Онлайн чтение книги Дверь внитуда
Глава 8. Проблемы хамоватые и рогатые

Домой мы ввалились, хихикая уже вдвоем. Наверное, мой смех был маленько нервическим, но все равно веселым. Разувались прямо на половичке перед дверью, дабы не марать многострадальный зеленый коврик, ставший нынче ареной разборок вампира и феникса. Туфли, щедро черпанувшие жидкой грязи, которую я добросовестно развезла по стелькам и внутренней поверхности лодочек, реставрации подручными средствами до состояния городской обуви решительно не подлежали. Ну и ладно, все равно левая мне пятку иногда натирала!

До ванны босой Конрад снова потащил меня на руках, да прямо в нее и поставил. Впрочем, какое там громкое «потащил», сил он на мою транспортировку затратил не больше, чем израсходовала бы я на возню с коробком спичек.

Носильщик-доброволец удалился. Я открыла воду, не затыкая пробку, чтобы меньше грязи на стенки налипало. Стала раздеваться, попутно оценивая ущерб, нанесенный гардеробу. Что ж, делаю успехи. Сейчас изгваздан вдрызг, и, между прочим, чистой грязью, без примеси крови, не целый комплект одежды, а только туфли и колготки. Последние бросила в раковину отмокать под струйкой воды. Взяла мыло и начала добросовестно оттирать конечности. Целые, хоть и грязные, как копытца свиньи, безнаказанно наслаждавшейся просторами луж на заднем дворе. Целые…

Почему-то закравшаяся в голову мысль о сохранившейся целостности организма спровоцировала очередной, девятый вал истерики именно тогда, когда я считала, что уже все утряслось. Я стала тихонько всхлипывать, глотая слезы жалости к себе. Вот так мылась и плакала, оттирала щеткой ванну с даместосом и плакала, стирала колготки и плакала. Глаза я не терла, чтобы не светить свое состояние перед Конрадом.

Промокнула лицо, только когда в дверь тихо постучал вампир и заботливо уточнил, все ли в порядке и не решила ли я отрастить хвостик, как давешняя русалка. Пришлось сворачивать истерику и заявлять об окончании глобальных очистительных процедур.

Я накинула послебанный халатик, болтающийся на вешалке у двери, отодвинула защелку и, проглотив последний судорожный всхлип – завершающий аккорд второй серии отходняка, – шагнула за порог. Конрад ждал, привалившись к стене напротив ванной. Осмотрел меня внимательно, при этом возникло ощущение, что он знает, чем я занималась под шум текущей воды, снова сгреб в охапку и потащил в комнату, шепча на ухо:

– Ну что ты, Лучик, все уже прошло!

– Ага.

– Испугалась сильно? – Похоже, вампир решил, что пострадавшая нуждается в жилетке, а я и не возражала особо.

– Больше не того, что умру или покалечусь, а того, что все-все такое интересное кончится, не успев начаться, – неожиданно определилась я с причиной расстройства. – У родителей еще двое детей есть, куда более путных, чем я, внуков пучок. Я жалела о том, что не увижу больше чудес. В мире обыденном жить тоже неплохо, но сейчас все стало по-настоящему здорово, сказки совпали с реальностью, и вдруг большая полярная лисичка… ну смерть то есть.

– У вас смерть отождествляется с северной лисой? – полюбопытствовал Конрад, наверное, таким образом он пытался переключить внимание страдалицы на отвлеченную тему, а может, в самом деле фольклором вкупе с религиозными представлениями интересовался.

Я прижалась щекой к шершавой джинсе рубашки вампира, вздохнула, гадая, когда же его запах стал действовать на меня лучше капель пустырника, и принялась подробно рассказывать о белом пушном зверьке и его связи с ненормативной лексикой. Конрад двинулся в сторону гостиной, не спуская меня с рук.

– У Гелены Юрьевны отнялись ноги? – Ехидный голос куратора сработал лучше укола стимулятора в вену.

Я вздрогнула и попыталась слезть на пол, однако вампир даже не подумал меня отпустить. Лишь развернулся в сторону говорящего и обвиняюще выдал:

– Девушку чуть не сбила машина.

– Случается. Наши дороги бывают опасны, это не от упряжки лошадей уворачиваться, – равнодушно подтвердил ЛСД.

– Тебе все равно? – нехорошо прищурился Конрад.

– Разумеется, поскольку ключевое слово твоей речи, вампир, – «чуть». Привратница не пострадала. Я не вижу причин для беспокойства. Если ее нервы не в порядке, пусть воспользуется успокоительными и вернется к обсуждению рабочих вопросов.

– И это вас именуют светлогорящими… – презрительно сказал, почти плюнул вампир.

– Я не должен потакать девичьим истерикам, – раздул ноздри носа-клюва куратор, всем своим видом выражая крайнее презрение. – В обширный перечень моих обязанностей не входит утирание соплей и защита госпожи Паниной вне дома, являющегося точкой открытия портала. Если она прожила четверть века без того, чтобы ее водили за руку по улице, то сможет прожить и дальше.

– А если не сможет, смотри теорию естественного отбора Чарльза Дарвина, или «такова се ля ви, как говорят у них». Хотя, оценивая резко возросший темп жизни и ее травматичность, стоит сказать «а ла гэр ком а ла гэр», – фыркнула я и все-таки была отпущена Конрадом на грешную землю, читай – ковер перед креслом в гостиной.

Сергей Денисович промолчал, что, наверное, стоило трактовать как согласие, и выложил на журнальный столик пластиковую карточку.

– Пин-код с двойки четыре цифры через одну. Ваши трофеи за первый день «битвы» в денежном эквиваленте, – не удержался от иронии куратор. Он без приглашения обосновался в кресле поодаль, тогда как Конрад привольно раскинулся на диване, всем своим видом демонстрируя, что он здесь больший хозяин, чем некоторые патлатые и клювастые брюнеты.

– Спасибо. – Я встала, чтобы спрятать пластик с весьма известной эмблемой в ящик серванта, потом в кошелек переложу.

Ледников, не тратя времени даром, занялся выкладыванием из карманов пиджака (черного и такого же кожаного, как плащ) и выдачей вампиру первых легализующих его личность на Земле документов. Это здорово, можно будет договор на иномирного арендатора заполнить, чтобы проблем с налоговой не возникало.

Быстро в конторе ЛСД работают! Интересно, «Перекресток» настолько важная организация, что всю бюрократию на раз-два строит, или они тесно спаяны с теневой стороной мира? Хотя есть еще один вариант: контора может работать на два фронта, каждый из которых считает себя единственным, и действовать лишь в рамках собственных интересов, часть которых, судя по моему скромному опыту, состоит в охране мира от гостей из-за грани и гостей от мира. В лоб интересоваться не стала, все равно такие, как куратор, на подобные вопросы не отвечают. Не с моим уровнем допуска до такого докапываться… пока. Зато под поскрипывание ящика я выпалила неожиданно пришедший в голову другой вопрос:

– Почему они, я про пришельцев из-за двери, не беснуются от перемещений? Не паникуют от того, что оказались в незнакомой среде? У привратника защита обеспечивается сдвигом по фазе в связи с миссией, а что не дает съехать с катушек гостям?

– Для пришедших из-за грани миров магия так же естественна, как дыхание. Они не просто верят, они знают, что в жизни всегда есть место чуду. Потому, когда нечто подобное случается с ними, на уровне подсознания это воспринимается как должное. Стрессом сам факт перемещения не является. Проблемы начинаются лишь тогда, когда гость вынужден задержаться на Земле, где магия считается не более чем шулерством и ловкой мистификацией, – в ровном тоне вещал ЛСД с надменно-поучительной интонацией. Но промелькнуло в его черно-стылых глазах нечто яростно-безнадежное, как у зверя в клетке, такое, что стало понятно: тема задела за живое лично его. Магия естественна, но застрять на Земле, где она миф, потомок фениксов совсем не хотел, судьба решила за него, и он был категорически с этим выбором не согласен. Не согласен, но выхода найти не смог. Может, потому и вымещал злость на подшефных аборигенах? А может, всегда такой заразой был по сути.

Размышления о делах насущных и не очень отменно сработали на отвлечение от переживаний, куда лучше, чем пустые увещевания и сочувствие. Я тряхнула головой, поднялась и с хрустом потянулась. Пояс на халате не нашел лучшего времени, чтобы развязаться.

– Перечисленные на карточку деньги, Гелена Юрьевна, побочный доход от продажи иномирных предметов, а не аванс за стриптиз среднего пошиба, – съязвил ЛСД, пока я запахивала одежду на теле, где не было ничего, кроме трусиков.

– Значит, доплатите по курсу. Если уж вы способны классифицировать стриптиз по первому па, стало быть, в ценах на это развлекалово смыслите, – съязвила я и вылетела из комнаты одеваться прежде, чем стал заметен алый цвет щек. Есть у меня такая особенность, краснею быстро, и бледность на лицо возвращается отнюдь не сразу. Я натягивала шорты (все штаны стараниями гостей «из черт-те где» были в стирке) и ругалась вполголоса. Вот сволочь! Гад! Ехидна!

В дверь позвонили с настойчивой бесцеремонностью. Шаг, прыжок, застегивание в полете упрямой пуговицы, и я у двери, причем одетая так, чтобы никакие любители стриптиза не подкопались. Бесцеремонный трезвон явственно указывал на присутствие кого-то из знакомых, причем хороших знакомых – пофигистов, из тех, кто не удосуживается перед визитом связаться по телефону.

На площадке пританцовывала на шпильках Танечка с двумя парнями в придачу, нагруженными тремя сумками категории пакет-максима.

– Твой заказ, Гелька, принимай! Мальчики, заносите! С тебя. – Танюшка вручила простынку чека и ткнула наманикюренным пальчиком в конечную циферку из четырех знаков.

«Мальчики», снисходительно ухмыляясь, сгрузили пакеты у стенки за дверью, пока я отсчитывала подруге деньги. Вежливые! На коврике топтаться и пылить не стали! Никто из гостиной не выглянул, и то хлеб. Не то чтобы я была резко против знакомства Танюшки с Конрадом, да ради бога, зато с ЛСД я никого знакомить категорически не хотела, ибо друзей жалко, а лютых врагов за четверть века не нажила.

Не проверяя, подружка сунула деньги в сумочку, вываливая на меня массу информации. Василек с ними, оказывается, в оптовку не поехал, поэтому пришлось срочно искать замену. И как хорошо, что Ленчик оказался свободен, – подружка ласково потрепала одного из одинаковых, на мой взгляд, мальчиков «шкафчиков с антресолями» по руке и, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

Сколько живу, столько восхищаюсь тем, с какой легкостью цокает каблучками по жизни подружка. Не блондинка, обычная шатенка, не красавица, носик великоват, глазки маловаты, но все эти дефекты внешности с лихвой перекрывает брызжущее через край женское обаяние. Исходят от нее какие-то волшебные флюиды! Еще в детском садике за ее благосклонность устраивали соревнование мальчишки, и всегда находилась масса желающих понести сумочку, подсадить на лестницу или покачать качели. С тех пор девочка превратилась в очаровательную женщину, но общий смысл происходящего не изменился. Теперь за одну ее улыбку горы готовы были своротить уже мужчины.

Уточнив, не желаю ли я присоединиться к субботнему отдыху в модной кафешке, Танюшка послала мне воздушный поцелуй с двух рук и, развернувшись, поцокала к лифту.