Онлайн чтение книги Дети горчичного рая
1. Отпечатки пальцев

– Может быть, приступим? – спросил белокурый полицейский инспектор.

Сыщик Ньюмен, нагнув тяжелую голову, вглядывался в шеренгу школьников, в серьезные, пытливые глаза, устремленные на него со всех сторон.

Было раннее утро. Только что вымытые полы блестели, и вся школа пахла скипидаром и дешевым мылом. В широкие окна холла было видно серое, дождливое небо, совсем не похожее на апрельское, и кусок цементированного, скучного двора. Каштаны еще не распустились, и сквозь их корявые сучья вдали торчала красная коробка двадцатиэтажного универсального магазина «Атенеум».

Дождь падал не переставая, но директор и учителя были в сборе. За преподавательским столом холодно блестели очки и золотые зубы Мак-Магона. Наклонясь, директор что-то рассказывал Хомеру – учителю математики, прозванному за уродливую внешность «Гориллой». По своему обыкновению, ни директор, ни Хомер не обращали никакого внимания на второго учителя – Ричардсона, или Ричи, как ласково звали его школьники. И Ричи сидел с краю, отщепенцем, тонкий, молодой, с открытым, энергичным лицом.

– Итак, леди и джентльмены, прошу предъявить ваши фабричные марки, – провозгласил сыщик, стараясь шуткой рассеять гнетущее настроение.

Несколько мальчиков постарше угодливо засмеялись, но многие еще больше насупились.

– Ну, кто первый?

Ньюмен вытянул из шеренги прилизанного мальчика в полувоенной куртке. Белыми ресницами, бровями, волосами, всем своим обликом мальчик напоминал моль.

– Тебя как зовут?

– Фэниан Мак-Магон, сэр, – вытягиваясь, сказал он.

– Это мой сын, Ньюмен. – Директор Мак-Магон поднял голову, и очки его блеснули прямо на сыщика. – Он – один из лучших учеников и, кроме того, «орел» у бойскаутов.

– Отлично! – кивнул Ньюмен. – Значит, к нам не попадешь… Но снимки я все-таки думаю сделать.

– Пожалуйста, сэр! – Фэйни с готовностью протянул руки. – Это очень интересно, сэр. Я и сам хотел бы помогать полиции.

– Ладно, Фэниан. Вырастешь – возьму тебя в помощники, – опять пошутил Ньюмен.

Он отдал распоряжение лаборанту в белом халате, и тот проворно вынул из кожаного футляра несколько вращающихся валиков, тюбики с типографской краской и небольшие стеклянные пластинки. Лаборант выдавил немного краски, быстро и ровно раскатал ее валиком по стеклу и заставил Фэйни поочередно прикоснуться к стеклу пальцами правой руки.

– А теперь перенесем твои отпечатки на бумагу, – сказал Ньюмен и подставил Фэйни белый лист бумаги с расчерченными квадратами. – Ставь сюда большой палец, а сюда второй, а сюда средний, – командовал он.

И сын директора поочередно оставлял в каждом квадрате черный след одного из пальцев правой руки. То же сыщик проделал с левой рукой мальчика, а потом заставил его обмазать краской обе ладони и отпечатать их.

В шеренге школьников раздавался шепот. Ребята вытягивали шеи, стараясь увидеть всю процедуру дактилоскопирования.

– Значит, такого рисунка кожи нет больше ни у кого в мире? – спросил Фэйни.

– Рисунка капиллярных линий, – поправил его сыщик. – Да, сынок, они не повторяются. У каждого человека свое строение; по отпечаткам пальцев мы и обнаруживаем преступника. Поэтому, если ты задумал ограбить Национальный банк, тебе придется теперь бросить эту затею. – И сыщик захохотал, очень довольный своей остротой.

За Фэйни следующим в шеренге был маленький японец, по имени Минору Сано, с несмываемой, точно приклеенной, улыбкой. За эту улыбку и чрезмерную вежливость в школе его не любили, частенько поколачивали и насмешливо звали «потомком самураев». Минору Сано торопливо вышел вперед, шире раздвинул губы в улыбке и с готовностью дал отпечатки своих длинных пальцев.

Движение и шепот в шеренге школьников все усиливались. По-видимому, там шел какой-то горячий спор. Только присутствие директора и преподавателей немного сдерживало школьников, зато лица их были достаточно выразительны, и даже случайно зашедший в школу человек понял бы, что вот-вот произойдет взрыв.

Мак-Магон время от времени поднимал голову и смотрел в упор на школьников: шепот на минуту стихал, но тотчас же возобновлялся с удвоенной силой.

После «потомка самураев» следовал коренастый кудрявый мальчик с красивым своевольным лицом. Одет он был по-взрослому: блестящие желтые туфли и серый в клетку спортивный костюм.

Он очень развязно подошел к сыщику и протянул ему большие выхоленные руки.

– Имя? – спросил сыщик, держа наготове перо.

– Ройяль Мэйсон, сэр, – сказал, вскидывая голову, мальчик.

– Из нашего города или приезжий? Я тебя что-то не припоминаю.

– Сын моего старого приятеля Мэйсона с Юга, Ньюмен, – снова раздался голос директора. – Мэйсон хотел, чтобы мальчик учился именно в нашей школе, под моим наблюдением. Я даже поселил его у себя.

Ньюмен молча кивнул, следя за пальцами Мэйсона:

– Следующий!

На этот раз подошла девочка. Нарядное платье цвета весенней листвы очень шло к ее узким светлым глазам и волосам цвета меди.

– Патриция Причард, сэр, – присела она перед сыщиком.

Ньюмен кивнул:

– Ага, знаю! Мать служит домоправительницей у мистера Милларда, не так ли?

– Да, сэр. – Девочка еще раз присела. Все время, пока ей намазывали краской пальцы, она брезгливо морщилась и покусывала губы. Сделав оттиски, она вернулась на свое место и проворчала громко:

– Интересно, чем я отмою эту гадость? У меня, наверно, на полгода совершенно изуродованы руки.

Ее сосед, высокий мальчик-негр, наклонился и, понизив голос, сказал:

– Не беспокойся. Пат. Я дам тебе скипидару, и от краски не останется ни малейшего следа. Это же обыкновенная типографская краска!

Рой Мэйсон насмешливо скривил рот.

– Этому хорошо говорить! – явственно пробормотал он. – У него такая черная кожа, что если бы они вымазали ему даже всю физиономию, и то никто ничего бы не заметил.

Фэйни и его соседи захихикали, прикрываясь ладонями. Черный мальчик сверкнул глазами:

– Если вы не замолчите, я…

– Эй, что там за разговоры! – раздался окрик сыщика. – Что вы там не поделили?

Фэйни скромно потупился и одернул куртку.

– Мы, сэр, только говорим между собой, что вот на Робинсоне, – он кивнул на негра, – краска будет незаметна, хоть вымажься он с головы до пят.

Ньюмен засмеялся.

– Уж эти мне ребята! Всегда придумают что-нибудь забавное! – одобрительно сказал он. – А ну-ка, Робинсон, поди сюда, испытаем на тебе нашу краску.

Мальчик вышел из шеренги. Он двигался легко и свободно. Белый вязаный свитер туго охватывал его тонкую, сильную фигуру, оттенял черное лицо и живые, блестящие глаза, прямо устремленные на собеседника.

– Простите, сэр, но я не хотел бы давать оттиски, – сказал он негромко.

– Что-о? – Ньюмен сдвинул на затылок шляпу. – Что ты сказал?

Шеренга школьников застыла. Директор Мак-Магон оборвал разговор с Хомером. Холодные излучения его очков устремились, как два меча, на мальчика-негра.

– Зачем вам отпечатки моих пальцев, сэр? Разве я преступник? – спросил мальчик.

– Нет но легко можешь им стать, парень, если будешь и впредь таким бойким… Нет, вы послушайте только, как он разговаривает!.. Откуда он у вас взялся? – обратился сыщик уже прямо к Мак-Магону.

Директор перегнулся через стол:

– Это сын механика с завода Милларда. Его отец служил во флоте и погиб, когда японцы напали на наши корабли в Пирл Харбор… Ну, в память его службы мистер Миллард и распорядился поместить сына в нашу школу,

Пока директор говорил, мальчик настороженно вслушивался. Видно было, что каждый мускул, каждый нерв в нем наготове, и стоит только директору неуважительно отозваться о его отце, как он тотчас же даст обидчику отпор.

– Я знал Тэда Робинсона. Это был хороший, неглупый негр. И жена его, Салли, тоже очень приличная женщина и ходит в церковь, – сказал Ньюмен. Он внимательно оглядел вытянутую, напряженную фигуру мальчика: – Ну ладно, парень, брось глупить. Я должен тратить на каждого из вас не более пятидесяти секунд. А с тобой я вожусь уже пять минут без пользы для дела. Как твое имя?

– Чарльз, сэр, – ответил мальчик.

– Так вот, Чарли Робинсон: иди сюда и давай твои лапки. – Сыщик снова пытался шутить.

Мальчик покачал курчавой головой:

– Прошу прощенья, сэр, ведь вы же сами объявили, что это совершенно добровольно. Так вот, некоторые из нас решили, что не будут дактилоскопироваться.

– Кто это «некоторые»? – зло спросил сыщик.

Чарли махнул рукой в сторону школьников.

– Наши семиклассники: Джой Беннет, Джон Майнард, Мери Смит, Гирич, Де-Минго и еще кое-кто, – сказал он, оборачиваясь к школьникам и как бы приглашая их в свидетели того, что он скажет. – Видите ли, в чем дело: ни Джой Беннет, ни Гирич, ни я – никто из нас не собирается стать преступником, и нам странно, что полиция берет отпечатки наших пальцев, как будто в каждом из нас сидит будущий грабитель или убийца.

– Это правда! Робинсон правду сказал! Мы не хотим! – раздались голоса из шеренги. – Никто не может нас принудить!

Шум и беспорядок разрастались. Тоненький, бледный мальчик выбежал из рядов и, размахивая руками, с жаром доказывал что-то своим соседям. Другие громко шикали, но никто их не слушал.

– Послушайте, ребята, – начал было растерявшийся Ньюмен. – У нас все – и взрослые и дети – должны пройти дактилоскопирование. Так постановило полицейское управление. Нужно подчиниться.

– Не хотим! Не будем! – закричали возбужденные голоса. – Берите оттиски с преступников!..

Мак-Магон поднялся из-за стола и вышел на середину холла. Теперь он находился против самого центра шеренги и мог видеть взволнованные, сердитые или насмешливые лица школьников. Хомер встал и расправил боксерские плечи, словно готовясь собственноручно расправиться с непокорными. Один только Ричи остался сидеть у стола, внимательно прислушиваясь и приглядываясь ко всему происходящему. Директор поднял руку. Наступила сравнительная тишина.

– Друзья мои… – сказал Мак-Магон неласковым голосом. – Друзья мои, до сих пор наша школа считалась одной из самых образцовых в штате. До сегодняшнего дня вы были дисциплинированными мальчиками и девочками и исполняли все, что считали нужным ваши учителя и наставники. Сейчас от вас требуют немногого. Полиция считает необходимым провести дактилоскопирование, потому что это помогает опознать и установить личность любого человека и бороться с преступлениями…

Его прервали бурными криками:

– Мы не преступники! Не хотим! Пускай отправляются к преступникам!

– Прекратите шум! – потребовал Хомер. – С вами говорит директор!

Мак-Магон закусил тонкие губы. Его очки зло сверкнули, когда он повернулся к Чарли Робинсону.

– Я знаю, – сказал он, повышая голос, – я знаю, откуда здесь этот дух противоречия. Мне не раз указывали на Беннета и Робинсона как на зачинщиков многих дерзких выходок…

– Берут пример со своих взрослых, – буркнул Хомер. – После войны все они распустились…

Черный мальчик не спускал глаз с директора.

Мак-Магон продолжал, обращаясь в пространство и как бы не замечая Чарли:

– Следует напомнить Робинсону, что он учится в школе только благодаря великодушию нашего уважаемого председателя. – Мак-Магон выдержал презрительную паузу. – Поведение Робинсона может произвести невыгодное впечатление. Мистер Миллард и другие попечители вряд ли захотят держать в школе такого недисциплинированного ученика…

Мальчик вздрогнул и опустил голову. Шеренга зашевелилась.

– Это запрещенный удар, сэр, – раздался за спиной директора приглушенный голос.

Мак-Магон резко повернулся и встретился со взглядом младшего учителя.

– Что такое, мистер Ричардсон? Вам не нравятся мои слова? Вы собираетесь исправлять мой стиль? – Мак-Магон язвительно усмехнулся. – Мой совет вам – заниматься более внимательно преподаванием литературы, а не критикой вашего директора… Понятно?

Пока шел этот тихий, но выразительный разговор, Ньюмен и его свита складывали с помощью Хомера все свое хозяйство: валики, стекла, тюбики с краской. Когда все это было уложено в плоский чемодан, сыщик обратился к Мак-Магону:

– Мы уходим, сэр. Впервые нас так принимают. Все понятно, сэр, и я доложу обо всем начальнику. Пускай уж он сам разговаривает с попечителями. Видно, в школе-то вашей не все так благополучно, как кажется… и как гласит вывеска, – ядовито прибавил он.

Мак-Магон встрепенулся. Куда девался злой блеск его очков, закушенные узкие губы! Теперь на сыщика и его товарищей смотрело самое радушное и доброжелательное лицо.

– Минутку, Ньюмен, не торопитесь. У меня в кабинете стоит холодильник новой конструкции, а в нем… Впрочем, вы лучше сами исследуете, что в нем стоит… Этому коктейлю научил меня во время войны один английский баронет… Чудо, знаете ли!

– Гм… баронет? – промычал сыщик.

– Да, да, баронет. Он уверял, что этот коктейль спас ему жизнь после Дюнкерка, – торопился Мак-Магон. – Идемте же, Ньюмен!

Сыщик взглядом посоветовался с товарищами. Лаборант подмигнул и облизнулся. Мак-Магон перехватил этот взгляд и взял Ньюмена под руку:

– Прошу, джентльмены, вы не раскаетесь… Мистер Хомер, приглашайте же инспектора!

Хомер тотчас же, без дальних слов, начал подталкивать к двери белокурого полицейского.

Они покинули холл, оставив настороженную шеренгу школьников и иронически улыбающегося Ричи – младшего учителя.