Онлайн чтение книги Королевский казначей
Глава 8

1

По возвращении в Париж после смерти Агнес Сорель король остановился в резиденции Сан-Поль. Там рядом стояли три дома. Они находились у стены, отгораживающей дворец. Монарх, который постоянно боялся убийц, был не доволен таким близким соседством. Из верхних окон всех трех домов можно было заглядывать в дворцовый парк, и это тоже вызывало беспокойство у монарха. Карл давно бы приказал снести эти здания, но для этого необходимо было выплатить их владельцам круглую сумму. Вот они и оставались на месте, подобно трем репьям в хвосте вычищенного коня.

Первый из домов когда-то принадлежал семейству достаточно знатному и богатому, но большую часть времени его использовали для коммерческих целей. В любое время дня там можно было видеть людей, которые выходили оттуда с товарами.

Второй дом был тоже большим и красивым, но его владельцы не смогли или не захотели сдавать его внаем, а когда начала разрушаться крыша и стали разваливаться стены, просто отказались его ремонтировать. Много лет там никто не жил, и люди стали обходить его стороной, считая, что дом населяют злые духи.

Между этими двумя большими домами находился дом поменьше и относительно новый. Он выглядел аккуратным, подобно дому горожанина в предместье. Передний каменный фронтон был чистым, медные ручки на дверях всегда были начищены. Над дверью висел кованый фонарь в виде головы грифона. Однако это здание было довольно таинственным. Казалось, дом пытается спрятаться в тени своих соседей и не желает, чтобы его замечали.

Как-то днем в начале марта граф де Бюрей остановил своих людей на углу Ложи-де-ла-Рэн. Это было довольно далеко от вышеупомянутых домов. Он приказал, чтобы его дожидались там. Граф отправился пешком с Валери. Гийо-метт ковыляла за ними, таща тюки одежды. Был чудесный весенний день. Дружелюбное солнце сияло и освещало старый грязный город, пытаясь помочь появлению островков молодой зелени. Валери не обращала внимания на окружавшую ее красоту. Девушке не сказали, куда они направлялись, зачем. Однако она разгадала цель путешествия, потому что они двигались в район Марэ, где находились величественные дворцы.

Возле небольшого домика никого не было, но граф не успел постучать молотком в дверь, как появились двое мужчин и встали перед ними. Они были вооружены алебардами и короткими мечами. Граф что-то тихо им сказал, дверь открылась, и они с Валери вошли в дом.

Девушка недоверчиво огляделась, но сразу была вынуждена признать, что там было великолепно. Дом де Бюрей и место, где они жили в последнее время, не шли ни в какое сравнение с богатством и красотой этого необычного дома. На чистых стенах висели прекрасные яркие гобелены. Полы не были ни скользкими, ни влажными, их покрывали пушистые толстые ковры, которые могли позволить себе только очень богатые парижане. Девушка шагала за Рено де Бюреем, и ноги ее погружались в толстый ворс ковров. Она не очень-то разбиралась в мебели, но заметила, что предметы обстановки были подобраны со вкусом.

Гостей приветствовала женщина со строгим голосом.

— Господин граф, это мадемуазель де Вудрэ?

Граф резко остановился и с удивлением взглянул на незнакомку. Она была очень высокой и тощей. Шея ее походила на лебединую своей длиной, но ни в коем случае не красотой. На маленьком личике выделялся крупный широкий нос. Ее можно было считать личностью комичной, смешной, если бы не эти сверлящие, внимательные, злые глаза.

— Неужели такое возможно? — шепнул граф Валери. — Эта «красотка» может затмить всех остальных самых прекрасных женщин мира — Елену Прекрасную, Элеонору, чья привлекательность позволила ей иметь в мужьях двух королей, Флору, Элоизу?

Конечно, графу было известно, кто такая эта женщина. Однако он никак не ожидал, что у нее такая своеобразная внешность.

— Да, мадемуазель Генриетта, — сказал граф и низко поклонился. — Мне было сказано, чтобы я оставил Валери на ваше попечение.

Тощая Генриетта поклонилась Валери.

— Я счастлива вас приветствовать, сударыня. Мы будем выполнять каждое ваше желание, чтобы вы здесь были счастливы. Господин де Бюрей, могу я вам что-либо предложить прежде, чем вы покинете нас?

Граф любезно отказался, сообщив, что оставил свой эскорт неподалеку и, кроме того, не желает привлекать к себе излишнего внимания. На прощание поцеловал руку Валери.

— Все начинается, малышка, — тихо промолвил он. — Тебе нечего бояться. Слуги будут выполнять любое твое желание. Что касается этого горохового стручка, этого засохшего цветка, даже не знаю, что тут можно посоветовать. Я бы мог сказать, что она абсолютно безвредна, но обрати внимание на ее глаза. Лучше относись к ней как к ровне, но никогда не доверяй.

— Я постараюсь быть очень осторожной, — нервно шепнула девушка.

Граф выпрямился и церемонно поклонился обеим женщинам.

— Прощайте, кузина, — сказал граф и удалился.

— Может, сударыня хочет подняться в свою спальню? — спросила мадемуазель Генриетта. Ее голова покачивалась на длинной шее.

Валери ответила не сразу. Она опять начала раздумывать о том, был ли связан внезапный отъезд из аббатства с желанием Жака Кера? Если ему было об этом известно и он одобрял принятое решение, почему ничего ей не сообщил? Раньше она довольно часто получала от него весточки, а долгое молчание королевского казначея наводило ее на мысль, что ему ничего не известно о ее судьбе.

Валери угнетала неопределенность. Знает ли Кер о том, что она здесь? Дал ли он на это согласие? Изабо заявила, что ему все известно, и даже передала в деталях их разговор. Валери продолжала сомневаться. Неуверенность усилилась после того, как она оказалась в этом странном, изолированном доме, расположенном неподалеку от королевского дворца.

Высокая женщина повторила свой вопрос. Валери попыталась взять себя в руки и ответила утвердительно. Она последовала за мадемуазель Генриеттой в большую комнату. У Валери не было времени разглядывать мебель, но страх не погасил любопытства, и она решила рассмотреть все внимательно чуть позже. Среди удивительных вещей она заметила часы (Валери не раз видела настенные часы в богатых домах, но относилась к ним как к чему-то волшебному). Поверх часов находился золотой шар. Часы ритмично тикали. Она обратила внимание на подвесную койку. Такое она видела впервые. Высокое кресло, стоявшее в конце комнаты, показалось ей похожим на настоящий трон с резными подпорками и вышитыми панелями по бокам. Проходя через арку, которая вела в следующую комнату, девушка заметила гигантский буфет. Это было сооружение, поражавшее воображение своими размерами. Буфет был искусно украшен резьбой, инкрустирован золотом, серебром и эмалью.

Мимо всех интересных вещей девушка прошла, не останавливаясь, но застыла перед дверями спальни. Там находилась кровать, с ее точки зрения похожая на трон. Над кроватью находился настоящий балдахин.

— Эта кровать называется «Пипин Короткий», — пояснила мадемуазель Генриетта.

Валери знала, что люди давали имена великих людей винным кубкам и предметам обстановки, но все равно не смогла удержаться от смеха.

— Вам не кажется, мадемуазель Генриетта, что было бы лучше назвать эту кровать в честь великана Нимрода, он был так высок, что его голова касалась облаков?

— Пипин был великим королем, — строго заявила Генриетта. — Кроме того, он был отцом Карла Великого. Если постель назвали в честь великого короля, этим предмету оказана величайшая честь!

Валери хотелось возразить, что кровать следовало бы назвать в честь нынешнего короля Карла, так как не сомневалась, что он на ней спал. Девушка еще более уверилась в этом, когда Гийометт раздела ее, укрыла одеялом и оставила одну. Валери оказалась на безбрежном пространстве, которое явно не предназначалось для одного человека.

Валери никак не могла заснуть. Занавеси были задернуты, и девушке казалось, что она смотрит в длинный туннель переливающегося материала. Свет шел от фонарика, укрепленного где-то наверху. Свеча в нем была маленькой и мерцающей, поэтому создавалось впечатление, что складки тяжелого материала шевелятся. Ей захотелось соскочить с этой огромной кровати и поискать убежища там, где не было этих противных мельканий. Но вскоре все видения прекратились, веки Валери стали тяжелыми и сами закрылись. Она заснула.

2

На следующий день Валери почти не разговаривала за столом. Мадемуазель Генриетта, напротив, говорила не закрывая рта. Она съела немного вареного чернослива и римский салат. Тема беседы-монолога была одна — роль женщины в войне. Мадемуазель Генриетта разглагольствовала о сестрах милосердия, которые, несмотря на опасность, выносили раненых солдат с поля боя. Такое могли делать только женщины, но разве мужчины это оценили! Кроме того, мадемуазель напомнила, что Франция в долгу перед Жанной Д 'Арк.

— Все должны извлечь из этого урок, — заключила она. — Мужчины делают вид, что ничего не понимают, но женщины обязаны помнить, что мужчины ничем не лучше их. Пусть мужчины тешат себя надеждой, что они нас превосходят.

Когда завтрак был завершен, мадемуазель Генриетта встала из-за стола, поклонилась Валери и сказала:

— Сударыня, у меня есть к вам одна просьба — пусть для меня всегда будет местечко среди ваших слуг.

Девушка осталась одна и направилась в маленькую комнатку в конце дома, где вчера увидела книги и манускрипты. Она взяла книгу с прекрасными иллюстрациями, но читать не смогла. У нее не получалось сосредоточиться. Валери сильно расстроили слова мадемуазель Генриетты.

«Эта женщина, — подумала она, — знает слишком много. Конечно, она догадывается, почему у меня появился собственный дом. Да, ей известно, почему я здесь и я уверена, что она меня презирает».

Мадемуазель Генриетта весьма ласково разговаривала с Валери, но в ее глазах улавливалась насмешка.

«Если я добьюсь успеха, — продолжала размышлять Валери, — все придворные дамы станут меня ненавидеть и начтут плести против меня заговоры и даже, наверное, станут завидовать. Если же я провалюсь, все начнут надо мной смеяться, и та же самая участь постигнет господина Кера».

Вдруг Валери решила, что ее непременно ждет провал, что их затея была обречена с самого начала. Она подумала, что ей лучше всего сразу покинуть этот дом и убежать как можно дальше, чтобы никто и никогда не смог ее найти. Но способна ли она на такой отчаянный шаг?

Вскоре к Валери зашла взволнованная Гийометт и шепнула:

— Мадемуазель! Мы оказались пленниками!

— Нет, Гийометт, тебе это лишь почудилось.

— Госпожа, я ничего не придумала. Несколько минут назад я решила подышать свежим воздухом. Но как только я высунулась за дверь — а в доме есть только одна входная дверь, потому что дом плотно прилегает к дворцовой стене, там появился один из стражников, мы видели их вчера. Он мрачно усмехнулся. «Красавица, куда это ты направилась?» — спрашивает. Я ответила, что его это не касается, а он еще шире улыбнулся и сказал: «Тебе не удастся отсюда уйти, то же самое касается твоей госпожи». Я ему пригрозила расцарапать всю его противную рожу, на что он ответил: «Это приказ, моя красавица-старушка!» И тогда я отправилась к мадемуазель. Кстати, вам известно, как ее называют слуги? «Вот идет старый наглый нос, а задница не поспевает за ним!» Она мне сказала то же самое, а именно, что я не должна пытаться выйти из дома и чтобы я прекратила проявлять любопытство. При этом она качала своей уродливой головой.

Прежде Валери говорили, что ей не о чем волноваться, что она вольна делать что хочет. Ее обманули, она оказалась в положении пленницы. Теперь, как никогда прежде, ей хотелось быть свободной. Чего бы ей это ни стоило, но она должна выбраться отсюда.

Сзади послышался шум, девушка вздрогнула. Она была одна в комнате, ей стало страшно. «Кто это может быть? — думала Валери. — Это — задняя стена, которая, если Гийометт права, выходит прямо к дверцу Сан-Поль». Звук повторился. Девушка вскочила и в ужасе смотрела на заднюю стену — одна из ее секций повернулась. Валери казалось, что эта облицованная панелью из темного дуба стена была капитальной. В комнату вошел мужчина и закрыл за собой дверцу. Панель встала на место.

Вошедший поклонился девушке и улыбнулся. Казалось, он был несколько смущен ее присутствием. Мужчина был среднего роста, на нем был красивый длинный плащ из зеленого бархата. Лицо его нельзя было назвать красивым, но оно казалось привлекательным, несмотря на длинный нос и тяжелые веки. Шею его трижды обвивала золотая цепь, он нервно теребил ее правой рукой.

— Должен просить у вас прощения за то, что появился так неожиданно и… таинственно, дитя мое. — Мужчина снова улыбнулся и спросил Валери: — Вам известно, кто я такой?

Валери опустилась на колени. Не поднимая глаз, она ответила:

— Да, ваше величество.

— Встаньте, — сказал король, протягивая ей руку и помогая подняться. — Не стоит вам ничего бояться. Сегодня я пришел не как король Франции, а как человек, который вас видел однажды и весьма вами заинтересовался.

Валери расхрабрилась, подняла голову и взглянула ему в глаза, но тут же снова их опустила. То, что король смутился при встрече с Валери, говорило о его человечности. Но он был самым сильным и богатым монархом в мире — и Валери не могла найти сил, чтобы собраться и подать себя достойно.

— Как поразительно! — Король не сводил с нее взгляда. Валери видела, что он по-настоящему поражен и взволнован. — Прошу вас, мадемуазель, посмотрите мне прямо в глаза. — Валери повиновалась. Король продолжал ее разглядывать. — Просто потрясающе! Мадемуазель, повернитесь, прошу вас, в профиль!

Валери повернула голову и довольно долго оставалась в таком положении. Она слышала, как король прерывисто вздохнул.

— Так сходство проявляется еще сильнее. А теперь, милое дитя, не можете ли вы слегка приподнять головку?

Девушка не успела ему повиноваться. Король обхватил ее за плечи и притянул к себе. Они смотрели друг на друга. Валери чувствовала, как слегка дрожат руки короля.

— Вы не можете закрыть глаза, чтобы ресницы коснулись ваших щечек? А теперь попробуйте улыбнуться. Благодарю вас, все так и есть. Нет, я все еще не могу этому поверить! Это поразительное чудо!

Он откинул плащ. Под ним был камзол из бархата цвета сливы с горностаевой отделкой на шее и на рукавах. С тех пор как Валери начала вести новую жизнь, ей пришлось видеть немало роскошных нарядов, но она никогда прежде не встречала ничего подобного. От шеи до талии камзол украшала шелковая ярко-оранжевая вставка, вышитая золотой нитью. Рисунок состоял из роз, в середине которых находились ромбы. На золотой цепи висел сапфир, в пряжке пояса сверкали драгоценные камни.

Король жестом показал, чтобы девушка села. Он придвинул к себе кресло и поставил его прямо перед Валери.

— Я вас видел неделю назад, — сказал он, наклоняясь вперед и не сводя с нее глаз. — Это было, когда на улицах праздновали нашу победу. Я вышел на улицу вопреки советам моих офицеров. Я надел домино и отправился посмотреть, как народ веселится. Мне очень повезло: я увидел вас, милое дитя. Вы сидели на коне вместе с графом де Бюреем и наблюдали за процессией. Я стоял на расстоянии шести футов от вас, но вы меня не видели. Я долго наблюдал за вами и видел все, что случилось. Я слышал все, о чем вы говорили. Я начал волноваться, когда один из людей в маске остановился и пощекотал вам щечку перьями, укрепленными на конце палочки. Валери кивнула и улыбнулась.

— Это был высокий мужчина, одетый в костюм клоуна. — Он вам сказал: «Я принц глупцов, монарх болванов и начальник олухов», а вы ему ответили: «Вам не стоит претендовать на первенство. Тут у вас будет слишком много соперников». А потом вы так весело расхохотались. У вас прелестный смех. Я был очарован им. Пока я стоял, слушал вас и наблюдал за вами, я понял, что… начинаю в вас влюбляться.

Валери сразу растерялась.

— Сир, я поражена и не знаю, что вам сказать! Король взял ее руки в свои.

— Я должен вам признаться. Все случилось не так уж неожиданно. Я оказался на месте, где мог вас видеть совсем не случайно. Все было подготовлено заранее. Я вас видел до этого и просил графа устроить все так, чтобы я смог еще раз полюбоваться вами. Моя милая Валери, все было тщательно спланировано. А сейчас я очень счастлив… Да, я очень счастлив, что приложил к нашей встрече столько усилий.

Смущение Карла полностью исчезло. Он абсолютно владел ситуацией. У короля сверкали глаза, когда он обнял Валери.

— Я кое-что придумал. Вот что. Этот дом со всеми удобствами, со слугами, которые станут вам верно прислуживать, и с караульными, которые будут вас охранять, ваш. Я хотел бы вас здесь часто навещать. Я желаю, чтобы вы были рядом со мной.

Валери смущалась все больше и больше. Не поднимая глаз, она ответила:

— Все будет так, как пожелает мой господин.

— Нет, нет! Этого мне недостаточно. Я желаю выполнять только ваши желания и стану сюда приходить только тогда, когда вы сами захотите меня видеть!

Король помолчал, затем засыпал Валери вопросами. Была ли она влюблена в кого-нибудь? Готова ли она отказаться от прежней жизни и знакомств, словно их вообще не было? Готова ли она полностью отдать себя в его руки? Любит ли она детей? Желает ли она иметь детей?

Казалось, что ее ответы понравились королю. Особенно речь, приготовленная Изабо.

— Вы оказываете мне слишком большую честь, ваше величество, и можете дать мне больше счастья, чем я надеялась.

Король импульсивно поцеловал руки девушки.

— О, дитя мое, моя прелестная Валери! — воскликнул он. — Ваше сходство все еще продолжает меня поражать. Но дело не кончается только внешним сходством! Как чудесно, что вы обладаете этим наследством красоты, грации и милым характером! И вы все это сумели сохранить до сих пор!

Через секунду король отпустил ее руки и откинулся в кресле.

— Теперь давайте поговорим. Мы должны лучше познакомиться друг с другом. Вам обо мне ничего не известно, кроме того, что я — король Франции. Я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы мне удивительно напоминаете одну из самых чудесных женщин и что мне в вас все приятно. Я старался выбрать для вас самую красивую мебель и желал сделать это маленькое гнездышко милым и приятным местом обитания для вас. Здесь все из королевских дворцов или поместий, принадлежащих нам. Буфетом пользовался англичанин. — Наверное, он имел в виду Генриха V, когда тот был в Париже. — Это единственный такой предмет во Франции и, наверное, чем-то напоминает его прежнего владельца. На этой постели я часто спал.

Он сделал паузу, чтобы девушка поняла значение его последних слов: он и в дальнейшем собирается спать там.

— Вам нравится подобранная мною обстановка?

— Сир, здесь все так прекрасно! Мне хотелось бы найти нужные слова, чтобы выразить, как я польщена.

Король жестом показал, что ей не стоит его благодарить, и продолжал:

— Граф рассказывал мне, что вы прекрасно можете имитировать других людей. Покажите мне, что вы умеете делать. Было бы забавно таким образом продвинуться дальше… в нашем знакомстве.

— Но, ваше величество… — Валери не хотелось этого делать. Она боялась, что это покажется ему лишь жалким зрелищем. — Вам будет совсем не интересно. Я показывала только слуг моей кузины и некоторых простых людей, с которыми мне приходилось раньше сталкиваться. Я уверена, сир, они вам будут неинтересны.

Король улыбнулся.

— А как насчет нашего преданного слуги — графа де Бюрея?

Валери сомневалась. Улыбнувшись, она сказала:

— Граф? Ну, может быть… Его изображать не сложно, потому что ему присущи некоторые особенности. Вы их сами видели, ваше величество. Но можно ли смеяться над ним подобным образом?

Король повернул кресло, чтобы все хорошенько рассмотреть.

— С этого момента, моя прелестница, желания вашего короля будут значить для вас больше, чем чувства Рено де Бюрея. Но я могу вам поклясться хранить тайну, и он никогда не узнает, что вы его копировали, дабы повеселить Карла Французского.

Валери отошла в другой конец комнаты, постояла некоторое время, повернувшись спиной к Карлу. Потом резко повернулась к нему. У нее настолько переменилась внешность, что король удивленно промолвил:

— Клянусь святым Мартином, вы действительно похожи на графа!

Девушка втянула щеки, лицо ее стало длинным и худым. Девушка заковыляла по комнате и близоруко щурилась на окружавшие ее предметы. Походку графа она копировала в совершенстве. Казалось, что у нее болели и плохо сгибались суставы, она аккуратно и медленно ступала по полу.

Когда Валери заговорила, король поразился еще больше. Это был голос Рено де Бюрея.

— Сегодня мои кости терзает сам дьявол. — Валери шепелявила и проглатывала отдельные слоги. — Мне кажется, что мою плоть мучают за каждый самый крохотный глоток вина, который я сделал в своей жизни…

Карл в смехе откинул голову назад.

— Если вспомнить все его прегрешения, граф будет испытывать страдания целую вечность, — заметил Карл, громко хохоча.

Валери не останавливалась и продолжала имитировать Рено де Бюрея, припомнив все, что он говорил. Она изобразила его встречу с мадемуазель Генриеттой, и король засмеялся еще громче.

Потом девушка взяла в руки маленький кошелек, прикрепленный к поясу, и потрясла его.

— Это самый прекрасный звук, который может слышать человеческое существо. Не напоминайте мне о щебетанье птиц в густых кустах, или пены небесного хора, или звуке трубы, ведущей войска в атаку. Клянусь всеми святыми, ничто не может сравниться со звоном, шумом, звяканьем золотых монет в кармане, который многие годы оставался пустым!

Король поднялся и подошел к Валери. Он схватил ее за плечи и слегка потряс.

— Вы умненькая маленькая хитрюшка, и я вас люблю за это! Как мне будет приятно и интересно, когда вы будете показывать мне моих министров и других людей из моего окружения! Конечно, придется подождать, когда вы их увидите и познакомитесь с ними поближе. Дорогое дитя, мне следует предоставить вам этот шанс как можно быстрее.

Девушка расслабилась и пригладила волосы. Король, довольный, кивнул головой, но не отпускал ее из объятий.

— Даже в то время, когда я так сильно хохотал, мне вас не хватало, — шепнул он. — Теперь вы снова со мной — этот образ, который я так люблю! Позвольте мне еще раз взглянуть на вас, пока я не ушел.

Он сжал Валери в объятиях еще крепче и начал жадно целовать губы, глаза, уши, щеки, лоб…

— Малышка, я вскоре сюда вернусь! — воскликнул Карл. — Я уверен, что буду очень сильно вас любить!