Глава 3. Лето. Адлер 200… год. Каролина

Онлайн чтение книги Кара Дон Жуана
Глава 3. Лето. Адлер 200… год. Каролина

Каролина проснулась от крика. Это орал Гриня из Ростова, ее жилец с первого этажа. Орал он каждое утро то на жену, то на детей, то на соседей и вечно требовал от своей бессловесной супруги горячего обеда. Даже на завтрак. Из-за чего бедняжка, вместо того чтобы загорать на пляже, все дни простаивала у плиты, выбираясь на море только под вечер.

Гриню Каролина терпеть не могла, его супруга ее раздражала (она не понимала, как можно позволять так с собой обращаться), дети приводили в ужас своей наглостью, поэтому она считала дни до их отъезда. К счастью, оставалось всего три, а там в просторную четырехместку въедет кто-то другой. Пока же приходилось терпеть ор постоянно голодного Грини, вечное присутствие на своей кухне его жены, а также вороватость детей, которые тащили все, что плохо лежит, начиная от чужих газет и заканчивая курагой в хозяйской кладовке. Конечно, не факт, что другие жильцы будут лучше, но Каролина очень на это надеялась.

– На обед хочу борща и плова, – донесся до нее грубый голос Грини. – И ватрушки испеки. С творогом. А то я уже задолбался детям на пирожные отстегивать!

Услышав это, Каролина вскочила с кровати, подбежала к окну, высунулась в него по пояс и сердито крикнула:

– Никаких ватрушек! Вы и так у меня весь газ израсходовали! Он у нас, между прочим, привозной!

– А мне по фигу! Я за хату тебе большие деньги плачу!

– А за газ не платишь, так что, если хочешь ватрушек, гони еще пятьсот рублей!

– Скока?

– Стока! – рыкнула она. – Я каждый баллон за штуку беру, а вы уже половину его израсходовали!

Проорав это, Каролина захлопнула ставни и размашистой походкой направилась в коридор, где располагался общий туалет. Несмотря на то что она старалась не сдавать второй этаж, чтобы оставить свое пространство неприкосновенным, иногда приходилось поступаться принципами и пускать жильцов в смежную со своей комнату.

А все из-за денег! На работе получала она до смешного мало, даром что трудилась диджеем на Сочинском радио – вела вечерние выпуски с пятницы по воскресенье. Еще Каролина иногда принимала участие в показах моды, изредка «калымила» на своей сильно подержанной «копейке», но на достойную жизнь все равно не хватало. И беда была в том, что содержать приходилось не только себя, но и старый дом, доставшийся от мамы. А в нем то крыша текла, то водопровод, то стены прогнивали, то пол. Соседи давно старые халупы сломали, возведя на их месте современные коттеджи, а она все латала свою развалюху. А все потому, что жила одна и помощи ждать было неоткуда: отец ушел от них давным-давно, мама умерла восемь лет назад, а старшая сестра уехала за границу в поисках лучшей доли. Она и Каролину с собой звала, да младшенькая не поехала. Не поехала по двум причинам: во-первых, покидать родной Адлер не хотелось, во-вторых, не разделяла уверенности сестры в том, что за бугром будет лучше, чем дома. «Где родился, там и пригодился», – именно так она считала…

Каролина быстренько умылась, взъерошила свои короткие темные волосы и вернулась в комнату, чтобы одеться. Голубые джинсы и белая маечка, которые она приготовила с вечера, аккуратно лежали поперек стула. Она взяла вещи, натянула на себя, шагнула к зеркалу. Джинсы сидели идеально на ее стройной фигуре, а вот майка не очень – бюст у Каролины был стыдного для взрослой женщины нулевого размера, поэтому в том месте, где у других имелась ложбинка, у нее не было и намека на какую-либо пышность. К счастью, особых комплексов Каролина из-за этого не испытывала, но все же не отказалась бы хотя бы от первого размера, не говоря уже о втором…

В кого она, интересно, уродилась такой костлявой? Мама ее была очень упитанной женщиной, сестра тоже не худышка, а вот Каролина при росте сто семьдесят пять весила пятьдесят пять килограммов. «Идеальная вешалка», – так про нее говорил постановщик показов Сочинского театра моды и приглашал на все дефиле. Каролина приглашения принимала, но о карьере манекенщицы не мечтала даже в ранней юности, знала, что большого успеха не добьется, а быть безликой вешалкой не хотелось. Вот если бы господь дал ей такое лицо, как сестре, тогда да…

Но Каролина на нее была совершенно не похожа. Она была миленькой, но и только, а вот Даша уродилась настоящей красавицей. В детстве она походила на хорошенькую германскую куколку с огромными синими глазами и черными кудряшками, в юности – на маленькую восточную принцессу. В зрелости (если можно назвать зрелостью двадцатилетие) – на голливудскую диву Элизабет Тейлор – у нее было такое же точеное лицо, такая же грива волос, такие же пронзительные глаза и такая же пышная фигура. Пожалуй, чересчур пышная, чтобы быть красивой. Но Дашка не хотела худеть. Она слишком любила поесть, поваляться на диване с глупейшим любовным романом, полениться, понежиться, зато терпеть не могла спорт и диетические салатики. Если бы не это, Дашка могла бы стать успешной моделью – к ней постоянно подходили на улице с предложениями принять участие в фотосессии, в конкурсе красоты, в модном показе. Единственное, что требовали, так это сбросить десять килограммов. Но Даша на такой подвиг была не способна, поэтому оставалась простой официанткой – в отличие от младшей сестры она не была честолюбивой.

Как и разборчивой…

Алики, Арики, Артурики – кого только у нее не было! Все рестораторы, у которых она работала, рано или поздно становились ее любовниками. Обычно рано, так как ее красота и пышнотелость сводили их с ума, а ее безотказность сокращала период ухаживания. Одно романтическое свидание на даче работодателя – и все! Утром она уже просыпалась в статусе любовницы. И пребывала в нем, пока ей не надоедало спать с одним и тем же мужиком. Потом она увольнялась с обеих должностей (любовницы и официантки), искала другую работу, находила, падала в кровать нового босса и так до окончания курортного сезона. За лето она обычно меняла от трех до пяти ресторанов и рестораторов, а зимой впадала в анабиоз: много спала, много ела, много читала, а если и заводила романы, то с сантехниками, которых цепляла, не выходя из дома…

Нечестолюбивая, неразборчивая, непрактичная. Все деньги, которые Даша зарабатывала, а зарабатывала она неплохо (на чай ей давали больше, чем другим), тут же тратила на всякую ерунду. На глупые любовные романы, на деликатесы, на безвкусные, совершенно ей не шедшие тряпки, на безделушки для дома, в которых не было нужды. Подарки она тоже не умела выбирать – то, что ей дарили любовники, было непрактично, глупо, неактуально. Дикие пеньюары, кои она надевала по разу, моментально вядшие охапки цветов, ненужные норковые горжетки, шелковые покрывала, смотревшиеся в их хибаре просто смешно… И это при том, что в их доме тек унитаз, холодильник дышал на ладан, а телевизор показывал лишь две программы. Зимой же они просто считали гроши. В отличие от нормальных хозяек, откладывающих деньги на мертвый сезон, Даша Ларина спускала все до Нового года. А после продавала ту ерунду, которую за лето ей надаривали любовники.

Так продолжалось до тех пор, пока Каролина не окончила школу. Отучившись, она устроилась на работу – курьером на радио. Платили там мало, но зато круглый год. Она и сестру хотела пристроить, но Дашу «ломало» вставать каждое утро в шесть и тащиться на маршрутке в Сочи. Уж лучше поваляться в кровати с романчиком Барбары Кортланд!

Через год Каролина поступила в институт туризма и гостиничного бизнеса. На заочное отделение. Деньги на обучение заработала сама – вечерами торговала на набережной сувенирами, ночами демонстрировала коллекции нижнего белья и купальников в ночных клубах.

В двадцать стала редактором молодежной музыкальной программы.

В двадцать один радиоведущей.

В двадцать два окончила институт и чуть не уехала в Лазаревское. Там ей предложили место администратора одного из вновь возведенных отелей. Но не уехала, так как Даша неожиданно решила рвануть за границу, а дом оставить было не на кого.

Каролина тогда сильно удивилась, узнав о планах сестры. Даша, которая ни разу в жизни не выезжала за пределы Краснодарского края, надумала покинуть страну. И ладно бы отдыхать ехала, а то работать! Все той же официанткой, только в Швеции. И за хорошие деньги… Слишком хорошие, чтобы поверить в то, что их действительно заплатят. Но Даша, в отличие от Каролины, верила!

«Заработаю тысяч двадцать, – мечтала она вслух. – Вернусь – дом перестроим. Водопровод на второй этаж проведем. А в саду выроем маленький бассейн!»

С мечтами о бассейне она и уехала.

Первые три месяца от нее не было ни слуху ни духу. Потом Каролина получила открытку, в которой Даша написала, что жива, здорова, работает, когда приедет, не знает. Открытка почему-то была прислана не из Швеции, а из Египта, но Каролину это не насторожило. Волноваться она начала тремя месяцами позже, когда сестра не вернулась домой, несмотря на то что срок контракта уже истек. Однако вскоре Даша позвонила и успокоила: сказала, что теперь живет в Египте, работает горничной в отеле, встречается с хорошим человеком из местных, за которого, быть может, выйдет замуж. На вопрос: «Когда приедешь?» – ответила: «Не знаю! Как надоест!»

Это был предпоследний звонок от сестры. А последний прозвучал сегодня ночью. И разделяли их два с лишним года, за которые Даша прислала только две открытки к дню рождения сестры. За это время Каролина отвыкла от звука Дашкиного голоса, наверное, поэтому не сразу узнала, с кем говорит:

– Кто это? – спросила она, услышав в трубке «Привет, Каролина».

– Это я. Ты что, сестренка, не узнала меня?

– Даша? Даша, это ты? – Каролина вскочила с кровати и заметалась с телефоном по комнате. – Боже! Я так рада тебя слышать! Где ты?

– Здесь.

– Где «здесь»? В России?

– В Адлере.

– Да ты что! – Каролина от неожиданности чуть не выронила трубку. – Но почему ты не предупредила меня, что приедешь? Я бы встретила…

– Я все потом объясню… Не по телефону.

– Ты где остановилась? Скажи мне, я сейчас же приеду!

– На Ленина. Дом прямо за телеграфом. Квартира восемьдесят. Но сейчас приезжать не надо…

– Ты не одна?

– Пока одна, но ко мне должны прийти с минуты на минуту…

– Мужчина?

– Да.

– Твоей мечты?

– Нет, это деловая встреча.

– Тогда, быть может, я не помешаю? – заканючила Каролина – она безумно соскучилась и хотела видеть сестру незамедлительно. – Я могу тихо посидеть в кухне…

– Нет, мы встретимся завтра, – решительно сказала Даша. – Созвонимся и встретимся.

– Я звякну утром – у меня определился твой номер.

– Хорошо. Тогда до завтра, сестренка.

– Я люблю тебя, Дашка, – пробормотала Каролина и ни с того ни с сего расплакалась.

– Я тоже тебя люблю, – тихо сказала сестра и отключилась.

Вспомнив ночной разговор, Каролина кинулась к телефону. Сейчас половина девятого утра, наверняка Даша уже давно решила все деловые вопросы и, скорее всего, спит, накрыв голову подушкой – она с детства любила зарываться под нее – и ее трудно будет разбудить. Звук звонка не дойдет до ушей через толстый слой пуха и перьев.

Как Каролина и предполагала, сестра трубку не взяла. Решив дать Дашке еще час на сон, она спустилась во двор, чтобы прибраться на летней кухне – Гриня и его семейка оставляли после себя кучи мусора. Игнорируя урну, они кидали обертки, салфетки, огрызки прямо под стол.

Через час она вновь позвонила. И опять Дашка не подошла к телефону.

Каролина швырнула радиотрубку на кровать и, сунув ноги в шлепки, вылетела из комнаты. Легче добежать до дома, где теперь живет сестра, и попытаться достучаться в дверь, чем названивать – у нее, может, звук телефонного звонка приглушен или сам аппарат стоит где-нибудь в ванной… Либо Дашки вообще нет в квартире, такое тоже вероятно! Тогда можно подождать на лавочке. Или оставить записку в двери…

От их дома, расположенного в районе рынка, до телеграфа было пять минут езды, но «копейка» неделю назад сломалась, оставив хозяйку без колес, так что Каролина отправилась в путь на своих двоих, рассчитывая преодолеть это расстояние за четверть часа. Но так как она почти бежала, дорога заняла в два раза меньше времени.

Восьмидесятая квартира располагалась на последнем этаже. Лифт не работал, и Каролина пошла пешком по лестнице – бежать уже не было сил. Добравшись до верха, она сразу бросилась к заветной двери и позвонила.

Тишина. Ни шороха, ни звука.

– Дашка! Открой! – прокричала Каролина, надавив на звонок еще раз. – Это я, твоя сестра!

Ей вновь не открыли. Значит, Дашки действительно нет.

Каролина достала из кармана джинсов счет за телефон и захваченный в последний момент огрызок карандаша. Прислонив бумажку к стене, она накорябала: «Приходила. Не застала. Вернешься – сразу позвони!» После сунула записку между дверью и косяком. Та легко вошла. И не застряла, а поехала вниз – будто дверь была не заперта, а всего лишь прикрыта…

Недоуменно моргнув, Каролина толкнула ее.

Дверь подалась.

Дашка забыла запереться? Или в ее отсутствие кто-то взломал замки? Если так, то сейчас в квартире могут орудовать грабители…

Каролина прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук, но в квартире стояла тишина. Тогда она шагнула в прихожую, схватила первую попавшуюся под руку тяжелую вещь (ею оказалась табуретка), занесла ее над головой и вбежала в единственную комнату.

В ней никого не было. Ни грабителей, ни Дашки.

Но о недавнем присутствии сестры в этой квартире говорили персиковые косточки, сваленные горкой на тумбочке, смятое покрывало на кровати, разбросанные вещи – Дашка не отличалась аккуратностью, зато обладала способностью за считаные часы превращать порядок в хаос. Выходит, она вчера приехала в город, сняла жилплощадь, позвонила Каролине и еще какому-то таинственному деловому партнеру, назначила тому встречу… Которая состоялась не в этой квартире, как планировалось, а где-то в другом месте. Быть может, это далеко, и оттуда долго добираться. Это объясняет отсутствие Дашки… но не объясняет того факта, что дверь не заперта. Сестра никогда не была забывчивой или чрезмерно рассеянной. Могла иногда зонт в маршрутке оставить или спалить кастрюлю с забытыми на плите макаронами, но чтоб бросить незапертую квартиру, где хранятся ее вещи, – такого никогда не бывало!

«Раньше не бывало, – поправила себя Каролина. – Но за три года многое могло измениться…»

Раздумывая над этим, она шагнула к чемодану, стоявшему у кровати. Добротный кожаный кофр с выдвигающейся ручкой выглядел очень дорого. Как и вещи в нем – Каролина достала несколько скомканных кофточек, все они имели модные лейблы. Значит, сестренка все же разбогатела в своей загранице. Интересно, каким образом? А впрочем, ясно каким – вышла замуж за состоятельного араба либо просто стала его содержанкой…

Чтобы решить этот вопрос, Каролина достала из дамской сумочки сестры документы. Если фамилия старая, значит, она содержанка, а коли новая (Рафат, Фаяд, Джабир?), тогда жена…

Фамилия оказалась новой. Но не арабской, а русской – Новикова. Самое же парадоксальное, что имя тоже было другое – не Дарья, а Елена. А еще отчество и дата рождения! Только фотография была старая – Даша, перед тем как уехать за границу, сделала у своего приятеля Армэна целую кучу про запас…

«Выходит, паспорт поддельный! – мелькнуло в голове Каролины. – У моей сестры липовая ксива. Как у какого-нибудь агента Интерпола или международного террориста…»

Она повертела паспорт в руках, пытаясь понять, насколько профессионально он сделан, но не смогла. Тогда плюнув на лжедокумент, Каролина взялась перетряхивать вещи сестры. Она сама не знала, что пытается найти (не оружие же или наркотики!), но этот обыск хотя бы отвлекал ее от пугающих мыслей.

Каролина успела просмотреть только малую часть содержимого чемодана, когда взгляд ее упал на бурое пятно, застывшее на светлом линолеуме. Оно было небольшим, но контрастным, и она удивилась, как раньше его не заметила. Лизнув указательный палец, Каролина провела по пятну. Посмотрела на подушечку, на которой остался след. Понюхала. На краску не похоже. Как и на кетчуп – тот бы пах. Тогда что это?

Ответ пришел тут же, когда оказалось, что пятно не одно – на расстоянии полуметра обнаружилось еще одно, а дальше еще и еще, теперь уже через каждые пять сантиметров… Кровь, вот что это было! Капли крови, вытекшие из раны. Или из разбитого носа…

Каролина вскочила на ноги и двинулась по кровавому следу: через комнату в прихожую, на лестничную клетку, к лифту… У его двери бурая пунктирная линия оборвалась! Каролина долбанула по кнопке вызова лифта, но, вспомнив, что он не работает, бросилась к лестнице. Перескакивая через три ступеньки, кинулась вниз.

На площадке первого этажа было темно, и разглядеть на бетоне пятна крови Каролине не удалось. Зато на асфальте возле подъездной лавочки обнаружилась целая застывшая лужа, и раньше она ее не заметила только потому, что подошла к дому с другой стороны…

При виде этой лужи у Каролины закружилась голова. Она представила, как истекающая кровью Дашка, зажимая рукой рану, выбегает из квартиры, спускается на лифте вниз, выходит из подъезда, падает на лавку, а потом… Исчезает! Поскольку больше крови нигде не видно…

Или это не Дашкина кровь? А ее делового партнера! С ним могло что-то произойти в ее квартире (что именно, и предположить страшно, так как из-за простого пореза не может открыться такое сильное кровотечение), и Даша помогла ему спуститься, положила на лавку, чтобы… чтобы открыть машину (он же наверняка приехал на автомобиле!). Она открыла ее, втащила мужчину внутрь и повезла в больницу. И домой она не вернулась, потому что сидит сейчас у его постели, а квартиру не заперла, поскольку не до того было…

«Как складно! – подумалось Каролине. – Как хорошо… И даже правдоподобно… Но почему-то не верится!»

Как только эта мысль сформировалась в голове, в сердце что-то кольнуло. Что-то – это дурное, пугающее, леденящее предчувствие беды. Нет, не предчувствие, а сознание, что она уже пришла, эта беда. И теперь только надо дождаться известия о ней…

– Дочка, ты чего тут стоишь? – донесся до слуха участливый женский голос. – Плохо, что ли, тебе?

Каролина тупо уставилась на пожилую женщину, остановившуюся рядом с ней. Видела она плохо – перед глазами все плыло – да еще голова кружилась, поэтому она привалилась к забору, чтобы не упасть, и невнятно пробормотала:

– Все нормально…

– Батюшки! – ахнула женщина. – Нализалась уже! Что за молодежь пошла! В полдень уже вхлам! Мало того, что ночью шастают еле живые, так уже и днем от них покоя нет! – Она легонько толкнула Каролину в плечо. – А ну иди отсюда! Нечего тут мотаться! А то милицию позову…

Плохо соображая, что именно ей говорят, Каролина поплелась прочь от подъезда. На автомате обогнула дом и вышла к телеграфу. Не глядя на светофор, шагнула на дорогу…

Скрип тормозов ударил в уши и привел ее в чувство.

Каролина очнулась, огляделась. Оказалось, что она чуть не попала под колеса какой-то иномарки с открытым верхом.

– Простите меня, – с мольбой сказала Каролина, заглянув в лицо водителю – молодому черноволосому мужчине в темных очках. – Я задумалась… Простите…

Мужчина опустил очки на кончик носа и остро посмотрел из-под них на Каролину. Глаза у него были удивительные: изумрудно-зеленые, с желтыми точками вокруг зрачка.

– Вам нехорошо? – спросил он, наглядевшись. – Если да, тогда садитесь, я вас отвезу куда скажете…

– Нет, спасибо… Я в порядке… Просто задумалась…

– Еще раз задумаетесь, точно попадете под колеса. Не у всех машин, знаете ли, такие хорошие тормоза, как у «Мерседеса»… – Он распахнул перед Каролиной дверь и приглашающе кивнул: – Садитесь, девушка, я же вижу, вы не в себе…

Каролина не стала больше ломаться – села. Мужчина тут же завел мотор, и машина плавно тронулась с места.

– Вам куда? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги.

– Вообще-то мне в другую сторону… К рынку.

Он кивнул и, проехав немного вперед, развернулся.

Пока красавчик совершал маневры, Каролина разглядывала его лицо. Загорелое, худощавое, полногубое, очень красивое. По первому впечатлению он походил на манекенщика или сериального актера: холеный, эффектный, сексуальный. Да еще одет с иголочки, безукоризненно подстрижен (прямые черные волосы нарочито небрежно падали на лоб, закрывая густые брови), дорого надушен. Но когда Каролина увидела на переносице две глубокие морщины, а под нижней губой скорбную складку, решила что он больше напоминает ей принца в изгнании… Или разжалованного в простые смертные греческого бога…

– И о чем вы так глубоко задумались, что даже мою машину не заметили? – спросил полубог, обращая к Каролине свое точеное лицо.

– У меня сестра пропала, вот я и…

– Как пропала?

– Она вчера ночью мне позвонила, сказала, что приехала – Даша в Египте жила долгое время, я сегодня к ней пришла, а ее нет… Я бы так не волновалась, если бы не увидела кровь на полу… И в подъезде…

Но красавец ее не слушал. Он был озабочен чем-то своим. Тогда Каролина замолчала, чтобы не мешать ему думать.

Спустя минуту он встряхнулся и сконфуженно сказал:

– Извините меня, я задумался так же, как вы недавно… А вы о чем-то рассказывали…

– Да нет, ничего…

– Просто я с отцом только что разговаривал… По телефону. Я с телеграфа еду…

Каролина бросила быстрый взгляд на сотовый телефон, торчащий из кармана его голубых джинсов, и тут же отвела его. Но красавец взгляд перехватил и с улыбкой пояснил:

– За границу лучше звонить с телеграфа. Связь качественнее. Да и дешевле это…

– Ваш отец живет за границей?

– Во Франции.

– А вы?

– И я.

– Вы француз?

– Нет, я армянин, но живу в Куршевеле. – Он широко улыбнулся. – Меня зовут Андрей.

– А меня Каро.

Андрей вздрогнул.

– Кара?

– Каро… Сокращенно от Каролина.

– Понятно, – как-то растерянно протянул он, после чего замолчал и опять погрузился в мысли.

Вновь заговорил он только у рынка.

– Куда вас подвезти?

– Да остановите прямо тут… Я добегу… Вон мой дом, видите, с зеленой крышей.

Он отстраненно кивнул, не глянув в указанном направлении, затем махнул рукой и уехал. А Каролина, проводив взглядом серебристый бампер автомобиля, поплелась домой.

Адлер 200… год. Андрей

Высадив странноватую пассажирку у рынка, Андрей поехал домой. Ну не совсем, конечно, домой, а в квартиру, которую снял для него Гурген. В ее тиши и кондиционированной прохладе он собирался обдумать план дальнейших действий.

Добравшись до квартиры, Андрей быстро сполоснулся и, не вытираясь, голышом плюхнулся на кровать. Закрыл глаза, но спать не стал. Пока лежал, думал. О многом. Но главным образом о Каре. Ее труп сейчас в морге – Андрей сообщил о случившемся Гургену, а тот сделал так, чтобы об этом узнала абхазская милиция – отдадут его им завтра-послезавтра. Там надо будет заняться похоронами. На них обязательно припрется следак, ведущий дело. Будет расспрашивать, лезть в душу. Зарываться, конечно, не станет, ясно же, что Андрей ее не убивал, у него алиби, но вопросики с подковыркой задаст. Типа, почему решил наведаться в отчий дом именно в тот день? Знал ли, что в нем живет Кара? Видел ли ее мертвой…

Андрей еще вчера обдумал, что будет отвечать: на родине не был много лет, как приехал в Адлер, сразу решил наведаться в родную Абхазию, посмотреть на отчий дом, поностальгировать; Кару не видел бог знает сколько времени, даже не знал, жива ли она; внутрь дома не входил – во Франции не принято вламываться в чужие жилища…

– Как «чужие»? – задаст резонный вопрос следак. – Особняк же ваш!

– Ну когда это было! Теперь государство другое, значит, и хозяева у дома другие…

Следователь, конечно, ему не поверит, но примет его ложь. Кому охота связываться с сыном легендарного Барса? Тем более всем ясно, что дело так и останется нераскрытым – это «заказуха», а значит, «глухарь», «тухляк», «висяк»…

Именно поэтому Андрей решил найти убийцу сам.

Решил он это еще вчера, когда стоял над трупом Кары, поэтому и унес оружие с места преступления. И сейчас Гурген «пробивает», не светилась ли эта «беретта» еще где-то, не имеет ли она истории, не на местном ли рынке куплена… Хорошо бы здесь или хотя бы в Сочинском районе, тогда было бы легче проследить ее путь, да и человек, продавший ее, мог бы многое рассказать – торговцы оружием очень наблюдательны…

Размышления Андрея прервал звонок в дверь. Он встал и, не одеваясь, пошел открывать – был уверен, что это Гурген.

Андрей оказался прав. На пороге, отдуваясь и вытирая пот с лица огромным клетчатым платком, стоял его двоюродный братец.

– Фу, – выдохнул он, увидев, в каком виде Андрей открыл дверь. – Прикройся, а?

– Да ну, жарко…

– Это точно! – Гурген стянул с себя мокрую футболку и вытер ее подолом подмышки – он был очень потлив, отчего сильно страдал. – Такая духота, слушай! Даже кондиционер в машине не помогает – как выйдешь, тут же взмокнешь, словно мышь! – Он отстранил Андрея и направился в ванную умываться. – А ты все равно оденься, я не могу на тебя смотреть!

– Что так?

– Ты худой, красивый, я чувствую себя рядом с тобой винным бочонком!

Гурген на самом деле был довольно полным. Но из-за высокого роста и широченных плеч не казался жирным, скорее упитанным. А вот что действительно его портило, так это арбузообразный живот, свисающий на ремень.

– Худей, раз себе не нравишься, – серьезно сказал Андрей. – Ты же младше меня, а как себя запустил…

– Худей, – передразнил Гурген. – Ты-то жрешь все подряд, а вон – одни ребра! А у меня каждый кусок шашлыка в килограмм жира превращается! – Он вышел из ванной, вытирая смуглое усатое лицо. – Тебе чего говорить! Ты у нас краса рода!

– Ну ладно тебе…

– А что, разве не так? Мать моя твою фотку над камином повесила, чтоб все видели, какие в нашей семье красавцы есть! – Он шутливо хлопнул брата полотенцем по груди. – И все тебя за французского актера принимают! За французского, понимаешь! А я как к вам в Куршевель приеду, меня все турком обзывают…

– Сбрей усы, похудей, станешь похож на грека.

– Этого еще не хватало!

Гурген схватил из холодильника бутылку пива, открыл ее зубами, сделал добрый глоток, затем, прислонив холодное стекло ко лбу, отправился в комнату. Андрей проследовал за ним со словами:

– Ну что, поговорим о деле?

– Я за этим и пришел… – Гурген одним глотком допил оставшееся пиво, отставил бутылку и, сделавшись серьезным, начал: – Итак, новостей много. Есть хорошие, есть не очень. Начну с плохих. Пушка привозная. Чистая – нигде не засвеченная. Довольно дорогая. В отличном состоянии. Это наводит на мысль, что она приобретена не на черном рынке (там одно барахло), а в оружейном магазине из-под полы – продавцы часто в обход кассы торгуют пистолетами. Выяснить, откуда взялась наша «беретта», практически невозможно…

– То есть пушка нам ничего не дает?

– Почему же ничего? Мы можем смело сказать, что киллер не местный. – Гурген нахмурился, сведя густые брови в одну линию, и добавил: – И это плохо…

– А что хорошо?

– Хорошо то, что наша фамилия не всплывет во время расследования.

– Не понял…

– Убитую зовут не Кара Караян, а Эсфирь Соломоновна Штайн.

– Да-а? – пораженно протянул Андрей.

– Да.

– Кара решила сменить не только имя, но и национальность? С чего бы это?

– Паспорт, который нашли при ней, настоящий. Не подделка. Девушка, изображенная на фотографии в документе, очень похожа на Кару, но это не она. Человек, не знавший твою жену лично, не заметил бы разницы, но я – мне по факсу переслали копию – сразу ее увидел.

– К чему ты клонишь?

– Этот паспорт специально выкрали для Кары. Нашли похожую на нее и подходящую по возрасту девушку и тиснули у той из сумочки документ. Так получилось, что она оказалась еврейкой.

– Что ж, это ясно… – Андрей потер щетинистый подбородок. – Но ведь, наверное, эта Эсфирь пошла в паспортный стол и написала заявление об утере документа… И украденный паспорт превратился в филькину грамоту. Жить с ним, конечно, можно. Но делать крупные покупки – нет.

– Ты о каких покупках говоришь?

– О покупке недвижимости, конечно. Не знаю, как в России или Абхазии, но во Франции это серьезная процедура. И с липовым удостоверением личности ее не совершишь – сразу всплывет подлог, ведь в компьютере есть данные, что паспорт гражданки Штайн с этой серией утерян тогда-то, тогда-то…

– Брат мой, ты меня удивляешь! – закатил глаза Гурген. – Даже в твоей хваленой Франции запросто можно обойти закон, не говоря уже об Абхазии!

– Каким образом?

– Совершив покупку недвижимости через подставное лицо.

Андрей хлопнул себя по лбу:

– Точно! Я об этом не подумал…

– А я сразу именно так подумал, когда увидел паспорт. И навел справки.

– Ну и?

– Дом приобретен на имя Смирнова Антона Петровича по кличке Смирный. Он известный в Гагре посредник. К нему часто обращаются с деликатными просьбами лица, которые, скажем, не очень дружны с законом или не желают афишировать свое благосостояние. Машины, акции, произведения искусства – все он регулярно приобретает, но не для себя, а для своих клиентов. Имеет с этого хороший процент. В последнее время специализируется на недвижимости – скупает дома на побережье для лиц, не имеющих абхазского гражданства: по закону только граждане страны имеют право совершать такие покупки, а россиян, желающих приобрести недорогой особнячок в райском уголке, полным-полно…

– То есть наш дом оформлен на его имя?

– Да.

– И у кого он его, интересно, купил?

– У государства. – Видя недоумение на лице Андрея, Гурген пояснил: – Дом стоял брошенным много лет. До него никому не было дела. Если бы вилла располагалась на берегу моря, тогда до него давно бы добрались, но развалины в горах – это, сам понимаешь, не такой уж и лакомый кусочек… Но все изменилось, когда на них нашелся покупатель. – Гурген улегся на кровать, заложив руки за голову, и продолжил: – Смирный, получив задание от гражданки Штайн, сразу пошел к начальнику земельного отдела мэрии и намекнул на то, что, если тот окажет содействие, ему за содействие заплатят…

– Тот, как понимаю, помог. Но я не врублюсь как?

– Когда стали выяснять, кому принадлежит земля, на которой стоит дом, оказалось, что хозяева давно сменили гражданство и уехали из страны. Перед отъездом документы на землю не переоформили…

– Так они все сгорели! Восстановление и переоформление заняло бы время, а мы торопились покинуть страну… Да и не до того было, сам знаешь…

– Не переоформили, – назидательно повторил Гурген. – Не переприватизировали…

– Это что еще за фигня?

– У нас и такая фигня бывает! Например, расприватизация… – Он широко улыбнулся. – Но не об этом речь. А о том, что земля ваша перестала быть вашей сразу после того, как вы сменили гражданство… – Гурген развел руками. – Такие законы, ничего не поделаешь…

– Ладно, черт с ней, с землей! Не велики деньги…

– Это точно! Сейчас в самом Сухуми земля подешевела, а уж в горах… Чудо, что на нее покупатель нашелся.

– Чудо то, что им оказалась Кара. Зачем ей понадобились старые развалины, в которые она вложила кучу денег? Я понимаю, если бы дом выкупили затем, чтобы устроить в нем… ну… например, цех по производству наркотиков. Или склад контрабанды… Или нелегальную клинику пластической хирургии для беглых преступников! Место-то уединенное…

– Брат, ты насмотрелся дешевых голливудских боевиков! А надо было смотреть мелодрамы! – Гурген похлопал Андрея по плечу. – Кара купила ВАШ дом потому, что когда-то была в нем счастлива! Только в нем и была…

– Она любила НАШ дом… – Андрей опустил голову на сжатые кулаки. – Хотела в нем состариться и умереть…

– Даже так? Х-м… Тогда я скажу вот что – она купила его, чтобы умереть там, где всегда хотела…

– Думаешь, она знала, что ее хотят убить?

– Я предполагаю… Но пока мы очень мало знаем о жизни Кары, чтобы делать какие-либо выводы.

– Значит, мы должны узнать о ней больше!

– Попробуем, но не знаю, как получится… Она темная лошадка. С липовыми документами, но с большими деньгами…

– Не волнуйся, – прервал его Андрей, – я знаю, с чего начать.

– Поделись.

Андрей взял с подоконника альбом Кары, сунул его в руки Гургена.

– Чего это такое? – не понял тот.

– ЕЕ альбом. Просмотри.

Гурген послушно раскрыл его и, листая, стал рассматривать рисунки. В основном это были портреты. Портреты разных людей, встреченных на улице, в ресторанах, транспорте, на пляже – Кара всегда зарисовывала интересные лица. Иногда по памяти, иногда с натуры…

– Никого не знаю, – буркнул Гурген, пролистав альбом до конца. – Только вот этот чувак, – он ткнул пальцем в портрет импозантного мужчины в очках, – кажется знакомым…

– Ну ты даешь, брат! Даже я, гражданин Франции, знаю, кто этот чувак…

– Билл Гейтс, что ли?

– Это господин Архипенко, очень известный политик.

– Тот, который в президенты собирается баллотироваться?

– Он самый. – Андрей перевернул одну страницу назад. – А вот это Фрэнк Синатра. Знаешь такого?

– Что-то слышал… – Гурген начал листать дальше. На политика он больше не посмотрел, а вот портрет красавицы, под которым имелась загадочная надпись «101080», его заинтересовал. – А это кто такая? Тоже артистка?

– Вот о ней я и хотел у тебя спросить… Не знаешь ее?

– Нет. Я бы запомнил такую… – Он, прищурившись, посмотрел на цифры. – Это ее телефон?

– Без понятия, надо выяснить.

– Ну так позвони.

– Весь день только этим и занимаюсь – никто не отвечает.

– Сейчас я адрес узнаю, съездим.

Гурген подвинул к себе телефон, а Андрей пошел в другую комнату, одеваться. Когда вернулся, брат уже закончил разговор.

– Вот тебе адрес, – сказал он, протягивая бумажку. – Я, к сожалению, с тобой не могу поехать…

– Что так?

– Дела, брат. – Он встал, почесал волосатый живот. – Футболочку не одолжишь? Моя вся провоняла.

– А моя на тебя не налезет.

– Это верно. Придется домой заезжать, переодеваться.

– Вози с собой запасную.

– Ой какой умный! – Гурген закатил глаза. – Будто я без него бы не додумался! Эта, – он напялил на себя подсохшую футболку, – запасная.

Андрей улыбнулся, но тут же посерьезнел и спросил:

– Кара со Смирным как переговоры вела: очно, по электронке, телефону или через кого-то?

– По электронке. Деньги на покупку также перевела безналом. Увиделись они только тогда, когда дом был приобретен… Она произвела на Смирного неизгладимое впечатление! Сказал, таких красавиц в жизни не видывал…

– Он в милиции уже давал показания?

– Нет еще. Но он предупрежден о том, что наш интерес к смерти госпожи Штайн должен остаться тайной. Сержанта Масаева, кстати, тоже убедительно попросили в это дело не ввязываться. Так что он тебя на той горной дороге не останавливал.

– Отлично.

– Угу… – Гурген прошел в прихожую, обулся. – Ну, пока, что ли?

– Пока. Будут новости – позвоню.

Они обнялись на прощание, и Гурген ушел.

Андрей вернулся в комнату, набрал надоевший номер. Опять никто не взял трубку – значит, надо ехать. Он взял со стола ключи от машины, нацепил на нос очки, сунул в карман сотовый, в другой – кошелек, подумав, прихватил и альбом Кары, после чего покинул квартиру.


…Дом, в котором жила таинственная незнакомка, располагался за телеграфом. Андрей припарковал машину у детской площадки, вышел. Высчитав номер подъезда, направился к пятому.

Лифт не работал, пришлось подниматься пешком на последний этаж.

Дойдя до квартиры под номером восемьдесят, Андрей вынул телефон. Набрал 101080. Через дверь услышал надрывный звонок. Правильно, значит…

К телефону никто не подошел. Дверь тоже не открыли, хоть Андрей и звонил. Он уже собрался уйти, как увидел на бетонном полу прямо у своих ступней бурое пятно. Через полдециметра еще одно, и еще…

Кровь? Кровь на полу. Где-то он это сегодня слышал… Там еще чья-то сестра пропала…

Тут в голове мелькнуло отчетливое воспоминание. Высокая худощавая брюнетка с прозрачными глазами, которую он чуть не сшиб, сидит рядом с ним и взволнованно бормочет:

«Моя сестра пропала… Я бы так не волновалась, если бы не увидела кровь на полу… И в подъезде…»

Та-ак. Значит, девушка с рисунка и пропавшая сестра недавней попутчицы – одно и то же лицо. Плохо дело! Выходит, единственный свидетель исчез, и, если судить по пятнам крови, растекшимся по полу, исчез не по собственной воле… Девушку увезли насильно, это ясно. Ясно еще и то, что существует связь между ее исчезновением и смертью Кары. Непонятно только, какая…

Андрей торопливо раскрыл альбом, глянул на портрет, пытаясь понять, что может быть общего у Кары и этой девушки. На первый взгляд ничего, кроме красоты. Ну еще возраста. Но разве это что-то объясняет?

– Вы чего тут крутитесь? – услышал Андрей ворчливый голос за спиной. – Чего вам надо?

Андрей обернулся и увидел перед собой пожилую женщину, стоявшую в дверях семьдесят девятой квартиры.

– Я хотел бы видеть хозяйку, – вежливо ответил он. – Вы не знаете, куда она ушла?

– Она эту квартиру сдает. Туристам. А живет в другом месте.

– А кому она сейчас ее сдала, не в курсе?

– Нет.

– Но квартира кем-то арендована?

– Вы, молодой человек, кто? – подозрительно прищурилась старуха.

– Не бойтесь – не из налоговой.

– Да?

– Я ищу вот эту девушку, – Андрей выставил перед собой портрет незнакомки, – не ей ли ваша соседка сдала квартиру?

– Может, и ей. Не знаю… – Старуха внимательно посмотрела на рисунок. – Жиличка молодая. С длинными черными волосами. Больше ничего сказать не могу – она только позавчера вечером въехала.

– Не дадите мне адрес вашей соседки?

– Зачем тебе?

– Хочется расспросить ее о девушке.

– Зачем тебе эта шалава, сынок?

– Почему шалава?

– Ну а кто же она? Не успела заехать, а уже на следующую ночь мужиков привела… Главное, днем сидела, носу не казала. Даже на пляж не ходила. А как ночь, так тут как тут – мужики! Двое! Нажралась она с ними и пошла гульбанить!

– А вы откуда об этом знаете?

– Видела, – с достоинством ответила соседка. – В глазок, а потом из окна… Ночью проснулась от шума, подошла к двери, посмотрела, а из восьмидесятой как раз жиличка выкатывается… Гляжу, батюшки, а девка-то пьянущая: шатается, бормочет что-то, а ее под руки два парня поддерживают, чтоб, значит, не свалилась… Сели они в лифт и вниз поехали. Тут я к окну. Смотрю: вся троица из подъезда вышла, а девка как шагнула на асфальт, так и свалилась – видно, уже не в можах была… Ну парни-то ее в машину все же затолкали – на заднее сиденье, а сами вперед сели… И уехали.

– На какой машине?

– А бог ее знает, сынок. Я ж в них не разбираюсь! Вроде иностранная какая-то… Красивая, большая.

Андрей задумчиво кивнул, покусав губу, спросил:

– Ваша соседка сама жильцов находит или через кого-то?

– Сама. Стоит у вокзала с табличкой. – Старуха наморщила лоб, что-то припоминая. – А девка-то эта… Ну, что квартиру сняла… Она не на поезде приехала, а на автобусе – сошла с маршрутки, которая из Сочи идет. С большой сумкой, красивая, дорого одетая, а прикатила на автобусе…

– Это все вам соседка рассказала?

– Да.

– Может, мне тогда стоит поговорить с ней лично?

– Нет ее в городе – к сыну в Воронеж уехала. Как деньги за аренду квартиры получила, так и уехала. – Старуха понизила голос до шепота и, заговорщицки подмигнув, добавила: – Велела мне всем говорить, что жиличка ее племянница, чтоб налогов не платить…

– На сколько времени она сдала квартиру?

– Девица заплатила за неделю, но сказала, что может уехать раньше. Соседка ее предупредила, что деньги, если что, назад не вернет, только та не расстроилась… – Старуха поджала губы. – Богатая, видать.

– Ну что ж, спасибо за информацию, – он благодарно улыбнулся, затем достал из кармана ручку, вырвал из альбома чистый лист, быстро записал свой телефон. – У меня еще одна просьба. Если увидите девушку – позвоните мне. Это очень важно. – Он протянул старухе листок, подумав, добавил к нему двести рублей. – Вам ведь не трудно?

– Да чего уж… – немного смутилась она, но деньги взяла. – Позвоню.

– Спасибо.

Распрощавшись со старухой, Андрей покинул подъезд. Пока шел до машины, размышлял над тем, что предпринять в настоящий момент. Идея пришла только одна – встретиться с сестрой пропавшей девушки, быть может, она хоть как-то прояснит ситуацию. К счастью, он запомнил, где она живет – дом у рынка с зеленой крышей, – и имя помнит (такое не забудешь!), значит, найти ее будет просто… Только бы она была на месте!

Подъехав к дому с зеленой крышей, Андрей вышел из машины, подошел к воротам, заглянул через забор. По двору расхаживал полный мужик в шортах, по виду курортник. На летней кухне сидели два подростка, ужинали, возле душа курила девушка с полотенцем на плече, другая вешала мокрый купальник на веревку. Все эти люди были отдыхающими, а вот хозяйки Андрей не увидел. Хотелось надеяться, что она в доме, а не ушла по своим делам.

– Вам кого? – грозно рыкнул мужик в шортах, заметив Андрея.

– Хозяйку.

– Свободных мест нет. Объявление на заборе видели, там ясно написано!

– Мне нужна хозяйка, позовите ее, если не трудно…

– Тебе надо, ты и зови.

Андрей, толкнув створку ворот, вошел во двор. Проходя мимо толстяка, наступил тому на босую ступню и, не слушая его воплей, направился к крыльцу.

Входить в дом не пришлось – хозяйка показалась на пороге, как только он поднялся на первую ступеньку.

– Вы? – удивленно протянула она. – Вы ко мне?

– Поговорить можно?

– Да, конечно, – девушка посторонилась, жестом пригласила его войти, – пойдемте…

Они поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Зашли в маленькую светлую комнату. Первое, что бросилось в глаза Андрею, когда он переступил ее порог, так это фотопортрет на стене. На нем была изображена та самая красавица из альбома: черноволосая, светлоглазая девушка, чем-то похожая на Элизабет Тейлор. На снимке она была гораздо моложе, чем на портрете Кары, и попроще, что ли…

– Это ваша сестра? – спросил Андрей, остановившись перед портретом.

– Да, это Даша.

– Как давно сделан этот портрет?

– Давно… – Она на мгновение задумалась. – Лет шесть назад… А повесила я его, как только Даша уехала за границу. С тех пор прошло три года. – Девушка нахмурилась. – А что вам за дело до моей сестры?

Андрей положил перед ней альбом, раскрытый на портрете Даши.

– Откуда у вас это? – разволновалась Каролина.

– Я отвечу, но сначала задам вопрос… Минутку. – Он достал из кармана портмоне, раскрыл его и, вынув из-под прозрачной пленки старую фотографию Кары, подал ее девушке. – Вы ее не знаете?

– Какая красавица, – протянула Каролина, разглядывая фото. – Кто она?

– Моя бывшая жена. Ее зовут Кара. Вы не знакомы?

– Нет, я впервые ее вижу. А что, она, как и моя Даша, пропала?

– Ее убили, позавчера. Рядом с трупом я нашел этот альбом. В нем портрет вашей сестры. И телефон квартиры, которую она сняла… Сняла, заметьте, у случайного человека…

– Почему вы акцентируете на этом внимание?

– Получается, что, как только ваша сестра сняла квартиру и узнала свой теперешний номер телефона, она тут же позвонила моей покойной супруге и сообщила его. Та номер записала, а потом по памяти набросала Дашин портрет… Из этого следует, что они знакомы.

– Наверное… – Каролина растерянно заморгала. – Но я ничего не знаю о знакомствах Даши. Мы не виделись три года – я здесь, она в Египте…

– Чем занималась ваша сестра за границей?

– Работала горничной в отеле… – Каро запнулась. – По крайней мере, она так говорила.

– То есть вы не верите ее словам?

– Ну не то чтобы не верю, сомневаюсь…

– Я тоже. – Андрей склонился над портретом Даши и, подперев щеку кулаком, стал его разглядывать. – Слишком она хороша для горничной.

– Да не в этом дело!

– Не в этом, – кивнул он. – А в том, что девушка добиралась до Адлера каким-то окружным путем. Из Египта через Сочи! Как так? Я вот из Франции летел до Москвы, потом самолетом до Адлера. А она приехала на автобусе из Сочи.

– Быть может, она добиралась от Москвы на поезде? Вышла в Сочи, а потом села на автобус…

– Легче было доехать до конечной. Зачем пересаживаться с поезда на автобус?

– У меня есть только одна версия: поезда стояли, ей надоело сидеть в душном вагоне…

– А у меня две, – перебил ее Андрей. – Первая – Даша запутывала след, вторая – Адлер не конечный пункт. То есть в Россию она приехала по каким-то своим делам, но что-то у нее не заладилось, и она рванула в родной город, чтобы тут отсидеться…

– С чего вы это взяли?

– Из снятой квартиры она сутки носу не казала, как будто чего-то боялась, а покинула ее под конвоем двух амбалов…

– Откуда вы знаете про амбалов? – вскрикнула Каролина.

– Соседка сказала.

– Но почему она не вызвала милицию?

– Она приняла Дашу за пьяную, а парней за ее ухажеров.

– Какой ужас… Боже… – Каролина тихо всхлипнула. – Что же с Дашкой случилось? Куда она вляпалась?

– Ваша сестра никогда не занималась противозаконной деятельностью?

– Какой еще деятельностью? Что вы несете…

– Перевозкой наркотиков, например.

Каролина подняла на Андрея огромные покрасневшие от слез глаза.

– Вы думаете, что Даша стала курьером?

Андрей пожал плечами.

– Нет, не может быть… Она не пошла бы на это – Дашка страшная трусиха… А перевозить наркотики очень опасно.

– Я просто предположил…

Она открыла рот, желая что-то сказать, но тут тишину разорвал телефонный звонок. Каролина вздрогнула всем телом, как-то затравленно посмотрела на радиотрубку, будто предчувствовала что-то нехорошее, взяла ее и медленно поднесла к уху.

Что ей говорили, Андрей не слышал. Но, судя по меняющемуся (вспыхивающему-бледнеющему-мертвеющему) лицу Каролины, понял – новости ужасные.

– Что-то с Дашей? – шепотом спросил он, когда девушка отлепила трубку от уха. – Она в больнице?

Каролина медленно покачала головой и глухо произнесла:

– Даша в морге. Ее нашли в лесу час назад. Зовут на опознание…


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава 3. Лето. Адлер 200… год. Каролина

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть