Онлайн чтение книги Контрразведка
ОЦЕНКА ПОЛОЖЕНИЯ

Об этом бункере, запрятанном в толще горных пород хребта Алинг-Гангри, в сердце Тибета, недалеко от озера Нгангларинг-Цо, знали всего несколько человек. Создан он был сто лет назад на дне километровой шахты, в которой автоматы добывали платину, для одной из лабораторий интрасенсов. Затем по каким-то причинам надобность в лаборатории отпала и шахту взорвали, завалив ствол миллионами тонн породы. Однако бункер уцелел, а с ним уцелела и кабина метро, о чем знал всего один человек – Аристарх Железовский, бывший комиссар безопасности, бывший глава СЭКОНа, а ныне проконсул синклита старейшин Всевече. Через него о бункере, защищенном, как оказалось впоследствии, слоями поляризованного вакуума, то есть недоступном никакой регистрирующей аппаратуре и даже интраморфам, владеющим Силой, узнали и те четверо, которых Железовский вызвал на совещание.

Все четверо прибыли сюда одним способом, по каналу метро, код которого не поддавался дешифровке, но из разных уголков Земли с соблюдением всех мер охраны тайны: Ярополк Баренц, бывший председатель Совета безопасности Земли, а теперь воевода синклита старейшин, – из метро Всевече; Велизар – нынешний архонт Всемирного Вече – из своего кабинета; Пауль Герцог, комиссар-прима службы безопасности, – из дома, где имел кабину личного метро как высокоответственный руководитель; Ратибор Берестов, бывший кобра ОБ, линейный руководитель ОБ, начальник сектора СЭКОНа, затем глава стратегического сектора ОБ, – также из своего кабинета.

Из собравшихся пятерых интраморфов лишь Герцог был молод, ему пошел всего тридцать первый год, остальным перевалило за семьдесят пять, как Берестову, за девяносто – Баренцу, Железовский же и вовсе преодолел стосорокалетний рубеж, а о возрасте Велизара ходили легенды, и все же выглядели эти патриархи не по возрасту молодыми – с точки зрения обычных людей.

Герцог заявился последним, его уже ждали в «гостиной» бункера, где стояли кресла, столик с обязательными фруктами и соками и пси-вириал инка, обеспечивающего связь и защиту.

«Прошу прощения, милостивые государи, непредвиденные обстоятельства. Вынужден был сменить интерфейс служебного инка, в моем оперативном кто-то копался, хотя и очень умело. Защита выдержала, но я решил перестраховаться».

Разговор шел в пси-интервале и слоганами, в прямой речи никто не нуждался, поэтому длился он недолго, считаные минуты. Адекватная же передача смысла этого разговора потребовала бы гораздо больше времени.

«Итак, хомозавры, начнем, – сказал Железовский. – Общая оценка положения не требуется, я думаю».

«Общая оценка – все плохо, – ответил глава Всевече, похожий на былинного богатыря. Поговаривали, что в молодости Велизар был великолепным спортсменом и даже якобы чемпионом Игр доброй воли по десятиборью, но когда это случилось – никто достоверно не знал. – Человечество сегодня – неуправляемая, неорганизованная стихия, рожденная миллиардами людских желаний. Светлых эгрегоров[6]Эгрегор – своеобразное энергоинформационное пространство, которое образуется за счет мысленной связи тождественных менталитетов людей, замыкающихся на определенный образ. все меньше, темных все больше. И все больше криков с высоких трибун: интраморфы, убирайтесь вон! Конечно, мы можем убраться с Земли и вообще из Системы, но это не есть мудрое решение проблемы. Вот и вся оценка. Самое плохое, что кампанию против паранормов, то есть против всех нас, поддерживают невыясненные нами силы. Конфликты между нормалами и паранормами достигли уровня Вече. Три дня назад на Мадагаскаре убит сотрудник СЭКОНа интраморф Сабдил, вчера на Марсе убит инспектор погранзоны Фергюссон. Заметьте, убитые не просто интраморфы, но профессионалы, что говорит о намеренном отборе и отменной подготовленности киллеров. Не так ли, Пауль? А не далее как сегодня утром секретарь эргономического департамента Вече Леонид Жученок нанес оскорбление депутату хозяйственной Думы Бальдеру, интраморфу, естественно. Комиссия защиты прав человека вынуждена заниматься подобными делами каждый день. Но уже и сейчас ясно: за спиной Жученка стоит националистический эгрегор южных славян, давно, лет четыреста занимающий деструктивную позицию».

«За спиной Жученка не только темный эгрегор, – сказал Герцог. – Среди его друзей замечены странные личности, идентифицировать которые не удалось. Если бы мы не знали, что К-мигранты ушли с Конструктором пятьдесят лет назад, можно было бы указать на них, особенно в делах с убитыми. Кроме того, есть подозрение, что они – если это они, конечно, – проникли и в безопасность, в некоторые из узловых секторов».

«В какие именно?» – поинтересовался Баренц.

Служба общественной безопасности Земли делилась на секторы: стратегических исследований, оперативно-тактический, связи, информационного обеспечения, разведсистем, кризисных ситуаций, контрразведки, следственный, криминального розыска, планирования и прогноза, эфанализа, пограничных проблем, – но главным безусловно были стратегический и информобеспечения.

«Вероятно, стратегический, контрразведки и связи».

«Разве ты в своем секторе не контролируешь ситуацию? – повернулся к Ратибору Баренц. – Что у тебя там творится?»

«Контролирую, – спокойно ответил Берестов. – Появление агента в моем секторе неизбежно, но лучше иметь одного и контролировать его шаги, чем искать нового после ликвидации первого».

«Именно поэтому я и настоял на столь беспрецедентных мерах секретности, – буркнул Железовский. – В управлении встречаться стало опасно. Уважаемые патриархи, я сделал анализ нарастания напряженности в социуме и пришел к выводу, что мы имеем дело с проявлением новых сил, нам доселе неизвестных. Я бы назвал это вторжением, вернее, просачиванием инфернальности или искусственно создаваемого энтропийного процесса. Как в области чисто физических преобразований, с чего все это и началось, так и в области социальных отношений. Об этом говорят и последние события в Системе: нападения на интраморфов, кампания травли паранормов, разгул терроризма. Все вы уже, наверное, знаете, что катастрофа лайнера «Баальбек» произошла по причине того, что он на скорости в «четыре нуля» наткнулся на двухдециметровый нагуаль. Таких образований найдено уже шесть, на Тартаре, возле Чужой, в пространстве и две в Системе. Размер самого большого – около километра, самого маленького – два дециметра».

«Теперь уже один дециметр, – сказал Ратибор Берестов. – Мой внук сегодня утром обнаружил нагуаль на Земле, отдыхая в лесу под Владимиром. У меня сложилось впечатление, что ему подсказали, где его искать».

Общее оживление присутствующих выразилось «сиреневой» вспышкой пси-фона и разрядилось ворчливо-угрюмым замечанием Железовского:

«На ловца и зверь бежит. Я как раз хотел предложить Ставра Панкратова в качестве опера «свободной охоты» по нашей общей проблеме, которую можно зашифровать словом «Нагуаль».

«Но справится ли младший Панкратов? Он, конечно, неплохой ученый, насколько я знаю, и даже эр-мастер, но ярко выраженный индивер».

Герцог хотел что-то сказать, но передумал. Железовский посмотрел на него с пониманием, он знал , кто указал Ставру местонахождение нагуаля и почему это сделал.

«Я тоже в свое время был индивидуалистом до мозга костей. Это со временем проходит», – проворчал Железовский.

«Что он должен будет делать?»

«Кому-то выгодно сталкивать лбами нормалов и паранормов, не говоря уже о заказных убийствах. Так вот, главная цель Панкратова – найти этого «организатора»! Кстати, Ставра пригласили работать в СПП ОБ, где у него появится гораздо больше возможностей».

«Кто его пригласил?» – поинтересовался нахохлившийся Баренц.

«Лично шеф СПП Мигель да Сильва, но по рекомендации его деда Ратибора Берестова».

«Что же ты, старый хрыч, не делишься идеями?» – буркнул Баренц недовольно.

«Не вижу ничего странного, – пожал плечами Велизар. – Дед позаботился о карьере внука, только и всего».

Ратибор серьезно кивнул, в то время как остальные обменялись беглыми улыбками.

«Ну хорошо, пусть начнет, но ему понадобится напарник плюс оперативная подстраховка. Есть какие-нибудь предложения?»

«Предлагаю ему в пару мою внучку Видану, – сказал Железовский, вызывая общее оживление. – Она работает в наружном секторе погранслужбы у Левашова, очень способный эфаналитик, пошла по стопам бабки, но спектр ее возможностей шире. Чего ржете, черт побери?!»

«А ты будто не понимаешь, – отсмеявшись, сказал Баренц. – По пословице: чем наши хуже ваших? Хороши деды, нечего сказать! Жаль, что у меня нет внуков, а то и я бы своего пристроил».

«Это оттого, что ты не любишь детей».

«Достаточно, проконсулы, – вмешался Велизар. – Все мы любим своих детей и внуков, поэтому я горжусь выбором Ратибора и Аристарха. Они знают, что такое контрразведка и чем придется рисковать их внукам. Поэтому ребятам потребуется поддержка на А-уровне».

«Я буду подстраховывать, – сказал Берестов. – Все же он мне как-никак внук».

«Тебе сделать это будет этически трудно, – вздохнул Баренц. – Как ты объяснишь свои появления в моменты тревог? Он все поймет. Роль основного исполнителя арьергарда я предлагаю Аристарху, тем более что в паре с Панкратовым будет работать его внучка, а в обойме прикрытия придется поучаствовать всем по очереди, пока не найдем достаточно много молодых исполнителей для эшелонированной поддержки».

«Но станет ли он работать в паре?»

«Попробую уговорить. Они хорошо дополнят друг друга!»

«И все же боюсь, что он откажется, – хмыкнул Ратибор. – Именно с твоей внучкой, Аристарх, он имел конфликт сегодня утром, когда группа ее друзей попыталась выдворить Ставра с места его отдыха в лесу под Владимиром, где он как раз перед этим обнаружил нагуаль. И я не уверен, что это совпадение».

Общий пси-фон собравшихся «окрасился» в фиолетовый «цвет», что означало озадаченное молчание.

Велизар вдруг поднял руку, призывая всех не просто к молчанию, а к пси-блокаде. Все замерли. Потом Железовский, сидевший совершенно неподвижно, шевельнул твердыми, как камень, могучими мышцами.

«Ты что, старина? Над нами километр горных пород!»

«Показалось, что кто-то пытается нас здесь разглядеть».

«Бункер окружен «абсолютным зеркалом», то есть слоем поляризованного вакуума. Ни нас невозможно услышать, ни нам никого. Отсюда проблематично выбраться даже в потоке Сил. Но мы отвлеклись. Ставр Панкратов нам необходим еще и потому, что среди нас, к сожалению, мало высокопрофессиональных ученых, а нам очень нужен анализ cansa prima[7]Первопричина (лат.). появления нагуалей и опасности, которую он влечет за собой. По сути, их практическая невидимость и неуязвимость наводят на мысль о проявлениях К-физики. Уж не Конструктор ли дает о себе знать?»

«Конструктор ушел окончательно и бесповоротно, в окрестностях Солнечной системы ему делать нечего. Да и его пришествие было бы замечено сразу же и в больших масштабах. Вспомни Большой Выстрел. Другое дело, что нагуали все-таки могут быть следами его былого посещения нашего метагалактического домена».

«Нагуаль обнаружен и у беты Зайца, а Конструктор там не проходил».

«Конструктор не посещал и Тартар, и Чужую, а нагуали там тем не менее объявились».

«Что ж, выбор нами обоснован: команде нужен ученый-паранорм, чтобы определить, так это или нет. Особенно если мы соприкоснулись с явлениями чужой физики, которую можно назвать Икс-физикой или даже БВ-физикой, если под БВ подразумевать Большую Вселенную».

«А почему бы не привлечь другого человека, Тота Мудрого? – сказал Велизар. – Впрочем, он-то уж точно не согласится работать по заданной теме. Насколько мне известно, его интересы лежат в иных плоскостях, не в планах постижения физических основ мироздания. Но если нагуали, как говорил Аристарх, есть просачивание инфернальности, то есть Сил, неизвестных людям, ваш кандидат в оперы не справится с расследованием».

«Он эрм».

«Да пусть будет хоть тысячу раз эрм! Ему придется столкнуться с принципиальной стохастичностью[8]Принципиальная стохастичность – непредсказуемость внешних воздействий. явлений, что выводит проблему за пределы наших возможностей».

«И все же только у эрма есть шанс довести дело до конца. Ставр не только профессионал воинских искусств, он ратный профессионал, то есть он живет иначе, чем мы, владея искусством выживания с момента рождения. Должен справиться, хотя ему, конечно, придется туго. Как, впрочем, и всем здесь присутствующим. Experto credit[9]Верьте опытному (лат.).. Мы должны помочь ему, быть все время сзади, не выпускать из поля зрения».

«А не посоветоваться ли нам с кем-нибудь поопытней нас?»

«С кем? – Велизар усмехнулся. – С чужанами, орилоунами?»

«С Сеятелями или серыми призраками, например. Они ведь помогали нам в свое время».

«Серые призраки ушли даже с Тартара, где ты собираешься их искать и каким образом? Крикнешь на всю метавселенную: ау, Сеятели, отзовитесь?»

«На наши призывы они скорее всего не откликнутся, а вот на просьбу одного общего знакомого могут отреагировать положительно. Да и сам он – фигура заметная».

«Ты имеешь в виду Габриэля Грехова? – догадался Берестов. – Хорошая идея, старик!»

«Вот и пусть наш опер попробует отыскать Грехова, а там покумекаем, как выйти на Сеятелей».

Четыре ладони легли одна на другую, породив розовую молнию полевого разряда.

Чужанин шевельнулся, превращаясь в грубо обработанную каменную скульптуру борца сумо, протянул чудовищную, с гипертрофированно развитыми мышцами руку, раскрыл ладонь, и Ставр увидел красивый черный перстень с прозрачно-зеленым камнем, внутри которого разгоралась и гасла яркая изумрудная искра.

– Велено передать, – прогрохотал каменный псевдочеловек. – Если удержишь.

– Кем велено? – поинтересовался Ставр, принимая подарок, и… едва не выронил его. Перстень оказался не просто тяжелым, но раскаленным и заряженным электричеством.

Чужанин засмеялся, кривя слепое каменно-металлическое лицо.

– Ну что, не хочешь ли бросить?

Стиснув зубы, Ставр надел перстень на указательный палец. Камень снова полыхнул чистым изумрудным светом, и словно в ответ над горой, где встретились человек и роид, прогремел гром, могучая сила мягко качнула пространство, мигнули звезды над головой.

Чужанин снова засмеялся, превратился в кучу камней, которая собралась в нечто, отдаленно напоминающее древнюю ракету, и исчез в фиолетово-черном небе.

Перстень сдавил Ставру палец до боли, он вскрикнул и проснулся. Полежал немного, разглядывая фиолетово-синее струение потолка спальни, поднес к глазам руку: никакого перстня на пальце, естественно, не оказалось. Странный сон. Очень конкретный, словно клип виртуальной реальности. Насколько помнится, в морфейере таких программ нет.

«Терентий, – мысленно позвал Ставр домового. – Что за сон ты мне подсунул только что?»

«Ничего я не подсовывал, – обиделся «домовой». – Что было заказано, то и крутил».

«Высвети программу».

Домашний инк послушно выдал программу снов морфейера. Ставр с изумлением и недоверием увидел странный разрыв в цепочке запланированных сновидений. Какой-то из игровых эпизодов, разработанных, кстати, самим хозяином, был стерт, а на его месте красовался багровый значок в форме китайского иероглифа «кун». Кто же это влез в программу? И что он хотел сказать своей видеозарисовкой с чужанином? Что за перстень тот передал?

«Фил, – окликнул Ставр. – Ты из дома никуда не отлучался?»

«С какой стати?» – резонно отозвался терафим. На сей раз он внедрился в старинную саблю, висевшую на стене, которая принадлежала какому-то прадеду Панкратовых в двадцатом колене, лихому рубаке и наезднику.

Интересно, подумал Ставр мимолетно, как отреагировал бы гость из нормалов, обычных людей, заговори с ним сабля. Или другой предмет обихода.

«Никто не приходил в мое отсутствие? С морфейером не баловался?»

«Я не видел».

Ставр хмыкнул, покачал головой. В принципе морфейер можно перепрограммировать и на расстоянии, не появляясь в доме, но это уже уровень паранорма. А зачем паранорму, кто бы он ни был, вписывать в программу почти ничего не значащий видеоряд? Но скорее всего в аппарате сновидений покопался тот самый таинственный незнакомец, запах которого учуял Ставр после возвращения из леса.

Шел всего пятый час утра, но спать уже не хотелось.

Ставр сделал зарядку, позавтракал, набрал код «контр-2», но тут же стер. Его официальный отпуск на основной работе еще далеко не закончился, что давало основание дней десять без ущерба для дела не появляться на службе, но с другой стороны, отсутствие связи с неизвестным агентом указывало на нестыковку внутри отделов, и только шеф мог разрешить эту проблему. А поскольку шеф молчал, не интересовался новостями и не тревожил напоминаниями, можно было отдыхать дальше, благо уединенных мест на Земле еще хватало. А на Марсе и того больше.

Ставр ухватился за эту мысль. Идея посетить Плоть Бога и проникнуться масштабом явлений, связанных с Конструктором, стучалась в душу давно, однако все не хватало времени ее реализовать. А в отпуск – пожалуйста, потому что это и отдых, и тренировка фантазии, и духовный запрос, то есть великолепное сочетание приятного с полезным. Остается открытым вопрос: найдет ли его там агент из «погран-2»?

В гостиной тихо прожужжал вызов консорт-линии. Ставр с некоторой озадаченностью мысленно включил обратку.

«Поступил полный интенсионал по коду АА», – доложил оперативный инк.

«Не понял. Какой еще интенсионал? Я ничего не заказывал!»

Знаток промолчал, не обученный отвечать на риторические вопросы и восклицания.

«Кто передал?»

«Обратного адреса нет».

Ставр почесал затылок, сказал сам себе: жить становится все интересней! Поднялся на второй этаж и развернул в кабинете КПР инка. Интенсионал содержал исчерпывающие сведения о Тартаре и Чужой, планетах и системах, давших жизнь негуманоидным цивилизациям роидов и тартариан, близких друг другу по происхождению.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил Ставр неведомого благодетеля. – Но я и так все это знаю по долгу службы.

Кто-то вдруг вошел в дом, бесшумный и опасный. Ни один летательный аппарат мимо не пролетал, а тем более не производил посадку рядом с домом, в радиусе километра вообще никого не было из людей, Ставр засек бы любое живое существо, появись оно возле дома, и все же кто-то проник в дом, словно материализовался прямо из воздуха.

На «экране» внутреннего зрения мелькнул смазанный силуэт – пришелец пересек прихожую в доли секунды и взлетел по лестнице на второй этаж, отлично зная, где сейчас находится хозяин. Его лоцирующая пси-волна столкнулась со «щитом» Панкратова, тут же превратилась в оружие – пси-копье, попытавшееся пробить блок интраморфа. Ставр отбил выпад и встретил гостя у порога, не решив еще, что с ним делать. Прежде надо было попытаться выяснить причину вторжения и атаки.

Они замерли друг против друга. Вернее, замер Ставр. Гость же колебался, двоился, неуловимо быстро меняя форму в пределах человеческого силуэта. Но это был не человек и даже не киб-интеллект с гибким полевым каркасом, это был пси-фантом с весьма серьезной концентрацией энергии, запрограммированный на определенные действия. Выявить всю его программу Ставр не успел, гость начал атаку.

Несколько мгновений длилась их тихая, незаметная со стороны дуэль. Однако фантом, даже с наведенной защитой и широким диапазоном вариантов ответа, не мог тягаться по возможностям с интраморфом, а тем более с эр-мастером. Ставр нащупал его резонансную частоту, и пси-гость лопнул, исчез, породив тусклую вспышку ультрафиолетового света.

По инерции Панкратов «облетел» поле боя всей сферой чувств, больше никого и ничего не обнаружил и вышел из потока Сил. Во время дуэли он выяснил два интересных обстоятельства: во-первых, его хотели не столько убить, сколько напугать, а во-вторых, программировал пси-исполнителя не человек. Или не совсем человек. Потому что фантом искал уязвимые места в обороне Ставра не так, как это делали бы люди или паранормы.

– Черт! – в сердцах сказал Ставр. – Это уже переходит все границы!

«А ты всегда будь готов к труду и обороне», – вспомнил терафим старинный афоризм. Он видел все, что происходило в комнате, держа связь с хозяином на фиксированной пси-волне.

«Прошу прощения, – вклинился в разговор «домовой». – Только что по треку прошло фантом-сообщение. Включаю запись».

Сообщение звучало примерно так: «Ищите то, чего нет. Найдете – век продлится».

– Очень остроумно, – проворчал Ставр. – Спасибо за совет.

Фантом-сообщения, прозванные Голосом Пустоты, будоражили воображение ученых уже на протяжении полувека, с момента вторжения Конструктора в Солнечную систему. Объяснялись они «эффектом наведенной разумности в компьютерных сетях», но выявить, как и почему возникает этот эффект, не удалось до сих пор никому. Получалось, что в какие-то моменты становится «разумной» вся гигантская система линий связи Земли и этот нечеловеческий разум пытается осознать, что такое он сам, кто такие люди и созданные ими технические комплексы. А сообщения, передаваемые им, были, по сути, попытками контакта.

Хотел бы я знать, что означает визит фантома, подумал контрразведчик. Равно как и предупреждение «искать то, чего нет». Парень, а ведь ты, видимо, стал объектом чьего-то внимания, лишь слегка завуалированного «случайными совпадениями». Необходимо все же пообщаться с шефом, дабы не наломать дров, а еще лучше с дедом, что-то здесь не чисто.

Отчетливый шепот: «Разрешите?» – коснулся слуха. Вернее, слухового нерва. Потому что был это не шепот, а очень точный, «пеленгирующий», узконаправленный пси-импульс.

«Кого там еще несет?» – неосторожно подумал Ставр, решая, брать оружие или подождать. Он еще не совсем отошел от нервной встряски после боя с фантомом.

«Калику перехожую несет, – донесся сквозь эйдообраз хмурой улыбки слоган передачи. – Пустите ради Бога, накормите старца немощного».

Ставр фыркнул, узнав одного из патриархов, друзей деда, Аристарха Железовского. «Немощный старец» Железовский еще и сейчас превосходил молодых интраморфов силой и выносливостью.

«Где вы прячетесь, Аристарх? Заходите, если близко».

«Уже зашел. – Железовский появился в дверях гостиной, громадный, мощный, уверенный и бесшумный. – Я тут случайно проходил мимо… – Он повел носом. – Чую, чую, нерусским духом запахло. Али навещал кто?»

Ставр огорчился.

«Похоже, я вышел из формы, не заметил, как вы здесь оказались».

«Ну, заметить меня, если я этого не хочу, практически невозможно. Хочешь, научу? Есть особые приемы пси-маскировки. Так кто у тебя побывал, говоришь?»

Ставр пригласил гостя сесть, приказал «домовому» принести фрукты и напитки, сел сам. В отсутствие посторонних интраморфы обычно использовали слоган-речь, переходя на звук в исключительных случаях, только чтобы подчеркнуть сказанное.

– На меня только что напал «динго», пси-фантом, – сказал Панкратов. – Я не был готов к… – Он замолчал, потому что Железовский быстро поднес палец к губам и передал мысленно:

«Отставить звук! Переходи на гиперволну, нас могут подслушать».

«Кто?!» – растерялся Ставр.

Аристарх вместо ответа вырастил из плеч костюма – одет он был в уник – усики антенн с шариками на концах. Шарики тотчас же налились малиновым свечением, и вокруг собеседников замерцал – в пси-диапазоне, естественно, – серо-серебристый туман. В световом интервале электромагнитного спектра этот туман виден не был.

«Пси-фильтр, – пояснил Железовский. – На тот случай, если все же кто-то захочет нас подслушать, а любители такие появились. Рассказывай, что случилось, потом объяснюсь я».

Запинаясь, не сразу совладав с удивлением, Ставр передал смысл своего «диалога» с «динго» – наведенной динамической голографией, обладающей пси-запасом и запрограммированной на убийство.

«Понятно, – кивнул Железовский. – Послать обойму живых бойцов они не решились, боясь провала. Удивительно то, почему они решили заняться тобой, рядовым ученым-интраморфом».

«Зато мне ничего не понятно. Кто они? Зачем кому-то вообще проверять меня на этом уровне? Мало было школы?»

«Ты о чем?»

Ставр рассказал о своей стычке с отдыхающими у озера.

Аристарх помолчал, застыв как изваяние. От него исходила волна такой мощи и такого глубокого спокойствия, что Панкратов почувствовал облегчение и сам.

«За интраморфами началась охота, – изрек наконец «роденовский мыслитель», как прозвали Железовского когда-то. – Это одна из проблем, которой мы сейчас занимаемся. Говорят, тебе предложили работу в СПП?»

«Говорят, – неохотно признал Ставр. – Как быстро распространяются слухи».

Железовский гулко хохотнул.

«Просто я достаточно близко знаком с шефом СПП Мигелем да Сильвой. Он просил передать, чтобы ты послезавтра заявился в отдел и получил официальное задание, как опер исследовательской бригады, которая занимается изучением нагуалей. О причинах твоих стычек вчера и сегодня я обменяюсь мнением кое с кем, сделаю эфанализ, может быть, ты попал в круг устойчивого интереса скрытых пока от нас сил. А это, в свою очередь, может повлечь за собой ряд эффектов, которые сорвут наши планы и твою работу опера».

Ставра неприятно поразила осведомленность Аристарха о сцене в лесу под Владимиром, но он решил пока воздержаться от подтверждения «слухов».

«Что вы имеете в виду?»

Аристарх пропустил реплику мимо ушей.

«Кроме официального задания, синклит старейшин Всевече просит тебя заняться делом более серьезным, по которому с одобрения твоего деда получишь карт-бланш особых полномочий. И это настолько серьезное дело, что упаси тебя Бог проговориться или даже подумать о нем в присутствии паранорма! Кстати, о находке нагуаля – никому ни слова».

«Меня дед уже предупредил».

«Потому что данный объект напрямую связан с твоим вторым заданием. – Аристарх снова не обратил внимания на мысль собеседника. – Дело в том, что мы регистрируем целенаправленное изменение условий существования в нашем уголке метавселенной. Ни больше ни меньше! Я называю этот процесс просачиванием инфернальности, твой дед выразился более образно: в нашу Вселенную «дышит» другая, со своими законами и принципами бытия. Возможно, это следствие прорыва в наш мир Конструктора полсотни лет назад. Никто не знает точно, мы тоже. Но скорее всего это попытка иного разума, абсолютно чуждого нам, более чуждого, чем негуманы и даже Конструктор, дестабилизировать, перестроить наш метагалактический домен для каких-то своих нужд. Если дело обстоит таким образом, нас ждет самая странная и страшная война – на всех мыслимых уровнях бытия, вплоть до уровня законов, регулирующих взаимоотношения Вселенных, подобных нашей. Уразумел?»

Ставр молчал. Он был потрясен тем, что его «вербовали» для выполнения того же задания, которое он получил в «контр-2»! Пересечение интересов действительно поражало.

«Твое задание – выйти на конкретных исполнителей чужой воли и, если удастся, захватить их. Это могут быть люди, паранормы, витсы, негуманы и черт знает кто еще, поэтому уровень перехвата должен быть высочайшим, вплоть до пятого. То есть до момента задержания никто не должен даже догадываться, что он принципал. Тот, кто контролирует просачивание – мы его назвали Фундаментальным Агрессором, ФАГом, – наверняка предусмотрел способы ликвидации как тех, с кем он работает, так и тех, кто будет работать против. Уразумел?»

«Так это его посланец пытался меня убить?!»

«Скорее всего не убить, а пощупать оборону. Хотя, конечно, уверенными быть мы не можем».

Ставр съел несколько ягод земляники, глянул в непроницаемые глаза Железовского.

«Аристарх, вы сказали мне и слишком много, и слишком мало. Можно я подумаю?»

Железовский отрицательно качнул головой:

«У нас нет времени на размышления, эрм. И я сказал тебе достаточно».

Ставр доел ягоды, решая, что делать дальше. Соглашаться было смешно, не соглашаться – означало выставить себя если не трусом, то дураком. Интересно, как бы прореагировал шеф на эту «вербовку»? Наверное, просто отстранил бы от задания. Если о суперсекретном деле знает не один и даже не два человека, а трое-четверо, если не больше, то провал неизбежен… Карамба!

«Хорошо, я согласен, – сказал Ставр. – Но если это задание дается мне, вернее, в отдел пограничных проблем, значит, в контрразведке у нас – глаза и уши этого самого Фундаментального Агрессора?»

«Соображаешь. Контрразведка сейчас занята деятельностью негуманов возле Тартара и Чужой, но без увязки с нашей проблемой. О просачивании знаем только мы, эксперты-проконсулы синклита. Но контактировать с контрразведчиками тебе, конечно, придется, у них много интересной информации».

«Между прочим, я получил интенсионал по негуманам, – вспомнил вдруг Ставр, – хотя сам не заказывал. Может быть, кто-то из вас решил упредить события?»

Железовский снова окаменел, и Панкратов понял, что тот пытается установить с кем-то связь через поле Сил. Через полминуты Аристарх расслабился, сказал с сожалением:

«Не могу нащупать канал, наверное, твоего будущего шефа нет в Системе. Но возникает масса неприятных вопросов. Мы тебе никакой деловой информации не посылали, и я даже представить не могу, кто это мог сделать. В таком случае мы поспешили с выбором, и тебе не стоит заниматься этим делом. Жди решения, надо посоветоваться. Уж слишком много случайных событий завязывается вокруг твоей персоны. Но будет жаль, если придется взять в команду другого эрма. – Железовский улыбнулся, разглядывая порозовевшую физиономию Панкратова. – Как-никак твою кандидатуру выдвинул я. В принципе можно и рискнуть… – Патриарх помолчал немного. – Но в таком случае тебе придется поработать с подстраховкой, в паре».

Ставр нахмурился, хотел было ответить отказом, потому что отказ его был равносилен смене кандидата в оперы, но ему уже не терпелось включиться в этот необычный круговорот, пересечение интересов и контринтересов. «Ввяжусь, а потом посмотрим», – подумал он словами девиза Наполеона.

«А иначе нельзя? Я всегда работал один».

«Для той роли, которая тебе отводится, нужна двойная, а то и тройная подстраховка. Мы рискуем не столько твоей жизнью, сколько жизнью Вселенной!»

«Очень уж громко звучит. Вселенная не должна зависеть от одного человека. Хорошо, я согласен. Кандидатуру напарника найдете вы или доверите выбор мне?» У Ставра мелькнула надежда взять в напарники одного из друзей, Степана или Рауля.

«Я хотел бы, чтобы с тобой поработала моя внучка Видана. Она интраморф, естественно, эфаналитик и профессионал воинских искусств. Работает в погранотряде Левашова».

Смутное подозрение заставило Ставра вглядеться в собеседника пристальнее, но на каменном лице Аристарха прочесть ничего было нельзя, как, впрочем, и прочитать его мысли. Имя Видана вроде бы ему напомнило что-то, хотя и смутно, а вот имя Левашова было знакомо хорошо: известный ученый-фридманолог Артур Левашов был одновременно и лихим руководителем погранзаставы, располагавшейся в системе звезды Чужая, возле псевдопланеты роидов. К тому же когда-то Ставру посчастливилось поработать с ним на Тартаре.

– Хорошо, – с неудовольствием вслух сказал Ставр. – Я потерплю. Но не слишком ли вы рискуете своей внучкой?

Он хотел сказать иное: не станет ли девица ему обузой? – но Железовский понял его и так, раздвинул губы в едва заметной иронической усмешке.

«Вот и ладушки, опер, потерпи уж для пользы дела, как говорит мой друг Володя Бакан. Ты еще не знаешь моей внучки. Я сообщил тебе только общие данные, вводную, так сказать, часть, а вот тут – интенсионал по твоей… вернее, по нашей общей проблеме». – Аристарх протянул Ставру золотом просиявший браслет.

В принципе это и был браслет, только изготовлен он был не из золота и вообще не из какого-нибудь материала, потому что представлял собой полевую структуру, «упакованное знание», так сказать.

Ставр молча нацепил браслет на руку.

«Calamitas virtatis occasio[10]Бедствие – пробный камень доблести (лат.)., – сказал Железовский, вставая. – Удачи тебе, мальчик. И помни, с Фундаментальным Агрессором шутки плохи, ошибок он не прощает. Так погибли многие из наших ребят, прежде чем мы поняли, с кем имеем дело. На него надо выйти чисто, ну а решать проблему его захвата будем сообща. Возможно, сделают это другие».

«Кто? – поднял голову Ставр. – Отец, дед? Шеф СПП?»

«Если я скажу, ты не поверишь. Впрочем, до захвата надо еще дожить. Может быть, придется выходить на такие просторы Вселенной, что не хватит никакой фантазии. До связи, эрм».

И Железовский, свернув аппаратуру пси-фильтра, исчез.

Машинально Ставр сопроводил его в пси-поле до ближайшей стоянки аэромашин, потом вспомнил о браслете и активировал его. Через несколько секунд браслет исчез, будто всосался под кожу, а на голове Ставра прошумел холодный ветер, распахнул окошко пси-запаса, и вся новая информация осела в глубинах памяти. Теперь Панкратов знал все, что знал по данной проблеме синклит старейшин. Правда, эту информацию ему еще раньше передал начальник «контр-2».