ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Онлайн чтение книги Крысы Баррета Figure It Out for Yourself
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

В течение последующих четырех часов наш тихий Оркид-сити превратился в настоящий ад. Когда распространились слухи, что шайке похитителей было уплачено пятьсот тысяч долларов, но похищенный ими не возвращен, весь округ, – от Сан-Франциско на севере и до Лос-Анджелеса на юге, – пришел в движение. Первые шесть часов всем заправлял Брендон. Но едва он успел отдать первые распоряжения, как появилось с десяток энергичных агентов ФБР, посланных из Сан-Франциско, и они взяли следствие в свои руки. Отряды полиции, части регулярной армии, авиации, радио и телевидение были подключены к расследованию.

Мне и Керману довелось большую часть времени провести в полицейском управлении, где сначала нас допрашивал красный от ярости Брендон, а позже два спокойных агента ФБР, которые разобрали нас на части и ощупали каждое колесико и пружинку пальцами.

Нам угрожали, запугивали, молили, уговаривали, но ничего не добились. Мы не могли им дать ни единой ниточки, ведущей к похитителям. Стоило мне высунуть нос на улицу, как какой-то репортер навел на меня фотоаппарат и стал щелкать… Кермана, названного в газетах свидетелем того, как исчез выкуп, с утра до вечера изводили любители сувениров, охотившиеся за его автографом, обрезком ногтей, прядями волос и лоскутками от костюма. Они так запугали его, что он не решался выйти на улицу.

Массивные ворота «Оушн-энд» были закрыты, телефон выключен. Дом окутала тишина. Ходили слухи, что Сирена Дедрик серьезна больна. Все эти дни над городом висели вертолеты, обследуя песчаные дюны и подступы к городу. Каждая дорога патрулировалась. Отряд полиции прочесал восточный район города Коралл-Гейбл в поисках подозрительных лиц. Работа была проделана огромная, но, несмотря на объединенные усилия полиции, ФБР и армии, ни Ли Дедрик, ни киднэпперы найдены не были.

На пятый день Сирена отрешилась от скорби и приняла участие в поисках. В газетах и по радио было объявлено, что она уплатит вознаграждение в двадцать пять тысяч долларов тому, кто принесет какую-нибудь информацию, способствующую поимке киднэпперов, и тысячу долларов за любую информацию о них. Результат такого объявления привел к тому, что почти все жители Оркид-сити, за исключением самых богатых, превратились в сыщиков-любителей.

На восьмой вечер после похищения я вернулся из конторы в свое гнездышко, надеясь отдохнуть от городского шума. Моя хижина расположена в песчаных дюнах, на берегу океана. От ближайшего жилья ее отделяет четверть мили, окружена она небольшим запущенным садом, который находится под наблюдением ленивого слуги Тони. Мое жилище состоит из просторной гостиной, двух спален, ванной и маленькой кухни. Имеется веранда с выгоревшими шторами, но главное достоинство этого дома заключается в том, что вам не мешают спать ночью, не гремит чье-то радио за стеной, а в ванной вы можете распевать во все горло, не боясь, что нервные соседи запустят в ваше окно кирпичом.

Правда, у этого достоинства есть и оборотная сторона: если кому-то придет в голову прирезать меня, то моих воплей никто не услышит…

Только я поднялся на крыльцо и успел сунуть ключ в замочную скважину, как позади меня раздались быстрые шаги. Вообще-то у меня железные нервы, но события последних дней так издергали меня, что я стремительно обернулся и автоматически приготовился к выпаду правой ногой и рукой. Однако… передо мной стояла женщина. Я разжал кулаки и сказал как можно спокойнее:

– Разве так можно? Подкрадываетесь и пугаете человека…

– Вас зовут Мэллой?

– Да. Вы кто? – В темноте я не мог разглядеть ее лицо.

– Мне нужно поговорить с вами. Где мы можем это сделать?

Я провел свою гостью в комнату и зажег свет. Передо мной стояла светловолосая девушка лет двадцати пяти с карими глазами. У нее было хорошенькое, но довольно стандартное лицо, на которое жизнь уже наложила свой отпечаток. Яркий рот и голубоватые тени под глазами придавали ей сексуальный вид. На ней была коричнево-зеленая куртка и брюки.

– Вы уверены, что именно я вам нужен?

– Уверена, если только вас зовут Вик Мэллой. Меня послал к вам Ник Пирелли.

– Ах, вот как! Он что, ударил кого-нибудь мешком по голове?

– Нет, но он попал в беду, – ответила девушка. Вынув из кармана пачку «Лаки-Страйк», она закурила. – Его арестовали по обвинению в похищении Дедрика.

Наступила тишина. Было слышно, как тикают часы на камине и ворчит холодильник на кухне.

Девушка молчала.

– Пирелли? – удивленно переспросил я.

Она кивнула.

– Он сказал, что вы смышленый парень. Вам представился случай доказать это.

– Когда его взяли?

– Час назад.

– Агенты ФБР?

– Нет, какой-то хорошо одетый толстяк и с ним двое сыщиков.

– Наверное, это Брендон. Коротенький, толстый и седой?

– Да. Кто он?

– Капитан полиции.

– Разве капитаны участвуют в арестах?

– В исключительных случаях, когда на карту поставлены большие деньги. Кроме того, Брендону хочется утереть нос агентам ФБР.

– Что ж, вот и утер, – девушка села на диван. – Ник сказал, что вы вытянете его из тюрьмы. Вы действительно сможете это сделать?

– Не знаю. Во всяком случае, постараюсь. Что он ждет от меня?

– Он не сказал. По-моему, он сильно испуган. Я впервые видела Ника в таком состоянии. Когда они нашли у него револьвер, он велел мне ехать к вам.

Я достал из шкафа бутылку виски и стаканы, поставил их на стол, принес из холодильника кувшин с холодной водой.

– Давайте начнем с начала. Вам чистое виски или с водой?

– Для смышленого парня у вас маловато соображения… Сейчас из Ника вышибают мозги, а вы спрашиваете, какое виски мне нужно!..

Я налил себе и сел.

– Ваше беспокойство ничем не поможет ему.

Девушка вскочила с места, прошлась несколько раз по комнате и опять села. Сжав кулаки, она постукивала ими один о другой.

– Скажите хотя бы, кто вы?

– Я девушка Ника. Меня зовут Майра Тореска.

– Хорошо. Расскажите мне все и побыстрее.

– Мы с Ником собирались пойти в кино, – начала она и продолжала на одном дыхании. – Он опаздывал. Я позвонила ему, и он предложил приехать к нему, пока он будет переодеваться. Я приехала и в лифте столкнулась с копами. Уже там я заподозрила что-то неладное. Мы вышли на четвертом этаже, я пропустила их вперед и стала наблюдать. Они подошли к двери Ника, двое достали пистолеты. Толстяк постучал в дверь. Ник, наверное, ждал меня и сразу открыл. Сыщики прыгнули на него и надели наручники, прежде чем он понял, что происходит. Потом они начали обыск. Входная дверь оставалась открытой, и я заглянула в нее. Ник стоял в коридоре и сделал мне знак, чтобы я уходила. Но я осталась. Потом копы нашли под диваном револьвер, из которого был убит шофер Дедрика. Вот тогда Ник испугался. Мы зарабатываем себе на жизнь карточной игрой и умеем читать по губам. «Маяки» помогают, когда карта не идет. Именно таким образом Ник дал мне знать, чтобы я отправлялась к вам.

– Откуда Брендон узнал, что именно из этого револьвера был убит шофер Дедрика?

– Не знаю.

– Что произошло потом?

– Я вышла из дома и перешла на другую сторону улицы. Через полчаса копы вывели Ника. Он шел с трудом, на лице была кровь. – Девушка смяла сигарету в пепельнице. – Они увезли его на полицейской машине. Тогда я бросилась к вам.

Я внимательно смотрел на нее.

– Вам известно что-нибудь о похищении?

Она не отвела глаза.

– Только то, что было в газетах.

– Больше ничего?

– Ничего.

– А Нику?

– Тоже. Он не имеет отношения к этому делу. Я признаю, что мы иногда мошенничаем в карты, но и только!

– Он когда-нибудь сидел в тюрьме?

– Вы слишком много хотите знать.

– За карточное мошенничество?

– Да.

– Вы уверены, что он не участвовал в похищении? Может, он просто утаил это от вас?

– Нет, подобное занятие не для него. Он способен сдать себе каре или флеш-рояль, но похищать людей!..

Я решил поверить ей.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Я взялся за телефон и набрал номер. Через несколько секунд раздался вежливый голос:

– Резиденция мистера Франкона.

– Мистер Франкон дома? Его просит Мэллой.

– Сейчас, сэр, я позову его.

Через некоторое время к телефону подошел Франкон.

– Хэлло, Вик, в чем дело?

– Час назад Брендон и двое сыщиков арестовали парня по имени Ник Пирелли в его квартире на Джефферсон-авеню. При обыске у него найден револьвер, и Брендон утверждает, что именно из него был убит шофер Дедрика. Пирелли арестован по обвинению в похищении Дедрика. Джастин, я хочу, чтобы вы представляли интересы Пирелли. Расходы не имеют значения. Я хочу, чтобы вы поехали в полицейское управление и присмотрели за ним. Они сейчас нажимают на него, а это нужно прекратить.

– А он имеет какое-нибудь отношение к похищению?

– Не знаю. Его девушка, которая должна была бы знать, говорит, что нет. Мне кажется, что здесь налицо подтасовка фактов. Брендон по виду не мог определить, является ли револьвер Пирелли тем, из которого стреляли в шофера. Или он только предполагает это, или принес револьвер с собой и подбросил его.

– Что вы говорите?! – ужаснулся Франкон.

– Неофициально я могу так говорить. Брендон хочет сам раскрыть дело о похищении, да к тому же утереть нос агентам ФБР.

– А что собой представляет этот Пирелли?

– Карточный шулер. Сидел пару раз в тюрьме за нечестную игру.

– Это плохо. Какое отношение он имеет к вам, Вик?

– Он как-то помог мне… Джастин, в порядке личного одолжения, поезжайте в полицию и проследите за допросом.

Наступила долгая пауза. Франкон переваривал услышанное. Я не мешал ему.

Наконец он сказал:

– Мне не хочется браться за это дело. У Брендона наверняка есть более веские улики, чем этот револьвер.

– Возможно, но не в этом дело. Нельзя же повесить на человека этот киднэппинг только потому, что он сидел в тюрьме.

– Разумеется, нет. Ладно, Вик, я съезжу в управление и посмотрю на парня. Но предупреждаю вас, если мне покажется, что он виновен, я отстранюсь от этого дела. Слишком много вокруг него рекламы, чтобы позволить себе связаться с проигрывающей стороной.

– Все-таки мне кажется, что это дело сфабриковано. Во всяком случае, взгляните на Пирелли. И не придавайте большого значения тем уликам, которые выдвигает полиция. Этим я собираюсь заняться сам.

– Что ж, хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Заходите ко мне в контору завтра утром.

– Я позвоню вам еще сегодня. – Я повесил трубку, чтобы он не успел возразить.

Майра напряженно следила за мной.

– С кем вы говорили?

– С Джастином Франконом – лучшим адвокатом всего тихоокеанского побережья. Если он убедится, что обвинение против Пирелли подстроено, он не упустит высказаться по этому поводу и не успокоится до тех пор, пока Ник не будет на свободе.

– Он сейчас поедет в полицию?

– Да, и держу пари, что он остановит Брендона.

Она закурила сигарету, ее руки заметно дрожали.

– Думаю, Ник знал, что делал, когда велел мне обратиться к вам.

Это прозвучало, как величайшая похвала.

Я допил виски и встал.

– Где я могу вас найти?

– Монте-Верде-авеню, 245. Зеленый дом по левую сторону улицы. Я живу одна.

Пока я записывал адрес, она добавила:

– Потребуется немало денег, а?

– Вас это не должно волновать. Я обещал Пирелли помочь при случае и финансовых условий не ставил.

– Спасибо.

– Теперь слушайте. Я тоже намереваюсь поехать в полицейское управление. Пока я практически ничего не могу сделать для Ника, но если мне повезет, смогу его увидеть.

– Вы думаете, что вам разрешат поговорить с ним?

– Возможно. Мифлин, лейтенант из отдела по расследованию убийств, – мой друг. Он может устроить это. Что передать Нику от вас?

На мгновение ее взгляд смягчился, губы дрогнули.

– Передайте, что я люблю его.

Глава 2

К тому времени как я добрался до центра, известие об аресте Пирелли распространилось по всему городу. Мне не удалось даже подъехать к полицейскому управлению. Здоровенные копы перегородили улицу и направляли машины в объезд по Оркид-бульвару. Прежде чем свернуть, я увидел перед зданием управления бурлящую толпу. Оставив машину, я вышел. Толпа прибывала с каждой минутой. Ни ругань полицейских, ни толчея не останавливали людей, пришедших поглазеть на невиданное зрелище. В дверях управления стоял отряд отборной гвардии Брендона с поднятыми дубинками. У меня не было никаких шансов пройти через них. Я пробрался к аптеке, находившейся напротив полицейского управления. Она была пуста, если не считать провизора в белой куртке, стоявшего в дверях.

– Мне нужно позвонить, – бросил я ему, когда он с неохотой оторвался от захватывающего зрелища.

– Вот это шум! – сказал он, облизывая пересохшие губы. – Говорят, Брендон схватил похитителя?.. Думаете, он получит двадцать пять тысяч? Черт возьми! Я бы не прочь оказаться на его месте. Уж я бы нашел применение этим денежкам!

Я что-то пробурчал в ответ и закрылся в телефонной кабине. Сняв трубку, попросил соединить меня с полицией.

– Это невозможно, – ответила телефонистка. – Все линии заняты. Я уже двадцать минут пытаюсь связаться с ними. Что там происходит?

– Полицейские объявили голодовку, – сердито ответил я и повесил трубку.

Я вышел из кабины и увидел, что аптекарь уже взгромоздился на свой табурет, чтобы видеть поверх толпы. Теперь зеваки толпились уже около самых дверей аптеки. Было похоже, что мне не удастся выбраться отсюда.

– Приезжали агенты ФБР, – взволнованно доложил парень. – Но им остается только утереться. Этот Брендон – головастый коп. Лучший капитан полиции, который у нас когда-нибудь был.

– Как выбраться из аптеки? – нетерпеливо спросил я после неудачной попытки пробраться сквозь толпу.

– А зачем вам уходить? Берите табурет, и лучшего места вам не найти. Отсюда все будет отлично видно!

– Что все?

Он нахмурился.

– Может, похитителя выведут. Или эта Дедрик приедет взглянуть на него. Мало ли чего может случиться? Да, жаль, что моей девушки здесь нет, уж она бы получила удовольствие.

– У вас есть черный ход?

– Вот в эту дверь. Выйдете на Оркид-бульвар.

– Спасибо.

Когда я закрывал дверь, толпа подалась назад и раздался звон разбитого стекла, витрина аптеки не выдержала напора. Я не стал подсчитывать нанесенный ущерб, а вышел на бульвар.

Мифлин жил в небольшом доме на Вествуд-авеню, с женой, двумя детишками, собакой-боксером, двумя белыми кошками и снегирем. Вне своих служебных обязанностей он был отличным семьянином, и поговаривали, что своей жены он боится гораздо больше Брендона…

Я решил во что бы то ни стало увидеть его сегодня, поэтому поставил машину перед его дверью.

Было темно – двадцать минут одиннадцатого. Я не знал, когда он приходит домой, но судя по переполоху, происходившему в полиции, он должен был припоздниться. Я закурил сигарету и приготовился к длительному ожиданию. В окнах нижнего этажа горел свет и время от времени появлялась женская фигурка. Около одиннадцати свет внизу погас и загорелся на втором этаже. Потом и он погас. Весь дом погрузился во мрак.

Я закрыл глаза, стараясь не думать о Пирелли. Мне не хотелось, не зная фактов, строить какие-то предположения. Франкон, вероятно, был прав, когда говорил, что у Брендона против Пирелли имеется не единственная улика. Я готов был держать пари, что кто-то дал полиции наводку. Двадцать пять тысяч – это более чем солидный куш, чтобы сфабриковать кучу доказательств.

Я услышал урчание мотора автомобиля. Через несколько минут меня ослепил свет фар, и возле дома остановился автомобиль Мифлина.

– Уберите эту ржавую жестянку с дороги, – рявкнул он, – вы мне мешаете подъехать.

– Хэлло, Тим, – сказал я, выходя из бьюика.

Он изумленно уставился на меня.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я открыл дверцу машины и сел рядом.

– Почувствовал себя одиноким и решил поболтать с тобой.

– Отстань! Я получил на сегодня достаточно и хочу лечь спать.

– Сейчас ляжешь, Тим. Почему Брендон арестовал Пирелли?

– Значит, тебе уже известно об этом? – фыркнул Мифлин. – Так оставь меня в покое! Завтра прочтешь обо всем в газетах, а с меня на сегодня хватит. Они там все с ума посходили, настоящие линчеватели.

– Знаю, я видел толпу. Послушай, Тим, Пирелли – мой друг. Он не похищал Дедрика.

Мифлин тяжело вздохнул.

– Дай сигарету, я уже все свои выкурил.

Я дал ему сигарету.

– Ты думаешь, он – похититель?

– Возможно, хотя больше шансов на то, что нет. Это ты послал Франкона в управление?

– Да. Он пробился туда?

– А разве кто-нибудь может его удержать? Да, он пробился, и думаю, что это спасло Пирелли жизнь. Копы перестарались, работая над ним.

– Полиция получила от кого-то информацию о Пирелли?

Мифлин кивнул.

– Да. Именно это и заставило меня засомневаться в ее справедливости. Какой-то человек позвонил по телефону и попросил Брендона, никто другой его не устраивал. Брендон поговорил с ним. Тот, кто звонил, не назвался, а это означает, что он устраняется от вознаграждения. И это очень подозрительно. Какой человек откажется от такой большой суммы, если ему нечего скрывать?.. Он сказал Брендону, что в квартире Пирелли он найдет вещи, уличающие того в похищении Дедрика, в частности, револьвер под диваном. Брендон пытался узнать имя этого человека, но тот повесил трубку. Нам удалось только выяснить, что звонок был из телефонной кабины в районе Коралл-Гейбл.

– Наверное, этот человек ненавидит Пирелли?

– Возможно. Но, может, это был недовольный из шайки киднэпперов, не знаю… Так или иначе, Брендон сам производил обыск квартиры и арест Пирелли. Знаешь, что он еще нашел?

– Нет.

– Три куска клеенки, сто тысяч долларов в двадцатидолларовых купюрах и удочку, которой, вероятно, были сняты деньги с крыши.

Я присвистнул.

– Где же их нашли?

– Деньги в чемодане на шкафу, клеенку в ящике, а удочку под кроватью.

– Какой человек в здравом уме станет держать все это в квартире? Ведь это же прямые улики!.. Неужели не ясно, что они подброшены?

– Послушай, Вик, Брендон хочет поскорее выкурить агентов ФБР из города. Так что для него Пирелли со своими судимостями – просто подарок. Сколько бы он ни смотрел на это дело, он не увидит подтасовки.

– У Пирелли есть алиби на время похищения?

– Дырявое. Он утверждает, что играл в карты с Джо Бертильо в отдельном кабинете бара «Дель-Монико», но Джо говорит, что они играли до девяти тридцати. Он запомнил время, потому что Пирелли выиграл и вдруг заявил, что должен идти на свидание. Джо расстроился, потому что ему очень хотелось отыграться. Пирелли же клянется; что они играли до десяти тридцати.

– Кто-нибудь видел, как Пирелли выходил?

Мифлин покачал головой.

– Он вышел через черный ход.

– Ну, все равно. Кто поверит показаниям такой крысы, как Бертильо.

– Брендон. Он поверит всему, что поможет выкурить из города агентов ФБР. Но больше всего меня беспокоят эти деньги, Вик. Все остальное можно объяснить подтасовкой улик. Сто тысяч долларов – это слишком большая сумма. Такие деньги не выбрасывают только ради того, чтобы ложно обвинить человека. Вполне хватило бы и двух тысяч.

– В этом-то и смысл западни! Похитителю вполне достаточно его четырехсот тысяч, а подбросив Пирелли такую улику, он может чувствовать себя в безопасности…

– Но ведь это пустая трата денег. Не понимаю, как можно решиться на это.

– Это потому, что ты мало зарабатываешь. В этом городе живет достаточно людей, которые не задумываясь выбросили бы на ветер сто тысяч.

– Присяжные тоже мало зарабатывают. Они не поверят в эту историю.

Я выбросил окурок в окно и пожал плечами. Мифлин, конечно же, был по-своему прав.

– Как он держится, Тим?

– Пирелли? Неплохо. Принимая во внимание все обстоятельства. Ведь как они ни старались, им не удалось сбить его с позиции. Он, конечно, сдался бы в конце концов, если бы не появился Франкон. Эти два подонка Мак-Гроу и Хартсел не нашли ничего лучшего, как избивать парня в наручниках.

– Это их стиль… Как-то они пытались проделать такое и со мной… Тим, есть какая-то возможность увидеться с ним?

– Ни малейшей. Он считается спецзаключенным Брендона. Даже агенты ФБР еле добились разрешения взглянуть на него.

Я закурил еще одну сигарету и передал пачку Мифлину.

– Я не думаю, что он это сделал, Тим.

– Что ж, к тому времени, как он предстанет перед судом, ты останешься единственным человеком в городе, который верит ему. Дождись завтрашнего дня, и ты увидишь, как запестрят заметки во всех газетах города, обвиняя твоего дружка. Единственный путь к его спасению – это найти настоящего преступника.

– Я постараюсь помочь ему. Что собирается делать Брендон?

– Ничего. С его точки зрения, дело закончено. В его руках Пирелли и все улики.

Я открыл дверцу машины и вышел.

– Ну что ж, это, по крайней мере, дает мне свободу действий. Я собираюсь начать расследование, Тим.

– Желаю удачи, – сказал Мифлин. – Тебе предстоит приятная работа. С чего ты думаешь начать?

– С Мэри Джером. По-моему, ей должно быть кое-что известно об этом деле.

– Возможно, хотя я и сомневаюсь. Она не вернулась бы в «Оушн-энд», если бы была связана с похищением.

– Может быть, но я все же хочу ее повидать.

– О'кей. Дашь мне знать, если понадоблюсь. Я и сам считаю, что улики были подброшены Пирелли, но это строго между нами.

– Спасибо, Тим. Надеюсь, я найду что-нибудь и для тебя… Пока!

Я сел в бьюик, махнул рукой Мифлину и поехал в сторону Сентрал-авеню. На полдороге я увидел телефонную будку, зашел в нее и набрал номер Франкона. На этот раз он сам взял трубку.

– Джастин, какое впечатление произвел на тебя Пирелли?

– Я думаю, что он не участвовал в похищении, – живо ответил тот. – Но это не значит, что мне удастся вытащить его из этой истории. Я попытаюсь, но все это выглядит довольно безнадежно. Улики подобраны весьма тонко. Это сделано знатоком своего дела. Самая опасная часть доказательств – деньги. Давайте встретимся завтра утром в моей конторе. Нужно обсудить дело с разных точек зрения и наметить план действий.

– Хорошо.

– Не особенно надейтесь, Вик. Мне неприятно говорить, но дело Пирелли – дохлый номер.

– Пока еще не дохлый. – Я повесил трубку.

Глава 3

Джастин Франкон сидел в кресле за письменным столом, перекинув ногу через одну из ручек кресла и заложив пальцы за проймы жилета. Во рту у него торчала потухшая сигарета. Это был маленький, жилистый человек с черными усами и пронзительными глазами. Внешне он напоминал хорька. Глядя на него, я никогда бы не подумал, что передо мной сидит преуспевающий адвокат, у которого клиентов-миллионеров больше, чем у любого другого адвоката во всей Америке.

Керман, Паула и я сидели перед его массивным столом, и Франкон предоставил нам сомнительное удовольствие любоваться его профилем, а сам рассматривал золотую полоску пляжа, расстилавшегося под окнами его конторы, мысленно взвешивая все «за» и «против» нашего дела. В комнате царила тишина. Наконец он снял ноги с ручки кресла и повернулся к нам.

– Ничто из сказанного вами не убедит присяжных в том, что Пирелли невиновен. Сейчас в нашем распоряжении нет убедительных доводов, а значит, вы должны добыть их. Нужны такие доказательства, чтобы присяжные решили оправдать его, даже не удаляясь на совещание. Без этого моя защита будет простым сотрясением воздуха, не более. Пока Пирелли обвиняют только в убийстве Суоки, но если к началу процесса будет найден труп Дедрика, то на него повесят два убийства, а это – прямая дорога в газовую камеру.

Он скосил глаза на потухшую сигарету и, нахмурившись, выбросил ее в корзину для мусора.

– Теперь посмотрим, какими уликами против Пирелли располагает полиция. В его квартире найден револьвер. С трудом, но я смогу убедить присяжных, что он подброшен. То же самое и в отношении удочки. Но деньги! Никто из присяжных не поверит, что такую сумму подбросили. Вот где парень, осуществивший этот подлог, проявил сообразительность. Сто тысяч долларов – чертовски большая сумма. Надеюсь, вы согласны со мной?

Я кивнул.

– Прекрасно. Итак, единственная крупная улика, которую мы не сможем опровергнуть, это деньги. Но если присяжные решат, что деньги не были подброшены, то, значит, револьвер, удочка и клеенка тоже принадлежали Пирелли, а это делает позицию обвинения неуязвимой. Вам это, надеюсь, понятно?

– Да, но нам-то известно, что деньги подброшены. Разве нельзя убедить присяжных, что похититель, спасая свою шкуру, решил расстаться с одной пятой выкупа?

Франкон покачал головой.

– Вряд ли. Выбрать такую систему защиты – слишком большой риск. Такой ход можно было попробовать, будь у Пирелли хорошее алиби, но – увы!.. И вторая опасная улика – это отпечатки его пальцев на револьвере.

– Я слышал об этом, но не верю.

Франкон кивнул.

– Это факт. Я сам видел.

– Но Пирелли не держал в руках револьвера.

– Держал, но после того, как он был найден. Он говорит, что Брендон дал ему револьвер и предложил опознать его.

– Ради бога! Ведь не собирался же Брендон таким образом выйти из положения?

– Мы имеем слово Пирелли против слова капитана полиции. Как вы думаете, кому поверят?

Наступила долгая пауза, потом Франкон продолжал:

– Видите, как все складывается. Мне нужно предъявить суду что-нибудь серьезное, иначе я проиграю дело. И эти доказательства должны добыть мне вы.

– Постараюсь разыскать их, чего бы мне это ни стоило, – сказал я. – В глубине души у меня подозрение, что это действовала совсем не шайка похитителей.

– Не совсем вас понимаю…

– Я и сам себя не совсем понимаю, – сказал я, усмехнувшись. – Мне только известно, что Франклин Маршленд чертовски доволен исчезновением Дедрика. Свадьба дочери была тайной. Почему? Предположим, что за похищением стоит Маршленд. Он понял, что его дочь вышла замуж за мошенника, которому нужны только ее деньги. И решил избавиться от него с помощью подстроенного похищения. Я не утверждаю, что все было именно так, но такой вариант вполне возможен. Допустим, Мэри Джером имеет какое-то отношение к прошлому Дедрика. Понимаете, что я имею в виду? Если это обычная шайка и обычное похищение, то мы сядем в лужу со своим расследованием. Но если это «домашняя работа» и за похищением стоит Маршленд, то у нас есть надежда раскрутить это дело.

Франкон заинтересовался.

– Вероятно, в ваших словах, Вик, есть рациональное зерно. Стоит попытаться разобраться во всем этом.

– Я собираюсь начать розыски Мэри Джером. Впервые ее увидели в городе в гараже «Акме», поэтому розыски я начну оттуда. Если мне удастся проследить ее путь от гаража до «Оушн-энд» в день похищения Дедрика, то, возможно, по пути я наткнусь еще на что-нибудь. Кроме того, я хочу покопаться в прошлом Суоки. Им еще никто не занимался. И, наконец, нужно заняться прошлым самого Дедрика. Чтобы собрать информацию о нем, я пошлю Джека в Париж. Может, это напрасная трата времени, но попытаться можно. Придется просеять целую гору земли в поисках крупицы золота, и еще неизвестно, есть ли она вообще, эта крупица.

– По-моему, Мэри Джером – неплохая версия, – заметил Франкон. – Но я не вижу смысла копаться в прошлом Суоки.

– Видите ли, до сих пор это никому не приходило в голову. Для всех он только труп. Но я не имею права им пренебрегать. У меня и без того мыслей не густо.

– Ну что ж, только не трать на него много времени. Вам не известно, есть ли у Пирелли враги? Эта подтасовка может быть устроена ими.

– Да, я уже думал об этом. Есть один человек, который идеально подходит для этого… некий Джефф Баррет. Он наркоман и вообще темная личность. Живет в квартире напротив Пирелли. Я уже рассказывал о своем посещении Баррета и о том, как Пирелли спас мне жизнь.

– Брендон знает об этом? – спросил адвокат.

– Нет. Но если бы даже и знал!.. Я собираюсь также покопаться в жизни Баррета. Удочку не так просто скрыть, кто-то должен был принести ее в квартиру Пирелли. Уверен, что это не прошло незамеченным. – Я встал. – Ну что ж, нам пора идти. Как только я обнаружу что-либо интересное, свяжусь с вами.

– Чем раньше это произойдет, тем лучше, – сказал Франкон.

В коридоре Керман спросил:

– Я не ослышался, ты действительно посылаешь меня в Париж?

– Да. Выезжай сейчас же. Паула все устроит. Денег можешь тратить сколько нужно, но в разумных пределах. Надеюсь, ты не возражаешь против поездки?

Керман пытался скрыть свою радость, но у меня глаз наметанный.

– Придется уговорить свою подружку, чтобы доставить тебе удовольствие. Кроме того, я слышал, что парижские шлюхи очень сговорчивы…

– Еще бы! Такой неотразимый мужчина заявится в Париж! – съязвила Паула.

Глава 4

Марта Бендикс, исполнительный директор по найму домашней прислуги, контора которой находится рядом с моей, была крупной женщиной с мужской стрижкой и громоподобным голосом. Я встретил ее в коридоре и сразу понял, что мне следует поговорить с ней.

– Хэлло, Вик, – загрохотала она. – Куда ты пропал? Тебя уже целую неделю не видно.

– Мне нужно с тобой поговорить, Марта. Сможешь ли ты уделить мне время?

Она взглянула на свои часы размером с колесо телеги и открыла дверь конторы.

– Заходи. Наверное, опять хочешь присвоить мои мысли? Правда, у меня назначена встреча, но не очень важная.

Мы прошли через приемную, где сидела девушка, похожая на кролика, проглоченного удавом, и очутились в кабинете.

– Поверни ключ в двери, – сказала Марта шепотом, который, наверное, был слышен в другом конце коридора. – У меня есть бутылка отличного виски, но мне не хочется, чтобы Мэри знала, что я пью в рабочее время. – Она достала бутылку. – По правде говоря, мне вообще не хочется, чтобы она знала, что я пью.

Марта налила виски в стакан.

– На, прополощи свой пищевод!

– Иногда, Марта, мне не верится, что ты – цивилизованная женщина, – сказал я, принимая стакан. – Ну, поехали!..

– Камень тебе в печень, – она добрым глотком осушила свой стакан. – Ну как, неплохо? Хочешь еще?

Я покачал головой и сунул в рот несколько кофейных зерен, которые она положила передо мной.

– Итак, что у тебя за трудности? – поинтересовалась она, усевшись в кресло и тоже жуя зерна. – Что тебя интересует на этот раз?

– Мне нужны сведения о филиппинце Тоа Суоки, шофере Сирены Дедрик. Она наняла его на работу в Нью-Йорке, и меня интересует, не ваш ли филиал устроил его на это место.

На лице Марты появилось оскорбленное выражение.

– Дорогой мой, тебе следовало бы знать, что мы не имеем дела с цветными.

– Как же мне получить эти сведения?

Раздумывая, Марта почесала себе голову ножом для разрезания бумаги.

– Попробую узнать это для тебя, – наконец неохотно сказала она. – Самым большим агентством по найму цветной прислуги руководит Сид Сильвер. Этот старый хрыч – мой приятель. Я попрошу его узнать об этом филиппинце все, что нужно. Он что-нибудь получит за эту работу?

– Сто замечательных зелененьких бумажек.

Марта выкатила глаза.

– За такие деньги он утопит свою мамашу в кварте пива.

Я уточнил, что мне нужна не его мамаша в пиве, а информация о Суоки.

– Думаю, что он сделает это через пару дней, тебя это устроит?

– Он получит полторы сотни, если сообщит мне сведения о Суоки завтра утром и если они окажутся ценными.

– Хорошо, – сказала Марта, вставая. – Ты их получишь. Сильвер – гений по части раскапывания всякой грязи. Больше тебе ничего не нужно?

– Ничего. Спасибо за помощь, Марта. Не знаю, чем мне отблагодарить тебя.

Марта усмехнулась.

– Ответь мне на один вопрос, Вик. Когда ты женишься на той прелестной брюнетке, которая томится в ожидании в твоей конторе?

– Если ты имеешь в виду Паулу, то я не собираюсь жениться на ней. Не понимаю, почему ты заводишь при каждом удобном случае этот разговор. Разве я не говорил, что она принадлежит к тому типу женщин, которые никогда не выходят замуж.

Марта ткнула меня кулачищем в бок и расхохоталась так, что задребезжали стекла окон.

– А ты спроси ее об этом! – посоветовала она. – Таких женщин не бывает. Не выходят замуж только те, кому не сделали предложения.

Глава 5

Я припарковался на стоянке перед многоквартирным домом на Джефферсон-авеню и прошел в полумрак вестибюля. За телефонным коммутатором сидела на этот раз не Грейси с лисьим личиком, а другая девушка, но и на ее шее тоже висели наушники. Она жевала резинку и разглядывала полосу юмора в газете. Судя по ее скучающему виду, с юмором в газете и на этот раз было плоховато.

Из-за колонны высунулся Макси и сердито посмотрел на меня.

– Хэлло! – сказал я. – Где мы можем поговорить?

– О чем нам говорить! – ощетинился он. – Я занят.

Его ответ я расценил как намек на чаевые и вынул из кармана десятидолларовую банкноту.

– Может, все же поговорим?

Он внимательно посмотрел на деньги и повернулся к девушке.

– Эй! Я спущусь вниз. Не впускай без меня никого!

Не поднимая головы от газеты, девушка несколько раз кивнула, давая знать, что она слышит. Макси потопал к лифту. Мы спустились в подвальный этаж и прошли в небольшую конторку, где стоял стол и два стула. Над закопченным камином висела фотография Джека Демпси с автографом. Макси сел за стол и сдвинул шляпу на затылок. Этот тип не сводил глаз с десятидолларовой бумажки, и я понял, что пока он не получит ее, он не сможет ни на чем другом сосредоточиться.

– Меня интересует Пирелли, – сказал я, протягивая ему банкноту.

– Как, опять?

– Почему опять?

– Потому что нет в городе копа, который бы не расспрашивал меня об этом Пирелли. Я не могу сообщить вам ничего нового.

– Это неважно. Я прошу вас ответить на несколько вопросов, которые полиция, я уверен, вам не задавала.

– Ну что ж, спрашивайте, – проговорил он без всякого энтузиазма.

Я положил на стол пачку сигарет, чтобы показать ему, что разговор будет долгим.

– Вы сами верите, что Пирелли похитил Дедрика? – начал я.

Макси действительно не ожидал такого вопроса.

– Какое вам дело до того, что я думаю?

– Большое. И не тратьте зря время. Гоните деньги назад, если не желаете отвечать на мои вопросы. Я найду кому их отдать!

– Ладно, – проговорил он. – Хотите пива?

Он достал две жестянки с пивом, вскрыл и одну протянул мне.

– За удачный день!

– И за не менее удачную ночь!

Мы выпили и поставили жестянки на стол.

– Думаю, что это не его рук дело, – наконец сказал Макси. – Это не его профиль.

– Мне он сказал то же самое. Я хочу помочь ему. Вы можете дать мне хоть какие-то полезные сведения?

– Пирелли – неплохой парень, – заметил Макси. – С ним у меня никогда не было неприятностей. Транжира. Любит швыряться деньгами. У него симпатичная приятельница. Вы видели ее?

– Да.

Он прищурился с видом знатока.

– Такой фигурки я не видел ни у одной девицы!

– Вы не замечали, вносил ли Пирелли сюда удочку?

– Нет. У него не было никакой удочки. То же самое сказала и уборщица.

– Она заглядывала под кровать?

– Да. Она убирала там.

– Копы нашли удочку вчера вечером. Утром она убирала в квартире Пирелли?

Он кивнул.

– В какое время?

– Поздно. Пирелли уходил из дома в двенадцать тридцать. Она убирает у него после часа.

– Когда полиция нашла удочку?

– В семь тридцать вечера.

– Значит, между часом тридцатью и семью тридцатью кто-то подложил ее Пирелли, верно?

– Если она была подложена!..

– Ну, не будем спорить на эту тему. Между часом тридцатью и семью тридцатью Пирелли или кто-то другой принес эту удочку в дом. Верно?

К этой фразе Макси не мог придраться.

– Да.

– Здесь есть еще вход?

– Да, со двора.

– Может, удочку принесли именно через тот вход?

– В любом случае пришлось бы пройти через вестибюль, а это не осталось бы незамеченным.

– Где вы были вчера в это время?

– В кино. Вчера у меня был выходной.

– Значит, вас вчера здесь не было? Кто вместо вас дежурил в вестибюле?

– Грейси Леман, – Макси отпил из жестянки. – Сегодня она выходная.

– Полиция допрашивала ее?

– А зачем?

– Разве их не интересует, как удочка могла попасть в квартиру Пирелли?

– А зачем им это?

Я тоже отпил немного пива. Конечно, он прав. Копы нашли удочку у Пирелли, и это их вполне устраивало, а как она туда попала, совсем неинтересно. Важно, что она там была…

– Значит, Грейси могла видеть, как пронесли удочку?

– Да. Если ее принесли вчера, то она видела это.

– А не могла она на минуту отлучиться из вестибюля и выпустить это из виду?

Макси покачал головой.

– Вестибюль не остается без присмотра ни на секунду. Такое здесь правило. Позади телефонного коммутатора есть уборная. Если дежурный идет туда, он включает сигнализацию у парадного и заднего входа. Стоит человеку войти, как слышится зуммер. Это действует безотказно. Если удочку проносили, она, конечно же, это видела.

Я отпил еще пива и закурил сигарету, чувствуя легкое волнение.

– Пожалуй, мне стоит встретиться с Грейси, – наконец решился я. – Она может стать моим главным козырем.

– Она выйдет на работу завтра.

– Где она живет?

Макси покачал головой.

– Я не могу дать вам ее адрес, это не полагается.

Я потряс жестянку с пивом.

– Держу пари, что удочку принес Джефф Баррет.

В этот момент Макси пил пиво. Услышав мои слова, он поперхнулся и закашлялся.

Я встал и постучал его по спине, пожалуй, немного сильнее, чем это требовалось.

– Баррет?.. – прохрипел он наконец. – Почему вы так думаете?

– Он ненавидит Пирелли. Тот, кто подбросил удочку Пирелли, тоже должен его ненавидеть. Баррет живет напротив Пирелли. Кроме того, он законченный мерзавец. Для суда этих доказательств недостаточно, но для меня хватит…

Макси подумал, потом кивнул.

– Возможно, вы и правы. Но не надейтесь, что Грейси даст вам улики против Баррета, она очень предана ему.

Я понял наконец, что за мои деньги могу получить стоящую информацию.

– А в чем дело? Разве Баррет уже опустился до такой девицы, как Грейси?

– Дело в том… Хозяин старается, чтобы этот дом был респектабельным. Около часа ночи мы должны проверять всех посетительниц и записывать их. Каждую вторую неделю Грейси работает ночью, и тогда посетительницы Баррета не проверяются и не записываются.

– Как он добился этого? Небось, платит по пять баксов в неделю? Я тоже уплачу за информацию.

Макси пил пиво и молчал. Стряхнув пепел с брюк, он поднялся.

– Ну, мне пора на работу.

– Садитесь и выкладывайте! Пока что я не получил ничего стоящего за свои денежки.

– Это с какой стороны посмотреть! По-моему, получили. Гоните еще десятку, и я вам скажу такое, что вы со стула упадете.

– Пять.

– Десять.

– Семь с половиной.

Сошлись на восьми долларах.

– Она наркоманка. Курит марихуану. Баррет достает ей наркотик. Так что у вас нет никакого шанса на успех.

Я подумал и все же решил попытаться.

– Дайте мне ее адрес.

Дополнительный гонорар убедил швейцара нарушить свои принципы.

– Фелмен-стрит, 274. Это меблированные комнаты.

Я встал.

– Макси, о нашем разговоре – молчок. Если вас спросят, вы меня не видели.

Он стукнул себя в грудь.

– О чем разговор! Кто мне друг, тому я верен до гроба.

Я ушел. Он остался сидеть за столом с пустыми жестянками из-под пива.

Глава 6

Вход в дом 274 по Фелмен-стрит был расположен между табачным магазином и третьеразрядным кафе. На двери висела дощечка с надписью:

КОМНАТЫ ДЛЯ ДЕЛОВЫХ ЖЕНЩИН.

ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕРЖАТЬ ЖИВОТНЫХ

И ВПУСКАТЬ МУЖЧИН!

Под дощечкой была приколота грязная бумажка с надписью:

СВОБОДНЫХ НОМЕРОВ НЕТ!

Соседнее кафе выставило на тротуар четыре столика. Их обслуживал тощий официант в облезлом фраке, с выражением безграничной скорби на лице. При виде меня он грязным полотенцем приглашающе смахнул крошки со стола, но я не откликнулся на эту уловку. Поднявшись по ступенькам, я вошел в полутемный вестибюль. На левой стене висели почтовые ящики, и я стал искать под ними нужную мне фамилию. Среди многочисленных Лулу, Велл и Донс я, наконец, нашел: «Мисс Грейс Леман, комната 23, второй этаж».

В коридор первого этажа выходило множество дверей, возле которых стояли бутылки с молоком, лежали газеты. Был уже первый час, и меня удивило, что деловые женщины так транжирят свое «деловое» время. В этот момент на площадке второго этажа появился худощавый мужчина в темных очках, желтовато-коричневом фланелевом костюме и белой фетровой шляпе. У него было узкое лицо с жестким ртом и твердой линией подбородка. При виде меня он резко остановился, как бы раздумывая, идти вперед или возвращаться, потом с деланно беззаботным видом начал спускаться.

Я стоял, пережидая, пока он пройдет. Поравнявшись со мной, он потер небритую щеку. Мне показалось, что он чем-то встревожен.

«Запрещается держать животных и впускать мужчин», – процитировал я.

Он оглянулся через плечо и задиристо спросил:

– Что вы сказали?

– Я? Ничего. Это был голос вашей совести…

Он сбежал вниз, а я поднялся на второй этаж, который был точной копией первого, вплоть до бутылок с молоком и газет. Комната двадцать три находилась примерно в середине коридора. Я остановился перед дверью и начал обдумывать, что я скажу девушке. Если сведения Макси верны, то при желании она может спасти Пирелли. Весь вопрос в том, решится ли она отдать на растерзание Баррета…

В этот момент позади меня раздалось деликатное покашливание. Я обернулся. Напротив открытой двери стояла рыжеволосая девица в зеленом халатике, подчеркивающим волнующую линию ее бедер. Прислонившись к двери, она бесцеремонно изучала меня.

– Хэлло, приятель! Ищете кого-нибудь?

– Уже нашел, – ответил я. – Не отрывайтесь ради меня от своего завтрака.

Девушка призывно улыбнулась.

– Не беспокойте ее. Она еще, наверное, и не вставала. Зато я в полной готовности.

Я поднял шляпу и отвесил ей преувеличенно вежливый поклон.

– Мадам, ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем ваше приглашение, но, к счастью или сожалению, я уже связан другим приглашением. Может, как-нибудь в другой раз? А пока сохраните меня в мечтах, как я сохраню вас, и помните, что завтра тоже будет день, и мы еще успеем позабавиться.

Улыбка исчезла с лица девушки.

– Еще один полоумный, – разочарованно констатировала она и захлопнула дверь перед моим носом.

Я постучал в дверь Грейси, но ответа не получил. Постучал еще раз, громче. Тот же результат. Тогда, оглянувшись по сторонам, я повернул ручку. Дверь открылась.

Передо мной была большая «меблированная» комната. Мебели было немного: кровать, два кресла, шкаф и туалетный столик с зеркалом. Я осмотрелся. Кровать была не застелена, простыня смята. На зеркале лежит слой пыли, ковер засыпан пеплом. Чувствуется, что комнату не убирают неделями. Все пропитано застарелым, въевшимся в занавески и обивку кресел запахом марихуаны.

В комнате никого не было. Я вошел и закрыл за собой дверь, на случай, если рыжеволосая соседка вздумает подглядывать за мной. На кресле возле кровати лежала куча одежды: платье, чулки, белье. У изголовья кровати – дверь в ванную комнату. Вероятно, Грейси там, подумал я и постучал. Мне никто не ответил. Я снова постучал. Тишина…

Я повернул ручку двери и она открылась, хотя и с трудом. Что-то мешало двери открываться полностью. Меня охватило нехорошее предчувствие. Заглянув внутрь, я увидел грязную розовую ванну, груду полотенец, кусок туалетного мыла, тюбик с зубной пастой… Я знал, что Грейси находится за дверью. Войдя туда, я увидел, что так оно и есть. Она висела на крючке над дверью. На ней была смятая ночная рубашка, пояс от халатика впился в скособоченную шею…

Я прикоснулся к ее руке. Она была ледяная.


Читать далее

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть