Онлайн чтение книги Легко приходят – легко уходят
ГЛАВА 4

Мое первое впечатление от станции «Возврата нет»… Грузовик взобрался на крутой холм, потом начал спускаться в долину – плоскую, как тарелка, засыпанную песком, блестевшим под солнцем.

– Вот, – сказал Джонсон, – это и есть мои родные места.

Я увидел маленькое бунгало, пару низких сараев, три бензоколонки. На другой стороне шоссе стояла хижина. Все строения были покрашены в небесно-голубой цвет. Белый песок и голубые домишки.

– Та, дальняя хижина – будет твоей. В ней я родился, мой старик соорудил ее собственными руками. Бунгало же я построил после его смерти. Чтобы жить здесь, нужно незаурядное мужество, это место уединенное и суровое. Мне посчастливилось найти женщину, которая делит со мной эту жизнь. Без нее пришлось бы туго. Мы дежурим каждую ночь. Ты увидишь, сколько раз нам приходится подниматься. Грузовики переваливают через гору по ночам – ночью легче ездить, прохладнее, и всегда останавливаются здесь для заправки. Если мы трое начнем дежурить по очереди, ночи перестанут быть такими изнурительными, во всяком случае, для нас с Лолой.

Мы спустились в долину. Жара нахлынула так внезапно, что я мигом стал мокрым.

– Чувствуешь? – Джонсон, казалось, гордился жарой. – Но ночью по-настоящему прохладно. – Он положил руку на гудок и дал два длинных сигнала.

– Вот удивится Лола, когда увидит тебя. Она вечно твердит мне, что не нуждается в помощнике. Ты знаешь этих итальянцев, они чертовски экономны. Такие уж они есть. Я и сам бережлив. Но моя жена – святители небесные! – куда бережливее. «Зачем нам здесь еще один человек? – говорит она. – Ведь мы же справляемся». – Джонсон покачал головой. – Но мой возраст… Я ведь немолодой. Когда-то я работал по семнадцать часов в сутки, копил деньги, но никогда не имел от них никакого удовольствия. Для чего делать деньги, Джек? Скажи мне, для чего ты их делаешь?

– Чтобы получить независимость, – сказал я, приноравливаясь.

– Точно, – Джонсон улыбнулся. – Прежде всего – независимость. Что ж, об этом я позабочусь. Теперь, в 55 лет, я хочу немного отдохнуть. Если ты будешь здесь, мы с Лолой время от времени сможем ездить в Вентворт. Твоя помощь нам будет кстати.

Но в его голосе прозвучала нотка сомнения, и это заставило меня внимательно посмотреть на него. Он говорил как человек, который не вполне верит своим словам.

Мы проехали мимо большой вывески:

СТАНЦИЯ «ВОЗВРАТА НЕТ» ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЕТ!

ЗДЕСЬ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАПРАВИТЬСЯ НА 165 МИЛЬ!

ЗАКУСОЧНАЯ. РЕМОНТ. СМАЗКА.

Станция обслуживания была яркой и веселой. Дорога здесь выложена по краям белыми камнями. Возле бензоколонки клумбы с самыми разными цветами. За ними – длинное низкое строение, наверное, закусочная. Дальше находилось бунгало: голубые окна и кремовая дверь.

– Приятное место, – сказал я.

Джонсон просиял.

– Рад слышать это от тебя! А вместе мы сможем сделать его еще лучше. У меня полно планов, но до сих пор все приходилось делать одному.

Он открыл дверцу машины и выпрыгнул. Я вылез вслед за ним.

Единственное, что меня удивило: нас никто не встречал. Услышав сигналы и шум машины, жена должна была появиться на крыльце. Но ее не было. Прибытие Карла Джонсона, казалось, никого не взволновало, и я отметил это.

Джонсон был спокоен. Он подтолкнул меня к хижине:

– Иди прямо туда. Тебе надо умыться и побриться. – Его дружеский толчок чуть не свалил меня с ног. – Ты голоден? Я что-нибудь приготовлю. А ты займись собой. Когда оправишься, приходи в закусочную.

Я пошел по дорожке к хижине. Открыл дверь. Передо мной была уютная, хорошо обставленная гостиная. В углу стоял телевизор. К гостиной примыкала крошечная спальня. Я разделся и прошел в ванную. Мытье и бритье не отняло у меня много времени. Я вернулся в спальню и посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене. Все-таки усы меняют лицо. Я все еще боялся, что за мной охотятся. Если в газетах и были мои фотографии, то теперь меня вряд ли кто узнает.

Я вышел на порог. Длинная извилистая дорога исчезала среди холмов, а с обеих сторон ее расстилалась пустыня – голая, горячая и безлюдная. Это давало мне чувство безопасности. Полиция, должно быть, ищет меня в Окленде или в одном из других больших городов. Я был вполне уверен, что ей ни за что не придет мысль искать меня здесь.

Я направился в закусочную. Возле стойки стояло десять табуретов, а у стены – пять столиков для тех, кто хотел поесть, не торопясь. Бутылки с пивом и содовой, под стеклянными колпаками – пироги: вишневый, яблочный, ананасовый… Там были также салфетки, приправы, ножи и вилки. Все безупречно чистое. На одной из стен висело меню, написанное четким и аккуратным почерком.

Сегодня в ассортименте:

Жареный цыпленок

Телятина

Бифштекс

Пироги с фруктовой начинкой

Через полуоткрытую дверь донесся запах жареного лука, от которого у меня потекли слюнки. Только я собрался войти и заявить о себе, как услышал голос Джонсона.

– Но, послушай, Лола… Ты не должна так много работать. Я знаю, что творю. Этот парень позаботится о делах, а мы с тобой сможем пару раз в неделю съездить в Вентворт. Я не люблю, когда ты ездишь туда одна. Не дело для женщины ходить в кино без мужчины, да еще в таком городе, как Вентворт.

Ему ответил резкий голос:

– Не вижу ничего странного…

Лола говорила с сильным итальянским акцентом.

– Ты замужняя и порядочная женщина. А в Вентворте есть парни…

– Ты хочешь сказать, что в Вентворте я провожу время с кавалерами, так?

– Конечно же, нет. Я просто говорю, что это нехорошо. Джек поможет нам, и мы будем ездить в Вентворт вместе.

– Я знаю одно – посторонних здесь быть не должно! Тысячу раз говорила тебе об этом!

– Я помню, но ты не права. Нам нужна помощь. Сколько раз ты вставала прошлой ночью? Шесть, а может, семь? Ты должна спать спокойно. Парень даст нам спокойный сон и свободу. Разве ты этого не хочешь?

– Сколько раз я должна тебе говорить? – ее голос был сердитым и взволнованным. – Я не хочу здесь чужаков. Кроме того, ведь не задаром же он будет работать? С каких это пор ты начал разбазаривать деньги?

Меня обеспокоила ее интонация. Лола говорила мстительно и очень зло.

– Да перестань же вопить! Давай дадим ему срок. Если он тебе не понравится, что ж, тогда избавимся от него. Но мне кажется – ты оценишь Джека. И хватит об этом. Как насчет поесть?

– Почему ты считаешь, что ему можно доверять? А не думаешь ли ты, что, пока мы будем в Вентворте, он хапнет наши деньги и удерет? С каких это пор ты стал таким доверчивым?

Пора бы дать знать о моем присутствии. Я на цыпочках вернулся к двери и стукнул ею, потом, тяжело ступая, подошел к прилавку.

– Кто-нибудь есть здесь?

Сердитые голоса тотчас смолкли. Джонсон вышел из кухни. Его толстое добродушное лицо было красным, а в глазах читалась растерянность.

– Это ты?

Он глянул на меня немного встревоженно. Но понемногу стал успокаиваться и обрадовался, когда рассмотрел, что я выгляжу довольно прилично.

– Хорошо. Ты нашел в хижине все, что тебе нужно?

– Все отлично. – Запах жареного лука, буквально, сводил меня с ума. – И здесь тоже здорово! Ну и живете вы, мистер Джонсон!

Хозяин в ответ кивнул, но без особой гордости. Я понимал, что он все еще взволнован.

– Да, здесь неплохо. – Глаза его смотрели мимо меня. – Я думаю, ты хочешь поесть. Пойду посмотрю чего…

– Не беспокойтесь обо мне, мистер Джонсон. Скажите, где что лежит, и я справлюсь сам.

– Подожди, я поговорю с женой.

Он был так растерян, что мне даже стало жаль его. Джонсон снова пошел на кухню. В это время пыльный «паккард» остановился возле бензоколонки, и шофер нажал на гудок. Джонсон вернулся.

– Разрешите, я займусь машиной, – мне не терпелось себя проявить.

– Я сам, не спеши. Успеешь еще приняться за работу, когда поешь.

Хозяин вышел, а я услышал шум за спиной и оглянулся через плечо. В дверях стояла женщина. Я повернулся к ней. Миссис Джонсон с любопытством уставилась на меня.

Ей было лет тридцать. Холодные зеленые глаза и кожа цвета слоновой кости. Густые рыжие – тициановые – волосы небрежно заколоты, рот слишком велик, а губы толстоваты… Нет, не красавица. Скорее, самка – чувственная, привлекающая мужчин. И меня тоже. На миссис Джонсон был белый накрахмаленный, плотно облегающий халат. И, вполне очевидно, ничего под халатом. Это обстоятельство меня взволновало больше всего.

Мы стояли друг против друга молча. Вошел Джонсон, хмыкнул и представил нас. Лола кивнула – только блеснули зеленые глаза. Джонсон стоял с робким видом, поглаживая подбородок и переминаясь с ноги на ногу.

– Джеку надо поесть, – сказал он наконец. – Принеси ему что-нибудь, Лола.

Бесстрастным голосом жена ответила:

– Конечно.

И пошла на кухню. Округлые тяжелые бедра красиво двигались – я видел это. Халат не скрывал, а, наоборот, подчеркивал формы. Я схватил бумажную салфетку и вытер лицо: пот лил с меня градом.

– Жарковато, а? – спросил Джонсон с широкой улыбкой.

Я попытался улыбнуться в ответ, но лицо выдало гримасу.

Это был один из самых лучших обедов в моей жизни. Лола принесла с кухни две большие тарелки со спагетти и крупными кусками телятины. Она по-прежнему молчала.

Пока мы с Джонсоном обедали, я начал расспрашивать хозяина, в чем будут конкретно заключаться мои обязанности.

Ему хотелось, чтобы я взял на себя гараж и бензоколонки – с тем, чтобы они с Лолой могли полностью заняться закусочной. В мои обязанности так же будут входить ремонтные дела. Ну и, конечно, ночные дежурства. Я должен, кроме всего, следить за чистотой станции.

– Ты будешь занят, Джек, – сказал он. – Но здесь нет развлечений, одна жара.

Я хотел быть занятым по горло. Я знал, что, если начну болтаться без дела, все мои мысли окажутся на кухне, рядом с миссис Джонсон. Должно быть, она так действовала на всех мужчин.

После обеда мы вышли на улицу, и хозяин показал мне, как действует бензоколонка; объяснил, что делать, если подъедет клиент, познакомил с тарифами на масло и бензин. Потом он попросил меня помочь разгрузить машину.

Солнце, слава Богу, скрылось за холмом, и стало прохладнее. Я был рад немного размяться. Мы грузили лом, и Джонсон заговорил о том, что его беспокоило:

– Знаешь, Лола терпеть не может, когда ей возражают. Я же говорил тебе, она всегда была против того, чтобы кто-то здесь работал. Почему? Не знаю. Одна из тех дурацких мыслей, которые женщины вбивают себе в голову. – Он искоса посмотрел на меня. – Не принимай это близко к сердцу. Пару дней жена, может быть, и будет дуться, а потом привыкнет.

Я молчал. Да и что я мог сказать… Мы выволокли из кузова весь лом; хозяин был очень сильным человеком.

– Ты считаешь, она очень красивая женщина? – неожиданно спросил Джонсон.

– Да, пожалуй.

Он вытащил пачку сигарет и предложил мне. Мы закурили.

– Знаешь, как мы с ней встретились? Два года назад она сошла с автобуса и захотела перекусить. В то время я чувствовал себя очень скверно. Две недели как умерла жена, я пробовал самостоятельно готовить, и должен признаться, кулинар из меня никакой. Лола спросила яичницу с ветчиной. Смешно помнить такие детали, верно? Я помню также, что на ней было зеленое пальто. Автобус стоял двадцать минут. Все пассажиры столпились возле стойки, требуя сандвичей, пирогов, яичницы с ветчиной и так далее. Я же просто сбился с ног. Вдруг Лола каким-то образом оказалась за прилавком и принялась всех обслуживать. Я увидел, что она знает дело, и позволил ей распоряжаться. До отъезда автобуса каждый был накормлен. И тогда… В общем, произошла та же история, что и с тобой. Я сказал Лоле, что если она ищет работу, то может найти ее здесь. Как и ты, Лола не колебалась. Автобус ушел без нее. Я предоставил ей хижину, эту самую. Она проработала у меня две недели, потом я задумался… – Джонсон посмотрел на меня простодушными голубыми глазами. – Я знал, что не следует ей здесь жить одной. Приезжая за бензином или перекусить, шоферы хихикали. Они решили: случилось то, чего совсем не было. Как-то вечером я заговорил с Лолой. Я спросил, нравится ли ей здесь и не одиноко ли. Она ответила, что нравится. И тогда с ходу я предложил ей выйти за меня замуж. У меня были резоны, Джек. Во-первых, в моем лице Лола получала надежного защитника. И, во-вторых, ей останется это дело. Так мы и поженились. Конечно, Лола для меня молода. Это обстоятельство поначалу мучило меня. Когда мужчины моего возраста женятся на молодой женщине, им приходится запастись терпением. Да… Теперь она будет дуться пару дней, но работу не оставит. Одно из ее огромных достоинств – это умение работать. Я никогда не видел таких трудяг, как Лола.

Подняв облако пыли, показался автомобиль. Он остановился возле бензоколонки. Это прервало наш разговор.

Я обслужил первого клиента: заправил машину бензином и маслом, проверил покрышки, протер стекла. Пока я работал, Джонсон стоял у двери и смотрел за тем, как я это делаю.

Водитель машины был толстым и старым. Пока я занимался машиной, он сидел и ковырял спичкой в зубах. Я подумал, что неплохо бы уговорить его поесть.

– Направляетесь в Тропика-Спрингс?

– Да.

– Это займет около трех часов. Вы приедете не раньше десяти. Не хотите ли поесть? У нас лучший биф-хаш в округе.

Он заморгал.

– Биф-хаш? – и посмотрел на часы. – Нет, думаю, это долго. Я тороплюсь.

– У нас все горяченькое. И есть еще отличные фруктовые пироги.

– Вот как? – он заинтересовался. – Что-ж, о'кей. Раз все готово, я попробую.

Водитель вышел из машины.

– Куда идти?

Я указал на закусочную.

– Вы проверили прерыватель?

– Я смогу это сделать, пока вы будете есть.

Он скрылся в доме, а ко мне, улыбаясь от уха до уха, подошел Джонсон.

– Хорошо, Джек. Ты умница. Я помогу тебе с прерывателем.

Пока мы возились, подъехал черный «кадиллак». Я подошел к нему, чтобы заправить бензином. В машине сидели мужчина и женщина, запыленные и усталые.

– Нельзя ли здесь умыться? – спросил мужчина, вылезая из машины.

– Конечно можно, идите налево. Если вы хотите поесть, то телятина и спагетти ждут вас. Итальянская кухня! Вы не найдете ничего лучшего и в Тропика-Спрингс.

Мужчина поднял брови.

– Держу пари, что это будет старая лошадь и веревка.

– Напрасно вы так думаете, – сказал я весело. – Вам не попасть в Тропика-Спрингс раньше десяти часов. А спагетти у нас настоящие.

– Я умираю с голоду, – сказала женщина, вылезая из машины. – Почему бы нам не поесть, милый?

– Как хочешь. Я и сам не прочь.

Через десять минут подъехали два больших черных «бьюика» с компанией в десять человек. Я занимался машинами и одновременно в поэтических выражениях описывал жареного цыпленка. Последнее обстоятельство проезжающих сильно взволновало.

Видя такой оборот, Джонсон направился в закусочную помочь жене.

Подъехала пара грузовиков. Оба шофера пошли в закусочную за ветчиной с яйцами. Потом появился ягуар с парнем и девушкой. Я рассказал им о спагетти и напомнил, как долго они будут еще голодны. Клюнули!

Прибежал Джонсон:

– Джек, телятина кончилась. Остался только цыпленок, так что не перебарщивай, предлагая еду.

Я уставился на него.

– Вы хотите сказать, что еда кончается?

– Вот именно. Обычно мы продаем не больше трех-четырех обедов за вечер. Но с твоим умением зазывать клиентов ушло уже пятнадцать обедов.

– Это плохо?

– Это замечательно, – Джонсон хлопнул меня по плечу, – просто я не ожидал, что кто-нибудь будет так активно рекламировать мои закуски. Завтра я приготовлюсь. Мы с Лолой поедем в Вентворт и отоваримся. – Он дружески подмигнул мне. – У нас осталось много ветчины и яиц. Посмотрим, что можно с этим сделать.

И вернулся в закусочную.

Легковых машин поубавилось, зато стали подъезжать грузовые. Предлагать еду шоферам грузовиков не имело смысла: они и так знали, что им было нужно. Наконец часам к десяти движение успокоилось. Я зашел в закусочную. Двое шоферов ели пироги у стойки, Джонсон мыл и вытирал посуду. Бренчал музыкальный аппарат. Лолы нигде не было, но я слышал ее возню на кухне.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Джонсон покачал головой.

– Все в порядке, ты и так сделал достаточно. Иди спать, Джек. Сегодня мой черед дежурить. Твой – завтра.

Он указал в сторону кухни и сморщил нос:

– Жена все еще дуется, но это скоро пройдет. Завтра начнешь в восемь часов, о'кей?

– Конечно.

– Завтракать приходи сюда. И знаешь, Джек, я бы хотел, чтобы ты так же был доволен своей работой, как я своей.

– Мне здесь все очень нравится, мистер Джонсон. Ладно, если дел нет, пойду и завалюсь спать.

Я порядком устал, но мой мозг работал слишком активно и не давал уснуть. Я все время думал о миссис Джонсон. Я понимал, что это нехорошо, но никак не мог выкинуть ее из своей головы. Кровать стояла как раз напротив окна, и с того места, где я лежал, мне открывался вид на бунгало.

Прошел час, я силился заснуть, и вдруг в одном из окон зажегся свет. Я увидел ее, стоявшую посреди комнаты. Она курила сигарету, выпуская дым через нос. Постояв так некоторое время, быстрым движением швырнула окурок на пол. Потом вытащила шпильки, и густая волна рыжих волос покрыла плечи. Это было восхитительно. Я сел, подавшись вперед и не сводя с женщины взгляда. Мое сердце колотилось. Лола была в двадцати ярдах…

Она села за туалетный столик и расчесала волосы. Подошла к кровати, откинула одеяло. Потом задвинула штору.

Мой рот пересох. Света в доме напротив уже не было, но я еще долго сидел, глядя на бунгало. Только тогда, когда на заправку подъехал чей-то грузовик и Джонсон вышел к нему, я снова лег спать. Я немного спал в эту ночь…