Онлайн чтение книги Исключение
Глава 3

Фойе кинотеатра «Октябрь» было заполнено приглашенной публикой и прессой. Основные сеансы отменили, все было готово к презентации фильма «Морская атака». Через пятнадцать минут должны были открыть зал для премьерного показа и пресс-конференции, потом ожидался фуршет и ее персональное интервью с Норбергом. Но Вася Марков опаздывал. Они договорились встретиться еще двадцать минут назад у входа, но вот она здесь, а он якобы в пробке. Говорят, талантливому человеку все можно простить. Нельзя. Не все.

Лиду колотило. Она повторяла про себя вопросы, в сумочке лежал блокнот с подсказками. Все должно быть в порядке, Казакова одобрила. Лида взяла два диктофона, оба заряжала всю ночь. Чтобы никаких накладок. Но живот сводило судорогой.

Лида отлучилась в дамскую комнату, чтобы проверить внешний вид. Она выбрала черную рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, широкий серый пояс и свободные прямые брюки. Волосы закрутила в круглый тугой пучок. И маленькие жемчужные сережки. По ее мнению, образ был в меру творческим, в меру строгим. Вполне в духе шведского минимализма. Макияж был еле заметным, и духов она капнула совсем чуть-чуть. Самых нейтральных. Элла Дмитриевна всегда говорила, что когда берешь интервью, нельзя, чтобы что-то в тебе могло раздражать. Минимум ярких цветов и сильных запахов.

Отряхнув несуществующие пылинки с брюк, Лида вышла в фойе. Там уже метался Марков.

– Где тебя носит? Я тебя давно жду. В зал уже запускают.

– Это ты меня давно ждешь? Ты опоздал на полчаса! Я только отошла в туалет.

– Ты, я, – какая разница. Иди, занимай места. Я буду ждать встречи гостей.

Вася поправил на плече ремень от сумки с фотоаппаратурой, подтолкнул Лиду к дверям, а сам пошел к щиту с логотипами кинокомпаний, на фоне которого снимали актеров и прочих звездных личностей.

Поток людей медленно затекал в зал. Лида нашла два места в четвертом ряду и села, положив сумочку на соседнее кресло. Первый ряд был освобожден для гостей. На сцене у экрана стояли столы с табличками. Лида увидела, что Андерс Норберг должен сидеть совсем недалеко от нее, почти напротив. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Пальцы дрожали, и она сцепила их замком на коленях.

Вскоре через боковую дверь стали заходить представители фильма. Андерс зашел, скользнул взглядом по залу и стал что-то говорить невысокому полному мужчине с бородой. Они прошли и сели на свои места в первом ряду. Пресс-конференция должна была начаться после премьерного показа. К Андерсу торопливо подбежала и села рядом девушка с бейджиком, судя по всему, переводчик. Лида посетовала про себя, что работает не по специальности.

Благодаря своему росту и удобному расположению кресел Лида могла хорошо разглядеть Норберга со спины. На нем тоже была черная рубашка, как и на ней. Он немного нагнулся к соседу, и Лида увидела, как на крепкой спине между лопатками натянулась ткань. Лида занервничала еще больше, но акт ее любования прекрасным был прерван фотографом Васей.

– Подбери, пожалуйста, – он кивнул на ее сумочку.

– Да, сейчас, – Лида освободила кресло.

Марков плюхнулся рядом с ней и отдышался.

– Неплохо вышло. Хотя какой-то придурок постоянно толкал под руку.

И Вася выплюнул слово, которое лучше опустить.

– Марков, уймись.

– Есть, мэм.

– Норберга снял?

– Главным образом его и снял.

– Все снимки мне на почту.

– В очередь, Стрельникова, в очередь. Все наши бабы уже на него записались.

– Им не придется краснеть и заикаться перед ним. Мне нужно поощрение.

– Да любая бы убила, чтобы краснеть вместо тебя. И как вообще так вышло?

– Что?

– Что тебя на интервью послали. Ты же ведь вообще по туризму, у тебя было одно интервью, да и то не пойми с кем.

– С представителем сети «Мариотт», если что.

– Ну не со звездой же. Как Казакову угораздило тебя отправить? Облажаешься, и я попаду под раздачу вслед за тобой.

– С Олесей же не попал.

– С Олесей ездил Щуков.

– Один хрен, ему не было ничего.

– И все равно. Я не понимаю. Никогда новеньких не отправляли на импортных селебритис. Сначала обкатывают на наших, отечественных.

– Значит, я – исключение, – Лида пожала плечами. Свет стал гаснуть, и представитель прокатной компании объявил начало премьерного показа.

Фильм оказался довольно типичным блокбастером про нападение роботов-убийц со дна моря и героическое сопротивление со стороны американского флота. Норберг играл лейтенанта, который погибает незадолго до конца, жертвуя собой во имя родины. Лида не любила подобную киножвачку. Фильм вызывал скорее недоумение: такой начитанный, образованный Норберг, сыгравший в дюжине некоммерческих шведских фильмов, работавший с самими Ларсом фон Триером, да даже в «Мертвой крови», жесткой, но свежей и новаторской, вдруг появляется в явно второсортном экшене про роботов. В фильме Норберг выглядел как типичный американский солдат. Ни тени шведского акцента, ни доли европейского шарма.

Конечно, момент гибели Норберга-лейтенанта вызвал у Лиды некоторые эмоции, ей даже захотелось прослезиться, но фильм это не спасло.

– Класс, – выдохнул Вася, когда пошли титры.

– А?

– Зачет, говорю. Спецэффекты, роботы… Ништячок.

– Да уж.

Свет в зале зажегся, раздались аплодисменты, и гости вышли на сцену, чтобы занять места за длинным столом. Защелкали камеры, Вася тоже расчехлился и ушел в работу.

Лиде не было поручено задавать вопросы во время пресс-конференции. Выход нового фильма не интересовал «Богему», важнее было интервью с персоной. Поэтому Лида стала изучать Норберга, его настроение, манеру отвечать на вопросы, чтобы определиться с тактикой. Расположить его к себе потом на интервью. В его ответах про «Морскую атаку» было что-то натянутое. Заученное. Возможно, он и сам был не в восторге от фильма. Зачем тогда взялся? Стоит спрашивать или это только вызовет отторжение? Или он все равно не сможет сказать ничего плохого, чтобы не омрачать рекламную кампанию?

Мысли Лиды все время перескакивали с рабочих моментов в мечтательные сферы. Она с упоением слушала его голос, любовалась улыбкой и веселым прищуром. Пока режиссер отвечал на вопрос корреспондента, сидящего перед Лидой, Норберг случайно встретился с ней глазами, и взгляд его на долю секунды задержался. От неловкости и смятения она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Но раздался новый вопрос из зала, Норберг посмотрел в другую сторону, а Лиде оставалось слушать гулкий стук собственного пульса.

– Давай, сейчас надо идти брать интервью, – Вася ткнул ее локтем, когда пресс-конференция закончилась.

– Разве не после фуршета?

– Сначала интервью. Я позвоню менеджеру принимающей стороны, спрошу, где нам выделили помещение. Скину тебе на телефон. Я пока протестирую освещение, а ты вылавливай его и веди.

– Как, одна?

– А с кем?

– Мы вместе. Я вообще думала, ему будет назначено, и он сам придет.

– Ничего, что он домой к тебе не приедет?

– Забей. Позвони хотя бы менеджеру при мне, а то я его выловлю, а куда вести – непонятно.

– Ладно.

Вася положил на кресло громоздкую сумку и достал мобильный.

– Добрый день, Марков из «Богемы». По поводу интервью с Норбергом. Да, договаривались, – Вася закивал. – Хорошо. Понял. Всего доброго.

– Интервью будет в том конце фойе, где гардероб. Там небольшой конференц-зал, двойные двери. Номер 2b. Запомнишь?

Лида кивнула.

– Все, жду тебя там. Вас обоих. И соберись, на тебя смотреть страшно.

Лида снова кивнула. Ей даже не приходило на ум, чем парировать этот сомнительный комплимент.

Вася подхватил сумку и ретировался к выходу, стремительно лавируя в толпе. Ему не привыкать. Лида разгладила ладонями брюки. Андерс Норберг стоял у самого спуска со сцены и разговаривал с двумя мужчинами в костюмах. Его рукава были закатаны по локоть и обнажали жилистые, покрытые загаром руки. Лида осознала, что оделась так же, как Норберг. Она недооценила силу шведского минимализма. Эта мысль показалась ей забавной.

Наконец, Норберг окончил беседу и, спустившись со сцены, заметил Лиду.

– Добрый день, мистер Норберг, меня зовут Лидия Стрельникова, я из журнала «Богема». Вы смогли бы ответить на пару вопросов?[1]Здесь и далее все разговоры с участием иностранцев по умолчанию ведутся на английском языке. ( Прим. автора. )

– Рад познакомиться, – Норберг улыбнулся и протянул ей руку. – Я с удовольствием отвечу на все вопросы, меня предупредили о вас.

Лида коротко пожала его горячую ладонь.

– Нам выделили конференц-зал для интервью. Если это удобно, мы можем туда пойти прямо сейчас.

– Хорошо. Одну минутку.

Норберг перекинулся парой слов с режиссером и вернулся к Лиде.

– Пойдем?

Она кивнула и пошла к выходу из зала.

– Андерс! Андерс! Можно автограф?

К нему кинулось несколько девушек с фотографиями и ручками.

Норберг остановился и терпеливо расписался для каждой из них. В этом не было ни раздражительности, ни самолюбования. Скорее доброжелательность. И он совершенно не обращал внимания на кокетство и сексуальные намеки в свою сторону. Лида понимала, что несколько девушек в России – ничто по сравнению с толпами фанаток в Америке. Нелегко, пожалуй, справляться с постоянными приставаниями посторонних людей.

Наконец, Норберг освободился и подошел к Лиде.

– Извините.

– Я понимаю, – Лида улыбнулась и пошла через фойе к конференц-залу.

Вася уже поставил кресло для Норберга поближе к окну. Лида устроилась напротив, разложила диктофоны и блокнот.

– Для нас большая честь, что вы согласились дать эксклюзивное интервью «Богеме», – Лида улыбнулась.

– Рад это слышать.

– Андерс, вы приехали в Москву с фильмом «Морская атака». Что для вас значит этот фильм?

– Мне было интересно попробовать себя в таком масштабном проекте. Он совсем не похож на все, что я делал раньше. Мне довелось стать частью команды Стива Макбрайда, это был очень ценный опыт. К тому же было здорово поработать с такими спецэффектами, когда съемки проводятся в полупустом помещении и ты должен сам представлять себе, что происходит вокруг. Например, в сценах с нападением роботов или штормом.

– Вы год служили во флоте Швеции. Вам это помогло в работе над фильмом?

– Конечно. Честно говоря, отчасти поэтому я и захотел сняться в нем. Я люблю море, и защита родной страны для меня – не пустой звук, как бы пафосно это ни звучало. Я никогда не буду жалеть о своей службе. В этом есть что-то мужское и правильное.

– Но вы вернулись к актерской работе?

– Мне ее не хватало. Я творческий человек. Пожалуй, мне стоило сделать перерыв, уйти из театра и кино, чтобы все обдумать и понять, чем я действительно хочу заниматься. В тринадцать лет популярность давалась мне тяжело, я не понимал, зачем все эти девчонки торчат около моего дома. На меня давило всеобщее внимание. Я хотел просто бегать и играть с друзьями в футбол.

– А как вы справляетесь с популярностью сейчас?

– Не стану врать, мне льстит, что люди считают меня привлекательным или талантливым. Я им за это благодарен. Но мы, шведы, скромный народ. И я неловко чувствую себя, когда получаю недвусмысленные предложения от фанаток.

Через некоторое время, когда интервью подошло к концу, Вася еще пару раз щелкнул фотоаппаратом и поблагодарил Норберга.

– Лида, мне бежать надо, – обратился он к ней по-русски. – Я закончил.

– Давай, Марков. Но снимки мне на почту, – Лида снова перешла на английский. – Мой коллега спешит. В любом случае, мы очень благодарны вам за интервью. Я бы попросила автограф, но наш шеф говорит, что это непрофессионально.

– Я никому не скажу. Это будет наш маленький секрет, – Норберг улыбнулся, и около его глаз появились задорные морщинки. – Я еще увижу вас на банкете?

– Не знаю, – Лида кивнула Маркову, и тот исчез за дверью. – Если честно, я собиралась, но подобные мероприятия… В общем, я бы предпочла прогуляться на свежем воздухе.

– Вы первый журналист, который добровольно хочет пропустить фуршет.

– Можно доверить вам еще один секрет? Я не совсем журналист. Я переводчик. Просто сейчас работаю в журнале.

– Так вот почему с вами было так комфортно, – на лице у него было то ли облегчение, то ли понимание.

– Не любите журналистов?

– А это не для печати?

– Только для личного пользования.

– Не очень. Конечно, теперь общение с прессой – часть моей работы, но журналисты все время пытаются вытащить наружу мою личную жизнь. Папарацци в Лос-Анджелесе – настоящий ужас.

– Я думала, звезды любят попадать на первые страницы газет. Это что-то вроде эксгибиционизма, простите мою грубость. Разумеется, к вам это не относится.

– Есть такие звезды. Но у меня нет мании величия, я все-таки швед. Я не из тех, кто любит демонстрировать свою жизнь публике. Не поверите, у меня даже нет твиттера и инстаграма.

– У меня тоже, – Лида кивнула. – Если я когда-нибудь начну делать селфи, то сильно разочарую сама себя.

Норберг расхохотался.

– Вы – первая девушка, которая не делает селфи.

– Может, я шведка, просто не знаю об этом?

– Ну, одеваетесь вы, как я, так что может быть. Лидия, у меня есть к вам просьба. Вы хорошо знаете Москву?

– Да, я здесь выросла.

– Вы не могли бы взять меня на свою прогулку? Мне завтра улетать, а я никогда не был в Москве. С вами я бы хоть немного увидел город.

Лида замерла. Происходящее казалось ей нереальным. Еще вчера Норберг был для нее недосягаемой знаменитостью. Роскошным мужчиной, которых просто не бывает на самом деле. Образом с экрана. А теперь он не только сидит напротив нее, живой, настоящий, такой волнующий, но и просит ее прогуляться. Это чудеса какие-то!

– Лидия! – вернул ее из задумчивости голос Норберга. – Вам это неудобно? Я бы пригласил вас на ужин после прогулки. В знак благодарности.

– Я пыталась осознать тот факт, что Андерс Норберг… В любом случае, я согласна. И не ради ужина, – Лида улыбнулась.

– Отлично! – Норберг поднялся с кресла, и Лида тоже встала. – Тогда подождите меня в машине кинокомпании, она припаркована у входа. Номер 328. Просто скажите водителю, что вы мой переводчик.

– Я понимаю. Конспирация.

– Я быстро, – Андерс коротко прикоснулся к ее руке и вышел.

Лида сжала руку, чтобы унять дрожь. Она знала, что с Норбергом ей ничего не светит. Он улетит завтра и вряд ли снова вернется в Россию. Но никогда раньше она не испытывала таких сильных чувств к мужчине: смеси восхищения, волнения и желания. Пусть всего один день, но она позволит его себе.