Онлайн чтение книги Книга о судах и судьях
ТЯЖБЫ О ВОЗМЕЩЕНИИ УЩЕРБА

33. Две повозки на мосту

Ехали друг другу навстречу два человека. Один спешил на помощь к своему благодетелю, а другой торопился на праздник. Повстречались оба на узком мосту и не хотели уступать друг другу дорогу. Спорили они, спорили и обратились к судье. Судья в их деле разобраться не сумел, повел обоих к королю.

Король спросил:

- Объясните мне, почему вы не хотели уступить друг другу дорогу?

Один из спорщиков отвечал:

- Ваше величество, я торопился на праздник, встретился на мосту вот с этим человеком, но он не пропустил меня. Второй спорщик сказал:

- В свое время один человек оказал мне большую услугу. Теперь он попал в беду. Я спешил к нему на помощь. Поэтому я и не уступил дорогу.

Король вынес следующее решение:

- Тот, кто спешил на праздник, должен возместить убытки тому, кто торопился на помощь к своему благодетелю.

Кхмерская, 89, 303

34. Утонувший верблюд

Когда Афанди был казием* в Вобкенте, к нему явились два караванщика и обратились с просьбой разобрать их спорное дело.

- Мы купили верблюда. Я заплатил десять золотых, а мой товарищ - тридцать. Много лет мы возили поклажу разных нанимателей. Я получал четвертую часть платы, а он - три четверти. И все было хорошо. Да вот при переправе через Зеравшан верблюд утонул, и теперь мой компаньон требует возмещения убытков.

- Да, да, - закричал второй караванщик. - Я заплатил за верблюда в три раза больше. Пусть он мне уплатит десять золотых, и мы будем квиты.

- Но, - возражал первый караванщик, - ты же всегда получал в три раза больше за перевозку грузов, чем я. Ты заплатил за верблюда в три раза больше, но и доход твой с него был втрое выше, чем мой.

Они спорили и кричали. Тогда Афанди задал вопрос:

- Когда верблюд потонул, были ли на нем вьюки?

- Нет, мы возвращались порожняком.

- Верблюд утонул не от тяжести груза, а от собственной тяжести, - решил Афанди. - В весе верблюда три четверти принадлежит жалобщику. Именно эта часть погубила верблюда, а посему ты сам виновник гибели животного.

И Афанди вынес приговор, чтобы второй, богатый караванщик немедленно уплатил первому его долю стоимости верблюда - десять золотых,

Узбекская, 53, 104

35. Решение мудреца

В одной стране сдружились двое юношей - принц, сын короля, и сын первого королевского советника. Каждый день они вместе ходили к мудрецу учителю и вместе играли. Вместе съедали и моун*, который им давали на завтрак.

Однажды они играли под деревом неподалеку от дома мудреца, их учителя. Но вот они устали и проголодались. Вынули завтраки, что им дали с собой, и собирались поесть. У сына советника с собой было пять кусочков моуна, а у королевского сына только три. Друзья никогда не считали, сколько у кого еды, а всегда все делили поровну. Они уже собирались есть, как к ним подошел старичок странник. Шел он издалека и был очень голоден.

- Милые дети! - обратился к ним старичок, - дедушка издалека идет и два дня уже ничего не ел. Уделите, сыночки, немного моуна, а я вам заплачу.

- Иди поешь, дедушка, - сказал в ответ сын советника. - У нас здесь восемь кусочков, на всех и разделим.

Друзья сорвали с дерева три листа, разложили их на земле, а потом каждый кусочек разделили на три части и всем троим поровну положили на листья их доли.

Старик поел и снова собрался в путь. Перед тем как уйти, он вынул из сумки восемь золотых монеток и дал их детям.

Стали друзья делить монеты. Принц говорит:

- Давай разделим поровну!

А сын советника не соглашается: требует себе пять монет, а королевскому сыну хочет дать только три. Никак разделить не могут. Дело дошло уже до ссоры, когда к ним подошел мудрец, их учитель.

Он спросил друзей, в чем дело, и сын советника стал рассказывать все по порядку: как они проголодались и решили позавтракать, как было у него пять кусочков моуна, а у принца - только три, как подошел к ним старичок странник и попросил поделиться с ним, а они разломили каждый кусочек на три части и разделили поровну и в конце концов получили от дедушки восемь золотых монет. Рассказал и о том, как он хотел получить пять монет, а королевскому сыну оставить три и как принц не согласился с ним - вот и вышел у них спор.

Учитель рассердился и сказал:

- Нехорошо! "Разве из-за таких пустяков ссорятся? Ну да ладно! Разделю я вам по справедливости.

Учитель из восьми золотых монет семь отдал сыну советника и только одну королевскому сыну.

Совсем не понравилось принцу, что он получил всего лишь одну монету.

- Это несправедливо, учитель, - с обидой сказал он, - что сыну советника достается целых семь монет, а мне только одна! Учитель долго смеялся, а потом сказал:

- Хорошо, дитя мое. Если ты недоволен моим решением, я объясню все, чтобы вы оба поняли. Слушайте меня внимательно. У сына советника сначала было пять кусочков моуна, а у принца - только три. Когда вы каждый кусочек разломили на три частя, то всего получилось двадцать четыре части. Эти двадцать четыре части вы разделили поровну на троих - и на одного пришлось восемь частей. Старичок странник, которого вы накормили, не случайно дал вам восемь золотых монеток: он дал по монете за каждый кусочек, что получил от вас.

Теперь посмотрим, как разделить между вами эти восемь монет. Когда каждый из пяти кусочков, что были у сына советника, разделили на три части, то получилось пятнадцать частей, правда? А когда разделили три кусочка из завтрака королевского сына, то получилось девять частей. Вы все трое получили по восемь частей каждый. Стало быть, сын советника из своего моуна съел восемь частей, а остальные семь отдал дедушке. Принц же из тех девяти частей, что у него были, восемь съел сам и только одну часть отдал страннику - не так ли? Ну а если так, то в тех восьми частях, что вы дали страннику, сколько было частей из завтрака сына советника? Семь! Поэтому, раз на одну часть приходится одна монета, то и следует семь монет отдать сыну советника, а принцу только одну[l]l Ср. афганскую сказку "Восемь лепешек" [107, 133]..

Бирманская., 110, 101

36.Суд Джебага

Жил некогда мудрый человек по имени Орый. Он умел находить справедливое решение по всякому делу, и люди всегда советовались с ним.

Однажды Орый услышал, как на улице мальчики спорят о чем-то. Спор был очень шумный, ребята все более горячились, но тут они увидели подходившего к ним сверстника и вдруг прекратили спор.

- Джебаг идет к нам, он нас рассудит. Мальчик согласился.

- Хорошо,-сказал он,-охотно разберу ваш спор. Хотите, как Орый, неправильно разберу, а хотите, справедливо разберу?

Орый услышал это и удивился. "Что же неправильного и несправедливого усмотрел он в моем разбирательстве?"-подумал он [..,] Вернувшись к себе, он послал за Джебагом, и его привели к нему.

- Когда ребята, играя, заспорили и попросили тебя рассудить их, ты сказал им, мой мальчик: "Хотите, как Орый, неправильно разберу, хотите, справедливо разберу?" Почему ты так сказал? Когда я несправедливо судил? - спросил Орый мальчика при людях.

- Нет, я этого не говорил никогда. Где мне взять столько ума? отказывался Джебаг.

Но люди настаивали, и он сказал им правду.

- Сознаюсь, что говорил это, и скажу, почему так говорил. Два пчеловода имели пасеку в поле. Они построили там шалаш и жили в нем. Как-то они нашли одного заблудившегося козленка и поделили его поровну. Они согласились, что одна половина - н головы, и туловища по всей длине, включая одну переднюю и одну заднюю ногу,- будет принадлежать одному из них, а вся вторая половина другому. Однажды днем, когда козленок находился на пасеке, он споткнулся и сломал ногу. Хозяин этой половины козленка наложил на больную ногу деревянные накладки и обвязал ее сверху тряпками.

Вечером пасечники развели огонь, приготовили еду, поели и легли спать, не потушив огня. Козленок нечаянно прыгнул в огонь, и тряпка, в которую была завернута его нога, загорелась. Перепугавшийся козленок побежал по пасеке. На пасеке был стог соломы, солома вспыхнула от горящей тряпки, и все пчелы ночью погибли в огне.

Утром оба пчеловода пришли к Орыю, попросили рассудить их. Орый разобрал их дело и решил так: пасека сгорела по вине того, кто обвязал поломанную ногу тряпками, поэтому хозяин этой половины козленка должен возместить стоимость сгоревших пчел. Вот то несправедливое решение, которое вынес Орый.

- Что же ты видишь в этом несправедливого? - спросил Орый.

- Ты не должен был, Орый, обвинять хозяина, которому принадлежала половина со сломанной ногой. Ты должен был признать виновным хозяина другой половины,-сказал Джебаг.

- Почему?

- Орый, твой ум несравненно больше моего, и ты понимаешь, что если бы козленка не понесли его здоровые ноги, поломанная нога никуда бы не смогла пойти. А если так, то виноваты здоровые ноги[li]li В кхмерской сказке аналогичного содержания "Кошка и пожар на корабле" [89, 266] судья-король выносит иное решение: три четверти ущерба возмещает тот, кто отвечал за больную лапу кошки, четверть ущерба распределить между тремя остальными, отвечавшими за три здоровые лапы.. Поэтому я считаю твой суд несправедливым.

- Верно, мой мальчик, признаюсь, что я неправильно решил. С сегодняшнего дня передаю тебе права судьи,- сказал Орый.

Джебаг долго отказывался, говоря: "Я не могу справиться",- но народ решил, что он подходит для этого дела, и в конце концов Джебаг согласился.

Так Казаноко Джебаг стал судьей [...]

Адыгейск., 20, 42

37. Как трое потопили лодку

Как-то раз три приятеля упросили купца подвезти их на лодке. Когда лодка отчалила от берега, один из приятелей взял палку и давай напевать и пальцами перебирать, будто в руках у него садиеу оказалось. Услыхал веселую песню другой приятель, принялся хлопать в ладоши в такт музыке. А третий не выдержал, вскочил и начал отплясывать - уж больно лихо у них получалось. Перевернулась лодка, и все товары купца потонули. Стали приятели вину друг на друга сваливать. Один говорит другому:

- Дернула тебя нелегкая вскочить и заплясать. Вот лодка и перевернулась. Тебе и расплачиваться. А плясун в ответ:

- Ну нет, лодка перевернулась потому, что он стал хлопать в ладоши. Если бы не он, я бы и не подумал плясать. Тот, кто хлопал в ладоши, говорит:

- Как же так? Ведь я хлопал в ладоши потому, что он напевал, игре на садиеу подражал. Если бы не он, не стал бы я хлопать в ладоши. Он кругом виноват. Пусть платит за товары.

Спорили они, спорили и пошли к судье. Стали перед судьей друг друга обвинять. Судья сам ни к какому решению прийти не смог и повел всех к королю. Король выслушал их и сказал:

- Тот, кто подражал игре на садиеу, уплатит одну шестую часть стоимости товаров. Тот, кто хлопал в ладоши, - две шестых.

Тот, кто плясал, - три шестых.

Приятели согласились с этим мудрым решением, успокоились и перестали ссориться.

Кхмерская, 89, 264

38. Ученый и крестьянин

Один крестьянин всю жизнь работал на своем поле. Как-то раз он заметил, что посевы его хиреют, и понес на поле удобрения, Навстречу ему шел ученый; он шагал в своих прекрасных одеждах, задрав голову и ничего вокруг не замечая, да и столкнулся с крестьянином. Вонючие удобрения вылились прямо на него. Оба стали ругаться и требовать возмещения убытков. Спорили, спорили, ни к чему не пришли и отправились к судье.

- Господин судья, - начал крестьянин, - вот из-за этого человека пропали все мои удобрения. Как мне теперь быть? Как кормить семью? Я должен был удобрить ими поле. А теперь урожай мой совсем захиреет и моя семья должна будет умереть с голоду.

Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.

- Как вы думаете, - сказал ученый, - сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.

"Да, - подумал про себя судья, - она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?" А вслух он сказал:

- Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.

- Откуда я возьму деньги? - возмутился крестьянин. - Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?

- Тогда дай ему сто пощечин, - сказал судья ученому, - и это зачтется тебе как возмещение.

Стал ученый бить крестьянина по щекам. Но когда счет дошел до восемьдесят второй пощечины, судья вдруг спросил:

- Постой-ка, ты являешься военным чиновником или штатским?

- Военным, - ответил ученый.

- Ах, - сказал судья, - на сто пощечин имеет право только штатский чиновник, а военному разрешается лишь пятьдесят[lii]lii В старом Китае военные чиновники имели более низкое социальное положение, чем штатские.. Сколько ты уже получил? спросил он крестьянина.

- Восемьдесят две.

- Тогда за излишек можешь дать ему сдачи.

Крестьянин очень обрадовался и влепил ученому тридцать две пощечины, да таких, что у того лицо сразу распухло и покраснело. Потом каждый пошел восвояси.

Китайская, 147. 139Б.

39. Мешки

Когда Насреддин Афанди служил казием в Багдаде, к нему явились два араба, Селим и Касем, и начали жаловаться друг на друга.

Оказывается, они купили где-то на юге финики и каждый сложил свою покупку в свои ковровые дорогие мешки. Возвращаясь в Багдад, они питались этими финиками. Но вместо того чтобы есть свои. Селим по ночам таскал финики из мешка Касема, а Касем - из мешка Селима.

Прибыв в Багдад, они обнаружили, что их мешки пусты.

Афанди решил:

- Касем брал мешки Селима. Пусть Селим отдаст свой мешок Касему и заберет в возмещение убытков его мешок себе. Селим и Касем так и поступили.

- А теперь, - продолжал Афанди, - в возмещение судебных издержек предлагаю отдать мешки мне.

Касем и Селим удалились без фиников и мешков.

Узбекская, 53, 104