Онлайн чтение книги Корона желаний A Crown of Wishes
3. Зимняя тьма. Викрам

Прошедшие два дня стали расплывчатым пятном. В ашраме ждал посланник из Уджиджайна, дабы отвезти наследника во дворец. Викрам едва обратил внимание на его слова – что-то о дипломатической срочности, – ибо мыслями витал далеко-далеко, плененный рубином.

Даже сейчас казалось, будто кожа его слишком обтягивает кости, словно те разбухли от магии, и Викрам не помещался внутри себя самого. Замерев перед тронным залом Уджиджайна, он бросил взгляд за окно.

Будущее взывало к принцу. Тело его томилось от беспокойства. Жаждало действий. Двери распахнулись. Уши наполнились пением птиц, шорохом перьев, скрежетом когтей.

– Его величество примет вас, принц Викрамадитья.

За последние десять лет отец превратил тронный зал в зверинец. Потолок взмыл так высоко, что не разглядеть, сквозь стеклянные окна комнату заливал теплый солнечный свет. Гобелены были забрызганы птичьим пометом, а ковры – вытоптаны когтистыми лапами различных животных.

– Сын! – воскликнул император Пуруравас.

Викрам улыбнулся. Его отец, раздобревший и близкий к слепоте, поковылял вперед. На плече его сидела одноглазая золотая обезьяна. Рядом вышагивала огромная пантера. Даже без одной лапы она выглядела величественнее половины придворных. Она прикрывала императора сбоку, подпирала, словно желала защитить старика от неумолимой руки времени.

Викрам огляделся:

– Смотрю, ты все так же увлечен коллекционированием слабых и беспомощных.

– Они не в обиде, – хмыкнул император.

– С чего им обижаться? Они благодарны. Как и я.

Он покраснел:

– Ты не какой-нибудь побитый зверек, которого я спас.

Разве? Одиннадцать лет назад император нашел Викрама склонившимся над обрывом. Телом он был невредим, но осколки разбившегося сердца резали его изнутри. До сих пор неясно, что император разглядел в нем тогда. Он мог бы бросить мальчишке несколько монет и уйти, но поступил иначе: привел его во дворец, заполнил пустоту в его сердце и надел корону на его голову.

– Тебя в этом ашраме хоть кормят? – Пуруравас ткнул Викрама под ребра. – Прекращай тратить время на бег. Ты стал еще костлявее.

– Ты хотел сказать, стройнее.

– Да ты жилистый как моринга![7]Дерево.

– Ты хотел сказать, высокий.

Император засмеялся:

– Как всегда ловко играешь словами. Из тебя выйдет прекрасный правитель.

– Ты хотел сказать, марионетка, – ляпнул Викрам, не успев остановиться.

Император помрачнел:

– Только не начинай снова, мальчик мой. Возможно, со временем ты сумеешь убедить совет прислушаться к твоему мнению. Ты умен, как любой истинный принц.

Викрам едва не подавился, представив, как будет убеждать совет. Он ведь уже пробовал, когда его подвергли Королевскому испытанию, и преподнес им новую жизнь, пламя без огня и мощнейшее оружие, не имея под рукой ничего, кроме куска дерева, насекомых и лжи. Но его подвиг – или «представление», как некоторые называли это до сих пор – породил лишь прозвище Викрама и его репутацию.

– Зачем ты призвал меня, отец? – спросил он. – Твой посланник сказал, что дело срочное и дипломатическое. Пантера подралась с обезьяной?

Пантера, устроившая морду на передней лапе, возмущенно фыркнула.

– Ситуация прелюбопытнейшая. Бхарата готова вступить с нами в мирные переговоры, но только если мы публично казним присланного ими пленника. Одна загвоздка: пленник – принцесса Гаури.

Викрам вскинул брови:

– …Жемчужина Бхараты?

Он усмехнулся. Что за нелепое прозвище! Но тут вспомнил, что его самого собственный народ сравнил с зубастым пушным зверьком, и перестал улыбаться.

– Я полагал, она вторая в очереди на трон после раджи Сканды. Сомневаюсь, что после стольких лет он разродится наследником. Почему они хотят ее смерти?

– Они не объяснили.

Впервые услышав о принцессе, Викрам испытал острую зависть. Чем она заслужила трон, кроме того, что родилась в нужном месте? Ее прославляли как великого воина, но репутация – скользкая штука. Так часто она оказывается лишь нитями слухов, сплетенными воедино. В отличие от Викрама, принцессе наверняка не приходилось ни за что бороться.

– И совет всерьез рассматривает это предложение? Оно может быть ловушкой. Ничто так не пробуждает боевой дух, как любимая принцесса, ставшая мученицей. Нас сотрут в порошок.

– Совет хочет, чтобы о казни объявил ты. Это будет твой первый монарший указ, и он положит начало договору с Бхаратой.

– Я думал, сперва они попытаются заключить бескровный союз.

Еще один урок правления, который Викрам прекрасно усвоил: если не можешь победить врага, женись на нем. Император вспыхнул:

– Мы предлагали, но… ее смерть им предпочтительней.

– Полагаю, это некая форма милосердия.

И тут до Викрама дошел смысл слов. «Это будет твой первый монарший указ». Сердце ухнуло вниз. Только отец и совет знали, что он Пуруравасу не кровный сын. Все прочие в империи верили, будто принц просто уродился болезненным ребенком и до семи лет был слишком слаб для официальных мероприятий. Отец считал, что кровь значения не имеет. Но не советники. Для них Викрам всегда оставался марионеткой с иллюзией власти и крепко привязанными к конечностям нитями, которые они дергали на своих заседаниях, куда его самого не допускали.

– Значит, я должен объявить казнь принцессы своим первым монаршим указом. А как же ты?

– Я буду твоей незримой поддержкой.

– Нет. Ты возьмешь дело в свои руки, если все пойдет наперекосяк.

– Викрам, я…

– Совет не уверен в собственном решении, потому позволяет все объявить новичку. И если план провалится, они официально отвергнут мои притязания на трон и восстановят тебя в качестве суверена.

– Это наихудший расклад, дитя мое.

К чести императора, он не лгал. И все же легкая дрожь прокралась в его голос.

– Осторожнее, отец. Кто-нибудь может услышать, как ты называешь меня своим, – холодно произнес Викрам. – Но как они собираются достичь всех своих целей? Совет же не стремится к войне.

И наконец все кусочки сложились воедино.

Он ждал, когда в сердце вспыхнет ярость, но ничего не чувствовал. На мгновение мир сжался до размеров этого зверинца, и в нем не было ничего, кроме разодранного шелка, искалеченных животных и птичьего помета.

– Ну разумеется, – тихо промолвил Викрам. – Войны совет не желает, зато желает избавиться сразу от двух досадных ошибок. Убрать народную героиню Бхараты и принять возмущение, если Бхарата не выполнит свои обещания. В знак доброй воли меня отстранят от «власти» и, возможно, до конца жизни сошлют в ашрам. А если все пойдет по плану, народная героиня Бхараты все равно исчезнет, а я останусь на троне в роли императора-марионетки. Умно. Мне почти хочется им похлопать.

Плечи Пурураваса поникли, и Викрам смягчился. Отец мог уговорить дикую пантеру положить голову ему на колени, но был не в силах убедить совет сделать Викрама настоящим правителем. Десятилетия в благостном покое высосали всю сталь из голоса императора. Тронный зал должен был стать средоточием власти, но за время правления Пурураваса превратился в манеж для раненых животных.

– Совет уверил меня, что, если что-то пойдет не так, ты ни в чем не будешь нуждаться и получишь помилование в течение года. – Голос императора надломился. – Ты сохранишь положение, получишь землю. И я надеялся, что, может, мы воспользуемся твоей ролью правителя для выгодного брака…

– Нет.

Викрам всплеснул рукой, задев штанину. Что-то острое ткнулось в ладонь. Рубин. «Вступи в игру, и получишь шанс завладеть всей империей, а не только шелухой иллюзорного статуса» . Он пробыл здесь достаточно долго. По венам мчался огонь. Викрам мог изменить эту жизнь.

– Я сделаю, как ты просишь, отец.

Пуруравас поднял бровь:

– Чего ты хочешь взамен?

– Неужели я столь предсказуем? Разве я ничего не даю просто так, без условий? – ухмыльнулся Викрам. – Но раз уж ты сам об этом заговорил, то, прежде чем взойти на престол, мне нужно уехать на месяц. По традиции именно столько наследник империи должен провести в медитациях. Ты и сам так делал, отец. Пусть я лишь марионетка, совету выгодно, чтобы я поддерживал хотя бы иллюзию приличий.

Отец глянул на него с подозрением и вздохнул:

– Ты ведь так решительно противился традициям, в чем же причина перемен?

– В патриотизме? – предположил Викрам.

Пуруравас скрестил руки на груди:

– Патриотизм – не причина. И куда направишься?

– Я знаю, куда мне нужно. Осталось выяснить, как туда добраться.

– Говоришь загадками.

– Я всегда ловко играл словами.

– Месяц, – кивнул император, и глаза его наполнились слезами. – Я не смогу выторговать для тебя больше времени. Но озвучь приговор принцессе. Совет должен знать, что ты встретился с ней.

Викрам поморщился:

– Ты хочешь, чтобы накануне своего отъезда я приговорил девушку к смерти?

– Тебе ведь нужен трон?

Он покинул отцовский зверинец и вслед за стражниками направился по коридору, выкрашенному в ярко-красный цвет. Викрам мял стиснутые пальцы. Меньше всего перед отъездом он желал слушать, как какая-нибудь безутешная принцесса будет умолять сохранить ей жизнь. Они даже не встречались никогда. Что он скажет? «Рад знакомству. А еще на рассвете вас казнят. Прощайте».

Сдержав стон, Викрам распахнул дверь и плюхнулся на первый попавшийся стул. Принцесса Гаури стояла у окна, заслоняя свет. Она оказалась высокой. Почти по-мужски. Но тут она подняла взгляд, и Викрама поразили ее темные, как зимняя ночь, глаза. Черные, как сон. Секунду он не мог пошевелиться.

И не успел и слова вымолвить, как принцесса рванула вперед. Рот ее был вымазан в крови. Если она и выглядела как прекрасный сон, то только для того, чтобы отвлечь Викрама от осознания ее кошмарной сути.

В руке ее что-то опасно блеснуло. Он скатился на пол и услышал за спиной шипящие проклятья и какой-то треск. Жемчужина Бхараты отломала ножку от его стула и теперь держала ее над головой. Викрам вскинулся, готовый вразумить безумную принцессу, но дыхание перехватило. Воздух вокруг нее искрился сверкающими пылинками. Она сияла.

«Найди того, кто сияет. Чьи губы в крови, а сердце – с клыками».

А потом принцесса заговорила:

– Приблизишься, и я убью тебя так быстро, что ты и пикнуть не успеешь.