Онлайн чтение книги Голубая Саламандра
Глава вторая. Кто Вы мистер Гулид?

Утро, теплое и тихое, Грачев провел в осмотре поселка. Осмотр был скорее вынужденным, - он разыскивал Луи, заодно пробовал выудить Грэга Мюррея.

Кристина за чашечкой кофе, который Андрей торопливо глотал, обжигая язык и морщась от чрезмерной сладости, сообщила: муж ее ушел на рассвете, около пяти. Потом, задержав у двери его руку, она добавила: - Ведь знаешь сам: исчезать - излюбленная манера Луи, как твоя - внезапно являться. Он не посвящает меня в свои дела и я, иногда, злюсь. С тобой было проще. Андрей… Тебя ждать к обеду?

В ее коротком прикосновении, словах было что-то мятежное и слишком знакомое, от чего он всякий раз спешил уйти. Андрей даже не помнил, что ответил, сбегая по ступеням в сад, и уже за воротами, оглушительно щелкнувшими тугой пружиной, понял: на обед не придет, как бы ему этого ни хотелось.

В дежурную часть он направился через поселок пешком, хотя быстрее, проще было позвонить туда, а там уже не его дело, где и как станут добывать Луи. Охранник, внимательно изучивший удостоверение, вежливо козырнул ему, доложил офицеру, но на вопрос, где находится майор Пэран, сконфуженно вздернул плечами, выискивая нелепые оправдания. О месте нахождения Пэрана не ведал никто из дежурной смены. Это было, по меньшей мере, странно. Если бы дело касалось ни конкретно Луи, Грачев

разразился бурей, однако он был достаточно искушен в привычках друга и не видел смысла бить тревогу.

Передав для самоуспокоения вполне ясные пожелания старшему офицеру, Андрей решил час-другой с пользой для себя побродить по поселку.

От центра с безлюдными магазинчиками, еще закрытыми кафе, он спустился к Южному парку и вышел к Мартинелли лайн. Эти зеленые улицы были продолжением парка, начинавшегося от возвышенностей, замыкавших бухту. За листвой акаций и метросидер, вспыхивающих огненными цветами, дома почти не были видны. Даже редкие автомобили с электроприводом, шуршащие шинами по асфальту, выглядели как явление естественное, лишенное своей технической сути.

Задержавшись у дома Мюррея, он не стал тревожить его обитателей пустым звонком. Мюррей с восьми утра находился в лаборатории, и искать с ним встречи в ближайшие два дня не стоило. Так советовал Пэран.

Майор готовил особую мотивацию, чтобы Грачев, не открывая личности, смог пробраться к неприступному и чопорному Грэгу.

Андрей собрался повернуть назад, когда его окликнули из сада дома напротив.

- Вы что-то хотели?

- Да. Я приехал только вчера. А нужен мне Мюррей. Сам Грэг Мюррей. По делу весьма важному.

Подойдя ближе, Грачев разглядывал лысоватого мужчину лет семидесяти возраста редкого для молодого научного городка.

- Грэг Мюррей. Сам. - Он хмыкнул, делая ударение на слово "сам", опираясь на трость, проковылял вдоль изгороди. - Мой сосед - человек занятой. Все зависит от того, какое важное дело вы к нему имеете. С другой стороны, не могли же приехать сюда из-за ерунды?

- Конечно, - Грачев извлек удостоверение и представился.

- Я то думал, вы ученый… Озабоченность, этот строгий, почти математический вид. Нет, все в порядке. Почему вам не позвонить в лабораторию. Судя по времени, он мнет кресло в собственном кабинете.

- Позвонить?… Пожалуй, в этом выход. - Грачев рассмеялся. Грэга Мюррея дела службы охраны интересовали так же мало, как курс акций какой-нибудь "мыльной" компании. Однако предложение старика, вдруг показалось стоящим.

- Прошу. Как и вы, я не ношу говорящую технику при себе. А величать меня Андрей Александрович Приленский, - сообщив это, он тоже рассмеялся и протянул руку.

Большой бытовой коммуникатор, встроенный в стену, был явно существом архаичным и чуждым в уютной опрятно убранной комнате. Грачев не сразу разобрался с устройством пульта. Лишь когда на помощь пришел хозяин, машина, глотая код, пискнула, угольно-черный экран обрел объем. Еще с минуту индикация показывала: востребуемый канал занят и вот из глубины появилось изображение секретаря руководителя центра.

- Нам повезло, - ободряюще шепнул Приленский.

- Доброе утро, мисс. Я инспектирующий службу охраны Андрей Грачев. - Он вложил удостоверение в щель факса, выжидающе посмотрел на веснушчатое лицо молодой блондинки. Она приветливо махнула рукой, и только голос Приленского прояснил, что сей неофициальный жест адресован не Грачеву.

- Дело у моего гостя, Мариночка. Туда. - Он ткнул пальцем в сторону отливавших золотистым светом стекол и, передавая инициативу, легко толкнул в спину Грачева.

- Действительно важное дело. Необходимо встретиться с мистером Мюрреем сегодня. Вы могли бы оповестить его сейчас?

- Служба охраны?… - Секретарь рассеянно оглядела панель и повернулась к Приленскому. - Но…

- Инспектирующий службу охраны, - подчеркнул Грачев. - Прибыл для встречи с ним лично.

- Хорошо. Я сообщу все как вы сказали.

Экран померк. Было слышно лишь хрипловатое дыхание Приленского.

- Оказывается, вы умеете повелевать, - заметил он после паузы.

- Работа такая.

- Инспектирующий службу охраны… Как это понимать? Андрей не успел ответить; из розовой мглы вновь появилось улыбающееся лицо секретаря.

- Да, господин Грачев, он примет сразу после двенадцати, если Вас устроит.

- Благодарю. До скорой встречи.

- Пожалуйста, не опаздывайте.

Это было маленькой, но вполне приятной победой. Он все еще смотрел на мерцающий пластик, словно ожидая опровержения. Сам пронырливый Луи Пэран отвергал возможность быстрого контакта с "неприступным" Грэгом и, вдруг, пожалуйста, - зеленый свет! Может, здесь похлопотал Филипс? Или под внезапной сговорчивостью руководителя центра скрывалось что-то другое, непредусмотрено - неприятное. Допустим, кто есть Грачев на самом деле, знал не только Луи…

- До встречи два с лишним часа, - прервал его мысли Приленский. - Если вам некуда спешить, мы можем спуститься в сад и поболтать простодушно, как два нечаянно встретившихся русских. Не знаю, как на материке, здесь я стал отвыкать… Маленькая семья. Племянница - Марина с мужем, - вот и все.

- Я думал в центре работает много русских. Разве реактор и "Пи6ОО" строила не Россия?

- Нет. Российский проект, плюс начинка. В руководстве есть несколько русских, но говорят даже с шипением. Так идемте?

- Минутку. Разрешите воспользоваться Вашей техникой еще разок?

Грачев набрал код. Дежурный офицер был ему уже знаком и прежде чем Андрей успел задать наболевший вопрос, рапортовал: - Майор Пэран на месте. Готов вас соединить.

Когда на экране возникла фигура Луи, он убедился, что поездка в Окленд была успешна; на столе стоял кейс со служебным коммуникатором, стоивший, как минимум его, Грачева, репутации.

- Спасибо Луи, - искренне произнес он. - Ты заставил поволноваться.

- Не драматизируй. Твои нервные клетки несгораемы.

- Смотря по какому поводу скрипеть зубами. Планы на сегодня поменялись: в двенадцать у меня встреча с Мюрреем.

В словах Грачева звучала недосказанность, и реакция Луи оказалась сдержанной: - Значит с Мюрреем… Мне прислать авто или заехать самому?

- Самому, если свободен. Есть несколько вопросов. После экскурсии по саду Приленский проводил в беседку у границы его обширных владении. Там они заговорили вновь о России. Живописуя нравы современного Петербурга или небезразличного Приленскому Новосибирска, Грачев позвонил себе окончательно расслабиться и пока не думать о предстоящей встрече с Мюрреем. Хозяин почему-то сник, более не разыгрывая из себя молодцеватого, неподверженного старению, пенсионера. Он выглядел старше своих семидесяти пяти; глаза его ностальгически блестели, а в голосе сквозило что-то от осеннего ветра.

Лишь когда Грачев проявил интерес к событиям двадцатилетней давности, узнав, что Андрей Александрович был одним из инженерной элиты авторитетным консультантом проекта. Приленский ожил, стал предаваться воспоминаниям с все большим пылом. В патетических фразах он рисовал картины масштабной стройки, иногда вскакивал со скамьи и вытягивал руку к далеким корпусам лаборатории. Его возбужденный, напыщенный вид, казался забавным со стороны. Одновременно энергия старого инженера трансформировалась каким-то образом на Грачева, и тот возможно неуместно спросил: - А реактор, Андрей Александрович, - такой будто бы единственный в мире, - тоже строили при вас?

- Дался вам реактор! - Голос Приленского вдруг стал дребезжащим и сердитым.

- Нет. Уже через год. Но при чем здесь реактор?! Вы видели циклоидный блок? Увидите сегодня. Дело как раз в нем! Расскажу одну историю… Удивительную, если хотите - невероятную.

Это случилось семнадцать лет назад. Работа над основными корпусами завершалась, а циклоид только закладывали; еще не все площади были расчищены, мы вгрызались в гору и вели шестую шахту под трек, тянули коммуникации. Ясно помню тот день. Я стоял на площадке возле мачтовой и наблюдал за пересменой. Тогда подошел один человек. Хотя у меня было полно дел, мы как-то неожиданно разговорились. Он спрашивал о ходе работ, как этим, обычно, интересовались физики из группы Асухаты. Я отвечал ему, доказывал на плане. Да, я был уверен, что он из группы Асухаты, тех самоуверенных "чародеев от науки", возомнивших о себе бог весть что, - на самом деле не разбиравшихся в элементарном. Но мой собеседник был другим. Мне сразу понравились его разумные вопросы. Признаюсь, я был удивлен, что посторонний так легко вникал в инженерные проблемы, сложные даже для опытного специалиста. А он со мной уже с первых минут говорил на одном языке! Но оставим это…

Начинало темнеть. Я должен был осмотреть еще участок пятой шахты и собирался проститься. Он же говорит: " Пойдемте, Андрей Александрович. Я хочу сообщить Вам нечто важное. Мне не хотелось обращаться к Асухате - на это есть свои причины. Пойдемте, поскольку Вы спешите, договорим по пути".

Мы спустились к мостику и перешли котлован. Он продолжил: " А знаете, проект не совсем удачен. Для циклоида необходимо восемь секций вместо шести, пожалуйста, не удивляйтесь, что я смею так рассуждать. Я посвятил этой проблеме много времени и нашел ошибки: физики неверно определили величины репитера, - с увеличением напряженности элипсных полей они начнут значительно варьировать. Внести необходимые изменения в проект еще не поздно. Согласитесь, пока не начали возводить реактор, было бы разумно оставить площади для двух дополнительных секций. Затраты не велики, а перспектива огромна…" По пути он кое-что объяснил мне о нестабильности остальных параметров. Истинную ценность его идеи я понял через несколько дней, обратившись к Асухате. Профессор был изумлен, долго не соглашался со мной, однако тщательный перерасчет и моделирование через "БТА-3" убедили его. Вот так циклоид превратился в то, что он есть теперь. И все физики признают; будь иначе - отстали бы мы лет на двадцать. Или вообще никогда не узнали, как слоится пространство.

- Любопытная история. Кто не тот новоявленный гений? Каковы его лавры?

- Гений исчез тем же вечером. По крайней мере, я не сумел его разыскать ни среди физиков, ни вообще где-либо. Лавры… Асухата - основная заслуга его. А историю с исчезнувшим человеком он слушал с ироничной улыбкой. Он не поверил мне; называл меня шутником, то скромником. На том все кончилось… Хотя я не могу утверждать, будто странный человек исчез навсегда…

Как вас понимать? - нетерпеливо спросил Грачев.

- Я хорошо запомнил его лицо. Его такие, знаете, необычные, одновременно естественные манеры. И если не бояться выглядеть выжившим из ума стариком, я бы сказал, что встретил его недавно.

- Здесь? На острове?

- Да. В нашем поселке. Потом видел в лаборатории. Сам я редко бываю там, но, уж если наведываюсь, то непременно встречаю его. Он как будто меня не узнает - ведь сколько лет прошло! Семнадцать… А он за это время совсем не изменился. Понимаете?

Опишите мне его, Андрей Александрович. Пожалуйста, во всех возможных подробностях.

Грачев с трудом сдерживал волнение: слово за словом Приленский вырисовывал портрет Рона Гулида. Если события, изложенные Приленским, действительно имели место, и все это не было ловкой, чрезвычайно ловкой подтасовкой, тесно завязанной с Люси Белью, - да мало ли кем! - то начинала доминировать третья версия, та самая, с ядовито-горьким, неземным привкусом. Нелепая, одновременно вонзившаяся в мозг, как заноза.

Устроившись на заднем сидении автомобиля Пэрана, стиснув коммуникатор, Грачев натужно искал опровержения. Чем глубже он вникал в поставленный вопрос, тем более сумасшедшей, дикой представлялась его основа. Он чувствовал боль в висках и, повернув голову к опущенному стеклу, старался, чтобы Луи не видел в зеркало его лица.

Потом спросил себя: почему он так упрямо не желает видеть в Роне Гулиде нечеловека? И тут же признался, что боится этого. Боится неосознанно, может беспричинно, когда другой на его месте мог бы жить в мире с такой мыслью, даже тихо упиваться ею. Он снова вспомнил Вальского, которого, возможно, не было в живых, и произнес вслух:

- А где же здравый смысл?

- Наверное, там, где должен быть, - ответил Луи. - Чем тебя озадачил старик?

- Своими воспоминаниями. - Объяснять что-либо Пэрану он счел неуместным и, нагоняя улыбку, сказал: - Растолкуй мне, почему твой "неприступный Грэг " оказался открыт для моей скромной персоны? Меняются люди или что-то вокруг них?

- Для меня это приятная новость. Все-таки внимание нашей службе?!

- А меня настораживает.

Бетонка, ведущая от бухты, между протяженных, как тела драконов возвышенностей, спускалась в долину, голую, почти идеально ровную. Там собственно и располагался Мировой Центр Физики Поля. От серой пирамиды реактора ступенями расходились корпуса лабораторий. Дальнийсектор загораживала энергетическая станция, а за ней угадывалась гигантская конструкция с жужжащими фишками накопителей, уходящими глубоко под землю шахтами и стержневыми треками - это и был новый, единственный в своем роде, инструмент познания мира.

В назначенное время Андрей поднялся на последний этаж и вошел в приоткрытую дверь.

Грэг Мюррей был довольно молод для главы серьезного научного образования, однако волевая резкость его движений, уверенность, излучаемая всем видом, подменяли этот недостаток сполна.

- У меня есть свободных минут тридцать, - известил он после короткого приветствия. - Простите, сегодня загруженный день.

- Тогда к делу, мистер Мюррей. - Грачев опустился в кресло возле распахнутого окна и постарался в один миг вытеснить из себя все, сопряженное с версией номер "три",

- Нам известно, что кто-то со стороны проявляет нездоровый интерес к деятельности вашего центра. Цель этих, так сказать, наблюдателей, пока не ясна, но не исключено, что они пытаются извлечь информацию шестого порядка, подлежащую эмиссии только с разрешения Совета Безопасного Развития Человечества.

Надеюсь, не вам объяснять насколько это серьезно?

- А вы сами понимаете, насколько серьезны ваши подозрения? - тонкие губы физика скривились в усмешке. - Господин Грачев, вы представляете службу охраны? Или пусть какой-то там надстоящий аппарат? Откуда у вас подозрения такого рода?

- Не имей мы суммы фактов, меня бы не было здесь. Меня бы не послали на затерянный в океане остров, и каждый бы занимался своим делом. Еще раз подчеркну, мистер Мюррей, я прибыл для того, чтобы, заручившись вашим содействием, проверить некоторые свидетельства и совсем не собираюсь поднимать бурю в стакане. В ваших интересах потерпеть меня, пока не выяснится необходимое, чем потом иметь дело с душераспинателями из МСОСБ или СБРЧ. Желаете сюда экспертов из СБРЧ? А они, ведь, непременно обложат центр дополнительными ограничениями.

- Вы меня запугиваете?

- Отнюдь. Объясняю возможные последствия. Если мы не закроем дело раньше, чем о нем будут осведомлены другие службы, не избежать неприятностей. Вы, кажется, уже имели сношения с МСОСБ, год или два назад?

- Иными словами предлагается сделка. А вы - хваткая личность. Нетрудно догадаться, какой интерес ведет вас: обставить МСОСБ. Только все это бессмысленно. Не представляю, чем могу помочь.

- Можете. Сначала проясните несколько вопросов. Грачев задумался, взвешивая, на сколько глупыми покажутся его мысли со стороны.

- Ну, спрашивайте! Не тяните время!

- Где-нибудь негласно могут вестись исследования параллельные вашим? Хотя бы нечто похожее.

- Разумеется, нет. Для этого нужны такие же лаборатории, такие же мощности. В ближайшее десятилетие исключено.

- В ваших банках специальной информации пятого и шестого порядка более тридцати процентов, Кто в первую очередь желал бы завладеть ей, в обход СБРЧ?

- Вероятно Азиатская коалиция, Китай, Бразилия. Но это уже ПОЛИТИКА.

- Да, политика. Больше нет соображений на этот счет? Физик пожал плечами, перевел апатичный взгляд к окну.

- Обратитесь к Леонарду Эзра. На этот счет с ним поговорить будет полезнее.

- Хорошо. А что лично вы думаете о практической стороне? О возможности, технической возможности внедрения плодов ваших исследований?

- Я реалист, господин Грачев, и не приемлю беспочвенную фантазию. Мы занимаемся серьезными фундаментальными проблемами, весьма далекими от инженерии, прикладных знаний вообще.

- И все же прошу, давайте дадим волю воображению, - твердо ставя слова, настоял Грачев. - Я тоже говорю о делах неигрушечных. Ваше мнение, даже ваша фантазия имеет большое значение.

- Зачастую реальность смелее самых безумных предположений. - Мюррей на минуту задумался, достал из яркой пачки сигарету и закурил. - Как я понял, господин Грачев, вы интересуйтесь не только, точнее, не столько работой службы охраны. Результаты исследований, возможно, станут крупной сенсацией. Но давайте не будем забегать вперед. Двадцать шестого мы проводим масштабный эксперимент, - его ждет весь научный мир. Что он даст? Принципиально новое знание с какими-то там небывалыми перспективами, живописуемыми в популярных журналах; приведет нас в тупик, либо откроет двери инферно, - я не берусь сейчас предрекать. Скороспелые выводы - категория глупая и опасная. Подождем назначенного дня. После - я к вашим услугам. Если это останется по-прежнему важным, мы попробуем спрогнозировать практический эффект. Вас устроит?

- Восемь дней подожду, И еще… Я не отниму много времени, - заверил Андрей, перехватив взгляд физика, возвращающийся к часам, - Кто такой Рон Гулид? Как бы вы охарактеризовали его с известных вам сторон?

Мюррей ответил не сразу. Нахмурившись, он затушил сигарету, старательно разминая ее о край позолоченной пепельницы.

- Прежде всего, человек на редкость порядочный. Человек большого ума, таланта. Его дальновиднее идеи, стиль мышления, - не раз восхищали меня. За недолгое время, которое я его знаю, он успел, пожалуй, больше, чем кто-либо. Если бы Рон того пожелал, то мог бы возглавить лабораторию Иоцетеро Або, но…

- Продолжайте.

- Я никогда глубоко не задумывался, почему он не делает карьеру. С непонятным удовольствием ведет скучноватую работу в информационно - аналитическом отделе. А я убежден: его потенциал, как ученого, премного выше. Конечно же, он любит независимость - часть ответа заключена в этом. Но главное - у него развито, утраченное многими чувство - совесть. Да, совесть, она теперь такая же редкость, как птицы в отравленных лесах Тофуа. Прошу прощения, господин Грачев, у меня неотложные дела.

- Последний вопрос, - Андрей поднялся следом за демонстрирующим недовольство физиком. - Скажите, у Гулида есть враги? Кто бы мог оговорить его? Не пожалеть времени и усилий, чтобы крепко подставить? Понимаете, что я имею в виду?

- Есть мелкие завистники. Вы трогаете тему… У меня нет ни желания, ни возможности об этом распространяться, пройдите в аналитический к Томасу Винсенту - он бывает откровенен.

За последние два дня Грачев проделал огромную работу, однако, с первым из обязательных рапортов Филипсу решил повременить. Он имел право тянуть еще день-другой. Из принятых версий все так же выделялась бредовая - третья, а ей делиться он не хотел пока ни с кем.

Под каким бы углом Грачев ни пытался взглянуть на Рона Гулида, напрашивался вывод: события связанные с этой фигурой крайне неправдоподобны. Вернее не укладываются в рамки нормального человеческого восприятия. Даже если отбросить историю с щупом и странную историю Приленского, которая подтверждалась, - все равно облик старшего аналитика центра окутан мистической мглой. Было совершенно неясно, как и почему эта личность, высшей степени одаренная, обладающая глубинными нетривиальными знаниями в новом разделе физики, математики и ряда узкоспециальных наук, проявила себя лишь в учреждении Мюррея, - до этого не значилась ни в одном крупном институте Земли. Невероятная плодовитость Гулида на симпатичные Мюррею идеи, при этом склонность пребывать где-то на задворках научного мира, были пронизаны каким-то тайным, ускользающим смыслом. Грачев не собирался верить в образ бескорыстного, напрочь лишенного тщеславия, гения и, не жалея сил, искал объяснений.

Из осторожных бесед с людьми, связанными с Гулидом, он извлек кое-какие любопытные факты, но наиболее важным стал последний разговор с Томасом Винсентом. На вопрос о странностях старшего аналитика, Винсент ответил: - Не припомню ничего подобного, господин Грачев. Впрочем, был один случай… Вряд ли он интересен для вас. Все же расскажу. Нам дали четыре выходных, - готовили компьютерные программы для большой работы и, кажется, тестировали " Пи-600 ". Четыре дня тогда были за счастье - нас редко так баловали и многие разъехались, чтобы провести время с пользой. Гулид, конечно, остался. Я знал это точно: ведь из-за него отказалась от поездки в Сидней Люси. В четверг… Нет, точно в пятницу, я зашел к нему с несколькими вопросами, - по своей забывчивости я не решил их на кануне. Зашел, но дома его не застал. Возвращаясь, я заглянул к Люси Белью. Удивительно: вопрос о Роне привел ее в бешенство. Она стала кричать, что не видела его со вчерашнего дня, будто он ее подло обманул и более она не желает видеть его вообще. Трудно передать поток ее слов, вырывавшихся сквозь слезы. Я не мог успокоить ее и поспешил уйти. В последующие два дня Гулид, ни для меня, ни для несчастной Люси, не объявился. Я не сказал об этом никому, хотя под конец сам сильно встревожился. Он появилсяв понедельник, опоздав на работу на целых три часа. Понимаете, господин Грачев!? Рон Гулид очень обязательный человек. К тому же он знал, что мы не можем запустить программу до его прихода!

Грачев еще раз прокрутил фрагменты беседы с Винсентом, потом обозначил красным: 11, 12, 13, 14, 15 июня. "Где вы находились, мистер Гулид? Удивлены не только ваши сотрудники. Возможно, вы разъясните это сегодня".

Отвернувшись от монитора, он пустился в размышления. По имевшейся информации, Гулид покидал остров только дважды: один раз - командировка в вычислительный центр Сиднея, другой - поездка на парад яхт в Окленд. Причем в Окленд его вытащила сама Люси Белью. Если за Гулидом кто-то стоял, то он обязан периодически выходить на контакт, а этого не наблюдалось. Почти всегда он был на виду - общительный и раскованный, словно лишенный всякого порока, истый сын Земли. Сын Земли, - повторил Грачев. - Он должен контактировать за пределами острова и наверняка, делает это. Только откуда мне знать, как контактируют пришельцы!" Раздраженно отодвинув тяжелую бронзовую статуэтку, Андрей вернулся к коммуникатору, набрал код Пэрана. Едва на экране появилось его лицо, он выложил без предисловий: - Нужны сведения о нарушениях охраняемой зоны изнутри. За последний год. Абсолютно все, Луи, даже если вы где-нибудь там сконфузились.

- С чего ты вдруг? У нас конфузов не бывает. Всем известно, где периметр, он отмечен по всем правилам, а публика здесь и без того просвещенная.

- Хорошо. Упрощаю вопрос: что особенного случилось с одиннадцатого по шестнадцатое июня?

- Сейчас свяжусь с дежурным, подадут все, как есть.

Появилось изображение дежурного офицера.

- Господин Грачев, вам передать информацию на монитор или зачитать? Здесь немного.

- На монитор.

По экрану поползли строки из рапорта от одиннадцатого июня прошлого года: "…с юго-западной стороны, 10 часов 25 минут вхождение катера в трехмильную зону. 10 часов 33 минуты, судно, не приближаясь к берегу, покинуло зону. 22 часа 17 минут. Неисправность следящей системы восьмого участка пятого сектора второго периметра. 22 часа 23 минуты - следящая система в норме…"

- Вот! Грачев остановил строку и пронзительно взглянул на майора. - Что скажешь, Луи?! Не бывает?!

- Объясняю…

Грачев прервал его нетерпеливым жестом.

" 12 июня. Без происшествий.

13 июня. Без происшествий.

14 июня. Без происшествий.

15 июня. 9 часов 38 минут. Неисправность следящей системы восьмого участка пятого сектора второго периметра. 9 часов 44 минут. Следящая система в норме…"

- Что и требовалось, Луи! Надеюсь, ты понимаешь, - мой интерес не случаен.

- Такое происходило и раньше. Раз пять или шесть. Техники перебрали начинку - не могут понять причин. Этот восьмой, как заколдованный, но тебя то, что беспокоит? Системы внешнего работают без сбоев: остров никто не покидал и никто не мог проникнуть сюда.

- В чем я сильно сомневаюсь.

- У тебя монета на этот счет?

- Да, Луи. Известите меня обо всех подобных неисправностях. И сделайте с ней что-нибудь! Если у твоих техников на хватает мозгов на большее, пусть на восьмой поставят аппаратуру с другого участка!

- Займусь завтра. - Пэран сделал попытку улыбнуться. - Кристина спрашивает, придешь ли ты к ужину?

- Сожалею, сегодня - нет. Но завтра, к чертям дела, мы выберемся к хваленой Скале сирен. Условия пикника прежние. - Он тоже улыбнулся.

Две комнаты, отведенные Грачеву, выходили окнами к небольшому саду. От павильона с бильярдным столом, вдоль подстриженных газонов, дорожка вела прямо к коттеджу Рона Гулида. Разумеется, такое соседство не было лотереей. Недавнему хозяину той пары уютных комнат, родственнику Люси Белью пришлось выехать по вызову в Австралию.

Уже опустились густые сумерки, когда Андрей, перебрав возможные последствия разговора с Гулидом, все же решился идти к нему. Свои мысли, обобщив и оформив надлежащим образом, он ввел в сеть МСОСБ с акцентом "СЕЙФ". Воспроизвести их мог только Роберт Филипс, в случае если с самим Грачевым случится непредвиденное. Для остальных они были пустым звуком, вернее - не существовали вовсе. Задержавшись еще на несколько минут, Андрей вызвал сведения об аварии "Восточного экспресса". Альберт Вальский остался жив, - один из немногих спасшихся в загадочной и ужасной катастрофе.

"Альберт Вальский", - набрал он открытым текстом, - "Из соображений, приведенных ранее, рекомендую установить нейтральное наблюдение. Схема Ай Ди 7374 по необходимости. АТОН. Без ключа". Затем закрыл кейс, приложил палец сенсору у двери и направился к соседнему коттеджу.

- Мистер Гулид?

Физик кивнул, глаза его улыбались, он словно ждал гостя.

- Грачев. Инспекция службы охраны.

- Прошу, заходите.

В интерьере гостиной, где хозяин оставил Грачева, присутствовало что-то непривычное, при первом взгляде диковатое, как танец смыслов майори. Вместе с тем, оформителю нельзя было отказать во вкусе и мере. Отливающие металлическим блеском гравюры сочетались с рельефами мягкой ткани, оплетавшими часть стены. Напротив, на бамбуковых стволах располагалась целая галерея деревянных и глиняных масок, украшенных кусочками кораллов, перьями и медью. В углу стояла грубая трансреалистическая фигура. Но соседство с многоликими фетишами или лучи изменчивого света, мерцающие на неясных гранях, наполняли это исчадие разума иным содержанием. Грачев даже усмехнулся, разглядывая ее, и, передвинув кресло, устроился возле вращающегося светильника.

Когда хозяин вернулся, переодетый в спортивный костюм, Андрей ожидал его, листая последнее издание журнала "Гео".

- Я только из лаборатории, - пояснил он. - Извините, вам пришлось бороться со скукой. Чем могу быть полезен?

- Мистер Гулид, возможно мой визит выглядит нелепо. Можете называть его бесцеремонным вторжением и ваше право выставить меня за дверь. - Грачев выдержал паузу, потом заявил: - Я родственник Люси Белью. В остальном человек случайный: по долгу службы на несколько дней.

- Люси?! Она… Хотя подождите, я принесу что-нибудь к столу. Не возражаете?

Пробуя маленькими глотками фруктовый коктейль с экзотическим, терпким вкусом, Андрей рассказывал о Люси. Он был готов к этому, в достатке вооружившись эпизодами из ее настоящей жизни, умело смешивая их с безобидным вымыслом. Возможно, роль заезжего инспектора, отпрыска семейства Белью удавалась небезупречно, да вряд ли стоило надеяться на наивность собеседника. Но его интересовала любая реакция Гулида. Главное- разговор начался.

Рассуждая о нравах и причудах огромного Сиднея, Грачев с чуть замаскированным вниманием разглядывал физика. Его глаза светлые, проницательные, красивое, даже магнетическое лицо и такие же притягательные манеры, - в него было не трудно влюбиться одинокой, сентиментальной женщине.

- Сидней блистателен, весь устроен на соблазнах. Однако Люси еще живет прошлым. Мы имели привычку вечерами бродить по побережью. Когда появлялись звезды, она смотрела на них и вспоминала именно вас. Ее интерес, какие-то оранжевые тона передались мне… А знаете, она права: в вас есть нечто не от мира сего.

- Почему же такое суждение с первых минут?

- С первых? Да, действительного первых. Открою секрет: помимо работы, связанной с постоянными разъездами, я - художник. Не тот, чьи работы выставляют в престижных салонах. Вы не встретите мое имя в самом объемном каталоге, - да я никогда и не стремился к этому. Меня утешает способность писать для себя, друзей. Способность воспринимать явления необычного и как-то отражать их в мыслях и цвете. Вот и теперь, мистер Гулид, рассказанное Люси, начинает казаться похожим на истину…

- Она уехала обиженной. Казалось, увозит с собой лишь презрение ко мне и вряд ли добрые воспоминания. Я оказался совсем не тем человеком, который ей был нужен. Полностью отдавшись работе, я почти не находил времени для Люси. Все это трудно объяснить. Она надеялась на другие отношения, нежели взаимная симпатия, дружба. А я по многим причинам не мог этого позволить. Я даже не сумел очертить сделать понятным происходящее между нами. Потом, неожиданно в один день Лоси собралась и уехала. Она была сердита и не зашла попрощаться. Не знаю, разумно ли теперь напоминать ей о себе, но хотелось, чтобы она простила меня. Пусть издалека. Если вы оставите адрес, я обязательно напишу ей письмо.

- Зачем письмо? Можете позвонить. Через несколько дней - сейчас она в отъезде.

- Конечно, я не ретроград. Просто иной раз удобнее изложить мысли на бумаге. Неторопливо и точно.

- Адрес я оставлю. Только напрасно так упрекаете себя. Возможно, вы перестали быть в ее глазах червовым королем, но повторю: ваш образ по-прежнему с ней. В ее словах, порой, столько силы! Страсти! Даже такая неприятная для нее тема: труды над проектом Мюррея, уж слишком оттенившие личную жизнь… Люси уверена: если бы не ваши эвристические идеи, не ваше участие - исследования зашли бы в тупик.

- Милая Люси, она сказочно преувеличивает. Я занимаю маленький пост. Сделанное мной не идет в сравнение с трудами известных учредителей проекта.

- Наслышан: вам претят пурпурные одежды. По мнению Люси, Рон Гулид состоит исключительно из достоинств, будто не человек, клейменный первородным грехом, а существо от высоких хор, может - другой планеты. Простите, что я позволяю такие суждения. Некоторые обстоятельства сильно разогрели мой интерес к этой тема. Мы смотрим на звезды и мыслим уже не столь наивными понятиями, как двести лет назад. Когда Люси сказала, будто вы не человек, лишь потому, что люди такими не бывают, я воспринял это, как случайно пришедшую на ум аллергию. Она не на шутку рассердилась и тверже настаивала: " Рон Гулид пришелец. Пришелец со звезд!"

- А что думаете по этому поводу вы? - спокойно и серьезно спросил физик.

- Люси не лишена воображения. Зачем же нормальным человеческим качествам приписывать неземную природу? - Грачев, взирая поверх края бокала, рассмеялся. По вполне земному лицу Гулида проплывали тени, отбрасываемые медленно вращающимися дисками светильника. Глаза его были бесстрастны, может, чуть печальны.

- Признаюсь, несколькими днями позже фантазия Люси мне показалась не такой абсурдной, - продолжил Грачев. - Сейчас многие говорят о грядущих больших переменах, о новой столбовой дороге человечества. Когда слышишь об этом рассуждения авторитетных ученых, любая фантазия не кажется слишком безумной. И я спросил себя: " А что если, действительно так?" Я не нашел ответа, но этот вопрос продолжает трогать меня.

- И вы хотите, чтобы я его разрешил! Я напишу Люси письмо. Вам скажу…

- Мне не надо. Боюсь, все окажется прозаичным. Пусть лучше остается зыбким; паутина тайны, лохмотья амальгамы на искривленном стекле. Буду благодарен, если мы сможем общаться, ничем не обязывая друг друга.

Их разговор продолжался до поздней ночи.

В открытое окно доносился шум прибоя, похожий на хриплые усталые вздохи неведомого существа. На сухих бамбуковых стволах немо застыли многоцветные маски, гравюры мерцали в волнах теплой ворсистой ткани, и лунный свет на глянцевой листве сада казался холодным, как остывший звук. Гулид был будто рад незваному гостю. Он принял игру в диалог и становился словоохотлив, с одинаковым увлечением рассуждая о перспективах изысканий Мюррея и звездном будущем людей. Лишь когда разговор заходил о нем лично, он легко обходил словесные препоны, расставляемые собеседником. Грачев же понимал, что до прямых вопросов очередь пока не дошла; в этот вечер выгоднее лицемерить друг перед другом, чем, потеряв всякую осторожность, отпускать пружину неизвестного могущества. Все только начиналось. Следовало опасаться, чтобы события не развивались слишком быстро, не понеслись непредсказуемым сокрушающим потоком, остановить который ему было не по силам.

Оставив автомобиль на площадке перед гротом, они побежали к лестнице. По высоким неровным ступеням, вырубленным в скале, спускаться таким темпом было неудобно, даже опасно. Но эта лестница служила кратчайшим путем из Южного парка к морю. Солнце едва взошло, и пляж был пуст. Только над водной гладью с резкими криками носились чайки. Они кружили у полосы рифов, то, испуганно отпрянув, устремлялись к утесу, где среди камней виднелись ленивые тела тюленей.

- Скорее! - поторапливал лейтенант, хотя Грачев вполне поспевал за его нервными шагами. За изгибом скал провожатый устал. Он неловко перепрыгивал с камня на камень, пыхтел и виновато улыбался. Пока они не обогнули взрезавшийся в море выступ с высокой сигнальной мачтой, Андрей думал, что все это грубоватый розыгрыш Пэрана. Но лишь стена скал прервалась, он услышал возглас офицера и, проследив в направлении вытянутой им руки, увидел дрожащую в утренней мгле, серебристую каплю.

- Вот она! Та-ре-лоч-ка! - Юное лицо его спутника источало восторг и сам он, неестественно вытянув шею, застыл восхищенной статуей.

Откинув колпак "Зенита" Грачев поймал объект в видоискатель и нажал кнопку "расширенная запись".

- Не горячись, Эндрю. Мы снимаем в три камеры, - раздался голос Луи. - Эта штука позирует минут тридцать. Ребятам стало надоедать.

- Она метила присесть. Там, за пирсом. А это ужа нарушение. Что бы мы делали с ней? - Похлопывая по прикладу "Ти Эс-30" охранник подавил смешок

- Она приближается! - воскликнул лейтенант, сопровождавший Грачева, на его лице появился испуг. Диск, увенчанный куполом, быстро рос. Сомнений не оставалось. Это было нечто материальное, бесшумно спускавшееся к группе изумленных наблюдателей. Рубиновое сияние вокруг объекта по яркости стало подобным блеску восходящего солнца. Цвет его менялся к зелено-синему.

- Не смотрите! - крикнул Грачев, вспомнив, что такие чудеса грозят ожогом глаз.

- Не смотреть! - продублировал Пэран.

Над скалой объект исчез, оставив лишь громкий, долго звенящий в ушах, хлопок.

Потом каждый боялся прервать тишину словом или движением. Несколько минут они стояли, будто не веря в реальность самих себя, взирая на верхушку скалы, где исчез НЛО и по прежнему белела ажурная конструкция сигнальной мачты.

- Рассказывай, - Грачев взял Пэрана за локоть, они отошли, присели на уступ.

- Думаешь, это важно? Подобной чертовщиной полны архивы. Тебе ли, Эндрю, не знать? - Майор повернулся к морю, собираясь мыслями, наблюдал за одиноко реявшим альбатросом. - Все-таки производит впечатление, - признал он, - не каждому удавалось видеть…

- Это важно, Луи. Только неизвестно насколько нам повезло. Рассказывай.

- В 4.26 меня разбудили. Тревога. Над юго-восточной оконечностью острова неопознанный объект. 4.43 я был на центральном, отдал распоряжение наблюдать визуально, отслеживать перемещения, снимать в "КС", плюс - нацелили детекторы. Все в согласии с инструкцией. Никаких вольностей. Сам вышел на связь с Сиднеем, там дежурил Генрих Лееб - ты знаком с этим придурком. Первое, что он сделал - налил пол фужера виски и демонстративно выпил за здоровье "зеленых человечков". Он посоветовал поступить нам так же. Затем я позвонил в лабораторию - это дело, в некоторой степени нашей науки.

- Значит, Лееб тебя послал…

- Откуда ему знать, что здесь МСОСБ, а дело как никогда серьезное. Теперь есть возможность надрать ему задницу.

- Я не мстителен. Как восприняли сообщение в лаборатории?

- Энтузиасты нашлись сразу. Их техника и методы - для меня полный туман, так что расспроси Мюррея. Может поплывем? - предложил Луи. - Море утром прекрасно прочищает мозги

- Минутой бы раньше я согласился… Андрей приподнялся, заметив быстро шагавшую со стороны бухты атлетическую фигуру. Он узнал Гулида издалека. Его появление в столь ранний час казалось более неожиданным, чем маневрирование сияющего объекта

- Прекрасное утро! И вы здесь? - Физик остановился, улыбаясь.

- Долг службы. - Грачев глядел в его глаза, пытаясь проникнуть за эту улыбку.

- Вы видели корабль?

- О, да! Теперь у нас свежая тема, вернее, неожиданное продолжение старой.

- Рад поговорить с вами, но только в пути. Я должен успеть в лабораторию к семи.

- Нет проблем. Прогулки помогают. Порой, кажется, что я думаю ногами. Так идемте?

Оставив Пэрана, они направились к проходу в парк,

- Итак, первое, мистер Гулид… Почему вы решили, что странный объект, исчезнувший над нашими головами, корабль?

- У меня нет доказательств. Вам остается, верить мне или нет.

- К чертям доказательства. Как я убедился, для ознакомления с внеземным требуется иной подход. Меня вполне устроят ваши суждения, суждения ученого.

- Если так, доверьтесь мне еще раз. Над нашей: планетой с давних пор наблюдаются явления самые фантастичные. Большинство не представляет в настоящий момент интереса, так как имеют естественную природу, и выглядит невероятными, лишь из-за несовершенства наших органов чувств. Реже встречаются явления другой категории, которые можно назвать обман или фальсификация, данная нам силами разумными и пока непознанными. Я имею в виду факты, когда эти летающие объекты взрываются, падают или выпускают сонмы сказочных существ. Не верьте тем "фактам", господин Грачев, они есть, но их нет. Такой вот парадокс. Некто заигрывает с нами, с неким умыслом подсовывает фальшь. Истинный инопланетный корабль - не частый гость в нашем небе. Такие корабли, придя за десятки, сотни парсек не будут терпеть катастрофы, словно их надежность подобна первым, недобросовестно сделанным аэропланам. Так вот то, что мы наблюдали сегодня, был истинный инопланетный корабль.

- Потому, что он не взорвался на удивление нам, а предпочел исчезнуть?

- Не только. У меня свои, довольно точные, критерии. Если я начну объяснять их, вы снова спросите: "Откуда мне это известно?" Наш разговор снова зайдет в тупик.

- Вы интересный человек, мистер Гулид. Действительно, вчера меня весь день мучил вопрос: "Откуда вы черпаете знания, в которых отказано простым смертным? "Уж не оттуда ли?! - глядя на смуглое лицо физика, Андрей поднял палец. - Хорошо, отложим "тарелочки". Вот скажите, откуда вы узнали о землетрясении на Кавказе? Помните, в июле прошлого года? Узнали до самого события!

- Заблуждаетесь. Я узнал о нем намного позже.

- Однако сообщение за трое суток передали вы.

- Вот о чем речь… Господин Грачев, не надо лукавить, вам неизвестно, кто передал сообщение. Человек, передавший его, несомненно, руководствовался гуманными побуждениями. Странно, если за это его начнут преследовать.

- Любое странное происшествие вызывает интерес. Напротив: было удивительно, если бы люди не стремились понять природу той странности и ее движущие силы… А я бы никогда не подумал, что вы способны что-то скрывать.

Они уже вошли в поселок. Аллея, тянувшаяся от линии Мартинелли, заканчивалась недалеко от дома Гулида. Идти вместе им оставалось немного.

- Вы снова заблуждаетесь, - замедляя шаг, сказал физик. - Каждый имеет право на тайны. Тайны не всегда во зло. Есть тайны, сам факт существования которых действует как оберег. Примите эту мысль как аксиому, и нам станет легче понимать друг друга. - Он повернул к мощеной дорожке и остановился: - Сожалею, очень спешу. Сегодня день эксперимента, исключительно важного для науки. Даже для всего человечества. Вы ведь тоже думаете о его благе? Так пожалуйста, освободите меня на этот день.

- Сегодня двадцать третье. Эксперимент, насколько мне известно, назначен на двадцать шестое.

- По некоторым причинам мы решили провести его сегодня.

- Постойте!

- Хотите, буду откровенен? - через несколько шагов Гулид обернулся.

- Именно этого я и добиваюсь.

- Тогда, жду за пирсом, возле маленькой бухты - чудесное место для доверительных бесед.

- Хорошее место. Вы не сказали когда.

- Почти всегда я бываю там на закате. Мне подумалось, вам это уже известно.

Передав сообщение для Филипса и рекомендовав Пэрану схему "особого внимания", Грачев поспешил в лабораторию.

Эксперимент проводился сегодня, что означало полную кульминацию. Андрей к такому повороту оказался не готов. Это никак не вписывалось в его планы. Он до сих пор не знал, кто стоит за Гулидом и какова его цель. В запасе оставался последний, самый неприглядный ход: припереть физика к стенке и вызвать спецов с психодетектором, чтобы те "обнажили Рону мозги". Но такие меры были бы признанием собственного бессилия. Нет, капитулировать было рано, Андрей еще чувствовал собственную силу и пока не использовал свои полномочия сполна. По его воле эксперимент мог быть остановлен, а научный центр закрыт до щепетильного разбирательства экспертной группы. Это грозило скандалом, но, направляясь к Мюррею, он держал наготове и такой вариант. Если цель Гулида - результаты эксперимента "исключительно важного для человечества", то Андрей мог крепко передернуть карты. Только вопрос: сможет ли МСОСБ потом прикоснуться к этой колоде?

Обнажив золоченый жетон, Грачев был бесцеремонен. Пройдя идентификацию, он смело прошествовал в кабинет руководителя центра, улыбнувшись изумленному секретарю.

- А вы, оказывается, важная персона, - Мюррей потянулся за сигаретой. В его движениях чувствовались признаки волнения. - Я не понял значения первого визита. Выходит, дела обстоят действительно серьезно?

- Пусть лучше я ошибаюсь. - Игнорируя предложенное кресло, Андрей подошел к окну и опустил стекло. Прохладный утренний воздух быстро рассеял клубы табачного дыма.

- А теперь минуту внимания. Мистер Мюррей, если я не буду удовлетворен нашим разговором - сегодняшний, долгожданный для многих опыт придется отложить.

- Отложить?! Вы понимаете, что говорите?! - Лицо физика удлинилось и побледнело, словно какая-то внезапная метаморфоза превратила сидящего напротив Грачева в дьявола: - Этого не будет! Накопитель на расчетном! Вы знаете, сколько труда вложено в программу?! Тысяча людей трудились не месяц и даже не год!…

- И все же на весах больше, чем научное любопытство. Два часа назад над островом наблюдали НЛО. Как вы думаете, чем мы обязаны непривычному визиту?

- Я не занимаюсь чепухой. НЛО наблюдались сотни раз в самых различных местах. Неужели, если бы объект завис над айфоровской базой, вы сочли, что начинается межпланетная интервенция!? Давайте будем последовательны: прошлый раз вы говорили о возможной утечке информации высоких порядков, интересовались прикладной стороной наших исследований и еще, как будто Роном Гулидом. Все это трудно свести воедино. Но при чем здесь НЛО?! Вообще: все это не мое дело!

- Вот именно. Предоставьте судить мне. Вы называете это чепухой? Слишком много свидетельств о подобной "чепухе" имеется в МСОСБ, и цепь, составленная из них, отнюдь не капризом больного воображения, ведет в ваш прославленный Центр Физики Поля. Так что поле реальности может оказаться шире, чем вы допускаете. Теперь вопрос: - Кто проявил инициативу перенести эксперимент на сегодня?

- Елена Новак.

- Продолжайте.

- Она главный инженер накопительных систем. Вопреки расчетам, пик условного вещества на накопителях пришелся на сегодня. Через несколько часов начнется естественный спад, и завтра эксперимент потеряет смысл. Теряет смысл на многие месяцы! Вы не можете помешать нам, господин Грачев! Я подам жалобу в Совет! Убежден: действия МСОСБ расценят как безосновательные, несущие ущерб!…

- Не надо на меня давить, мистер Мюррей, Многое зависит от вас, но решения принимаю я. Как отнесся я изменению сроков Рон Гулид?

- Им вы зря интересуетесь. Я не верю, что он в чем-либо замешан, - возразил физик, жадно затягиваясь сигаретой.

- Вспомните его реакцию в точности.

- Он был против. Возможно, немного удивлен. Потом предложил неплохой способ стабилизации накопителей. В будущем мы воспользуемся его идеей, но сейчас нам не по ресурсам.

- Значит, Гулид - против. Чем он это мотивировал?

- Ничем. Сказал, что вместо корректив в программе, лучше стабилизировать системы.

- Хорошо. А когда вы ожидаете получить результаты?

- После расшифровки и обработки. Предварительные итоги, думаю - через сутки.

- Мне жаль, вы их не подучите. - Грачев поморщился и встал, не глядя на подавленного неприятным разговором ученого. - Не получите пока. Завтра прибудет группа наших экспертов. Деятельность центра временно переходит под контроль МСОСБ. До этого все результаты без расшифровки придется законсервировать. А эксперимент можете проводить. Желаю удачи.

Направляясь к двери, Грачев представлял, какие дикие проклятия пока беззвучно рождаются у него за спиной.

- Еще хочу предостеречь. - Он остановился и в упор посмотрел на Мюррея. - Чем меньше людей узнает о нашем разговоре, тем меньше их будет оторвано от работы для процедуры дознания. Наверное, идеальный вариант, если посвященным останетесь только вы.

Просидев пол дня за коммуникатором, усердно выстраивая всевозможные схемы, Грачев испытывал великую усталость и отупение. Консультация с "мозгом" службы не приблизила к решению: рекомендации, машины выглядели анекдотично - подсказывали, как быстро и окончательно провалить дело. Да чем могла помочь машина, если проблема такого рода ставилась впервые?! Оставалось надеяться, что идущий к концу день, помощь Пэрана и вся сумма предпринятых усилий, вынудит Гулида проявить себя. Интуитивно Грачев чувствовал близость развязки, и, с приближением вечера, его волнение возрастало. Мысленно он вновь вернулся к сияющему в утреннем небе НЛО и невозмутимо бредущему по пляжу Гулиду, потом извлек из сумки раздвижной мольберт, разложил краски и кисти. Внезапно овладевшее им состояние вряд ли походило на обычный акт творчества, идущий от души. Наверное его снедала необходимость скорее выплеснуть навязчиво терзающий сознание образ. Он взялся за кисти, и на куске неаккуратно обрезанного картона появились скалистый утес, край солнца и мечущиеся, будто в огне, белокрылые чайки. Тонкие мазки обозначили какие-то детали на теле плывущего диска и волны всепроникающего света разлились по полотну. Когда Андрей принялся за Гулида, его стал пробирать необъяснимый, пощипывающий электрическим током приступ злобы. Движения руки, то и дело менявшей кисти, были точны и эмоциональны, работа двигалась удивительно быстро. Уже к семи часам он закрыл пенал, убрал лишнее со стола и со вздохом удовлетворения опустился напротив завершенного полотна.

Лучи заходящего солнца изменили гамму красок. Картина теперь выглядела иначе: небо, море, скалы тонули в янтарной пелене. Они были миражем, Жемчужное тело диска будто удалилось в глубь, скрылось в пластах краски, только - о, причудливая игра теней! - яснее, четче проступало лицо Рона Гулида.

В начале восьмого Андрей вышел из дома и направился через Южный парк к бухте. Избегая дополнительных хлопот, он решил не пользоваться автомобилем заботливого Пэрана. Кроме того, браслет связи молчал, - а значит, он имел право не спешить. На условленном месте за бетонной стрелой пирса он еще издали увидел одежду Гулида, сам пловец казался крохотной точкой среди волн, пенящихся о верхушки рифов.

Грачев не был расположен к купанию, он выбрал место у ствола сосны, обрушенной обвалом и истерзанной морем, и наблюдал за огромный солнцем, лениво угасающим в медных водах. Потом ему взбрело осмотреть вещи Гулида. Он не долго боролся с искушением, убеждая себя, что вынужден это сделать, присел за корневищем, увитым ламинариями и методично проверил карманы. Ключи, бумажник, с небольшой суммой денег, карта-пропуск и электронная книжка для записей - составляли скромный улов. К удивлению книжка читалась без шифра. Андрей просмотрел ее всю, не встретив ничего особого: графики, сложные математические выкладки, заполнявшие мерцающий кристалл, формулы. Еще в секции нагрудного кармана нашелся щуп, внешне такой же, как и преподнесенный Люси Белью. Разложив остальное по местам, с детищем неведомой науки, он решил пока не расставаться.

Вынырнув возле берега, Гулид проплыл до нагромождения камней, и подбежал широкими прыжками, разбрасывая брызги.

- Хороший вечер! - не скрывая удовольствия, сказал он, - Хороший вечер после плодотворного дня.

- Возможно. Эту штуку вы потеряли? - Андрей снял колпачок, разглядывая тонкие контакты унифицированного разъема. - Наверное, приборчик выпал из вашей одежды.

- Я редко что-нибудь теряю. - Гулид накинул на плечи полотенце и сел напротив. Его лицо стало серьезным, даже хмурым. - Хотя вы не близкий Люси, но свойственные ей привычки имеете. Устраивать ревизию - ваше право, только не думал, что МСОСБ и в пустяковых делах пренебрегает правилами хорошего тона.

- Разумеется, тайная ревизия - не лучший способ решать проблемы. - Испытывая острое чувство стыда, Грачев поморщился. - Извините. Но дело не пустяковое. Хотя вы вызвались на откровение, у меня остаются основания не доверять вам.

- Многие считают, будто долг перед человечеством и самим собой - разные вещи. В этом, Андрей, заблуждение. Можно я буду называть вас Андрей? - Получив согласие, он продолжил: - Благо для личности естественным образом угодно обществу. Только нужно верно определить: что есть благо. Вот где возникает сложность, а иногда - парадокс. Оказывается, ответы на эти вопросы давно известны. Они даны великим опытом бытия, засвидетельствованы в древних писаниях. И знаете, что является благом в узком, сиюминутном смысле? Умение не причинять окружающим никакие виды страданий, даже просто неудобств.

- Ого! Да вы философ! Моралист! Не Господь ли прислал вас сюда? Вы надеетесь удовлетворить мое любопытство отвлеченной проповедью?!

- Вам не интересны мои мысли?

- Кто Вы? Кто вы, Рон Гулид? Только этот вопрос днем и ночью волнует меня, объясните вот это! - Андрей протянул позаимствованный щуп, - Объясните, как вы, человек без прошлого, иначе - пришелец, очутились в отнюдь не второстепенном научном центре! Здесь, где определяется будущее человечества, так небезразличное вам! Какую цель преследовали вы семнадцать лет назад, навязав крупные изменения в схеме циклоидного блока?! Объясните мне многое другое, Рон! Только не пытайтесь снова уйти в дебри своих измышлений о гуманности и этике. На этот раз у нас мало времени - лишь короткий вечер для откровений.

- Андрей, вы симпатичны мне как личность. Я ни в чем не обманул вас и не собираюсь этого делать. - Гулид встал и начал одеваться. Он по-прежнему был спокоен, уверен в себе. Со стороны казалось, он наслаждается видом опускавшейся ночи и наступившей тишиной. - Напрасно принимаете меня за преступника. Клянусь, с позиции вашей службы меня не в чем упрекнуть. Догадки, безусловно, логичны, но к счастью неверны. Я мог бы с порога отвергнуть любой довод. Однако это усложнит путь к истине, боюсь - толкнет вас на более жесткие приемы. Можно придумать правдоподобное объяснение всему, что интересует вас, то есть лгать…

- Но это не соответствует вашему представлению о благе, - вставил Грачев.

- Почти так. Я слишком дорожу естественными человеческими нормами, чтобы заменить истину фальшью. Именно поэтому мне пришлось расстаться с Люси и, вероятно, поэтому, здесь МСОСБ.

- Тогда дайте мне истину! Я не хочу лишать вас свободы для ее достижения!

- Пойдемте, Андрей, договорим по пути. Не знаю, каким образом вы вышли на циклоидный блок, но не отказываюсь: две дополнительные секции предложил я.

- А вы не постарели с тех пор.

- Не было для этого времени. Итак, восемь вместо шести. Теперь любой компетентный специалист подтвердит - это было лучшим решениям. Потом я внес в проект еще несколько полезных изменений. Если вы о них не знаете, спросите у Мюррея. Сообщения о предстоящем землетрясении и готовящемся взрыве бомбы в канун Дня Присоединения - переданы мной. Больше не стоит искать "виноватых", их нет. Видите - я не отпираюсь. Я могу признать за собой другие, таинственные на ваш взгляд, деяния - все они подтвердятся. Понятно, что это кажется из ряда вон странным и влечет законный интерес МСОСБ. Однако сегодня нет возможности объяснить "природу этой странности". Обратите лучше внимание, что ни одно из моих действий не нанесло вреда, скорее наоборот. Разве можно меня упрекнуть, будто я человек без человеческого лица или вовсе не человек? Не вижу оснований.

- Мистер Гулид, я не собираюсь бросать вам упреки, там более раздавать похвалы. Ваши действия будут взвешивать другие люди. Меня же интересует лишь истина. Вы ждали последнего эксперимента? Что вам было нужно? И, главное, для кого?

Они ступили на лестницу, поднимавшуюся в узком проходе в скалах. Отблески огней поселка выгадывались рядом, за черной зеленью парка. Грачев хотел вызвать авто, но Гулид заговорил снова, и он передумал.

- Да, я ждал эксперимент. Он прошел успешно, и я получил желаемое.

- Неужели? - Грачев скептически усмехнулся, - Результаты закрыты моим личным кодом.

- Для меня это не имеет значения. Каковы будут результаты, я знал раньше. В согласии с ними я зашифровал кассету с важной графической информацией. Она и записка лежат у вас на подоконнике. На той же кассете найдете ответы на интересующие вас вопросы и раз и навсегда поставите точку в этом странном деле.

- Вы блефуете, мистер Гулид. Просто тяните время. Группа экспертов прибудет завтра. Значит, до завтра никто не сможет проверить, что за информации на вашей кассете. Когда вы успели ее подбросить? Почти весь день я находился дома.

- Тем не менее, она лежит на подоконнике.

- Сейчас мы совместно убедимся в этом. Надеюсь, вы догадываетесь - я не собираюсь расставаться, пока стена непонимания не будет разрушена полностью.

Свернув с освещенной яркими фонарями аллеи, они прошли коттедж Гулида и направились к скромному жилищу Грачева.

- Я был откровенен, насколько возможно. Не требуйте большего. Вы все равно не поверите мне - тогда не избежать серьезных недоразумений. Ответы на кассете, Андрей. Обещаю: завтра вы узнаете истину до последней буквы и поймете, как несправедливы ваши подозрения. - Физик остановился и обеспокоено взглянул на часы.

- Двадцать два тридцать восемь, мистер Гулид. Вы куда-то спешите?

- Мне нужно многое обдумать.

- Завтрашний день обещает неприятные хлопоты. Разумно как следует подготовиться к нему. И вам. И мне. Если не желаете продолжить разговор, то не смею больше задерживать.

Теперь Грачев не сомневался: Гулиду была необходима нынешняя ночь. Предоставив ему некоторую свободу, Андрей надеялся узнать - зачем.

Проводив его взглядом, он вошел в дом. Кассета в черном футляре действительно лежала под распахнутой форточкой. Он перечитал записку, объясняющую правила дешифровки и вложил подарок физика в щель приемника. По экрану ползли вздрагивающие полосы.

"На что же рассчитывает Гулид?" - Не выключая коммуникатора, Андрей опустился в кресло. - "Он настолько самоуверен, что не утруждается что-либо отрицать. Его ответы, само поведение будто бы лишены всякой логики, Может за этим кроется особый расчет? Ставка на третью силу? И все-таки в последние минуты я пощипал его нервы"…

Повернувшись к пахнувшей свежей краской картине, Грачев на какое-то время увлекся ее содержанием. Он не умел и не любил писать портреты, но изображение Гулида на фоне моря и скал, озаренных светом НЛО, было его маленьким шедевром. Пожалуй, ничего до сих пор не удавалось ему столь выразительно и легко. Оставалось сожалеть, что картина была выполнена на куске картона, небрежно вырезанного из старой коробки. Потом его мысли вернулись к недавнему разговору. Он вызвал на связь группу, ведущую наблюдение за домом Гулида.

- Сержант Торп слушает.

- Это Грачев. Как поживает наш подопечный?

- Рон Гулид еще не возвращался.

- Не возвращался?! В двадцать два сорок пять он направился от меня к коттеджу!

- Никак нет, господин Грачев. В двадцать два тридцать пять он прошел вместе с вами. Больше его не видели.

- Сукин сын! Немедленно обыщите дом!

Сунув за пояс парализатор, Грачев бросился к двери. Когда он подбежал к коттеджу Гулида, там во всех комнатах, с лестницы и коридоров слышался топот ног людей Пэрана.

- Его нет! - доложил Джеймс Троп. - И не может быть! Мы вели наблюдение с трех сторон.

- Плохое наблюдение. Вы не должны были упускать его из вида, независимо со мной он или без! - Грачев злобно выругался и посмотрел на часы. Гулид опережал его минут на тридцать. Если он направлялся к периметру, то это незначительный отрыв.

- Свяжитесь с Пэраном. Передайте от меня: восьмой участок пятого сектора. Пусть держит наготове два вертолета. Без моей команды не взлетать.

Воспользовавшись авто Луи, он поехал к северо-восточной окраине. Гулид шел, конечно, пешком, и, мчась на предельной скорости, можно было отыграть минут двадцать. Возле леса, начинавшегося от старой бетонки, Андрей остановил машину и быстро зашагал по тропе к пятому сектору. Добравшись до северной отлогости, он уже не сомневался, что преследует Рона Гулида: его рослая фигура появилась метрах в двухстах впереди. Грачев, сохраняя дистанцию, бесшумно шел следом. Не доходя до мачты слежения, физик остановился. Путь преграждала лишенная растительности, ровная, как стол полоса периметра. Чуткие приборы мгновенно реагировали на изменения параметров в зоне, компьютер анализировал информацию и давал заключение на центральный пост.

Несколько минут Гулид стоял неподвижно, повернувшись к черной цепи холмов и лесу, за которыми скрывался ставший почти родным, поселок. Казалось, он прощался, застыв одиноким изваянием на пустоши, окруженный лишь лунным светом и грустью. Потом бросил взгляд на часы и переступил через запретную линию.

Под прерывистый вой сирены, снопы яркого света должны были обозначить участок между мачтами восьмого, но ничего подобного не случилось. Новая аппаратура, установленная по приказу Пэрана, действовала не лучше прежней.

- Хорошо, мистер Гулид, вы можете играть в прятки с техникой. Посмотрим, как выйдет со мной.

Лишь беглец скрылся из виду, Грачев тем же маршрутом пересек зону и спустился к ложу оврага. Он долго шел за ним, ориентируясь на шорох ветвей. Потом скалистый массив, который они огибали, заслонил восходящую Луну. Двигаясь в темноте, почти на ощупь, Андрей отпускал Гулида все дальше, опасаясь, что неосторожное движение, грохот камней, покатившихся из-под ног, выдаст его - тогда, обещавшая удачу охота, превратится в примитивное состязание мышц. Цена риска была слишком велика; он медлил, а Гулид тем временем уходил по широкой осыпи к морю.

Когда Грачев достиг прибрежной полосы, он с ужасом понял, что потерял беглеца. Снова появившаяся луна, освещала голое каменистое поле, рядом вставали острые пики скал. Прислонившись мокрой спиной к сосне, он вслушивался в ночь, но слышал лишь шелест окрепшего ветра и плеск близких волн. Ничто не выдавало присутствия Рона Гулида. С каждой минутой надежда угасала. Делая ставку на осторожность, он переиграл. Он просчитался. Оставалось дать пеленг вертолетам охраны. С крайним нежеланием Грачев повернул лимб на браслете связи и побрел к дыбившимся гигантскими ступенями базальтовым уступам. Он уже не верил, что может настичь Гулида вовремя, а главное - оставить за собой момент неожиданности, и лишь старался определить вероятные продвижения беглеца.

Вдруг слабый голубоватый всполох, точно отблеск далекой молнии, заставил свернуть Грачева вправо. Прерывистое свечение где-то над соседней возвышенностью, не могло принадлежать прожекторам поисковых вертолетов - до их подлета оставалось минут пять. Не раздумывая, будто к жертве зверь, он устремился в направлении странных световых сигналов. Многометровый, крутой подъем одолел на одном дыхании, перебрался через гребень скалы и увидел происходящее: мерцающий голубоватый конус вырастал из пустоты, словно огненный кристалл, питаемый дикими энергиями. Фантастическое явление от ночной тьмы казалось великолепным и настолько же пугающим.

Рон Гулид застыл в нескольких шагах. Взгляд его был прикован к часам.

- Без фокусов, мистер Гулид! - вскидывая парализатор, Андрей выступил вперед. Подавив страх, он весь превратился в холодный расчет и был готов к самым безумным действиям противника.

- Вы здесь?! - Гулид резко повернулся. Синие всполохи делали бледнеющее лицо похожим на мертвую маску. Голос стал горьким и сдавленным, - Не делайте этого, Андрей. Прощу. Вы повредите не только мне.

- Теперь мои действия всецело зависят от ваших. Не рискуйте, мистер Гулид - у вас нет шансов.

Бесшумно, точно черные призраки ночи, на радиопризыв Грачева мчались вертолеты. Мощные прожекторы ударили с высоты, с двух сторон. В то же время световой конус стал ярче и обрел плоть,

- Пожалуйста, оставайтесь на месте, Андрей! Не двигайтесь! Только минуту! - сказав это, Гулид шагнул сквозь стелу густого света.

Прочувствовав, как чужая воля сковывает разум, Грачев едва сумел передвинуть напряженным пальцем дозатор и двинулся следом. Едва ослепительное нечто сомкнулось за ним, изумление и жестокий страх, словно высоковольтный ток, пронзили его существо. Задыхаясь, он как проклятие, выкрикивая имя Гулида. Грудь в лохмотья разрывал вакуум. Мерещились скрытые мглистым коконом, людские фигуры. Три. Потом одна. Нити, связывающие с реальностью, разорвались, и пришел ужас падения. Падения в бездонную бездну.