Онлайн чтение книги Он свое получит
Глава четвертая

I

Гарри уже давно спал, а Глория лежала рядом с ним, разглядывая на потолке полосы света, который просачивался сквозь жалюзи с улицы от неоновой вывески на крыше офиса.

Она понимала, что бессильна остановить Гарри. И не сомневалась, что если и дальше будет просить и настаивать, у него лопнет терпение, и он бросит ее. При одной только мысли о том, что сделает Бен с Гарри в отместку за обман, ей становилось дурно. Слишком хорошо знала она Бена. Надувать его – все равно, что дразнить кобру. И она твердила себе, что должна немедленно уйти от Гарри. Ведь стоит Бену узнать, что она тоже имеет отношение к похищению, что они с Гарри планировали его вместе, и что именно ей пришла идея превратить его в Грина, Бен не пощадит и ее.

И все же, несмотря на все, она знала, что никогда не сможет заставить себя пойти на это. Она понимала: Гарри последний мужчина в ее жизни. Если она его потеряет, других уже не будет, вообще ничего уже больше не будет. Ее ждет полное, абсолютное одиночество, а это куда невыносимее и страшнее, чем все, что может сделать с ней Бен. Даже страшнее смерти…

«И потом, – старалась она уговорить себя, – может, страхи действительно преувеличены? Бен будет искать Гарри Грина, а никакого Гарри Грина нет. Никто, ни единая душа в мире, даже Бен, несмотря на всю свою хитрость и изворотливый ум, не догадается, что мужчина, спящий сейчас рядом со мной в постели, тот самый грузный широколицый Гарри Грин со шрамом на щеке. Я в этом уверена… А вдруг Бен что-то заподозрит, если обнаружит нас вместе, меня и Гарри?.. – Она содрогнулась. – Да, вот она, настоящая опасность. Хотя бы ради спасения Гарри надо бросить его, если он сам смотрит на все это так легкомысленно. Стоит Бену узнать, что мы вместе и навести справки о Гарри, тут же выяснится, что некогда Гарри был пилотом и работал в Калифорнийской авиакомпании. Он не дурак и быстро поймет, что к чему. Он догадается, что Гарри – тот самый человек, которого он ищет. Всего этого не случится, если бросить его. Но я не в силах пойти на это, – сказала она себе. – Мы должны уехать далеко, как можно дальше от Бена. Не станет же он рыскать по всем штатам, преследуя их. И потом, можно поехать в Европу. А уже оттуда, из Европы, вернуться и осесть где-нибудь во Флориде. Только не в Калифорнии. Тогда мы будем в безопасности…»

Внезапно ей пришла в голову еще одна простая, но страшная мысль: вдруг Гарри поймет, что Бен может напасть на его след через нее? Догадается, что единственное связующее звено между ним и Гарри Грином – это она, Глория?.. Как он тогда поступит? Бросит ее? Возненавидит?.. Руки ее сжались в кулаки. Она повернула голову и посмотрела на Гарри. Он крепко спал, красивое лицо спокойно и безмятежно, губы плотно сжаты. Глядя на него, она почувствовала такой прилив любви и нежности…

Она не могла расстаться с ним. Даже если это – смерть для них обоих.

Внезапно за окном послышался какой-то звук, и она похолодела. Подняла голову, прислушалась. Там кто-то был… Кто-то ходил возле их коттеджа. Она различала звук шагов, скрипнул дощатый пол на веранде…

Задыхаясь от страха, она откинула одеяло, схватила халатик, набросила его, подкралась к окну и посмотрела через щелочку в жалюзи.

Увиденное в лунном свете привело ее в такой ужас, что она бросилась к кровати с нарастающим в горле криком. Схватила Гарри за руку и стала бешено трясти.

Гарри сел, сердито оттолкнув ее руку.

– В чем дело? Неужели нельзя дать человеку поспать спокойно?

– Полиция… – еле слышно прошептала Глория. – Там на улице. Их человек десять…

Гарри замер. Она видела, как кровь отлила от лица, а в глазах заметался панический страх. Он сунул руку под подушку и достал пистолет. Она услышала звук взводимого курка, в ту же секунду он, сбросив одеяло, вскочил с постели.

– Нет, Гарри! – яростно прошептала она. Его испуг сразу привел ее в чувство. Сейчас она снова была его защитницей, мысли ее метались в поисках выхода. – Брось пистолет!

– Живым не дамся!

– Но они же не знают тебя. И никогда не узнают, Гарри! О чем ты только думаешь! Брось пистолет сейчас же!

Он помедлил, потом подошел к окну и тоже посмотрел в щелочку.

Несколько человек в полицейских фуражках окружили «понтиак», который он оставил на стоянке.

– Машина! – прошептал он. – Ее надо было бросить… Но как они узнали, что она здесь? Как?

Она схватила его за руку.

– Кто-нибудь видел, как ты приехал?

– Не думаю. Я сам никого не видел.

– Ты говорил управляющему, что приехал на машине?

– Нет.

– Тогда она не твоя. Если спросят, скажешь, что приехал автобусом. Последний приходит примерно в то же время, что появился ты. Наша машина – там, дальше, «меркурий». Скажи, что я приехала на ней, а ты – автобусом. Мы приехали из Карсон-Сити и собираемся в Лос-Анжелес.

Гарри кивнул. Что же, это разумно. Он уже несколько оправился от шока. Подошел к окну и посмотрел снова. Шестеро полицейских с фонариками и револьверами наготове шли вдоль ряда домиков.

– Где ящик? – прошептала Глория.

Он совсем забыл про ящик! Забыл, что все еще держит в руке пистолет. Забыл, что оставил пистолет Фрэнкса на камине, в гостиной! Он бросился туда, схватил пистолет и сунул оба – и свой, и Фрэнкса – в каминную трубу. Затем побежал в спальню, достал стальную коробку из тумбочки и стал озираться в поисках подходящего места.

В это время в дверь раздался сильный стук.

Глория выхватила у него коробку:

– Я спячу. Иди, открой!

Гарри помедлил секунду, затем набрал в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в воду, пошел в гостиную, зажег там свет. Открыл дверь. Сердце екнуло – на пороге стояли двое полицейских с револьверами наизготовку.

Некоторое время они молча разглядывали друг друга.

– Ваше имя? – спросил, наконец, один из них.

– Тед Гаррисон, – ответил Гарри. – А в чем, собственно, дело?

– Кто там, милый? – сзади к нему подошла Глория. И издала притворный легкий вскрик при виде полицейских.

Гарри очень внимательно следил за выражением их лиц и заметил, как при виде Глории они смягчились.

– Ничего страшного, – ответил один. – Это ваша машина? Вон там, «понтиак»?

– Нет, что вы! – воскликнула Глория. – У нас «меркурий».

– Можно зайти на минутку? – спросил полицейский. – Мы ищем одного человека. Говорят, он прячется где-то здесь.

Гарри посторонился, давая ему возможность пройти.

– Входите. Только никто здесь не прячется. Кроме меня и моей жены.

Один из полицейских зашел в домик, направился прямо в спальню и, не пробыв там и минуты, вышел обратно.

– Нет, – сказал он своему напарнику. – Думаю, сейчас он уже за много миль отсюда. Машину бросил… – Он взглянул на Глорию. – Слыхали о похищении алмазов?

– Да, по радио.

– Так вот. Их машина здесь. Вы видели, как они подъехали?

– Мне кажется, я слышала… Не знаю, сколько было времени. Кажется, с час назад.

– Нет, раньше. Мотор холодный. Вероятней всего – где-то в половине первого.

– Я не смотрела на часы. А что, вы думаете, они скрываются где-то здесь?

Полисмен покачал головой.

– Он здесь не останется. Он должен двигаться дальше, бежать. Наверное, где-то здесь у него была приготовлена другая машина. Вы не слышали, как отъехала машина?

– Кажется слышала… Да, точно. Что-то такое я слышала. Но я дремала и…

– Что ж, спасибо. Извините, что подняли вас с постели.

Кивнув на прощание, полицейские присоединились к остальным своим товарищам, которые бродили от домика к домику и расспрашивали обитателей.

Глория захлопнула дверь и бессильно привалилась к ней спиной. Гарри глубоко и облегченно вздохнул.

– Ты была бесподобна, – сказал он. – Да, детка, у тебя есть характер, это следует признать. А я уже был готов голову себе разбить о стенку.

Она молча прошла мимо него в спальню и опустилась на кровать. Ее трясло. «Началось, – подумала она. – Как в те дни, когда Бен был мелким гангстером. Ночные вторжения, полицейские с жесткими лицами, револьверами и бесконечными расспросами, уклончивые лживые ответы, которые приходилось давать, чтобы прикрыть Бена. А я надеялась, что со всем этим покончено раз и навсегда. Но нет, это началось снова и будет продолжаться». Теперь она была в этом уверена.

Гарри стоял у окна и наблюдал за полицейскими. Появились еще три человека – детективы в штатском, они фотографировали машину, осматривали ее в поисках отпечатков пальцев, и при виде того, чем они занимаются, его охватил холодный панический ужас.

Как он мог забыть об отпечатках?! Ведь это единственный способ припереть его к стенке! Наверняка, в машине остались десятки его «пальцев». А вдруг им придет в голову сличить их с отпечатками всех жильцов мотеля? Тогда он погиб.

– Глори! Они нашли в машине мои отпечатки! Это конец. Я совсем забыл про отпечатки…

Глория уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она тоже забыла о них.

– Может, попытаться выбраться отсюда? – Лицо его окаменело от ужаса. Он подбежал к креслу, где лежала одежда. – У меня еще есть шанс.

– Нет! – Глория вскочила на ноги. – Не дури! Стоит им обнаружить, что ты сбежал, они сразу догадаются. Ты должен остаться. И взять себя в руки. Если побежишь – пропал. Есть шанс, что им не придет в голову взять у тебя отпечатки. Тогда все обойдется.

– А если придет? – неуверенно спросил Гарри.

– Тогда, что бы ты ни делал, ничего не поможет. Надо рискнуть. Стоит тебе броситься наутек, и все кончено. Неужели ты не понимаешь?

С мокрым от пота лицом Гарри вернулся к окну.

– Знал бы, что так оно выйдет, ни за что бы не ввязался в это дело, – пробормотал он. – Надо же быть таким кретином и не подумать об отпечатках! Даже если сейчас пронесет, меня в любой момент могут схватить. Любой несчастный случай, дорожная авария – и у меня снимают отпечатки. И тогда я пропал. Ну, кретин, идиот!

Глория неподвижно сидела на кровати, сердце ее гулко и болезненно билось.

– Не казнись и не трать понапрасну нервы, Гарри, – сказала она. – Дело сделано.

– Да заткнись ты! – рявкнул он. – Конечно, тебе что… Тебе не грозит электрический стул. А все твоя гениальная идея – Гарри Грин! Если ты такая умная, почему не подумала об отпечатках? Гарри Грина не существует! Ни черта подобного! Вот он, здесь. Бери его голыми руками, чего проще! – и он протянул к ней ладони с широко растопыренными пальцами. – Если бы не твоя идея с этим гримом, я бы гладко и чисто обтяпал все дело!

Глория закрыла глаза.

– Как ты можешь так говорить, Гарри! Ведь ты знаешь – я все время пыталась остановить тебя…

– Замолчи! Все, на что ты способна, это болтать! Не закрывая рта! Все то время, что я тебя знаю. Господи, ну как мне теперь выпутаться из всей этой истории?!

На улице послышался звук мотора, и он снова приник к окну. Подъехал авторемонтный грузовик. Полицейские прицепили «понтиак», и грузовик увез его. Три детектива стояли рядом и разговаривали. Гарри наблюдал за ними, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Наконец, детективы двинулись к своей машине, сели в нее и уехали. Полицейские побродили еще немного, потом тоже разошлись по машинам и уехали.

Гарри отошел от окна, медленно приблизился к постели и сел. Он сидел неподвижно, уткнув лицо в ладони. До этого мгновения он даже не отдавал себе отчета в том, как сильно перепугался. Вся эта ночная история совершенно выбила его из колеи.

Глория пошла в гостиную, налила в стаканчик неразбавленного виски и подала ему.

– Выпей, милый.

Одним глотком Гарри осушил стаканчик и поставил его на пол.

– Просто не верится, – пробормотал он. – Эти кретины, они почти уже взяли меня за глотку. И уехали… Я был у них в руках! Всего лишь снять отпечатки – и все! Я готов!

– Но почему, собственно, они должны были это делать? – спросила Глория. – Не могут же они снимать отпечатки у всех подряд. Почему они должны были думать, что ты – Гарри Грин?

– Да, верно, – он взглянул на нее. Взял за руку, притянул к себе и усадил рядом на кровать. – Я не хотел обижать тебя, детка. Ты же это знаешь, ведь правда? Просто я испугался, вот и болтал Бог весть что. Прости меня, Глори, пожалуйста, ну, я прошу, прости!

– Да, да, конечно. Ничего. Я понимаю, знаю, что ты пережил. Я и сама страшно испугалась. Гарри, милый, давай прекратим все это, пока не поздно. Отправим алмазы Бену по почте, и мы свободны! Это первое, что мы должны сделать утром. Это единственный выход. Пожалуйста, Гарри, ну, давай!..

Он отпрянул от нее, встал, подошел к столу и налил себе еще виски.

– Нет. Все же обошлось, не так ли? Надо быть последним идиотом, чтобы вот так, запросто, расстаться с деньгами. Полтора миллиона! Это именно та сумма, которую я рассчитываю получить за камни. Ты только подумай! Подумай, как мы заживем с такой кучей денег! Я начал игру, я ее продолжаю и никто меня не остановит. Никто!

Она подавила стон отчаяния, потом пожала плечами.

– Хорошо, Гарри, как скажешь.

II

Офисы «Дальневосточной торговой корпорации» занимали четыре этажа в «Нэшнэл энд Калифорниэн Стейт Билдинг» на 27-й улице.

Прекрасно одетая холеная девица в окошечке приемной одарила Гарри ласковой покровительственной улыбкой, которую держат для наивных детей на случай, если они попросят невозможное.

– Нет, извините, мистер Гриффин, но это не положено. Господин Такамори принимает только по предварительной договоренности, – сказала она. – Может быть, мистер Людвиг сможет быть вам полезен? Сейчас посмотрю, есть ли у него время.

– Мне не нужен никакой мистер Людвиг, – ответил Гарри. – Мне нужен Такамори.

– Извините, но это невозможно, – ласковая улыбка постепенно угасала. – Господин Такамори…

– Я слышал, что вы сказали, не надо повторять. Тем не менее, меня он примет. – Он достал из кармана запечатанный конверт и протянул девице: – Вот, передайте ему. Вы сами удивитесь, как рад будет господин Такамори принять меня.

Она заколебалась, потом пожала плечами и надавила на кнопку. Словно из-под земли возник маленький мальчик в желто-коричневой униформе с синей окантовкой и подошел к окошечку.

– Отнесешь это мисс Шофилд, – сказала девица. – Это для господина Такамори.

Мальчик исчез, и она обратилась к Гарри.

– Присядьте, пожалуйста. Вас примет мисс Шофилд.

Гарри сел, достал сигарету и закурил. Ему было жарко и душно, он страшно нервничал, но как-то ухитрялся не показывать этого.

Со дня ограбления прошло пять дней. Они с Глорией жили в Нью-Йорке, в небольшом отеле. Там она и осталась его ждать, а он возвратился сюда, в Лос-Анжелес, для переговоров с Такамори, на которые возлагал большие надежды. Он прямо голову сломал, придумывая безопасный способ контакта с Такамори, но так ничего путного и не придумал. Постепенно и с неохотой пришлось признать: если он хочет заполучить полтора миллиона, придется ему выходить на Такамори лично, причем под своим именем и без всякого грима. Ведь такое количество денег не скрыть. Даже если он раскидает сумму по нескольким банкам, все равно, скрыть не удастся. Можно нарваться на неприятности со стороны налоговых инспекторов, и тогда полиция нападет на его след. Придется выходить на Такамори напрямую, иного пути нет. При этом расчет Гарри строился на одном: Такамори должен так страстно хотеть вернуть себе алмазы, что согласится иметь дело с Гарри, а не с полицией. Если этот вариант не проходит, Гарри попадает в очень неприятную ситуацию. Но не смертельную, если все пойдет так, как он планировал. К тому же он чувствовал – игра стоит свеч.

Глория, конечно же пришла в ужас, когда он обрисовал ей этот план. И, конечно, умоляла его отказаться от этой затеи. К этому времени Гарри, изрядно уставший от ее предостережений и опасений, грубо и коротко велел не вмешиваться. Да, он признавал, что это рискованно, но каким иным путем, скажите на милость, можно теперь заполучить такую кучу денег?

Он сидел в глубоком кресле и ждал. Туфли утопали в пышном ковре. К окошечку двигался нескончаемый поток мужчин с кейсами. Девушка расправлялась с ними с помощью ласковой покровительственной улыбки, при виде которой Гарри был уже готов надавать ей хороших оплеух. Она передавала посетителей многочисленным маленьким мальчикам, которые уводили их куда-то по коридору, долой с глаз Гарри. А он все сидел и курил.

Спустя тридцать пять минут и четыре выкуренные сигареты появился мальчик, который относил записку Гарри, подошел к девице. Что-то сказал ей, и Гарри, который не сводил с нее глаз, увидел, как удивленно взлетели ее брови.

– Господин Такамори вас примет, – сказала она и улыбнулась. На этот раз улыбка уже не была покровительственной, скорее дружеской и немного удивленной.

– Ну, что я вам говорил! – бросил в окошечко Гарри и зашагал вслед за мальчиком, который повел его к маленькому лифту, поднял на три этажа, затем по узкому коридорчику довел до массивной двери из орехового дерева, перед которой и остановился. Казалось, он собирается с силами и мужеством, прежде чем постучать в нее. Наконец, он все-таки решился, в ответ на что из-за двери раздался какой-то неясный ответный звук. Мальчик повернул ручку, дверь распахнулась. Мальчик посторонился и пропустил Гарри в просторный, роскошно обставленный кабинет с обшитыми ореховыми панелями стенами и огромным окном, выходящим на восточную часть Лос-Анжелеса. Он шел к большому столу, стоявшему под этим окном, и щиколотки его щекотал пушистый ковер.

За столом сидел маленький желтый человечек в черном пиджаке и брюках в черно-белую полоску. Седеющие прилизанные волосы, крохотное компактное личико, лишенное какого-либо выражения, как дырка в стене.

Он взглянул на Гарри и махнул маленькой, безукоризненно ухоженной ладошкой в сторону стула.

Гарри сел, бросил шляпу на пол рядом со стулом и выпустил в потолок струю сигаретного дыма.

– Вы мистер Гриффин, Гарри Гриффин? – спросил человечек, разглядывая Гарри живыми птичьими глазками.

– Да, – ответил Гарри. – А вы, если не ошибаюсь, госродин Такамори?

Человечек кивнул, протянул лапку и взял со стола записку Гарри.

– Вы пишете здесь, что хотите побеседовать со мной об алмазах, – он бросил записку на стол и откинулся в кресле, скрестив руки на безукоризненно белом жилете. – Что вам известно об этих алмазах, мистер Гриффин?

– Ничего, – ответил Гарри. – Просто несколько дней назад я случайно прочитал в газете, что вы добились у американского консульства разрешения на вывоз партии алмазов стоимостью в три миллиона долларов. На следующее утро я узнал из газет, что алмазы похитили. Мне кажется, что вы должны быть крайне заинтересованы в их возвращении.

Такамори задумчиво посмотрел на него.

– Да, я заинтересован, – ответил он.

– Так я и думал. – Гарри сделал паузу, стряхнул пепел с сигареты, затем продолжил: – Через день после ограбления я по случайному стечению обстоятельств ехал по дороге к аэропорту в Скай-Рэнч. Примерно в двух милях от места, где все это произошло, у меня прокололась шина. Я сменил колесо. У меня с собой были сэндвичи, и я решил позавтракать, воспользовавшись этой вынужденной остановкой. Присел на холмик и вдруг заметил рядом какую-то полузасыпанную песком коробку. Она была заперта, и мне пришлось изрядно повозиться, чтобы открыть ее. Наконец, я все же открыл и увидел, что она полна алмазов. Там находилась также накладная, из которой я узнал, что алмазы принадлежат Дальневосточной торговой корпорации. Тут-то я и понял, что алмазы эти – краденые. Видимо, грабители в последний момент струхнули или растерялись и выбросили ящик из окна автомобиля. Сперва я собрался сдать их в полицию, но затем мне пришла в голову мысль, что мы с вами можем заключить сделку.

Весь подавшись вперед, Такамори не спускал глаз с Гарри.

– Так алмазы действительно у вас? – произнес он таким безразличным голосом, словно спрашивал, который теперь час.

– Алмазы действительно у меня, – ответил Гарри.

Такамори снова откинулся в кресле и указательным пальцем правой руки задумчиво потер надкрылье маленького желтого носа.

– Понятно, – сказал он. – И вы думаете, что мы с вами можем заключить сделку… Очень интересно. И какого же рода сделку вы имеете в виду, мистер Гриффин?

Гарри вытянул длинные ноги. Воткнул окурок в хрустальную вазу, стоящую рядом на маленьком столике. Достал очередную сигарету из портсигара и закурил. Во время всех этих манипуляций он неотрывно смотрел в маленькие блестящие глазки Такамори.

– Деловую сделку, – ответил он. – Мне кажется – вы поправьте меня, господин Такамори, если я ошибаюсь – когда у одной стороны есть нечто, в чем остро нуждается вторая сторона, тогда та, первая сторона, будет полным кретином, чтобы отдать это просто так, задаром.

Такамори взял со стола нож для разрезания бумаги и стал рассматривать его с таким вниманием, словно видел впервые.

– Да, это суть сделки, мистер Гриффин, – мягко заметил он. – Но, насколько мне известно, в данной стране подобная формулировка неприемлема, когда речь идет о краденой собственности. Насколько я понимаю, это не просто долг, но и святая обязанность каждого нашедшего вещь, ему не принадлежащую, возвратить ее владельцу и принять вознаграждение. Не так ли?

Гарри улыбнулся. Сейчас он чувствовал себя куда увереннее, чем в начале беседы, однако вкрадчивая манера Такамори его не обезоружила.

– Все это, конечно, так, – сказал он. – Но у меня иная точка зрения на данную конкретную ситуацию. Насколько я понимаю, алмазы эти застрахованы и маклеры все покроют.

– Они не будут этого делать, мистер Гриффин, пока твердо не убедятся, что алмазы потеряны раз и навсегда.

– Да, именно так они обычно и действуют. Они заставят вас долго ждать денег, но не подведут. Насколько мне известно, денег у вас хватает, не хватает только признания ваших заслуг и почестей от правительства. Я тут позволил себе немножко покопаться в вашем прошлом. Вы проделали огромную работу на пользу вашей страны, но не получили ни признания, ни благодарности.

Такамори положил нож на стол и скрестил маленькие желтые ладошки.

– Давайте ближе к делу, мистер Гриффин, – произнес он с едва уловимым оттенком раздражения в голосе. – Вы говорили, что нашли алмазы. И, насколько я понимаю, задались целью продать их мне.

Гарри откинулся на спинку стула.

– Да, именно так.

– Сколько же вы за них хотите?

– Вопрос непростой, – ответил Гарри. – Получение наличными всегда связано с целым рядом осложнений. Мне бы хотелось, чтобы вы финансировали одну мою идею. Так мне будет удобнее.

Такамори снова занялся исследованием ножа.

– О какой же сумме может идти речь, мистер Гриффин, если допустить, что меня заинтересует ваше предложение?

– Я прикинул, выходит где-то в пределах полутора миллионов долларов. Меньшей суммой мне не обойтись.

– Это немалая сумма, – сказал Такамори и попробовал острие ножа подушечкой большого пальца. Наверное, оно показалось ему слишком острым, потому что он нахмурился и стал внимательно разглядывать палец – не выступила ли на нем кровь. Крови не было. – А вам не приходило в голову, мистер Гриффин, что шеф полиции О'Харридан сможет не только убедить вас отдать мне алмазы бесплатно, но и засадит вас за решетку на долгий срок?

Гарри пожал плечами.

– Вряд ли ему удастся убедить меня. И потом, они спрятаны в таком месте, где их никто никогда не найдет. Я согласен, он, конечно, может попробовать упрятать меня в тюрьму. Хотя вряд ли это ему удастся тоже. Это все, что вы хотите сказать мне, господин Такамори?

– Не совсем. Наша беседа записывается на магнитофон. Стоит мне передать пленку О'Харридану и никаких проблем с привлечением вас к уголовной ответственности не возникнет.

Глория предупреждала Гарри, что разговор могут записать, а он смеялся над ней. Однако даже теперь, зная, что она оказалась права, он не растерялся.

– О'кей, – сказал он. – Согласен. Вы действительно записали достаточно, чтобы упрятать меня за решетку. Поэтому есть предложение – выключите магнитофон и продолжим наш разговор. Если мое предложение вам не подойдет, можете посылать за полицией, но, по крайней мере, выслушайте меня до конца. Говорить я не буду, пока не выключите магнитофон.

Такамори отложил нож, снова потер крыло носа указательным пальцем, затем наклонил голову и надавил на какую-то кнопку в столе.

– Магнитофон выключен, мистер Гриффин. Ваше предложение?

– Могу я убедиться, что он действительно не работает?

Такамори выдвинул ящик стола.

– Прошу.

Гарри поднялся, взглянул на магнитофон, кивнул и сел.

– Хорошо. Теперь к делу. Вы потратили полтора года, чтобы добыть эти алмазы и получить разрешение на экспорт. Вас должен был принять сам император и выразить вам свою благодарность. Во время войны я был в Японии, господин Такамори. И немного разбираюсь в традициях и психологии вашего народа. Я знаю, что аудиенция императора значит для вас невероятно много. Но вы не получите этой аудиенции, если не доставите алмазы. Я уверен, что найду немало желающих приобрести эти камни. Ничего общего с ограблением я не имею. Мое преступление состоит только в том, что я нашел алмазы и прошу за них деньги. Это тянет на три года тюрьмы, самое большее – пять, да и то если судья попадется суровый. Мне двадцать восемь. Через пять лет мне будет тридцать три, возраст достаточно молодой, чтобы успеть насладиться деньгами в полной мере. Деньгами, которые выручу за алмазы. А вам через пять лет стукнет семьдесят три, у вас останется не так много времени, чтобы насладиться теми почестями, которыми одарит вас император. Да и вряд ли он сделает это. Разве что удастся снова собрать такую же партию и получить разрешение на ее вывоз от наших властей, в чем я лично сильно сомневаюсь. – Он загасил сигарету, достал следующую и закурил, не сводя глаз с маленького, ничего не выражающего желтого личика. – Поэтому, я думаю, вам куда выгодней заключить со мной сделку, нежели разочаровывать своего императора, позорить свое имя и ждать, пока удастся выбить вторую партию камней. А сама сделка позволит вам не только спасти камни и свое доброе имя, но и получить доход минимум в полтора миллиона чистыми. Мне бы это предложение показалось довольно разумным и выгодным.

Такамори откинулся в кресле, не сводя с Гарри блестящих черных глаз.

– Звучит весьма убедительно, мистер Гриффин. – Только каким образом смогу я получить доход в полтора миллиона?

– Но это же ясно, как божий день. Алмазы застрахованы. Рано или поздно маклеры выплатят вам всю сумму. В течение года вы получите три миллиона. Алмазы тоже будут у вас. Причем маклерам сообщать об этом вовсе не обязательно. Вы финансируете мое предприятие, вкладываете в него полтора миллиона, а остальные полтора идут вам в карман. Все очень просто, не правда ли?

– Да, вроде бы просто, – сказал Такамори. – А какое именно предприятие я должен финансировать?

– Я хочу открыть воздушный таксо-сервис. Все расчеты и документация здесь. – Гарри вытащил из кармана пухлый конверт и положил на стол. – Это я вам оставляю. Возможно, вы захотите ознакомиться. Капитал, деньги – единственное, чего мне не хватает, а они у вас есть. Я не настаиваю на немедленном ответе. Но ради вашей же пользы, не слишком тяните с ним. – Он встал. – Возможно, вы опасаетесь, что, вступив со мной в сделку, вы станете удобным объектом для шантажа. В этом есть доля истины, но то же грозит и мне. Такова суть партнерства: если один из партнеров пытается обмануть другого, жертва обмана наносит ответный удар. И он будет заключаться не в том, что я исчезну. Никуда исчезать я не собираюсь. Если вы финансируете мое дело, я должен буду заняться им, и найти меня будет не трудно. Мы должны доверять друг другу, в разумных пределах, конечно. Меня могут засадить в тюрьму за утаивание находки, вас – за надувательство страховых компаний. Обдумайте все хорошенько. Я приду в четверг, в это же время. У вас есть сорок восемь часов на размышления. Я сделал ставку на вас. Если, когда я приду, меня будет ждать полиция, значит, я проиграл. Но и вы не выиграли тоже: если полиция будет здесь, алмазов вам не видать вовеки.

Такамори продолжал играть ножом для разрезания бумаги, а Гарри пересек кабинет, открыл дверь и вышел.

Внизу в вестибюле улыбчивая девушка окликнула его из окошка.

– Мистер Гриффин, прошу прощенья! Только что звонил господин Такамори. Вы забыли оставить свой адрес.

Гарри замер в нерешительности. Значит ли это, что Такамори собирается натравить на него полицию, арестовать его? Но это можно было вполне сделать, когда он, Гарри, находился в кабинете.

– Отель «Ритц», номер 257, – ответил Гарри.

– Благодарю, мистер Гриффин. Я передам господину Такамори.

III

Тяжело и неуклюже ступая, Борг приблизился к столу, за которым сидел Делани, погрузил свое тучное тело в кресло, сдвинул на затылок шляпу с обвислыми полями, достал грязный платок и стал вытирать потный лоб, натужно сопя и ловя ртом воздух.

– Послушай-ка, Борг, – сказал Бен, положив руки на амбарную книгу и слегка подавшись вперед, – забудь все, что я наговорил тебе тогда по телефону. Уж очень я распсиховался. Ладно, что тут поделаешь… Ну, надули меня, потерял я на этом деле пятьдесят кусков… Однако рано или поздно нам попадется на крючок какая-нибудь рыбка – кто это будет, мне лично наплевать – и мы восполним потерю. Спишем эту сумму на дополнительные расходы. Даже если бы сейчас у меня были эти чертовы камешки, продавать их нельзя, слишком уж засвечены. О'Харридан всерьез копает это дело. Мне пришлось бы просидеть на них как наседка на яйцах, лет пять или шесть, не меньше, да и тогда особо высовываться с ними, пожалуй, не стоило бы. А все потому, что кокнули охранника. Мало того, один из пассажиров этого кретинского самолета оказался сенатором и со страшной силой давит на О'Харридана.

Борг сунул длинный грязный ноготь в правое ухо и начал ковырять там, маленькие черные глазки затуманились. Казалось, он слушает своего шефа без особого интереса.

– Поэтому я решил списать потери и забыть к чертовой матери всю историю, – заключил Бен. – Ты нужен мне здесь, Борг. Намечается одно дельце, тебе придется взяться за организацию. Я знаю, я нахамил тебе по телефону, но уж очень я распсиховался. Прости. Забудем все это, чего уж там. Ребята без тебя совсем от рук отбились. Если так дальше пойдет, я потеряю куда больше, чем эти несчастные пятьдесят кусков. Не будем тратить время на поиски этой твари Грина. Он свое получит. Сломит еще голову на этих камешках. Стоит ему высунуться с ними, и вот увидишь, его тут же сцапают.

Борг не произнес ни слова.

Бен нетерпеливо заерзал в кресле. Он нервничал. Без Борга организация разваливалась прямо на глазах. Ребята отбились от рук, почти совершенно не работали, и доходы от рэкета подали с катастрофической быстротой. Произошло две драки, а какой-то мелкий выскочка даже пытался захватить один из его ночных клубов. А все потому, что не было Борга, всегда стоявшего на страже его интересов. Бен чувствовал, что стареет. Ему смертельно не хотелось заниматься делами. Единственное, чего ему хотелось, это иметь деньги и время, чтобы тратить их.

– Послушай, Борг, да плюнь ты в конце концов на этого Грина! Работы по горло. Каждый день что-нибудь новенькое. Надо потолковать с Мицки. Прошлой ночью он пырнул ножом Маленького Джо. Нельзя допускать такие вещи. Ты посмотри и подумай, что тут можно сделать, о'кей?

Борг пошарил в недрах плаща, извлек мятую пачку сигарет, сунул одну в рот. Прикурил от облезлой медной зажигалки, которая давала огромное, как костер, пламя.

– Кто угодно, только не я, – сказал он, глядя Бену в глаза. – У меня каникулы. Отпуск. Я пахал на тебя без передыха два года. И десяти минут за это время для себя не выкроил. Рассчитался ты со мной сполна, деньги мне не нужны. Я увольняюсь. На время.

Бен помрачнел.

– Ты не можешь так поступить со мной. Нельзя выйти из рэкета, ты это знаешь. О'кей, придется подкинуть тебе еще немного деньжонок. Доведем твою долю дохода до двадцати пяти процентов. Как, согласен?

Борг покачал головой.

– Я же сказал: в деньгах не нуждаюсь. Я хочу немного развлечься. Охота за Грином – как раз то, что мне нужно, чтобы чуть-чуть развеяться. – Лицо его сморщилось, что, видимо, должно было обозначать улыбку, но у Бена при виде ее мурашки по спине пробежали. – Пока вы не стали бизнесменом, мистер Делани, мне моя работа нравилась. Вы приказывали мне заняться каким-нибудь человеком, и я им занимался. Знаете, что я люблю больше всего? Я скажу. Больше всего я люблю сидеть в машине в сырую темную ночь и поджидать, пока этот человек не выйдет из дома. Вот что я люблю больше всего на свете. Я люблю ждать с пушкой в руке и знать, что не промахнусь, слышать выстрел и видеть, как жертва принимает пулю, а потом рвать когти с этого места. Вот что я люблю. Но этого больше нет. Мы ведем себя, как какие-нибудь финансисты. Только и думаем, где и как быстро и безопасно сшибить лишний доллар. Сыт по горло. Надоело. Вот Грин надул вас, а вам наплевать. Потому, что у вас слишком много денег. Еще года два назад вы бы не приказывали мне найти его, сами бы бросились в погоню. О'кей, это ваше дело и ваш путь, но не мой.

– Прошли те времена, – заметил Бен. – Надо это понимать. Два года назад тебе бы сошли с рук твои штучки, теперь нет. Ты что, спятил?

– Может я и спятил, – ответил Борг, – но лично я от этих штучек получаю море удовольствия. И я намерен искать Гарри Грина. Неважно, сколько это займет у меня времени, но я его найду. Я буду преследовать его ради спортивного интереса. Меня лично он не обманывал, но слишком уж это бойкая тварь. Его следует обуздать. У вас есть ваши бабы, деньги, мягкая постелька, особняк. Мне от всего этого – никакой радости. Мне подавай человека, за которым надо охотиться, такого же ловкого и умного, как я. Который будет наизнанку выворачиваться, когда я загоню его в угол. И я должен буду первым нажать на спусковой крючок, опередить его… Вот какие мне нужны каникулы, и я их себе устрою.

По опыту Бен знал, что спорить с Боргом бесполезно.

– О'кей, знаю, тебя не удержать, – сказал он. – Ну, а когда покончишь с этим делом, вернешься?

– Конечно. Это же только каникулы. Найду его, убью и вернусь. С радостью. – Рот с толстыми губами оскалился в улыбке. – Только сперва надо найти и убить.

– Полиция найти его не в силах. Интересно, как это сделаешь ты?

Борг приподнял черные брови.

– Вы подбросили мне недурную идейку, мистер Делани, когда вспомнили о Глории Дейн. Думаю, Гарри Грина надо искать через нее. Где она, там и он. У них пятьдесят тысяч. Может, он и не избавился еще от алмазов, но пятьдесят кусков – достаточная сумма для такой парочки, как Грин и Глория Дейн, чтобы устроить вокруг себя шум и сорить деньгами налево и направо. Слух у меня отличный, я их найду.

IV

Теперь оставалось только ждать, а ожидание всегда действовало Гарри на нервы. Чтобы убить время, он пошел в кино, но, хотя фильм попался хороший, мысли его были слишком заняты, чтобы сосредоточиться и с интересом следить за событиями на экране.

Он посеял семя, а взойдет оно или нет, будет видно. Пока Такамори не уступил ни в чем. Во время войны Гарри имел дело с японцами и знал: они способны на неожиданности. Однако он был уверен, что расчет его психологически точен. Такамори больше всего на свете нужны алмазы, а человек он с деньгами, такие всегда получают в конце концов все, что хотят. Маловероятно, что японец сдаст его полиции.

По-настоящему опасен только момент передачи алмазов. Вот тут Такамори может попытаться переиграть его.

Из кинотеатра он вышел в десятом часу. На улице было темно и сыро. Он засунул руки в карманы, надвинул шляпу на лоб и зашагал к отелю.

Гарри не обратил внимания на длинный черный «кадиллак», стоявший у тротуара в нескольких ярдах от входа в отель, но, проходя мимо, вдруг услышал свое имя.

Он резко остановился и посмотрел в сторону машины.

За рулем сидел шофер в коричневой униформе с синей отделкой. Японец. Он глядел прямо перед собой, прямой и неподвижный, как маленький желтый идол.

Такамори сидел сзади. Он посмотрел на Гарри через стекло и сделал знак рукой.

Гарри пересек тротуар и приблизился к машине.

– Есть небольшой разговор, мистер Гриффин, если вы, конечно, располагаете временем, – сказал Такамори. – Садитесь в машину.

Гарри усмехнулся. Теперь он был уверен – победа за ним. Такамори ни за что не приехал бы вот так, один, без полиции, если б не желал продолжить игру.

Погрузившись в мягкое роскошное сиденье рядом с Такамори, он вдруг с радостным трепетом подумал, что у него совсем скоро будет такая же машина. Полтора миллиона… Куча денег! На два самолета хватит и еще останется.

– Я подумал, что беседовать в машине будет удобнее, чем в офисе, – сказал Такамори. – Там нас могут подслушать. Мой шофер знает только японский, его можете не опасаться.

– О'кей, – ответил Гарри. – Вы прочли бумаги, которые я оставил?

– Я просмотрел их. Не могу сказать, что прочитал, аэропланы меня не интересуют. Я признаю их только в качестве транспортного средства и как символ прогресса. Предпочитаю корабли. Думаю, вы согласитесь, мистер Гриффин, что в торговых делах корабли куда более надежны и полезны… – Он достал из кармана конверт, который дал ему Гарри, и бросил ему на колени. – Сильно сомневаюсь, что меня как вкладчика заинтересует это дело, мистер Гриффин. Боюсь, что ваше предложение о финансировании мной этого предприятия попало на бесплодную почву, так, кажется, говорят у вас?

Гарри злобно взглянул на него. Неожиданность, и неприятная.

– Что ж, – сказал он, пряча конверт в карман, – нет, так нет, раз вы не заинтересованы в получении десяти процентов. Однако меня это не остановит. Я купился на эту идею. И знаю, что могу успешно развернуть дело при наличии капитала. Вы будете вкладывать деньги или нет?

– Не думаю, – ответил Такамори и принялся играть кисточкой, свисавшей с петлеобразного поручня возле его головы. – Я финансирую только те компании, где имею контрольный пакет акций. Эта ваша идея меня не вдохновляет.

Гарри захлестнула горячая волна злобы.

– Вы что, хотите сказать, что вам не нужны алмазы?

– Почему нет? Конечно, нужны, – улыбнулся Такамори. – Просто, поскольку они моя собственность, платить за них я не собираюсь.

– Ах, вот как! – лицо Гарри пылало от гнева. – О'кей! Тогда можете распрощаться с ними. Найду другого покупателя. Остановите машину, я выхожу.

– Я был бы крайне признателен, если б вы уделили мне еще несколько минут, – вежливо сказал Такамори. – Когда вы пришли ко мне, у вас было одно преимущество. Как вы тогда выразились? «Покопаться в моем прошлом»? Да, кажется так. Приходит совершенно незнакомый мне человек, и я вынужден выслушивать его предложения, сам не имея такого преимущества. Вы изначально исходили из того, что я – человек бесчестный. Это, мистер Гриффин, грубейшая ошибка – думать так о людях, которые вам лично не знакомы. Вы предложили мне ограбить страховые компании, отнять у них полтора миллиона долларов. И если бы я пошел на это, вы бы чувствовали себя спокойно. Еще бы, ведь тогда у вас появилась бы возможность меня шантажировать, откажись я финансировать ваш так называемый таксо-бизнес. Но я никогда не позволял себе попадать в ситуацию, дающую хоть малейший повод для шантажа. И, разумеется, тем более не стану делать этого на склоне лет. Однако – и тут вы правы, мистер Гриффин, – мне очень нужны алмазы. Они мне крайне нужны.

– Так в чем дело? Я же вам не отказываю. Цена – полтора миллиона, – сказал Гарри. – Гоните денежки и получайте камешки.

– Так я и знал, что вы ответите чем-то в этом роде, – мягко заключил Такамори. – Скажите, мистер Гриффин, если бы перед вами встал выбор: деньги или смерть, что бы вы предпочли?

– Слушайте! – Гарри развернулся на сиденье лицом к Такамори. – Хватит болтать! Берете камни или нет?

– Конечно, беру. Но вы не ответили на мой вопрос: вы хотите жить?

Гарри похолодел.

– Что вы имеете в виду?

– То, что говорю. Позвольте мне продолжить, мистер Гриффин, возможно, тогда вы осознаете положение, в котором вы оказались. Утром у вас было преимущество – вы кое-что узнали обо мне, о моем прошлом. После того, как мы расстались, я вплотную занялся изучением вашего прошлого. И узнал, что недели четыре назад вы работали в «Калифорниэн Эйр Транспорт Корпорейшн». Очень интересное начало… Я узнал также, что именно вы должны были вести самолет с алмазами. Но вас уволили за пьянство и приставание к стюардессе. Вы знали об отправке партии товаров. Имя человека, организовавшего ограбление, Гарри Грин. Он крупнее вас, старше, со шрамом и начал лысеть. Не требуется много ума, чтобы загримироваться и выглядеть старше, приделать фальшивый шрам тоже просто. Гарри Грин знал место в пустыне, где можно посадить самолет. Это наводит меня на мысль, что он должно быть летал по этому маршруту несколько раз и ознакомился с местностью. Именно так вы, наверняка, и поступили, мистер Гриффин. И мне кажется, что Гарри Грин и Гарри Гриффин – одно и то же лицо. А Гарри Грин, насколько мне известно, обвиняется в убийстве. – Он сделал паузу, затем продолжил: – Вот почему я спросил вас, хотите ли вы жить. Лично я считаю, что шансов выжить у вас немного. А вы что думаете?

Слушая его мягкий шелестящий говор, Гарри вдруг почувствовал, что ему трудно дышать – мешал засевший в груди тугой и липкий комок страха. Рука его скользнула во внутренний карман, пальцы нащупали рукоятку кольта.

– Вы сошли с ума! – пробормотал он. – Я же говорил, я нашел эти алмазы. Никакого отношения к ограблению я не имею!

– Понимаю. – Такамори пожал плечами. – Что ж, возможно, я ошибаюсь. Но это легко проверить. В полиции есть отпечатки пальцев Гарри Грина. Так по крайней мере утверждают газеты. Давайте прямо сейчас поедем в полицию и сличим ваши отпечатки с теми.

– Слушай, ты, желтая змея! – прорычал Гарри, выхватил пистолет и ткнул Такамори дулом в бок. – Ты меня на пушку не возьмешь! Если сдашь меня в полицию, алмазов тебе не видать во веки веков. Это я тебе обещаю!

Такамори покосился на кольт.

– К чему применять насилие, мистер Гриффин? Очень прошу вас, уберите пистолет. Вы человек безрассудный, но не настолько же, чтобы стрелять в меня на столь оживленной улице, в центре города…

Гарри помедлил секунду и сунул кольт в кобуру.

Он понимал, в какой попал переплет. Сделка не выгорела. Он гол и беззащитен. Он снял маску, которую придумала для него Глория. Оставалась последняя карта – алмазы.

– О'кей, – сказал он. – Признаю. Мы торговались и вы одержали победу. Снижаю цену. Гоните полмиллиона и получайте камни.

Такамори покачал головой.

– Вы же слышали, мистер Гриффин, я не имею привычки платить за то, что по праву принадлежит мне. Предпочитаю обмен – вам жизнь, мне алмазы. Иными словами: вы отдаете мне алмазы, а я не скажу полиции, что знаю о вас.

Гарри метнул в сторону японца злобный взгляд. Мечта заполучить полтора миллиона таяла с непостижимой быстротой, его даже затошнило от чувства безысходности и тоски.

– Вы что, думаете, я рехнулся – доверять вам? – яростно прошипел он. – Отдам камни, а вы все равно выдадите меня полиции. Я вам не верю!

– У вас нет основания не верить, – спокойно произнес Такамори. – Мне одинаково безразличны и вы, и ваша полиция. Это чуждая мне страна, я не ее гражданин и не связан никаким гражданским долгом. Единственное мое желание – вернуть алмазы. Вам надлежит сделать следующее: упаковать камни и отправить по почте, с тем, чтобы послезавтра я их уже получил. Если к этому времени их не будет, я расскажу полиции все, что знаю. Я думаю, после этого они быстро возьмут вас. В случае же, если алмазы придут первой почтой, даю слово: ни одна душа о вас не узнает. Это единственный вариант сделки, которая между нами возможна. Я не жду от вас немедленного ответа. Обдумайте все. – Он наклонился вперед и постучал пальцем по стеклянной перегородке. Шофер прикоснулся пальцами к козырьку фуражки, сбавил скорость и притормозил у тротуара. Такамори распахнул дверцу автомобиля. – Вынужден попросить вас выйти, мистер Гриффин, – сказал он. – Подумайте о моем предложении. Уверен, по зрелому размышлению вы прийдете к выводу, что это единственный выход.

Гарри вышел из машины, окаменевший от злобы и разочарования.

– Доброй ночи, мистер Гриффин! – сказал Такамори и приветственно поднял маленькую желтую лапку. Огромный «кадиллак» отъехал от тротуара.

V

Борг остановился под пожарной лестницей, проходящей рядом с окном в ванную. Еще тогда парень, следивший за Глорией, сообщил ему, что дверь в квартиру заперта изнутри и единственная возможность попасть в нее – через пожарную лестницу. Борг оглядел аллею за домом – ни души, вздохнул и полез вверх по шатким железным ступеням. Минуя одно из окон, он услышал, как там, внутри, бормочет радио, и принял меры предосторожности – лез так, чтобы его тень не упала на окна. Наконец он долез до окна в ванную и остановился, шумно сопя и прислушиваясь, не доносятся ли из комнаты какие-либо звуки. Не услышал ничего. Впрочем и не ожидал услышать. Толкнул раму вверх и с трудом протиснулся в окно.

Тщательно и методично он обыскал все три комнаты, обшарил ящики стола, буфета и комода. Все в квартире оставалось в том же виде, как десять дней назад, когда из нее ушла Глория. В раковине лежали грязные тарелки, постель не убрана.

Интересная находка поджидала его в шкафу: мужской костюм и шляпа с инициалами «Г.Г.» на лоснящейся от пота ленточке изнутри. В одном из ящиков комода он обнаружил пять белых рубашек, тоже с инициалами «Г.Г.» на воротничках. Почесывая грязную толстую шею, он некоторое время размышлял над этим своим открытием. «Г.Г.» – Гарри Грин. Он вспомнил, что, по словам Делани, Глория мало что знала о Грине, но это еще ничего не значит. Он сунул рубашки обратно в ящик, достал измятую пачку сигарет, закурил и продолжил обыск. В корзине для бумаг нашел расписание поездов. Книжечка легко раскрывалась на разделе «Нью-Йорк». Карандашом было подчеркнуто время отправления в Нью-Йорк дневного поезда.

Он вспомнил, что Таггарт потерял Глорию где-то поблизости от вокзала. Возможно, она заметила его и испугалась. Нью-Йорк вполне мог показаться ей надежным убежищем.

Борг пробыл в квартире еще целый час, но ничего интересного больше не обнаружил. Вышел, захлопнув за собой дверь, и спустился этажом ниже.

Остановившись у двери в квартиру, он некоторое время разглядывал висевшую на ней табличку: «Мисс Джоан Голдмен». Затем, сдвинув черную засаленную шляпу на лоб, надавил кнопку звонка.

Дверь отворила высокая девушка с круглым лунообразным лицом в замызганном халатике. Жизненный опыт подсказывал Боргу: такие девушки обычно одиноки и проводят свободное время в компании разве что кота, да и этому коту рады до самозабвения.

– Мисс Голдмен? – спросил он хриплым задыхающимся голосом.

– Да… А в чем дело?

– Я разыскиваю мисс Дейн. Но, похоже, ее нет дома.

– Нет. Она, кажется, куда-то уехала…

– Правда? Жаль. Мне так надо было с ней повидаться. Ведь она вроде бы в приятельских отношениях с Гарри Грином и…

Лицо Джоан Голдмен выразило неподдельный интерес.

– Грином? Вы, наверное, хотели сказать Гриффином?..

– Разве? – Борг сунул руку в карман и извлек истрепанную записную книжку. – Да, верно, – сказал он, делая вид, что разглядывает чей-то адрес или имя на пустой странице. – Да, правильно. Гарри Гриффин, он самый и есть. Вы его знаете?

– А в чем все-таки дело? – резко спросила девушка. – Вы кто?

Борг достал из книжки визитку и протянул ей.

– «Бюро расследования „Бдительность“. Имя – Борг. Б – булочка, О – огурец, Р – редиска, Г – гуляш: Борг.

Бывали в жизни Борга минуты, когда он считал нужным блеснуть остроумием, хотя его шутки никого кроме него самого не веселили. Эта была одна из них.

Девушка вытаращила глаза.

– Так вы детектив?

– Частный сыщик. Могу я войти, или вы собираетесь держать меня на сквозняке, чтобы я получил воспаление легких?

– Да, да, конечно, входите. – Она пропустила его в квартиру.

Побродив по комнате, Борг утвердился наконец в картинной позе спиной к камину. Он упивался собой. «Гарри Гриффин, – размышлял он. – Я предпочел бы услышать Гарри Грин. Но кто знает, может, и тут удастся что-нибудь нащупать…»

– А что, у мистера Гриффина какие-то неприятности? – спросила девица, и Борг увидел, что она сгорает от любопытства.

– Возможно. Мисс Дейн – ваша подруга?

– Ну-у, подругой ее, пожалуй, не назовешь. Мы соседки. Я иногда проводила с ней время, но сказать, что мы дружны – нет. У нее что, неприятности?

– Еще не знаю. Этот парень Гриффин… не слишком порядочен в отношениях с женщинами. У мисс Дейн есть деньги?

– Насколько мне известно, нет. Она уже давно без работы. Одно время служила в клубе «Нарцисс. Но это было давно, года полтора назад, и с тех пор, вроде бы, ничего не делает. Не думаю, что у нее есть деньги.

– Что ж, ее счастье. Мистер Гриффин – настоящий спец по части выколачивания денег из женщин.

Девица была в шоке.

– Надо же! Никогда б не подумала! А вы его ни с кем не путаете?

Глаза Борга приняли сонное выражение.

– Думаю, нет. А как, кстати, он выглядит?

– Ну, такой высокий, красивый. Лет двадцать восемь. Волосы темные. Раз он как-то заявился к Глории в форме, и я еще подумала, что он немного похож на Грегори Пека.

– Какой форме? – как бы между прочим вставил Борг.

– Так он же был пилотом в «Калифорниен Корпорейшн». Правда, я слышала, что он, вроде бы, ушел оттуда. Глория говорила, что ищет работу. Это когда он к ней переехал. – Она сморщила нос. – Они, конечно, не состояли в законном браке, но это их личное дело. Мы не вправе осуждать людей и вмешиваться в их личную жизнь.

– Да, это верно. А когда он ушел из корпорации?

– Недели три-четыре назад.

Борг извлек из записной книжки фотографию Гарри Грина, которую предусмотрительно купил в фотоателье на Эссекс-стрит.

– Это он?

Девушка взглянула на фото и покачала головой.

– Что вы, нет! Ни чуточки не похож. Мистер Гриффин – молодой, и у него не было шрама. Так вы этого типа разыскиваете?

Борг кивнул. Убрал фотографию в книжку, а книжку – в карман.

– Вот она вам, наша работа, – сказал он и двинулся к двери. – Сколько ж развелось на свете всяких жуликов и негодяев! А я-то обрадовался, что напал на верный след… Вы, случайно, не знаете, где сейчас мисс Дейн?

– Нет, не знаю, – растерянно пробормотала девушка. – Может, привратник знает?

– Да ладно, – протянул Борг. – Теперь, думаю, это уже не имеет значения.

Держась за перила, он зашлепал вниз по лестнице. Постоял немного внизу в холле и направился по коридору к комнатке привратника.

Привратник оказался мелким костлявым человечком с огромным, сильно выпирающим кадыком, который двигался по горлу вверх и вниз.

Борг грозной тушей воздвигся над ним, глаза его холодно и недружелюбно блестели.

– Вы привратник? – спросил он и ткнул в человечка толстым, как сосиска, пальцем.

– Да, я, – пискнул привратник и отшатнулся.

– Я ищу Глорию Дейн. Где она?

– А зачем она вам? – спросил привратник, стараясь как можно дальше отодвинуться от напирающей на него туши.

– Надо. Она влипла в одну историю. Где она?

Привратник судорожно облизнул губы. Кадык дернулся вверх, потом вниз.

– Она не велела давать свой адрес. Никому, – добавил он робко. – А что за история?

– Повестка из полиции. Если хочешь, могу позвать полицейского, пусть он с тобой потолкует! – рявкнул Борг.

– Э-э-э… В общем, она просила пересылать ей всю почту в Нью-Йорк, отель «Мэддокс».

Борг пристально посмотрел на него.

– Ладно. Будем считать, что это правда. Если же нет, я вернусь, и ты об этом очень и очень пожалеешь.

Привратник испуганно смотрел ему вслед, а Борг, негромко насвистывая, направился к выходу. Сел в машину и включил мотор.

Проехав четыре квартала, он свернул налево и притормозил у обшарпанного подъезда клуба «Нарцисс».

Ступеньки вели вниз, в тесное убого обставленное фойе. В этот час дня владелец клуба, худощавый мексиканец с острым птичьим личиком, позволял себе несколько расслабиться. Он сидел в кресле, закинув ноги на стол, глаза закрыты, руки скрещены на животе.

Дверь в его офис была открыта. Услышав хриплое, натужное дыхание Борга, он поднял голову. Вид посетителя возымел действие, подобное появлению кобры.

Нарочито медленно и старательно он спустил ноги со стола и выпрямился в кресле. Положил руки на стол.

– Привет, Сидни, – сказал Борг и привалился к дверному косяку, – давненько не виделись.

– Угу, – ответил мексиканец. – Это верно. Чем могу помочь, мистер Борг?

– Я разыскиваю Глорию Дейн. Помнишь такую?

– Само собой. Правда, несколько месяцев уже не видел.

– А я и не говорю, что видел. У тебя есть ее фото, Сидни?

Мексиканец широко распахнул черные глаза.

– А что? У нее неприятности?

– Нет. Просто хотел с ней потолковать.

Мексиканец выдвинул ящик стола, достал стопку твердых глянцевитых фотографий, перебрал ее, отделил, наконец, одну и бросил на стол.

– Вот она.

Борг заграбастал фото грязными пальцами. Несколько секунд рассматривал.

– Совсем даже недурна. Видали и хуже. Она здесь похожа?

– Снимок двухлетней давности. Думаю, с тех пор она маленько пооблиняла. Но узнать можно.

Борг кивнул и убрал фотографию в записную книжку. Повернулся и пошел к выходу.

– Так вы уверены, что с ней все в порядке? – крикнул вдогонку ему мексиканец. – Девочка она славная. Лично у меня не было с ней хлопот, когда она здесь работала. И мне не хотелось бы…

Он замолк, увидев, что говорит в пустоту.

Тем временем Борг вышел на улицу и направился к своей машине.

«Пока все идет, как надо, – сказал он себе и завел мотор. – Вопрос только в том, может ли этот Гриффин быть Гарри Грином… Во всяком случае, многое говорит за это. Тот был пилотом, и очевидно, что Гарри Гриффин тоже пилот. Гриффин работал в „Калифорниэн Эйр Транспорт“ и имел возможность узнать об алмазах». Борг был уверен, что он на верном пути.

Через сорок минут он входил в кабинет управляющего по кадрам «Калифорниэн Эйр Транспорт Корпорейшн». Управляющий, молодой, но уже полнеющий мужчина с круглым приветливым лицом, в маленьких очках без оправы, окинул Борга подозрительным взглядом. На его столе стояла небольшая деревянная табличка с именем «Герберт Генри».

Борг снял шляпу и втиснулся в кресло.

– Чем могу быть полезен? – осведомился Генри. Взглянув на карточку, которую передал ему Борг, нахмурился и положил ее на стол.

– Несколько недель назад у вас работал один парень, Гарри Гриффин. Помните такого?

Генри помрачнел.

– Да, конечно. А в чем дело?

– Я его разыскиваю.

– Ничем не могу помочь. Не видел его со дня увольнения.

– Он уехал из города, – сказал Борг. – Мне говорили, вроде бы он в Нью-Йорке.

– А зачем он вам? Влип в какую-нибудь историю?

– Нет. Я нанят адвокатами Грэгсоном и Лоусоном и должен найти его. Он получил наследство. Ему причитаются деньги.

Лицо управляющего смягчилось, глаза утратили подозрительное выражение.

– Что ж, приятная новость. И много денег?

Борг шевельнул жирными плечами.

– Да нет, но ведь они никогда не лишние. Что-то около двух тысяч. Если же я буду долго искать его, все они уйдут на оплату моих расходов. Я даже не знаю, как этот парень выглядит. У вас, случайно, нет его фотографии?

– Случайно есть, – улыбнулся Генри и надавил кнопку звонка. Вошла девушка, и он распорядился принести дело Гриффина.

Минут через пять она вернулась и протянула ему папку.

– Рад, что хоть в чем-то ему повезло, – сказал Генри, перелистывая страницы. – Пилот он был первоклассный, мне лично жалко, что он ушел.

– А я слыхал, что его выгнали, – вставил Борг.

Генри нахмурился.

– Да, вышло одно небольшое недоразумение. Но это просто невезение, не более того. – Он протянул Боргу небольшого формата фотокарточку.

– Вот. Можете даже взять с собой, если пригодится.

Борг взял снимок, взглянул на него, кивнул и поднялся.

– Думаю, что пригодится… А когда разыщу, обязательно скажу ему, откуда фотография, и вы наверняка получите приглашение выпить по рюмочке.

Тяжелой походкой Борг направился к двери, толкнул ее, вышел на улицу и сел в машину. Отъехав на несколько миль от аэропорта, остановился, достал фотографию, долго и пристально рассматривал ее. Затем вынул из кармана карандаш, пририсовал усы, шрам, а потом округлил узкое красивое лицо на глянцевитом кусочке картона.

Полюбовавшись им несколько секунд, вытянул руку на всю длину и, сощурившись, посмотрел на фото. Хитрая и злобная усмешка искривила лицо Борга.

– Да, похоже, я знаю, кто ты есть на самом деле, сукин сын, – тихо пробормотал он. – Похоже, тот самый парень, который нужен мне позарез…