Онлайн чтение книги Колыбельная для жертвы
12

Бело-синяя лента с надписью «ПОЛИЦИЯ» трепыхалась на ветру, издавая слабое рычание, похожее на то, когда пальцем проводишь по зубцам расчески. Место, где было совершено преступление, с трех сторон было окружено поросшими кустарником пустошами и примыкавшим сзади куском леса, возвышавшегося темно-зеленой стеной. Небо напоминало громадный кусок гранита. Плети высокой травы раскачивались под порывами леденящего ветра.

Я повернулся к ветру спиной, закрыл ухо ладонью:

– Нет… нет… послушай, мне нужен доступ к письмам Потрошителя. Насколько трудно это организовать?

Из трубки донесся громкий тяжелый вздох.

–  Ты серьезно? Вот приди сюда сам и посмотри. Толпа – как на рождественской распродаже. Помнишь, «В поисках утраченного ковчега», последняя сцена? Вот и у нас что-то вроде этого. – Еще один громкий вздох. – А в других следственных группах спрашивал ?

– Да ладно тебе, Вильямсон, а кто бы еще меня на тебя вывел? Они этих писем в глаза не видели.

Проход к месту преступления перекрывала одна из свалок развалившихся от старости и побитых полицейских машин. Скрываясь от ветра, в одной из них охранную службу несла пара полицейских.

– Ну, я просто не знаю, что тут можно сделать. Я же не Санта. Не могу же я, как по волшебству, притащить тебе эти письма. Я даже не знаю, где они, черт бы их побрал, находятся.

– Спроси у Симпсона. Он должен знать.

– Послушай, я же тебе сказал, здесь просто…

– Подожди секунду.

Я прижал телефон к груди и постучал в окно машины. Сидевший за рулем парнишка перестал жевать, окно поползло вниз. Ого, да ему голосовать еще рано, а не то чтобы кого-нибудь арестовывать, особенно с такими-то жидкими усишками и усыпанным прыщами лбом. Усталые глаза и безвольно опущенные вниз уголки рта. По всей груди защитного жилета крошки от пирожного. Еще раз откусил от того, что там у него находилось в бумажном пакете из кондитерской, промычал с набитым ртом:

– Прости, приятель, тут закрыто. Пройди в другом месте.

Я склонился над крышей машины. Посмотрел на него пристально:

– Во-первых, констебль, я не ваш «приятель».

По всей видимости, этот тон голоса ему хорошо запомнился из предыдущих промывок мозгов. В одно мгновение он выпрямился и уронил под ноги бумажный пакет. Краска залила его лицо, щеки вспыхнули, даже кончики ушей покраснели.

– Простите, сэр, я не хотел…

– Имя?

– Хилл, сэр… э-э-э… Рональд. Я не…

– Во-вторых. Мне абсолютно наплевать, сколько вы здесь сидите. Вы офицер полиции, черт возьми, так что будьте любезны выглядеть соответственно. Вы форму позорите. В-третьих. – Я ткнул пальцем в сторону Элис и Хантли. – Извлеките свою задницу из машины и сопроводите их на место преступления. Выполнять , констебль.

– Есть, сэр, простите, сэр. – Стал выбираться из машины, нахлобучивая на голову фуражку. – Сюда проходите, и…

– Документы у них проверь сначала!

* * *

Элис повернулась, посмотрела на меня:

– Тебе это понравилось, да?

Оглянулся. Констебль Хилл стоял по стойке «смирно», спиной к нам, и охранял проход к месту преступления, как будто от этого зависела его собственная жизнь.

– Ничего не мог с собой поделать. – Могу больше не быть офицером полиции, но это совсем не значит, что я не могу позабавиться, вселяя страх божий в ленивых констеблей.

Подразделение по изучению мест преступлений организовало специальный проход, ограничив его бело-синей лентой, хрустящая от мороза желтушная трава затоптана. Тропинка, извиваясь, шла по площадке и, сделав финальную петлю, приводила к внутренней зоне, огороженной черно-желтой лентой с надписью «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН». По ней была рассыпана горстка желтых треугольных флажков, каждый маркирован особой буквой с номером.

Хантли остановился, выпятив грудь, расправил плечи и повел носом слева направо, как будто вынюхивал что-то:

– Понятно… – Сорвался с места и помчался по затоптанной тропинке, все время при этом принюхиваясь.

Я сунул руки в карманы:

– Вряд ли смогут отыскать оригинальные письма Потрошителя. По всей видимости , в архивах полный бардак. Никто не знает, что в какой коробке хранится. Ты уверена, что не сможешь работать с ксерокопиями, которые тебе дал Джейкобсон?

Элис сморщила верхнюю губу:

– Их так часто копировали, что ничего прочитать невозможно. Мне нужны оригиналы . Я хочу потрогать чернила на листе бумаге, почувствовать вес, который он вкладывал в каждое слово, каждый росчерк пера, я хочу ощутить то, что ощущал он. Мне нужно все, что не исчезло и не было повреждено. – Она отвернулась и стала наблюдать за Хантли, нырнувшим под ограждающую ленту. – А тогда, восемь лет назад, вы обнаружили что-нибудь?

– Исследовали все письма и конверты, но ничего не нашли. Все шесть были проштемпелеваны в Олдкасле. А отпечатки пальцев, которые удалось обнаружить, принадлежали журналисту, которому эти письма были направлены. Остались только слова.

На мгновение показалось, что она хотела еще что-то сказать. Но она просто сунула руку в кожаную сумку и достала из нее картонную папку и пакет. Раскрыла папку:

– Фотографии. – И протянула мне пакет: – Это тебе. Специальный комплект, к расследованию. Доктор Константайн для каждого приготовила.

Взял пакет. Порылся.

Неплохая фотокамера, маленькая, но с высоким разрешением, с объемной картой памяти. Пять пар синих нитриловых перчаток в индивидуальных стерильных упаковках. Пакеты для улик. Линейка. Блокнот. Листок с инструкциями. И смартфон.

Вытащил его, покрутил в руках:

– Можно, догадаюсь? Это чтобы меня мониторить и передавать по GPS информацию о том, где я нахожусь и что собираюсь делать?

Элис удивленно посмотрела на меня:

– Нет, это просто телефон. Чтобы делать звонки и загружать информацию на специальный сервер, видишь, там на боку щель небольшая, для телефонной карты памяти? А чтобы тебя отследить, хватит браслета на лодыжке.

Нормально. Рассовал содержимое по карманам.

Из-за ленты ограждения донесся рев Хантли:

– Мне нравятся хорошие места преступлений. А вот это вот к ним не относится. Нет, вы только взгляните на все это, честное слово. – Он воздел руки к небесам. – Каждый, каждый, кто мог, включая их паскудных матерей, потоптался на этом месте и оставил после себя отпечатки следов. Почему, ну почему , почему, черт бы их побрал, они не положили здесь мостки? Все улики поставлены под сомнение. И как мне с этим со всем работать? – Он повернулся на сто восемьдесят градусов, выбрался из огороженной зоны и, с топотом и хрустом веток, скрылся в лесу.

Вот тебе и хваленая команда экспертов – специально подобранные, годы практики, лучшие специалисты в своей области!

Я нырнул под оградительную ленту, заметил место, где пролез, и похромал по высокой, до колен, траве к внутреннему контуру. Остановился. Посмотрел туда, где стояла Элис, снова обнимавшая себя руками:

– Ты идешь?

– Там нельзя ходить без специального разрешения.

– Ты же слышала Хантли. Операция «Тигровый бальзам» все затоптала башмаками сорок пятого размера. Больше не осталось ничего, что можно поставить под сомнение. – Пошел обратно по хрустевшей под ногами траве. Остановился у ограждающей ленты. Открыл папку и вытащил фотографии.

Они были те же самые, которые Джейкобсон показывал мне в машине, только цвета более яркие под солнечным светом.

Пересмотрел их несколько раз и в конце концов определил то место, где должен был стоять фотограф. Встал туда, держа фотографии в вытянутой руке.

Клэр Янг лежала головой в сторону того места, откуда мы пришли, кожа в венозных прожилках была похожа на мрамор.

– Она умерла где-то в другом месте…

Элис не двинулась с места, так и стояла за сине-белой лентой:

– И что?

– Я говорю, она умерла… Ты не можешь сюда подойти?

Стоял и смотрел, как Элис пробирается к месту преступления.

– Здесь крови почти нет. Он ее взрезал, сунул внутрь куклу и снова зашил. Тут вся земля кровью должна быть пропитана. И положение тела неправильное.

– Но ведь нам известно, что у Потрошителя есть операционная комната, на видеодиске это было, и к тому же…

– Давай придерживаться здравого смысла. Неусоб-Пятнадцать не притащил ее сюда с остановки, он ее принес. Иначе на дорожке были бы следы от волочения тела. – Я широко расставил ноги и взвалил воображаемое тело Клэр Янг себе на плечо. – Смотри. Кладешь ее в грузовой лифт. Спотыкаясь, несешь на плече по дорожке, пока не будешь уверен, что со стоянки вас никто не увидит. На дорожку ее не сваливаешь, так ведь? Совсем наоборот, поворачиваешься на девяносто градусов и уходишь с дорожки на какое-то расстояние. И потом бросаешь ее на землю. – Изобразил, как будто я бросаю тело на траву. – Голова ее будет смотреть в ту сторону, в направлении леса, а не от него.

– Ну… а что, если он повернулся, а потом бросил ее на землю?

Возможно.

Нам опять пришло в голову, что профессор Хантли был не таким тупым, как показалось с самого начала.

А он продолжал ломиться через лес, хрустя ветвями и напевая под нос что-то вроде оперной арии.

Элис покопалась в сумке:

– Эш, а эта гонка на машинах… Чем там все кончилось? Ты весь в осколках битого стекла, в крови, запястье сломано, несколько ребер – я прочла в деле, – а почему Потрошитель совсем не пострадал в аварии?

– Повезло? Может быть, угол удара? Или за рулем не было такого идиота, как О’Нил? Откуда мне знать. – Бросил фотографии в папку. – Слушай, мне тут по одному делу надо отлучиться.

Элис внезапно проявила повышенный интерес к тропинке:

– Ну да.

– Ничего серьезного. Просто нужно заглянуть к старому другу.

– Конечно…

– Ты могла бы остаться в машине, а я отойду ненадолго.

– Эш, как ты думаешь, мы могли бы поговорить о том, что произошло между тобой и миссис Керриган, в смысле, я знаю, что ты не…

– Тут вообще не о чем говорить. Что случилось, то случилось. Паркера уже ничто не вернет.

– Эш, ведь это совершенно нормально…

– Она приказала выстрелить ему два раза в голову, а потом подставила меня, как будто это сделал я. Что в этом нормального?

Ничего.

Молчание.

Потом появился Хантли. Спотыкаясь, он вышел из леса ярдах в двадцати от того места, где мы стояли.

– Узрите! – В вытянутых руках он держал маленькую цифровую камеру. – Всемогущий Бернард Хантли вернулся!

Как нам повезло.

Он повернулся спиной к лесу. Замер. Взглянул на меня через плечо:

– Не стойте там столбом, идите сюда, оцените мои выдающиеся способности.

* * *

– Уф-ф… – Элис споткнулась, сделала несколько неуклюжих шагов и ударилась о дерево. – Это очень глупо.

Лесная подстилка была изрезана рытвинами, усыпана корнями деревьев и палыми ветвями. Ее покрывали гниющие сосновые иглы и хрупкие костяки умирающих папоротников. Одуряюще пахло сырой землей и прелью. Мы стали углубляться дальше в лес. Похолодало, дыхание туманной струйкой пара вырывалось изо рта.

Хантли, ныряя под нависавшие ветви деревьев, шел впереди.

– Совсем наоборот, это благоразумно до бесконечности.

Она понизила голос до невнятного бормотания:

– Бесконечный идиотизм, вот что это напоминает. – Потом снова в полный голос: – Убийца не мог идти этим путем, здесь даже тропинки нет. Как здесь можно нести тело? Оно зацепится за ветки деревьев, вы уроните его на землю, оставите за собой след из сломанных веток, и еще мои волосы постоянно за них цепляются. Ой!

Хантли мило ей улыбнулся:

– Вы конечно же совершенно правы. Мы ломимся по этим зарослям только потому, что Неусоб-Пятнадцать этого не делал. Футах в десяти вправо от нас проходит дорога, и мы двигаемся параллельно ей. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас наступил на возможную улику.

Он нырнул в заросли ракитника и скрылся из виду. Кусты за ним сомкнулись, задрожали темно-зеленые побеги, сердито затрещали коробочки с семенами.

Элис остановилась. Посмотрела на кусты. Потом на меня:

– Я человек не жестокий. Просто отвернусь, а ты сломай ему ноги за мои страдания.

Я раздвинул кусты, открывая проход:

– Накинь капюшон на голову, лучше будет.

Накинула. Вздохнула. Нагнула голову и полезла в кусты, сопровождаемая громким треском.

Три, два, один. Ветки вцепились мне в волосы и плечи; ныряя и уворачиваясь, я пробирался вслед, следуя за звуками удаляющейся ругани.

Снова треск, кусты кончились, и я оказался на дне неглубокой дренажной канавы. Под ногами захлюпала влажная земля. Оскальзываясь, я выбрался на сухое место.

Передо мной влево и вправо тянулась дорога, исчезавшая в глубине леса. Ярдах в десяти – двенадцати от того места, где я вылез из кустов, под тянущимися к ней лапами сосен обнаружилась видавшая виды автобусная остановка. Граффити сплошной татуировкой покрывали расположившуюся рядом телефонную будку, искореженную, с покосившейся дверью и наполовину содранной пластиковой обшивкой. По оставшимся панелям змеились полоски гари, пластик покоробился и выгнулся от огня.

Хантли стоял посреди дороги, широкая улыбка растягивала его идиотские маленькие усики.

– Ну как? Что я вам говорил?

Элис вытянула из волос пучок сосновых иголок:

– Только сегодня утром вымыла.

Я остановился футах в десяти от будки:

– Значит, вы говорите, что убийца приехал сюда на автобусе, закинул тело мертвой девушки на плечо и потопал в лес? У нас что, трупы платят за проезд или их можно перевозить в качестве багажа?

Хантли вздохнул:

– Можете издеваться надо мной, но как насчет вот этого? – Он обошел будку, подойдя к ней с задней стороны. – Видите? – Вдоль нижнего края, прямо над травой, тянулась красно-коричневая полоса длиной дюймов в шесть. – Видите? На сколько готовы поспорить, что после анализа будет полное совпадение с ДНК нашей жертвы? – Он стал двигаться влево, пристально смотря на утоптанную землю под ногами. Трава была грязная, покрытая темными пятнами. – Скорее всего, умерла она здесь. Этого, конечно, недостаточно для сильного кровотечения, но могу предположить, что к тому времени, когда он притащил ее сюда, большая часть крови свернулась и осталась внутри брюшной полости. Поэтому здесь относительно чисто.

Элис спросила, никуда не двигаясь с дороги:

– И зачем так утруждаться? – Одной рукой она снова обнимала себя, другой играла с прядью волос. – В смысле, он ведь мог просто оставить ее здесь, за автобусной остановкой, зачем снова поднимать ее и тащить через заросли к той пустоши, где ее нашли, вам не кажется, что это просто какая-то трата времени?

Я сунул руку в карман, достал пару перчаток из индивидуального набора доктора Константайн. Разорвал стерильную упаковку, вынул. Пошел по траве и сорнякам к дальнему краю участка, по самой кромке, чтобы случайно не наступить на что-нибудь важное.

– Есть фотография этого вот?

Хантли шмыгнул носом:

– Чего этого?

– Шприца. – Он лежал в траве, покрытый инеем, желтая крышечка сантиметрах в тридцати в стороне.

– Ах ты… – Он пошел по моим следам, держа камеру наизготовку. – Улыбочка…

Элис не двинулась с места:

– Неусоб-Пятнадцать пытался спасти ее. Притащил Клэр сюда, затем попробовал оказать помощь, заставил ее сделать запись на диктофон и побежал вызывать «скорую помощь», но она не выдержала. Она уже не дышала. Тогда он вколол ей… что-то вроде адреналина? Попытался завести ей сердце. Он не хотел, чтобы они умирали, он хотел, чтобы мы находили их вовремя, как Лору Страхан, Мэри Джордан и Рут Лафлин. Клэр не должна была умереть. Это ошибка.

Хантли сделал еще пару снимков, сказал:

– И он не хотел, чтобы мы связали ее тело с этим местом, иначе бы он оставил здесь какую-нибудь свою вещь. Поэтому он и труп перенес. – Камера отправилась в карман Хантли. – Он, конечно, и предположить не мог, что будет иметь дело с кем-то вроде меня. – Усмехнулся. – Вот еще один забавный факт для вас. Один из врачей «скорой помощи», который спас Лору Страхан, сам стал жертвой еще одного серийного убийцы, Человека Из Ночных Кошмаров. Между нами, если бы я жил в Олдкасле, я бы точно постарался отсюда уехать.

Я направился к телефонной будке, мокрая трава хлестала меня по лодыжкам. Открыл скрипнувшую дверь. В нос шибанул запах горелого пластика с примесью какой-то химической дряни. Телефон был почти целым, металлическая пластина под ним исцарапана похабными надписями и рисунками мужских членов. Снял трубку и стал держать ее так, чтобы микрофон не находился рядом с губами. Пошел гудок. Телефон все еще работал. Набрал 1471, стараясь правильно нажать на нужные цифры, на дисплее появилась надпись «НОМЕР ЗАБЛОКИРОВАН». Трубка отправилась обратно на рычаг, и я снова выбрался на свежий воздух. Достал из кармана свой новый официальный мобильный телефон, включил. Он уже был запрограммирован на полдюжины номеров. В начале списка «БОСС», потом «ЭЛИС», «ХЭМИШ», «ШЕЙЛА» и последний – «ПИЦЦА ДОМИНО». Провел пальцем по первой записи. По всем правилам первый звонок следовало бы сделать в дежурную часть , а не Джейкобсону. К тому же дежурная часть не могла бы послать меня обратно в тюрьму. Но здесь я ничем не рисковал. Особенно когда я был так близок к…

Пошли гудки вызова, потом Джейкобсон ответил и выслушал мой доклад. Потом:

– Великолепно. Конечно, Бернард может достать кого угодно, но он себя оправдывает. Сфотографируй все что можно, затем позвони Несс, пусть она пришлет команду криминалистов. Место оградите и прочешите все под электронным микроскопом. Скажи там всем, что Бернард главный и, если они его расстроят, я их отымею. О’кей?