Онлайн чтение книги Ограниченное дополнительное время Limited Extra Time
Глава 16

– Да, вы ведь знаете, что изначальна эта империя Айос получила благословление искусства? Северная часть была завоёвана Империей позже, однако в южной части, включая столицу, есть много выдающихся деятелей искусства.

– Знаю. И что? – расслабленно потерев подбородок, Миллион внимательно слушал рассказ Мариа.

– Есть люди, которые получили это благословление в избытке. Зачастую это люди, обладающие огромным талантом в искусстве, и они часто творят «чудеса» посредством своего искусства.

– Чудеса? – спросил Миллион, скрещивая руки на груди.

Находясь на северной окраине, он не слишком разбирался в подобных вещах, как искусство.

Причиной этому было и то, что сам Север был территорией, где искусство не было развито.

– Да, это способность превосходящие человеческие силы…… её также называют силой Бога.

– Если подумать, песни, которые искренне исполняет Периоль Калос, имеют силу исцеления, – сказал Миллион, вспоминая Периоля Калос.

– Верно. Семья Калос – известная семья в мире искусства в Империи.

– Так что же не так с болезнью искусств?

Мариа на мгновение задумался над вопросом Герцога.

«Видов болезней искусства довольно много.

Есть примеры болезни, которая просто ослабляет выносливость или лишает человека таких чувств как зрение, обоняние или осязание.

Ради справедливости Бог забирает что-то в обмен на чудо.

Хуже всего болезнь при которой творец каждый раз, совершая чудо, жертвует своей жизнью.

Несмотря на это, смертельно опасный вид болезни искусства является редким видом, даже в книгах, связанных с ней, есть лишь несколько примеров.

Говорят, что выдающийся врач может определить, какая болезнь искусства у пациента, просто взглянув на него, но, к сожалению, я плохо разбираюсь в этом.

Моя специализация, близка к внутренним и внешним травмам.

Подобных болезней на Севере много, поэтому, естественно, мне некогда было изучать подобную болезнь.

Поэтому пациенту с болезнью искусства придётся ехать в столицу, чтобы обратиться к профессиональному врачу.»

– Вот почему в семьях, известных своими деятелями искусства, есть профессиональные врачи, а члены семей проходят регулярные осмотры и обычно не позволяют им достигнуть критического предела в работе, пока те молоды.

– Хочешь сказать, можно не умереть?

– Да, говорят, если не завершать работы, сила творца не проявится.

После объяснений Мариа выражение лица Миллиона стало серьёзным.

Медленно опустив руку, которой он вновь коснулся подбородка, мужчина посмотрел на спящую Карину, которая тяжело дышала:

– Так, эта…… нет, ты хочешь сказать, что леди Леопольд – художница, способная творить чудеса?

– Да, одним из симптомов является размытое пятно на внутренней стороны её руки, начинающееся вот здесь, под подмышкой. Это место, которое человек обычно не видит, и оно размыто, поэтому его даже не замечают, когда проявляются симптомы.

Миллион собирался улыбнуться, но вскоре сжал губы.

Всё из-за картины, нарисованной Кариной, которую он видел недавно.

Это настолько удивительная картина, что даже у того, кто не очень хорошо разбирался в искусстве, по коже пробежали мурашки как от щекотки пером.

С помощью всего лишь одного карандаша и разных линий, чувствовалось как солнечный свет проникает сквозь трещины рассвета и побеждает тьму.

Несмотря на то, что это была чёрно-белая картина без цветов, перед особняком был обширный сад, за которым тянулась дорога, плотно окружающие особняк леса и горы, а над горным хребтом поднималось солнце.

«Это зрелище, которое я привык видеть постоянно.

Я думал, что оно хорошо, но никогда не чувствовал, что настолько красиво.

Но он прекрасен. Пейзаж, который я видел, словно ощущался через картину на бумаге.»

– Насколько всё серьёзно?

– ……ну, организм довольно слабый, однако с моими навыками нет возможности узнать, что это за вид болезни искусства, если только не спросить самого человека.

– О чём?

– Обычно болезнь искусства имеет несколько закономерностей: наименее опасным симптомом является простая потеря выносливости. А наиболее опасным потеря чувствительности в органах чувств или конечностях.

– Отнятие чувствительности или конечностей?

«Болезнь искусства настолько жестока?» – с исказившимся лицом Миллион посмотрел на Мариа.

Мариа кивнул с серьёзным лицом и продолжил свой рассказ:

– И бывают очень редкие, крайнее редкие случаи, когда жизнь творца съедается каждый раз, когда он творит чуда.

– Умирает?

– В двух словах, да.

Брови Миллиона нахмурились, когда он скрестил руки на груди.

Мариа, посмотревший на его исказившееся от недовольства лицо, вновь заговорил.

«Последний крайне редкий, даже редчайший, случай, поэтому, можно предположить, что он вряд ли возможен.»

– Однако это очень редкий случай, поэтому я не думаю, что он может быть вероятным.

– Посмотри насколько жестоки благословления Бога.

– В любом случае, это силы за пределами человеческого мира.

Миллион кивнул на слова Мариа, сказанные с неловкой улыбкой.

«Мы даже не можем спросить об этом, потому что человек, о котором идёт речь, спит в лихорадке,» – неодобрительный взгляд Герцога коснулся лица Карины.

– Есть ли какое-нибудь лекарство, способное вылечить это?

– Насколько мне известно, невозможно излечить болезнь искусства, если она уже проявилась.

– Значит, ты говоришь, что остаётся смотреть на то, потеряет ли она конечности или свою жизнь?

– Если человек хочет жить, ему следует отказаться от искусства, но…… обычно они так не поступают.

После объяснения Мариа Миллион поднял глаза. Его взгляд был циничным.

– Разве на весах не лежит их жизнь? Почему нет?

– Ваше Превосходительство, скажите мне, если бы услышали, что если не отпустите меч, то умрёте или потеряете конечности, вы бы отпустили его?

– …… – губы Герцога сжались. – Прости, мои мысли были короткими.

Он смиренно признал свою ошибку.

Миллион всю жизнь прожил охотой, короткими битвами и сражениями, всегда с мечом в руке.

Меч уже стал столпом его жизни.

«Я бы не смог легко отпустить его лишь потому, что мне сказали отпустить его.»

– Те, кто заболевают болезнью искусства, в первую очередь обладают способностями и их можно пересчитать по пальцам в каждой области. Поскольку они посвящают этому большую часть своей жизни.

– На церемонии помолвки об этом не говорилось, – негромко пробормотал Миллион.

«Если у неё настолько развиты художественные способности, чтобы заболеть болезнью искусства, можно было и рассказать мне об этом на церемонии помолвки,» – он потёр подбородок, словно в агонии, и снова посмотрел на Карину.

– Если всё так, как ты говоришь, лучше я пошлю гонца к Периолю Калос, – без особых проблем пришёл к выводу Миллион.

– Я думаю, что это, скорее всего, своего рода болезнь искусства, снижающая физическую силу…… – Мариа замолчал.

«Проблема в том, что состояние леди гораздо серьёзнее.

Не имеет никакого смысла, чтобы у человека, не находящегося в хорошей физической форме, была болезнь, которая сжигает его физические силы, но……

В моих книгах нет записей о подобном,» – Мариа поднялся со своего места с обеспокоенным выражением лица:

– Куда важнее, что тело леди очень слабое, поэтому, думаю, следует позаботиться об этом. Я приготовлю жаропонижающее и приду.

– Хорошо, – Миллион склонил голову набок и снова вздохнул.

Поклонившись, врач покинул комнату.

– Это вызывает у меня желание посмотреть на то, что ты скрываешь, – Миллион, пошевелив челюстью, долго сидел с озадаченным лицом, бездумно смотря на Карину.

Отослав Мариа, мужчина сам до позднего утра сидел в комнате у Карины, и, сменив воду в чайнике, вышел на некоторое время подышать свежим воздухом.

С сигаретой во рту Миллион вернулся в свою комнату и глубоко затянулся.

– ……тогда она тоже почти плакала, – со выдохом пробормотал он.

«Когда мы впервые встретились, она смотрела на сиденье, где была её семья, с очень грустным выражением лица.

Там сидели лишь наследник Леопольд и её младшие брат с сестрой, других членов семьи не было, поэтому место выглядело довольно пустым.

Даже когда кто-то подходил и здоровался с ней, она с трудом улыбалась, словно привыкла к подобному.

В итоге, первым, что я сказал после того, как больше не мог смотреть на это, было то, что она похожа на дрожащего сушёного кальмара.

Я думал, что она рассердиться на мои резкие слова, но Карина лишь моргнула и слабо улыбнулась, словно это было хорошо,» – с сигаретой во рту Миллион написал письмо и, скатав бумагу в тонкую трубочку, открыл окно и свистнул.

В тихом ночном небе послышались хлопки и, на его протянутую руку, приземлился ястреб.

Миллион протянул письмо к лапе ястреба. Ястреб с яркими жёлтыми глазами, крепко схватил его и взлетел в небо.

– Надеюсь, Периоль Калос даст ответ прежде, чем снег начнёт идти всерьёз.

«Кажется, из-за того, что она боролась в одиночку, ей нелегко открывать рот.

В конце концов, Периоль Калос крайне известный человек в сфере искусства, поэтому он должен дать мне хороший ответ.»

Миллион, выкуривший одну сигарету, достал и закурил следующую.

После этого он долго охлаждал голову на холодном ветру, а затем направился обратно в комнату Карины.