Онлайн чтение книги Хроники людей и демонов Sword of the Demon Hunter: Kijin Gentoushou
1 - 1

Люди и демоны (1)

Была ветреная ночь.

Конец весны.

Только всё вокруг усеялось падающими лепестками, как молодая зелень протянулась вдоль дорог. Это божественное явление предвещало наступление жаркого времени года.

Сочная листва вперемешку с нежно-красными цветами позволяла насладиться летней ночной атмосферой.

С приближением нового сезона небо стало словно чуть тяжелее, а холодный ветер, прорвавшись сквозь зеленоватые листики, выражал нежелание весны уступать место конкуренту.

Вот и настала летняя пора, лёгкие дуновения, несущие запах веток, звёздное небо над головой.

В тот вечер по коже бегали мурашки, но не от прохладного ветра.

Ночь задалась студёная и твёрдая как сталь.

В эту металлическую ночь стоял юноша.

Облокотившись о дерево сакуры на холме, он смотрел в тьму своим острым взглядом.

Юношу звали Дзинта.

18-летний крупный парень ростом 180 сантиметров. Кимоно цвета синего павлина скрывало мускулистое тело, закалённое долгими тренировками.

На бедре в металлических ножнах ждала своего часа метровая катана.

«А вы»

Вдруг к нему кто-то обратился.

Взглянув на источник, он увидел молодую девушку.

«Не знаете, как дойти до Кадоно?»

Гостья немного рассмеялась.

Было что-то елеуловимое, не подходящее её возрасту в образе. Чарующая, обманчивая улыбка.

«Я живу в этом поселении», - бесчувственно ответил Дзинта.

Но девушку ответ удовлетворил, и выражение её слегка смягчилось.

«Как прекрасно. Вы не могли бы проводить меня?»

«Хм, Вы по какому-то делу?» - спросил юноша, сделав шаг вперёд.

Практически незаметно, он немного согнулся в коленях. Левая рука его уже находилась рядом с мечом.

«Да. Мою любимую сестру взяли в невесты, я иду повидаться с ней и с её суженным.»

«Вот как.»

Услышав эти слова, Дзинта начал действовать.

Сделав широкий выпад правой ногой, он значительно сократил дистанцию между ними. Заняв прочную стойку, плавно, но быстро обнажил свой меч, одновременно направив его по диагонали вверх, тем самым безжалостно разрубив девушку.

«Ха…»

Из её рта вырвался воздух, и свежая кровь брызнула во все стороны.

Клинок рассёк её. Завершив своё, кажущееся со стороны зверским, деяние, без каких-либо изменений, всё тем же холодным тоном он лишь произнёс: «Ты превратился в человека, но глаза твои остались красными… демон.»

Проще всего отличить демонов от людей по цвету глаз.

У всех демонов глаза красные. Нечисть более высокого уровня способна скрывать их.

Но бессильным демонам крайне тяжело видоизменять радужку, поэтому, во время перевоплащения в человека, глаза их остаются красными.

Эта девушка оказалась нелюдью.

«Ах… ты!..»

Теперь выражение её лица уже не было таким женственным.

На Дзинта смотрело существо, полное ненависти.

Вдруг тело девушки стало увеличиваться и постепенно чернеть, а мышцы невероятно вздулись. Очевидно, демон пытался вернуться в изначальное обличие.

Но было уже поздно.

Подтянув свою левую ногу, герой оттолкнулся от земли. И меч свой, уткнувшийся в небо, он направил к её шее, с мыслью окончить всё последним ударом.

В этот раз оно не издало ни звука.

Так и не вернувшаяся в свой изначальный облик, выглядя что-то между девушкой и демоном, она пала на землю.

Из трупа начал исходить белый дым. Или правильнее будет сказать «пар». Тело исчезающего демона напоминало тающий лёд.

Но юноша ничего не испытывал. Молча досмотрев полное испарение демона, он встряхнул меч, смахнул свежую кровь, и медленно запихнул его на своё место.

Когда меч уткнулся в дно ножен, от нечисти уже ничего не осталось.

Так и оставаясь невозмутимым, юноша пошёл вперёд по дороге.

До Кадоно оставалось ещё чуть-чуть.

***

На дворе первый год Тэмпо, 1830 год.

Череда наводнений и похолоданий вызвала великий голод, начиная с провинций Муцу и Дэва. Было много жертв, но холод отступил, и природное ненастье подошло к некоторому завершению.

Многие годы мучалось население Японии, ведь им потребовалось много времени для излечения своих смятённых душ.

Стоит народу навести смуту, как появляется почва для разгулья всякой нечисти.

В людских поселениях стали разгуливать демоны и, развлечения ради, плутовать и хитрить.

Хроники людей и демонов

Книга первая «Кадоно»

Люди и демоны

В пятиста километрах от Эдо, в низине меж гор, расположилось поселение «Кадоно».

Река Модори, протекающая рядом, богата качественным железистым песком, благодаря чему испокон веков Кадоно процветал как место изготовления железа.

В то же время жители являлись уважаемыми мастерами по отливке металлических изделий. Говорили, что катана из Кадоно порежет даже демона.

Северная часть поселения расположилась на холме, который меньше всего страдал от разлива рек, поэтому именно на нём был воздвигнут алый храм, заметно отличавшийся от домов простолюдинов.

В святилище навечно пребывала Богоугодливая Принцесса – жрица, молившаяся местному божеству.

Кадоно развивалось как место выплавки железа.

Для этого необходим огонь, следовательно и их покровитель являлся богом огня.

Богиню, повелевавшую пламенем, звали Зенит-сама. Именно благодаря ей в печи горело неугасающее пламя, и все верили, что она приносит мир и процветание жителям.

Богоугодливая Принцесса молилась Зенит-сама и поклонялась огню, рождавшему сталь.

Поэтому иногда её называли Пламенной Девой, на японский лад созвучно «принцессе».

Благоговеть перед богиней огня для народа, выплавлявшего металл, было самим собой разумеющимся. Издревле они одинаково почитали и железо, поддерживаюшее их образ жизни, и жрицу, имевшую связь с огнём, даровавшим им жизнь.

Сейчас, с наступлением эпохи Эдо, никто уже не верует до такой степени, но всё равно Богоугодливая Принцесса продолжает проживать в храме и не показываться простолюдинам.

Пламенная Дева не выходит ни шагу наружу, скрывается за бамбуковой шторой и продолжает быть средоточием веры обитателей Кадоно.

«Для меня большая честь убивать демонов.»

Несмотря на начало лета, обшитый досками пол холодил ноги.

Сама Богоугодная Принцесса сидела за бамбуковой шторой, повешенной внутри храма.

По другой сторону находились весьма важные персоны: староста, расположившийся рядом с ним молодой человек, а также главные в своём деле кузнец и представитель по выплавке.

Убив демона, Печальник вернулся в храм.

Доложив Богоугодливой Принцессе и старосте, он покорно сидел и ждал, что они скажут.

«Твоя готовность вступить в бой с любым демоном, твои верность и доблесть радуют меня.»

«Я только выполнил свой долг, госпожа.»

Как и всегда коротко промолвил он. Какого бы демона он не отправил на тот свет, ответ оставался прежним. Не сказать, что это было проявлением скромности: просто для него оно действительно ничего не значило.

Хоть Дзинта и жил в поселении, промышлявшей выплавкой металла, он никак не касался его производства. Он был одним из двух единственных Печальников.

Согласно этимологии, Печальник должен заботиться о здравии и безопасности Богоугодливой Принцессы – он её стражник.

Изначально права иметь фамилию и носить меч были только у самураев, но в Кадоно самим императором разрешалось Печальникам обладать катаной. Также они владели правом видеться со жрицей с глазу на глаз.

Помимо оберегания Богоугодливой Принцессы, вторая задача Печальника – убивать демонов.

В давние времена, когда ночи освещались лишь звёздами, нечисть была реальной угрозой.

Соответственно как для болезней есть врач, а для пожаров есть пожарный, так и с нечистью разбирался специально подготовленный человек.

Печальников также называли уничтожителями демонов: они истребляли любую нечисть, представлявшую угрозу поселению.

Богоугодливая Принцесса поклонялась божеству ради процветания Кадоно.

А Печальник, истреблявший нечисть, представлявшую угрозу поселению, и есть защитник самого Кадоно.

«Да что ж ты будешь делать, какой у нас скромный стражник. Ты управляешься мечом получше любого столичного самурая. Тебе стоит гордиться собой», - звонко рассмеялся кузнец.

Хоть его и похвалили, ответ остался всё также мрачен:

«Я не обладаю талантом, присущим жителям Кадоно.»

Из-за особенностей выбранной профессии, Дзинта и так не занимался ни выплавкой, ни ковкой, но и изначально у него не было предрасположенности к этому ремеслу.

К счастью, он хорошо справлялся с мечом и, в том числе благодаря замолвленному слову Богоугодливой Принцессы, ему удалось занять пост Печальника.

Однако, если бы ему не удалось попасть на эту должность, скорее всего, юноша так и лёг балластом для деревни. Он постоянно представлял себе данную картину, поэтому сколько бы ни хвалили его мастерство, сколько бы он ни истребил демонов, Дзинта не мог узреть своей ценности.

Всё, на что он способен, - исключительно убивать. У него нет никакого производства, как у его земляков.

Безусловно, он гордился своим званием, но в то же время восхищался кузнечным делом и созданием железа.

Верно, юноша постоянно недооценивал себя, способного лишь уничтожать, но никак не строить, не созидать. В этом и заключался комплекс неполноценности Дзинты, лежавший в глубине души тяжким грузом.

«Да что ты в самом деле, мы делаем тебе отменный меч!»

«А ты изрубишь им демонов! Мы не умеем убивать, ты не умеешь ковать оружие. Мы помогаем друг другу, это ли не прекрасно?»

Будучи искренне благодарным, Дзинта опустил голову.

В его движении не было лжи, и это потешило самолюбие собравшихся.

Печальник – почётная должность. Главейшины общаются с ним фамильярно, лишь потому что сам Дзинта против формальностей по отношению к нему, но изначально Печальник – третье по важности лицо после старейшины и Богоугодливой Принцессы. Поэтому многие в знак уважения всё-таки обращаются к нему на Вы.

Хоть некоторые иногда заливаются завистью.

И чем старше человек, тем больше оно проявляется. Какой-то малолетний отпрыск, неизвестно откуда взявшийся, требует преклонения перед ним, как перед защитником. Для главенства с их властью это намного тяжелее.

Но этот малец мало того, что хорош в фехтовании и погубил немало демонов, так он ещё восторженно с нотками искорки смотрит на производство и обращается к рабочим с уважением.

Поведение Дзинты полностью удовлетворяло верхушку, поэтому он продолжал быть близок со всеми. Как ни странно, комплекс неполноценности оберегал его.

«Каков был этот демон?»

Кажется, Бьякуя поняла, что Дзинте надо помочь продолжить разговор.

Подумав так, в качестве благодарности Дзинта как мог собрался с духом и строго отвечал:

«Она обернулась в человека и пыталась проникнуть в Кадоно.»

Они, Ямауба, Тэнгу, Хихи.

Для горных жителей нелюдь представляла серьёзную угрозу. Услышав эти слова, лица присутствующих стали серьёзней, все внимательно слушали.

Спустя некоторое время, молчавший всё это время, старейшина промолвил:

«Хм… Значит, она хотела пробраться в наше поселение. Скорее всего, её целью была Богоугодливая Принцесса.»

Все проглотили дыхание. Встала неприятная атмосфера.

Демоны способны прожить более тысячи лет, но ходят легенды, что стоит им съесть печень живой Богоугодливой Принцессы, и они обретут бессмертие.

Частенько в мифах или сказаниях можно услышать нечто подобное. Узнать, правда это ли нет, особо нет возможности, но наверняка есть верующие в это демоны.

На самом деле, прежняя Богоугодливая Принцесса Ёказэ лишилась жизни таким образом несколько лет назад.

В то время исполнявший должность Печальника Мотохару пал в борьбе с ним. Все вспомнили то трагическое событие и начали волнительно перешёптываться.

«Богоугодливая Принцесса…»

«И правда, демон хочет…»

Почти каждый был встревожен.

Богоугодливая Принцесса – это жрица, связующее звено между людьми с Зенит-сама. Для жителей Кадоно Пламенная Дева – важнейший объект их веры, остов для их душ. Естественно, угроза в её сторону не оставит никого равнодушным.

«Или им нужен Вестник Ночи.»

В здании, наполненном беспокойством, прозвучал спокойный голос Бьякуи.

«Драгоценная реликвия. Меч, из поколения в поколение унаследованный Богоугодливой Принцессой. Вероятно, оно для них что-то значит.»

«Понятно…» - удивлённо сказал старейшина, нахмурив брови.

Вестник Ночи – легендарный меч, хранимый в храме.

Ещё со времён Сэнгоку говорили об этом  дивном оружии. Он является оберегом, благословлённым самим богом огня. Богоугодливая Принцесса, будучи его хранительницей, при посвящении в жрицы должна поменять своё имя и связать его с ночью. Бьякуя же в переводе с японского значило «белая ночь».

«Вестник Ночи, легендарный меч, клинок, созданный по лучшим технологиям. Священная реликвия, не заржавевшая даже спустя тысячу лет. Демоны могут хотеть ту же силу, которой он наделён.»

«Да, я думаю, есть такая возможность.»

Суровое лицо старосты скривилось, глаза резко сузились.

Прислонив левую руку к подбородку, хмыкнув, он кивнул.

«Действительно. Но не забывайте: Вы являетесь хранительницей реликвии, из-за чего, так или иначе, всё ещё подвержены риску.»

«Правда...»

Голос немного напрягся.

Это не было страхом перед нападением. Скорее, неуверенность, или даже неопределённость. Уловив небольшое изменение в тоне Бьякуи, Дзинта почувствовал её скованность.

Старейшина, как ни в чём не бывало, продолжал говорить. Судя по нему, он не не заметил, а сделал вид, будто ничего не произошло.

«Я рад, что меня поняли правильно. Будучи нашим остовом, Вы необходимы Кадоно. Как староста деревни, я беспокоюсь о каждом жителе, о будущем Кадоно. Из-за чего вынужден иногда говорить таким тоном. Надеюсь, вы снисходительно отнеслись к этому.»

«Да, я всё прекрасно понимаю.»

Несмотря на то что могло показаться, будто старейшина чрезмерно почтителен и услужлив, нет ни капли сомнения в его верности своей должности. Он от всего сердца желает Кадоно мир и процветание. Это знали все собравшиеся, посему Бьякуя никак не упрекнула старейшину.

Окончив своё замечание Принцессе, вздохнув поглубже и подняв голову, старейшина обратился уже к Дзинте:

«Дзинта. Думаю, мы ещё услышим о демонах, охотящихся за Принцессой и нашим сокровищем. Надеюсь, ты будешь преданно исполнять свой долг, задумываясь не только о своей жизни.»

«Так точно.»

Дзинте не понравилось, как старейшина кольнул Бьякую, но раз уж сама она смиренно это приняла, не было смысла что-либо говорить.

Дзинта ответил без выражения какого-либо чувства, что удовлетворило старейшину, и он положительно кивнул.

Больше никто не произнёс ни слова, и только все подумали, что это конец, как раздался голос:

«Ну да, ты ж больше ничё не можешь!»

Сказавший был юношей, сидевшим рядом со старейшиной.

У него красивое подтянутое лицо, но его немного искривлённая улыбка мешала ему выглядеть представительно. Ростом он значительно ниже Дзинты, и зовут его Киёмаса.

Киёмаса является коллегой Дзинты, официально он тоже Печальник Кадоно. Однако его не выбирала Кагуя – сам староста протолкнул юношу на эту должность.

Киёмаса был единственным сыном старейшины.

Будучи важной персоной, он обладает каким-то воспитанием, но с мечом он не особо умеет управляться. По этой причине его не отправляли истреблять демонов. В основном, он только охранял храм, когда Дзинта отсутствовал в поисках демона или по какой-либо другой причине.

Конечно, были и те, кто сомневался в его профпригодности, но даже верхушка не решалась высказать старейшине своё недоумение, поэтому так оно и продолжалось.

«Что ты хочешь этим сказать?» - спросил Дзинта без какой-либо интонации.

Хоть он и уставился на Киёмасу пронзительным взглядом, незамысловатая улыбка не сходила с его лица.

Несмотря на общую должность, отношения у них были далеко не дружелюбные. С самых первых дней заступления на пост, Киёмаса довольно резко выражался в сторону Дзинты, а тот в свою очередь прекрасно понимал, как Киёмасе удалось стать Печальником, и у него было своё мнение по этому поводу.

«Как я и сказал, ты, кроме как махать катаной, ни на что больше не способен.»

Даже в присутствии народа Киёмаса не скрывал свою неприязнь.

Эти слова не только должны были ранить Дзинту, но и одновременно восхвалить сказавшего их.

Но Дзинта и без него прекрасно знал о своей бездарности.

Он закрыл глаза и кивнул.

«Согласен, ты совершенно прав. Тем более я должен выложиться ради Принцессы на полную.»

«Тц, какой ты зануда.»

Киёмаса не желает маскировать своё недовольство после полной невозмутимости. А Дзинта же не сменял выражение своего лица, хоть ему тоже не нравилось поведение коллеги. Грозная обстановка ещё сохранялась какое-то время, все молчали.

«Не гоже устраивать распри в покоях божьих.»

Бьякуя разрядила обстановку своим сдержанным голосом.

«Дзинта. И Киёмаса. Печальник – защитник Богоугодной Принцессы, следовательно и людей Кадоно тоже. Ваши ссоры могут вызвать беспокойство среди населения.»

«Прошу прощения.»

Полностью согласный со словами Принцессы, Дзинта покорно опустил голову. Удовольствовавшись его смиренности, тень за ширмой неспешно кивнула.

«Тебя это тоже касается, Киёмаса.»

«А я чё?»

«Ты тоже Печальник.»

«Какой я Печальник, только тебя и охраняю.»

Всё также недовольный, Киёмаса и с Принцессой обращается грубо.

После таких возражений Бьякуя только немного выдохнула.

«Ты как обычно.»

«Бессмысленный диалог. С чего бы я вдруг ни с того ни с сего начал разговаривать по-другому?»

«Я и не питаю надежд. Но эта ссора была вызвана твоим неуместным комментарием, только и всего. Впредь…»

«Да, да, понял вас, моя госпожа», - дежурно оттарабанил Киёмаса, резко окончив разговор. Его никто не упрекал за поведение, он ведь сын старосты.

Сама Бьякуя не испытывала неприязни, а даже наоборот, её это развлекало. И строгость в её голосе в какой-то момент успела смениться мягкостью.

Увидев их общение, Дзинта испытал некую боль.

Он почувствовал значительную близость между Бьякуей и Киёмаса. Что логично, ведь Киёмаса тоже Печальник. Он это прекрасно понимал, но ничего не мог поделать со своими мыслями.

«За такое Киёмаса следует наказать, но раз уж сама Принцесса принимает его таким, мне тем более нечего сказать.»

Старейшина хоть и человек педантичный, но с сыном был мягок и даже чем-то довольный. Глава быстро вернул своему выражению равнодушие и оглядел всех присутствующих.

«Итак, на этом наше собрание прошу считать оконченным. Дзинта, ты оставайся сторожить Принцессу. Остальные могут вернуться на свои рабочие места.»

Повинуясь сказанному, практически все поклонились Бьякуе и покинули храм.

Киёмаса хоть сначала и покосил немного взгляд, но молча последовал за отцом.

Таким образом, в помещении остался только Дзинта и Бьякуя.

«Сейчас только ты здесь находишься?»

«Да. Все остальные освободили помещение.»

В пустом здании снова воцарилась тишина, в которой голос Бьякуи звучал ещё звонче.

Далее последовало шебуршание за шторой. Судя по тени, она поднималась.

Оглянувшись несколько раз и убедившись самостоятельно, штора задвигалась.

«Тогда можно расслабиться.»

После этого появилась молодая девушка.

Чёрные шёлковые волосы плавно свисали до самых бёдер, а немного опущенные краешки глаз подчёркивали юность её лица с тонкими чертами. Из-за долгого пребывания в храме, без солнечного света кожа её стала бледной, а тело было настолько утончённое, что, казалось, от одного прикосновения оно рассыпется, как фарфор.

Одетая в красную хакама с белым верхом, оттенённым нашивками золотистого цвета, девушка показалась.

«Принцесса?»

Не реагируя на голос, Бьякуя продолжала приближаться.

«Что такое?» - Дзинта стал было думать, но она, не сбавляя темп и не дожидаясь очередного обращения, остановилась прямо перед ним. И, наклонившись, схватила его за обе щёки.

«Пфинсеффа?»

Для человека, неоднократно истребляющего демонов, реакция его со стороны выглядела максимально глупо.

Но всё равно он продолжал быть у неё в подчинении. Не имея возможности воспротивиться, продолжал сидеть. Поигравшись немного с щеками Дзинты, хорошенечко потянув за них напоследок, она расслабила руки.

«Дзинта, сколько раз я тебе говорила, не разговаривай так со мной.»

От строгой непреступной жрицы не осталось и следа.

Вместо неё была обычная девушка, коих много можно было встретить на улицах в то время.

«Эм, но, позвольте… Всё-таки Ваше положение… Да и подобные действия несуразны, Принцесса. Не только как жрице, но и как благородной особе.»

«Опять я для тебя Принцесса! Я же сказала: когда никого нет, называй меня как раньше.»

«Но…»

Хоть в то время статус Богоугодливой Принцессы уже не был таким священным, всё же испокон веков ей поклонялись наравне с богом.

Не положено было Печальнику обращаться с такой особой фамильярно. Но Бьякуе именно это и не нравилось.

«Ах, я понимаю, что тебя это напрягает. Но я бы хотела, чтобы хотя бы, когда мы вдвоём наедине, ты называл меня по имени. Ведь кроме тебя больше некому.»

Он хотел что-то сказать, но улыбка Бьякуи побудила его быстро передумать.

Но улыбка не могла скрыть одиночество в её глазах. Он и раньше видел это выражение.

Поэтому он знал, что в таком случае следовало делать.

«Сироюки», - произнёс он имя своей давней подруги, уже почти забытое всеми.

На миг показалось, будто она этого и не ожидала, но улыбка её быстро приобрела мягкий оттенок.

«Извини, Сироюки. Мне следовало подумать о твоих чувствах.»

«Нет, это ты меня прости с моими капризами.»

Голос Дзинты звучал монотонно, безразлично, даже холодно, но Бьякую ответ устроил.

После того, как Дзинта стал Печальником, его речь претерпела значительные изменения.

Однако несмотря на это, как и раньше, он продолжал потакать её капризам, как будто это ничего не стоило.

Он с детства такой. И Бьякуя радовалась тому, что он продолжает быть ей таким же хорошим другом.

«Скажи ещё раз.»

«Сироюки.»

«Оооо, спасибо.»

Каким бы бессмысленным ни казался диалог, Бьякуя значительно смягчилась.

В ней больше не осталось ноток одиночества. Но была искренняя улыбка.

Это произошло 30 лет назад.

Тогда ещё пятилетний Дзинта вместе со своей сестрой сбежал из дома, покинул Эдо, встретился с предыдущим Печальником Мотохару и поселился с ним в Кадоно.

Им некуда было податься, поэтому они приняли приглашение Мотохару и, поселившись с ним, познакомились с Сироюки, его дочерью.

В детские годы они всюду ходили вместе, да и вообще проживание в одном доме обусловливало их неразлучность.

Но 8 лет назад в результате одного случая предыдущая жрица Ёказэ рассталась с жизнью, а её дочь Сироюки унаследовала положение жрицы и хранительницы священного меча – Вестника Ночи. В связи с чем она вынуждена была бросить своё прежнее имя.

Беззаботно смеявшаяся подруга детства, Сироюки выбрала путь Богоугодливой Принцессы Бьякуи, молящейся о благополучии Кадоно.

«Ах, ведь я решила стать Богоугодливой Принцессой, но всё время полагаюсь на тебя.»

«Естественно. Я же Печальник. Моя обязанность – защищать тебя.»

«Да, спасибо тебе.»

Эта застенчивая улыбка была прямо как в старые добрые времена.

Сироюки стала Богоугодливой Принцессой.

За столько времени она не смогла взять и расстаться с драгоценным ей детством.

Наверное, именно поэтому, находясь наедине с Дзинтой, она была не Богоугодливой Принцессой, а именно старым другом.

Беседа с человеком, знавшим её давно, была для неё, девушки, отторженной от общества, одной из немногих радостей, согреваюших её.

«Ты, как всегда, хорошо постарался. Извини, что посылаю тебя на опасные задания.»

«Не переживай, такой маленький демон не представлял мне никакой угрозы. Да и изначально я потому и стал Печальником, чтобы…»

«Чтобы?..»

«Да так, ничего.»

Он чуть не проболтался, но, конечно, он очень стеснялся это произнести. Он стал Печальником только ради её защиты.

«Ох, что же с тобой будешь делать? Ничего ты не можешь без своей старшей сестрёнки.»

Бьякуя и так поняла мысль Дзинты. Она поворошила его волосы, широко улыбнувшись.

«Какая ещё старшая сестрёнка? Я тут старше. И хватит меня гладить.»

«У нас разница в возрасте – один год. К тому же я взрослее, потому что держусь более уверенно.»

«Ты-то? Ах да, это же я чуть не утонул, пытаясь поймать рыбину. А, ещё, это же мы с Судзунэ пошли исследовать Ветный лес, заблудились и ревели. Но ты, значит, держишься более уверенно? Хм.»

«Ты запоминаешь только всякие неприятности.»

«Они случались довольно часто.»

Говорил он это всё равно с душевным теплом и добротой.

Давным-давно, когда Дзинта и Сироюки не обременялись своим общественным статусом, они и правда были радостны.

Не сказать, что сейчас они несчастны, но всё же есть моменты, когда они погружаются в мечтания.

Если бы их детские дни могли всё так же продолжаться.

Если бы они так и остались Дзинтой и Сироюки, какое их ожидало будущее?

Они погрузились в раздумья, но заметив, что это бессмысленно, перевели свои мысли в другое русло.

Бьякуя по своей воле стала Богоугодливой Принцессой. Дзинта также самостоятельно решил быть Печальником, защищая её решение.

Мечтать о другом исходе означало осквернять их решимость. Поэтому им спокойнее не отвечать на этот вопрос.

«А, кстати говоря, Судзу-тян тоже сегодня здесь.»

Эти слова вернули Дзинту на землю, но он не сразу понял их смысл.

Бьякуя обернулась, как будто что-то вспомнила, и пошла в сторону шторы.

«Но подожди. Нельзя же просто так заходить в храм.»

«И правда, как она только здесь оказалась? На входе ведь есть люди.»

Говоря это, она направилась в комнату за ширмой, подзывая рукой Дзинту.

Вступив за ней в помещение, сперва он увидел небольшой алтарь. По бокам стояло по дереву Касаки в специальных подставках, и, кроме нескольких свечей, обеспечиваюших минимальное освещение, ничего больше не было.

На алтаре лежал меч.

Легендарная реликвия. Тот самый «Вестник Ночи», о котором недавно говорили.

В металлических ножнах находилось оружие чуть меньше метра длиной. Священный меч, веря легенде, не заржавеющий даже спустя тысячу лет.

Как ни странно для реликвии, наделяемой сакральным значением, он не был как-либо украшен., Может, только за счёт металлических ножен он казался довольно грубоватым.

Хотя, возможно, металлический футляр и увесистый клинок даже более соответствовали вещи, олицетворявшей Зенит-сама. Настолько торжественно и величественно он лежал на пьедестале.

«М?»

А перед самым легендарным мечом, от которого так и веяло великолепием и добротностью, будто не имея ни капельки понятия об этом, тихо спал маленький глупенький человечек.

С волосами медного цвета и повязкой на правом глазу, девочка лет четырёх-пяти на вид наслаждалась царствием Морфея.

Судзунэ. Младшая сестра Дзинты, вместе с ним покинувшая Эдо.

Её лицо настолько невинно, что Дзинта только и смог безнадёжно вздохнуть.

«Ох, Судзунэ - Судзунэ…»

Изначально, непосредственно видеться с Богоугодливой Принцессой разрешено только старейшине и Печальнику.

Если вдруг кто обвинит девочку в осквернении образа Богоугодливой Принцессы и велит казнить и выбросить, вряд ли Дзинта сможет её защитить. От такой неосторожности у братика разболелась голова.

«Не говори так про неё. Она пришла встретиться с тобой!»

«Со мной?»

«Тебя не было целых два дня. Конечно же она хотела увидеться как можно скорее.»

Эти слова немного успокоили Дзинту.

В этот раз выполнение задания заняло двое суток. А они в первую очередь брошенные дети, им не на кого было положиться.

Когда братик покидает поселение, естественно, Судзунэ остаётся одна. Конечно, маленькой девочке часто очень одиноко.

«Судзу-тян ещё маленькая. Она просто не удержалась и не смогла дождаться твоего возвращения домой.»

«Но есть правила, которые надо соблюдать.»

«А мне приятно, когда она так вот приходит ко мне в гости», - ворча пробубнила Бьякуя, понимая, что Судзунэ действительно поступала опрометчиво.

Дзинта, Сироюки и Судзунэ. В детстве они всегда были вместе.

Остаётся лишь с тёплой душой вспоминать те минувшие дни. Теперь она одна-одинёшенька в своём храме.

Сироюки сама избрала этот путь. Ей не о чем горевать, она не хочет ничего исправлять.

Но в глазах Бьякуи всё равно проглядывали чувства, с которыми она была не в состоянии справиться.

«Ахаха, шутка!»

Стоило ей немного пожаловаться, как тут же она переделала это в шутку, высунула язык и глупо захихикала.

«Ты ничего не слышал», - безмолвно говорила она тем самым.

Поэтому Дзинта притворился, словно не заметил ноток одиночества, которое ей не всегда удавалось скрыть.

«Может разбудим её?.»

«Ага, давай.»

Возможно, их обмен репликами был не очень уместен, но им удалось предотвратить неловкое молчание. Им от этого стало только легче.

Закончив разговор, Дзинта склонился перед Судзунэ и аккуратно потряс её за плечи.

«Судзунэ, просыпайся.»

«Ммм…»

Она не очень крепко спала: стоило её немножечко встряхнуть, как она начала потягиваться, издавать какие-то мычания и тереть глазки. Немного зевая, она повернулась к пробудителю.

«М? О, доброе утро, братик.»

Судзунэ добродушно улыбнулась, узнав человека перед собой.

Она словно ласкалась к своему брату, и с покорным взглядом тяжело поднялась.

«А ещё с возвращением!»

Приветствие младшей сестрёнки ясно дало понять Дзинте, насколько долгими были для неё два дня.

После такого приветствия он никак не мог её наругать.

«Да, вот я и вернулся.»

«Ага, я очень рада.»

Стоило ему немного погладить голову Судзунэ, как она задёргалась от щекотки.

Перед беззаботной сестрёнкой Дзинта напрочь забыл, что они в храме, и выражение лица его выдавало спокойствие и отстранённость от всех бед.

«Ты только с Судзу-тян такой мягкий.»

«Ну, я бы так не сказал.»

«Один ты так и думаешь. Да и ты всегда был с ней нежным», - подначивала она Дзинту.

Обидното, что он знал о своём проигрыше в этом споре. Как-никак, они одна семья, он сам прекрасно понимал всю неизбежность.

«Я не говорю, словно это плохо. Наоборот, очень даже хорошо. Но мог бы ты со мной быть таким же ласковым.»

«Можно. Возьму на заметку.»

«Ловлю на слове», - в шутку удовлетворённо кивнула Бьякуя. В тот момент она выглядела такой невинной, что улыбка сама невольно появилась на его лице.

Теперь дело дошло до Судзунэ, он строго взглянул на неё. Ему уже не хотелось сердиться, но всё равно следовало сказать хоть что-то, чтобы впредь она не совалась в храм.

«Итак, Судзунэ. Я уже неоднократно наказывал тебе. Это запрещённое место, и просто так сюда лазать нельзя! Простым людям здесь вход закрыт.»

«Но ты-то тут появляешься.»

«Так я Печальник, работа у меня такая.»

«Опять ты так говоришь? Кажется, братик хочет…»

Вдруг Дзинта немного обрадовался, что отточил свою реакцию, и вовремя прикрыл рот Судзунэ.

Фух, ещё чуть-чуть, и вырвались бы слова, представлявшие для него практически смертельную опасность.

«М, а что такое?»

Но Бьякуя просто стояла рядом с Дзинтой с счастливым личиком, немного покрасневшим.

Похоже было, она видела его насквозь. Именно поэтому произносить такое вслух было ещё более некомфортно.

«Да не, ничего.»

Лицо его очень быстро нагревалось, но он старался отрицать всё до конца.

Девочек это их лишь рассмешило. Весёлое лицо Бьякуи стало мягче, а Судзунэ, уже ускользнувшая от Дзинты и перебежавшая на сторону сестрёнки, тоже радостно смеялась.

«Вот какой наш Дзинта.»

«Братик такой стесняшка.»

«И не говори, подруга.»

Неизвестно когда, но Бьякуя и Судзунэ уже развлекались над Дзинтой в тандеме.

Намерение поругать снова вылилось в почву для издёвок над ним. Неестественно прокашлявшись, Дзинта продолжал:

«Так или иначе, впредь будь осторожна. Это ради твоего же блага!»

«Да-да!»

Ответ был положительный, но неизвестно, оказал ли нравоучение какой-либо эффект. Казалось, она в тот же миг готова выйти и снова туда явиться. Слишком явно казалось.

Переживания Дзинты были будто написаны у него на лбу, что ещё больше раззадоривало Сироюки.

«Ох и трудно же тебе с ней приходится.»

Да, это точно.

После горькой усмешки, в мыслях Дзинты промелькнуло - на самом-то деле всё не так уж и плохо.

Во всём храме слышался нехарактерный обстановке хохот.

Наблюдая за действиями сестрёнок, Дзинта сделался мягче. Как будто они вернулись в детство.

Но внезапно сердце схватило невыразимое одиночество.

Сейчас они смеются, но, став Богоугодливой Принцессой, Бьякуя больше не может разгуливать по улицам, ведя себя как молодая девушка.

Священная вещь должна соответствовать своему статусу, даже если приходится запирать юную девушку в четырёх стенах храма, не позволяя ей даже от души просмеяться.

Как же ей одиноко. Но Дзинта понимал, что эти мысли лишь расстроили бы его, поэтому он обрубает эту ветвь мышления. Он не будет сжаливаться над Бьякуей. Ему нельзя.

«Я люблю Кадоно, которое защищала моя мама. Я готова стать опорой его процветания», - ещё давно сказала она со слабой улыбкой.

Он увидел в этом красоту, поэтому и вызвался защищать её. В данном случае, он не может пожалеть её решимость и самоотверженность. Дзинта понимал всю тяжесть, взвешенность решения, и посему принимал его, ценил и уважал.

Но также он желал ей счастья.

В такие моменты он и вспоминал причину становления Печальником.

Подруга детства, бросившая свою полную удовольсвий жизнь ради блага других.

Юноша хотел защитить то молодое, но прекрасное решение, потому что он восхитился её образом в тот момент. За это он пообещал себе поднимать свой меч.

«Братик, Принцесса, я уже хочу домой», - сказала Судзунэ, смотревшая на лицо Дзинты сбоку и почему-то погрустневшая.

«Что, уже? В честь такого случая могли бы ещё немного побыть вместе…»

«Нет, если меня найдут, будут неприятности. Да и с братиком я встретилась.»

Тихая улыбка, вопреки её молодому виду, выглядела очень взрослой.

Вдруг она широко улыбнулась, беззаботно хихикнув.

«Пока, братик. Возвращайся поскорее!»

«Хорошо. Смотри не попадись.»

«Само собой! Я выйду там, где никто не узнает. И тебе пока, Принцесса.»

Поправив свою повязку, Судзунэ мелкими быстрыми шажками устремилась к выходу.

Похоже, есть какой-то путь к храму, который был известен только ей. Вот как она пробралась незамеченной мимо стражи. Дзинта с облегчением вздохнул, наблюдая за удаляющейся спинкой.

Она обернулась в последний раз, широко махнула ручкой и покинула храм.

«Решила оставить нас наедине?» - выдохнул Дзинта.

Мотивы Судзунэ довольно очевидны. Главной её целью было дать им уединиться. Даже младшая сестра видела его насквозь, ещё и учтиво удалилась, от чего ему стало немного жалко себя.

«Ах… Всё же Судунэ – хорошая девочка.»

Бьякуя значительно выдохнула, до того трогательно.

Дзинта тоже был тронут, но нечто не давало ему просто обрадоваться.

«Я думаю, ей стоит давать больше воли своим желаниям.»

«Считаешь, она слишком хорошая?»

«Судзунэ сильно ограничивает себя.»

Возможно, дело в её детстве, но она обычно чувствовала превосходство остальных над собой.

Поэтому у неё получалось общаться только с Дзинтой и Бьякуей, и покидала дом лишь по важным делам.

Безусловно, это беспокоило Дзинту.

«Я отчитал её за нарушение правила, но, честно говоря, я бы хотел, чтобы ей можно было заглядывать к тебе в гости. Ей так будет намного лучше.»

Дзинте суждено умереть быстрее Судзунэ. И после его похорон она останется одна. Думая об этом, он скорее хотел, чтобы она выходила из дома по собственной воле, но в то же время он не мог смотреть сквозь пальцы на законы и устои. Такое противоречивое чувство его одолевало.

«А ты беспокоишься за неё. Я и… не ожидала?..»

«Я её брат. Конечно, я желаю ей счастливой жизни.»

«Хихи, понятно. И правда, тяжело тебе с ней приходится.»

Выражение заботливого сожаления на лице Бьякуи и правда наводило на мысль, что она его старшая сестра.

Дзинте стало как-то неуютно, и он резко увёл взгляд куда-то в пустоту. Такая стеснительность ещё больше позабавила Бьякую, отчего она громко рассмеялась.

Насмеявшись вдоволь, наконец она успокоилась. По краям её глаз виднелись слёзки.

Недолго продолжавшаяся спокойная обстановка вдруг была потревожена скрипом половиц.

«Тихо. Кто-то пришёл.»

Голос, твёрдый как сталь, лёгкость вмиг улетучилась.

Бьякуя, немного впопыхах, вернулась за бамбуковую штору, Дзинта тоже занял положенное место, порядочно усевшись.

Тишина опять съела храм, друзья детства вновь стали Богоугодливой Принцессой и Печальником.

Через некоторое время из коридора послышался голос.

«Принцесса, можно вас ненадолго?»

Это был старейшина, который, казалось, уже ушёл к себе.

Фух, Судзунэ крайне вовремя исчезла и не столкнулась лицом к лицу с ним.

«Что вам будет угодно?»

Спокойный, благородный тон.

Ничего и не осталось от забавлявшейся подруги детства. На её место уже встала Пламенная Дева.

«Да так, хотел ещё немного обсудить то дело…»

«Ах, вот как.»

Бьякуя напряглась, это чётко понятно даже по другую сторону шторы.

Непонятно только, что именно за дело, но было ясно – разговор не из приятных.

«Я войду с вашего позволения.»

Не дожидаясь ответа, старейшина вторгся в помещение.

Похоже, достаточно важный разговор, раз уж старейшина пренебрёг банальными рамками приличия, что ему весьма нехарактерно. Бросив на Дзинту тяжёлый взгляд, он обратился:

«Дзинта, прости, ты не выйдешь ненадолго?»

«Но я Печальник. Я могу покидать Принцессу, только если надо убить демона…»

Почувствовав настрой Бьякуи, Дзинта не решался покинуть её.

Он попытался воспротивиться словам старейшины, пользуясь своим положением. И в этот момент внезапно отрицание послышалось оттуда, откуда он не ожидал:

«Дзинта, покинь нас.»

Холодный тон. Нет, даже твёрдое намерение в словах, сказанных так, чтобы они слышались холодно.

Так как он с ней уже долго дружит, то понимает: сейчас будет разговор, который она сама не желает слышать. Не как Бьякуя, а как Сироюки.

«Как изволите. Я подожду снаружи.»

«Хорошо.»

Услышав краткий ответ, отвесив поклон, повернувшись спиной, он направился к выходу. Никто не собирается его останавливать.

Сироюки бы ещё добавила: «Прости, что так».

Но Бьякуя не извиняется. Она Пламенная Дева, звено между простолюдинами и богом. Она не может просить прощения у простого человека – это принизит его священность.

Поэтому что бы она не чувствовала на самом деле, Бьякуя должна относиться к Дзинте как к низшему сословию.

Она не может быть Богоугодливой Принцессой и другом одновременно.

«Дзинта.»

Дзинта обернулся на зов Бьякуи.

Он не знает, какое у неё выражение лица за бамбуковой шторой. Голос слишком ровный, по нему невозможно определить её чувства.

«Надеюсь, ты и дальше продолжишь заботиться о Кадоно.»

Это не слова Сироюки, подруги детства – это были слова Бьякуи.

«Да, я исполню все обязанности Печальника.»

Тогда и ответить он должен не как друг, а как Печальник.

Всего пять метров между ними. Однако чувствовалось, будто они очень далеки друг от друга.

Сделав лицо твёрдым, как сталь, прикрывшись невозмутимым спокойствием, Дзинта продолжил идти. Лишь скрип половиц нарушал тишину.

Из-за этого звука и так холодная обстановка храма становилась ещё холоднее.

Перевод: DASAI_BOKU