Онлайн чтение книги Клятва смерти
5

По дороге домой Ева недоумевала, в полной ли мере убийца Колтрейн отдает себе отчет в том, что означает возвращение ее оружия и жетона в руки полиции. Несмотря на вызывающую оскорбительность послания и содержавшуюся в нем неприкрытую угрозу, сам факт возвращения казенного имущества значил очень много.

Он означал, что оружие копа никогда не будет использовано в преступных целях.

Плевок в лицо, тут спору нет, думала Ева, да еще с такой подленькой усмешкой. «Я это взял, я этим попользовался, а теперь забери, мне больше не надо».

Посыльный оказался ни при чем. Парнишка просто выполнял свою работу. Ева здорово на него надавила, это ей пришлось признать. Гоняла в хвост и в гриву, подстегивала кнутом. Напугала так, что он несколько недель не оправится. Но теперь она была абсолютно уверена, что он тут не замешан.

В почтовом отделении тоже вытянули пустышку. На квитанции – вымышленное имя и адрес. И сама квитанция, сгенерированная на компьютере, оплачена заранее. Бланк убийца мог взять где угодно, в любое время или сам распечатать со своего компа или в любом интернет-кафе.

Все, что она узнала, – это адрес почтового отделения и время отправки посылки. Посылка была отправлена в день поступления с пометкой «срочно», услуга оплачена вперед. Наличными.

Он подготовился. Он был готов к этому ходу, как только СМИ сообщили об убийстве и огласили имя ведущего следователя. Ему осталось только внести в адрес ее имя, оставить посылку и уйти.

Значит, это было частью его плана с самого начала, поняла Ева. Не только посылка – дерзкий вызов, плевок в лицо Центральному полицейскому управлению, но и убийство Колтрейн ее же собственным оружием было спланировано заранее.

Что ж, есть о чем подумать.

Уже подъехав к дому, она вспомнила о Моррисе. Что он сейчас делает, как справляется? Здесь, на территории Рорка, бушевала весна, о которой она ни разу и не вспомнила за весь этот долгий день. Деревья стояли в едва заметно подрагивающих, словно дышащих шапках бело-розовых цветов и сияли в полумраке подобно драгоценным камням.

Нежные головки нарциссов кланялись изящным чашечкам тюльпанов на смешанных клумбах. Казалось, какой-то веселый художник выплеснул всю свою радость на это замкнутое пространство, чтобы из красочного буйства цветущих растений мог вырасти дом-дворец.

Башни и башенки взмывали в темнеющее небо, балконы и лоджии выступали вперед широкими террасами. Свет из окон падал на каменные стены, смягчая их холодную сумеречную неприступность и приветствуя Еву.

Она оставила свою машину у величественного входа и прошла между шпалерами анютиных глазок, высаженных по распоряжению Рорка специально для нее – этакое цветочное приветствие, встречавшее ее по возвращении домой.

Соммерсет не поджидал ее в вестибюле подобно черному облаку, клубящемуся над солнечным весенним днем. На секунду Ева растерялась: она уже привыкла к стычкам с дворецким Рорка, отравлявшим ей жизнь. Но до нее донеслись голоса из большой гостиной, и она поняла, что Соммерсет, вероятно, занят с гостями – что-то кому-то подает или наливает.

«Черт! Кто здесь?» – с раздражением подумала Ева.

Может, потихоньку подняться по лестнице и спрятаться в кабинете? Но система сигнализации уже зарегистрировала ее проезд в ворота. Никуда не денешься. Ева пересекла вестибюль и вошла в гостиную.

Первым она увидела Рорка. Ей пришло в голову, что она всегда инстинктивно первым делом замечает его. Он сидел в одном из глубоких кресел с высокой спинкой и выглядел отдохнувшим и веселым. Он был дома.

Несмотря на то, вздрогнув, сообразила Ева, что на коленях у него младенец.

Увиденная картина потрясла Еву. Весело хихикающая ее подруга Мэвис, улыбающийся Леонардо, поднесший руку жены к губам, тощий, затянутый в черное, Соммерсет с широкой – жуткой, по ее мнению, – улыбкой на костистом лице, толстый кот у его ног. И младенец, Белль-Ева, вся бело-розовая, с золотистыми кудряшками.

И тут Ева вспомнила, что были же у них планы пригласить на ужин Мэвис со всем семейством.

Вот черт!

– Привет! – Ева вошла в гостиную. – Извините, я опоздала.

– Даллас!

Мэвис, сгусток ярких красок и веселья, спрыгнула с кресла, и артистическая копна светлых локонов с розовыми кончиками колыхнулась у нее на голове.

«Вечно она прыгает, и вечно все вокруг нее развевается», – подумала Ева, пока Мэвис вприпрыжку пересекала гостиную на головокружительных каблуках треугольной формы. И каблуки, и сами туфли были исполосованы зигзагами всех цветов радуги. При каждом подскоке взлетала вверх коротенькая юбочка с рисунком из зеленых и розовых ромбов, больше похожая на одинокую оборку. Мэвис обняла Еву и улыбнулась ей. Глаза, в данный момент такие же ярко-зеленые, как и ромбы на юбке, светились радостью.

«Ну, слава богу, хоть не розовые», – подумала Ева.

– Ты пропустила самое лучшее! Мы обожрались, как удавы, а Белль показала всем, как она умеет переворачиваться и играть с погремушкой.

– Обалдеть. – Это все, что Ева могла вымолвить.

К ней двинулся Леонардо. Он казался огромным, особенно рядом с миниатюрной Мэвис, и кожа у него была бронзовая, а у Мэвис – бело-розовая. Вместе, нельзя не признать, они составляли потрясающую пару.

Леонардо наклонился и поцеловал Еву в щеку. Туго закрученные завитки его новомодной прически легко, как шелк, коснулись ее лица.

– Нам тебя не хватало.

– Да. Мне очень жаль.

– Ерунда. – Мэвис сжала руку Евы. – Мы же понимаем, что у тебя за работа. Идем, погляди на нашу крошку.

И Мэвис потащила Еву на другой конец гостиной. Не то чтобы ей не хотелось увидеть Белль, уверяла себя Ева. Вовсе нет. Просто малышка выглядела так бесподобно… прямо как куколка. А куклы наводили на нее страх.

Сначала она бросила взгляд на Рорка и увидела, что он еще больше развеселился.

– Добро пожаловать домой, лейтенант.

– Да уж.

Она могла бы его поцеловать – даже не в виде приветствия, но чтобы извиниться за опоздание. Но для этого пришлось бы наклониться над золотисто-розовой куколкой с большими, ярко горящими, пристально уставившимися на нее глазами.

– Ты поприветствовала еще не всех наших гостей.

Плавно, настолько плавно, что Ева так и не поняла, что ей грозит, пока не стало слишком поздно, он поднялся и передал малышку ей в руки.

Ева сумела подавить возглас ужаса, поэтому звук, вырвавшийся у нее изо рта, больше походил на полузадушенный хрип. Она держала Белль на вытянутых руках, словно самовоспламеняющееся устройство.

– Э-э-э… привет. Хорошенькое платьице.

Платьице – пышное, розовое, все в оборочках – обманчиво скрывало неправдоподобно маленькое тельце. Как может столь крошечное существо быть человеком? И что происходит в его мозгу, когда оно вот так пристально смотрит? Сверлит взглядом, пока струйка холодного пота не поползет у тебя по позвоночнику?

Не зная, что делать дальше, Ева начала поворачиваться – очень медленно, – чтобы передать ребенка Мэвис или Леонардо. Или даже Соммерсету. Да хоть коту. И тут Белль моргнула своими огромными кукольными глазами и расплылась в безбрежной беззубой улыбке.

Она засучила ножками, замахала розовой погремушкой и издала некий гугукающий звук. Теперь она выглядела уже не так пугающе, тем более со слюнкой, потекшей по подбородку. И, черт побери, она и впрямь была невероятно прелестна. Ева с опаской чуть-чуть согнула локти и осторожно встряхнула малышку. И увидела, как из ее улыбающегося рта выползают белые пузыри.

– Что это? Что я наделала? Это я на что-то надавила?

– Да она просто срыгнула молочко. – Мэвис со смехом вытерла ротик Белль крохотным розовым платочком. – Она тоже налопалась как удавчик.

– Ну что ж, прекрасно. Держи. – И Ева протянула ребенка Мэвис.

Мэвис взяла Белль, и в тот же самый миг Леонардо, словно фокусник, извлек откуда-то большой кусок розовой ткани и набросил ей на плечи.

– Лейтенант!

От одного голоса Соммерсета у Евы одеревенели плечи. «Здрасьте, приехали», – с тоской подумала она. Он будет источать неодобрение, и оно растечется по ней, как срыгнутое молоко. А все из-за того, что она забыла о приходе гостей и опоздала к ужину.

Ева напряглась всем телом, готовясь к атаке, перебрала в голове несколько вариантов достойного ответа, и повернулась. Оказалось, что он просто протягивает ей стакан вина.

– Я сервирую ваш ужин здесь.

А Ева так и застыла, прищурившись и глядя ему вслед, пока он величественно удалялся из комнаты.

– И это все? Больше ничего не последует? Он что, заболел?

– Он знает, почему ты опоздала, – сказал Рорк. – Что ты расследуешь убийство товарища по оружию. Надо отдать ему должное, он кое-что соображает.

Ева нахмурилась, глядя в бокал с вином. Отпила немного.

– А я обязана? Отдавать ему должное?

Было совершенно ясно, что она не может приняться за работу прямо в эту минуту, поэтому Ева села на подлокотник кресла Рорка.

– Я же оставила тебе сообщение, что задержусь. Я не забыла предупредить. Мне тоже надо отдать должное.

– Учту на будущее. – Рорк похлопал ее по бедру. – Успехи?

– Почти никаких. И без того скверно, когда убивают копа, но когда пришлось сказать Моррису, смотреть ему в лицо…

– Моррису?

– Ну, них был роман – у Морриса и Колтрейн. Это ее убили. У них все было серьезно.

– О нет! Нет! – Мэвис крепче прижала к себе Белль. – Это была Амми? Женщина, с которой он встречался? Мы сегодня телик не включали, ничего не видели, не слышали. Рорк только сказал, что у тебя дело, убийство копа. Мы не знали, что это… О, Леонардо!

Он обнял ее, обнял и привлек к себе обеих своих девочек.

– Это чудовищно! Мы как-то раз встретили их в клубе, посидели с ними. Видно было, как они… У них это было серьезно, – сказал Леонардо с глубокой печалью. – Мне так жаль, так жаль… Мы что-нибудь можем для него сделать?

– Честное слово, не знаю.

– Мы ее видели только в тот единственный раз. – По щеке Мэвис поползла слеза. Она прижалась щекой к макушке Белль. – Она казалась такой веселой… И они были так увлечены друг другом. По всем параметрам совпадали, искру высекали. Помнишь, Медвежонок, как я потом сказала, что они прямо созданы друг для друга?

– Помню.

– Хорошо, что это ты. – Мэвис с надеждой смотрела на Еву. – Ты ведь найдешь ублюдка, который это сделал? Моррис это знает. Мы сейчас уйдем, не будем мешать тебе. Занимайся своими полицейскими делами. Если я могу чем-то помочь… что-то сделать… ты же знаешь, только позвони. В любой момент. Я к твоим услугам.

Они начали укладывать Белль в коляску, и тут вернулся Соммерсет.

– Вы уже уходите!

– Беллиссимо уже спатеньки пора. – Мэвис поднялась на разноцветных носках своих радужных туфель и поцеловала Соммерсета в щеку. – Мы вернемся – мы, девочки, – на большую вечеринку. Смотрины подарков невесте и девичник – как раз то, что нам нужно. А вы, парни, – она шутливо ткнула мужа локтем в бок, – усвистите в Вегас на вашу мужскую вечеринку.

– В Вегас? – заморгала Ева. – Но почему?

– Положение обязывает, – усмехнулся Рорк, – я шафер. Сплю и вижу эту веселую поездку.

Оставшись наедине с Рорком, бокалом вина и элегантно сервированным ужином, Ева сурово взглянула на мужа:

– С какой это радости вы все едете в Вегас? Черт, ты же имеешь в виду Лас-Вегас, верно? Вы не летите на спутник Вегас-2?

– Нет-нет, мы навестим оригинал.

– А вдруг мне понадобится помощь со всеми этими подружками невесты? Да я понятия не имею, что там Пибоди с Надин замышляют. Они все это взяли на себя. Что, если…

– Ты могла бы запросто узнать, что они замышляют, достаточно только спросить. Вместо этого ты предпочитаешь делать вид, что вечеринки не будет. Будет, и пройдет прекрасно. Они же твои подруги. – Он шутливо потрепал ее по подбородку. – Ешь свой ужин, пока не остыл.

– Я заберу его наверх, поем за работой.

– Прекрасно. В таком случае ты можешь рассказать мне, что случилось с дамой сердца Морриса и как я могу тебе помочь поймать ее убийцу. Он ведь и мой друг тоже, – добавил Рорк.

– Знаю, знаю. – На мгновение Ева поддалась слабости, ткнулась головой ему в плечо, прижалась к нему. – Боже, боже, это было ужасно. Ничего ужаснее мне в жизни делать не приходилось. Мне было плохо, просто тошно, когда пришлось позвонить ему в дверь. Я чуть не умерла. Это такой ужас – понимать, что вот перед тобой друг и тебе предстоит сломать его надвое. Я должна найти для него ответы. Это больше чем работа.

– Вот тут я с тобой согласен. – Рорк крепко обнял ее и, как это проделала Мэвис с Белль, прижался щекой к ее макушке, пытаясь подавить собственные страхи. – Если я чем-то могу помочь… Все, что могу, сделаю.

Ева отстранилась и кивнула.

– Давай поднимемся наверх. Мне всегда легче думается, когда прокачаю дело с тобой. Яснее вижу, возникают новые точки обзора.

Они начали подниматься по лестнице.

– Расскажи мне о ней. Ты ее хорошо знала?

– Нет. Видела ее пару раз. В морге. Она перевелась сюда несколько месяцев назад из Атланты. Мэвис точно подметила: они совпадали по всем параметрам. Он был влюблен в нее, Рорк, и, судя по тому, что я узнала с сегодняшнего утра, она тоже его любила. Мне сказали, что она была хорошим копом, умела подмечать детали. Но она не жила своей работой. – Ева бросила взгляд на Рорка. – Я думаю, ты знаешь, что я имею в виду.

Улыбка тронула его губы.

– О да, это я понимаю.

– Организованная, женственная. Стаж восемь лет. Не сказать, что вся грудь в медалях, но и крупных провалов нет. Уравновешенная. Люди ее любили. Ее команда, ее главный информатор, черт, хозяйка китайского ресторана, где она заказывала еду. Просто не понимаю, что она могла сделать, кому дорогу перешла, чтоб вот так – стать для кого-то мишенью.

– Она была выбрана прицельно?

– Да. – У себя в кабинете Ева села за стол и выложила ему все детали за едой.

– Замки проверены на следы взлома?

– Да, и эксперты говорят: следов взлома нет. Может, использовал универсальный ключ… или это был один из жильцов дома. А может, он сумел продублировать ее ключ или еще чей-то. А может, он, как ты, умеет не оставлять следов.

– Ее свалили парализатором, – задумчиво произнес Рорк. – Их раздобыть нелегко, к тому же они очень дороги. Он же мог ее сперва разоружить и оба раза пустить в ход ее собственное оружие?

– Не вытанцовывается. Оборонительных ранений нет, вообще ничего нет, кроме шишки на затылке, синяков на лопатках ну и ожогов от электрошокера. Ни один коп не сдаст за просто так свое оружие. Даже знакомому.

– Ты отдала бы свое мне, – возразил Рорк. – Если бы я попросил посмотреть, ты бы мне дала.

Ева обдумала его слова.

– Ну, допустим, она доверила бы оружие кому-то, с кем была крепко связана. Все равно я в это не верю. Она выходит из дома – с табельным оружием и вытяжным. Спускается по лестнице, потому что она всегда пользуется только лестницей. Это засада. Все было сделано быстро и чисто, иначе и быть не могло. Просто времени не было вежливо попросить ее показать парализатор.

Ева оттолкнулась от стола и принялась вышагивать из угла в угол. Съев, заметил Рорк, только половину лежащего на тарелке.

– Мы прокачали всех жильцов. Есть несколько с уголовным прошлым, но все по мелочи, ничего существенного. Мы опросим всех по новой – всех, у кого есть досье. Но я спрашиваю себя: с какой стати ей выходить из дому с оружием на встречу с кем-то из соседей?

– Она могла воспользоваться лестницей не на выход, а просто чтобы спуститься на один из нижних этажей.

Ева остановилась и нахмурилась.

– А вот это мысль. Но она перед выходом во-оружилась, так что это не добрососедский визит. Было бы глупо идти без оружия на сомнительную встречу. Тогда зачем убийце, если он уже в доме, блокировать камеру наблюдения за дверью черного хода? Может, чтобы сбить нас со следа, – ответила Ева сама себе. – Чтобы мы искали кого-то со стороны.

Она снова начала мерить шагами кабинет.

– Ненужное осложнение. Но мы еще раз опросим жильцов. Просто этот шаг кажется излишним. Ладно, это обычная процедура – еще раз проверить и опросить всех.

– С электроникой я могу тебе помочь.

– Ну, это пусть Фини решает. Он всегда рад взять на борт компьютерного супер-аса. Но, может, у него и без тебя все под контролем. А вот мне надо перетрясти еще кучу дел. Надо изучить ее текущие дела, закрытые, открытые, да плюс к тому еще все то, что мне прислали из Атланты. Ты умеешь – да-да, знаю, для тебя это оскорбление, – но ты умеешь мыслить как коп. Может, взглянешь на Атланту? А я возьму на себя Нью-Йорк. К тому же по ним надо провести перекрест. Мне надо знать: вдруг что-то из прошлого связано с настоящим?

– С этим я справлюсь быстрее, чем ты.

– Да уж, справишься. – Ева повернула голову. – А кроме того, ты умеешь мыслить как преступник, а это тоже очень кстати. Ты бы послал ее оружие ведущему следователю? Зачем? А если нет, почему нет?

– Прежде всего я не стал бы брать ее оружие. Умный преступник ничего не берет, если только это не прямая и честная кража, – а в данном случае кражей и не пахнет, – и ничего своего на месте не оставляет, потому что любая мелочь может связать его с местом преступления.

– Но он взял оружие. И я не сказала бы, что он глуп.

– Значит, преследовал какую-то цель. Оставить стволы на месте, особенно если он пустил ее оружие в ход, чтобы убить, это, по-моему, читалось бы как оскорбление ей. И тебе или любому, кому досталось бы это дело. Но он забрал стволы, значит, они служили какой-то иной цели. Пусть даже он просто хотел уязвить тебя, раз уж послал их тебе. Он не профессионал.

– Почему ты так думаешь?

– Профессионал делает дело, уходит и движется дальше. Он не станет дразнить полицию.

– Согласна. Может, он профессиональный преступник, но убийство не было профессиональным. На поверхности выглядит просто, но на самом деле для простой заказухи оно было слишком мудреным. И слишком личным. При обычном заказном убийстве ты не станешь брать ее в набитом битком здании. Нет, ты выманишь ее из дому, ну, допустим, на встречу. Берешь ее на месте встречи или по дороге. Ему что-то было нужно: то ли информация, то ли еще что-то, что она могла взять с собой. Что это, мы не знаем. А может, и наоборот: он что-то хотел сказать ей, что-то передать, перед тем как убить ее. И еще он хотел, чтобы ее нашли поскорее. Сейчас я займусь доской, прокачаю кое-какие вероятности, а уж потом перейду к делам, которые вела Колтрейн. – Ева вытащила диск. – Вот Атланта. Все данные на моем офисном компьютере. Я знаю, у тебя есть к нему доступ.

– Ну что ж, приступаю к работе.

– Рорк. – Эта мысль точила ее весь день, и все же ей не хотелось задавать ему вопрос. Она вообще не собиралась об этом заговаривать. – Моррис… Я сегодня с ним говорила, и он сказал, что когда тебя связывают отношения с копом… он сказал, что каждый день приходится подавлять в душе беспокойство, нет, страх, – честно признала Ева. – Он сказал, страх. Это правда?

Рорк спрятал диск в карман, взял ее за обе руки, потер большим пальцем ее обручальное кольцо. На кольце по его заказу был выгравирован старинный узор: кельтское заклинание-оберег. Для защиты.

– Я влюбился в то, что ты есть, в то, кто ты есть. Я взял весь пакет.

– Это не ответ на мой вопрос. Но я его приму.

Он оторвал взгляд от кольца и встретился с ней глазами.

– Разве я могу любить тебя и не бояться? Ты моя жизнь, Ева, ты мое сердце. Ты хочешь знать, беспокоюсь ли я, страшусь ли я, что когда-нибудь Пибоди, или Фини, или твой командир – коп, ставший мне другом, – позвонит мне в дверь? Конечно, я этого боюсь.

– Прости. Хотела бы я…

Рорк не дал ей договорить, закрыв ее рот поцелуем. Один поцелуй, еще один…

– Я ничего не стал бы менять. Моррис прав, это надо подавлять в душе и жить дальше. Если б я не мог это блокировать, вообще не выпустил бы тебя из дому. – Теперь он поднес к губам ее руки. – И что бы тогда с нами было?

– Я осторожна.

Рорк бросил на нее взгляд, полный насмешки и досады.

– Ты умная, – сказал он, – опытная. Но ты не всегда так осторожна, как могла бы быть. Я женился на копе.

– А я тебе говорила: не надо.

Теперь он рассмеялся и поцеловал ее прямо в нахмурившийся лоб.

– Разве я мог тебя послушать? Я чертовски здорово научился этому – быть женатым на копе.

– Лучше всех, кого я знаю.

Рорк насмешливо поднял брови.

– Ну что ж, это очень лестный комплимент.

– Я не принимаю это как должное. Знаю, со стороны может показаться, что принимаю, но это не так. Я не принимала это как должное, когда пришла сегодня на два… а может, и на три часа позже, чем должна была, забыла, что у нас были планы, а ты не разозлился. А имел полное право, и я бы тебя поняла.

– Приятно слышать. – Странно, подумал Рорк, что ее именно в этом нужно убеждать. А может, ничего тут странного нет. Чему удивляться? Смерть другого копа, женщины, любимой хорошим другом, заставила ее вспомнить. – Мы дали друг другу клятву… вот уже скоро будет два года. Я бы сказал, до сих пор мы наши клятвы ни разу не нарушили. И мы их соблюдаем.

– Да, верно, – согласилась Ева. – Слушай, если у тебя вдруг не получится блокировать свое недовольство, ты ведь скажешь мне? Даже если мы поругаемся, ты имеешь право сказать.

Рорк большим пальцем нажал на ямочку у нее на подбородке.

– Идите работать, лейтенант. Сегодня мне не о чем волноваться.

«Как это нет? Конечно, есть!» – подумала Ева, когда он скрылся в своем кабинете. Но вслух ничего не сказала. Они оба сумели справиться со своими тревогами.

Да, она говорила ему, что не стоит жениться на копе, – вспомнила Ева. Слава богу, он ее не послушал.

Ева установила доску, прикрепила фотографии Колтрейн, ее товарищей по команде, списки жильцов ее дома с уголовными досье и фигурантов по ее текущим делам. Она добавила снимки табельного и вытяжного оружия, записки, жетона, даже коробки, в которой пришла посылка, лабораторные отчеты, установленную хронологическую шкалу. У нее было описание кольца, так и не найденного на пальце Колтрейн, и даже снимок, увеличенный с фотографии, взятой в ее квартире.

Почему убийца вернул оружие, но оставил у себя кольцо?

Ева изучала материалы на доске, развернув ее так, чтобы все было видно от письменного стола. Вооружившись кружкой горячего свежего кофе, она села и начала проводить вероятностные тесты.

Компьютер рассчитал вероятность в восемьдесят два и шесть десятых процента, что жертва и ее убийца знали друг друга или вступили в контакт в какой-то момент. Девяносто восемь и восемь десятых процента, что жертва была выбрана неслучайно.

«Ну что ж, – подумала Ева, – тут мы с машиной согласны».

Она решила на этом остановиться и принялась за чтение дел.

Ни в одном из уголовных дел не было настоящего насилия, отметила Ева. При ограблении в Китайском квартале была угроза насилия, но до дела так и не дошло. Двое мужчин в масках ворвались в магазин перед закрытием, схватили хозяйку, пока она закатывала внутрь с тротуара одну из торговых тележек, и приставили к ее горлу нож. Потребовали все наличные деньги и диски с камер наблюдения. Получили и то, и другое. Приказали обоим хозяевам – мужу и жене – лечь на пол. Очевидно, прихватили несколько пакетов печенья и чипсов с полок.

Всего убытка – меньше чем на триста долларов. Мелковато для вооруженного ограбления, решила Ева.

Пострадавшие испытали шок, но физически не пострадали. Диски с камер наблюдения они отдали, но хозяин магазина заметил татуировку на запястье грабителя с ножом – маленький красный дракон, – и оба заявили, что, насколько им показалось, грабители были молоды. Подростки, в крайнем случае чуть за двадцать.

Кража печенья и чипсов являлась подтверждением такого предположения.

Пострадавшие дали полиции достаточно полное и на редкость четкое представление о росте, весе, телосложении, цвете кожи и одежде грабителей. Двое свидетелей видели молодых людей соответствующей наружности, убегающих из магазина.

«Мелочь пузатая, – размышляла Ева. – Пара глупых детишек». Следователи по делу отыскали татуировочную мастерскую и уже готовы были преследовать и задержать семнадцатилетнего Денни Су, носившего наколку с драконом на правом запястье.

Никакому семнадцатилетнему идиоту и его пока еще не установленному тупому дружку не хватило бы мозгов проникнуть в дом Колтрейн и свалить полицейского.

В деле о вторжении со взломом – в буквальном смысле, так как проникновение было осуществлено через разбитое для этой цели окно – улов оказался более существенным. Но если парень сумел взломать солидную защитную систему в доме Колтрейн, зачем ему в другом случае было разбивать стекло? Мог бы вскрыть куда более хлипкую систему в магазине электроники! К тому же стекло было разбито изнутри, и это привело следственную группу к выводу, что поработал кто-то из своих. Они уже успели нажать на одного из служащих. Судя по тому, что Ева прочитала в их заметках, следствие шло в верном направлении.

И в этом случае подозреваемый был молод, довольно глуп и имел за плечами скромный послужной список воровства в магазинах. Парень любил воровать, вот и все. Убить копа? У него кишка тонка, решила Ева.

Тем не менее она не пожалела времени и провела вероятностный тест по обоим. В обоих случаях машина была с ней согласна: вероятность ниже восемнадцати процентов.

Ева отодвинулась от стола и взглянула на доску.

– Мне что – прокачать через компьютер всю твою команду, Колтрейн? Гнусное это дело – копам проверять копов. Комп наверняка их забракует. В их данных нет ни намека на грязь. Зачем чистому – по крайней мере чистому на бумаге – копу убивать другого копа? Машина решит, что это нелогично. И я тоже так считаю. Но прокачать придется.

– Ева!

– Что? – Она обернулась и увидела Рорка, стоящего в дверях смежного кабинета. – Извини, это я сама с собой разговариваю. А ты нашел что-то интересное в Атланте?

– Я кое-что нашел. Над этим делом она работала три года назад. Ты еще не проверяла эти файлы?

– Нет, я их получила только сегодня после обеда. И что насчет этого дела трехлетней давности?

– Ограбление. Роскошный антикварный магазин. Менеджер был избит, украдено товара на несколько тысяч долларов и – примерно на ту же сумму – поломано и испорчено. Грабители заставили его открыть сейф и отдать наличные, кредитные карточки, а также квитанции с данными о кредитных и дебетных карточках клиентов. Один из служащих, придя первым на работу, нашел менеджера, вызвал полицию и медиков. Дело досталось Колтрейн.

– Ясно. Ну и что?

– В ходе следствия она опрашивала владельца магазина и, согласно записям в деле, обсуждала с ним инцидент несколько раз. Его фамилия Рикер. Алекс Рикер.