Онлайн чтение книги Мой жених влюблен в мою сестру My Fiance is in Love with My Little Sister
1 - 4

-Ты ведь убила Сильвию, верно?!”

Он сказал это тихим голосом, который звучал как землетрясение. Этот голос я никогда не слышала до сих пор. Эти слова, конечно, направлены на меня, но как будто они направлены кому-то другому. Пока я находилась в оцепенении, и не могла понять, что происходит, стюард деликатно сообщил мне о смерти Сильвии.

Услышав это, на мгновение во мне возник восторг. Теперь, когда помеха исчезла, Солей будет смотреть только на меня, больше мне не придется наблюдать за ними, что разделяли одно сердце. Это сладкая иллюзия возникла у меня в голове.

Но я лишь на мгновение вздрогнула от радости, и его голос вернул меня к реальности. “Это действительно сделала ты. Услышав его грубый тон, у меня кровь отлила от лица.

О чем я только думала?

Этим ребенком была моя младшая сестра. Возможно, она являлась моей соперницей в любви, но все равно она была моей младшей сестрой. В детстве я крепко держала ее за крошечную ручку и хотела до конца защищать этого слишком слабого ребенка. Ради этого ребенка я поклялась исполнить роль старшей сестры.’Хотя я и не смогла сделать это хорошо, и в результате я отказалась от своего обещания, но все равно... этот ребенок моя младшая сестрой, а я была её старшей сестрой.

А теперь, этот ребенок, Сильвия, она погибла.

Дыхание, выходившее из моего горла, издавало свистящий звук. Кровь, которая стекала с моего лица, не вернулась к моей опустошенной голове, которая стучала и искала помощи.

“Это действительно ты убила ее, верно?!”

Глядя на мое выражение лица, Солей невнятно бормотал те же слова, как будто убеждался в своей правоте. ‘Ты ошибаешься. Я не знал, достиг ли мой бормочущий голос Солея. ‘Ты ошибаешься, ты ошибаешься.’ Я, должно быть, говорил это несколько раз, но Солей бросил нож, который держал в руках, и закричал.

“Я не прощу тебя, я никогда не прощу тебя”.

Его зрачки, которые обычно никогда не отражали никаких эмоций, показывали глубокую ненависть. Мои губы шевельнулись, чтобы сказать ему подожди, но я не могла произнести ни звука. Мне казалось, что в горле комок, и все мои слова были запечатаны. Солей взглянул на меня и на одним взмахом стащил со стола скатерть, которая была сметена и превращена в жалкое зрелище. Все, что было на этой скатерти, было с силой брошено на твердый пол.

Яростный звук пронзил мои уши.

Декоративная ваза с цветами различных оттенков была разбита в дребезг. Первый раз за долгое время, когда мы ужинали вместе, эти цветы были лично приготовлены мной. Поскольку солей был очень занят, я подумала, что не должна позволять его духу угасать, поэтому я собрала много цветов теплых оттенков. Но для того, чтобы она не стала ни слишком яркой, ни слишком простой, я собрал их с большой тщательностью.

Ужин, который был разбросан по мраморному полу, что я готовила много дней назад, после того, как несколько раз советовалась с шеф-поваром. Я думала, что Солей вероятно устанет, поэтому заказала сытные, но легко усваиваемые блюда.

В каждая деталь имела смысл. Каждая деталь была выбрана мной после многих тщательных размышлений. Это была совершенно новая и изысканно сплетенная скатерть, выбранная специально для этого случая, но все равно она была окрашена темными пятнами вина и соусов от еды. Когда я вспоминаю ту ночь, я вспоминаю это зрелище, которое запечатлелось в моей памяти.

Его выбросили, раздавили на мраморном полу и скатан в шар. Я не знала, что делать, и рефлекторно потянула его к себе. Я подумала, что будет неплохо, если он заметит, что это совсем новая скатерть. Поскольку Солей был равнодушен к подобным мыслям, я была в хорошем настроении, представляя себе, какой ответ он мог бы дать, если заметит.

В поле моего зрения появилась безупречная пара кожаных туфель. Хотя обычно при ходьбе не было слышно шагов, его каблуки громко резонировали, когда он пересекал комнату.

Совершенно не обращая на меня внимания, которая все еще сидела на полу, Солей собрался выйти из комнаты. Подожди, пожалуйста, подожди. Кто-нибудь, кто-нибудь, пожалуйста, скажите ему. Я ничего не сделала. Это была не я, кто-нибудь, пожалуйста, передайте это ему. Я кричала всем телом. Но не было сформировано ни единого слова. Из-за моих сильных рыданий я не могла произнести ни единого внятного слога.

Потому что я никогда не думала об этом. Я никогда не думала, что Солей может видеть меня в таком свете. Что он мог подумать, что я стану человеком, который убьет свою младшую сестру.

Я не дрожала, потому что чувствовал ледяной холод. Я крепко держалась за скатерть, которая стала бесполезна, как будто от нее можно было зависеть, но сейчас не было ни одного человека, который мог меня защитить. Пока я плакала и дергалась от припадка, кто-то схватил меня. Меня схватили с обеих сторон, подняли и силой подвесили.

Как будто я преступница.

Солей, Солей, для тебя я была таким отвратительным существом? Дни, которые накопились до сих пор, время, которое мы провели вместе, неужели они не имели никакого значения? Даже если он хотел получить объяснение, он не хотел меня слушать. Чувства, которые я не могла выразить словами, вырывались у меня изо рта в виде плача. Идти за ним, гоняться за спиной, которая уходила, я яростно тянула на себя руки, которые меня удерживали.

Бам! Эта дверь, которая была жестоко захлопнута, демонстрировала явное неприятие Солея. Он даже не оглянулся. Он ушел, не проявляя ни малейшего колебания, услышав крик и плач своей жены.

... И после этой разлуки Солей больше не подходил.

Это моя первая жизнь.

После этого меня заперли в собственной комнате, и стюард сказал мне, что, как только соберутся доказательства, я разведусь, а затем передадут государству. Пока я уверена в своей невиновности, я была убеждена, что такого никогда не случится. И даже если я находилась под домашним арестом, я верила, что Солей передумает. В конце концов, я не связана со смертью Сильвии.

Однако, как ни странно, в мгновение ока меня заключили в тюрьму как преступника.

После того, как меня бросили в железную клетку и лишили свободы, стало накапливаться огромное количество доказательств, о которых я не знала. Когда я услышала, что банда воров, которых я никогда не видела и не встречала, признались, что нападение на водителя графа было организовано мной, я невольно расхохоталась. Такая абсурдная история, поверят ли в нее власти, не говоря уже о Солея?

Когда я поняла, что попала в чью-то ловушку, я уже была в отчаянной ситуации, когда ничего нельзя сделать, и меня обвинили в убийстве члена моей собственной семьи.

Я знала, что среди дворян иногда происходят случаи, когда кого-то подставляют. Я просто никогда не думала, что это случится со мной.

Однако, даже не задумываясь об этом, мое положение жены следующего маркиза стало чем-то, чего другие люди могли отчаянно желать. В конце концов, я сама желала этот титул. Но в моем случае, пока я могла быть ‘женой Солея’, меня не волновало ничего другого. Если вы так думаете, то, не странно, что есть люди которые хотели занять мое место.

Тогда, что нужно сделать для этого? Все просто, устранить препятствие.

Я планировала стать осторожной. Но я не думала об этом достаточно глубоко. Я никогда не думала, что такими средствами у меня могут все украсть.

Хотя сама она не знала, в какой-то момент на человека по имени Илия стали смотреть свысока. Как только меня посадили в тюрьму, я не смогу доказать свою невиновность самостоятельно. Все, что я могла делать, это молиться. Найдется ли кто-то, кто подтвердит, что меня ложно обвинили.

Я делала это до самого последнего момента, я продолжала молиться. И я верила, кто-нибудь, Солей, спаси меня из этой тюрьмы.

Я молилась, с коленями на земле, усыпанную потрескавшимися камнями, и упершись локтями в такую грубую постель, какой я никогда в жизни не видела.

Солей был праведным человеком.’ Нет, он хотел быть праведным человеком. Человек, который знал только ‘белое’ и ‘черное". Прямо сейчас он просто потрясен смертью Сильвии, и его суждение затуманено. Если ты успокоишься, ты, конечно, поймешь. Что собранные доказательства сфальсифицированы. Вот почему, конечно, он докажет мою невиновность. Даже если сейчас это безнадежно, однажды он извинится за свою ошибку и заберет меня. Это было то, во что я верила.

Он тот человек, которого я любила.

"Почему, до такой степени?"

“Неужели вы до такой степени верите в него?” Я смутно помню, что кто-то спросил меня.

Я сама себя не понимаю. Что-то вроде ответа, у меня его нет. Я просто любила его. Как я схожу с ума, нет, я любила его до безумия.

... Но, в конце концов, он, тот в которого я верил до такой степени, не спас меня.

Я не помню своих последних мгновений.

Поскольку я не помню, чтобы меня казнили, я думаю, что наверняка умерла в этой тюрьме. Когда я чувствую запах плесени, я вспоминаю это место. Это чрезвычайно ужасная комната для дочери, родившейся в благородном доме и воспитанной с детства, чтобы соответствовать положению жены следующего маркиза. Тем более, что это ложные обвинения. Наверное, поэтому я не смогла выжить таком месте.

Изначально тюрьма, в которой заключался дворянин, совершивший преступление, была другой комнатой, которая называлась 'тюрьмой’ только по названию и не связана ни с чем грязным. Меня бы туда поместили, если соблюдались обычные процедуры. Но мои биологические родители этого не допустили, как и Cолей. Он был следующим маркизом, и его придворный титул был первым среди его пэров, уступая только герцогам. Другими словами, это положение чуть ниже королевской семьи. Просьбы, которые он делал, обычно удовлетворялись. Поскольку он понимал это, он сдерживал себя. Cолей пожелал, чтобы меня заперли в этой тюрьме. Наверное, меня ненавидели до такой степени.

Вот почему меня судили не как дворянина, а как человека из простого народа. В тот момент, когда мои родители, которых я считала единственными союзниками в этом обществе, повернулись ко мне спиной, моя жизнь закончилась в прямом смысле этого слова.

Сильвию любили все. Не говоря уже о моих родителях, которые любили Сильвию больше меня.

Мир вращался вокруг Сильвии. В таком случае, после смерти Сильвии, оставалось только пройти через эпилог. Приложение к сказке, просто постскриптум.

Ничего важного, кроме несущественной строчки.

Скорее всего, поэтому моя смерть в этой сказке, вне зависимости от того, показана она или нет, скорее всего, является не чем иным, как небольшим событием.