Онлайн чтение книги Ореол белого лотоса для злодея The Villain's White Lotus Halo
Глава 6 - Публичный суд

Что было величайшей силой под небесами?

Был ли это первый костёр, разожжённый дикими варварами, самая примитивная из сил? Возможно, это был звон металла брони скакунов и воинов на них, что стараются расширить свои владения на поле битвы, где люди твёрдо верили, что физическая сила правит всем? Или, может быть, это была широкая река, питающая построенные около неё города и деревни, сила выгравированных во времени цивилизаций?

Идти по пути совершенствования тоже было в этом мире разновидностью силы.

Однако тысячи совершенствующихся верили в то, что если кто-то поднимется на вершину Горы Цанъя и кинет взгляд за горизонт, то у него будет достаточно силы для того, чтобы иметь право взирать с презрением на весь оставшийся мир!

Этот мир был огромен. Он был разделен на Восточный Континент, Западный Континент, Южный Континент, Северный Континент и Центральный Континент. Всего было пять больших Континентов. Поэтому на них образовалось неисчислимое количество Сект, каждая из которых вносила свой вклад в великое множество разных техник боевого искусства под этими просторными небесами.

Но с тех самых пор, как двести лет тому назад некто стал Святым, Гора Цанъя с Западного Континента заслуженно прославилась как лучшая Секта мира.

С того момента появились названия "Три Горных Секты", "Храмы Двух Будд" и "Двенадцать Демонических Сект".

Все прекрасно знали, что пока был жив Святой Меч, это положение не могло поменяться.

Одного только Святого Меча было достаточно, чтобы позаботиться обо всех важных событиях или катастрофах, происходящих в этом мире.

Горный хребет бесконечно уходил вдаль, а облака заволакивали бескрайнее небо. Крылья ястребов, словно острые лезвия, рассекали туман, а журавли пели свои печальные песни.

Каждый из шести пиков Горы Цанъя сильно отличался от остальных. Один был опасным и жестоким, другой — элегантным и изящным, а третий — далёким и безмятежным.

Пик Сицянь специализировался на совершенствовании духа, тогда когда Пик Сихуа был домом для самых лучших мастеров совершенствования боевых искусств.

Но в этот день на Горе Цанъя было важное событие.

В связи с этим Дворцовый Зал главного Пика Цинхэ не был таким пустым, как обычно. От самой городской площади и до дверей Дворцового Зала вся местность была полностью забита людьми. Вся эта толпа поднимала головы и осматривалась, толкаясь и наступая на ноги друг друга.

Много учеников пришло ещё до первых лучей рассветного солнца для того, чтобы первыми занять места.

Те из них, кто носил одежды секты Цанъя, имели самые разные выражения лиц. Они переговаривались шёпотом, понижая голоса, чтобы не создавать ещё больше шума.

Но хоть снаружи и образовалась толпа, людей внутри Дворцового Зала Цинхэ можно было пересчитать по пальцам.

Дворцовый Зал был настолько велик, что из одного его конца нельзя было увидеть другой. Пол был выложен плитами из зелёного нефрита, каждая из которых была размером в пять квадратных чи*, а их поверхность была схожа с чистым сияющим зеркалом. Кроме того, в этом Зале был невероятно высокий потолок. С каждой

стороны главного Зала стояло по двадцать огромных колонн из белого нефрита, таких больших, что для того, чтобы обхватить одну из них, потребовалось бы трое человек. На этих колоннах были в беспорядочной манере высечены изображения облаков и разные рельефные скульптуры.

[*Чи — китайский фут. 3 чи = 1 метр.]

В конце Зала стояли шесть кресел тайши* из сандалового дерева.

[*Кресло тайши — “кресло великого наставника”. Об этом неплохо написано тут: https://chinaperevod.com/interesting/kreslo-velikogo-nastavnika. Если интересно, можете прочитать и посмотреть картинки. :3]

Пожилой человек с белоснежными от старости волосами и бородой восседал на среднем кресле с западной стороны. Он выглядел спокойно и торжественно, и его окружала аура влиятельного человека. Сзади него стояла нежная очаровательная девушка в розовом.

На кресле, что стояло посередине с восточной стороны, сидел молодой человек с невероятно красивым, но невыразительным лицом. За ним стояла женщина с чрезвычайно сильной героической аурой.

Эти были представители Пика Сицянь и Пика Сихуа.

Другие Мастера Пиков заняли оставшиеся четыре кресла, за каждым из них стоял их личный наследующий ученик.

Кроме Мастеров Пиков и их учеников, во Дворцовом Зале находилась ещё дюжина людей. В настоящее время, молодой человек в ярких замысловатых одеждах спорил с десятком других учеников, одетых в форму Горы Цанъя. Он выглядел так, будто был сыном аристократа или знатного человека.

— Это дело даже не расследовали до конца! Как можно осуждать кого-либо до того, как доказали его вину

— Тебе не хватает каких-то ещё доказательств?! Разве нашего личного опыта не более чем достаточно, чтобы свидетельствовать о его преступлении?!

Молодой человек, одетый в яркие одежды легонько взмахнул веером.

— Хех. В таком случае, согласно рассуждениям шиди, Глава Секты, мой шисюн, а также остальные Мастера Пиков, шисюны и шиди пришли сюда просто так, без всякой на то причины? Поскольку для вас, ребята, это было так тяжело, я также полагаю, что это публичное разбирательство будет только для галочки.

Только один этот юноша, одетый в нарядные одежды, был достаточно красноречив, чтобы в одиночку спорить с десятью другими учениками. Всего несколькими спокойными фразами он заставил рассуждения других учеников звучать так, словно те действительно были неправы.

Глядя на это, сидевший в кресле пожилой человек не мог не нахмуриться.

Внезапно по какой-то неизвестной причине люди, стоящие перед Дворцовым Залом разразились беспокойными криками удивления. Моментом позднее сами собой прекратились все перешёптывания.

Все ученики, стоящие в плотной толпе снаружи, отходили в сторону, уступая дорогу.

Спорящие ученики, находящиеся внутри Дворцового Зала, тоже что-то почувствовали. Один за другим они начали оглядываться.

Шаг за шагом приближался одетый в чёрный плащ подросток с белоснежными волосами. С холодным выражением лица он прошёл через высокий дверной проём, ведущий в Дворцовый Зал. В его взгляде не было и намёка на радость или печаль.

Едва завидев его, все присутствующие резко сделали глоток холодного воздуха.

На мгновение в Дворцовом Зале наступила абсолютная тишина.

На протяжении всего пути сюда Инь Биюэ был окружён другими людьми, которые откровенно пялились на него. Из-за всего этого теперь он чувствовал себя довольно подавленным.

На что вы все так уставились? Что не так с моими белыми волосами?

В наше время все чунибьё* выглядят примерно так!

[*Синдром восьмиклассника (яп. 中二病 [тю:нибё:]/[чу:нибьё:], “Синдром второго года обучения в средней школе”) — японский разговорный термин. Состояние, в котором человек воображает себя обладателем магических (или каких-то ещё необычных) сил, из-за чего он обычно высокомерен и не очень приятен в общении. Обычно синдром наблюдается у подростков, отчего и носит такое название.]

Подростки, выглядящие как шаматэ*, тоже нуждаются в уважении! Понимаете?!

[*субкультура в Китае, похожая на панк-рокеров в Америке.]

— Шиди, твои волосы...

Когда он вошёл в Дворцовый Зал, его глаза пересеклись со взволнованным взглядом Лю Цишуан. Инь Биюэ смог только пояснить:

— У меня все хорошо.

Немного поразмыслив, он добавил:

— Шицзе, нет необходимости беспокоиться об этом.

... Но, несмотря на то, что он всё это сказал, почему во взгляде Лю Цишуан появилось ещё больше тревоги?

Внезапно он услышал, как немолодой сильный голос объявил: «Гора Цанъя, четвертый ученик с Пика Сихуа! Инь Биюэ!»

Это прозвучало, словно крик животного на пустой горе, порождающий бесконечное эхо.

Не ожидавший подобного Инь Биюэ поднял голову, тут же понял, что сидящий пожилой человек уставился на него взглядом, электрическим током пронзающим его тело.

Мастер, совершенствующий этап Бессмертия, был довольно устрашающим, даже сдерживая свою силу и не позволяя ей выходить наружу.

Воспоминания настоящего Инь Биюэ вихрем пронеслись в голове подростка. Это был Глава Секты Цанъя, Чжэн Янцзы.

Инь Биюэ поприветствовал его по всем правилам:

— Этот ученик прибыл!

Пожилой мужчина громко крикнул:

— В начале прошлого месяца, согласно свидетельству тридцати двух учеников, ты устроил массовые убийства “Приводящие в Замешательства Защищённые Сердца” в Тайной Сфере Фиолетовых Небес. Тебе есть, что сказать в своё оправдание?

Выражение лица Инь Биюэ осталось неизменным. Только его взгляд чуть небрежно скользнул по каждому из присутствующих в Дворцовом Зале.

Несмотря на то, что это был открытый судебный процесс, людям с более низким положением сидячих мест не полагалось.

Кроме его знаменитого Шицзуня, в Дворцовом Зале присутствовали остальные Мастера Пиков, а их личные наследующие ученики стояли за ними.

Выражения их лиц были либо совершенно безразличными, либо полными пренебрежения.

На месте Шицзуня Инь Биюэ сидел молодой человек. В его взгляде можно было разглядеть лишь холод, и нельзя было сказать, были ли в этих ледяных глазах какие-то следы счастья или гнева. В голове Инь Биюэ внезапно промелькнули три слова: “шисюн Цзюнь Юй”. Беспокойство во взгляде Лю Цишуан, стоящей у шисюна за спиной, усилилось.

Рядом с ним стояло около десяти учеников, одетых в форму горы Цанъя. Они с гневом смотрели на Инь Биюэ. Вероятно, они и были избранными представителями из числа тех тридцати двух учеников, которые чуть не погибли из-за оригинального Инь Биюэ.

Что касается того молодого человека, носившего внушительные яркие одежды, он всё ещё выглядел спокойным и сдержанным, абсолютно безмятежным.

Но, поскольку воспоминания настоящего Инь Биюэ ещё не восстановились, он не смог его узнать.

Внезапно Инь Биюэ начал беспокоиться. Где был Ло Минчуань?

Почему здесь не было Ло Минчуаня?

Чжэн Янцзы нахмурился.

Тогда подросток равнодушным голосом ответил:

—Нет.

Такой ответ был равнозначен признанию вины.

Это заставило многих людей выдохнуть с облегчением, поскольку они решили: «результат был уже заранее предрешён». Был даже кто-то, кто слегка фыркнул.

— Каков был твой мотив? Были ли у тебя какие-то тайные трудности? Ты оказался под чьими-то чарами, или тебя заставили

выполнять чьи-то приказы? Наказание, которое полагается за такое серьезное преступление, как твоё, — уничтожение твоего совершенствования и изгнание с Горы Цанъя. К тому же, ты до конца своей жизни не сможешь вступить в какую-либо другую секту. Известно ли тебе это?

Инь Биюэ был весьма обеспокоен. Судя по столь быстрому допросу, было совершенно очевидно, что Чжэн Янцзы проводил суд только для вида. Даже если бы Инь Биюэ и попытался оправдаться, доверия его объяснениям было бы очень мало, и они бы даже не рассматривались.

К тому же, именно эта часть его воспоминаний была слишком размыта, словно её заволок густой туман. Если бы он без тщательного обдумывания попробовал сказать что-то себе в оправдание, то в конце концов несомненно бы попался на сотне нестыковок и ошибок. Но, с другой стороны, если он продолжит страдать в молчании, то будет уже слишком поздно, и он точно не сможет уже ничего изменить. Единственное, что ему оставалось бы после этого — горько рыдать в попытках изменить сюжет…

Молодой человек в изысканных одеждах закрыл веер. Он сделал несколько шагов вперед и встал перед ним, загородив его от враждебных взглядов.

Инь Биюэ снова посмотрел на него оценивающим взглядом.

В пределах величественной и полной достоинства секты Цанъя, он действительно выглядел довольно необычно. Его одежды были расшиты осенней луной и цветами дикой яблони. Волосы его были аккуратно расчёсаны и закреплены пурпурной с золотом диадемой, инкрустированной жемчугом.

Несмотря на то, что такая манера одеваться, очевидно, была очень броской и даже вычурной, молодой человек не выглядел вульгарно или нелепо. Наоборот, он выглядел благородно, а аура,

окружавшая его, была столь драгоценной, будто он был сотворённым на небесах сокровищем.

Когда воспоминания настоящего Инь Биюэ наконец соизволили объявиться, уголок его рта чуть дёрнулся.

Оригинальный Инь Биюэ, помимо обиды на главного героя, ни к кому другому не испытывал никаких чувств.

Исходя из его воспоминаний, обычно он обращался к ним просто, например “шисюн Цзюнь Юй ”, или “шицзе Лю Цишуан”. Однако, когда дело касалось этого человека...

Действительно, ему полагался эпитет!

— Трепло, шиди Дуань Чунсюань.

Когда же Пик Сихуа обзавёлся таким выделяющимся и странным персонажем?!

Тем не менее, Инь Биюэ совсем не ожидал, что этот человек, с которым они практически и не говорили, вдруг попытается ему помочь.

Дуань Чунсюань уже собирался заговорить... Однако, неожиданно кто-то опередил его.

— Пожалуйста, подождите!

Все хором обернулись, чтобы посмотреть, что же стряслось.

Появился красивый юноша в белых одеждах. Его длинные распущенные волосы водопадом ниспадали по спине. С твёрдым выражением лица он вошёл в Дворцовый Зал, обеими руками держа меч.

Внезапно и внутри, и снаружи Дворцового Зала поднялся шум настолько сильный, что рёв кричащих голосов почти достиг небес.

— Ло шисюн!

— Зачем он принёс свой меч? Может ли быть, что он хочет лично наказать этого… по фамилии Инь?!

— Поскольку он так одет, я не думаю, что это так…

Чжэн Янцзы нахмурился. Стоявшая позади него девушка в розовом, казалось, удивилась ещё больше, ибо она поражённо вскрикнула от шока.

Инь Биюэ смотрел, как Ло Минчуань входит в Дворцовый Зал. Когда другой юноша, проходя мимо, задел его, он не удостоил того и взглядом

Главный Герой, как же ты вовремя! Оставляю свою защиту на тебя!

Ло Минчуань продолжал идти, пока не оказался в десяти шагах от Чжэн Янцзы. Вдруг он тяжело опустился на колени, и удар плоти, встретившейся с нефритом, эхом разнёсся по Залу.

Он заговорил громко и звучно:

— Этот ученик хочет кое-что сказать!

Все были поражены столь внезапному повороту событий!

А у Чжэн Янцзы внезапно подпрыгнула бровь.

Когда уровень совершенствования достигает такого уровня, как у него, у человека появляется возможность заглянуть во многие тайны этого мира. Чжэн Янцзы был настолько могущественен, что у него появилось острое предчувствие того, что вот-вот должно было произойти. Он не знал, что именно собирался сказать Ло Минчуань. Однако его интуиция подсказывала ему, что это нечто совершенно уму непостижимое.

У Чжэн Янцзы было очень плохое предчувствие.

Он, не колеблясь ни секунды, немедленно гневно вскричал:

— Замолчи! С чего ты решил, что тебе позволено говорить?!

Ло Минчуань вновь ударил пол головой, прежде, чем начать говорить. Однако Чжэн Янцзы крикнул:

— Тебе запрещено говорить!

Как только он произнёс последнее слово, стоявший на коленях Ло Минчуань внезапно утратил дар речи.

Инь Биюэ молча опустил голову.

Главный герой, ты слишком стараешься. Ах, не стоит лезть из кожи вон. Тебе нужно только выступить с парой непринуждённых фраз, сказанных лёгким тоном, прежде чем придёт время умолять о снисхождении. Тогда твой шицзунь, который относится к тебе как к родному сыну, непременно уступит, чтобы сохранить тебе лицо.

Ситуация за пределами Дворцового Зала накалялась, медленно начиная вскипать. Бесчисленные ученики пытались вытянуть шеи, чтобы хоть краешком глаза увидеть, что же там происходит.

— Ай-я, почему Ло шисюн встал на колени?!

— Перестань так делать, ты мне весь обзор закрыл!

— Кто там сзади стоит, зачем меня толкать?!

В начавшейся суматохе бедные ученики, охранявшие двери Дворцового Зала, теперь старались поддерживать хоть какое-то подобие порядка в толпе, но все попытки были тщетны.

В Зале бесчисленные взгляды были сосредоточены на двух людях — Главе Секты Чжэн Янцзы и его наследующем ученике Ло Минчуане.

Многие были сильно удивлены. Что имел в виду Глава Секты, говоря подобные вещи? Ло Минчуань определённо хотел что-то рассказать. Возможно ли, что... за этим делом скрывался ещё один секрет?

Затем они ещё раз взглянули на наследующего ученика Пика Сихуа, шисюна, всё ещё сидящего на месте своего Шицзуня. Его лицо было совершенно невыразительным, так что никто не мог понять, был ли тот счастлив или же рассержен.

Чжэн Янцзы глубоко вздохнул, а затем взмахнул рукой.

— Итоги открытого суда будут оглашены завтра. Мы непременно предоставим каждому из вас должные объяснения. Мастерам Пиков и ученикам Пика Сихуа необходимо ненадолго задержаться. Остальные могут идти.

Эти слова ясно давали понять, что он хотел обсуждать это дело далее за закрытыми дверями.

Один за другим ученики, стоящие за Мастерами Пиков, тактично удалились. Группа учеников, ранее спорящая с Дуань Чунсюанем, быстро взглянула на всё ещё стоявшего на коленях Ло Минчуаня и тоже направилась к выходу из Дворцового Зала. Один из них, уходя, даже сказал: «Мы доверяем Ло шисюну!»

Дуань Чунсюань вернулся на своё место позади Цзюнь Юя. Ученики, сторожившие двери Дворцового Зала, стали разгонять заинтересованных зрителей, дугой обступивших вход в Зал. Со сдавленным скрипом двери начали неохотно закрываться, отделяя Зал от остального мира.

Шум снаружи постепенно исчез. Все догадки, перешёптывания и комментарии постепенно сменились полной тишиной.

Инь Биюэ окинул взглядом всех, кто остался в Зале. Эти люди практически представляли собой основную боевую мощь и основу власти Горы Цанъя.

Однако главный герой пользовался наибольшой популярностью. Ученики не говорили, что они доверяли Главе Секты или что они доверяли Пику Сихуа. Вместо этого они заявили, что доверяли именно Ло Минчуаню.

Его собственные шисюн, шицзе и шиди, свалившиеся ему как снег на голову, тоже были удивительны: никого из них не попросили удалиться вместе с остальными.

Чжэн Янцзы отменил свой приказ, запрещавший Ло Минчуаню говорить, и спросил глубоким голосом:

— Что ты хочешь рассказать?

Ло Минчуань всё ещё стоял на коленях посреди Зала. Быстро оглянулся, чтобы посмотреть на того, кто стоял позади него. Плиты из зелёного нефрита отражали фигуру стоящего ровно подростка. Его тонкие губы были слегка сжаты, а белоснежные волосы и ледяные глаза оставались совершенно неизменны.

По какой-то необъяснимой причине ощущения возбуждения и тревоги, целую неделю беспокоившие Ло Минчуаня, внезапно испарились.

Вне зависимости от результатов своих действий, он знал, что не пожалеет об этом.

Таким образом все, кто присутствовал в Дворцовом Зале, услышали его спокойный, даже в какой-то мере безмятежный голос, чётко проговоривший:

— Этот ученик желает занять место Инь шиди и принять на себя его наказание!