Онлайн чтение книги Игрушка князя Plaything
Глава 10

Роскошно обставленная комнате с окнами невероятной величины, застланная шикарным ковром, какой я не смог бы себе позволить, копя хоть всю свою жизнь. Таким был рабочий кабинет Князя. Сам он сидел за столом молочно-белого оттенка. Глаза-янтари, не отрываясь, наблюдали за мной.

- Иллик.

Подойдя чуть ближе, я учтиво поздоровался с ним.

- Разрешите поприветствовать Вас, Ваша Светлость.

Я не знал, соответствовало ли приветствие этикету, но это единственный достойный официоз, которое я мог вспомнить. Всё же мы были в его кабинете, а не в личных покоях, так что я решил быть предельно вежливым.

- Что с твоим голосом?

Князь слегка нахмурился, будто он и не был причастен к этому. Он подозвал меня к себе, я подошёл. Сейчас меня и Князя разделяло только расстояние белого стола.

- Простудился?

- Никак нет.

- А что тогда?

Бля. Ну болит и болит, причина-то ему зачем? Я был не в состоянии произнести ни слова и просто молчал, стараясь побороть самого себя. Я уже знал, что поплачусь, если не сделаю так, как хочет Князь. Мне не хотелось отвечать, ведь я совсем не знал, что сказать и как выйти из этой ситуации. В общем, я и правда никогда не был хорош в словах.

- А, Иллик? - поторопил меня Князь. По его беспечной улыбке я понял: он намеренно загонял меня в угол, зная ответ с начала.

Сдерживая ругательства, я отрешённым голосом ответил:

- Я… Кажется, я повредил горло, пока отсасывал Вашей Светлости.

- Ах-ха.

Услышав от меня это позорное объяснение, Князь расхохотался. Я даже разозлиться на него не мог, настолько нелепо это было. Ну и чёрт с ним, пусть смеётся. Я снова был повержен.

- Тут прямо как с руками.

- С руками?

- Ну да. Если постоянно сосать, горло загрубеет, а боли больше не будет.

Вот гандон… Мне правда пришлось себя сдерживать, чтобы не выругаться. В любом случае, кажется, так оно и будет. Может, если этого не избежать, просто бросить всё и убить себя? Мысль о самоубийстве не желала покидать мою голову.

- Чем я могу быть Вам полезен?

- Ах, я целый день слушал скучные лепетания и просматривал документы, от этого у меня плохое настроение, ещё и голова заболела, - ответил Князь, хлопнув ладонью по стопке бумаг на гладкой глянцево-белой столешнице. Затем он отодвинулся от стола, откинулся на спинку не особо удобного на вид стула, и, чуть склонив голову, посмотрел на меня.

- Присаживайся.

Как же мне это всё…

Я по привычке уже собирался переспросить, что он имел в виду. Бля, если у него болит голова, ну и пусть болит, обязательно делать так, чтобы я тоже страдал? Чувствуя, как у меня поднимается давление, а в спине начинает тянуть, я пытался пошевелить своими вдруг застывшими ногами. Нельзя, чтобы он повторял дважды. Нельзя не согласиться. Это были правила, наложенные на меня не его словами, но его телом. Соблюдать их было очень трудно, казалось, что я могу сорваться в любой момент.

- Боюсь, Вам будет тяжело…

- Так сядь так, чтобы не было, - это был упрёк, что я и этого сделать не могу.

Чёрт побери. Выругавшись про себя, я раздвинул ноги и сел на его бёдра, всё равно удерживая большую часть своего веса ногами. Князь подтянул меня к себе за задницу, но большая часть нагрузки так и осталась в моих ногах. Я, здоровый наёмник тридцати с лишним лет от роду, сижу на коленях у красивого, как море, Князя… Как ни посмотри, стыдоба страшная. Меня забило, как в лихорадке, лицо обдало жгучим огнём. Князь, со спокойным лицом, характеризуя такое обыденным делом, стал расстёгивать пуговицы на моей рубахе. Он пристально рассматривал мои соски.

- Мы с тобой несколько дней не виделись. Как у тебя дела?

Человек, который не удосужился предложить своим гостям на аудиенции чашку чая, спрашивает, как у меня дела. Такое его поведение сбивает с толку, но теперь-то я знал, что он всегда сам себе на уме.

Однако в моей ситуации это был удар по больному. Конечно, мы с Великим Князем были не в лучшем положении для этого разговора, но я всё же с трудом выдавил из себя:

- Кажется, они начали меня подозревать.

- Подозревать?

- Так точно. Они пытались выяснить, чем я занимался в день убийства сына капитана.

Чесборн приходил допрашивать Лилиэль. Исходя из этого, я понял, что тогда Чесборн вовсе не забыл передать мне, что она приходила. Когда Лилиэль пришла в лагерь в поисках меня, тогда-то он и узнал о её существовании и сам отправился на встречу с ней,

где услышал, что в день смерти Маиля мы с ней были вместе.

Мне хотелось думать, что наличие моего алиби в виде Лилиэль означало полное снятие с меня подозрений. Я недолго задавался вопросом, что же Лилиэль сказала Чесборну, но узнать этого я пока никак не мог. Если она сказала всё так, как мы договаривались, подозрение со стороны наёмников должно было почти пропасть.

Но даже так у меня оставалась ещё одна проблема. Сама Лилиэль. Она оказалась намного умнее, чем я думал. Конечно же она поняла, что мне есть, что скрывать, когда Чесборн пришёл допрашивать её. Я никак не мог забыть её взгляд, когда она попросила меня самому прийти к ней. «Я знаю, что ты что-то скрываешь от наёмников»: вот, что чётко читалось во взгляде Лилиэль.

- Все остальные ведь тоже понимали, какие он виды имел на твою задницу?

Попав в серьёзную ситуацию, люди становятся серьёзными… Но Князь... Он продолжал дразнить меня, весело улыбаясь. Ярость закипела во мне, но что я мог сделать? Я продолжал держать рот на замке.

- Всё-таки у тебя великолепная задница.

Князь засмеялся и опустил обе ладони на мой зад. Это было ещё терпимо, но когда он похлопал по ней, будто успокаивая ребёнка, я почувствовал себя смертельно униженным.

- Тебе не о чем беспокоиться.

Не знаю, смог бы я выдержать унижения и не ударить Князя, если бы он не сказал этого…

- Потому что я не\достаточно жесток, чтобы бросить тебя, когда ты так цепляешься за меня, даже не подозревая, как это постыдно.

Это значило, что он гарантирует мне безопасность, но внутри мне стало паршиво. Где этот ублюдок только научился так выражаться? Как у него вообще получается перевернуть каждую фразу так, как будто это я всем нутром хочу его и предлагаю себя в обмен на помощь?..

Если бы он не дал мне крошечного лучика надежды в этой гнилой темноте, я бы зарезал его так же, как и Маиля.

- У меня голова сейчас взорвётся.

Для человека, у которого так болит голова, выглядел он совсем здоровым. Хитро улыбаясь, князь убрал руку с моего бедра, потянулся к столу и вручил мне одну из бумаг.

- Читай.

Большинство простолюдинов не умеют ни читать, ни писать, но, похоже, он этого не знал.

Если бы я был безграмотным, точно подвергся бы очередным унижениям, но, к счастью, читать я умел. В отличие от Радована трудных книг я не читал, но слова знал все. Поэтому я взял в руки лист, исписанный аккуратными буквами, и начал читать.

- Кхм.

Я знал, что так будет, но… Пока я читал, Князь снова присосался к моей груди. Схватив меня за зад, он прикусил один из сосков. Мне оставалось только жалко утешать себя тем, что он, вроде как, ещё не полез руками мне в штаны.

С коротким вздохом я решил сконцентрироваться, пытаясь игнорировать всё, что делал Князь. Его губы и язык дразнили мои соски, но это не было большим стимулом, так что я без проблем смог приступить к чтению.

- Это…

Несмотря на сложные слова, особой трудности понять написанное не было. Конечно, я лишь простой наёмник, не знающий стратегий и тактик, но умеющий только драться, однако моего опыта достаточно, чтобы знать, как всё устроено.

Наши далканские наёмники совсем недавно воевали за Мирос в районе Бербани, на границе княжеств Мирос и Серивов. Серивов, потерявший около половины земель Бербани из-за Мироса, начал войну, чтобы вернуть потерянные земли, но в итоге не смог выиграть ни одного сражения, несмотря на то, что был полностью подготовлен. Серивов потерпел поражение благодаря тактике Князя и нас - его наёмников. Бербани не удалось вернуть и весь район перешёл во владения Мироса.

Для Мироса это была возможность завоевать Серивов и основать крупнейшее княжество в истории. Весь наш наёмный корпус предполагал, что контракт будет продлён до полной победы.

Но внезапно был подписан мирный договор. Из-за вмешательства Отца… Его влияние в мире было слабее, чем раньше, но после того, как Отец воззвал к миру, другие страны континента тайно оказывали давление на Мирос. Не из-за признания авторитета Отца, просто их пугало расширение территорий Мироса.

- Собираешься только больше меня раздражать?

Бумага, данная мне Князем, была письмом от шпиона. Как писал сам шпион, у него было много плохих новостей… Дело в том, что Отец был на стороне Серивова, значит, собирался оказать на Мирос ещё больше давления. Хоть у Отца и не было весомых причин вмешиваться, в его планах было убедить Мирос вернуть территории Бербани

Серивову, поскольку те принадлежали ему с незапамятных времён, а также убедить в адекватности этого решения правителей соседних территорий.

Ниже был приведён список правителей, поддерживающих решения Отца, среди которых, к удивлению, был и царь Тимаев. То есть, несмотря на то, что царь Тимаев является старшим братом Князя Мироса, он добровольно решил подвергнуть своего родственника ещё большему давлению.

- Камид всегда был недалёким, - пробормотал князь, проводя красным языком по моим соскам. Мне было очень некомфортно видеть, как он сживает мою грудь, подтягивая её вверх, и эротично облизывая.

Кроме того, смотреть на блестящие от слюны покрасневшие губы Князя тоже было неловко. Он слишком красив.

- Я слышал… это Ваш брат.

- Ха-ха. Поэтому ему было до смерти обидно отдавать мне княжество. А теперь, когда у меня появилась возможность забрать и Тимаев, он, наверное, совсем себе места не находит.

- Вы с ним в хороших отношениях?

- Когда как. В конце концов, это просто политика. Кто из правящих семей на этом континенте не родственники? Кровные связи не имеют никакого значения. Даже этот идиот царь Серивова приходится мне дальним дядей.

А он, получается, дальний племянник, что ли? Для раздражённого человека с больной головой голос Князя звучал очень весело. Не припоминаю, когда это моя грудь стала лекарством от мигреней и эмоциональных расстройств… Князь обхватил мой мокрый от слюны сосок пальцами и поднял на меня взгляд. Круговые движения пальцев ощущались по странному возбуждающе.

- Но, знаешь, мне кажется, чего-то не хватает.

- Да?

- Я говорю, настроение у меня не улучшается, - пробормотал Великий Князь, прижимая обе ладони к моим ключицам. Его руки прошлись по моей груди и опустились на выпуклый живот. Я напрягся, от чего очертания мышц стали более заметны. Пальцы Князя остановились на поясе моих штанов.

Я смущённо посмотрел на него. Он выглядел… Зловеще. Его улыбка была такой страшной, что сердце моё ушло в пятки. Неужели то самое?..

- Снимай штаны и ложись на стол.

Проклятье… Я оглянулся и посмотрел на стол: там совсем не было места, куда я мог лечь.

Бумаги бы смялись подо мной или порвались от любого неосторожного движения.

- Но документы…

- Живо.

Князю, похоже, было всё равно. А раз так, то что я мог сделать? Я поднялся на ноги и отступил от него на шаг. Хоть я и сидел до этого, ноги мои онемели от напряжения, пока я старался поддерживать себя, чтобы Князю было не тяжело. Мне совсем не хотелось раздеваться перед Великим Князем, но страх перед ним, перед его янтарными глазами, смотревшими на меня, был сильнее.

Я разделся и медленно опустился на край стола перед тем, как полностью лечь спиной на стопку пергаментных бумаг. Я поднял ноги, развёл их и подхватил под коленями так, что промежность моя была хорошо видна.

- Ваша Светлость?..

Увидев, что держит в руке подошедший ко мне Князь, я не мог не растеряться: в руке его блестело серебряное лезвие. Я поднял глаза и присмотрелся – это был нож для бумаг, таким обычно вскрывают конверты. Однако, лезвие его выглядело достаточно острым, чтобы на первый взгляд показаться опасным.

- Лежи спокойно, я не собираюсь тебя ранить.

Князь подставил стул к столу и сел ко мне лицом. Я никак не мог понять, для чего ему понадобился нож, учитывая то, что не собирается ранить меня.

Вот она, часть жизни мужчины - я достаточно имел дело с ножами, чтобы знать: не важно, в руках врага или друга, нож опасен. Особенно в такой близости к такому месту, как гениталии.

- Лежи смирно, - снова предупредил меня Князь. Его рука коснулась внутренней части моего бедра, а после я почувствовал жуткое прикосновение металла к коже.

Снизу послышался шаркающий звук. Такой же, какой я слышу каждый день, когда бреюсь.