Онлайн чтение книги Наша Рыбка
Глава четвертая

На следующий день я проснулся с ощущением чего-то несбывшегося. Во сне я плакал. Офигенно, надо рассказать при встрече Воронцову – ему точно понравится такая дурь.

Кстати, если вернуться к моему пробуждению, то разбудила меня Маринка: она влетела в комнату, как обезумевшая птица, споткнулась о мой рюкзак и рухнула прямо на кровать.

– Черт возьми! Понаставил тут капканов! Ну? Вставай. Вставай, Игорь. Катя уже скоро зайдет за нами.

– Какая Катя? – не понял я. – Мне в универ надо, сегодня же среда.

– Мне бы так по утрам вспоминать дни недели! – Она закатила глаза. – Не надо тебе ни в какой универ, ты сам говорил.

– Ты бредишь? – Я попытался отпихнуть ее ногой.

– Сегодня восьмое число, у вас отменили встречу с каким-то там… ну как его… Игорь, ты обещал сходить с нами в магазин.

Я тут же все вспомнил. Ну да, случайно обронил при сестре, что беседу с одним известным критиком перенесли на другой день, так она сразу ухватилась за это, как за соломинку! У нее была навязчивая идея избавить своего любимого брата от страданий по Иришке и познакомить с какой-нибудь подругой, которую она считала подходящей для меня партией. Забавно, честно.

– Катя? – уточнил я. – Катя была в прошлый раз. К тому же я не обещал идти с тобой. Я просто сказал, что, возможно…

– Ты сказал, что тебе нужно купить… Что тебе нужно купить? Джинсы? Вот и пошли с нами.

Я, как ни странно, согласился. Мне, выросшему с двумя сестрами, приходилось много таскаться с ними и с мамой по магазинам, поэтому я до того привык к таким походам, что мог стойко их выдерживать. Вряд ли это добавляет крутости в мой образ, но хотя бы сестры меня за это любят.

– А вы что, прогуливаете лекции? – спросил я.

– Ничего страшного, один раз можно. Зато в магазинах сейчас народу мало. А кстати, твой друг… симпатичный который… не хочет с нами пойти?

– Петя? Нет, – ответил я и засмеялся. – Если он пойдет, это может плохо закончиться для твоей Кати.

– Что это значит? – спросила Маринка. – Что? Что-то ты больно веселый с утра!

Я, конечно, ничего не стал ей объяснять по поводу своей шутки и пошел в душ. Петя, возможно, согласился бы с нами пойти: однажды Люда минут пять затирала ему что-то про свое выпускное платье (она всегда вдается в ненужные подробности), а он кивал с умным видом, будто что-то в этом понимал. А при единственной встрече с Маринкой он спросил, как называется ткань, из которой сшита ее кофта, но при этом ткнул ее пальцем прямо в грудь, так что не знаю, реально ли его интересовал материал.

Когда пришла эта Маринкина Катя, я заметил в ней только одну особенность – у нее не было разного цвета глаз. Меня это поразило. Еще меня поразило то, что я не подумал об Иришке, едва проснувшись; не взял первым делом свой телефон и не проверил на всякий случай, не прислала ли моя девушка какое-нибудь сообщение, как когда-то делала. Я не ощутил себя самым никчемным существом на свете, не посочувствовал сам себе из-за того, что моя постель пуста (ну, внезапное появление Маринки в ней, конечно же, не в счет), не заметил ни вещей Иришки на своем столе, ни нашего совместного фото там же.

Этот день начался не так, как дни в моем прошлом.

Я чего-то ждал от холодного восьмого числа, ждал, когда мы вышли втроем на улицу, ждал, когда пришли в огромный торговый центр. Девчонки таскали меня по магазинам часа три, а я даже не заметил, как пролетело это время. Мне нравились редкие люди, попадавшиеся нам по пути, – они были улыбчивыми и красивыми; мне даже нравились тряпки, которые показывала мне моя сестра; и мне больше не нужна была Иришка, чтобы радоваться.

Мы пошли в «Старбакс» на втором этаже. Я взял мокко и потащил кучу пакетов с обновками Маринки к крайнему от входа столику. Она снова потратила все скопленные деньги на шмотье, и уже через месяц начнет у меня «одалживать». Скорее бы она уже обзавелась состоятельным мужиком, который сможет все это терпеть.

Просторные ряды торгового центра казались праздничными и умиротворенными, и невозможно было представить, что снаружи здание выглядело как безоконный оранжевый кубик.

– Игорь, что ты молчишь? Поговори с нами.

– Что, хочешь и со мной обсудить, как сидят те брюки на твоей заднице?

Девушки засмеялись. Склонив набок голову, Катя украдкой посматривала на меня. Она напомнила мне волнистого попугайчика, который был у нас с сестрами в детстве, – он точно так же нагибал голову. Похоже, что я этой Кате понравился… Вообще-то я был не того типажа, который нравится девушкам с первого взгляда, но, предполагаю, Маринка провела такую масштабную рекламную кампанию на мой счет, что ее подруга не могла не влюбиться заочно. Она же не знала, что перед ней на самом деле человек-безволие. Супергерой с бесполезной суперсилой.

– Ну серьезно, Игорь. Я обещала Кате, что ты будешь развлекать нас, а ты как воды в рот набрал.

Я хотел снова отшутиться, но вдруг увидел на столе перед Катей чашку чая и блюдце с бесформенным пирожным. Я поспешил отвернуться, но взгляд тут же упал на витрину, манекены в которой были одеты в разноцветные колготки.

Красные колготки! Моя рука медленно двигалась вверх, едва касаясь ее ножки, присогнутой в колене. Я представил ее без одежды, только в этих колготках. Мне захотелось так ее сфотографировать – лежащую в полумраке на многолюдной фламандской деревне, с растрепанными темными волосами, с большой рыбкой на груди. Сфотографировал бы, а потом смотрел бы иногда – в те минуты, когда жизнь становится совсем паршивой.

– С тобой все нормально? – Марина выдернула меня из глубин моих фантазий, не сказать даже, что эротических.

Мне нечего было ответить. Я потянулся к телефону – за целый день никто мне не звонил. Да и кто мог? Разве что Петя?

Знаков внимания от Иришки я больше не ждал, значит, Петина цель была достигнута. Он мог больше не беспокоиться обо мне. Мог больше не придумывать способы, как меня развлечь.

Сейчас мне трудно вспомнить, о чем еще я думал тогда. Знаю только, что как-то случайно вспомнил, что Петя записал Яснин номер телефона перед тем, как мы начали смотреть кино. Думаю, что именно это меня и зацепило. Сам факт того, что Петя знал, как ее найти, не давал мне покоя. Нет, я, конечно же, не признался ему, что хотел ей позвонить. Я и себе в этом не признавался. Зачем звонить девушке, с которой познакомился только ради мимолетного секса?

Вот, нашел кое-что в своем блоге. Написал это восьмого ноября, словно чувствуя, что седьмое для меня еще не закончилось и не закончится еще очень долго:

«Я думал, что ее светлыми волосами можно любоваться вечно, что надо быть слепым, чтобы не замечать их красоты. Я думал, что, несмотря ни на какие бури в наших отношениях, несмотря на стремительно исчезавшие дни, я никогда не перестану желать прикоснуться к ней. Я думал, что детский, всегда немного удивленный взгляд, такой же, как у нее, должен быть у каждой девушки, чтобы она могла вызвать во мне симпатию. Я думал, что только ее голос способен заставить мое сердце сжиматься и вздрагивать.

Но сегодня я видел много девушек, которые были во много раз красивее нее. Оказалось, что очень у многих из них длинные светлые волосы. Оказалось, что даже издалека можно почувствовать фруктовый запах их кожи. И та, которую я вчера целовал, смотрела колко, внимательно, совсем по-взрослому. От нее пахло по-чужому. Она наблюдала за нами из-под полуприкрытых век, будто это мы были частью какого-то ее эксперимента, а не она – нашего. Я видел, как блестели в темноте ее глаза… один синий, другой карий.

Она исчезла внезапно, как только включился электрический свет. Я ушел вслед за ней, но не смог ее нагнать – ее нигде не было. Петя был молчалив и растерян, и вид у него был такой, будто только что он, как и я, вдруг почувствовал себя грязно, словно совершил гадкое преступление. Не знаю, прав ли я, но мне кажется, что больше он никогда не предложит мне поучаствовать в подобном. Вчера что-то в нем изменилось. Что-то во мне изменилось».

Я был уверен, что завтра в универе попрошу у Пети номер Ярославны.

Когда же я его увидел, то отчего-то передумал. Точнее, не передумал, а решил сделать это попозже, когда найду подходящее объяснение. До вечера оно так и не пришло мне в голову.

Я наблюдал за Петей: он вел себя обычно, раздражал меня своими спорами с преподавателем международного права; несколько раз сказал, что с превеликим удовольствием не стал бы звать на свой день рождения Вадика, но тот заявится в любом случае.

– Празднуешь в это воскресенье? – уточнил я.

– Ну да, а когда еще? Хорошо, бабушки еще не будет, так что можно всем ко мне.

– Ты снова будешь трястись за квартиру.

– Да что они, в конце концов… не поломают же мебель?

– Ну, Вадик разобьет как минимум пять стаканов, – улыбнулся я и вдруг вспомнил свой недавний сон. – Кстати, мне тут снилось, что я реву.

– Что? Из-за чего? – оживился он.

– Из-за чего? Не помню. Да какая разница.

– А мне снилось, что я женщина!

– Черт, заканчивай!

– Нет, подожди! – перебил Воронцов. – Это были бессвязные эпизоды из ее жизни, а в конце я, то есть она разбилась на машине.

– Господи, да ты придумываешь!

На следующий день я снова планировал обзавестись Ясниным номером… так… на всякий случай. Нет, я тогда не собирался ей звонить. Просто мне хотелось, чтобы он был записан в моем мобильнике.

Но почему-то опять не смог узнать его у Пети. Тот, казалось, напрочь забыл об этой девушке, и я не стал ему напоминать.

– Может, это и не ее номер? – убеждал я себя. – Может, она выдумала номер просто чтобы отвязаться от нас?

Это могло быть правдой.

В субботу мне позвонила Иришка и предложила встретиться, «чтобы обсудить подарок для Пети».

«Тебя он тоже пригласил?!» – чуть не вырвалось у меня, но я промолчал, вспомнив, что в этой компании никого приглашать не было надобности, – все приходили сами.

Конечно, написав замечательной глубины пост про Иришку, на встречу я все равно согласился. Иногда наши собственные поступки кажутся нам такими тупыми, если смотреть на них сквозь пелену прошедшего времени.

Мне было интересно, что на самом деле хотела от меня моя бывшая. Я расстался с ней как-то постепенно, просто перестав звонить и требовать от нее внимания. Мы встретились в итальянском ресторане, где мне пришлось, естественно, оплатить все ее предпочтения.

– Подарим Воронцову деньги, – сказал я без энтузиазма. – Ему они сейчас очень нужны.

– Это же прозаично!

– Они ему очень нужны, – повторил я.

– Всем нужны деньги. Но подарок на день рождения…

– Нет, они ему так нужны, что он обрадуется им даже в свой день рождения.

– Почему ты так грубо разговариваешь? – обиженно спросила Иришка. – Злишься на меня? Ты прекрасно знаешь, что это ты виноват в том, что все разрушено.

– Я?..

– Ты… И Дроздова… это ужасно. Ты хоть знаешь, как мне было больно?

У меня даже слов не нашлось, чтобы ответить.

– Ты очень изменился, – выдавила она.

Короче говоря, мы сошлись на деньгах; Ире я предложил купить что-нибудь Пете лично от нее.

– Скажи, значит, ты меня больше не любишь? – спросила она притворно безразлично и таинственно одновременно.

– Зачем ты спрашиваешь?

– Какая разница? Скажи, Игорь.

– Я не хочу говорить о своих чувствах.

– Значит, «нет»…

– Ну, если для тебя это значит «нет», то пожалуйста.

– Тогда ответь нормально! – Она стала злиться.

– Я больше года говорил, что люблю тебя. Говорил по сто раз в день. Думаешь, легко теперь сказать «я тебя не люблю»?

Не помню, чем закончился тот спор. Правда, оказалось непросто вычеркнуть Иришку из своей жизни, тем более что у нее вдруг снова проснулся ко мне интерес. Это и раньше случалось: когда я уставал от ее пренебрежения, я становился холоднее и скрытнее, тогда она бежала ко мне со всех ног.

– Ты ей выгоден, – говорил мне мой страх по имени Петя.