Онлайн чтение книги Охотники из небесной пещеры Hunters of the Sky Cave
2

Не теряя времени на извинения, Флэндри чуть ли не бегом бросился в гардероб. Под подошвами шуршал прозрачный пол, сквозь который виднелся сияющий за сотни световых лет Орион.

— Мыслезащиту, — выпалил Флэндри.

Невольница оказалась симпатичной девушкой. Мерсейцам нравилось покупать людей для работы прислугой.

— У меня их мало, сэр. Его светлость лорд приказал приберечь их для…

— …меня! — Флэндри выхватил из рук стоявшей в нерешительности девушки сплетенный из проводов, транзисторов и блоков питания головной убор. И только когда это сооружение оказалось у него на голове, он успокоился, достал новую сигарету и под звуки ритмичной мелодии двинулся в сторону бара. Ему надо было выпить — позарез.

Айхарайх с Херейона стоял меж высоких стеклянных колонн. Никто с ним не заговаривал. Люди, в большинстве своем, танцевали, а нелюди самых разных рас слушали музыку. На небольшом помосте исполнитель с Луллуана распускал свои небесно-голубые перья, но мало кто следил за этим редкостным зрелищем. Флэндри протиснулся к стойке, сдвинув в сторону какого-то мерсейца, только что опустошившего двухлитровую кружку.

— Виски, — заказал Флэндри. — Чистого, вкусного, жгучего. Подошла госпожа Диана. Казалось, она не может решить, разыграть ли возмущение или утолить любопытство.

— Теперь мне доподлинно известно, что такое рыцарское отношение. — Она подняла пальчик. — А это что еще такое?

Флэндри залпом осушил бокал. Виски, обожгло горло, и он Почувствовал, как успокаиваются нервы.

— Говорят, это мое лицо, — сказал он.

— Да ну вас! Не валяйте дурака! Я имею в виду эту ужасную штуковину из проволоки.

— Мыслезащита. — Флэндри подвинул свой бокал, чтобы налили еще. — Он перемешивает частоты энергетического излучения коры головного мозга, превращая их в случайный набор сигналов. Не дает другим узнать, что у меня на уме.

— А я думала, это и так невозможно, — оторопело проговорила госпожа Диана. — Я хочу сказать, если от природы не одарен телепатическими способностями.

— Коими человек, разве что за редким исключением, не одарен, — согласился он. — Нетелепат создает свой собственный «язык», который для того, кто не изучал отдельно взятого индивидуума в течение долгого времени, представляется сплошной тарабарщиной. А посему по нашему ведомству телепатия никогда не рассматривалась в качестве прямой угрозы для нашей работы, а вы, должно быть, никогда и не слыхивали об экранирующем шлеме — мыслезащите. Он был создан всего лишь несколько лет назад, а причина его создания стоит вон там.

Она проследила за его взглядом.

— Вон тот в черной мантии?

— Он самый. Мне как-то довелось столкнуться с ним, и, к своему, если так можно выразиться, замешательству, я обнаружил, что он одарен уникальной способностью. У всех ли его сородичей такой дар — этого я вам сказать не моту. А вот Айхарайх с Херейона может прочитать мысли какого угодно существа, находящегося в пределах нескольких сот метров от него, и совершенно неважно, встречался он когда-то раньше со своей жертвой или нет.

— Но ведь тогда…

— Совершенно верно. Конечно же, он объявлен персоной нон грата на всей нашей территории и подлежит расстрелу на месте, но, как вам известно, миледи, — уныло добавил Флэндри, — сейчас мы не на территории Терранской Империи. Юпитер входит в состав Имирского Рассеяния.

— Ой! — воскликнула Диана и покраснела. — Настоящий телепат!

— Айхарайх — истый джентльмен. — Губы Флэндри скривились в усмешке. — Он никогда не донесет на вас, а мне бы лучше пойти переговорить с ним. — Он поклонился. — Думаю, вам не придется скучать в одиночестве: сюда уже направляется чуть ли не дюжина мужчин.

— И это верно, — улыбнулась ему Диана, — но мне кажется, Айхарайх… Как вы произносите это гортанное «х», у меня не получается. Так вот, мне кажется, он куда интереснее. — И она взяла его под руку.

Флэндри хотел было высвободить руку, она воспротивилась, тогда он сомкнул пальцы на ее запястье. Время от времени он говаривал себе, что, мол, лицо у него, может, и поддельное, зато тело, по крайней мере, настоящее, свое, а скучные занятия гимнастикой приносят все-таки какую-то пользу.

— Извините, госпожа, — сказал он, — но меня ждет чисто профессиональный разговор, а вы не посвящены в таинства второго старейшего ремесла. Желаю приятно провести время.

В глазах госпожи Дианы вспыхнуло уязвленное самолюбие. Она резко отвернулась от Флэндри и приветствовала графа

Марсианского с большим воодушевлением, чем того заслуживал этот придурковатый молодой человек. Флэндри вздохнул: «Похоже, Ивар, с меня причитается тысяча кредиток», вызывающе зажал в губах сигарету и зашагал к танцевальной зале.

Айхарайх улыбнулся. Лицом он тоже очень походил на людей, вот только было оно какое-то костлявое, с кинжальным носом, а уголки губ и подбородок преувеличенно заострялись. Почти так же, как у некоторых византийских святых. Но это лицо было цвета червленого золота, на месте бровей росли полукруглые тоненькие голубенькие перышки, а на голом черепе торчали оперенный гребень и острые уши. Широкую грудь, осиную талию и длинные костлявые ноги скрывала мантия. Он был бос, и на щиколотках его виднелись шпоры, и на каждой ноге по четыре когтистых пальца.

Флэндри был совершенно уверен, что разумная жизнь на Херейоне пошла от птиц и что планета эта должна быть засушливой, с тонкой холодной атмосферой. Подозревал он, что тамошняя цивилизация невероятно древняя, а также полагал, что Херейон — не просто одна из планет, принадлежавших Мерсейе. Но дальше в его познаниях была тьма, и он даже не знал, где же в мерсейских просторах светило солнце Херейона.

Айхарайх протянул ему свою шестипалую руку, и Флэндри пожал ее, ощутив в ладони тонкие пальчики. На какое-то мгновение мелькнула зверская мысль сдавить покрепче, раздавить хрупкие косточки. Ростом Айхарайх был чуть выше Флэндри, хотя и тот был высоким, а в плечах пошире и покрепче херейонит.

— Рад новой встрече с вами, сэр Доминик, — сказал Айхарайх низким голосом, слушать который было одно удовольствие. Флэндри посмотрел в глаза цвета красноватой ржавчины с металлическим блеском и выпустил его ладонь из своей.

— Вряд ли случайной, — сказал Флэндри. — Для вас, то есть.

— Вы все время где-то в разъездах, — возразил Айхарайх, — а я, хотя и знал, что люди из вашего ведомства непременно будут сегодня здесь, никак не мог с уверенностью сказать, где вы обитаете.

— Вот и мне все время хочется знать, где вы, — уныло промолвил Флэндри.

— Поздравляю вас с тем, как вы провели «дело Ньянзы». Нам так будет недоставать Эйю на нашей стороне, все же это был блестящий ум.

Флэндри сумел скрыть удивление.

— А я-то думал, что эту сторону дела замяли, — сказал он, — но, похоже, у стен есть уши. Как давно вы в Солнечной системе?

— Да уже несколько недель, — ответил Айхарайх. — Главным образом для собственного удовольствия. — Он вскинул голову. — А, оркестр заиграл вальс Штрауса. Прекрасно. Хотя, конечно, Иоганна не сравнить с Рихардом — вот кто навсегда пребудет Штраусом.

— Да ну? — Старинная музыка занимала Флэндри едва ли больше, чем мысль о самоубийстве. — А я и не знал.

— Надо знать, друг мой. Штраус, не исключая даже Шингу, — самый непонятый композитор всех времен в известной нам истории Галактики. Если бы меня упрятали в тюрьму пожизненно и разрешили иметь при себе только одну кассету, я бы взял запись «Смерти и преображения» н был бы счастлив.

— Могу устроить, — тут же вызвался Флэндри. Айхарайх ухмыльнулся и взял терранина под руку:

— Пойдемте поищем местечко поспокойнее. Только прошу вас, не портьте себе праздник, тратя время на меня. Признаюсь, бывал тайком на Терре, но делал это просто для того, чтобы удовлетворить любопытство. Однако не было у меня никаких намерений шарить по имперским канцеляриям…

— …которые все равно оснащены системами сигнализации о появлении Айхарайха.

— Детекторами телепатической активности? Мне бы и самому надо было такое предположить. Староват я уже стал, закостенел, а сила тяжести на Терре меня совсем доконала, так что не до налетов было. Да и вид у меня не щегольской, не такой, какой, по мнению телепостановщиков, приличествует герою плаща и шпаги. Нет, я просто хотел повидать планету, взрастившую расу людей. Походил немного по лесам, посмотрел на кое-какие картины, посетил несколько гробниц по выбору и вернулся сюда. Между прочим, отсюда отправляюсь в путь, так что нет нужды заставлять вашу империю оказывать давление на имирцев, требуя, чтобы они выдворили меня — мой корабль отправляется через двадцать часов.

— И куда дальше? — спросил Флэндри.

— Куда глаза глядят, — беспечно ответил Айхарайх. Флэндри почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

— К Сираксу? — произнес он.

Они приостановились перед входом в оранжерею. В самом центре ее, словно в пещере из разросшегося папоротника и тысяч пурпурно-алых орхидей, за которой проглядывали звезды и могучий Юпитер, застыла в невесомости единственная в своем роде водяная, будто отлитая из серебра, сфера. Позже сюда еще придут люди, и те из них, кто помоложе да попьянее, сбросят с себя одежды, чтобы испытать плавание в невесомости в этом шаре, но пока здесь была только музыка. Айхарайх оттолкнулся от пола, прыгнул через порог, полы его мантии взметнулись черными крылами, и он полетел под сферическим куполом. Следом за ним вошел и Флэндри. Одежда раздражала плоть, словно жгла его, мешала двигаться, и потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к невесомости. Айхарайх, прародители которого когда-то со свистом рассекали крыльями небо над Херейоном, никаких неудобств, похоже, не испытывал.

Представитель рода нечеловеческого ухватился в полете за лист орлика и завис, вглядываясь в буйные заросли орхидей, склонив свою ястребиную голову.

— Черное на фоне серебристой, как ртуть, воды, — задумчиво произнес он, — а за ними черная ледяная Вселенная. Прекрасная композиция, и есть в ней то ощущение ужаса, которое просто необходимо для подлинно высокого искусства.

— Черное? — произнес пораженный Флэндри, поглядывая на фиолетовые цветы, и тут же прикусил язык, но Айхарайх уже схватил его мысль и улыбнулся:

— Очко в вашу пользу. Я допустил оплошность, проговорился, что я дальтоник в том, что касается синей части спектра.

— Но вы видите больше нашего в диапазоне красных волн, — поспешил Флэндри.

— Да. Поскольку вы так или иначе и сами дойдете до этого, признаюсь, что солнце над моей родной планетой холоднее и краснее вашего. Если вы сочтете, что эти сведения помогут вам узнать, что же это за солнце в ряду миллионов звезд в мерсейской сфере, то примите их от меня с наилучшими пожеланиями.

— В звездном скоплении Сиракс средняя заселенность один, — сказал Флэндри. — Не очень-то подходяща для ваших глаз.

Айхарайх по-прежнему вглядывался в водяной шар, в котором плавали похожие на маленькие разноцветные ракеты тропические рыбы.

— Из сказанного мною отнюдь не следует, что я собираюсь к Сираксу, — возразил он бесстрастно. — Лично у меня, конечно, нет никакого желания лететь туда, поскольку там слишком много боевых кораблей, слишком много кадровых военных, а мне не нравится их образ мыслей. — Он отвесил поклон, насколько это было возможно в условиях невесомости. — Вы, конечно же, не в счет.

— Конечно же, — согласился Флэндри. — И все же вы бы могли сдвинуть там дело с мертвой точки в пользу Мерсейи…

— Вы льстите мне, — отвечал Айхарайх, — но, боюсь, вы все еще не избавились от романтического взгляда на вопросы военной политики. Дело в том, что ни одна из сторон не хочет бросать в сражение все силы ради того, чтобы установить контроль над звездами Сиракса. Для Мерсейи они представляются весьма выгодным плацдармом, обеспечивающим выход во фланг Антареса и дающим возможность разместить там передовые части, нацеленные на действия в этом секторе вашей империи. Терра же хочет установить там свой контроль только для того, чтобы это звездное скопление не досталось нам, а потому в настоящий момент ни одно из правительств не желает нарушать равновесие в своих взаимоотношениях. Вот и ходят вокруг да около, собрали крупные флоты, шпионят друг за другом да друг в друга тихонько постреливают, устраивают короткие стычки… Но крупная игра не стоит свеч.

— Но если бы лично вы нажали на одну из чаш весов, так чтобы наших парней вышибли из Сиракса, то мы не стали бы в отместку нападать на другие объекты в сфере владений вашей империи. Наши действия привели бы к ответным действиям, и тогда, о небо, бомбардировке могла бы подвергнуться сама Терра! Нам слишком хорошо живется, чтобы мы могли допустить риск такого исхода. — Он одернул себя — чего ради изливать скопившуюся на сердце горечь, а потом еще, чего доброго, попасть под арест за подрывную деятельность?

— Если Сиракс станет нашим, — сказал Айхарайх, — это с вероятностью, равной семидесяти одному проценту, ускорит сроки крушения гегемонии терран на столетие — плюс-минус десяток лет. Таков приговор наших компьютеров, правда, сам я считаю веру в них нашего Верховного командования наивной, хотя и весьма трогательной. Однако до предсказанной даты падения Терры остается еще сто пятьдесят лет. Так что я просто диву даюсь, чего это ваше правительство так разволновалось.

Флэндри пожал плечами.

— Некоторые из нас относятся к своей планете чуть сентиментально, — грустно ответил он. — И потом, конечно, мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда по нам начнут палить.

— И тут, как всегда, опять эта ваша человеческая психология, — сказал Айхарайх. — В вас заложены такие инстинкты, что вы не можете принять саму идею смерти. Вот лично вам — а вам известна подноготная всего творимого в мире — не кажется, что слово «смерть» звучит как-то вульгарно, не совсем по-джентльменски?

— Может быть, А как бы вы это назвали?

— Завершением.

Их разговор перешел с частных вопросов на общие. Флэндри никогда не доводилось встречать никого другого, с кем бы можно было вот так поговорить. Когда Айхарайх хотел, он мог быть и мудрым, и знающим, и бесконечно добрым, а мог и стегануть жгучей остротой по напыщенной имперской физиономии. Разговор, в котором время от времени затрагивались вечные вопросы, был сродни исповеди. Сам он, не будучи человеком, не судил поступки людей, хотя вроде бы понимал лежащие в их основе желания.

Наконец с явной неохотой Флэндри извинился, сказав, что ему надо идти. «Довольно, — сказал он сам себе, — работа есть работа». Поскольку госпожа Диана старательно его избегала, он сманил в одну из свободных комнат какую-то рыжеволосую девушку и, сказав ей, что вернется через десять минут, проскользнул по служебному коридору. Случись какому-нибудь мерсейцу заметить, каким образом он исчез, вряд ли тот будет дожидаться его здесь час или два, а может, не признает и девушку, — когда ей наскучит ждать, она сама найдет дорогу в танцевальную залу, — поскольку для нетренированного нечеловеческого глаза все люди были на одно лицо, а здесь уже набралось не менее тысячи гостей.

Прикрытие его ухода получилось каким-то жалким, но ничего лучшего он придумать не мог.

Флэндри вернулся на яхту и поднял Чайвза.

— Домой, — сказал он. — Жми на всю катушку. Иди на сверхсветовой, если справишься в пределах Солнечной системы с этой неуклюжей раззолоченной посудиной.

— Так точно, сэр, справлюсь.

При полете на сверхсветовой ему понадобятся не часы, а считанные минуты, чтобы попасть на Терру. Превосходно! Может, и впрямь удастся устроить Айхарайху завершение.

Но куда больше Флэндри надеялся, что попытка не удастся.