не верю: он

По горло медом начинен.



А вслед за тем из брюха зайца

Златые выкатились яйца,

Кольцо с брильянтами, алмаз

И высочайший твой указ,



Где я наследником объявлен...» —

«Наглец! Ты был бы обезглавлен, —

Король в восторге заорал, —

Когда бы чуть поменьше врал!



Но прекратим допрос дальнейший.

Отныне ты мне друг первейший.

Ты — главный лжец у нас в краю!

Бери-ка в жены дочь мою!»



БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ



Рыцарь забыл своих папу и маму,

Рыцарь влюбился в прекрасную даму.

Рыцарь не спит, и не ест, и не пьет,

Только одни серенады поет.

Бедный влюбленный в теченье недели

Выдержал сорок четыре дуэли,

Семьдесят восемь призов заслужил,

Семьдесят две серенады сложил.

Рыцарь, надев боевые доспехи,

Шлет своей даме цветы и орехи,

Яблочный джем, пастилу, мармелад

В тщетной надежде на ласковый взгляд...

Позднею ночью в окошко к прелестнице

Рыцарь полез по веревочной лестнице

И говорит, освещенный луной:

— Станьте навеки моею женой! —

Но, к сожаленью, высокая дева

Вся затряслась от высокого гнева:

— Ах вы, бездельник! Имейте в виду:

Замуж за неуча я не пойду!

Вы на турнирах сражаетесь бойко,

Только у вас по грамматике двойка!

По географии двойка у вас!

Двойка по чтению!.. Прочь с моих глаз!

По арифметике что?.. Единица.

Как же вы смеете, сударь, жениться?!

Дайте сюда ваш противный дневник... —

Рыцарь в тоске головою поник.

...С этого черного, страшного часа

В классную комнату нашего класса,

Лишь детвора удаляется прочь,

Призрак является каждую ночь.

Спрятав лицо под железною маской,

Долго по карте он водит указкой

И произносит при этом слова:

«Штутгарт... Ливорно... Севилья... Москва...»

Голову призрак на панцирь склоняет,

Ходит по классу и громко склоняет,

Так, что отчетливо слышно везде:

«Дерево, дерева, дереву, де...»

Он от доски оторваться не может,

Он вычитает, он делит, он множит

И под конец удивляется сам:

Десятью десять равняется стам!



ЛЮБОВЬ К ФИЛОЛОГИИ



О возлюбленной моей

День и ночь мечтаю:

Всем красавицам ее

Я предпочитаю.

Лишь о ней одной пишу,

Лишь о ней мечтаю.

Никогда рассудок мой

С ней не расстается,

Окрыленный ею дух

К небесам взовьется.

Филологией моя

Милая зовется.

Я взираю на нее

Восхищенным взором.

Грамматическим мы с ней

Заняты разбором,

И меж нами никогда

Места нет раздорам.

Смог я к мудрости веков

С нею причаститься.

Дорога мне у нее

Каждая вещица:

Суффикс, префикс ли, падеж,

Флексия, частица.

Молвит юноша: «Люблю!» —

Полон умиленья.

А для нас «люблю» — глагол

Первого спряженья.

Ну, а эти «я» и «ты» —

Два местоименья.

Можно песни сочинять

О прекрасной даме,

Можно прозой говорить

Или же стихами,

Но при этом надо быть

В дружбе с падежами!



ИКАР ВТОРОЙ, ИЛИ ПОЛЕТ ПОРТНОГО ПО ИМЕНИ БЕРБЛИНГЕР



История, случившаяся 31 мая 1811 года в городе Ульме на Дунае и пересказанная в стихах очевидцем этого удивительного происшествия.



Жил в нашем городе портняжка...

Ах, есть же в мире чудеса!

Коль на земле живется тяжко,

Подняться можно в небеса.



В питейном сидя заведенье

(А если попросту — в пивной),

Бессмертное изобретенье

Стал разрабатывать портной.



Затем, придя домой с попойки,

Портняжка ножницы схватил

И в тот же самый вечер к кройке

Огромных крыльев приступил.



«Он спятил! — в городе решили. —

Пусть меньше водки хлещет впредь!..»

И все же многие спешили

На это диво посмотреть.



Уже бежит иной зевака

(Как будто нет иных забот)

К трактиру «Белая собака»,

Где собирается народ...



Вот, хладнокровный как британец,

Портной вступает на карниз.

Он слышит громкий хохот пьяниц

И чуть смущенно смотрит вниз.



— Чего хохочете, ребята?

Мне это дело по плечу! —

А те кричат: — Дружок, куда ты?

— Пожалуй, в Мюнхен полечу.



Вы только подождите малость!..

— Да этот плут морочит нас!

— Ах, тьфу ты черт! Крыло сломалось.

Придите лучше через час.



Тут представитель магистрата

За воротник портного — хвать:

— Поскольку вы теперь крылаты,

Вам полагается летать!



Чтоб город отческий прославить

И вместе с тем пресечь обман,

Мы вас обязаны заставить

Осуществить ваш дерзкий план!..



Портной бежит на мост висячий

И восклицает: — Если так,

Пускай увидит каждый зрячий,

Что врать я вовсе не мастак!



Сейчас вы убедитесь сами!..

— Эй, поскорее начинай!.. —

Портной вздохнул, взмахнул руками

И... с головой бултых в Дунай!



...Портной спасен. Портной утешен

С камзола капает вода.

Ведь тот, кто должен быть повешен,

В воде не тонет никогда.



Но магистрат обеспокоен:

Гора мышонка родила!

Ужель наш город недостоин

Вершить великие дела?!



Всё из-за пьяницы-портняжки

С его расстроенным умом...

Портной в смирительной рубашке

Доставлен в сумасшедший дом.



Мораль:



Портной, берись-ка за иголку!

Пеки, пирожник! Куй, кузнец!

И в этом будет больше толку,

Чем в разных глупостях.



Конец