Онлайн чтение книги Легко приходят – легко уходят
ГЛАВА 9

Луч солнца, проникнув через щель в шторе, разбудил меня. Я повернулся, зевая, приподнял голову и посмотрел на часы. Было 6.20. Лола ушла. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она провела со мной ночь.

«Зачем нам быть врагами?» Что стоит за этими словами? Я был уверен, что Лола думает только о том, чтобы заставить меня открыть сейф. Теперь она пытается поколебать мою волю таким вот путем… Наивная! Несмотря ни на что, сделка не состоится. Сейф останется закрытым.

Я соскользнул с кровати, побрился и принял душ. Интересно, как она будет теперь вести себя со мной?

Я пошел в закусочную. Дверь была открыта, и из кухни доносился аппетитный запах жареной ветчины. Я обошел прилавок и осторожно толкнул дверь кухни, ожидая найти ее запертой. Но дверь мягко поддалась, и я ступил на порог.

Лола в белом халате разбивала яйца на сковородку. Она оглянулась на меня через плечо.

– Привет! Я уже начала думать, что ты собираешься проспать весь день, – в голосе преобладали теплые тона.

Я подошел к ней, обнял, притянул к себе и поцеловал в шею.

– Эй! Эй! Яичница сгорит! – она, смеясь, отбивалась от меня и одновременно прижималась.

– Это для меня?

– А для кого же еще, как ты думаешь?

Лола высвободилась из моих рук и повернулась ко мне.

– Ну как, мой милый? Сожалений нет?

– Никаких.

– Удивлен?

– Чертовски.

Она подошла ко мне и обняла. Зеленые глаза излучали нежность. Она прижалась ко мне всем телом, перебирая волосы пальцами, прядку за прядкой. А потом был искуснейший поцелуй… Наконец, Лола выпустила меня…

– Иди ешь.

Я наблюдал, как она выкладывает ветчину и яйца на тарелку.

– Еще будет кофе, – сказала она, ставя тарелку на стол.

Мы уселись друг против друга, и Лола, вытащив из пачки сигарету, закурила.

– Я считаю, что вела себя с тобой чертовски мерзко с самого первого дня, – проговорила она, глядя мне в глаза. – Но теперь все будет иначе. Я решила, что мы не можем продолжать жить так, как жили раньше. Кроме того, ты недурен, я бы сказала больше – ты привлекательный мужчина… Хочешь переселиться в бунгало?

Минуту я поколебался, ибо в эту минуту передо мной возникла картина распростертого тела Джонсона… Однако стоило мне взглянуть на Лолу, как картина исчезла.

– Да, – сказал я. – Ты тоже привлекательна, знаешь ли.

Она улыбнулась.

– Знаешь, Чет, я не такая уж плохая… Так ты согласен забыть про то, как я мерзко с тобой обошлась?

– Да. Я хотел тебя… с той самой минуты, как только увидел.

К бензоколонке подъехал грузовик, и шофер дал сигнал.

– Я займусь им, – сказала Лола. – Заканчивай завтрак.

Проходя мимо, она как бы нечаянно задела мое плечо бедром… Да…

Мне было о чем подумать за завтраком. Я сказал себе, что должен быть с Лолой настороже. Все это игра, говорил я себе, и нужно за женщиной следить в оба глаза. Но в душе, если уж быть честным до конца, в душе я надеялся, что Лола искренна в своих чувствах…

Я мыл тарелку, когда она вошла в кухню.

– Я сама все сделаю.

– Все уже в порядке.

Я поставил тарелку на подставку. Затем повернулся к ней лицом. Лола подошла ко мне вплотную. Я положил руки на ее бедра, чувствуя всей кожей живую тугую плоть… Но говорить пришлось о другом.

– Вечером здесь будет Рикс.

– Он меня не беспокоит. Я дам ему немного денег. Десяти долларов будет достаточно. Если он получит деньги, то не станет поднимать шума.

– Ты как самоуверенный ребенок. Дашь Риксу денег – через неделю он явится за новой подачкой.

Она покачала головой.

– Я с ним договорюсь. Я могу с ним договориться, предоставь это мне.

– Будь осторожна. Рикс может доставить нам массу хлопот.

– Я буду осторожна.

Горячий ветер утих, стало прохладнее. Весь день мы были очень заняты. Я обнаружил, что мне очень приятно работать с Лолой. Я забегал на кухню по делу, но каждый раз мы обнимались, целовались и ласкались. Мне это нравилось, и, может быть, ей тоже, хотя я по-прежнему был настороже.

Около семи часов наступила передышка, и я пошел на кухню: стал смотреть, как Лола готовит телячьи котлеты.

– Вместо того, чтобы пялить на меня глаза, не хочешь ли почистить картошку?

Я обнял ее. Она старалась освободиться. Мы боролись, как опытные любовники, и в это время скрипнула входная дверь. Я отскочил, но недостаточно быстро…

На пороге стоял Рикс. По его физиономии бродила ядовитая усмешка, и я понял, что он все видел. Я ругал себя последними словами – мы ведь знали, что Рикс заявится со своими проклятыми расспросами про Джонсона.

Я посмотрел на Лолу. Она полностью взяла себя в руки. Ее лицо было бесстрастным, брови слегка приподняты. Я понимал, что со мной все было иначе: страх ясно читался на моем лице.

– Я не собирался вмешиваться, – сказал Рикс, показывая желтые зубы в издевательской усмешке. – Но я предупреждал, что заеду, так?

Я испуганно смотрел на него и не мог выдавить из себя ни единого слова.

– Хэлло, Джордж, – безразлично сказала Лола. – Чего ты хочешь?

Маленькие глазки так и сновали: с меня на нее, с нее на меня.

– Разве этот парень не сказал тебе, что мне нужно? О Карле все еще ничего не слышно?

Она невозмутимо покачала головой.

– Я не ожидаю известий до его возвращения. Карл очень занят.

– Этот парень говорил тебе о моих пенсионных бумагах?

– А что с ними?

– Мне нужна подпись Карла.

– Любой юрист или управляющий банком подпишет их.

– Кроме Карла этого не сделает никто. И моя пенсия будет задержана. На что я тогда буду жить?

Лола безразлично пожала плечами.

– Я не знаю, где муж. Он ездит с места на место. Тебе придется подождать.

Рикс переминался с ноги на ногу: с Лолой он вел себя совсем иначе, чем со мной. Его, казалось, смущал ее твердый безразличный взгляд.

– Может быть, мне написать в аризонскую полицию? Мне очень важны мои пенсионные бумаги.

Он пристально посмотрел на Лолу, но не нашел никаких перемен в ее лице.

– Можешь писать, – безразличным тоном произнесла Лола. – Мне-то какое дело, кому ты пишешь. Но, насколько я знаю, Карла может и не быть в Аризоне. Он говорил, что собирается потом в Колорадо… Муж не привык давать отчет о своих поступках и решениях.

Она прислонилась к столу и принялась играть своими локонами. Руки ее были подняты, приподнялась грудь, так что выглядела она очень соблазнительной. Все это было проделано с великолепной непринужденностью. Жаль только, что Лола начала свою игру с Риксом несколько запоздало.

– Не приставай с пустяками, ради Бога, Джордж, – надула она губы. – Отнеси-ка бумаги в банк. Если это задержит твои дела, то я могу немного одолжить тебе денег.

– А сколько? – он впился в нее глазами. – Сколько ты мне одолжишь?

– Не спеши так, – сказала она презрительно. – Всего десять долларов.

Его лицо вытянулось.

– Это погоды не сделает. У меня большие расходы…

Он уже начал ныть.

– Как насчет двадцати?

– Ну и попрошайка ты, Джордж.

Она прошла мимо него в закусочную, и я услышал, как Лола открывает ящик, в котором мы хранили деньги. Услышав этот звук, Рикс принял собачью стойку.

Лола вернулась с тремя пятидолларовыми банкнотами.

– Вот, – протянула она деньги. – Это все, что я могу. Так что не приезжай ко мне больше попрошайничать. Карл не любит, когда ты здесь околачиваешься. А ты знаешь Карла.

Рикс схватил деньги и торопливо сунул во внутренний карман.

– Стерва ты все-таки, – сказал он. – Благодарю Бога, что ты не моя жена. Думаю, Карл вскоре пожалеет, что женился на тебе.

– Плевала я на тебя и то, что ты думаешь, – Лола презрительно рассмеялась. – Убирайся и не надоедай мне больше.

– Двое – компания, а трое – толпа, не так ли? Что ж, подождем. Карлу не понравится то, что здесь происходит.

Лола посмотрела на меня.

– Выброси отсюда этого проныру. Я и так потратила на него непозволительно много времени.

Я повернулся к Риксу. Он поспешно покинул кухню. Мы ждали звука отъезжающей машины. Лишь тогда Лола с гримасой отвращения вернулась к своим занятиям.

– Он видел нас, – сказал я.

– Ну и что? Я же сказала, что успокою его.

– Он вновь приедет за деньгами.

Лола начала выкладывать котлеты на блюдо.

– Не беспокойся, уж как-нибудь я справлюсь с этим мерзавцем.

Прошло две недели, и о Риксе ничего не было слышно. Все это время мы были очень заняты. Много раз у нас спрашивали о Джонсоне, мы отвечали, и все поверили в историю о том, что он уехал в Аризону покупать еще одну автозаправочную станцию. Кое-кто бросал на нас с Лолой любопытные взгляды: видимо, гадали, чем мы здесь занимаемся в отсутствие мужа. Лолу это, похоже, не очень беспокоило, но я чувствовал себя не в своей тарелке.

Теперь у нас был твердый распорядок рабочего дня. Мы обслуживали закусочную и бензоколонки до часу, а остаток ночи проводили в бунгало. Меня совсем не радовало, что приходится делить с ней постель Джонсона, но я никак не мог противиться своим чувствам. Иногда, когда мы лежали бок о бок, измученные жестокими приступами любовной лихорадки, я думал о Джонсоне, который покоился в сарае, в наспех вырытой могиле, и холодный пот покрывал мое тело. Ничего подобного не происходило с Лолой. Джонсон умер. Для нее он как бы перестал существовать.

Все эти дни у меня нарастала уверенность, что я, черт побери, влюбился. Лола и раньше влекла меня. Теперь, когда я смог удовлетворить все свои желания, я обнаружил, что отношусь к ней, ну, совсем как муж к жене. Наша связь крепла день ото дня, а подозрения мои бледнели и меркли. Правда, время от времени мне приходило в голову, что это ее игра и я в ней всего лишь фишка. Я настораживался, но Лола не вспоминала о деньгах, не предлагала мне открыть сейф, и я снова успокаивался ее любовью. В конце концов я начал склоняться к тому, что моя любовь передалась и ей, и она так же любит меня, как и я ее. Я даже начал мечтать о том, что мы сможем остаться здесь вместе, будем смотреть за станцией, как это делал Джонсон, и забудем о прошлом.

Больше всего я любил те последние полчаса – перед подъемом, когда брезжил рассвет. Мы лежали на большой кровати и смотрели, как солнце поднимается из-за гор. Однажды утром, когда мы так нежились, Лола сказала:

– Чет, ты не думал, что мы могли бы съездить куда-нибудь вместе? Забавно было бы провести вечерок-другой где-нибудь… Мы могли бы съездить в Вентворт на танцы. Давай кого-нибудь наймем.

Я лениво потянулся, мысль была соблазнительной, но, как я понимал, слишком опасной.

– Мы не можем позволить себе это, Лола. Пока еще не можем. Если мы появимся вместе в Вентворте, пойдут пересуды. Кроме того, при нашем образе жизни мы не можем позволить появиться тут постороннему человеку. Нужно подождать еще пару месяцев, а потом мы используем историю о том, что у Джонсона есть новая семья. Тогда что-нибудь и придумаем, но не раньше.

Лола опустила на пол свою длинную ногу.

– Я страшно устала… Мы так крепко привязаны к станции…

– Потерпи еще немного. Мы что-нибудь придумаем.

Она соскочила с кровати. Пошла за своим халатом. Мне всегда доставляло большое удовольствие видеть ее обнаженной, выставляющей напоказ свое тело – с той грацией, которая отличает большинство итальянок: тяжелой, чувственной, вызывающей.

– Отлично, я подожду, – Лола надела халат. – Ты не съездишь вместо меня за покупками? Мне нужно печь пироги. У меня нет времени на поездку в Вентворт. Пока пироги будут печься, я присмотрю за насосами.

Я чуть не клюнул на эту наживку, но тут у меня зашевелилось подозрение. Не было ли это предлогом, чтобы убрать меня с дороги? Лола в мое отсутствие могла вызвать слесаря из Тропика-Спрингс, чтобы он открыл сейф. К тому времени, как я вернусь, ее тут не будет. Не будет и денег.

Она расчесывала волосы, что-то мурлыча себе под нос. Вид у Лолы был совершенно безобидным, но я видел, как она провела Рикса, и понимал, что это могло быть и со мной.

– Не думаю, что мне стоит там появляться, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал безразлично. – Чем меньше я буду торчать в Вентворте, тем безопаснее для меня. Ты можешь поставить пироги, и я посмотрю за ними.

Я наблюдал за выражением ее лица с большим вниманием, ожидая хоть какого-нибудь знака. Лола отложила расческу и пожала плечами.

– Хорошо, раз ты считаешь, что можешь присмотреть за моей стряпней, так тому и быть, – она подошла к кровати и вопросительно посмотрела мне в глаза. – Ты действительно думаешь, что тебе небезопасно появляться в Вентворте?

– Я не хочу испытывать судьбу.

– Ты прав. Я не хотела бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Приятно об этом узнать.

– Я и вправду так думаю, Чет, – она улыбнулась и добавила: – Я люблю тебя, Чет.

Я соскочил с кровати и крепко обнял ее. Лола прижалась ко мне всем телом.

– Я счастлива с тобой, Чет. Никогда не думала, что могу быть счастливой с кем-нибудь, но… Я все же устала – эта кухня, эти машины… Работа, работа… Мне опротивела станция.

– Подожди еще немного, и мы уедем куда-нибудь вместе. Я тоже хочу уехать отсюда, но сейчас нельзя оставить станцию без присмотра, а продавать ее еще рано.

– Что ж, пусть так, – она отодвинулась от меня. – Мне нужно зачинать пироги.

Я одевался и все время вспоминал, как она говорила о любви ко мне… Я был на верху блаженства. Я почти ей верил. Я был счастлив.

Когда я пил в закусочной свой кофе, Лола незаметно подошла сзади:

– Чет…

Я повернулся.

– Что ты собираешься делать? Не сейчас, а в будущем. Для начала – через год…

– Я думал об этом. Не хочешь ли ты для начала выйти за меня замуж?

Она улыбнулась мне.

– С удовольствием. Но нужно доказать, что мой муж умер.

– Вначале нам нужно уехать отсюда и затеряться… Потом уже мы сможем пожениться. Не хотела бы ты открыть такое же дело где-нибудь во Флориде?

– Не возражала бы. Ты имеешь в виду, что мы могли бы использовать деньги из сейфа?

В первый раз за долгое время она упомянула про деньги в сейфе, и сделала это как бы мимоходом. Я внимательно посмотрел Лоле в глаза, но в них была сама искренность и безмятежность.

– Что ж, это неплохая мысль.

– Я уверена, что с этими деньгами мы могли бы приобрести неплохую станцию, а Чет? – Ее зеленые глаза вспыхнули. – Давай сделаем это поскорее.

– Нужно найти способ вырваться отсюда.

– Должен быть способ…

К бензоколонке подъехал грузовик, я вышел и обслужил его. Шофер сказал, что хотел бы позавтракать. Потом подъехали другие машины. Мне не представилось больше возможности поговорить с Лолой.

Поставив пироги в духовку, она переоделась и сказала, что уезжает.

– Я вернусь к ланчу. И не забудь про пироги.

Наш последний разговор о деньгах прогнал мой последние сомнения: я верил Лоле. В конце концов, почему бы ей не хотеть того же, что и я? Мне нужно было во что бы то ни стало придумать план, как покинуть станцию, ни в ком не возбудив подозрений. Шум подъехавшего автомобиля заставил меня выглянуть из окна. Из своей потрепанной машины в сопровождении собаки вылез Рикс и сразу заковылял к сараю.

Я быстренько последовал за ним и нашел Рикса бесцельно бродящим по сараю и оглядывающим инструмент. Собака держалась возле его ног. Когда я вошел, она съежилась, прижалась к хозяину и мрачно посмотрела на меня.

– Опять вы? – спросил я, стараясь говорить грубо и резко.

Рикс промолчал, косясь на меня и отталкивая собаку ногой. Наконец, соизволил открыть рот:

– Есть ли известия о моем шурине?

– Нет.

– Она здесь?

– Если вы имеете в виду миссис Джонсон, то она в Вентворте. Чего вы хотите?

Я увидел, что собака внезапно повернула голову и уставилась куда-то туда, под рабочий стол. Там была могила Джонсона. Она двинулась к столу и начала обнюхивать землю. Я похолодел. А Рикс тянул свою любимую песню:

– Я все еще без пенсии и без денег.

– Ничем не могу помочь.

Собака тем временем начала царапать землю и, найдя ее достаточно мягкой, стала рыть всерьез. Рикс оглянулся и уставился на собаку.

– Будь я проклят! Никогда раньше не видел, чтобы Цезарь делал что-нибудь подобное.

Он нагнулся и дал псу солидного пинка в зад. Потом отпихнул к двери сарая.

– Я потратил последний доллар, – продолжал он. – Как насчет того, чтобы мне одолжить? Я верну, как только получу пенсию.

Пока он говорил, собака вернулась и, украдкой взглянув на хозяина, снова принялась копать.

– Следите за своей проклятой собакой! – заорал я и, схватив палку, отогнал ее от стола.

Рикс злобно уставился на меня.

– Нечего так обращаться с бедным животным. Тебе должно быть стыдно!

– Цыц! Убирайтесь отсюда! Оба! И вы, и ваша проклятая собака.

Рикс между тем посмотрел на ямку, выкопанную собакой, с озабоченным видом.

– Вы что-нибудь здесь закопали?

Я чувствовал, как холодный пот выступает у меня на лбу.

– Нет!.. Уходите! Прочь!

Вместо этого он подошел к ямке и наклонился над ней.

– Да здесь кто-то копал, – и он потыкал землю своим пальцем.

Почувствовав солидарность, собака приблизилась к столу, помахала хвостом и снова начала копать.

Рикс нетерпеливо оттолкнул ее.

– Может быть, Карл зарыл здесь деньги, – прошептал он. – Карл достаточно глуп для этого. Как насчет того, чтобы проверить? Лопата есть?

Я был охвачен паникой. Сделал шаг вперед, и в моих глазах появилось такое выражение, что Рикс, должно быть, испугался. Он быстро попятился.

– О'кей, о'кей, парень. Нет причин сходить с ума, – выдавил он. – Просто мне показалось… Не обращай внимания.

– Убирайтесь и держитесь отсюда подальше! – закричал я.

– Как насчет того, чтобы одолжить мне пять долларов? – ныл он, все еще пятясь.

– Ничего вы от меня не получите, – сказал я, надвигаясь. – Вон!

Рикс уже подобрался к своим колесам. Он помедлил, положив руку на крыло машины и поглядывая на меня.

– О'кей. Если ты хочешь повернуть дело таким образом, парень, я поговорю с копами. Я собираюсь попросить их поискать Карла. А ты обнимайся и целуйся с этой шлюхой…

Я набросился на него. Мой первый удар в челюсть чуть не сломал ему кости. Рикс упал. Я настолько озверел, что не заметил грузовик, который только что подъехал к станции. И только тогда, когда шофер грузовика заорал на меня благим голосом, я еле-еле пришел в себя. Я уже был готов отправить этого костлявого стервятника к праотцам. Собака, как только увидела своего хозяина валяющимся в пыли, сразу же прыгнула в кабину.

Да, не вмешайся шофер, боюсь, пришлось бы рыть в сарае еще одну могилу. Я испытывал большое желание и свидетелю дать по шее, но сдержался, понимая, что это не тот случай. Шоферы, как правило, народ болтливый и сварливый. Я умерил свой гнев и отступил назад. Рикс тяжело поднялся с земли.

– Извините, – сказал я шоферу. – Я, действительно, хватил через край и теперь жалею, что ударил этого господина. Он приезжает сюда попрошайничать и просто сводит меня с ума. Нервы…

Шофер смотрел уже не так сердито.

– Но бить пожилого человека…

Он посмотрел на Рикса, потом сморщился.

– Попрошайка… а?

– Не говорите! Тянет и тянет без конца.

Шофер кивнул, смягчившись.

– Извините, что вмешался. У меня такой же шурин… Мне нужно заправиться.

– Конечно. Иду.

Он вернулся к грузовику. Рикс медленно и неуклюже полез в машину. Держался за подбородок и что-то бормотал про себя. Я вытащил из бумажника десять долларов и протянул ему.

– Вот возьмите и уезжайте.

Вначале Рикс взял бумажку трясущимися руками, потом скомкал ее и швырнул мне в лицо.

– Ты за это ответишь! – прорычал он прерывающимся от ярости голосом. – Я собираюсь сообщить в полицию.

Машина рванулась вперед.

Я понял, что совершил опасную ошибку, ударив его. Но ничего нельзя уже было поделать. Я подобрал банкнот и положил его в бумажник. Мое сердце сжималось от страха. Я подошел к ожидавшему меня шоферу и заправил его машину. Он посмотрел на меня с любопытством. Конечно, шофер видел, как Рикс швырнул мне деньги, но ничего не сказал.

Когда уехал и он, я пошел в сарай и убрал с могилы Джонсона рабочий стол. Закопал ямку, вырытую собакой, и заровнял землю. Перетащил от дальней стены кучу металлолома и сложил его на могиле.

Работа заняла у меня полчаса. Теперь ни одна собака в мире уже не могла бы разрыть землю. Работая, я не переставал думать о Риксе. Обратится ли он в полицию? Сейчас он в таком состоянии, что вполне может это сделать. Не удрать ли мне, пока дорога еще свободна?

Так размышляя, я вышел из сарая и пошел в закусочную. Возле бензоколонки стоял запыленный «линкольн». Занятый своими мыслями, я даже не слышал, когда он подъехал.

За рулем сидел мужчина. Он показался мне знакомым. Водитель вышел из машины и направился в мою сторону. На нем был поношенный, мятый костюм и шляпа с опущенными полями, знавшая лучшие времена.

Я узнал его, и сердце мое подпрыгнуло.

Человек, шедший ко мне, был Рой Трейси!