Онлайн чтение книги Нежность и ненависть The Awakening
Глава 11. Джэ

Я улыбаюсь. За последнюю неделю я так много улыбался, что у меня онемели щеки. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я был так взволнован чем-то в своей личной жизни. Как будто внутри меня парят звезды. Чудо. Ощущаю себя ребенком в канун Рождества.

Мои пальцы быстро скользят по экрану, и я нажимаю кнопку «отправить».

В чате тут же всплывает небольшой пузырек – Джуничи пишет сообщение, и вскоре оно высвечивается на экране.

Я смеюсь, чувствуя себя злодеем.

– Пять минут, – объявляет пожилой мужчина в передней части комнаты. Прежде чем я убираю телефон, он вибрирует еще раз.

Я качаю головой, засовываю телефон под свои скрещенные на татами[17]Маты, которыми в Японии застилают полы домов (традиционного типа). Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой. ноги и сажусь прямо. Боже. Не могу дождаться возвращения Джуничи.

Мы разговаривали и переписывались каждый день в течение последней недели. Я так много о нем узнал: он любит классический джаз, благодаря чему они с Харукой сразу же нашли общий язык. А еще он играл в кэндо[18]Вид национального японского фехтования на бамбуковых саблях. в старшей школе и выиграл чемпионат (в знаменитой старшей школе, предназначенной только для вампиров); Джуничи любит путешествовать, но ненавидит летать, потому что, по его словам, это все равно, что оказаться запертым внутри человеческой консервной банки на несколько часов. Это выбивает его из колеи, потому что он чувствует, как эти люди жили в прошлом, и как живут теперь… Я хоть и человек, но меня это не обидело, потому что представив себя на его месте, я понимаю, как это ужасно. Одной мысли об этом вечном запахе пердежа, смешанном с омертвевшими клетками кожи и несвежими подмышками, достаточно, чтобы вызвать у меня рвотный рефлекс.

Ладно, забудем об этом. Каждый раз ровный прохладный голос Джуна действует на меня словно афродизиак. Мы разговариваем допоздна, и ко мне в голову то и дело лезут развратные мысли: постоянно хочется сказать ему что-нибудь грязное о моем члене или о его члене, о том, что бы я хотел сделать с ним.

Однако если я пойду по этому пути, не уверен, что он последует за мной, поэтому я сохраняю легкость и кокетливость, а он и не против. Когда Джуничи вернется на следующих выходных, придется сдерживаться, чтобы не обхватить его и не облизать, как только увижу.

– Три минуты.

Сегодня воскресенье, я в местном храме играю в сёги со стариками. Храм спрятан в глубине лесистого парка здесь, в Химэдзи, и игроки тут хорошие. Безобидные. Я не появлялся здесь два воскресенья: сначала из-за торжества, а потом из-за ужина в доме Соры.

Хироюки, который ведет матчи, сказал мне, что какой-то новичок претендует на первое место. Каждую неделю здесь стал появляться молодой вампир, он уже обыграл двух лучших игроков после меня. Я должен сыграть с ним сегодня, чтобы вернуть себе место. Как только я начинаю задаваться вопросом, где, черт возьми, его носит, то понимаю, что надо мной кто-то стоит. Я поднимаю взгляд, и у меня отвисает челюсть.

– Харука?

Он моргает своими совиными бордовыми глазами. Клянусь, они всегда светятся.

– Здравствуйте, доктор Дэвис. Какой приятный сюрприз.

– Я не знал, что вы играете в сёги? – Он садится на подушку напротив меня, между нами лежит игровая доска.

– Конечно, раньше я играл в частном порядке, – говорит он, поджав под себя длинные ноги. – Но никогда не соревновался, как сейчас. Я здесь по вашей рекомендации. Помните?

Я вспоминаю наш последний разговор. Это было всего несколько недель назад, но кажется, что прошла целая вечность.

– Верно. Выйти из дома и заняться тем, что тебе нравится… – Я хмурюсь, потому что я идиот, и понимаю, что мы говорим на английском. До этого момента я никогда не разговаривал на нем с Харукой. – Откуда вы узнали, что я владею английским?

Харука небрежно закатывает рукава своего черного джемпера, изучая доску.

– Ваша фамилия Дэвис. И Сора сказала мне, что вы перевелись сюда из Англии, но вы всегда начинаете разговор на японском. Предпочитаете говорить на нем?

– Я… Нет. Все в порядке…

– Готово – начали! – кричит Хироюки. В комнате воцаряется сосредоточенная тишина.

– Ну что, приступим? – Харука холодно улыбается. От него исходит сильная уверенность.

Я киваю, не менее уверенный в своих силах.

– Да.

К концу турнира я вымотан до предела. У меня болит голова, но я все равно спрашиваю Харуку, не хочет ли он выпить со мной чашечку чая в ближайшем кафе. Оно находится на территории храма, и многие игроки ходят туда после окончания турниров. За пределами внутреннего дворика есть сад, бамбуковая роща и прелестный каменный водопад. Там царит очень спокойная атмосфера – настоящий дзен.

Когда мы сидим и пьем чай, я делюсь хорошей новостью:

– Я планирую представить предложение Джуничи на этой неделе. Моя цель – среда. Мне еще нужно проработать множество мелких деталей, но, если он одобрит, мы сможем запустить тестовую программу уже в декабре.

Харука улыбается.

– Это замечательная новость. Вы смогли завершить предложение за впечатляюще быстрый срок.

Пожимаю плечами. Я использовал все эти бессонные ночи по максимуму.

– Знаю, что это важно для вас с Нино, да и сам я уже давно размышлял о подобном проекте. Джуничи тоже мне очень помог.

– Джуничи – очень эффектный вампир, – говорит Харука, поднося чашку ко рту. Я киваю. Так и есть. После нашего первого телефонного разговора я искал его в Интернете. Не знаю, почему мне не пришло в голову сделать это раньше. Джуничи – частный модельер с известными клиентами по всему миру. Там были его фотографии с политиками и знаменитостями, в том числе и с историческими личностями. Он сделал наряд для Дэвида Боуи, ради всего святого.

Он также владеет и управляет больницей исключительно на свои деньги. Больница «Джанна Грасиа Медикал» названа в честь его матери, как он мне и сказал, и у главного входа есть ее фотография. Последние четыре месяца я почти каждый день проходил мимо нее, даже не подозревая об этой связи.

Это черно-белый портрет, женщина на нем великолепна – длинные темные вьющиеся волосы, спадающие на плечи, кожа цвета мокко и яркая, широкая улыбка. Однажды утром Сора увидела, как я смотрю на фотографию, и рассказала, что Джанна переехала сюда из Санто-Доминго, чтобы выйти замуж за чистокровного отца Джуничи по политической договоренности. Его мать – доминиканка. Все оказалось на поверхности. Так бывает, когда очень долго ждешь.

– Доктор Дэвис? – спрашивает Харука.

– Можете звать меня просто Джэ.

– Джэ, каково ваше биологическое происхождение? Вы знаете историю своей семьи?

Я моргаю. Это неожиданный вопрос.

– Ну, мы говорим о расовом происхождении?

– О родословной, в частности.

– Я человек. Мой отец южнокореец, человек. Насколько мне известно, никаких предков-вампиров. Моя мать была сиротой. Она… я не знаю ее биологического происхождения. – Это ящик Пандоры, который я бы не хотел открывать. Мне нравится Харука, но я не готов вываливать на него свои маниакальные теории заговора.

– Ваша мать была сиротой… – размышляет Харука, скрестив руки на груди. – Где она сейчас?

– Она скончалась очень давно. Всю жизнь болела, но справлялась. Матери стало намного хуже, когда ей было около сорока лет.

– Я сожалею о вашей утрате.

– Спасибо, Харука.

– Если вы не возражаете, могу я узнать, чем она болела?

Странно, почему он этим так заинтересовался. Связано ли это с тем, что несколько недель назад они с Нино решили, что я вампир?

– Врачи всегда говорили, что ее тело не может должным образом усваивать питательные вещества. Они выписывали ей пищевые добавки и направления на различные процедуры, но в итоге так ничего и не смогли сделать. В конце концов ее сердце отказало.

Он кивает и явно о чем-то думает. Я решаю воспользоваться его молчанием:

– Как… вы с Нино познакомились? Как вы поняли, что он вам подходит?

Процесс заключения вампирских связей скрыт от человеческой культуры. Невероятно, как им это удается, ведь не существует буквально никаких письменных документов или исследований на эту тему. Насколько я знаю, Нино и два других вампира исполнили перед Харукой яркий брачный танец, а затем он выбрал того, кто ему понравился больше всего.

Или, возможно, наоборот. Мне трудно представить Харуку, исполняющего брачный танец. Он бы сделал это великолепно – темный шелк и струящиеся халаты… Мне бы очень хотелось посмотреть.

Все полагают, что этот ритуал связан с сексом или кормлением. Но это все сплетни, вряд ли кто-нибудь мог случайно проболтаться об этом. Некоторые аспекты вампирской культуры очень личные, и людям не нужно о них знать.

– Все между мной и Нино было естественно, когда мы встретились. Мы открыто общались друг с другом и подчинялись своим инстинктам. Никто из нас не боролся с внутренним притяжением.

– Звучит мило. – Я искренне улыбаюсь. – Так обстоит дело с большинством ранговых вампиров?

– К сожалению, нет. Прошлый опыт, предположения и недопонимание часто омрачают сознание вампира и мешают ему взглянуть на другого вампира без предрассудков. Я полагаю, люди сталкиваются с теми же трудностями?

Харука поднимает одну бровь, я киваю.

– Да. Безусловно.

– Может быть, чтобы отпраздновать подачу вашего предложения, вы согласитесь поужинать с нами в следующее воскресенье? Джуничи тоже там будет.

– Поужинать? У… у вас дома?

– Да. Или вы не находите нашу природу оскорбительной?

– Нет, конечно, нет. – Их природа просто заставляет меня нервничать, а желудок скручивает узлами. Вот и все. – Я бы с удовольствием отпраздновал это за ужином. Ух ты…

– Отлично. – Харука улыбается. – Вы можете присоединиться к нам после сёги на следующей неделе.

Я прищуриваюсь, глядя на него и чувствуя конкуренцию.

– Да… сёги. На следующей неделе.

Харука откидывает голову назад и смеется, издавая глубокий гортанный звук. Мне хочется толкнуть его, как будто мы на детской площадке в начальной школе.