Онлайн чтение книги Обещанный Неверленд: Записи товарищей The Promised Neverland: Records of Comrades
1 - 1

Голос совы, который до недавнего времени громко раздавался по лесу, незаметно смолк в его глубине. От усталости Рей облокотился на ствол дерева, оставшись полностью без сил. Мрачный лес был окутан бледно-синей тьмой. Сквозь верхушки деревьев просачивалась небесная синева. Уже скоро наступит рассвет.

— Не расслабляйся.

На голос, раздавшийся неподалеку, Рэй направил взгляд полный презрения. Он смотрел на мужчину в плаще, с грубой снайперской винтовкой за спиной — это был их сопровождающий, который не желал раскрывать свое имя. Вместе с этим загадочным «стариком», которого они встретили в убежище, Эмма и Рэй направлялись искать «мирное место» по письменному указанию Уильяма Минервы.

А08-63 Золотистый пруд...

Есть ли в этом месте подсказка, как попасть в мир людей? Есть ли там сам Минерва? Целью их путешествия было добраться до места по координатам, оставленным в письме. Они преодолели пустошь и зашли в лес, затем чуть не погибли, будучи атакованными демонами, а в довершении этого – Эмму похитили.

— Черт… — Рэй от злости ударил кулаком по грубой коре дерева.

Юго краем глаза наблюдал за мальчиком, с уст которого уже не первый раз слетали ругательства. С тех пор, как они встретились, Рэй относился к нему холодно и лишь бросал циничный взгляд, не показывая эмоций. Однако в данных обстоятельствах он не мог позволить себе такую роскошь, как сохранение подобного отношения: сейчас он был готов сорваться в любую секунду.

…

Когда-то у него самого было подобное выражение лица. Нет, Юго наверняка выглядел еще хуже. В отчаянии, он бежал по этой самой дороге, пытаясь сбежать из адской деревни после поражения… в одиночестве.

Юго сжимал скрытый под пальто жилет, что не подходил ему по размеру. На правой руке, в которую впивалась ткань, и лишь на ней — была надета кожаная перчатка. В памяти воскресали воспоминания, похожие на жуткий ночной кошмар, который он от всего сердца мечтал забыть.

Сдерживая подступающую тошноту, Юго посмотрел вперед:

— Идем, — проговорил он это слово сквозь зубы, будто стон, и начал движение, а сжимая челюсть, успокаивал начинающуюся дрожь, однако тело отказывалось двигаться в данном направлении — к точке А08-63.

Виной этому был не страх к «тайным охотничьим угодьям» и не к самим «охотникам». Если Юго продолжит идти дальше, то ему без сомнения придется столкнуться с

прошлым, в котором он пожертвовал своими братьями и сестрами. В груди тихо звучали слова, которые он повторял уже бесчисленное количество раз:

«Это моя вина».

Тринадцать лет назад тем, кто предложил идти к «Золотистому пруду», был он сам, думая, что для них, детей, которые смогли сбежать с фермы, уже не существует ничего невозможного. Полагаясь на подсказку Уильяма Минервы, они смогут попасть в мир людей, а если будут вместе стараться изо всех сил, то выйдут победителями, и никто не умрет. Так он думал. Вместе со звуком колышущихся на ветру листьев дерева, Юго услышал знакомые голоса из прошлого:

— Ну что, все готовы?

— Эх, сегодня мы прощаемся с этим убежищем.

Их болтовня в день, когда они отправлялись в путь, цеплялась за уголки памяти, застревала в ушах, не желая покидать его. Они собрали вещи, проверяя все по несколько раз, и покинули убежище. Лица светились надеждой, а в глазах горела решимость, что они встретят господина Минерву и смогут попасть в мир людей.

«Аа… точно.»

Юго продолжал идти по лесной дороге, ведущей к Золотистому пруду. Если бы он мог вернуться в то время — никогда бы не выбрал этот путь.

«Все вместе дружно устройте веселое чаепитие»

Сборы в дорогу проходили под строгим надзором девушки, которая давала указания своим мягким голосом. Письмо с припиской, желающей приятного чаепития, было вложено в печенье также, как и тринадцать лет назад. До того дня, когда его найдут новые беглецы.

«Ха-ха… Планировалось, что это будет их последнее «чаепитие».

Кто бы мог подумать, что все будет съедено. Видя перед собой пустую банку с печеньем, Юго, сжимая в руке пистолет, продолжал упорно думать, в то время как вся ситуация становилась абсурднее. С момента их встречи и до сегодняшнего дня он был вынужден вести себя иначе, чем рассчитывал по отношению к новым беглецам. Важное для него убежище взяли в «заложники», заставили сопровождать… В воспоминаниях всплыли радостные голоса детей и топот ног, разносившихся по убежищу. Юго про себя негодовал, но затем привел мысли в порядок.

«Не смей умирать» – не произнося вслух, Юго адресовал эти слова похищенной девочке. А также через плечо посмотрел на мальчишку с грозным выражением лица, который шел за ним. Его семья уже не вернется. Но именно поэтому не хочется, чтобы кто-нибудь еще прошел по этому пути.

«Ха... хотя сейчас была бы отличная возможность...»

Ведь он хотел заставить этих двоих почувствовать вкус отчаяния во время их путешествия. Юго снова посмотрел вперед и подумал, что сейчас самое лучшее время, чтобы посмеяться над собой.

Эти беглецы напоминали ему его братьев и сестер, и себя самого в те времена. Глаза, полные надежды, сверкали от осознания, что какие бы им не встретились преграды на пути — они смогут добиться лучшего будущего. Когда-то выходцы из Славного Колокола вместе с Юго добрались до убежища и, сделав его своим опорным пунктом, начали приготовления, чтобы отправиться в мир людей. Дабы осуществить свое путешествие, они освоили охоту и научились использовать оружие. Подготовили еду с большим сроком хранения, новую одежду. Хоть благодаря общим усилиям подготовка успешно продвигалась, с приближением дня, когда им придётся покинуть убежище, каждый начинал чувствовать неприятное волнение. Если они выйдут наружу, то их снова могут настигнуть преследователи с фермы, а из-за диких демонов нужно быть всегда настороже.

В человеческий мир! В место, где находится подсказка как туда попасть – А08-63. Хоть они все вместе решились идти туда, беспокойство было естественным. Это произошло в один из дней подготовки.

— Давайте устроим чаепитие!

Тем, кто это предложил, принеся с собой коробку с печеньем, была Дайна. Печенье, крекеры и тому подобное считались ценными благодаря длительному сроку хранения, поэтому было решено их использовать в крайних случаях. По этой причине, предложившая их съесть Дайна удивила всех остальных.

— А…?!

— Но ведь они для крайних случаев, так?

— Ты уверена?

Вопросы от братьев и сестер посыпались один за другим, но Дайна лишь посмеялась и сказала:

— Но ведь постоянная жизнь под землей кого угодно приведет в уныние.

Она поставила коробку на стол и открыла крышку. Со звонким открытием коробки вся комната наполнилась сладким ароматом. Та оказалась забита сверху до низу печеньем милой формы.

— Я думаю, что мы можем позволить себе немного роскоши в конце дня.

Благодаря этому предложению, с того дня после ужина на столах возникали коробки с печеньем и черный чай. Это было странно. Сейчас, вспоминая об этом, Юго удивлялся, как для них были важны эти чаепития. По сравнению с выживанием и целью попасть в мир людей, такая мелочная забава, когда они просто переводили дух, не являлась особенно необходимым. Но всего лишь благодаря одной печеньке и кружке чая, впервые за долгое время, лица детей светились умиротворением. Изо дня в день максимальным приоритетом для них являлось безопасное, надежное

существование. Хоть они улыбались и смеялись, в глубине души у каждого было неспокойно. Если подумать, то так было с тех пор, как они узнали истину этого мира и сбежали из Дома.

— Вспоминаются наши чаепития в Доме, — откусывая печенье, эти слова пробубнил Николас.

— Было весело, – младший брат Джо кивнул в ответ. В тот момент Юго думал также. Воспоминания, связанные с убежищем, хоть оно являлось просто местом, куда они отчаянно сбежали, были наполнены теплом и уютом. Той вещью, что оживила эти воспоминания, была обычная чайная кружка, наполненная черным чаем и стоящая рядом с печеньем.

«Чаепитие» стало для них особенным ритуалом. Так повелось с одного случая. Запечатанные в глубине памяти воспоминания, будто туман, имеющий легкий приятный аромат, расстилались в мыслях. Идя по темному лесу, Юго следовал по моментам тех времен, когда он еще жил в Доме.

Все началось с одной книги.

***

Когда стрелка часов достигла ровно середины циферблата, раздался громкий звук колокола. Он эхом разносился по округе, охваченой лесом, и куда бы ты не пошел в этом маленьком селении, везде мог его услышать. Это место — Славный Колокол, является маленькой “деревней”, где мило и скромно разбросано несколько домиков, которые можно сосчитать на пальцах.

Наступило время послеобеденных игр: дети все дружно и бодро побежали на улицу. Ярко светило солнце, а от травы шел приятный аромат свежести. Юго тоже, который раз завязывая шнурки получше, стремился поскорее выйти в ярко освещенный солнцем сад.

— Юго.

Сзади раздался голос женщины в черном платье и белом воротнике, которая была их Мамой.

— Что бы ты хотел в качестве награды за тесты?

— А… ах да, точно.

От заданного вопроса, Юго посмотрел наверх, задумавшись. В Славном Колоколе было правило, что если ребенок в течение месяца получает по тестам, которые заменяют им школу, максимальные баллы, то он может получить что-то в награду. Даже для Юго, у которого с тестами не было проблем, это оказалось неожиданно сложно. Было так досадно, когда в прошлом месяце ему оставалось совсем чуть-чуть, но на последнем тесте не хватило одного балла. Юго продолжал сидеть на корточках, обдумывая ответ.

— Ну…

Ему ничего не приходило в голову. Он уже не в том возрасте, чтобы хотеть игрушки, а книг у них и так много в библиотеке. Сейчас не было чего-то, что мальчик мог бы сильно хотеть. К тому же, уже выбежавшие в сады братья и сестры, поторапливали его призывами поскорее начать играть, поэтому интерес Юго был больше направлен в их сторону.

— Я подумаю! — затянув посильнее шнурки, Юго, смеясь, крикнул свой ответ.

— Хорошо,— ответила Мама пожав плечами, и смотрела на скачущую в сторону остальных фигуру.

В саду яркий солнечный свет, падающий с голубого неба, блистал на зеленой лужайке. Дети в белой форме собирались возле дерева.

— Юго, чего ты там застрял?!

— Ну что, давайте снова на команды и в догонялки!

— А, только чур Юго и Лукас в разных командах!

— Да, да, вас понял.

Юго посмеивался над общим хором жалоб в их сторону. На днях, когда была сформирована команда вод из Лукаса и Юго, они за считанные минуты поймали всех и одержали сокрушительную победу, хотя их было только двое. Тут Юго и остальные дети наконец заметили, что одного из основных героев беседы — Лукаса, нет в пределах видимости.

— А? А где Лукас?

Беспокойно оглядывая сад, один из детей указал пальцем в сторону:

— О! Вон он!

Рядом с клумбами, вместе с младшими сестрами, в кружочке сидел и Лукас, держа одну из девочек за ручку. Среди этого кружка Юго заметил Дайну. На светлые волосы был надет любимый обруч, который ей очень шел. Юго смотрел не сводя взгляда, как она заносит прядь своих длинных волос за ухо.

— Э-й! Лукас!

— Что ты делаешь?

Юго очнулся от своих мыслей и догнал побежавших к клумбам братьев и сестёр. Услышав свое имя, Лукас поднял голову. Он был ровесником Юго с коротко подстриженными коричневыми волосами, в которых сильно выступали красные пряди. Лукас также был обладателем острого взгляда, в котором виднелась сильная воля. Однако заметив детей, его взгляд становился добрым и приветливым, а на лице появлялась улыбка, как сейчас.

— Дайна нашла в библиотеке очень красивую книгу.

— Вот, смотри.

Это была книга большого формата, которая лежала на коленях у Дайны. Обложка была твердой, с кожаным переплетом, но больше привлекал внимание не ее вид, а содержание — яркие цветные иллюстрации.

— Ва, какие милые!

— Угу, прекрасные картинки.

Младшие браться и сестры восхищенно переворачивали страницы. В этой большой книге также были изображены иллюстрации чаепития: на столе выставлены разноцветные печенья и пирожные, красивые чашки и блюдца одного вида, которые вместе с чайником создавали полноценный сервиз.

— Мне бы хотелось устроить подобное чаепитие в Доме, — переворачивая страницы, Дайна пробубнила эти слова, полные восхищения. Сидящий рядом с ней Николас сложил руки, задумавшись.

— Ммм… Черный чай у нас, конечно, есть… но подготовить такие сладости, наверняка, будет непростой задачей.

— Ну, если говорить о чем-то подобном, то у нас есть хлеб.

— Нет-нет, хлеб — это совсем не мило!

Дайна весело смеялась, смотря на своих братьев и сестер, которые начали наперебой рассказывать свои идеи, тыкая пальцами на картинки книжки.

— Ха-ха, да, нам точно надо что-то придумать.

Николас достал альбом для рисования и начал зарисовывать идеи сладостей, которые приходили в голову младшим детям. Старшие дети, которые должны были начать играть в догонялки, тоже присоединились к обсуждению. Но через пару минут вспомнили свою изначальную цель:

— А, точно! Лукас, давай с нами в догонялки!

— Да, давай, скоро свободное время закончится.

— Хорошо, я с вами, — Лукас покинул клумбу обсуждений и присоединился к ребятам, играющим в догонялки. Джон, который советовался как поделиться на команды, окликнул витающего в облаках Юго.

— Эй, Юго! Иди сюда!

— А-ага.

Услышав, как младший брат громко позвал его по имени, Юго вернулся к реальности и поспешил к играющим. На ходу он невнятно бормотал:

— Чаепитие… да…

Перед глазами Юго все еще стояли картинки с множеством разных печений и украшенных столов.

До подготовки к ужину, Юго удачно рассчитал момент, когда поблизости не будет других детей и подошел к Маме:

— Слушай, мама…

Услышав голос Юго, Мама обернулась. Она как раз наклеивала новые рисунки детей на стену в коридоре. Среди них также был рисунок сладостей, который Николас нарисовал днем. Наверняка младшие просили, чтобы их идеи были у всех на виду. В ряд были наклеены творения ребят, на которых были изображены печенья и чайные кружки оригинального дизайна со странной формой.

— О, Юго, что такое?

— Я был бы рад печеньям.

— …? Печеньям?

— В качестве награды за тесты.

Мама слегка наклонила голову в замешательстве от неожиданной заявки.

— Ты действительно хочешь печенье?

В ответ Юго уверенно кивнул. После чего заулыбался во все зубы:

— Да, такую большую коробку с кучей печенья, чтобы все могли попробовать.

Услышав дополнение к заказу, Мама ухватила суть его мыслей, от чего мягко улыбнулась:

— Вот как, я поняла.

— Только это секрет для остальных, хорошо?

Юго бежал вприпрыжку по коридору и озорнически улыбался, будто совершил шалость.

Этой ночью, вернувшись в свою кровать, Юго все еще испытывал приятное волнение от придуманного им самим плана:

«Вот они удивятся.»

Лежа под одеялом, Юго представлял себе момент, когда всем покажет доставленную коробку с печеньем. Стол, полный редкого печенья, которого нет в их Доме, будет почти что воссозданием наяву тех иллюстраций “чаепития”.

— Хе-хе, — смешок невольно вырвался из Юго, который продолжал ворочаться в постели.

На следующее утро со звоном колокола, объявляющем о подъеме, Юго как обычно помогал младшим с утренними сборами, после чего поспешил в здание, где находилась столовая. Он думал раскрыть план только своему лучшему другу: надо же его поразить. Кто бы что не говорил, но среди всех детей, чтобы действительно

удивить Лукаса, нужно было приложить немало усилий, дабы у него глаза на лоб полезли. Так что оно стоит того. Зато если удастся, душа будет полна удовлетворения. Помимо этого, Юго нужна была помощь Лукаса, чтобы устроить “чаепитие”, которого хочет Дайна. Он всегда объединялся с Лукасом для удачного проведения чьего-нибудь дня рождения или приготовления праздника в тот день, когда кому-то находили приемных родителей.

Юго пробежал по коридору, крича в сторону столовой:

— Э-й! Лукас! — но в дверях столовой его голос перекрыли другие голоса братьев и сестер, которые разносились со всех сторон.

— Вау! Лукас, это невероятно!

— Где ты нашел такое!?

После этого последовал голос Дайны:

— Прям как на картинках.

В разгар подготовки к завтраку, дети толпились вокруг центрального стола, где, окруженный уже немалой толпой детей, стоял Лукас.

— Я уже раньше находил его в кладовой, но совсем забыл об этом, — Лукас отвечал, неловко смеясь. Рядом с ним стояла коробка, но Юго не мог со своего места разглядеть, что в ней. Все еще находясь в замешательстве, Юго пробивался ближе к центру:

— На что вы там все смотрите?

— А, Юго, ты тоже посмотри!

— Это Лукас нашел, круто, да? — Николас указывал чуть выше стола. Посмотрев в указанную сторону, Юго застыл на месте:

— А…

Там, будто точная копия из книжки, стоял чайный сервиз. Комплект чашек и чайника, вытащенный из старой деревянной коробки, был расставлен на столе.

— Это…

Смотря на Юго, который потерял дар речи, Лукас смеялся:

— Ну же, помнишь, как дождливым днем играли в прятки в Доме? Мы тогда случайно на него наткнулись.

Юго намеревался ответить в привычной манере: “Э, и правда”, но эти слова не были произнесены вслух.

— Лукас, это на самом деле невероятно. Спасибо.

Услышав этот голос, Юго обратил внимание на Дайну, которая радостно улыбалась держа в руках чашку, расписанную красивым узором.

…Перед тем, как Юго успел что-нибудь сказать, в столовую зашла Мама и, окинув всех взглядом, объявила:

— Ну же, ребята, мы так не позавтракаем.

После Маминого упрека, в столовой вновь начались энергичные приготовления к завтраку. Чайный сервиз был возвращен в коробку и убран на полку в столовой.

— Ах да, Юго, ты же меня звал? — Лукас вспомнил, что слышал голос своего друга, зовущего его по имени, когда тот заходил в столовую. Юго посмотрел на него, после чего резко отвел взгляд в сторону.

— Да так… ничего…

Заняв свое место за столом, Юго приступил к завтраку, набив полный рот хлебом и беконом, что лежали на тарелке. Оживленность и приятное настроение, которые Юго испытал накануне вечером, поблекли, а еда казалась совершенно безвкусной. Если мельком взглянуть наискось в сторону, то можно увидеть взгляд Дайны, направленный к полке, где лежала коробка с сервизом.

Поляна Славного Колокола была наполнена теплым солнечным светом. Дул приятный ветерок, дети играли с мячом, бросая его друг другу. Юго наблюдал данную картину, облокотившись на ствол дерева. Обычно он берет на себя инициативу и зовет всех играть, но сегодня такой настрой отсутствовал. Издалека доносились весёлые детские возгласы, а под их звуки Юго давил корни дерева краем ботинка:

— Ну и что, какие-то печенья…

После того, как он увидел чайный сервиз, вещь, которую Юго заказал, теперь представлялась как жутко скучная и наивная. Хотя он думал удивить всех… Дайну, порадовать. Она бы, наверняка, обрадовалась. Желающая устроить чаепитие Дайна точно любит красивую посуду, поэтому была в восхищении от такого прекрасного комплекта. Тот факт, что он не смог предугадать это, досаждал Юго все больше и больше. В это время позади раздался голос, который Юго хотел бы услышать в последнюю очередь:

— Юго.

Из за дерева, на которое облокачивался мальчик, выглянул Лукас. Встав рядом с ним, он начал разговор как обычно:

— Ну, это, насчет чаепития, про которое говорила Дайна. Надо бы украсить столовую. Что думаешь?

Юго прервал веселый настрой Лукаса:

— ...Да мне это... не сильно интересно, — Юго отстранился от дерева и пошел куда глаза глядят.

— Э… Юго?

У Лукаса округлились глаза. Он почесал затылок, не понимая почему его друг находится в плохом расположении духа:

— Да что с ним такое…

Проигнорировав звавший его голос, Юго испытывал неловкое чувство стыда.

Он продолжал бесцельно слоняться по лесу. Хоть головой понимал, что его действия похожи на обиду пятилетнего ребенка, но не мог легко принять торжество Лукаса. Не мог перестать думать, что те восторженные слова Дайны должны были быть направлены в его сторону. Даже если сейчас доставят печенья, то они не смогут превзойти всеобщие впечатления от чайного сервиза. Его превзошли, причем красиво, от чего становилось невыносимо досадно. Вряд ли бы он чувствовал себя таким раздраженным, если бы кто-то другой из братьев или сестер представил сервиз. Он с Лукасом лучше всего ладил и находил язык, сколько себя помнит, именно поэтому ему он хотел проигрывать меньше всего. Юго чувствовал, что у Лукаса есть то, чего у него нет: добрый, думающий о семье, вечно окружен младшими братьями и сестрами. Спокойный, хладнокровный, Лукас лучше всех обращал внимание на то, что творится вокруг. Поэтому, наверняка, он заметил, что хочет Дайна.

— Ха…

Юго начинал ненавидеть сам себя, потому что стал невыносимым из-за такой глупости. Ведь нет нужды на этом зацикливаться. Это всего лишь чаепитие. Надо поскорее вернуться и вести себя как обычно.

Хоть в голове Юго крутились подобные мысли, в итоге он в одиночестве гулял по лесу, пока не зазвонил колокол, говорящий о том, что свободное время закончилось. Между деревьев проникали лучи вечернего солнца. Обычно он возвращался домой удовлетворенным, с приятным чувством усталости после игр, но сейчас Юго шел по этой же дороге тяжелым шагом. Показалась крыша Дома. Дети, которые уже вернулись, заметили бредущего в одиночестве брата, потому пребывали в замешательстве.

— А, Юго.

— Где ты был? Мы тебя искали.

От посыпавшихся друг за другом голосов, Юго обманчиво улыбнулся, чтобы поскорее отделаться от вопросов:

— А-а… ну, просто было дело, которое я хотел сделать один.

Говоря эти слова, Юго украдкой высматривал Лукаса. Тот в свою очередь явно не был ничем огорчен и радостно болтал с младшими братьями и сестрами.

Да что такое... После того, как они разошлись, Юго не сомневался, что Лукас переживает и обеспокоен его поведением, но тот вел себя как обычно, из-за чего Юго чувствовал себя обескуражено и таким образом упустил шанс самому заговорить с Лукасом. Он думал попробовать поговорить с ним во время ужина, затем перед сном… Откладывая разговор с Лукасом все дальше и дальше, Юго с ним так и не заговорил в этот день, окончанием которого служило время гашения света в Доме. Злобно смотря на темный потолок комнаты, Юго размышлял про себя:

«Он… видимо что-то скрывает…»

Лукас, по идее, не должен был разозлиться на поведение Юго. Лукас не показывал никакой неприязни и вообще вел себя как обычно. И несмотря на это, каждый раз, когда он думал завести разговор, кто-то другой начинал говорить с ним или его вовлекали в другую беседу. Лукас даже не смотрел в его сторону, отчего складывалось ощущение, будто Юго избегают, но причина была не ясна.

«Может стоит спросить об этом у Дайны, не прямо, конечно…»

Практически непроизвольно в голове Юго крутились эти раздумья. Ворочаясь в постели, он мысленно ругал себя.

«Ааа! Нет, все не то!»

Все усложнялось как минимум его чувствами к Дайне. Он не мог побороть эту привычку, прицепившуюся с самого детства. С малых лет, когда он ссорился и дрался с Лукасом, тем, кто всегда вставал между ними чтобы примирить — была Дайна. Что Юго, что Лукас были до жути упрямы. Их темперамент не позволял просто так изменить мнение, даже когда они в чем-то были совершенно неправы. Но странным образом, если Дайна начинала говорить, они вдвоем послушно приходили к согласию. Однако если кто-то другой что-то скажет, они точно не смогут согласиться, и только больше разозлятся. Возможно, если бы не было Дайны, они не стали бы настолько дружны. Юго в последнее время так думал все больше и больше. Она была не из тех, кто становится центром и сподвигает к действию. Но если в группе играющих была Дайна, то ссоры сводились к минимуму и царила мирная атмосфера. Юго думал, как хороша эта ее черта.

— Ха…

Издав глубокий вздох, он крепко закрыл глаза. Завтра… именно завтра надо заговорить с ним как обычно. Желая этого всем сердцем, Юго зарыл голову поглубже в подушку. Но на следующий день все же не заговорил с Лукасом. Они и до этого ссорились, не разговаривая друг с другом, но, скорее всего это был первый раз, когда ребята за продолжительное время так ни разу и не заговорили. Ощущение того, что его принципиально избегают, только усиливалось. Из-за того, что он первым резко и грубо себя повел, Юго не мог легко и непринужденно начать разговор. Но чем больше они не общаются, тем все сложнее и сложнее начать. Юго прислониться к стене коридора и глубоко вздохнул, когда услышал свое имя.

— Юго, — он повернулся в сторону Мамы, — твою награду доставят сегодня, ты рад?

Юго запоздало вспомнил о печенье:

— Аа… да.

Смотря на скромную реакцию и выдавленную улыбку Юго, Мама не стала его расспрашивать, хотя на ее лице читалось сомнение. Когда она ушла, мальчик устало выдохнул. Сейчас он даже думал о том, что лучше бы эти печенья вообще никогда не доставили.

В этот день было облачно с самого утра, а после обеда начался дождь. Такая погода еще больше омрачала настроение Юго. В их свободное время младшие братья и сестры взяли его за руку и, с просьбами почитать книгу, отвели в библиотеку:

— Юго! Почитай эту!

— Вот эту сначала.

Смотря на Элику и Майка, еле несущих большую книгу, Юго засмеялся:

— Хорошо, хорошо, я все по очереди почитаю.

Листая страницы, Юго старался читать ясным, бодрым голосом, чтобы его настроение переменилось как можно скорее. Возможно из-за тусклой темноты на улице, двух детей, слушавших его, одолела сонливость и они задремали. Стараясь не тревожить дремлющих детей, которые облокотились на его плечи, Юго закрыл книгу и глубоко вздохнул, мирно улыбаясь:

— Нельзя же противиться дневному сну.

Взяв под руку младшую сестру и взвалив спящего младшего брата на спину, Юго уложил их на диване, который, к счастью, находился в библиотеке. Убрав книгу с картинками обратно на полку, и, в принципе, убирая вытащенную литературу, Юго внезапно вспомнил о книге про чаепитие. Неужели она все еще у Дайны? Он выглянул наружу из окна библиотеки, задаваясь вопросом где сейчас Дайна. По неясной причине, в здании где находилась столовая, горел свет и сновало туда-сюда множество теней.

— А? Почему в такое время и…

Присмотревшись, Юго увидел и Дайну. Он посмотрел на крепко спящих Элику с Майком, и, после небольшого размышления, тихонько вышел из библиотеки. Покинув здание, Юго направился ко входу в прилегающее. Зайдя внутрь, он стряхнул капли с волос и, пройдя по темному коридору, остановился возле ворот столовой. Как он и думал, из нее доносились веселые возгласы ребятни. Изменив положение, Юго, желая узнать кто там есть, немного приоткрыл дверь. Через образовавшуюся маленькую щелку никто из тех, кто находился внутри не заметил Юго. Вместе с другими братьями и сестрами, в столовой также были Лукас и Дайна. На столе был разложен тот самый чайный сервиз, который нашел Лукас. Николас и еще пара детей, вооружившись тряпками, видимо, их протирали.

— Таким образом, уж наверняка…

— Ага, точно пройдет по высшему разряду.

Смотря, как Лукас и Дайна весело общаются друг с другом, у Юго на душе резко заскребли кошки.

***

Негромкий скрипучий звук крутящихся лопастей ударялся о стены и разносился по мельнице. Все еще не осознавая реальность, Эмма направлялась к выданной ей комнате. Из потрепанного, грязного плаща, в котором был проделан путь сюда, она переоделась в подготовленную для нее новую одежду. Здесь цель их путешествия — точка А08-63. Золотистый пруд.

Эмму привели сюда, но как — она не могла себе представить. Это место, подготовленное господином Минервой для детей с ферм, сейчас являлось тайнами охотничьими угодьями, сделанными демонами — их тайной площадкой для игр. Сегодня днем Эмма своими глазами увидела эту охоту. В ней до сих пор по-звериному кипела ярость и негодование. Что еще за развлечение…

Выпускать беспомощных детей побегать, мучить их, изводить, чтобы весело поохотиться. Эмма крепче сжала ручку в руке, продолжая идти по коридору. Даже она, которая провела здесь только сегодняшний день, чувствовала на сердце тягостную боль. Насколько же неистовую боль и ярость подавляют, отбрасывают дети, что провели здесь несколько лет? Эмма не переставая размышляла об этом.

На следующей охоте они смогут положить конец этим охотничьим угодьям…

Она прокручивала еще раз в голове информацию о стратегии, которой владели она и товарищи с Золотистого пруда. В начале взрыв — внезапная атака. После устранения заранее разделенных врагов — совместное уничтожение наиболее опасного противника. Эмма успокаивала нетерпеливое сердце. Она волновалась за Рэя и старика, но раз никого из них не привели сюда, значит их не поймали демоны с особняка. А диким демонам эти двое не могут проиграть. Эмма хотела бы как можно скорее встретиться с ними и поделиться информацией, которую добыла здесь, но сейчас, размышляя об этом, она уже не могла просто так покинуть данное место. Не только Тео, которого она спасла, но и Оливер, как и все остальные… Найджел и Джиллиан, с которыми она обменялась словами совсем недавно, все находящиеся в Золотистом пруду дети, они все это время страдали. С момента, как она узнала об этом — поняла, что уже не сможет закрыть глаза на подобное. В следующем сражении они обязаны любой ценой урвать у демонов победу.

— ...А?

Эмма заметила, как в дальнем зале все еще горит свет и пошла на него, задаваясь вопросом, есть ли там кто-то. Прежде чем она кого-то заметила, обоняние уловило легкий аромат. Этот запах… Заглянув в зал, она увидела стоящую на столе металлическую чашку и Лукаса, который наливал в нее кипяток из чайника. Его трость была приставлена к столу, в то время, как однорукий человек готовил себе напиток.

— Черного чаю?

Заметив Эмму, он поднял голову и мягко улыбнулся. В этих охотничьих угодьях он был единственным взрослым, который когда-то совершил побег вместе со “стариком”. Бывший ребенок с фермы. Просечный на его лице глубокий старый шрам приходил в небольшое движение вместе с прищуренными глазами.

— А-а, если ты не имеешь ничего против чая, конечно.

Достав еще одну жестяную кружку, совершенно не схожую с его, Лукас начал заваривать чай. Когда он наклонил державший одной рукой чайник, крышка слегка качнулась вниз. Не имея возможности придержать крышку, Лукас с явным усилием пытался иначе взять чайник. Эмма занервничала и быстро оказалась рядом с ним.

— А… я… налью.

Она приняла чайник из руки Лукаса.

— Спасибо.

Кипятка как раз хватило на две кружки. Поставив на место пустой чайник, Эмма присела на предложенный ей стул.

— Ты, наверняка, устала. Ничего, что все еще не спишь? — Лукас задал вопрос, сжимая в руке две кружки, из которых шел легкий дым. Одну он поставил перед Эммой. Она, в свою очередь, неловко засмеялась:

— Пока мы шли через лес, то практически не спали, и… видимо, мое тело уже привыкло к этому… к тому же, за раз столько узнали, что мое сердце все еще учащенно бьется.

— А-а, понимаю.

Практически сразу, как она попала сюда, Эмма вместе с Лукасом направились в обнаруженный ими “золотистый пруд”, где нашли новую подсказку и информацию. “Семь стен”, способ попасть в мир людей. А также информацию об экспериментальной Лямбе. Эмма придвинула чашку поближе и не спеша крутя ее в руках, подула на кипяток.

— Вы тоже… всегда сидите допоздна?

Поглаживая прислоненную к столу трость, Лукас криво улыбнулся:

— Я ведь не могу напрямую защитить детей снаружи. Так что, по крайней мере, пытаюсь чем-нибудь помочь, где могу.

На столе, помимо недавней информации о стратегии, также лежали книги и тетради с мелкими знаками и заметками. Угол стрельбы, количество взрывчатого вещества — все было детально исследовательно и расписано. Читая мысли Эммы, что она возможно ему помешала, Лукас дружелюбно улыбнулся. Закрыв тетрадь, мужчина убрал ее к остальным и сдвинул на край стола.

— Но сегодня у меня драгоценный гость.

Лукас, прикрыв глаза, произнес эти слова:

— Давай устроим “чаепитие”.

— … А, это же…

Эмма помнила, что где-то уже слышала это слово. Или, вернее, видела. Оно встречалось ей в письме, оставленном в банке с печеньями, которая хранилась в убежище. Лукас усмехнулся и сделал глоток из металлической кружки, которой пользовался ни один год.

— Хоть я назвал так — здесь нет ни красивого сервиза, ни сладостей.

Эмма, продолжая держать чашку, проговорила:

— …”Все вместе дружно устройте веселое чаепитие”?

Услышав сказанные вполголоса слова Эммы, Лукас замер на мгновение. После чего на его лице появилась умиротворенная, но грустная улыбка:

— Неужели в убежище все еще хранится это письмо?

Эмма кивнула:

— Письмо с этими словами лежало вместе с банкой печенья.

После такой фразы Лукас широко открыл глаза. Затем выражение лица сменилось и он прыснул:

— Ха-ха-а, тогда получается, этот оставил их прозапас. Вот бестолочь… лучше бы съел их в самом начале.

— Это “чаепитие”, наверняка, было чем-то особенным для вас?

После слов Эммы, Лукас направил взгляд в сторону, вспоминая. Глядя на его ностальгическое выражение лица, Эмма убедилась в своей догадке. Не зря эти слова специально были написаны в письме и оставлены, как послание другим. Все-таки это было важное “печенье”, хранившее множество воспоминаний. Лукас медленно кивнул в ответ сообразительной девочке:

— Да, это так. Но именно поэтому я рад, что твоя семья смогла попробовать те печенья.

Лукас спрятал взгляд и пристально смотрел на кружку, из которой струился еле заметный пар.

— … Дайна бы тоже обрадовалась, — Лукас еле слышно прошептал эти слова, из которых Эмма уловила одно имя. Оно было одним из тех, записанных на стене в убежище. Лукас говорил о том, что здесь он единственный остался в живых.

— А…

Заметив обеспокоенное выражение лица Эммы, Лукас усмехнулся про себя и спросил:

— Вы не проводили в вашем Доме “чаепитий”?

— А? Нет.

Эмма замотала головой. Лукас, сделав один глоток, слегка предался воспоминаниям:

— В нашем доме, когда случалось какое-нибудь радостное событие, было принято отмечать, устраивая чаепитие.

— Мгм… — Эмма засияла, представляя чаепитие у себя в голове, — звучит весело!

Лукас слегка засмеялся, прищурив глаза:

— У нас в библиотеке была одна книжка…

Прислонившись к спинке стула, Лукас оживлял воспоминания в своей памяти.

***

Поводом устраивать чаепития послужила находка Дайны одной книжки с картинками. В этой старой книжке, найденной в библиотеке, было изображено несколько красивых иллюстраций. Странно, но даже сейчас он точно помнил, какой узор был на чайном сервизе.

— Эй, эй, Лукас! Смотри!

После обеда, как только наступило свободное время, Лукаса, выходящего из коридора, потянула за руку младшая сестра. Его отвели к клумбе с цветами, где сидела Дайна с той самой книжкой. Находящиеся рядом братья и сестры с любопытством рассматривали страницы.

— Ах, чаепитие — это просто прекрасно!

— Ва, и правда.

Лукаса тоже увлекли красочные страницы книги. Однако в тот момент он думал лишь о том, что это просто классная книга. Поскольку его намерением, которое он успешно выполнял, было прочитать немало книг из библиотеки, его даже удивил факт существования данной книги. Он бы никогда не подумал, что случится из-за этой книжки.

— Э-й! Лукас!

Его звали дети, которые всегда играли в догонялки. Среди них также был Юго. Посмотрев на книгу, которую держала Дайна, Лукас был уверен, что у Юго будет похожая реакция, но на удивление он не произнес ни слова. Лукас подумал, что это странно, но быстро присоединился к обещанным догонялкам. К концу свободного времени он уже напрочь забыл обо всем, что касается “чаепития”. Вечером, идя по коридору здания со столовой, Лукас заметил Юго, о чем-то болтающего с Мамой. Как раз в это время начиналась подготовка к ужину. Лукас успел только открыть рот, чтобы позвать друга, как его кто-то похлопал по спине сзади:

— Послушай, Лукас.

Обернувшись, он увидел Дайну.

— А, Дайна. Что случилось?

После этих слов она взглянула на Юго с Мамой. Убедившись, что они не заметили их, Дайна, немного подумав, поманила рукой Лукаса в сторону, где на них никто не обратит внимания.

— ...Почему бы нам не устроить всем вместе “чаепитие”?

Лукас быстро сообразил, что речь идет о книге, которая днем стала темой разговора.

— Это как на тех картинках?

— Именно, — Дайна тихонько усмехнулась, кивая в ответ, — сегодня ведь объявляли результаты тестов за месяц, так? Поэтому…

Дайна понизила голос и раскрыла детали своего “плана”. Услышав содержание, Лукас раскрыл глаза и невольно хохотнул:

— Ага! Это неплохо.

— А то, — Дайна кивнула в ответ.

— Разумеется я помогу.

После своего ответа, Лукас вдруг вспомнил одну вещь:

— А… точно.

Дайна наклонила голову в сторону в недоумении, услышав бормотание Лукаса:

— …? Что такое? Лукас?

Повернувшись к рассетрянной Дайне, Лукас лукаво улыбнулся и ответил:

— Все в порядке. Я уверен, что чаепитие, которое ты хочешь устроить, пройдет как по маслу.

Дайна не стала более расспрашивать, и лишь улыбнулась в ответ. Раз Лукас так говорит, то более можно не вдаваться в детали. Так она подумала.

— Хорошо. Спасибо, Лукас.

В этот вечер, после того как потушили свет, Лукас тайком вышел из комнаты. Он шел по коридору, стараясь не издавать звуки шагов.

— Я уверен, что даже Юго не должен догадаться…

Проверив, не идет ли Мама делать обход, Лукас продолжил идти по коридору до кладовой. Когда он открыл дверь во внутрь, ему в нос ударил спертый запах пыльного помещения. Лукас оставил дверь слегка приоткрытой, чтобы свет из коридора проникал внутрь.

— Так… кажется оно было где-то здесь…

Лукас рыскал по внутренностям коробок в поисках цели. Подавляя тихий кашель вызванный пылью, Лукас наконец-то нашел деревянную коробку. На ней виднелась потертая надпись.

— Вот она.

Он открыл крышку и проверил содержимое. Внутри все было также, как в первый раз, когда случайно на нее наткнулся. В коробку был упакован красивый чайный сервиз, причем практически новый, без единого следа загрязнения. Чашки, блюдца и сам чайничек были очень похожи на нарисованные в книге, которую Дайна читала днем. Лукас вытащил от туда чашку и в полумраке разглядывал узор. Ранее он находил его здесь во время пряток в один дождливый день, когда нельзя было играть на улице. Лукас никому про него не говорил и только Юго, который нашел его во время пряток, знал о сервизе.

— Итак… вот… сюда.

Чтобы завтра утром Лукас смог быстро вытащить коробку, он поставил ее поближе к выходу. Представляя завтрашнее удивленное лицо Юго, из Лукаса невольно вырвался смешок.

— Хе-хе, вот он удивится.

— А, Лукас, что ты здесь делаешь?

Позади раздался голос Мамы, когда Лукас уже возвращался в свою комнату. От внезапности, у него дернулись плечи:

— А… я... это, все, спать!

В спешке, Лукас запрыгнул в комнату и сразу зарылся под одеяло. Сердце, что до недавнего момента тревожно билось, начало успокаиваться. Мальчик издал глубокий вздох, после чего еще раз лукаво усмехнулся про себя.

Когда Юго увидит этот сервиз, то точно обалдеет.

Лукас всегда в глубине души ощущал, что Юго, пусть даже совсем немного, но всегда в чем-то его превосходит. Например если взять тесты за этот месяц: ему уже оставалось совсем чуть-чуть, но Лукас упустил шанс получить максимальные баллы. Хоть у них была совсем малая разница в баллах, поскольку было решено уж в этом месяце обойти Юго — от этой мысли становилось только досаднее. Но в то же время, существовала некая радость, что у него был кто-то, с кем можно взаимно посоревноваться. Да, были дети и старшего возраста, но хотелось превзойти именно Юго и никогда ему не проигрывать. Как раз поэтому, когда Дайна рассказала ему про “план”, Лукас загорелся желанием помочь. Пока он рисовал в своей голове идеи как и что устроить к “чаепитию”, то незаметно провалился в сон. Однако на следующий день, когда Юго увидел чайный сервиз, то его реакция оказалось совсем не такой, как рассчитывал Лукас. Пока все остальные братья и сестры, не скрывая радости, издавали возгласы восхищения — Юго особо никак не впечатлился, и вообще скромно отреагировал. Даже в каком-то месте выглядел подавленным.

…Может Юго не хочет устраивать “чаепитие”...Хотя он постоянно, когда что-то планировалось, становился главным инициатором. В тот момент мальчик тоже должен был слышать, как Дайна сказала, что хочет устроить “чаепитие”. У него нет причин быть против.

Пока Лукас анализировал поведение Юго, ему в голову пришла одна мысль.

Неужели, он заметил? Юго без того догадливый, вполне мог понять замысел “чаепития”, которое хочет устроить Дайна. Может, поэтому он так решительно показывает своё отсутствие интереса.

...Мда, если это так, то все плохо... Он уже пообещал Дайне, что чаепитие обязательно пройдет удачно, поэтому Лукас, с мыслью, что надо принять меры, начал действовать.

В послеобеденное свободное время, Лукас искал глазами Юго. На площадке, освещенной безоблачным небом, как обычно раздавались веселые голоса детей:

— Сюда, сюда!

— Ах! Перекинул!

Этой причудливой темной копны волос не было видно ни среди детей играющих в мяч, ни среди тех, кто играл в пятнашки.

— Да где…?

Лукас уже подумывал о том, что, возможно, его друг где-то внутри Дома. Однако представить Юго внутри в такой солнечный день было сложновато. Лукас шел по саду и блуждал взглядом по округе. В какой-то момент он, наконец, заметил знакомую фигуру в тени дерева.

«...Интересно, что он там делает?» — Лукас подбежал поближе и окликнул фигуру, облокотившуюся к стволу дерева:

— Юго.

Тот чуть заметно дернулся, как от испуга, что немного удивило Лукаса, который думал, что Юго его точно заметил. Лукас старался как можно более естественно начать беседу, чтобы Юго не заподозрил неладное:

— Ну, это, насчет чаепития, про которое говорила Дайна. Надо бы украсить столовую. Что думаешь?

Обычно, когда Лукас таким образом пытался пробудить интерес, то Юго всегда, по сути, с готовностью вливался в процесс. Так, он думал, должно произойти и в этот раз. Помимо этого, Лукас намеревался проверить, догадался ли о чем-то Юго, задавая нужные вопросы. Но Юго лишь молча отошел от дерева, встал к мальчику спиной так, что Лукас не видел его выражение лица, и невнятно пробормотал:

— …Да мне это… не сильно интересно.

Сказав только это, Юго зашагал в направлении леса. Лукас удивился и позвал друга еще раз:

— Э… Юго?

…Но друг никак не отреагировал и продолжал идти. Лукас почесал затылок в недоумении:

— Да что с ним такое…

Ощущение будто они поссорились, однако у Лукаса не было идей почему.

«Наверняка, он что-то заметил… так?» — Лукас провожал взглядом удаляющуюся фигуру, без мыслей пойти следом.

Вечером этого же дня, Лукас перед ужином искал Дайну среди детей, собравшихся в столовой.

— Дайна.

Мальчик обратился к знакомой фигуре, державшей в руках ту самую книгу. Дайна обернулась на зов, и увидев, кто ее позвал, мягко улыбнулась:

— А, Лукас! По поводу чаепития — другие дети много чего приготовили..

— Да, насчет этого… — Лукас посмотрел по сторонам, затем, понизив голос, произнес — …он, кажется, заметил.

— Э…?! — Дайна не сдержала возглас удивления. Но оно сразу сменилось натянутой улыбкой, — Эх-х… вот как. Ну, если это Юго, то ничего удивительного.

Дайна, испытывая неловкость, глубоко вздохнула:

— Тогда, нам надо придумать сюрприз помимо этого…

Лукас кивнул в знак согласия:

— И вплоть до того дня надо сделать так, чтобы он больше ничего не заметил.

— Да, у нас еще есть два дня, так?

В тот момент, когда они кивнули друг другу, мимо как раз проходил Юго. Перед тем, как он мог бы с ним заговорить, Лукас незаметно покинул это место.

В течение последующих двух дней, Лукас, как думал, умело уходил из поля зрения Юго и вел себя естественно. Он оглядывался назад с мыслю, что подобным образом Юго не сможет узнать детали, а подготовка идёт как по маслу, отчего довольно кивал головой. Однако их противник — Юго. Необходимо сфокусироваться на мысли, что до самого конца небрежность запрещена.

В запланированный для чаепития день было пасмурно с самого утра, а после обеда пошел дождь.

— О, дождь пошел.

— Э, мы же тогда не сможем постирать.

Глядя через окно на улице, дети понуро опустили плечи. Лукас тоже уставился на оконное стекло, с которого ползли капли дождя. В коридоре было темно, а здание заволокла пасмурная и подавленная атмосфера.

Хоть это наш долгожданный день “чаепития”... В их свободное время, Лукас заметил взглядом братьев и сестер, что собрались перед столовой, и подбежал к ним.

— Юго?

— Его отвели в библиотеку Элика и Майк.

Услышав имена младшего брата и сестры от Николаса, Лукас удовлетворительно кивнул.

— Тогда сейчас, пока у нас есть время…

Зайдя в столовую, он вытащил с полки деревянную коробку. Аккуратно выкладывая из нее чайный сервиз, дети тщательно промывали каждую деталь.

— Да уж, из-за того, что на улице дождь, мы не сможем нарвать цветы.

Хоть и была идея украсить стол кучей разных цветущих растений — идти до леса в такой дождь было не лучшей идеей. В этот момент в столовую зашли Анни и Вольтер, неся в руках столько цветов, сколько могли вместить их ручки.

— Эй, Лукас! Мы принесли цветов с клумбы, которые срезала мама!

— Маргаритки, герберы и, вот, смотри, даже розы немного зацвели.

— О, здорово!

Лукас вместе с остальными встретил овациями цветочных героев.

— С таким количеством мы сможем украсить достаточно пространства.

В быстром темпе столы накрыли белыми простынями, украсили цветами, поставив их в маленькие бутылки, а затем выставили банки с джемом. Дети разделились и украсили стены саморучно сделанными цветами из бумаги и рисунками, а также повесили банты. Привычный вид столовой становился все более и более красочным.

— Готово! Украшение комнаты завершено, мы успели!

Оглядывая столовую, Лукас вместе с остальными радовался проделанной работе. Под конец Дайна достала банку с листьями черного чая, чтобы в любой момент быть готовой заварить его. Она и Лукас обменялись улыбками, глядя на подготовленную комнату.

— Слушай, таким образом, наверняка…

— Ага, точно пройдет по высшему разряду.

В тот же момент раздался голос, который никто не готов был услышать:

— Вы о чем?

Лукаса словно подбросило в сторону, откуда раздался голос. В дверях стоял Юго и окидывал взглядом столовую. Дети, что продолжали подготовку, тоже встали как вкопанные.

— А… Юго.

Ни минуты не колеблясь, Юго прошел внутрь и осмотрелся вокруг.

— Это… вы что-то устраиваете?

Однако интонация, с которой мальчик задал данный вопрос, не выражала никакой радости. Лукас в спешке пытался придумать причину, чтобы ловко обмануть друга. Но все же слова, способные убедить Юго моментально — не приходили в голову. Взгляд Дайны был направлен в его сторону.

— Э, ну это…

— Не обращай внимания.

В момент, когда Дайна произнесла эти слова, в глазах Юго проскользнула боль от задетых чувств. Лукасу этого мгновения хватило, чтобы заметить состояние друга, однако прежде чем он успел что-то сказать, печаль, охватившая Юго, пропала. Вместо нее в его глазах пылала ненависть, направленная на Лукаса.

— Ну? Так что это? Скажи же!

Юго приблизился к Лукасу.

— Что вообще творится последние два дня, а?!

От грубого, гневного голоса, Лукас только больше приходил в замешательство. Он был готов к тому, что Юго раскрыл их план, однако поведение мальчика сейчас явно отличалось от этого.

— Юго, почему ты злишься?

От растерянности брошенные слова возымели на Юго обратный эффект.

— Да что же такое, не можете мне сказать, да?!

Юго схватил Лукаса за воротник и, по инерции движения, тело Лукаса с силой столкнулось со столом.

— Юго…!

Дайна коротко вскрикнула. В момент столкновения одна чашка на столе покачнулась и упала. Юго на мгновение вернулся к реальности, но было уже поздно. Хрупкая кружка столкнулась с полом и разбилась на крупные осколки.

***

Пронзительный звук, разорвавший тишину, разнесся по закатному лесу. На землю рядом с Юго упала гильза, а по телу обстрелянного дикого демона пару раз прошла судорога, после которой он с грохотом упал на землю.

— Сколько нам еще?

Не ослабляя бдительности после шума от упавшего тела, Рэй задал вопрос, продолжая держать тетиву лука натянутой.

— Скоро покажется вход. Но они все еще могут нас преследовать.

Вечерняя заря проникала сквозь ветви деревьев в чащу леса, создавая замысловатую тень позади Юго.

— Ты ведь не спал со вчерашнего вечера? Перед тем как стемнеет, поспи немного, — проговорил Юго, опуская оружие.

Внимательно окинув взглядом окрестности, Рэй наконец опустил лук и резко огрызнулся, повернувшись к Юго:

— Ты думаешь я могу отдохнуть, а?

Юго в грубой манере ответил мальчику, прожигающего его ненавистным взглядом:

— Остынь. Я разбужу тебя ровно через час, ибо нам придется меняться даже в том случае, если ты в полумертвом состоянии.

Хоть он и сказал, что поможет в спасении Эммы — едкая манера говорить и его поведение не изменились. Рэй цокнул языком в ответ. Найдя устойчивую ветвь, мальчик сел на корточки и закрыл глаза. Юго наблюдал за ним краем глаза, после чего вновь сосредоточился на окружении. Вечернее солнце практически не доходило до густой чащи леса.

В тот раз было также…

Юго окинул взглядом верхушки деревьев. Он опасался, что вид мог сильно измениться в течении тринадцати лет, однако такого не произошло и воспоминания были способны вернуть его назад в прошлое. Таким образом, если они смогут согласно плану достигнуть входа в охотничьи угодья, проходящего под землей, то, скорее всего, к завтрашнему дню прибудут к золотистому пруду. С тех пор, как увели “мелкую антенну” практически прошел один день. Юго молился про себя, чтобы, по крайней мере на это время не выпала “охота”. Юго бросил взгляд на потрепанного мальчика, сидящего на корточках. Если бы он с самого начала сотрудничал с ними, то ситуация бы изменилась?

— Тс…

Что если бы в тот момент он сделал так, если бы он избрал другой путь… Эти мысли постоянно крутились у него в голове, адски изводя душу терзаниями. Если подумать, то также было, пока они жили в Славном Колоколе. Если бы он только не заводился с пустяка и из-за приходящих после мыслей не начинал невольно состязаться с Лукасом. В то время они часто заканчивали это абсурдной ссорой, лишенной смысла. И верилось, что такие невинные дни будут продолжаться всю жизнь. Юго не мог остановить поток воспоминаний, стремящийся увести его назад во времени. Из-за сна, который он видел в разгар этого путешествия. Сна о братьях и сестрах. Их последних мгновениях.

Юго с тихой ненавистью смотрел на темное небо, порождающее сумерки. Темный цвет все больше заволакивал небосклон. Если бы он только не предложил идти к Золотистому пруду. Если бы они лучше сражались в тайных охотничьих угодьях. Если бы продумали стратегию против того охотника — против Льюиса. То никому бы не пришлось умирать. Этот веселый смех, все еще должен был быть рядом с ним.

— …

Юго вспоминал тот день, когда он бежал через лес, преодолел пустошь и вернулся в убежище. Как он рассеянно стоял перед входом, в спрятанное под землей помещение.

Один.

В руке он сжимал оставленные посмертно перчатку, жилетку и ручку — это являлось прощальными подарками для него, включая и само убежище. Такая мысль резко пронзила его голову. Бессмысленно крича, Юго писал на стене большими буквами — “Poachers”/браконьеры. Клянясь отмщением, он полосовал стену царапинами, будто нанося раны, вспоминая все, как вчерашний день. Но насколько бы сильное отвращение и ненависть не переполняли его, этого не хватало, чтобы затмить бездонную боль от пустоты. С того дня началось время его абсолютного одиночества. Один день, неделя, месяц, год. В спальне с двухъярусными кроватями, где раньше было так оживленно, Юго засыпал с душащим его одиночеством и мольбой, чтобы все оказалось только сном, что предательски обманывал его снова и снова. Так он продолжал встречать утро каждого нового дня.

[HELP] — на высеченной ненавистью стене, Юго, свернувшись на полу, писал эти буквы от бессилия. Слабое бормотание прямо на глазах набирало обороты. Если он не делал этого, то все становилось еще страннее.

«Помогите. Прошу, кто-нибудь, помогите.»

Не было никого, кто мог ответить на его зов. Но взамен, голоса братьев и сестер начинали звучать в голове.

[— Пусть хотя бы ты сбежишь!]

[— Ну же!]

[— Иди! Юго!]

— …Нет. Прекратите.

Не умирайте. Молю, не жертвуйте собой ради моей жизни.

— Прошу прекратит-те!!

Призрачные крики эхом отражались в голове, от чего вопль только усиливался, а руки с силой тянули волосы. Когда он приходил в себя — уже лежал на полу. Чем больше проходило времени, тем чаще это случалось. Его оставили в живых. Поэтому сердце переполняла сила, что он обязан во чтобы то ни стало выжить, в том числе за братьев и сестер. Были дни, когда дух приподнимался, однако также были дни, когда вся сила покидала Юго, который, свернувшись калачиком, просто пытался пережить его. Он проклинал свою судьбу единственного выжившего. Если этому суждено было случиться, то пусть бы с самого начала у него ничего не было. Укоряя всевышнего, Юго хотел, чтобы он не был благословлен товарищами, надеждой, состраданием. Но рядом с этой сильной мыслью в голове жила иная, которая хоть и совсем немного, но не желала этого.

Проходили дни вместе с повторяющимся бессмысленным сожалением, пока Юго все больше проклинал себя. Чтобы он не делал — его окружало одиночество.

Это был день, когда с позорного побега прошло ровно десять лет.

[Постоянная жизнь под землей кого угодно приведет в уныние]

С глазами, в которых не теплилось ни капли света, Юго услышал этот голос. Он раздался так, словно был совсем рядом. И будто стоило Юго приподнять голову, как он увидел бы улыбающееся лицо в ответ.

[Я думаю мы можем позволить себе немного роскоши в конце дня]

— И точно… ты права… Дайна…

Медленно поднявшись, Юго убрался на забросаном столе. Сюда он поставил чашку, которой пользовался во время их чаепитий, подготовил печенье. Запах от заваренного черного чая заполнил комнату. В этот же момент воскресли голоса детей. Воодушевленные после удачного побега из Дома, они, преисполненные надеждой говорили о будущем, о том, что скоро наступит, о том, что будет — эта картина предстала перед глазами Юго. Но призрачное видение тут же исчезло, вернув реальность к столу, за которым никого нет. Лишь тихий звук от работающих мониторов раздавался по комнате. Эта тишина заставляла Юго чувствовать отчаяние:

— Зачем... почему только я…

Юго опрокинул со стола кружку и, оперевшись на стол, где исчез веселый смех, горько заплакал. На пол пролился черный чай, а памятная кружка треснула.

***

От звука расколотой чашки, Юго вернулся в реальность.

— А…

Он, широко раскрыв глаза, пристально смотрел на упавшую с громким треском у ног кружку. Рядом с ботинком валялись пара осколков с красивым узором. Столовую в мгновение ока поглотила гробовая тишина.

— Ю-юго…

Юго, пребывая в замешательстве, поднял голову. На него смотрело вот-вот готовое заплакать лицо Дайны.

— …тц

Юго, будто отброшенный сильным ударом, быстро отпустил воротник Лукаса и пулей вылетел из столовой.

— Подожди, Юго!

Хоть он услышал зовущий голос Дайны, но проигнорировал его и, продолжая бежать по коридору, вышел на улицу, где уже во всю шел ливень. После секундного колебания, Юго побежал дальше. В ту же секунду ему по лицу ударили капли дождя, плечи намокли. Но он, не обращая на это внимания, продолжал бежать. Дыхание участилось. Юго, отчаянно и безрассудно размахивая руками, удалялся все дальше от Дома. Все лишь для того, чтобы выбросить из головы звук расколотой чашки и печальное лицо Дайны.

«Что же я творю…?!»

«Так не должно было случиться» — Юго врезалась эта мысль всякий раз после небольшой передышки от тяжелого дыхания. Чем больше он хотел вернуть все как обычно, тем больше мысли направлялись в противоположное от его идей направление. Если бы тогда он открыто похвалил Лукаса. Как бы он не был зол, не схватил бы за воротник. И если бы так поступил, то кружка бы не разбилась. В памяти всплыло выражение лица Дайны, которая, листая книжку с картинками, думала устроить прекрасное чаепитие, отчего Юго сильнее сжал зубы. Когда он забежал в лес, почва под ногами резко перестала быть устойчивой. Обходя вязкую трясину, Юго также избегал корней дерева. Несмотря на все усилия, пока он бежал по улице, внутрь обуви успело набраться немало воды. Из-за промокшей обуви идти стало тяжелее, чем до этого.

— Погоди, Юго.

Позади него, разрывая шум дождя, долетел голос. Юго в изумлении обернулся. Посреди деревьев, также, как и Юго, промокший до нитки стоял Лукас.

— Ты что творишь, Юго? Все перепугались.

Как думал Юго, Лукас будет зол из-за разбитой чашки, но тот лишь обратился к нему со словами, полными тревоги, нежели злости. Что заставляло Юго чувствовать себя еще более жалким.

— Оставь меня в покое! — Юго кричал, не проигрывая по громкости дождю. — Таких как ты — это не касается!

Лукас, откровенно не понимая, что пытается сказать Юго, поднял брови от удивления:

— О чем ты гово…

— Всегда внимательно смотришь за окружающими, и даже понял, чего больше всего хотела Дайна… — Юго раздраженно смахивал с глаз прилипшие от дождя волосы, — ты, который любимчик у всей семьи…

— Что?! — у Лукаса от удивления глаза на лоб полезли, — что ты несешь?!

Настал черед уже Лукасу кричать от злости. Он говорил достаточно спокойно, когда пытался отвести Юго назад, но сейчас его голос резко стал громче:

— Ведь на тебя… — Лукас на мгновение заколебался, говорить ли дальше, но все же продолжил, — ведь именно на тебя всегда все полагаются, всегда ты стоишь в центре круга… и все рассчитывают в первую очередь, именно на тебя, разве нет?!

Лукас всегда считал, что если спросить у всех, кто является лидером в семье, то дети бы назвали не свое имя, а имя Юго. Даже старшие братья и сестры признавали его. Но все же, чувствовалась некая досада от этого признания.

Полосы дождя становились сильнее, будто желая стереть голоса двоих кричащих детей. Если обратить внимание, то учитывая ветер, в лесу уже формировался настоящий смерч.

Юго не мог с готовностью признать возражения Лукаса.

— Да что же это такое! — отбрасывая свои мысли, Юго пытался последовать дальше в лес. Лукас же догонял его.

— Подожди

— Говорю же, оставь меня! — отбрасывая руку Лукаса со своего плеча, Юго почувствовал, как в этот же момент его нога потеряла опору на вязкой грязи. Он в панике пытался опереться на твердую землю, но в месте, куда он переставил ногу лежал камень, который от давления поехал в сторону.

— А!

Все еще зацепленные друг за друга, они потеряли равновесие.

— Юго…!

Оба покатились по открытой насыпи. Хоть ее высота не представляла опасности — в этом месте было много камней.

— … Ай…

Юго раскрыл закрытые глаза и его взору открылись потоки дождя на фоне серого неба. Во рту был привкус песка и грязи. Затем пришло осознание, что рядом был его напарник по скатыванию. Юго содрогнулся:

— Лукас!

Бодро вскочив, Юго в ту же секунду почувствовал резкую боль в ноге. Присмотревшись, можно было заметить, что его штанина порвалась и в этом месте образовался крупный порез. Хоть он и оказался неглубокий судя по количеству крови, но, видимо, из-за удара об камень во время падения, Юго мучила тупая боль от ушиба. Но для него было важнее положение Лукаса. Сам Лукас весь в грязи просто сидел рядом и ошарашенно оглядывался по сторонам с круглыми глазами.

— Лукас, ты в порядке?!

Смотря на запыхавшегося Юго, который тревожно обратился к нему с вопросом, Лукас громко фыркнул:

— Пха-ха, ты на себя посмотри! — Лукас от души смеялся, показывая пальцем на встревоженного друга. Юго был полностью обескуражен такой реакцией.

— А…?

— Лицо! Оно все в грязи!

— Не-а, скорее у тебя!

Юго нашел, что ответить беззаботному другу. Лукас, видимо от чувства, что попал в яблочко, засмеялся еще сильнее, отчего пришлось вытирать выступившие слезы.

— Нет, и правда, хоть ты у нас такой спортивный, но так эффектно неуклюже катился, пха-ха.

— Ах ты…!

Юго начал огрызаться, но даже если бы он хотел продолжить спор — стоило ему подняться и ногу пронзала острая боль. Лукас стянул край рубашки и начал рукавом вытирать лицо, после чего протянул руку Юго.

— Ну, давай возвращаться.

Полагаясь на протянутую руку, Юго встал.

— Ну видимо, я получил, что заслужил, не правда ли? Так что иди без меня.

После упертых слов Юго, Лукас немного помолчал, а затем коротко ответил:

— Нет.

— Что..?!

Неразговорчивость Лукаса не менялась с самого детства. Если он решил, что прав, то обязательно будет молча стоять до последнего. Лукас продолжил:

— Если я вернусь один, то всех это точно, разозлит. И Николаса, и Джона, и Анни, и Майка, и Элику.

Юго внимательно смотрел на Лукаса, который перечислял имена одно за другим.

— И Дайну тоже, — после этого Лукас демонстративно широко пожал плечами, — ведь все считают, что ты должен там быть.

В этот раз Юго молчал, слушал его. Лукас, с лицом в грязи, продолжал улыбаться.

— Почему же так одно твое присутствие вселяет во всех уверенность. И считают, что уж точно станет весело. Что угодно пройдет удачно.

Юго наконец-то открыто смог принять слова друга, от которого больше всего хотел получить признания. Хотя сам он считал, что все эти слова больше подходят Лукасу. Постоянно мыслил, что когда-нибудь он обязательно его обойдет. Со своим вечным упрямством Юго стал будто рабом этой мысли.

Капли проливного дождя одни за другими ударяли по щекам, спускаясь вниз к подбородку и падая на землю.

— А-а? О чем ты говоришь?!

— Юго?

Юго был в отчаянии, но на душе было легко, отчего он смеялся с задранной вверх головой. На небе плыли облака и на мгновение показалось голубое небо. Лукас до конца будет Лукасом.

Лукас поддержал засмотревшегося на небо друга, и, потянув его тело на себя, слегка пошатнулся.

— А… эй! Мы сейчас назад грохнемся!

— Заткнись. Я тебя уверенно держу!

— Да что ты…? Опусти меня!!

Но к Лукасу, который отряхивался от капель дождя, Юго, как придушенный, полностью прилепился. Они оба промокли с ног до головы, штаны и обувь были полностью в грязи, но тело ощущалось словно перышко, а настроение у Юго было намного лучше, чем когда он выбегал из Дома. С верхних листьев деревьев капли дождя весело скатывались вниз. Даже такой сильный дождь постепенно начал сходить на нет. Когда они вышли из леса, Лукас невольно ахнул. Юго посмотрел вслед его взгляду. Над Домом возвышалась огромная радуга.

***

Слушая рассказы Лукаса, в памяти Эммы всплывали ностальгические воспоминания о счастливых днях, проведенных в Доме. Воздух, атмосфера, изменяющаяся от погоды, прохлада в тени деревьев, гул шагов по коридору, вкусный запах из столовой… Бросив все, они сбежали, когда она своими руками зажгла огонь. Хоть это было клеткой, в которой умрешь, если не сбежишь, она оставалась их домом, где Эмма провела десять лет. И дом этот был наполнен драгоценными воспоминаниями.

Девочка сжала чашку в руках. Чай в ней уже закончился, но еще оставалось слабое тепло.

— Вы и он были лучшими друзьями еще в Доме, да?

Лукас мягко улыбнулся и кивнул в ответ:

— У тебя ведь тоже, наверняка, есть такие.

— Да… — Эмма кивнула.

Спрятав взгляд на дно выпитой чашки, она не могла озвучить вслух тот факт, что в одном случае, ей придется использовать прошедшее время. Тот, кому она могла больше всего довериться, и кто всегда протягивал руку помощи уже “был”, и теперь ей придется использовать именно это выражение.

— Чай был вкусным. Спасибо, что угостили, — Эмма поставила пустую чашку на стол. Она уже собралась немного прибрать за собой, но Лукас поднял руку, останавливая ее.

— А, не нужно. Я сам тут приберусь. Хорошенько отдохни.

Эмма кивнула и улыбнулась в ответ.

— Спокойной ночи.

Девочка ушла, голоса стихли и комната снова лишь отражала тихий звук работающей мельницы. Лукас подумал, откинувшись на спинку стула, что он уже давно полностью привык к этому звуку. Когда он закрыл глаза, то мельница постепенно стала сменяться на шум дождя из его воспоминаний.

***

Капли дождя становились все меньше, вместе с тем небо становилось светлее. Сквозь облака под углом проникал солнечный свет.

Ровно в тот момент, когда вдалеке показалось здание столовой, его двери распахнулись. Раскрыв зонтик и вооружившись полотенцами, в их сторону шла Мама. У них было намерение проникнуть в Дом, чтобы она не увидела, но, видимо, каким-то образом их раскрыли. Выражение ее лица было скорее недовольным, нежели свирепым, с которым обычно она отчитывала. Мама посмотрела на них:

— Эх… выходить на улицу в дождь, вы же уже не маленькие дети для такого.

— Извини, мама.

Заметив, что Юго хромает на одну ногу, она забеспокоилась:

— Ох, плохо дело. Юго, ты повредил себе ногу? Надо скорее осмотреть.

Мама, которая практически никогда не суетится, сейчас стала тараторить, от чего у Юго и Лукаса округлились глаза. После чего мальчики переглянулись, сдержав при этом смех. Когда с осмотром ноги в небольшом медкабинете Славного Колокола было покончено, они вдвоем переоделись и пошли обратно. На улице их уже поджидали младшие братья и сестры.

— Юго, Лукас!

Один из детей, пряча что-то позади, резко по инерции протянул вперед.

— Вот! Держи!

— А…? Что это?

Юго наклонил голову вбок в замешательстве, когда принял вещь. Сложенный лист бумаги для рисования, который, по-видимому, являлся письмом. Лукас, стоящий рядом, тоже взглянул на содержимое.

— Хе-хе, это ведь приглашение на чаепитие.

В письме цветными карандашами неуклюже было написано: «Просим собраться в столовой». Юго невольно прыснул.

— Что ж, похоже выбора нет.

— Юго, ты повредил ногу?

— Возьмись за руку!

Юго схватили за руки с двух сторон и потащили в столовую. В ней, с дверцами нараспашку, стало еще праздничней с большим количеством украшений, чем Юго видел совсем недавно. На столе также был выставлен чайный сервиз во всей красе. Дайна в этот момент как раз заваривала чай. Его аромат разносился по всей столовой.

— Здорово, скажи!

— Прям как на картинках, да?

Юго окружили дети, наперебой вставляя свои комментарии.

— Да, здорово…

Они специально притащили белую простынь, чтобы использовать ее как скатерть. С белыми столами, украшенными красивыми чашками и цветами, столовая, которую они посещают каждый день, полностью преобразилась. Среди этого великолепия на глаза Юго попалась одна треснутая чашка.

— А… она…

Он понял, что эта та чашка, которую он разбил. Лицо Юго помрачнело, когда рядом возник Джон со словами.

— Ее Николас починил.

После этих слов, Николас от смущения почесал голову.

— Конечно, в прежнее состояние ее уже не вернуть, но все же, глянь.

Дети налили воды в чашку и положили специально подготовленный маленький цветок.

— Не проливается!

Повсюду разносились хвалебные возгласы и смех. Среди всех лишь Юго сильнее хмурил брови, с абсолютно виноватым видом.

— Спасибо, Николас. Прости, Дайна, разбил дорогую тебе чашку.

Наконец-то он смог честно сказать, что хотел. Дайна мягко улыбнулась:

— Ничего, не переживай. Что важнее… — Дайна окинула взглядом детей и втянула побольше воздуха.

— Юго, поздравляем со сдачей тестов! — сплоченный хор голосов улыбающихся детей раздался на всю столовую. Юго остолбенел.

— А…? — он окинул всех взглядом. К нему подбежал Лукас, озорно улыбаясь.

— Чтобы отпраздновать такое дело, Дайна и предложила устроить чаепитие. А все остальные тайком нам помогали.

— Ага, хотя больше всех старался Лукас.

Юго все еще не мог прийти в себя. Слова тоже на ум не приходили. Он загорелся желанием помочь, когда Дайна сказала, что хочет устроить «чаепитие». Специально для этого он выбрал печенье в качестве награды. Но, оказывается, она хотела устроить чаепитие в честь Юго. Теплота, которую невозможно выразить словами, растекалась в его сердце.

Дети, что подготовили украшения, смеялись с самодовольным видом. Элика и Майк, заснувшие в библиотеке, открыли глаза и переглянулись.

— А-а, мы ведь должны были задержать Юго!

— Ага, правда сами не заметили, как заснули…

К Юго приходило осознание некоторых вещей, а, вернее, причин. Оглядываясь назад, сейчас можно было увидеть четкую последовательность.

— Спасибо вам… я действительно считал, что…

Начатые слова Юго прервал извиняющийся голос Дайны:

— Юго, извини.

— А? Почему ты извиняешься, Дайна? — Юго одолевали сомнения, пока Дайна, неловко смеясь, объясняла.

— Я думала, что главное все провести так, чтобы ты не заметил… поэтому вместе с Лукасом мы старались скрываться от тебя…

— Ну да ничего.

Юго хотел продолжить словами «не переживай», но оглядываясь на свои действия, никакие слова не подходили, чтобы сгладить ситуацию.

— …Вы же специально старались, чтобы меня удивить…

Юго неловко пожал плечами. Дайна мягко помотала головой.

— Но если посмотреть с твоей стороны, то точно можно задаться мыслями: «почему же только меня сторонятся?», от которых неудивительно почувствовать беспокойство.

Дайна подняла заваренный чайник и неспеша налила черный чай в чашку. Соединив ее с блюдцем, она нежно протянула это Юго.

— Давайте впредь устраивать чаепитие, чтобы отпраздновать что угодно.

— Что угодно?

— Именно. Вот так вместе собираться и праздновать какое-то повседневное веселье.

Дайна окинула взглядом собравшихся детей, после чего прозвучало ее предложение.

— Это не обязательно должен быть сюрприз или что-то особенное. Мы можем устраивать чаепитие каждый раз, когда ходим просто собраться и повеселиться. Что думаете?

— Ва-а! Отлично!

— Замечательная идея!

Братья и сестры были полностью согласны с предложением Дайны. Похоже, Юго снова заманила идея Дайны, отчего он весело улыбнулся вслед за остальными.

— Похоже на Дайну.

В этот момент двери в столовую распахнулись и взгляды детей устремились ко входу. В столовую зашла Мама.

— Так, вот награда, которую просил Юго.

Одновременно со словами, Мама поставила большую круглую банку в центр стола. Дети в мгновение ока ее окружили, после чего крышка торжественно была открыта.

— Куча печенья, чтобы все могли попробовать.

Банка была плотно набита печеньями разной формы. С орехами, джемом и шоколадной крошкой. Все выглядели невероятно вкусно и обладали сладким ароматом.

— Ва!!

— Крутотень!

— Аж слюнки потекли!

Один за другим раздавались восхищенные возгласы, а лица были обращены к Юго.

— Юго, спасибо!

Куча рук потянулась к банке с печеньем.

— Хе-хе… не за что!

Смеясь, Юго тоже взял одно и потянул ко рту.

***

Приятный аромат и сладкий привкус ожили в воспоминаниях и ощущались во рту. Внезапно о себе напомнил пустой желудок. В течение последних пары дней он питался только разными плодами и жилистым мясом худощавых существ. Говоря об этом, Юго засунул руку в карман своей куртки. Там лежала завернутая в платок вещь, которая была вручена ему мелкими братьями и сестрами “антенны”. Наверняка они завернули какую-нибудь еду в виде хлеба или чего-то подобного.

— Это для вас.

— Помогайте Эмме и Рэю.

Он холодно выслушивал эти приторно-тошнотворные речи, но, видимо, именно в тот момент ему насильно засунули это в карман. С такими нужно постоянно быть начеку. Подумав о том, чтобы поскорее поесть, Юго раскрыл обертку. Внутри платка лежало печенье.

— А…?

Юго от удивления широко раскрыл глаза. Невольно слова слетели с губ.

— Но почему, это…

Сразу после этих слов, в глазах всплыла картинка, пока он был без сознания. В любом случае это работа мелких сорванцов. Но, видимо, они оставили хотя бы небольшую часть ему. Он велел им не приближаться, поэтому они, должно быть, никак не могли ему отдать. Внутри также лежала небольшая сложенная бумажка. Развернув ее, Юго прошелся глазами по тексту.

[Мистеру. Мы смогли положить совсем немного, извините. Позаботьтесь о Эмме и Рэе.]

Корявые буквы, написанные карандашом, напоминали ему “приглашение”, написанное его младшими братьями и сестрами.

— …Нет, правда, какие все-таки глупые дети…

По отношению к взрослому, который хотел их выкинуть и угрожал убийством.

Юго держал печенье в руках. То, что он не смог попробовать в тот день, Юго положил в рот. Отсыревшее, которое сильно крошится, но тем не менее дающее приятную сладость. Юго медленно пережевывал печенье, вызывающее в памяти давние воспоминания.

— Хмм… вкусно.

Свет заходящего солнца постепенно исчезал с горизонта, окрестностями завладевала ночная тусклая тьма. Откуда-то раздался крик совы. Непосредственно перед тем, как эту “антенну” — Эмму похитили, произнесенные ей слова попали в самую суть.

[Мы ведь похожи, не так ли? Я нынешняя и прошлый вы. Моя семья и ваша.]

Именно так. Когда ее семья зашла в убежище, то Юго ощутил, как перед ним будто еще раз предстала картина, которую он потерял навсегда. На самом деле, в тот вечер его жизнь должна была быть прервана. Он был уже на пределе. Изо дня в день, в убежище, где никого не было, он проводил время вместе с мыслью, которая продолжала напоминать о себе: собственная семья погибла по его вине. В тот вечер он принял решение покончить со всем этим. Юго поставил на стол банку с печеньем и треснутую чашку. Последним небольшой пистолет.

«Прошу, простите меня. Я тоже последую на ту сторону...»

Когда его палец был уже на спусковом крючке, послышался голос. Это были не голоса братьев и сестер, раздававшиеся в его голове… но все же это были детские бодрые голоса. Голоса реальных людей, которые он не слышал уже тринадцать лет. Юго вдруг резко ощутил, как остановившиеся время пошло вновь. Однако сначала он намеревался их выгнать, поскольку всего мгновение назад решил умереть.

Товарищи, надежда, сострадание — он не хотел чтобы такие вещи снова мелькали перед глазами. Уж увольте терять их еще раз.

«Верно, об этом я и подумал…»

Юго все еще ощущал сладкий привкус во рту. Если подумать, он снова стоит с оружием в руках, чтобы защитить другого человека. Одиночество в убежище, похожее на ад, растворялось шумными детскими голосами. Почему лишь он выжил? Сейчас в нем не кипели чувства проклятия своей судьбы. Юго даже стал считать хорошим знаком, что не умер тогда. Ведь если бы он спустил курок чуть раньше, то детей, прибывших в убежище, в самом начале встречало бы его мертвое тело. Возможно ему сказали, что еще не время умирать, да?

Юго опустил взгляд на руку. Хозяин перчатки являлся именно такой личностью. В тот момент он дал ему сбежать, принеся себя в жертву. Как и все остальные. И Николас, и Джон, и Дайна… Все как один принесли себя в жертву, чтобы продлить одну жизнь.

…Спасибо.

Сразу после случая с “чаепитием”, его чувства к Дайне были раскрыты Лукасом.

— Да ладно?! Ну, раз нравится, то просто так и скажи.

— Прид… Лукас, да как я скажу, а?!

Время, когда они беззаботно баловались, навевает ностальгию. Юго опустил взгляд вниз и тихо посмеялся. Он ведь думал когда-нибудь признаться ей. После того, как они совершат побег… Когда смогут попасть в мир людей. Пока он думал в подобном ключе, Дайна ушла туда, куда он не мог попасть. Юго задумчиво разглядывал небо. Луна, смотревшая на землю тускло-белым взором, сменила положение. Ее блеклый свет падал на его руку, сжимающее оружие. Его невинная детская любовь из того времени давно погасла. Тринадцать лет. Юго вновь оглядывался назад в прошлое. Подумал, что ему просто хотелось бы встретиться с ними еще раз. Юго не умер, ибо ему доверили жизнь. Больше она уже не принадлежала только ему. Но вместе с этим им овладевали и другие чувства. Ведь, если бы он умер, то при встрече все равно не смог бы показаться им на глаза. Если бы он не предложил идти к Золотистому пруду, то, возможно, никто бы не погиб. Если бы он не сделал такой выбор, то, возможно, его семье не пришлось бы его спасать… Возможно, никто не желает больше его видеть. Поэтому он корил себя за само желание их увидеть. Юго, прикрыв глаза, тихим голосом пробормотал свое желание, обращаясь к проникающему сквозь ветви лунному свету. Ведь можно хотя бы сегодня вечером. Хриплый голос сорвался с губ:

— …Я хочу их увидеть…

В разгар приходящей ночи, Рэй слегка приоткрыл глаза, услышав его слова. Голос души человека, который по “своей вине” потерял самых дорогих ему людей. Рэй, открыв глаза, некоторое время сидел, смотря перед собой, но затем снова медленно сомкнул веки.

***

Лукас раскрыл веки и приподнялся, массируя шею. Похоже, он умудрился уснуть, оперевшись на стол. Может из-за того, что он недавно говорил о Доме? Ему давно не снились сны с Юго. Он держал в руках пистолет, почти как во времена их сражений в Золотистом пруду, но рядом с ним стоял его друг в таком же возрасте, как он сейчас. Однако картины из сна туманны и расплывчаты, потому он не мог сразу вспомнить, какими были его лицо и облик.

— Странное чувство…

Разумом Лукас понимал, что, поскольку они ровесники, Юго, коль он жив, сейчас столько же лет, сколько и ему. Но рисуя его облик в воображении, время останавливается, и Юго представляется таким же, каким он видел его в последний раз. Тринадцать лет. От количества прошедших дней и месяцев, Лукас издал вздох сожаления, не в силах поверить, что прошло столько времени. Хоть он тайно молился, что Юго обязательно должен выжить, с другой стороны всплывала мысль: «Что если он один остался в живых?» От нее веяло такой печалью, что не оставалось сил стоять на ногах. Но несмотря на это, у Лукаса была семья, которую он обрел в Золотистом пруду. Они относились к нему с любовью и уважением, благодаря чему все дожили до сегодняшнего дня. Но Юго жил совершенно один в убежище, пока туда не пришла семья Эммы. Лукас представлял время, которое провел его друг. В течение тринадцати лет. Это немалый срок. Крича в спину “Живи!”, они поручили ему жизнь, в том числе и за себя. Если так подумать, то можно легко представить его мысли и действия. Какое бы одиночество его не одолевало, у него не было права последовать за павшими товарищами. Ведь он такой человек. Все полагались на Юго, потому что он больше, чем кто-либо, дорожил семьей и чувствовал ответственность за нее. Ему полностью доверяли. В этих охотничьих угодьях ему приходилось видеть страдания тех, кто остался в живых. Насмотрелся с лихвой. Но все же, он выжил до сего дня, взвалив на себя ношу жизни своей семьи.

— Когда покончим с “охотой”, мы обязательно… встретимся…

Из-за Дайны. Из-за Николаса, Джона, Анни, Майка и всех остальных. Что ему сказать при встрече? В голову не приходило приветствие, способное подойти прошедшим порознь тринадцати годам, когда они старались выжить изо всех сил.

Интересно, а что он скажет… Хоть голова у него работает как надо, он из тех, кто не может сказать о важных вещах. Кажется, подходящие слова ни разу не покидали пределов его головы. Думая об этом, Лукас рассмеялся. После того чаепития он сразу догадался о чувствах друга к Дайне.

[Ну раз нравится, то просто так и скажи.]

Он должно быть именно так над ним тогда посмеялся. Лукас с приятной ностальгией вспоминал их юношеские невинные перепалки. “Да как я скажу, а?” — он наверняка и представить не мог, что Юго, который так ответил ему, придется вечно хранить эти чувства, спрятав глубоко в душе. Их не ждало безмятежное путешествие.

“Давайте сбежим” — они смогли сбежать из Славного Колокола никого не потеряв, потому что рядом с ними был Юго. После того дождливого дня, когда Юго опирался на его плечо, при возвращении Домой они дали обещание — если в семье что-то случится, то они придут на помощь. Обязательно. Вместе. В тот момент они еще даже не знали об истинном облике Дома. Но все же поклялись помочь, если в семье произойдёт беда. Если подумать сейчас, то ощущается некая бездонная добросердечность. Ведь они чувствовали, что им все под силу, стоит лишь объединить усилия. Потому что ты понимал, что на тебя больше всего рассчитывает самый надежный человек. Рядом был Юго, поэтому он… их товарищи смогли сражаться так долго. Эти чувства не изменились даже после поражения. Лукас сделал глоток, осушив кружку.

— “Чаепитие”, да?

Сколько же раз он видел во сне, как они еще раз так собирались все за столом? Если подумать, то сама суть Дайны будто соприкасалась с “чаепитием” в убежище. Оно не являлось необходимостью чтобы выжить, как охота или сражение, но изменилась сама ценность жизни в зависимости от того, проводили они так время или нет. Она сама это понимала, поэтому оставила записку в той банке печенья.

[Все вместе дружно устройте веселое чаепитие]

Как бы не был жесток мир вокруг, уделите время, чтобы отдохнуть и повеселиться с товарищами. Лукас откинулся на спинку стула, вдыхая легкий аромат черного чая, витающего в воздухе.

— Было весело…

Действительно, каждый их день, проведенный в Доме, был полон веселья. Он думал, что уже никогда не сможет ничего вернуть. Считал, что никогда не увидит никого из тех, с кем раньше весело проводил время. Однако оказалось он не потерял абсолютно все. Лукас поднял свою левую руку и крепко сжал в кулак кисть, на которой красовалась черная перчатка. Таинственным образом сейчас рядом ощущалась рука его друга.

— Спасибо, что остался в живых.

Его правой руки, которая поддерживала тогда Юго, уже нет. Он, опирающийся на трость при ходьбе, не знает, насколько сможет быть полезным. Но все же сейчас он живой.

Они остались в живых.

Дороги, по которым они шли разными путями, скоро пересекутся.