Онлайн чтение книги Мечник
Глава 1. Кубанская Конфедерация. Станица Павловская. 15.11.2061

Майор Черепанов, затянутый в тёмно-зелёный армейский камуфляж стройный брюнет, оторвался от ноутбука, на котором что-то печатал, поднял на меня взгляд и спросил:

– Может быть, всё же останешься?

– Нет, командир, для себя я уже всё решил. Хватит, свой пятилетний контракт отработал честно, а теперь на вольные хлеба хочу уйти. Деньги есть, связи имеются, да и подругу мою, что за морем, в Трабзоне с ребёнком осталась, сюда перетянуть хочу. Построю дом в Гвардейском, отдохну, а там уже и решу, чем заняться.

– Ну, раз так, значит, иди своей дорогой и не отступай. Однако если захочешь вернуться, то прапорщика я тебе в бригаде сразу пробью и в военное училище отправлю. У нас офицеров не хватает, да и с хорошими сержантами проблема. Сам всё знаешь.

Да, это я знал. После похода на Кавказ, где наш экспедиционный корпус умылся кровью, потерял более шестидесяти процентов личного состава и всё тяжёлое вооружение, от нашего гвардейского батальона спецназа в строю осталось только четыре человека. Мы вернулись в станицу Павловскую, где находился базовый лагерь нашей славной Четвёртой бригады, некоторое время отдыхали, и началась обычная служба. Президент Симаков, по сути диктатор нашего государственного образования под названием Кубанская Конфедерация, приказал восстановить наш батальон, и понеслись деньки один за другим.

Мне, самому обычному гвардейскому сержанту Сане Мечникову, дали под командование группу молодых разгильдяев, готовых послужить родине, и за год с небольшим я постарался сделать из них настоящих бойцов. Думается, это у меня получилось очень хорошо. Все пятнадцать человек, находившихся у меня под началом, стали настолько лютыми бойцами, что их даже свои сослуживцы немного побаивались, и не важно, новобранцы или ветераны, всё едино. В душе я гордился этими парнями и передал им всё, что знал и умел сам, а может, даже чуточку больше, поскольку не скупился и за небольшое вознаграждение нанимал в бригаде инструкторов, которые в какой-либо военной специальности понимали и знали больше, чем отслуживший пять лет сержант.

Завтра заканчивался мой пятилетний контракт, который я в своё время подмахнул не глядя. Я попрощаюсь с парнями, прошедшими со мной очень многое, с бойцами моей группы и с нынешним командиром батальона. Что будет потом? Над этим вопросом я размышлял часто. Но на какой путь мне встать, так до конца и не определился. И не потому, что были какие-то сомнения, а по той простой причине, что я знал: строить долгосрочные планы в нашем изменчивом мире бесполезно. Человек, в данном случае я, может размышлять о чём угодно, но куда кривая его судьбы вывезет, предугадать нельзя. Впрочем, я верил в свою счастливую звезду и хотел надеяться только на лучшее. Впереди свободная жизнь, игра начинается, но уже сейчас у сержанта Мечникова есть некоторые планы на будущее и несколько козырей в рукаве.

В первую очередь конечно же это деньги, которые у меня имелись. Не много и не мало, но три тысячи золотых конфов наличкой, а это, между прочим, сорок пять килограммов драгоценного металла, и акции некоторых предприятий нашего государства, общей стоимостью ещё в пятнадцать тысяч монет. Пока все это хранилось у нашего бывшего комбата Сергея Ивановича Ерёменко, который после полученных на Кавказе ранений не смог более тянуть на себе командование батальоном, но службу не бросил и сейчас заседал в органах государственной безопасности, заместителем начальника аналитического отдела. Неплохо пристроился полковник, глядишь, и мне это какую-нибудь пользу принесёт.

Во-вторых, мои надежды укреплялись тем, что наконец-то на границах Конфедерации воцарилось относительное спокойствие, которое несло стране долгожданную стабильность и возможность развиваться без угрозы со стороны внешних врагов. На севере – мир, царь Иван подписал пакт о ненападении и, как говорят, тихо спивается у себя в столице, городе Шахты. В Крыму нанесён удар по караимам, и они отступили к западному побережью полуострова. На востоке после сражения под Мокрым Батаем единственная уцелевшая орда дикарей-«беспределов» всё же обогнула озеро Маныч-Гудило и ушла в сторону Волги.

Самая главная проблема оставалась на Кавказе, где войска Новоисламского халифата стремились пробиться к нашим внутренним районам. Однако в течение летней военной кампании, блестяще проведённой нашим самым лучшим полководцем генералом Крапивиным, южане были вынуждены отступить. Как вещало столичное радио, главный источник информации в нашем государстве, было проведено сразу четыре наступательные операции, и сейчас, понеся огромные потери, южане вновь откатились на территорию Грузии и Азербайджана. Они потеряли Кабардино-Балкарию, Аланию, плодородную Рионскую низменность и большую часть Чечни и вновь собирали войска для очередного рывка на север. О мирных переговорах речь пока не шла, халифатцы всё ещё были сильны. Но Крапивин должен был их дожать в течение зимней кампании, и сомнений в том, что Новоисламский Халифат потерпит поражение, не было ни у кого. Опять же Трабзон от них откачнулся и заключил с нашими войсками, вышедшими к Кобулети, временное перемирие.

И третье, что вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне, – это то, что я был молод. Мне всего только двадцать два года, я здоров, силён, неглуп, хорошо подготовлен и готов принять любые удары судьбы, выстоять и оказаться победителем. Можно сказать, что это самоуверенность и бахвальство. А с другой стороны, это знание своих сильных сторон.

– О чём задумался? – прервал мои размышления Черепанов.

– О гражданке, командир, – усмехнулся я и сам спросил: – А ты отчего в отставку не выйдешь?

– Что мне там делать, Мечник? Я воин и, кроме как воевать, ничего не умею. Веришь или нет, а я когда одежду гражданскую надеваю, так места себе найти не могу. Батальон – мой дом, и здесь моя родная стихия.

– Понятно, – протянул я. – Ерёменко при встрече что-нибудь передать?

– Да в общем-то нет. – Комбат пожал плечами. – Мы с ним по рации частенько общаемся, а вскоре к Павловской телефонную линию протянут – и совсем хорошо будет.

– Насчёт Исмаила что-то слышно?

Майор нахмурился и ответил:

– Нет, ничего нового. Известно точно, что Гену Симакова в Грузии именно он достал. А вот что с ним потом случилось, неизвестно. Его искали, и, между прочим, очень хорошо, но никто найти не смог. Как в воду Исмаил канул, и, наверное, для него это самый лучший вариант. Всё же он не кого-то привалил, а старшего сына президента, хоть и предателя, но всё же родную кровь. Как Симаков-старший отреагировал на это убийство, можно только догадываться, так что, скорее всего, сидит сейчас наш камрад где-то высоко в горах, вот пусть там и находится.

– Ясно. – Я встал с кресла. – Ну, пойду напоследок по лагерю пройдусь.

– Давай, – кивнул офицер и вернулся к экрану своего ноутбука.

Выйдя из штаба батальона, невысокого и приземистого кирпичного домика на окраине станицы Павловской, я огляделся. Всё как обычно. В палаточном лагере, раскинутом вокруг нескольких улиц, военная суета, хотя большей части нашей бригады здесь нет – кто на Кавказе, кто на Дону, а кто и вообще непонятно где боевую задачу выполняет. Однако два батальона всегда на месте, и, как обычно, над плацем разносится гневный голос майора Максимова, этого человека-переростка, готовившего для бригады новых бойцов.

Эх! Хорошо-то как! Я полной грудью вдохнул осенний ветерок и направился в сторону палатки, где находилась наша вторая группа. Воины у меня резкие, и приходится постоянно за ними присматривать, чтобы не залетели в какую-нибудь нехорошую передрягу. В этом месте я нахожусь последние сутки, и совсем не хочется тратить это время на спор с каким-нибудь бригадным офицером, у которого в станице на вечерних танцах подругу увели, а потом в грызло сунули, чтоб не пытался на солдата авторитетом и погонами давить.

В расположении группы всё было в норме. Бойцы вернулись с полигона, чистили оружие и слушали льющуюся из подвешенного в углу динамика музыку.

– Сержант, – обратился ко мне один из парней, молодой белобрысый паренёк, позывной которого был Сметана, – когда на стол накрывать будем?

– К вечеру, вместо ужина. Всё купили, что я говорил?

– Так точно! – Солдат шутливо козырнул. – Всё самое лучшее, что в станице на рынке имелось. – Паренёк ухмыльнулся и перечислил: – Водочка и винцо, три ящика пива и фрукты, салаты и хлеба двадцать караваев, колбаска, зелень и рыбка копчёная. Что в списке было, всё взяли.

– Что с мясом на шашлык?

– Замариновали четыре ведра, два с бараниной и два со свининой.

– Норма. – Я присел за столик в уголке, который сколотил специально для себя, и достал из РД, лежащего под ним, свой ноутбук, верой и правдой служивший мне вот уже почти пять лет.

– Мечник, – вновь окликнул меня Сметана, – а кто у нас вместо тебя командиром группы будет?

– Офицеров нет, прапорщиков тоже не хватает, так что сержант Иноков из Третьей роты.

– Это тот, у которого пять ранений было?

– Он самый, между прочим, мой товарищ, так что слушать его как меня. Как поняли, воины?! – Я оглядел сидящих посередине палатки парней.

Бойцы загудели, мол, не переживай, сержант, мы не подведём. Раз так, то можно быть спокойным, хотя намучается с ними Инок, это и к гадалке не ходи, слишком уж лихие парни у меня на воспитании были. Впрочем, это уже не моя забота.

Воткнув адаптер ноутбука в сеть, я включил его и вывел на экран текстовый файл, созданием которого занимался уже три месяца. В нём не было ничего секретного. Но у многих людей он вызвал бы определённый интерес, так как это было полное описание Кубанской Конфедерации на этот год. Сюда я вносил всю известную мне информацию по ресурсам, населению, промышленности и экономике нашего государства. Зачем? Так это совершенно понятно. Я собирался начинать новую жизнь и был просто обязан знать, что и где находится. Начинал с мелочей, а потом так увлёкся, что и парней своих стал напрягать, дабы сведения добывали. Благо народу у нас в бригаде много и он разный, люди со всех концов страны здесь службу тянут. У одного кусочек информации имеется, у другого, а сложи всё вместе – очень полная и точная картина всей нашей державы получается. Плюс имеются старые карты, так что если сведения накладывать ещё и на них, то совсем шикарно выходит.

Сегодня мой труд по землеописанию Кубанской Конфедерации был окончен, до вечернего празднования время ещё есть, и я, в который уже раз, стал просматривать этот файл и по мелочам добавлять в него что-то новое.

Итак, на сегодняшний день Кубанская Конфедерация состоит из двенадцати районов и столичного округа, прежняя республиканская структура была упразднена нашим диктатором ещё в прошлом году. Самый северный район – Ростовский, очень слабый как в экономическом плане, так и по человеческим ресурсам. Нет ни одного целого завода, но местные жители пытаются знаменитый «Ростсельмаш» восстановить. Людей в тех краях около семидесяти тысяч. Однако постоянно прибывают беглецы со стороны Шахт, и для нас это очень хорошо.

Восточный район – Ставропольский – имеет три населённых анклава – Невинномысск, Минеральные Воды и Пятигорск. Промышленности нет, но людей чуть более ста тысяч, и идут поселенцы из других уцелевших городков Ставрополья.

Это два самых отдалённых района. Остальные десять – внутренние, те, которые ранее, ещё до чумы и Хаоса, входили в Краснодарский край, и только Керчь была владением Украины. Самый мощный район – это конечно же Приморо-Азовский, почти четыреста тысяч человек и мощная промышленность, без больших и фатальных потерь пережившая катаклизмы на самой окраине Краснодарского края. Темрюк, Славянск-на-Кубани, Ейск, до сих пор разрушенный Приморо-Ахтарск и недавно присоединенная Керчь. Вот основные городки этого района. А заводы и предприятия – разговор отдельный. Тут тебе и рыбзаводы вместе со зверофермами в Темрюке, и птицефермы в Славянске-на-Кубани, и восстанавливаемый судостроительный завод «Залив» в Керчи, и сам Ейск, город, который принадлежит семье Симаковых. Только в нём пять крупных заводов: 570-й авиационный ремонтный, Ейский станкостроительный, консервный комбинат «Азов», рыбзавод «Ейск» и предприятие «Кубаньглавстрой». Это всего лишь один район, а их ещё девять и сама столица.

Кстати, насчёт столичного округа – информации много, а всё же она неполная. Например, Краснодарская ТЭЦ, снабжающая большую часть населённых пунктов Кубани электричеством. Если смотреть со стороны, то это самое обычное государственное предприятие и в то же время – стратегический объект под охраной СБ. Сколько там трудится людей, неизвестно, и на чём она работает, также неясно – то ли на мазуте, то ли на газе. Думаю, на мазуте, но это не принципиально.

Всего в Краснодаре и окрестных посёлках проживает почти сто шестьдесят тысяч человек, из которых пять тысяч – солдаты ВБР, гвардии и госбезопасности. Кроме ТЭЦ имеется ещё шесть крупных предприятий. В первую очередь, конечно, КОФ – Краснодарская оружейная фабрика братьев Семёновых, бывший завод «Краснодарсельмаш», в настоящий момент выпускающий автоматы, винтовки, пистолеты, гранаты, патроны и холодное оружие. Кстати, у меня есть небольшая доля в этом предприятии. Второе крупное предприятие – это производящий станки, броневики и минометы завод «Седин», который в наших краях работал ещё до революции 1917 года и назывался «Куба-Ноль». Третье предприятие «Кубаньнефть». Чем оно занимается, понятно из названия. Четвёртое – «Кубаньпровод», разумеется, производящее провода и кабели. Кроме них есть «Нефтемаш» и швейная фабрика «Александрия». В общем, за двадцать с лишним лет существования нашей Конфедерации кое-что мы не только смогли сохранить, но и восстановить.

На остальных районах Конфедерации подробно останавливаться не стану, только перечислю основные промышленные объекты, которых очень даже немало. Тихорецк: машиностроительный завод имени Воровского, который производит паровозы, вагоны и оборудование. Кропоткин: экспериментальный машиностроительный завод, производитель бытовой химии, АО «Кубаньстрой» и АО «Пищепром». Новороссийск: предприятие «Новоросцемент», радиозавод «Прибой», сталелитейный «Новоросметалл» и рыбзавод «Черномор». Туапсе: рыбзавод, ликёро-водочный завод и производящий маломерные рыболовецкие судёнышки завод «Судомеханик». Анапа: завод «Пластик» и винодельческий «Джемете». Лабинск: завод по производству сахара и лакокрасочный завод. Армавир: в первую очередь это АЗРИ – Армавирский завод резиновых изделий, электромеханический завод, завод тяжёлого машиностроения, мясоперерабатывающий завод и кондитерская фабрика. Тимашевск: кирпичный завод. Горячий Ключ: лесокомбинат и фабрика по производству бумаги.

Разумеется, в свой файл я вносил только то, что работает, то, что смогло дожить до наших дней или было восстановлено, а это не более тридцати процентов всех заводов и фабрик, которые существовали до Чёрного Трёхлетия. Взять те же Сочи: там много всего было. Но сейчас, без жителей, это совершенно безлюдный и разрушенный город, в котором стоят лагерями контрабандисты и мародерствуют пираты. И таких населённых пунктов очень и очень много.

Это что касается промышленности. Другая составляющая экономического процветания нашей Конфедерации – агропромышленный комплекс. И до развала наш край был ведущим в этом направлении. А сейчас, как мне думается, мы вообще вне конкуренции.

Начну с растениеводства, и здесь есть практически всё: зерновые культуры и рис, соя и сахарная свёкла, виноград и картофель, масличные культуры, овощи, плоды, цитрусовые и чай. То есть с голоду мы не умираем, а ещё и продовольствием приторговываем, по крайней мере, начинаем это делать. Далее – животноводство. Опять же: молоко, яйца и мясо – всё своё и в достатке. Рыбная отрасль. Сюда входят не только добыча рыбы на Чёрном и Азовском морях – белуги, осетра, севрюги, сельди, рыбца и шемайки, но и промысел на зарыбленных прудах.

Вот вроде бы всё, что знал, учёл и записал. Теперь – ресурсы. Здесь нас боги тоже не обделили. Имеются большие запасы цементного сырья, гипсового и известкового камня, строительного камня, песчано-гравийных материалов и кирпично-черепичных глин. Со строительством норма. Далее – полезные ископаемые, залегающие в основном в предгорных районах. Это нефть и природный газ, мергель и йодобромные воды, мрамор и известняк, песчаник и гравий, кварцевый песок, железные и апатитовые руды, а также, что немаловажно, каменная соль. Со всем остальным, водными и лесными ресурсами, тоже полнейший порядок.

Закрыв текстовый файл, я вывел карту с обозначениями и надписями поверх старых. Мощь! По нынешним временам круче нас в округе и нет никого. Всё есть, живи и радуйся. Однако промышленность, ресурсы и продукция – это сейчас далеко не самое важное. Главное – люди, населяющие державу, вот чем мы действительно сильны. Два миллиона жителей – такого количества граждан нет ни у кого, только Новоисламский Халифат нас обгоняет. Но здесь никак нельзя равнять здоровых и крепких людей, сидящих на одном месте, и больных голодных южан, бегущих от радиации. Так что пусть не количественно, но качественно мы их превосходим, и поэтому, я знаю точно, вскоре войне с ними придёт конец.

Опять же армия, которая у нас регулярная. В первую очередь это четыре гвардейские бригады общей численностью в девять тысяч воинов. После них идут войска быстрого реагирования – ещё десять тысяч бойцов. За ними – ударные подразделения госбезопасности – полтысячи штыков, и в конце – территориальные войска МВД – семнадцать тысяч слабых в военном от ношении солдат, ранее подчинявшихся региональным лидерам и только полтора года назад перешедших в ведение органов правопорядка. Все вместе, эти рода войск – мощная сила, способная на очень многое и прекрасно дополняющая друг друга.

Свернув карту, я перешёл к другому файлу, который для меня был ещё более важен, чем предыдущий. Это был список всех самых влиятельных семей нашего государства, тех, кто реально правил Конфедерацией. В конце концов, одно из направлений, которым я хочу заняться по выходе в отставку, – это торговля, а в списке, по сути, мои конкуренты, про которых мне надо знать уже сейчас, и чем больше, тем лучше.

Во главе списка – клан Симаковых, потомственных правителей Приморо-Азовского региона, владельцев всего производства и хозяйств в городе Ейске. Сам президент Кубанской Конфедерации и его четыре сына. До недавнего времени сыновей было пятеро, но старший, Гена, надежд отца не оправдал, сдал вверенный ему Кавказский корпус врагу и бежал в Грузию, где и сгинул под ножом нашего камрада Исмаила Ахмедова. По идее Симаковы давно могли бы всё под себя подмять, но надо отдать должное разуму главы семейства, хорошо понимавшего, что это лишняя кровь, и соблюдавшего равновесие в делах политики и бизнеса. Что сказать, повезло нам с лидером, и, будь на его месте какая-нибудь сволочь, мы давно в гражданскую войну скатились бы.

За Симаковыми вторыми по богатству и влиятельности идут купцы Беловы из Славянска-на-Кубани. Три брата и две сестры. Очень умные люди, владеющие птицефабриками и занимающиеся животноводством. Кроме того, под ними половина торговли в Конфедерации. Третий клан – оружейники Семёновы, владельцы КОФ. Четвёртое по влиянию семейство – Ильские, оставшиеся у власти в Туапсе, младшая ветка клана, не пожелавшая сбегать за границу после аннексии своей республики. Они владеют винно-водочным заводом и имеют долю в заводе «Судомеханик». Пятый по силе и деньгам – одиночка, молодой мэр Кропоткина Жирков, хозяин экспериментального машиностроительного завода, производящего химию, и главный акционер АО «Пищепром», которое выпускает армейские сухпайки. Шестая и седьмая семьи находятся в Новороссийске. Это владельцы радиозавода «Прибой» Крапивины и хозяева сталелитейного «Новоросметалла» Туманяны. Восьмой клан – два брата Бариновых из Анапы: один руководит городом, второй управляет семейным бизнесом, заводом «Пластик». На девятом месте моего списка значился купец Драгунов из Армавира, про которого было известно очень и очень мало, и мне оставалось судить о нём только по одному весьма примечательному факту. Некогда старик Драгунов был третьим президентом Конфедерации, владел АЗРИ и Армавирским электромеханическим заводом, а значит, бедным человеком он не был.

Что же, основные фигуранты известны. Кроме них в Конфедерации есть ещё много других богатых и солидных людей, но эти девять семейств – самые-самые. Такой вот расклад, и, чтобы пробиться наверх, мне в любом случае придётся с кем-то из них дружить и с кем-то конфликтовать. Однако это всё потом, не через месяцы, а через годы, а сейчас, сразу после окончания контракта, я должен получить свои деньги у Ерёменко и отправиться в турецкий город Трабзон, где, как я надеюсь, меня всё ещё ждёт девушка Марьяна, дочь моего врага и мать моего сына.

– Мечник, – передо мной стоял Сметана, – темнеет, пора костёр разжигать и на столы накрывать.

– Действуйте. – Отключив ноутбук, я убрал его в РД и направился на выход.

Не люблю проводы и празднества, но людей требуется уважить, и отходная должна быть по высшему разряду.