Онлайн чтение книги Джентльмен в черной маске
Глава 21. БОРЬБА ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ

Никогда еще Джемс Морлек не ехал в Старый Дом так медленно, как сегодня. Он предвидел: сообщение в газетах о процессе потрясет все местное общество. Сельский викарий и местные помещики, еще недавно забрасывавшие его своими предложениями, даже окрестные крестьяне, прослышав о словах судьи, сочтут его преступником.

Джемс жил на широкую ногу. Он имел в услужении дворецкого, камердинера, дюжину кухарок, горничных и прочей прислуги, а количество работавших у него садовников в точности не было ему известно. Таким образом, и после отъезда Морлека жизнь в имении продолжалась.

По его распоряжению банк по-прежнему отпускал суммы на поддержание хозяйства; жалованье слугам — довольно щедрое — выплачивалось в срок. Единственное письмо, полученное Джемсом из Старого Дома, было от садовника: он интересовался, продолжать ли посадку нарциссов.

Мысль о том, какой переполох среди его соседей вызвали сообщения в прессе, заставила его улыбнуться. Что творилось после его ареста в Старом Доме? Как воспримут его приезд?

Ворота в имении были распахнуты настежь, и он въехал в парк. Ожидавший хозяина шофер торжественно отвесил ему поклон и, сохраняя подчеркнуто официальный вид, принял машину. Его поведение не сулило ничего хорошего.

Джемс прошел в гостиную. Дворецкий низко поклонился ему и распахнул перед ним двери.

— Все в порядке, Вильям? — осведомился Морлек, передавая ему пальто и шляпу.

— Все в порядке, — ответил Вильям, — но я прошу вас о разговоре с глазу на глаз…

— Прошу, — согласился Морлек. — Отнесите мои вещи в переднюю и возвращайтесь, я вас жду.

Дворецкому было не по себе, ибо, войдя в кабинет Джемса, он сконфуженно заговорил:

— Я вынужден просить вас, сэр, уволить меня, а также мою жену.

— Вы хотите покинуть Старый Дом? Вам не нравится служба?

— Нет, что вы, — смущенно возразил дворецкий, — но мне вреден деревенский воздух и как раз предложили хорошее место в городе.

— Ну что же, — коротко ответил Джемс.

Он выдвинул один из ящиков письменного стола и протянул дворецкому несколько банкнот.

— Вот ваше жалованье по сегодняшний день.

— Когда я могу оставить службу?

— Немедленно, — был краткий ответ. — Через час отходит поезд, на нем вы и уедете в столь излюбленный вами город. Вам понятно, Вильям?

— Слушаюсь, сэр, — ответил смущенный дворецкий. — Но я не один, кто заявляет о своем уходе.

— Пришлите-ка всех, кто не хочет служить у меня, — приказал Джемс.

Дворецкого сменила повариха, пожилая толстуха, дорожившая своим честным именем и чрезвычайно набожная.

— Я отказываюсь от службы, мистер Морлек.

— Почему?

— Моя племянница захворала, и я хочу поехать к ней.

— Вы хотите уволиться немедленно?

— Я бы не хотела оставить вас в затруднительном положении, — поспешила заверить она. — Я готова пойти вам навстречу…

— Я не нуждаюсь в том, чтобы мне шли навстречу, — заявил Джемс. — Если ваша племянница серьезно больна, я не хочу подвергать вас риску не застать ее в живых. Вдруг она умрет, пока вы будете у меня работать до конца месяца. Получите ваше жалованье и ступайте.

За кухаркой последовала вереница слуг.

Одна из горничных пришла с заплаканными глазами, очевидно, она отказывалась от службы не по доброй воле. Другая, напротив, глядела заносчиво, словно желая подчеркнуть, что она не намерена служить у «преступника». Последними появились камердинер и шофер. И у каждого — наспех вымышленная причина, заставлявшая отказываться от должности. Причем, правду не осмеливался сказать никто; только маленькая судомойка с личиком, вымазанным сажей, явилась в кабинет Морлека, бесцеремонно упираясь руками в бока.

— Почему вы собираетесь уйти от меня, Джесси? — спросил он у нее.

— Потому что вы, сэр, — грабитель, — ответила она коротко и ясно.

Джемс откинулся на спинку кресла и расхохотался.

— Вы получаете два фунта жалованья, но вот вам пять фунтов в награду. Вы оказались самой честной и откровенной из всех слуг. Вот, возьмите и не бойтесь: деньги не фальшивые и не краденые.

Наконец-то все слуги разъехались, предварительно погрузив свои пожитки на автомобиль. Джемс вызвал его из соседнего городишка. Затем он запер ворота и вернулся в свой опустевший дом.

Морлек хотел вызвать к себе Бинджера, но раздумал — не хотелось разлучать его с семьей, проживающей в Лондоне.

Что касается Ахмета, то, несмотря на умение отлично варить кофе, о европейской кухне он имел очень слабое представление.

Джемс обошел опустевший дом — все блистало чистотой. Сохранится ли такой порядок в течение ближайших дней?

Наверное, возвращение в Лондон — единственный разумный выход.

Раздумывая таким образом, он направился в кладовую и поискал чего-нибудь съестного: на счастье, там оказались масло, хлеб и сыр.

«Универсальная торговля Кольтера» — лавка в селении, где можно купить все что угодно — от крупы до пылесоса. Приближаясь к лавке, Джемс заметил: оттуда выглянул возбужденный молодой человек, а затем показался и сам мистер Кольтер.

Джемс медленно вылез из машины и направился к нему.

— С добрым утром, — сказал он, обращаясь к хозяину, — пожалуйста, пошлите в Старый Дом хлеба, фунт масла и десяток яиц.

Мистер Кольтер, отстранив молодого человека, вышел из-за прилавка. Глаза его были полны решимости.

— Я не пошлю вам ни хлеба, ни других продуктов, мистер Морлек, Я дорожу своим честным именем и не прикасаюсь к нечистым деньгам. У меня не может быть никаких дел с ворами и преступниками.

Джемс вынул изо рта сигару и прищурился.

— Что это значит? Вы не желаете снабжать меня провизией? — спросил он.

— Совершенно верно, — ответил Кольтер, высокомерно глядя на посетителя сквозь очки. — И я вам скажу на прощание: чем скорее вы уберетесь из округа, тем лучше будет для нас всех.

Джемс оглядел лавку.

— А у вас неплохо идет торговля, Кольтер, — заметил он.

— Мое дело — честное дело, — выразительно заметил лавочник.

— Не хотите ли продать его мне? — поинтересовался Джемс.

Хозяин отрицательно покачал головой. Тут в лавку вошла его жена — она прислушивалась к разговору, из соседней комнаты.

— Нам не нужны ваши деньги, — сказала она решительно. — Мы ничего не продадим вам. Нам, честным людям, стыдно, что приходится встречаться с грабителем. Не хватает еще, чтобы преступники вводили в искушение таких честных людей, как мы. Уезжайте отсюда, мистер Морлек. Здесь, в нашем округе, никто не захочет иметь с вами дела.

— Ну что же, — сказал Джемс и удалился.

Его банк находился напротив лавки Кольтера. Как известно, банки не подвержены предрассудкам.

— Я очень рад. Все так удачно сложилось, и вы выпутались из неприятной истории, — весело приветствовал Джемса директор. — Кстати, полиция проверяла ваш текущий счет. Вам это известно?

— И все же не смогла установить связь между приписываемыми мне ограблениями и моим состоянием? — улыбаясь, осведомился Джемс. — А теперь давайте потолкуем. Вы пытались в прошлый раз как-то заинтересовать меня приобретением недвижимости. Если не ошибаюсь, здание рядом с лавкой Кольтера продается?

Директор кивнул.

— Разорившийся владелец участка не в состоянии выплатить долги. Он открыл гараж, однако теперь вынужден продавать участок. Не хотите ли его купить?

— Не прочь, если назовете не слишком высокую цену.

Через час Джемс вышел из конторы нотариуса с документами на участок и здание рядом с лавкой Кольтера.

В девять часов вечера к нему прибыл энергичный юноша из Лондона.

— Мне рекомендовали вас как опытного и предприимчивого торговца.

— Постараюсь оправдать ваше доверие, — несколько самодовольно ответил молодой человек.

— Я желаю, чтобы вы завтра открыли торговлю. Вызовите плотников, запаситесь всеми необходимыми товарами — всем, чем торгует Кольтер. Наймите автомобиль и организуйте в окрестностях большую рекламу. Если Кольтер вздумает снизить цены, тотчас снижайте и вы. Вы меня поняли? Вы должны продавать на двадцать пять процентов дешевле, чем он.

— Но это влетит нам в копеечку.

— По-видимому, вы еще ничего не слышали обо мне? Меня зовут Морлек, и поговаривают, что я — взломщик. Поэтому мои капиталы неограниченны, — сухо заметил Морлек. — Если понадобятся еще деньги — ночью я возьму револьвер и мешок и в первом попавшемся банке наберу столько, сколько мне понадобится.

В обеденный час Джемс вскипятил чай и съел несколько сухарей с ветчиной. К ужину повторил то же, но уже без ветчины. На следующее утро позавтракал сухарями. Несмотря на несколько однообразное меню, чувствовал он себя отлично. Сбросив пиджак, он принялся за уборку дома, справляясь с работой не хуже любого поденщика.

В течение всего дня в село и обратно проносились автомобили с рабочими, строительными материалами, припасами. За несколько часов гараж преобразился и вскоре превратился в лавку куда более привлекательную с виду, чем соседняя. Молодой человек из Лондона, предусмотрел все: беспрестанно прибывали все новые и новые товары.

Мистер Кольтер стоял в дверях своей лавки и самодовольно разглаживал бороду.

— Не пройдет и недели, как чудесная лавка закроется, — сказал он собравшимся вокруг соседям. — Таких конкурентов на своем веку я повидал немало.

Уже после обеда все окрестные жители из пестрых листовок, напечатанных лондонцем, узнали сенсационную новость: отныне все товары будут продаваться во имя всеобщего блага по сниженным ценам.

Мистер Кольтер поспешил в полицию в надежде найти там защиту, но сержант направил его к адвокату, более сведущему в подобных делах. Впервые в жизни Кольтеру пришлось потратиться на адвоката, и бесполезно. Размер гонорара, уплаченный адвокату, как решил раздосадованный вконец Кольтер, не принес никакой пользы. Адвокат сообщил ему, что в судебном порядке против нового владельца лавки предпринять ничего нельзя.

— Нет такого закона, запрещающего новому владельцу не только устанавливать цены, но и раздавать свои товары хотя бы даром, — сказал адвокат.

— Но ведь лавка открыта на деньги взломщика, — простонал несчастный купец.

— Если бы даже на деньги убийцы, то и тогда нельзя ничего предпринять, — продолжал адвокат.

Мистер Кольтер, посоветовавшись с женой, облачился в праздничный сюртук и направился в Старый Дом. Джемса он застал на крыльце чистящим мелом серебро.

— Прошу вас, присядьте, — вежливо предложил Морлек.

Кольтер оглянулся в поисках стула.

— Вы можете опуститься на землю или присесть на ступеньках, — невозмутимо продолжал Джемс. — Я вас слушаю.

— Видите ли, мистер Морлек, вы отнимаете у меня кусок хлеба.

— Мне известно лишь, что именно вы отказали мне в куске хлеба, — возразил Джемс.

— Завтра же отправлюсь к лорду Крейзу и пожалуюсь на вас. Он не допустит, чтобы меня, проживающего здесь четыре десятка лет, разорял какой-то пришелец. Вся округа за меня.

— А вот в этом мы убедимся после того, как начнется отпуск товаров с двадцатью пятью процентами скидки.

— Ничего более ужасного не случалось со времен сотворения мира! — воскликнул возмущенный купец.

— Вы упускаете из виду Варфоломеевскую ночь, Нероновы гонения на христиан и Иродово избиение младенцев.

Мистер Кольтер вернулся в село и поспешно отпечатал обращение к своим односельчанам. Бедняга лишь на следующее утро понял, какую совершил оплошность. В письме, полученном от адвоката, спрашивалось, кто автор этого произведения. Против него, по поручению клиента, он собирался возбудить уголовное дело.

В то время когда Джемсу начинали надоедать вынужденная диета и однообразное питание, он обнаружил у дверей маленькую корзиночку с яйцами. Развести плиту он не потрудился и ограничился лишь тем, что зажег у себя в кабинете, предварительно почистив ее, спиртовку, не имея понятия о том, как это делается.

Он собирался поджарить яичницу. Но знал лишь, что для этого требуются некоторое количество яиц и сковорода. Вскоре результат его усилий был налицо: стены покрыла сильная копоть и по комнатам разносился запах гари.