Онлайн чтение книги Маг, поедающий книги The Book Eating Wizard
Глава 318. Тот, кто наследует и тот, кто скрывается за кулисами (часть 1)

Подземный, скрытый глубоко под поверхностью земли мир, вызывающий инстинктивный страх у любого живого существа…

За время его существования туда не попало ни одного лучика света. Это было пространство, отрезанное от голубого неба и яркого солнца. И если место, находящееся где-то над небесами, почиталось людьми как священное и прекрасное, то пространство, расположенное под землей, всегда сопоставлялось с муками и смертью.

В большинстве культур погибших людей хоронили под слоем земли, тем самым превращая то, что находилось внизу, в настоящий мир мёртвых.

И на это была своя причина.

Чтобы понять её, не нужно было возвращаться к истокам, берущим начало из Эпохи Мифов. Даже в нынешний век существовали силы, которые превратили подземный мир в свой дом.

Не исключением был и подпольный аукционный дом в Королевстве Каргас.

В любое время и в любом месте те, кто скрывался в подполье, либо боялись солнца, либо прятали то, что не хотели раскрывать другим. Такие люди мало-помалу сползали в подземную тьму, чтобы скрыть от посторонних глаз свои злые желания.

Но после долгого пребывания в бездне они сами становились её пищей.

– Ухра-хра-хра-хра!

Тела, тела и ещё раз тела… Этот человек стоял на вершине холма из сотен, а, может быть, даже из тысяч тел.

Из его уст вырвался хриплый и порядком искаженный смех, который заставил бы любое разумное существо почувствовать животный ужас.

Затем человек, облачённый в чёрную, как смоль, мантию, раздавил один из лежащих у его ног черепов, после чего пробормотал:

– Ку-хру-хру, думаю, эту ситуацию стоит назвать "зажарить гончую после того, как она поймала зайца"? Да, это моё любимое выражение.

Всё было так, как он и сказал. Большую часть этой горы из трупов составляли его собственные марионетки.

И среди них в огромной луже крови лежал глава Компании Оркус, Исаак.

После воскрешения Джерема четыре всадника превратили организацию, которую когда-то они же и создали, в пищу для Джерема. И это вполне соответствовало известной поговорке, когда пёс, утративший свою ценность, сам становился обедом для оголодавшего охотника.

– Не беспокойтесь, ваши смерти не будут напрасными. Разве это не замечательный опыт для таких отбросов, как вы? – глядя на окровавленные трупы, произнёс красный рыцарь Элохим.

Эти люди погибли не просто от переизбытка физических травм. Их души, являющиеся основой самой жизни, также были поглощены. Умершие здесь не могли рассчитывать на спасение. За свою службу Джерему их ожидали лишь вечные муки.

– Что ж, это поддержит меня в живых ещё месяц или два, – кивнул Джерем и вытащил из-под мантии свою руку.

Её кожа была полусгнившей, как у больного проказой.

Тело бледного всадника не могло остановить крах его души. Этот процесс был необратим сразу по двум причинам: из-за отсутствия подходящего сосуда для души Джерема, а также из-за смертельной раны, которую нанесла ему Митра. Поглощение жизненных сил и душ живых существ было всего лишь вынужденной мерой, а не фундаментальным решением проблемы.

Чтобы вылечить эту рану, он должен был заплатить эквивалентную цену великому дракону, Нидхёггу.

– Если возможно, я хотел бы подготовиться получше, но… Тут уже ничего не поделаешь. У этой плоти осталось совсем немного времени.

Из уст Джерема продолжали появляться загадочные слова, будто чернокнижник что-то замыслил.

Горы тел и реки крови… Среди кучи убитых можно было опознать отличного мага. Также один из трупов принадлежал мечнику, который уже давно сделал себе имя.

Всего один человек истребил целую организацию, словно стайку цыплят. Вопрос оставался лишь: "Зачем?". Для того, чтобы начертить новый магический круг.

– Мне ни к чему вызывать полную форму повелителя. Достаточно закончить её после того, как он будет призван. Намного проще создать аватар, используя собранные в Лайроне души и тело Бальдра.

Прямиком по центру зловещего магического круга располагался жертвенный алтарь. С левой его стороны находился камень душ. Он представлял собой хрустальный шар из 10 миллионов душ, чья вера была искажена искусной манипуляцией чернокнижника. Судя по количеству силы, которую он содержал, его хватило бы на призыв сразу нескольких высокопоставленных демонов.

Однако по правой стороне алтаря размещалась ещё более ценная жертва. Это было тело Бальдра. Окруженные ярким светом, его останки были слишком ослепительны даже для самого благочестивого человека. Джерем мог лишь вскользь посмотреть на него, а всадники не осмеливались даже приближаться к нему. Бальдр был богом, который представлял свет – исконно-враждебное явление для всех колдунов.

– Пожиратель Мирового Древа, Король Настронда! – выкрикнул чернокнижник, и магический круг, на создание которого понадобилась кровь тысяч людей, вспыхнул красным светом.

Тьма, властвующая в этом глубоком и мрачном месте, начала дрожать, словно обретая форму. Это служило явственным доказательством того, что стена, разделяющая материальный мир и Настронд, стала рушиться.

– Ты – приносящий конец всему живому и пирующий убитыми врагами.

А затем в материальном мире появилось нечто, что ещё со времён Эпохи Мифов находилось под строжайшим табу. Это был глаз Нидхёгга, Короля Настронда. Его взгляд проник сквозь стены измерений и впился в Джерема.

– Это ты звал меня, последователь?

В подземное пространство, где происходила церемония, тут же хлынула волна непередаваемого ужаса. Как только Джерем почувствовал на себе этот взгляд, он моментально позабыл о своём положении трансцендентного существа. Нидхёгг был монстром среди монстров, способным убить его, как надоедливую муху.

Первоначально Джерем заключил контракт с Нидхёггом, чтобы обрести могучую силу. Однако из-за пропасти в их мощи, даже древний чернокнижник неизбежно чувствовал животный ужас.

– Мне необходима Ваша сила, повелитель. Примите жертву, которую я приготовил, и позвольте мне одолжить Вашу мощь, – произнёс Джерем, едва справляясь с дрожью в голосе.

– Хах?

Нидхёгг окинул незаинтересованным взглядом камень душ, а затем обнаружил присутствие кое-чего действительно любопытного. Это было тело бога из Эпохи Мифов. Возможно, Бальдр уже давно был мёртв, но его слава была слишком широко распространена, чтобы Нидхёгг проигнорировал столь заманчивую жертву.

Излишне было говорить, что дракон принял её.

– Хорошо. Назови мне своё желание. Ты получишь силу, соответствующую жертвоприношению.

С этими словами камень душ и божественные останки были втянуты в тёмную пропасть. Это означало, что они перешли в собственность Нидхёгга, правителя Настронда.

А затем Джерем огласил своё желание.

– Иггдрасиль, как интересно. В Эпоху Мифов многие хотели заполучить его. Но, в конце концов, он был сожжен, так никому и не доставшись.

В глазах злого дракона отчетливо читалось непреодолимое желание полакомиться священным древом.

– Что ж, это будет хоть какое-то развлечение. Последователь, я принимаю твоё предложение. Этот саженец станет моим.

– Благодарю, великий дракон.

– В тот день, когда это тело проглотит Иггдрасиль, я дам тебе часть территории Нифльхейма.

Джерем ухмыльнулся, а Нидхёгг открыл свою пасть. Никакая магия не могла пробить стены измерений. Даже находясь в своей лучшей форме, чернокнижник не мог рассчитывать на преодоление этой стены.

Однако для Нидхёгга подобное препятствие было всего лишь мелкой неприятностью.

– --------------!!!

А затем злой дракон взревел, рассеяв на многие километры вокруг запах неизбежной смерти.

* * *

Тем временем группа Теодора закончила обсуждение плана дальнейших действий и уже успела выполнить первую задачу. Они должны были как можно скорее решить проблему Вероники, о которой упомянула Титания. И вот, всё было сделано даже быстрее, чем ожидалось, в связи с чем мана Мастера Красной Башни наконец-то успокоилась.

– … Тьфу.

Тем не менее, состояние самой Вероники было далекого от спокойного.

– Отлично сработано. Теперь её магическая сила ничему не грозит, – произнесла Титания, глядя на созданный Теодором оберег.

Только дурак стал бы перепроверять чувствительность высшего эльфа, а потому остальные охотно покивали головами. Оберег не пропускал ни капли жара. Однако сама Вероника была явно недовольна происходящим:

– Ты бы хоть с Тео не вела себя так высокомерно!

– …?

Титания явно не поняла смысла сказанного и, не ответив, просто отвернулась. Естественно, её безразличное отношение ещё больше разозлило Веронику.

– Я скоро вернусь. Подожди немного, даже если будет скучно.

Теодор, как мог, попытался успокоить Веронику, а затем последовал за Титанией. Он уже бывал в Эльфхейме, но большинство мест ему было незнакомо.

– Предлагаю переместиться повыше. С высоты будет намного эффективнее объяснять особенности каждой зоны, – оглянувшись, произнесла шагающая впереди Титания.

– Хорошо.

Обменявшись ещё парой слов, компаньоны взлетели в воздух. Теодор использовал магию левитации, а Титания воспользовалась помощью древнего духа, Героса. И вот, как только Тео поднялся в воздух, он услышал голос Титании, смешанный с ветром:

– Я хочу задать тебе один вопрос.

Затем девушка немного поколебалась и спросила:

– Мой тон действительно такой высокомерный?

– … А-а?

– Когда мы встретились, я, наверное, была не слишком вежлива. Однако у меня нет к тебе никаких плохих чувств, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя некомфортно. Если у тебя будут какие-либо претензии ко мне, скажи мне об этом прямо.

Теодор, прищурившись, посмотрел вверх, после чего понял, что на Титании обычная юбка и отвернулся. Это был главный недостаток магии левитации. Однако Титания, судя по всему, сочла его молчание ответом и тяжело вздохнула.

– Даже если я веду себя недостаточно вежливо, я уважаю тебя. Ты – благодетель Эльфхейма. Я не слишком высокомерна или глупа, чтобы не признавать этого. Если есть проблема… Скажи об этом, поскольку мне просто не хватает социального взаимодействия, – произнесла она всё ещё в достаточно жесткой манере, но при этом достаточно искренне.

– Понятно, – ответил Теодор, поняв, что имеет ввиду Титания, – Тогда тебе стоит кое-что исправить.

– Что?

– Начни обращаться к людям по имени.

Титания с удивлением посмотрела на него и горько улыбнулась. Это была лишь небольшая улыбка, но Теодор впервые видел её на лице этой девушки.

– … И в самом деле. Теодор – так ведь тебя зовут?

– Да, Титания.

– Этот день явно особый. Помимо высших эльфов и учителя, ты, Теодор, – первый, кто назвал меня по имени.

Атмосфера улучшилась, и компаньоны продолжили свой подъем в небо.

Поднявшись на несколько километров над землёй, Титания и Теодор приземлились на одну из ветвей Мирового Древа. Они взлетали в течение нескольких минут, но не преодолели даже половины высоты Иггдрасиля. Конечно, они могли бы подняться ещё выше, но тогда те или иные объекты Великого леса стали бы слишком трудно различимыми.

"Впечатляющий вид. Если бы эльфы разрешили пускать сюда туристов, то Эльфхейм стал бы самой богатой страной на континенте", – с улыбкой подумал Теодор. Впрочем, этому вряд ли было суждено случиться.

– Теодор, – внезапно окликнула его Титания.

– Ага, ты хочешь мне что-то объяснить?

– Нет, я просто вспомнила, что должна тебе кое-что отдать.

– А-а?

На такой высоте, где они пребывали, часто дули сильные ветра. И вот, с развевающимися волосами и в белой меховой одежде, Титания вытащила кое-какую книгу.

И когда Теодор увидел обложку книги, он невольно вздрогнул.

– Учитель попросил меня передать это Теодору.

– Ха…

Поражённый Тео взял из рук Титании потрёпанную книгу. Её обложка была настолько затёртой, что даже ему было тяжело определить её возраст.

"Это в очередной раз подтверждает, что Мирдаль действительно не человек", – подумал Теодор, прикоснувшись своими подрагивающими пальцами к буквам:

"Более глубокие теории о духах".

"Введение в магию духов II", которое Теодор купил несколько лет назад на подпольном аукционе, помогло ему повысить своё понимание магии и элементалей, но вторая возможность поговорить с Мирдалем ему так и не представилась. Несмотря на то, что это была оригинальная копия книги, написанная Мирдалем собственноручно, в ней не осталось фрагментов его души.

Однако, как насчет этой книги, написанной задолго до рождения Теодора?

– Уф-ф…

Теодор сделал глубокий вдох, успокаивая свой участившийся пульс, после чего произвёл весьма характерное для него действие: "Оценка".