Онлайн чтение книги Девять плюс смерть равняется десять Nine and Death Makes Ten
Глава 2

Макс поднялся по главной лестнице в салон на палубе «А». Впоследствии он признавал, что если бы в течение первых суток уделил больше внимания другим пассажирам, то можно было бы избежать изрядного количества крови и насилия. Но в начале путешествия никто, как правило, почти не замечает своих спутников, чувствуя себя слишком усталым и поглощенным собственными заботами. Лица пассажиров кажутся пустыми, и даже спустя несколько дней их бывает нелегко отличить друг от друга. Конечно, на «Эдвардике» было так мало людей, что они могли сойти за призраков, бродящих по причудливо декорированному дому с привидениями, и это должно было значительно облегчить наблюдение за ними. Ответ заключался в грузе взрывчатых веществ, способном отвлечь любого детектива от слежки за поведением убийцы. Собрав пассажиров в салоне, третий помощник капитана ясно дал понять, что плавание не окажется пикником.

Салон представлял собой просторное помещение с мозаичным потолком из цветного стекла, поддерживаемым колоннами из красного дерева. Столики с зелеными скатертями и мягкие, обитые парчой стулья стояли вокруг пространства для танцев, сейчас прикрытого ковром. Электрический свет был тусклым и призрачным, да и собравшиеся походили на людей, ожидающих услышать историю о привидениях. Но третий помощник, напомнивший Максу сэра Малколма Кэмбелла,[2]Кэмбелл сэр Малколм(1885–1948) – британский автогонщик. говорил быстро и уверенно.

– Леди и джентльмены, – начал он, присев на край стола, уставленного квадратными картонными коробками, – никому из нас не нравится принимать эти меры предосторожности и беспокоить ими вас. Но нужда диктует, когда дьявол этого хочет. – Он изрек это bon mot[3]Острота (фр.). со зловещей интонацией. – Прежде всего, я хочу, чтобы вы подошли сюда и надели противогазы. Стюард!

«Противогазы? Зачем противогазы в море?» – мелькнуло в голове у каждого. Но никто ничего не сказал.

– Если они не понадобятся вам здесь, – сухо добавил третий помощник, – то наверняка пригодятся, когда вы высадитесь в Англии. Поэтому вам придется взять их. Напишите на коробке ваше имя и номер каюты. Прошу вас.

Пассажиры покорно подошли. Стюарды надели на них противогазы, превратившие лица в подобия свиных рыл. Дыхание в них сопровождалось длинным фырканьем, которое ударяло в уши при каждом выдохе.

Как выяснилось, мисс Четфорд и мистер Кенуорти в салон не явились. Стюард доложил, что у них морская болезнь. Третий помощник выглядел раздосадованным, но потом решил, что позже заглянет к ним в каюты.

– Завтра, – продолжал он, – вам дадут подробные инструкции. В одиннадцать состоится учебная тревога. Услышав колокол, идите в столовую на палубе «В» и ждите указаний. Захватите спасательные жилеты, противогазы и одеяла. Помните: если нас атакуют с моря или с воздуха, вы должны идти в столовую. Пока это все. – Третий помощник улыбнулся. – И давайте не будем беспокоиться.

Пассажиры гуськом выходили из салона. Не слышалось ни комментариев, ни шуток, ни смеха. «Эдвардик» сильно качало, и пустые лица указывали на растревоженные желудки. Первым вечером обедать пришли только четверо пассажиров и ни одного офицера, за исключением эконома. В столовой, сверкающей зеркалами и красным лаком, слышались лишь похоронный шепот и доносившееся из кухни звяканье посуды. Стюарды казались еще более подавленными, чем пассажиры. За круглым капитанским столом, рассчитанным на шесть персон, сидели Макс, вежливый мистер Латроп и невысокий толстый мужчина средних лет, представившийся как мистер Джордж Э. Хупер из Бристоля. На некотором расстоянии от них, за столиком на двоих, в одиночестве поместился жилистый смуглый мужчина в военной форме с красно-золотыми погонами капитана французских тиральеров.[4]Тиральеры – французские колониальные воинские подразделения в Северной Африке, Сенегале и Индокитае. Макс решил, что это, должно быть, капитан Пьер Бенуа. Лицо его было лишено всякого выражения, и он не отрывал глаз от тарелки.

Под аккомпанемент плеска волн за иллюминаторами столовая медленно поднималась, как воздушный шар, и быстро падала, как скоростной лифт. Посуда со звяканьем съезжала к центру стола.

– Крабовый коктейль, – отважно читал меню Латроп. – Жареная камбала под голландским соусом, бифштекс с жареным картофелем по-французски… хм… что там еще?..

– Мне бифштекс с картофелем, – сказал мистер Джордж Э. Хупер с уютным западноанглийским акцентом. – Господи! Посмотрите на царицу Савскую!

Эти слова относились к появлению Эстелл Зия-Бей. Она совершила оплошность, нарядившись к обеду в первый же вечер, но, несомненно, сделала это намеренно. В шепоте мистера Хупера звучало благоговение. На миссис Зия-Бей (черт бы побрал это имечко, думал Макс) было вечернее платье с серебряными блестками и низким вырезом, заставившим стыдливого мистера Хупера что-то пробормотать себе под нос. Платье демонстрировало роскошные плечи такого же золотисто-коричневатого оттенка, как лицо женщины, на котором сейчас не было заметно никаких морщинок. На поясе болталась черная сумочка. Корабль резко накренился, и менее устойчивая женщина налетела бы на колонну, вцепившись в юбку. Но миссис Зия-Бей только засмеялась, когда стюард подбежал помочь ей. Она шутливо толкнула его в грудь, подобрала длинную юбку и села за свободный столик на двоих. Они услышали ее резковатый голос, делающий заказ.

Трое мужчин виновато зашептались.

– Это необходимо пресечь, – пробормотал мистер Хупер, уставясь в тарелку. – Просто скандал!

– Ну, не знаю, – с терпеливым жестом отозвался мистер Латроп, по-отечески блеснув молодыми карими глазами. – Она красивая женщина. Ее зовут миссис Зия-Бей. Она разведена или разводится. По рождению она американка, но ее первый муж был англичанин, а второй (с которым она разводится) работает в турецком посольстве в Лондоне. – Как позднее узнал Макс, Латроп обладал большим талантом к собиранию сплетен, чем целая компания деревенских тетушек.

– Вы говорили с ней? – спросил Макс.

– Только мимоходом. Думаю, она хотела, чтобы я угостил ее выпивкой, но у меня при себе ничего не было. – Латроп усмехнулся. – Такие дамочки попадаются на каждом корабле, но я стараюсь не иметь с ними дела. Миссис Л. это бы не понравилось.

Макс ел молча. Он снова заверил себя, что не собирается связываться с этой сомнительной особой – не станет заводить с ней знакомство и приглашать ее выпить. Но в глубине души он понимал, что все уже предопределено и ему не удастся этого избежать. Хуже всего было то, что ему даже не нравилась ее внешность. Но когда человек устает от жизни, он говорит себе: «Почему бы и нет?»

Стюард в униформе пересекал помещение, ловко пробираясь между покачивающимися столами.

– Мистер Мэттьюз?

– Да?

– Капитан спрашивает, сэр, не могли бы вы выпить с ним кофе в его каюте после обеда.

Макс мог и был рад предлогу, чтобы удалиться. На пути у него находился столик миссис Зия-Бей. Он мог бы избежать контакта, избрав кружной маршрут, но подумал, что это бросилось бы в глаза. Когда он проходил мимо столика женщины, она подняла голову и снова посмотрела ему прямо в глаза. Темно-красные мягкие губы слегка кривились, словно их обладательница собиралась улыбнуться. Макс захромал дальше.

Стюард поднял его в лифте на палубу «А» и повел дальше. Чтобы корабль не был замечен, наружные двери были сконструированы по принципу водонепроницаемых отсеков. Открывая панель затемнения, выходящий попадал в вестибюль, а закрыв ее за собой и открыв другую панель, выходил в свистящий мрак.

– Осторожно, сэр! – крикнул стюард.

Макс никогда даже вообразить не мог подобную темноту. Мокрая палуба приподнялась под ним, наконечник трости скользнул по влажному металлу, и он едва не растянулся во всю длину. Макс слышал свист ветра, колыхавшего брезентовые защитные полосы, привязанные наподобие экранов вдоль открытой палубы. Но ветер прорывался сквозь них, трепал волосы. Макс поднял руку и пошевелил пальцами перед лицом, но не увидел ничего. Нигде не было ни звезды, ни огонька – только сплошная чернота, которая словно оглушала и придавливала к настилу. Стюард, что-то крикнув ему в ухо, повел его к трапу, ведущему вверх, на шлюпочную палубу. По крайней мере, Макс понял, что это трап, ударившись об него голенями. Пробравшись ощупью мимо смутных очертаний зачехленных бомбардировщиков, стоящих на верхней палубе, они вскоре шагнули в ярко освещенную капитанскую каюту.

– Какого черта ты сел на этот корабль? – осведомился коммандер[5]Коммандер – звание в британском флоте, соответствующее капитану 3-го ранга. Франсис Мэттьюз, окинув взглядом брата. Он мало изменился за два или три года, прошедшие с тех пор, как Макс видел его в прошлый раз. Ему было сорок пять лет, цвет его лица напоминал сырую говядину, а поведение было спокойным, если только речь не шла о семейных делах. Коммандер Мэттьюз сидел на вращающемся стуле за полированным столом в помещении, скорее напоминавшем кабинет на загородной вилле, чем корабельную каюту, не сводя прищуренных глаз с лица брата. Четыре золотые нашивки на рукавах придавали его облику особую внушительность. – Разве ты не знаешь, что это небезопасно? Садись.

Макс засмеялся, и капитан после паузы усмехнулся в ответ.

– Ты же плаваешь на этом корабле, – указал Макс.

– Это другое дело. Здесь место моей работы. – Коммандер Мэттьюз снова стал суровым. – Что с тобой произошло? Я слышал, ты серьезно пострадал. Прости, что не смог тебя навестить. Эта чертова война…

– Знаю.

– Ну так что случилось?

– Я делал репортаж о пожаре. Мы с фотографом стояли на лесах, они рухнули, и мы оказались прямо посреди огня. Я не обгорел – меня успели вытащить, – но повредил ногу и бедро, и если бы не нашел лучшего врача в мире, то остался бы парализованным до конца дней. А Том Миллер погиб.

Последовала очередная пауза. Коммандер Мэттьюз втянул воздух через нос.

– Хм. У тебя был нервный срыв?

– Нет. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Ну и как ты себя чувствуешь теперь?

– Сытым по горло.

Капитан кивнул.

– Почему ты возвращаешься в Англию?

– Невозможно сохранить работу в нью-йоркской газете после одиннадцати месяцев на больничной койке. Впрочем, начальство поступило достойно, оплатив расходы до последнего цента… Война будет разгораться, Фрэнк. Думаю, я смогу найти работу в Лондоне.

– Хм. А как насчет денег?

– У меня все в порядке, спасибо.

– Я спросил про деньги, – уточнил коммандер Мэттьюз.

– А я ответил, что с ними все в порядке. Я ни в чем не нуждаюсь.

Его брат выглядел слегка озадаченным. Разговор перешел на его личные дела. Один раз корабль так качнуло, что у Макса сердце подпрыгнуло к горлу, а голова пошла кругом. Стул капитана заскользил, едва не опрокинув столик с кофейным сервизом. Коммандер Мэттьюз быстро поднялся, словно радуясь возможности переключить внимание.

– Кофе?

– Спасибо.

– Бренди?

– Спасибо. Фрэнк, что у тебя на уме? Что тебя беспокоит?

Коммандер Мэттьюз отвернулся, но Макс успел увидеть, как кровь бросилась ему в лицо, а на лбу вздулись синеватые вены. Налив кофе, капитан открыл настенный шкафчик и достал бутылку и два стакана. Бросив взгляд на переговорную трубу, связывающую его с мостиком, он налил две маленькие порции бренди.

– Полагаю, ты не знаешь, – заговорил капитан, глядя на бутылку, – что перед отплытием мы обнаружили в трюме две бомбы с часовым механизмом. Если сболтнешь кому-нибудь, я с тебя шкуру спущу! Но это факт. Они должны были взорваться часов через шесть после выхода из Нью-Йорка. Если бы Крукшенк не нашел их, мы все бы сейчас играли на арфах. – Он со стуком поставил бутылку.

– А меры предосторожности… – начал Макс.

– Ты же видел толпу полицейских в порту. Мы предприняли все возможные меры. После находки мы обследовали каждый дюйм корабля под микроскопом – ни бомб, ни зайцев, ничего. Не волнуйся, – добавил он беспечным тоном. – Мы доберемся благополучно.

– Надеюсь.

– Но на мне большая ответственность.

– Это еще мягко сказано.

Капитан колебался, нахмурив брови.

– Поскольку ты на борту, буду тебе признателен, если ты… станешь держать глаза открытыми. Я уверен в экипаже, но далеко не так уверен в своих пассажирах.

Макс выпрямился.

– Ты хочешь сказать, что кто-то мог подложить бомбу и остаться на корабле?

– Откровенно говоря, я не знаю, на что способны эти ублюдки, если им предоставляется шанс уничтожить груз вроде этого. – Капитан улыбнулся официальной и весьма неубедительной улыбкой. – Я не могу ничего тебе рассказать, Макс, так как нахожусь под подпиской адмиралтейству. Но у меня девять пассажиров…

– Восемь.

– Да, восемь, – быстро поправился капитан. – Кстати, ты уже познакомился с кем-нибудь из них?

– С очень немногими. В частности, с верзилой по фамилии Латроп, обладающим крайне примитивным чувством юмора. Он отпускает шуточки насчет преследования убийцы, но держится весьма таинственно.

– Это не шуточки, а истинная правда.

– Что ты имеешь в виду?

– Я всегда имею в виду то, что говорю, – огрызнулся коммандер Мэттьюз. На его лбу опять вздулись вены. – Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Карло Фенелли? Он… как это называется… рэкетир. Сидит в английской кутузке, а в Штатах разыскивается за шесть убийств. Фенелли собираются экстрадировать, но, если его повезут из Англии через Францию или Италию, ловкие адвокаты смогут задержать его там до Второго пришествия. Латроп каким-то образом связан с нью-йоркской полицией. Он предложил отправиться в Англию и доставить Фенелли на английском корабле. По крайней мере, так он говорит. С ним вроде бы все в порядке.

Залпом выпив бренди, коммандер Мэттьюз открыл список пассажиров. Его красный указательный палец скользнул вниз, задержавшись у имени «Кенуорти, достопочт. Джером».

– Этого я знаю достаточно хорошо.

– Кого?

– Молодого Кенуорти. Он сын лорда и плавал со мной раньше. У него слишком много денег. Первую половину путешествия он всегда мается от морской болезни, а вторую – пьет. С ним тоже все в порядке. Но с остальными…

Макс выглядел все более озадаченным.

– Среди пассажиров есть бизнесмен с запада Англии по фамилии Хупер и офицер французской армии, – сказал он. – Есть также некие доктор Арчер и мисс Вэлери Четфорд, которых я еще не видел, как и твоего Кенуорти. И наконец…

– Миссис Зия-Бей? – осведомился капитан, подняв брови.

– Да. Ты ведь не отводишь ей роль зловещего элемента?

– Она… – начал коммандер Мэттьюз, но сдержался и пожал плечами. – Я знаю не столько ее, сколько о ней. – Он внимательно посмотрел на брата. – Послушай моего совета, парень. Держись от нее подальше. У нее странные вкусы.

– В каком смысле?

– В самом прямом.

– Звучит интригующе.

Капитан нахлобучил фуражку. Золотые листья на околыше придавали ему еще более официальный вид.

– Ты бы так не думал, если бы знал ее. А теперь пей и уходи – мне надо работать. Просто смотри в оба. Если увидишь что-то необычное – больше я ничего не могу тебе сообщить, – сразу беги ко мне. Понял?

Спустя пять минут Макс нетвердым шагом вернулся на палубу «А».

«Эдвардик» качало меньше, и стук судовых механизмов превратился в ровную пульсацию, еще сильнее подчеркивающую почти церковную тишину. Макс зашел в салон с его рядами колонн и мозаичным потолком. Здесь не было ни души.

Он сел на стул, но тут же поднялся. Рядом с роялем стояли ударные инструменты. Сбросив чехол, Макс постучал по тарелкам, которые отозвались так громко, что он быстро вернул чехол на прежнее место. Его терзало беспокойство, но он не желал признать, что все дело в нервах. «Мои нервы, – уверял себя Макс, – такие же крепкие, какими были до того, как подо мной обрушились леса во время пожара на химзаводе, когда бедняга Том Миллер сломал себе шею».

Из салона Макс вышел на длинную галерею с ее мягкими коврами, глубокими плюшевыми креслами, книжными шкафами и светильниками в виде бронзовых фигурок. Здесь тоже никого не было, поэтому он направился в курительную. Она также была пуста – если не считать Эстелл Зия-Бей.

Атмосфера курительной более, чем в других общественных помещениях на «Эдвардике», способствовала тишине. Здесь господствовал темно-красный цвет. Тусклые лампы с плафонами из дымчатого стекла отбрасывали свет на стулья с красной кожаной обивкой, на маленькие столики с зеленым фетровым верхом и полированными пепельницами, на красное резиновое покрытие пола, на красный кирпичный камин с громко тикающими часами над ним и черной фарфоровой кошкой на красной подушке перед ним, служащей источником фантазии или эстетических мук для пьяных.

В дальнем углу, у дверей, ведущих на кормовую палубу, находился маленький бар. За стойкой дремал бармен в белой куртке. Перед ним сидела на табурете миссис Зия-Бей, потягивая джин с шампанским через соломинку. Подойдя, Макс увидел в зеркале отражение ее лица. Она выглядела сонной – соболья шуба прикрывала сгорбленные плечи.

– Добрый вечер, – поздоровался Макс.

– Привет, – отозвалась миссис Зия-Бей, не выпуская изо рта соломинку и приоткрыв светло-голубые глаза. После паузы она похлопала по табурету рядом с собой. – Присаживайтесь.

Макс присел.