Онлайн чтение книги Не герой
Власова застава

Гнат старался как можно быстрее вывести отряд из опасного района. Шли лесами, по звериным тропам. Со второго дня похода казаки стали выделять двух человек в дальний дозор. Тем более путь группы пролегал между двух дорог. Слева шла трасса чугунки, а справа – заброшенная бетонка. Вот по этой полоске леса между двух просек группа и шла к Власовой заставе.

Дорога тяжелая. Если казаки без особого труда переносили тяготы пути, то большинство провальцев были детьми асфальта, чахлой порослью городских улиц. С ними приходилось мучиться. Хорошо еще, смогли перед выходом пополнить припасы, собрать почти все необходимое для похода. И погода радовала. Сухо, дождей нет, а от палящего солнца спасают кроны деревьев. Палаток-то с собой не взяли. Не было их на летном поле, а те, что попали в этот мир вместе с провальцами, благополучно оставили на палубе несчастной «Чайки», уже, скорее всего, лежащей на дне у причала.

На третий день похода, после полуденного отдыха, Гнат решил, что они достаточно отошли от Жуковой заставы. Можно было плюнуть на риск встречи с кайсацкими патрулями и выйти из леса. Все поддержали этот вариант. Казаки посчитали, что противник в ближайшие дни не будет углубляться в Пустоши больше чем на десять-пятнадцать верст. Сначала кайсаки укрепятся на береговых плацдармах, создадут передовые базы, а уже потом бросят крупные рейдовые группы на север и запад.

Гнат предлагал идти по бетонке. Удобно, быстро, дорожное полотно сохранилось относительно неплохо, большинство мостов цело. Но тут вмешался Владмир – данное ему Гнатом имя, перепев имени Владимир на местный лад, приросло к студенту; даже друзья все чаще называли его не Володей, Вовкой или Владимиром, а Владмиром. Он предложил выбрать не бетонку, а трассу чугунки.

– Поезда быстро ходят, летящий ход, – хмыкнул Гнат, – и не заметим, как догонит.

– И что? Если и догонит, мы сразу в кусты сыпанем. Пока он остановится и высадит десант, мы успеем оторваться от погони. Зато патрулей вдоль полотна не будет. И у нас преимущество перед бронеходами, опять можем в лес свернуть.

– Верно говорит, – поддержал провальца Юрий. – На станции один поезд остался, да ты, Гнат, на путях добрую шутку устроил. Пройдем вдоль чугунки. На старой дороге, чем навь не шутит, вдруг да на разъезд напоремся.

– С воздуха нас не заметят? – спросил Виктор Николаевич.

– Если глазокрыл пройдет, и там, и там увидят, – хохотнул Ждан. – Не бойся, дед, пока разъезд узкоглазых подоспеет, мы успеем драпануть.

Идти решили вдоль чугунки. В передовом дозоре один казак и студент покрепче, остальные топают позади. Просека удобная. Ее регулярно чистили, обходчики вырубали разрастающиеся кусты и деревья, а на мостах через овраги, речки и ручьи вдоль трассы были устроены пешеходные переходы. И ни один поезд так и не прошел. Зато казаки усмотрели кативший по бетонке вражеский дозор на трехколесных бронеходах. Удачно дорогу выбрали. После этого случая отношение Гната к Владмиру изменилось, старый казак почуял в молодом человеке почти равного, если не волка, так молодого волчонка.

Провальцы осваивались в новом для себя мире и новой жизни. При первом же удобном случае выпытывали у казаков все, что те знали. Многое было для провальцев необычным. С трудом воспринималось то, что история этого мира сильно отличалась от привычной. Володя никак не мог понять, с чего здесь все началось, с какого момента этот мир пошел своим путем. Больше двух тысяч лет назад, это точно.

Сложно было привыкнуть к мысли, что России здесь нет и не было. Сравнивая свои скудные знания с тем, что рассказывали казаки, тоже, впрочем, «академиев не кончавшие» и успевшие подзабыть школьные уроки, Владмир выяснил, что этот мир не знает знаменитых династий Рюриковичей и Романовых. В Новгороде испокон веков правили князья из рода Славерова, в Полоцке сидели Рогволодовичи, а Южная Русь была вотчиной Громиславичей. Около тысячи лет назад новгородские властители подчинили себе киевскую и черниговскую земли, укрепились в низовьях Днепра, поставили крепости в устье Дуная.

Казаки с придыханием и с горящими глазами рассказывали о походах Ингоря, Свентослава и Ярополка, разгромивших Хазарию, прижавших к ногтю степняков и поставивших грады по средней и нижней Волге. С тех пор, впрочем, восточная граница вендской державы мало изменилась. Попытки колонизации заволжских степей сменялись опустошительными набегами кочевников, враг, бывало, доходил до Готского берега и Донца, его отбивали, крепости и заставы по Волге восстанавливали. Проходило время, и все повторялось, снова набеги, снова жаркие бои, ответные рейды в степь и безуспешные попытки закрепиться на Яике.

На западном и южном направлении венды вели долгие кровопролитные войны с греками, даками, гуннами, неметами и саксами. Берега Лабы – Владмир догадался, что речь идет об Эльбе – на полтысячелетия стали ареной непрекращающейся жестокой войны.

Мир не стоял на месте, прогресс постепенно заявлял о себе. Появилось огнестрельное оружие, землепашцы совершенствовали методы возделывания земли. После открытия данами, испанцами и вестсаксами Атлантиды Старый Свет познакомился с картофелем, подсолнечником и кокой.

С каждым веком корабли становились все больше и крепче, на мачтах прибавлялось парусов. С полтысячи лет назад пушки превратились в атрибут любой армии, появились регулярные части стрелков из огнестрела. Пытливые умы приручили силу пара, а затем даже громовой ток. Через континент протянулись первые чугунки, пока двухрельсовые, по ним побежали паровозы. Незаметно паровая машина уступила место огнеходным движкам – так здесь назывались двигатели внутреннего сгорания.

Парусники вытеснялись пароходами, три сотни лет назад римляне додумались бронировать боевые корабли. Тогда же греческая броненосная эскадра нанесла сокрушительное поражение вендскому флоту у Босфора. О дальнейших событиях все говорили разное.

Много знавший Ждан рассказывал, что с этого поражения и произошел раскол старой Вендии. Торбой доказывал, что все дело в том, что Рогволодовичи набрали силу и тяготились зависимостью от Ярополоча. Между властителями западных волостей Вендии, соседними саксами и неметами давно установились дружеские отношения, князья и герцоги роднились между собой, ходили в совместные походы. Даже пытались отколоться от Вендии, но не получилось, дружины Славеровичей подавляли мятежи и приводили бунтарей к присяге.

Гнат прислушивался к спору, но молчал. Наконец и он высказался. По его словам, время такое было, запад был богаче востока, торговцы и ремесленники насоветовали князьям всякого-разного, те уши развесили да подняли смуту. От купцов все пошло, они воинов взбаламутили.

Какой-то одной причины казаки не помнили, но дело пришло к тому, что три сотни лет назад князь большого приморского города Волин отказался платить подати и начал собирать войско. Его поддержали соседи. Не прошло и года, как между Рейном и Одером возникло новое государство. Совместные походы тевтонцев и вендов приводили только к поражениям. Вновь возникшая Волинская Земля пылала под ногами королевских и княжеских дружин. Люди князя Мечидрага дрались с остервенением, союзные дружины не уступали волинцам в доблести и стойкости. Так возникла Империя. Просто Империя. Мечидраг и его потомки оказались слишком умны, чтоб давать преимущество кому-то из своих подданных, пусть даже в названии страны.

За прошедшие столетия Империя стала одной из самых развитых и сильных держав мира и постепенно самоустранилась из большой политики. Мощь Империи была несравнима с силами соседей. А после случившейся восемьдесят шесть лет назад большой войны с Атлантидой Империя окончательно оставила за кормой всех соперников и противников.

Разумеется, имперцы иногда вмешивались в дела этого мира, поддерживали торговлю, иногда помогали дружеским, единокровным Тевтонской державе, Саксонии и Вендии. Так полвека века назад удар имперских воздушных сил и бронедесантных полков остановил прорыв кайсацких орд к Донцу, позволил разгромить и отбросить степняков за Волгу. Казаки нехотя рассказывали о той войне, но признавали, что без помощи Империи пришлось бы туго.

Бронеходные корпуса и кавалерийские орды кайсаков рвали оборонительные линии одну за другой, обходили укрепленные районы и четко выходили из-под контрударов. На пути вендских бронепехотных полков вставала многочисленная, подкрепленная кавалерией и броней кайсацкая пехота, продвижение замедлялось, враг подтягивал свежие части и наносил вендам поражение. Венды проигрывали до тех пор, пока к ним на помощь не пришли бывшие данники. Имперские войска играючи разгромили противника, очистили небо от вражеской авиации и загнали в «мешки» сухопутные группировки. Что и говорить – Империя уже тогда воевала на реактивных самолетах против винтовых, и на земле их бронеползы выходили победителями вдесятером против полка, пехота же дралась в космических бронескафандрах. Такой солдат обгонит на бегу конника, и в руках у него настоящая пушка или тяжелый пулемет.

– Так получается, Империя уже на других планетах флаги ставит? – изумился Владмир.

– Что они там ставят, я не знаю, но в космос летают. Уже восемьдесят лет как летают… Нет, вру. Больше. Они во время войны с атлантами врага из космоса бомбили.

– А Вендия?

– Что Вендия? – саркастически усмехнулся Гнат. – У нас и на земле дел полно. Что ни год, так с кайсаками или греками потасовка. У нас грамотных людей маловато, гривен на все не хватает.

– Но в космос летаете?

– Я нет, а наши иногда летают. Над Землей крутятся, спутники развешивают. Говорят, что науку вперед двигают. Да только я не верю, баловство это все. Даже до Луны не долетели, на полпути ракета сломалась. Хорошо, рядом имперский драккар пролетал, спасли непутевых.

– Понятно, – кивнул Володя.

Надежды молодого человека поразить аборигенов своими знаниями и умениями растаяли, как утренний туман под лучами солнца. Здесь и без него умников хватает, в космос летают, Америку бомбами закидали, монорельсы строят. Спутники, рации размером с лесной орех, атомная энергетика – это обычное дело, доступно даже отсталым странам – вроде Вендии.

В пятнадцати верстах от Власовой заставы передовой дозор наткнулся на казачий патруль. Виктор Николаевич при виде вынырнувших из-за деревьев двух легких машин резво прыгнул за подвернувшийся холмик. Ждан последовал его примеру – солдатская привычка: сначала действовать, а потом думать.

– Это наши, – прохрипел казак, опуская ладонь на автомат Виктора Николаевича.

– Не сообразил, – сказал старый водник.

– Ничего, все правильно сделал. В следующий раз это могут оказаться узкоглазые. Мразь копченая. – Ждан добавил пару горячих пожеланий в адрес кайсаков. Знаменитый русский мат в этом мире был, судя по этим высказываниям, куда богаче и изощренней.

Бронемашины разошлись в стороны и сбавили скорость. Пулеметы в башнях повернулись к спрятавшимся за укрытием людям. Пришлось поднять автоматы и помахать ими. Стандартный язык жестов – «не стреляйте».

– Пошли, нечего разлеживаться, – Ждан пихнул речника в бок и напялил на голову кепи.

Разумная предосторожность – стандартный фасон головных уборов пограничных казаков различишь издали, его не спутать с высокими кепи кайсаков, напоминающими недоброй памяти форменные головные уборы вермахта.

– Кто такие? – спросил подошедший казак.

Он держал на изготовку «Дорн», а трое бойцов приотстали на сотню шагов, подстраховывали командира.

– Своих не узнаешь? – приосанился Ждан. – Забыл, как трактир на Пятницкой разносили?

– Мало ли я трактиров разнес? А если ты такой разумный, так, может, Слово знаешь?

– Я слов много знаю. Знаю, что тебя называют Нечесой, а рода ты Косолапых, десятским тебя только этой весной подняли, до этого старшим казаком ходил.

– Руки в гору. Разговорчивый какой. Откуда идешь? И что за посадский с тобой?

– Жданом меня кличут, Багрянцевым. Иду с товарищами от Жуковой заставы.

– Так бы и сказал.

– Неужели после того трактира не помнишь? Хорошо тогда гульнули.

– Не помню. А это ваши бродяги за кустами залегли? – Нечеса махнул рукой, показывая за спину Ждана и дяди Вити.

– Наши.

Вскоре к собеседникам присоединился Гнат. Провальцы уже знали, что их знакомец числился на заставе десятским и был самым старшим в отряде. Десятский был подобен сержанту или командиру отделения в мире провальцев. Синие прямоугольники на петлицах и правой стороне груди. Старший казак носил синие квадратики и был равен ефрейтору или младшему сержанту.

Пока казаки вели разговор друг с другом, на командном пункте заставы разобрались с ситуацией. Рация в ухе Нечесы ожила. Командовавший заставой полковник Невер Серебряный потребовал срочно грузить провальцев в бронеходы и возвращаться домой. Бронемашины не были рассчитаны на такое количество пассажиров, пришлось ужиматься и втискиваться. В тесноте, да не в обиде.

Путешественников забрали вовремя. Когда бронеходы подъезжали к мосту через Вятку, по рации пришло предупреждение: кайсацкие маневренные группы подтягиваются к Власовой заставе. Глазокрылы обнаружили колонну бронетехники на старой дороге. Передовые казачьи дозоры вступили в перестрелку с вражескими разведывательными отрядами.

Десятский Нечеса доставил провальцев прямо к командному пункту заставы у подножия высокого холма на правом берегу Вятки. Сама застава располагалась чуть в стороне, в низине между холмами. Гостей уже ждали. Четверо казаков подскочили к бронеходам, помогли провальцам выползти из тесных, не рассчитанных на такую ораву машин и отвели вниз, в подземный бункер.

– Не хило устроились, – пробурчал Петро, заглядевшись на облицованные гранитом пол и стены коридора.

– Застава надежная, это Жукову уже дважды заново отстраивали, – сопровождавший провальцев казак понял слова Петра по-своему, – а наша застава уже два штурма выдержала, и третий переживем.

Перед массивной бронированной дверью в конце коридора казак остановился. Его миссия была выполнена. Сказано: довести до командного пункта, он и довел.

– Рад приветствовать, – высокий жилистый длиннорукий казак с сединой на висках оторвался от электронного планшета и вяло махнул вошедшим рукой.

Двое сидевших у противоположной стены младших командиров молча кивнули и закрыли глаза. По лицам казаков видно было, что в последние дни им пришлось забыть о сне. Связист даже не повернул головы, продолжая следить за мониторами. Все, что происходило за его спиной и не представляло опасности, было ему ненужно и неважно.

– Десятский Гнат Богатырев, имею честь приветствовать тебя, полковник. Со мной четверо казаков Жуковой заставы и двенадцать человек провальцев.

– Присаживайтесь, – полковник показал на стулья у стола и приставленную к стене скамью.

– Благодарствуем, – негромко проговорил Владмир. – Можем ли мы чем-то помочь тебе и твоим людям? – в этом мире обращения на вы не существовало, даже к царствующей особе обращались на ты.

– Храбрец. Только по сторонам огляделся, а уже в драку лезет, – одобрительно кивнул Невер Серебряный и неожиданно поинтересовался: – Давно ели?

– Сегодня утром. Нам девушек оставить в безопасном месте, и можем на передовую. Если не устраиваем, будем раненых выносить, снаряды подносить, окопы копать.

За спиной Володи послышался ропот. Не всем его спутникам понравилась инициатива лидера.

– Это что? Мы не солдаты. Мы даже не граждане Вендии! – возмутился Петро.

Толчок кулаком в бок заставил его заткнуться. Виктор Николаевич бесцеремонно отпихнул шумного студентика за спины товарищей.

– Мы одни не останемся, – вдруг заявила Лиза. – Если на фронт, так и нам дело найдется. Раны перевязывать умеем.

– Не будем спешить, – рассудительно сказал Димон. – Сначала командира послушаем.

– Порядка нет, – усмехнулся полковник Серебряный, – а парни бойкие.

– Моих людей оставите? А я уж возьму двоих-троих желторотиков, – сказал Гнат.

Казак одобрительно отнесся к инициативе Владмира, готов был поддержать, заступиться перед воеводой.

– Я рад всех оставить. Людей на заставе мало, враг тучей валит. Но у меня приказ. – Невер Серебряный глубоко вздохнул, помолчал немного и добавил: – Гнат, ты сам знаешь, всех провальцев доставлять в Свияжск, и незамедлительно.

– Мы можем не суметь выполнить приказ. Отправим запрос. Дадим людям отдых. Пока в городе разберутся, перепишутся с учеными и земельной управой, время пройдет. Мы уже не сможем вывезти парней. Придется драться. Поездов у тебя нет?

– Поездов у меня нет. Всех своих посадских отправил за Волгу. Но и поспешать не торопясь не могу. Тысяцкий весточку дал, требует незамедлительно вывозить.

– Скор тысяцкий, – пробурчал Гнат.

Видно было, что многоопытному десятскому позволялось немного больше, чем простому казаку, даже спорить с командиром. Впрочем, полковник Серебряный пока не был прямым командиром Гната Богатырева, только старшим по званию.

– Зван, срочно найди мне грузовой самоход, – повернулся полковник к связисту. – Чтоб через пять минут был у ворот КП.

Связист молча кивнул и защелкал клавишами приборов. Видимо, он же исполнял обязанности интенданта и штабного офицера.

За спиной вновь прибывших открылась дверь, и в помещение вошел еще один казак. Коротко поприветствовав присутствующих, он сел рядом со связистом, надел шлем с гарнитурой и впился взглядом в экраны.

– Что там? – спросил Невер Серебряный.

– Кайсаки подтягивают броню и пушки. Готовятся атаковать.

– Передай первой батарее раскладку целей. Беспокоящий огонь. Второй откатываться на запасные позиции.

– Копченые полезут через Викину отмель. Берега пологие, можно наладить огневое прикрытие. У нас на берегу только легкие группы. Два десятка с пулеметными самоходами.

– Перебрасывай сотню Каркуши и зенитчиков. Одну батарею. Зениток у нас много. Каркуша, поднимай людей, тебе в заслон на Викиной отмели, – полковник бесцеремонно пихнул спящего в кресле казака.

– Будет. – Сотник спокойно поднялся на ноги, кивнул командиру и зашагал к выходу.

– Звиняй, Гнат, – командир повернулся к гостям, – но и тебе придется с провальцами ехать. Дорога опасна, можно нарваться на кайсацкий дозор. Своих ни одного воина выделить не могу, прости, десятский.

– Слушаюсь, – боец помрачнел.

Тяжелый приказ. Гнат разумом понимал, что Невер Серебряный прав, а душа рвалась в бой. Владмир с трудом подавил вздох разочарования. Получается, с ними таскаются, как с ценным грузом, выделяют охрану, в разгар боя перед вражеской атакой находят машину и отсылают в тыл. Было в этом что-то унизительное, будто речь не о взрослых людях, а о малых детях.

Машина подкатила к воротам командного пункта. Полковник Невер Серебряный еще раз попрощался с казаками и провальцами, пожелал удачного прорыва в Свияжск. Посетовал, что не может выделить глазокрыл, просветить дорогу и ближайшие окрестности. Дескать, у самого почти не осталось, проклятые кайсаки сбивают все, что появляется над их позициями.

Володя стиснул протянутую ему жесткую ладонь воеводы. Кроме него, такой чести удостоились только Гнат и Виктор Николаевич, Серебряный признал в них старших отряда. Жаль, только познакомишься с хорошим, сильным, достойным и порядочным человеком, как приходится уезжать, и не знаешь: вернешься ли? А если вернешься, застанешь ли случайного знакомого?

Места в кузове хватило всем. Скамеек не было, сидеть пришлось на рюкзаках и мешках, поджав под себя ноги и ухватившись рукой за борт. Водитель резво взял с места. Тяжелый трехосный «ВАЗ» прогрохотал мимо блокпоста и вырвался на трассу. За дорогой в этом районе немного следили, пусть не ремонтировали, даже пальцем о палец не ударили, чтоб заделать трещины и подсыпать песок под просевшие плиты, но зато регулярно вырубали прущие сквозь щели и дыры полотна побеги.

Как пояснил Торбой, все грузы доставляются чугункой, а дорогой пользуются только казачьи патрули и немногочисленные поселенцы, народ еще тот, лесные бирюки, медведи косолапые. Они вполне способны прихлопнуть одинокого путника на дороге и одновременно считают себя обязанными накормить и приютить любого, кто сможет добраться до их порога. Такие люди. Правда им не писана, живут по старым обычаям времен князя Ингоря Великого.

Несмотря на трещины в бетоне и расползающиеся плиты, машина резво бежала по дороге, за полчаса отмахали верст тридцать. Ехать быстрее по такому покрытию можно только на танке – у танка колеса не оторвет. Разговоров почти не вели, люди сидели насупившись, мрачные, нахохлившиеся, как промокшие вороны. Было отчего – за спиной прощальным оркестром гремела канонада. Власова застава принимала бой.

Через полчаса пути машина напоролась на мину. Громыхнуло, и грузовик вильнул к обочине. Под задним колесом хлопнул еще один взрыв, чуть было не опрокинув машину. Визг тормозов, скрежет железа, грохот взрывов, дикий мат и вопли пассажиров – наконец все закончилось. Автомобиль съехал в канаву, капот и кабина разбиты, кузов перекошен.

Спустившиеся на землю ребята помогли водителю выбраться из кабины. Повезло, никто не пострадал. Обошлись ссадинами и ушибами. Заряд мины был слишком маленьким, взрывами оторвало колеса, но пробить кузов и кабину взрывная волна не смогла. Осколки прошли мимо людей.

– Прокатились! – хмыкнул Гнат. – Придется идти пехом.

– Стоп! Всем стоять! – заорал Юрий.

Казак показывал пальцем на антенную мину – небольшую металлическую коробочку с торчащими во все стороны тонкими усиками антенн. Видимо, над дорогой прошел кайсацкий самолет и сыпанул партию мин. Так, на всякий случай. Никто и помыслить не мог, что первыми на минное поле напорются беженцы.