Онлайн чтение книги Фактор фуры
22

«Н-ну, не знаю». - Скепсис в голосе усевшегося за Васин комп Сереги звучал предельный. И вполне, надо сказать, мною разделяемый - возможно, по той же причине недостаточного владения предметом.

Про Ларри Эджа мне известно было примерно столько же, сколько рыжему, - то есть столько же, сколько всем, то есть фактически ничего. Голливудская суперзвезда пятидесятых (или шестидесятых?), секс-символ и предмет культа, внезапно объявивший об уходе из профессии на самом пике карьеры. И, кажется, таки ушедший - и из кино, и из поля зрения публики. Чем вызвал к жизни волну слухов и легенд, с течением времени сложившихся в некую поп-мифологию и даже действительно культ… Приткнуть столь абстрактную, причем вполне таблоидного пошиба фигуру в контекст более чем реальных трупов и разводок - ну никак не выходило.

Сетевой поиск, разумеется, дал результаты. Их было столько, и настолько притом противоречивых, что ни малейшей пользы в этой груде инфы разной (не поддающейся оценке) степени недостоверности все равно не просматривалось.

Ладно, факты. Ларри Эдж (экранный псевдоним, настоящая фамилия Апфельбаум), год рождения 1929-й. Карьера в кино началась где-то в самом начале пятидесятых - с нуля, но чрезвычайно стремительно. К концу десятилетия он уже суперстар, актер высшей голливудской лиги и кормилец желтой прессы, знаменитый эффектной внешностью, «звездными» романами, скандальными женитьбами-разводами, дикими загулами и любовью к киношным и околокиношным мистификациям. Начало шестидесятых - несколько номинаций подряд и «Оскар» за главную мужскую роль. Бешеная работоспособность (только в официальной фильмографии от IMDB - три с половиной десятка ролей за десять с небольшим лет), широкий актерский диапазон, активное заботливое имиджмейкерство плюс талант к бизнесу и удачливость в оном - в итоге астрономические актерские гонорары и деловые успехи в продюсерском амплуа сделали Эджа обладателем громадного даже по меркам Голливуда состояния.

Будучи в расцвете лет и на гребне успеха, в 1965-м он без предупреждения и внятного объяснения вдруг прекращает сниматься, общаться с прессой и появляться в обществе. Поначалу все это восприняли как очередную мистификацию и рекламный ход - но Эдж действительно «ушел». C тех пор живет в режиме глухого медиа-молчания, более того - тщательно скрывая место своего пребывания. Скорее всего, в Европе. Впрочем, тут раздел «факты» кончается и начинается совершенно безбрежный информмассив под грифом «слухи».

«По уходе» прозвучало несколько заявлений о щедрых благотворительных вложениях Эджа (включая создание «Миссии Люмьер») - однако всегда эти заявления делались агентами и адвокатами. И поскольку сношения его с внешним миром с тех пор осуществляются только через посредников, причем практически всегда негласно, за десятилетия в обиходе параноиков всего мира укоренился обычай искать следы тайного воздействия Ларри Эджа в абсолютно любом проявлении окружающей реальности - этот мотив по популярности если и уступает поискам следов тамплиерско-масон-ского заговора, то, кажется, несильно.

Папарацци по сей день «вычисляют» Эджа в самом неожиданном обществе, в таблоидах регулярно (хотя сейчас уже, понятно, много реже, чем лет тридцать назад) появляются сенсационные сообщения о том, где он нынче и чем занят, мистификаторы разного рода с разной степенью серьезности пользуются мифом в своих целях, а фанаты нескольких поколений оспаривают столь же бесчисленные, сколь беспочвенные гипотезы: от той, что Эдж давным-давно мертв, до той, что он скрывается под псевдонимом бен Ладен…

Впрочем, один из самых стойких и, так сказать, респектабельных слухов гласит, что бывшая звезда, удалившись в самоизгнание, отнюдь не прекратила деловой активности: информация о постоянных вложениях Эджа в американскую и европейскую киноиндустрию (через посредников, разумеется) озвучивается как полуофициальная; а многие даже вполне статусные бизнес-аналитики всерьез рассуждают о его капиталах, инвестированных в высокодоходные и наукоемкие отрасли и компании. Бренды и названия упоминаются самые разные - но если в более-менее ответственных разговорах, то с обязательными многочисленными оговорками…

- Edge - это что, «грань»? - спросил я у Сереги.

- «Грань», «кромка», «острие», «лезвие» - а также «оcтрота» и «заострять», «точить»… «Кряж», «хребет», «горный гребень»… Что еще? «Критическая ситуация»… Фильм, кстати, был когда-то такой - с Энтони, что ли, Хопкинсом, так вроде и назывался: «The Edge». Его переводили как «На грани», если не ошибаюсь. Ну да - по-русски тот же смысл… Американцы говорят: to have an edge on somebody - «получить преимущество перед кем-то»… Такой претенциозный и многозначный псевдонимчик…

На фотках был стандартный голливудский красавчик «в старом стиле»: масляные глаза и квадратная челюсть. Похожий одновременно и на молодого Марлона Брандо, и на молодого Шона Коннери (с обоими он, кстати, снимался). Смотрел я хоть что-нибудь с этим Эджем? Не помню. Наверное, нет.

- Сколько ему сейчас, выходит, - семьдесят шесть?

- Пока семьдесят пять. В декабре день рождения.

- Всяко старый уже перец…

- Если он вообще жив…

- Слушай, Серега, херней мы какой-то занимаемся…

- Ну, это, знаешь, не я его приплел…

Эрик Штойбер, который его приплел (с чужих, впрочем, слов), тоже явно считал, что занимается хренью, - ничего от себя к сказанному Кройцлером он добавлять не стал. Да и что тут добавишь: Эдж - это была не его компетенция, а, в лучшем случае, коллег из отдела светских новостей… Возможно, от них он и узнал о единственном факте (понятно, недостоверном), который нам с Серегой удалось из него выдоить: якобы в начале этого года Эдж - то есть, разумеется, кто-то для Эджа - купил виллу здесь, в Швейцарии, в окрестностях Женевы.

Серега на это только покривился - я, естественно, и не подумал, что подобная информация побудит его к каким-либо действиям. Впрочем, я не знал своего «напарника»: выяснилось, что со зверем барсуком его объединяет не только некоторое внешнее сходство, но и упорство в «рытье земли» - на следующий день рыжий предъявил мне (не без небрежной рисовки) взломанный регистр женевской недвижимости.

Как минимум одно знакомое имя он там нашел. Имя Дэвида Страно, приобретшего в нынешнем феврале виллу «Эмилия» - на берегу, между прочим, Женевского озера.

- Ты думаешь, она и имелась в виду? - спрашиваю.

- Хрен его знает. Адрес ее есть…

- В гости заявимся?

- Вот нас там только и ждут. Когда номинальный хозяин застрелен, а фактический - допустим даже на секунду, что все правда, - сорок лет бегает от людей… - Он потеребил нижнюю губу. - Но где одна вилла, там и другая, там и соседи… В Женеве же тоже есть какие-никакие светские репортеры, папарацци… Это раз. Во-вторых, там штаб-квартира «Миссии».

- Придем к ним как журналисты? Ну, отделаются они в лучшем случае официальной отмазой…

- Хоть послушаем, как звучит официальная версия отношений «Миссии» с ее учредителем… Че-то делать-то надо.

- «Скука здесь страшная, - процитировал я. - Место, в котором я обитаю, называется одним из прекраснейших в стране; и в самом деле, здесь совмещены все возможные так называемые красоты природы. Для поэта, для художника здесь, я думаю, раздолье. Для меня мука: сколько я ни заставлял себя восхищаться закатами и восходами солнца, ничего не выходит. Все кажется глупо, бессмысленно…» Письмо Нечаева Наталье Герцен от 27 мая 1870-го…

- Что есть, то есть, - не стал спорить с Нечаевым Серега. - Красиво, но скучно. Слышал, чего Вася говорил: так ее и называют, Швейцарию, - «страна пенсионеров»… Хотя тому же Васе нравится. Попробуй предложи ему обратно в Россию…

- Как он, кстати, сюда перебрался, не знаешь?

- Фиктивным браком, по-моему.

Подобных Колесникову постоянно живущих в Цюрихе русских вообще полно - сам же Васек и рассказывал про каких-то бесчисленных девок, еще в начале девяностых приезжавших сюда танцевать стриптиз, всеми правдами и неправдами зацепившихся, обосновавшихся, превратившихся в солидных бизнес-вумен и открывающих теперь косметические салоны. «Наш человек при наличии самого минимума мозгов и расторопности здесь точно не пропадет», - говорил со знанием дела Вася. (Мы с ним на глазах мучительно борющегося с собой Сереги предавались очередному туземному занятию: заливали в огромные, полуторалитровые стеклянные бокалы много пива, немного виски, сыпали ячменные зерна и поджигали получившееся. Зато сегодня уже я, туша минералкой последствия вчерашней пиромании, мрачно завидовал бодренькому Мирскому.)

…Наш - он витален, оборотист, смышлен, как дворняга, приучен к тому, что «жизнь - борьба». Проникновение русских в Европу («Вы, Юра, еще в Берлине каком-нибудь не были - там уже наша речь на улицах звучит чаще немецкой!»), как неудержимое просачивание в нее же негров и индусов, - процесс объективный, почти физический: в природе, не терпящей пустоты, энергичные дикари всегда так или иначе захватят ленивое, пресыщенное цивилизацией государство…

«Так называемые красоты природы» не были видны в белесой пелене, откуда вразнобой летели в окно поезда редкие крупные брызги. Мирский, завладевший на постоянной основе моим лаптопом (теперь уже мне приходилось просить у него Compaq, дабы послать на uk очередную «маляву»), брезгливо копался в чем-то скачанном из Сети, а я, бережно купируя бодун фруктовым бренди Kernobst Trдsch из фляжки, листал «подсеченную» у щедрого Васи книгу Михаила Шишкина (еще один окопавшийся в Цюрихе «наш») «Русская Швейцария» - толстенный кирпич про культурно-исторические связи.

Среди прочего там проскользнуло (оставшись не развернутым) много объясняющее определение - «Швейцария - антиРоссия». Действительно, ведь по всем абсолютно параметрам - от размеров до подхода к жизни - полярная противоположность. Отсюда и соблазн сравнений, неизменно оборачивающихся противопоставлениями…

Шишкин приводил отрывок из мемуаров отсиживавшегося в Швейцарии (как это у них водилось) народовольца Льва Тихомирова: «Это огромное количество труда меня поразило. Смотришь деревенские дома. Каменные, многосотлетние. Смотришь поля. Каждый клочок огорожен толстейшей, высокой стеной, склоны гор обделаны террасами, и вся страна разбита на клочки, огорожена камнем… Я сначала не понимал загадки, которую мне все это ставило, пока наконец для меня не стало уясняться, что это СОБСТВЕННОСТЬ, это капитал, миллиарды миллиардов, в сравнении с которыми ничтожество наличный труд поколения. Что такое У НАС, в России, прошлый труд? Дичь, гладь, ничего нет, деревянная дрянь, никто не живет в доме деда, потому что он еще при самом деде два-три раза сгорел. Что осталось от деда? Платье? Корова? Да ведь и платье истрепалось давно, а корова издохла. А здесь это ПРОШЛОЕ охватывает всего человека. Куда ни повернись, везде прошлое, наследственное… И невольно назревала мысль: какая же революция сокрушит это каменное прошлое, всюду вросшее, в котором все живут, как моллюски в коралловом рифе?»

Я почувствовал почти буквальное совпадение с собственными ощущениями. Вот вам и принцип, по которому столь чудовищно отличаются отношения с реальностью здесь - и там, «у нас». Запад, каким бы разным он ни был, существует в протяженном времени, во всех трех его планах: помня о прошлом и загадывая на будущее. С ощущением перспективы. Отсюда эти пресловутые прочность, основательность, укорененность, домовитость, столь бережно - до смешного местами - пестуемые традиции и массовый более-менее здоровый консерватизм…

(Особенно хорошо про это, конечно, размышляется в зажорной банковской Гельвеции, где время - такая осязаемо-надежная данность, что делание денег на нем - основа национальной экономики; а в Цюрихе даже городская доминанта - огромные башенные часы.)

Отсюда же - определенная мера ответственности за свою собственность и поведение: поcкольку твоя собственность - она не только твоя, она отчасти еще и твоих предков и потомков; и за поступки свои ты заочно отвечаешь перед первыми - обязывая тем самым к аналогичной ответственности вторых… Не потому ли и чувство собственного достоинства здесь - довольно существенная, как ни крути, характеристика массового поведения?..

У нас - са-авсем другой коленкор. Мы не загадываем и не планируем. Где живем, там и гадим, после нас - потоп и трава не расти. В будущее заглядывать нам страшно, да и без толку: наверняка же случится очередной катаклизм, все опять накроется, все планы похерятся по не зависящим от тебя причинам.

Мы живем одним планом времени - настоящим. На ничейной земле. Посредь чиста поля, где вроде и непонятно, как очутились. Даже внешнее впечатление: в Европе ядро почти каждого города - это прошлое воочию; у нас даже те города, до которых Великая Отечественная не добралась, выглядят свалкой лишенных малейшей индивидуальности, на живую нитку сварганенных блочных ящиков, у большинства которых и по проекту-то срок эксплуатации - сто лет. А потом? А кто об этом думал?

…Никогда не забуду случайно прочитанную тассовку из информагентства: только за полгода - позапрошлого, что ли, - только в одном Алтайском крае при попытках кражи проводов ЛЭП (ради продажи на цветной лом) было убито током БОЛЬШЕ СТА ЧЕЛОВЕК! Что это, блин, за неудержимая страсть к халяве, перешибающая даже инстинкт самосохранения?!

И не надо про гримасы постсоветского рынка - всегда так было в России, спокон веку. Когда сподвижник Петра Великого Генрих фон Фик пригрозил тогдашнему чиновнику новой формации, «молодому двадцатилетнему детинушке», посланному в Сибирь для сбора ясака и «хватавшему все, что можно», виселицей за воровство, тот бодро ответил: «Брать и быть повешенным обое имеет свое время. Нынче есть время брать, а буде-то же мне, имеючи страх от виселицы, такое удобное упустить, то я никогда богат не буду!»

…О богатых, кстати. О том, как наши богатые распоряжаются своим богатством. «Русский Forbes», например, посчитал, что около ста россиян только на часы каждый год тратят БОЛЕЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ. Страна по всем социальным показателям где-то между Руандой и Бурунди - а на мировом рынке яхт русские нынче главный тренд: они строят и покупают все самое дорогое…

Что общего у люмпен-тинейджера на высоковольтной мачте и Сулеймана Керимова на личном Boeing Business Jet стоимостью 50 млн USD? То, что оба они живут одним днем. Сегодня и сейчас.

Было некогда, помнится, такое определение - рвач. Мы - рвачи. Наш модус вивенди и операнди - урвать сколько получится, только сразу. И тут же все просадить. Пробухать. Проебать. ПОКА НЕ ПОЗДНО.

Отсюда - это лихорадочное судорожное свинство наших нуворишей всех времен и калибров: жрать, хавать, пихать в себя, давясь и рыгая, - чтоб врагу не досталось. Пусть из ушей потечет раньше, чем вырвут из пасти… И наглое озверелое свинство власти: беспредел заведомых временщиков, которых обязательно скинут (а то и замочат) - так или иначе, рано или поздно, те или другие. А потому, пока ты еще в силах содрать и отобрать, - дери скорее, больше, беспощаднее…

Почему почти все, кто пытался в России что-то всерьез менять, ломали все на корню, разом, единым махом? Будь то попытка из азиатской глухомани слепить европейскую державу за одно царствование или из вчерашнего феодализма первыми прорваться к коммунистическому счастью для всех даром… Хотя бы и через горы трупов… Что за авральная неразборчивость в средствах на фоне перманентного цейтнота?.. Да все то же: ощущение, что ВРЕМЕНИ НЕТ. В обоих смыслах.

Почему среди нас, постсоветских, царит такой жлобский внешний типаж и стиль поведения? Почему мы так фатально не умеем держать себя во всех смыслах? Почему нам в такой малой степени свойственно обыкновенное человеческое достоинство?

А не бывает достоинства без последовательности. Последовательно же выстраивать линию собственного поведения можно только мысля категориями протяженного времени. Постоянство и верность себе существуют лишь на фоне и относительно текущих изменений. Человек, живущий одним моментом, вообще не поймет, о чем речь…

Мы не чувствуем ответственности - ни перед собой, ни перед «своими». Не помним предков, не думаем о потомках - не ощущаем себя звеном бесконечной цепочки, протянутой из прошлого в будущее (ни того ни другого для нас не существует), прочность которой в целом зависит от прочности каждого звена и ответственность за которую ложится на каждый сегмент. Неудивительно: абсолютизация ответственности перед родом - признак аристократизма, а мы, принципиально этой ответственности чуждые, и выглядим, и ведем себя как быдло. Как сословие, именовавшееся подлым - и тут этимология все проясняет: подлость и есть непоследовательность…

…Только объясните, что происходит с этим самым временем в национально-географических координатах: почему по одну сторону Карпат оно - линия, а по другую - точка?..

Это, наверное, такая специфическая форма похмелья - вечными вопросами задаваться…