Онлайн чтение книги Страсть Passion
Глава 5. Свернув с прямого пути

Хелстон, Англия.

18 июня 1854 г.

Люс неслась в вестнике, как неуправляемая машина на высокой скорости.

Она ударялась и отталкивалась от его тенистых сторон, и ей казалось, словно ее кинули в мусоропровод. Она не знала, куда отправилась и что найдет в конце пути; понимала только, что вестник казался узким и менее гибким, чем в прошлый раз, и был полон мокрого хлесткого ветра, который все сильнее гнал ее по темному туннелю.

В горле пересохло, а тело устало, ведь она не спала в госпитале. С каждым поворотом она чувствовала себя все более потерянной и неуверенной.

Что она делала в этом вестнике?

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на мыслях о Дэниеле: о его сильных руках, обжигающей проницательности глаз, о том, как все в его лице менялось, когда она входила в комнату. О мягком уюте объятий его крыльев, когда они парили высоко, а мир и волнения были далеко.

Как глупо с ее стороны было сбежать! В ту ночь на заднем дворе шагнуть сквозь вестник казалось единственно правильным решением. Но почему ? Почему она это сделала? С какой стати это показалось умным шагом? А теперь она была далеко от Дэниела, от всех, кого любила, вообще ото всех. И все это по ее вине.

– Ты бестолочь! – крикнула она в темноту.

– Эй, послушай, – ответил голос. Он был хриплым и грубоватым, и казалось, раздавался прямо рядом с ней. – Не нужно оскорблений!

Люс застыла. Никого не может быть в полной тьме ее вестника. Правильно? Должно быть, ей просто слышится. Она ринулась дальше, быстрее.

– Притормози, а?

У нее перехватило дыхание. Кто бы это ни был, голос его звучал ясно, а не искаженно и издалека, словно говорил сквозь тень. Нет, кто-то был здесь, внутри. Вместе с ней.

– Привет? – позвала она, сглотнув.

Ответа не последовало.

Хлещущий в лицо ветер в вестнике завыл громче в ушах. Она шла, спотыкаясь в темноте, испытывая все больший и больший страх, пока наконец шум воздуха, пролетающего мимо нее, не сменил другой звук – прерывистый рев. Словно волны разбивались где-то вдалеке.

Нет, этот звук был слишком размеренным для волн, подумала Люс. Водопад.

– Я сказал, притормози .

Люс вздрогнула. Голос вернулся в сантиметре от ее уха – и не отставал от нее, пока она бежала. В этот раз он звучал раздраженно.

– Ты ничего не узнаешь, если продолжишь так носиться.

– Кто ты? Чего тебе надо? – крикнула она, – Уфф!

Щекой она врезалась во что-то холодное и твердое. Шум водопада заполнил все вокруг и раздавался так близко, что она могла почувствовать холодные брызги на коже.

– Где я?

– Ты здесь. Ты… На паузе. Когда-нибудь слышала об остановке, чтобы понюхать пионы?

– Ты хотел сказать – розы¹Smell the roses – расслабиться, не думать о завтрашнем дне., – Люс на ощупь обследовала темноту вокруг себя, втягивая резкий минеральный запах, который не был ни неприятным, ни незнакомым, просто сбивал с толку. Она тогда поняла, что все еще не вышла из вестника в свою другую жизнь, что могло лишь означать…

Она все еще внутри.

Было очень темно, но ее глаза начали привыкать. Вестник принял форму маленькой пещеры. Позади нее была стена из того же прохладного камня, что и пол, с вырезанным в ней углублением, откуда стекал поток воды. Водопад, который она слышала, был где-то сверху.

А внизу? Около трех метров каменного выступа – а потом ничего. За ним была тьма.

– Не знала, что так можно, – прошептала Люс сама себе.

– Что? – спросил хриплый голос.

– Останавливаться внутри вестника, – сказала она. Она не разговаривала с ним и все еще не могла его видеть, и тот факт, что она остановилась где-то и с кем-то , был достаточным поводом для беспокойства. Но это не помешало восхититься окружающим пейзажем. – Я не знала, что такое место существует. Место где-то посередине.

Кто-то флегматично фыркнул.

– Можно книгу написать о том, чего ты не знаешь, девочка. Вообще, думаю, кто-то мог уже и написать. Но это и не здесь, и не там, – раздался хриплый кашель. – Я, кстати, говорил именно о пионах.

–  Кто ты? – Люс села и облокотилась о стену. Она надеялась, что кому бы ни принадлежал голос, он не видел, как дрожат ее ноги.

– Кто? Я? – спросил он. – Я просто… я. Я часто здесь бываю.

– Ладно… Что ты делаешь?

– О, ну знаешь, просто так. – Он прокашлялся, и звучало это так, будто кто-то выплевывает камни. – Мне здесь нравится. Мило и спокойно. Некоторые вестники бывают такими зоопарками. Но не твои, Люс. По крайней мере пока.

Люс чувствовала себя более чем сбитой с толку, боялась. Стоит ли ей вообще разговаривать с этим незнакомцем? Откуда он знал ее имя?

– По большей части я просто обычный наблюдатель, но держу ухо востро, если вдруг появятся путешественники, – голос звучал теперь ближе, заставляя Люс ежиться. – Такие, как ты. Видишь ли, я здесь уже какое-то время и иногда путешественникам не мешает совет. Ты еще не была у водопада? Очень живописно. Первоклассно, насколько можно судить о водопадах.

Люс покачала головой.

– Но ты сказал… Это мой вестник? Послание моего прошлого. Так почему ты …

– Ооой! Простииии! – голос прозвучал громче и недовольно. – Но позволь задать вопрос: если каналы в твое прошлое такие бесценные, почему ты оставляешь свои вестники широко открытыми для всех, кто хочет запрыгнуть в них? А? Почему ты их не закрываешь?

– Я не… эээ… – Люс понятия не имела, что оставляла что-то широко открытым. И о том, что вестники вообще можно закрывать.

Она услышала негромкий звук, словно одежду или ботинки кинули в чемодан, но по-прежнему ничего не видела.

– Вижу, задержался я тут, и мне больше не рады. Не буду тратить твое время, – голос внезапно закашлялся. А потом тише, издалека раздалось: – Прощай.

Голос исчез в темноте. В вестнике снова настала почти полная тишина. Только доносился тихий звук водопада наверху. И отчаянное сердцебиение Люс.

На мгновение она оказалась не одна. С этим голосом, хоть это ее взволновало, напугало, встревожило… Но она была не одна.

– Подожди! – позвала она, вскакивая на ноги.

– Да? – голос сразу же вернулся к ней.

– Я не собиралась тебя прогонять. – Почему-то она не была готова к тому, что голос просто исчезнет. В нем что-то было. Он знал ее. Он позвал ее по имени. – Я просто хотела узнать, кто ты.

– Ой, черт, – голос звучал довольно. – Можешь называть меня… Билл.

– Билл, – повторила она, щурясь, чтобы увидеть хоть что-нибудь кроме темных стен пещеры вокруг нее. – Ты невидим?

– Иногда. Не всегда. Точно не обязан быть. А что? Ты бы хотела меня увидеть?

– Это могло бы сделать все менее странным.

– Разве это зависит от того, как я выгляжу?

– Ну… – начала Люс.

– Ну, – голос звучал так, словно улыбался, – как ты хочешь, чтобы я выглядел?

– Не знаю. – Люс переминалась с ноги на ногу. Ее левый бок был влажным от брызг водопада. – Это разве мое решение? Как ты выглядишь, когда сам по себе?

– У меня есть диапазон. Ты бы, наверное, хотела, чтобы я начал с чего-то симпатичного. Правильно?

– Наверное…

– Ладно, – пробормотал голос. – Хаминах хаминах хаминах хммм .

– Что ты делаешь? – спросила Люс.

– Принимаю облик.

Вспышка света. Взрыв, который бы отбросил Люс назад, если бы стена не была прямо позади нее. Вспышка уменьшилась до крошечного шарика холодного белого света. При его свете она смогла увидеть грубую поверхность серого каменного пола под ногами. Каменная стена тянулась позади, вода текла по ней. И было еще кое-что…

На полу перед ней стояла маленькая горгулья.

– Та-дам! – сказал он.

Он был ростом примерно в полметра, сидел на корточках с перекрещенными руками, локти покоились на коленях. Его кожа была цвета камня – да он и сам был камнем, но когда помахал ей, то выглядел достаточно подвижным, словно был живой плотью. Он был похож на статую с крыши католического собора – ногти на руках и ногах длинные и заостренные, как когти, уши тоже острые, проколотые маленькими каменными сережками-кольцами. У него было два похожих на рога отростка на сморщенном мясистом лбу, а большие губы собраны в гримасу, из-за которой он был похож на очень старого ребенка.

– Так ты Билл?

– Правильно, – сказал он, – я Билл.

Выглядел он странно, но точно не устрашающе. Люс обошла его кругом и заметила на спине выступающий грядой позвоночник. И маленькие серые крылья, сложенные за спиной так, что два кончика переплетались вместе.

– Что скажешь? – спросил он.

– Здорово, – просто сказала Люс. Один взгляд на другую пару крыльев, пусть даже это крылья Билла – и она заскучала по Дэниелу так, что защемило в груди.

Билл встал, и было странно видеть, что его каменные руки и ноги двигались как живые.

– Тебе не нравится, как я выгляжу. Могу лучше постараться, – сказал он, исчезая в новой вспышке света, – подожди.

Вспышка .

Перед ней стоял Дэниел, объятый светящейся аурой фиолетового света. Его большие раскрытые крылья были великолепны и словно звали ее ступить в их объятия. Он протянул руку, и Люс шумно втянула воздух. Она знала, что было что-то странное в его присутствии, что до этого она занималась чем-то другим – только не могла вспомнить, чем или с кем. Ее разум оказался затуманенным, а память неясной. Но все это не имело значения. Здесь был Дэниел. Ей хотелось плакать от счастья. Она ступила вперед и вложила свою руку в его.

– Вот, – мягко сказал он. – Вот та реакция, которой мне хотелось.

– Что? – прошептала Люс, сбитая с толку. Что-то поднималось в ее памяти, веля ей отстраниться. Но глаза Дэниела побороли любое сомнение, и она позволила притянуть себя, забывая обо всем, кроме вкуса его губ.

– Поцелуй меня, – его голос прозвучал как хриплое кваканье. Голос Билла .

Люс закричала и отпрыгнула. Разум словно вытолкнул ее из глубокого сна. Что случилось? Как она могла подумать, что увидела Дэниела в…

Билл. Он обманул ее. Она вырвала руку из его руки, или он сам отпустил ее во время вспышки, превратившись в огромную бородавчатую жабу. Он проквакал дважды, а потом запрыгал к ручейку воды, текущему по стене пещеры. Его язык метнулся к ручью.

Люс тяжело дышала и пыталась не показать, насколько опустошена.

– Перестань, – сказала она резко. – Просто превратись обратно в горгулью. Пожалуйста .

– Как хочешь.

Вспышка.

Билл вернулся, низко сидя на корточках с руками, скрещенным на коленях. Застывший, как камень.

– Мне казалось, ты передумаешь, – сказал он.

Люс отвернулась, смутившись от того, что он вывел ее из себя, и злясь, что ему, кажется, это понравилось.

– Так, раз мы с этим разобрались, – сказал он, передвигаясь, чтобы стать там, где она снова сможет его видеть, – что бы ты для начала хотела узнать?

– От тебя? Ничего. Понятия не имею, что ты тут вообще делаешь.

– Я расстроил тебя, – сказал Билл, щелкая своими каменными пальцами. – Жаль. Я просто пытался выяснить твои вкусы. Список того, что тебе нравится: Дэниел Григори и милые маленькие горгульи. – Он загибал пальцы. – Не нравится: лягушки. Теперь, кажется, понял. Больше подобного от меня не увидишь. – Он раскрыл крылья, подлетел и сел ей на плечо, оказавшись достаточно тяжелым. – Просто профессиональные трюки.

– Мне не нужны трюки.

– Ну давай. Ты даже не знаешь, как закрыть вестник, чтобы не пустить в него плохих парней. Не хочешь хотя бы узнать об этом?

Люс подняла бровь, посмотрев на него.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Ты не первая, кто проходит в прошлое, и всем нужен проводник. К счастью для тебя, тебе попался я, а не Вергилий.

– Вергилий? – спросила Люс, вспоминая уроки литературы. – Тот парень, который вел Данте по девяти кругам Ада?

– Он самый. Он такой дотошный, что можно заснуть. В любом случае мы с тобой сейчас не путешествуем по Аду, – объяснил он, пожав плечами, – туристический сезон.

Люс вспомнила, как увидела воспламенение Лушки в Москве, резкую боль, которую ощутила, когда Лючия сказала ей, что Дэниел исчез из госпиталя в Милане.

– Иногда это кажется адом, – сказала она.

– Только потому, что мы потратили столько времени на представление. – Билл протянул к ней маленькую каменную руку.

Люс застыла.

– Так… эээ… на чьей ты стороне?

Билл присвистнул.

– Тебе никто не сказал, что все сложнее? Что границы между добром и злом размыты тысячелетиями свободной воли?

– Я знаю, но…

– Слушай, если тебе от этого лучше, ты когда-нибудь слышала о чистильщиках?

Люс покачала головой.

– Это что-то типа смотрителей в коридорах вестников, которые следят, чтобы путешественники добрались до места назначения. Чистильщики беспристрастны, так что не становятся на сторону ни Рая, ни Ада. Ага?

– Ага, – Люс кивнула. – Так ты из них?

Билл подмигнул ей.

– Так, мы почти пришли, так что…

– Почти пришли куда?

– В следующую жизнь, к которой ты путешествуешь и которая отбросила тень, где мы сейчас находимся.

Люс протянула руку сквозь воду, бегущую по стене.

– Эта тень… этот вестник… он не такой, как другие.

– Если это и так, то лишь потому, что ты этого захотела. Если тебе нужна пещера, где можно отдохнуть внутри вестника, она появляется перед тобой.

– Я не хотела отдыхать.

– Нет, но тебе нужно было. Вестник может это ощутить. А также я был здесь, чтобы помочь, пожелав это вместо тебя. – Маленькая горгулья пожала плечами, и Люс услышала звук, словно два камня столкнулись. – Внутренняя часть вестника – не просто место. Это никогда и нигде , темное эхо в прошлом. Каждый отличается от других, адаптируясь к нуждам своего путешественника, покуда он внутри.

Было что-то дикое в мысли, что эхо прошлого Люс знало лучше, чем она сама, чего она хотела или что ей было нужно.

– Так как долго люди находятся внутри? – спросила она. – Дни? Недели?

– Без времени. Не так, как ты думаешь. В вестниках настоящее время совсем не идет. Но все же здесь не стоит оставаться слишком долго. Ты можешь забыть, куда идешь, потеряться навсегда. Стать парящим. А это ужасно. Помни, что это порталы, а не место назначения.

Люс оперлась головой о влажную каменную стену. Она не знала, что и думать о Билле.

– Это твоя работа? Быть проводником… эээ… путешественников вроде меня?

– Конечно, именно так. – Билл щелкнул пальцами, и это вызвало искру. – Ты поняла правильно.

– Почему горгулья вроде тебя застряла здесь и занимается этим?

– Я бы попросил. Я горжусь своей работой.

– Я имею в виду, кто нанял тебя?

Билл раздумывал мгновение, его мраморные глаза вращались вперед и назад в глазницах.

– Смотри на это как на волонтерство. Я хорош в путешествиях по вестнику, вот и все. Нет причин не поделиться своим опытом, – он повернулся к ней, подперев рукой подбородок. – В какое время мы направляемся, кстати?

– В какое время мы…? – Люс уставилась на него в смятении.

– Ты понятия не имеешь, да? – он хлопнул по лбу, – Хочешь сказать, что нырнула из настоящего без каких-либо базовых знаний о проходе? И как ты выйдешь, когда выйдешь – полная тайна для тебя?

– Как я могла узнать? – спросила Люс. – Никто мне ничего не рассказывал!

Билл слетел с ее плеча и стал ходить взад-вперед по выступу.

– Ты права, ты права. Вернемся к основам, – он остановился перед Люс, уперев крошечные ручки в широкие бедра. – Так. Начали: чего ты хочешь?

– Я хочу… быть с Дэниелом, – медленно сказала она. Это было не все, но она не знала, как это объяснить.

– Ага! – Билл стал выглядеть еще подозрительнее, чем уже выглядел со своими тяжелыми бровями, каменными губами и носом крючком. – В этой аргументации есть дыра, ваша честь: Дэниел был прямо рядом с тобой, когда ты выпрыгнула из своего времени. Разве не так?

Люс сползла спиной по стене и села, испытывая еще одну сильную волну сожаления.

– Мне нужно было уйти. Он ничего не говорил о нашем прошлом, так что мне нужно было самой выяснить.

Вопреки ожиданию Билл не стал с ней спорить, а просто спросил:

– Так ты хочешь сказать, что отправилась на миссию ?

Люс слабо улыбнулась. Миссия. Ей понравилось, как это звучит.

– Итак, ты хочешь чего-то. Видишь? – Билл хлопнул в ладоши. – Ладно. Прежде всего тебе стоит знать, что вестников вызывают на основании того, что происходит здесь, – он ударил каменным кулаком по груди. – Они как маленькие акулы, которых притягивают твои истинные желания.

– Правильно, – Люс вспомнила тени в «Прибрежной» и как ей казалось, что определенные вестники выбирали ее, а не наоборот.

– Так вот, ты проходишь по нему, вестнику, который словно дрожит перед тобой, умоляя, чтобы ты его выбрала. Он отправляет тебя в место, куда жаждет попасть твоя душа.

– Так те девушки в Москве и в Милане – и все те остальные жизни, которые промелькнули до того, как я узнала, как проходить по вестнику – я хотела их посетить?

– Именно так, – сказал Билл, – ты просто не знала об этом. Вестники знали это за тебя. Ты тоже станешь лучше в этом разбираться. Скоро ты почувствуешь, что разделяешь их знания. Как бы странно это ни казалось, они часть тебя.

Каждая из этих холодных мрачных теней – часть ее? Внезапно это обрело смысл. Стало понятно, почему сначала, хоть это и пугало ее, Люс так тянуло проходить через них. Даже когда Роланд предупредил ее, что они опасны. Даже когда Дэниел смотрел на нее так, словно она совершила какое-то ужасное преступление. Вестники всегда казались приоткрытой дверью. Возможно ли, что они этим и являлись?

Ее прошлое, когда-то непознаваемое, было там, и все, что ей надо было сделать, – это пройти сквозь правильные двери? Она могла увидеть, кем была, что привлекло к ней Дэниела, почему их любовь проклята, как она росла и изменялась со временем. И что важнее всего – чем они могут быть в будущем.

– Мы уже на пути куда-то, – сказал Билл, – но теперь, когда ты знаешь, на что способны ты и твои вестники, когда будешь проходить сквозь них в следующий раз, подумай о том, чего ты хочешь. И не думай о месте или времени , думай в общем о миссии .

– Ладно. – Люс пыталась облечь суматоху эмоций внутри себя в слова, которые, будучи произнесены вслух, обретут смысл.

– Почему бы не попробовать прямо сейчас? – спросил Билл. – Просто для практики. Это может помочь нам понять, куда мы идем. Подумай о том, за чем ты гонишься.

– Понимание, – медленно проговорила она.

– Хорошо, – сказал Билл. – Что еще?

Нервная энергия бурлила у нее внутри, словно она была на пороге чего-то важного.

– Хочу узнать, почему мы с Дэниелом прокляты. И снять это проклятие. Хочу, чтобы любовь перестала меня убивать, чтобы мы наконец могли быть вместе по-настоящему.

– Стоп, стоп, стоп, – Билл начал махать руками, словно человек, выброшенный на обочину темной дороги. – Давай не будем сходить с ума. Вы имеете дело с очень давним проклятием. Ты и Дэниел – это как… Ну, не знаю, ты не можешь просто щелкнуть своими милыми пальчиками и выбраться из всего этого. Надо начинать с малого.

– Хорошо, – сказала Люс. – Ладно. Тогда мне нужно начать со знакомства с одной из моих прошлых «я». Подойти ближе и увидеть, как разворачиваются ее отношения с Дэниелом. Узнать, чувствует ли она то же самое, что и я.

Билл кивал, его толстые губы растянулись в дурацкую улыбку. Он подвел ее к краю выступа.

– Думаю, ты готова. Пошли.

Пошли? Горгулья идет с ней? Из вестника и в другое прошлое? Да, Люс не против компании, но она едва знала этого парня.

– Ты сомневаешься, стоит ли мне доверять, не так ли? – спросил Билл.

– Нет, я…

– Понимаю, – сказал он, зависнув в воздухе над ней, – я с первого взгляда произвожу не лучшее впечатление. Особенно по сравнению с теми, с кем ты привыкла водить компанию. Я уж точно не ангел, – он фыркнул. – Но я могу помочь с этим путешествием. Мы можем заключить сделку, если хочешь. Устанешь от меня – просто скажи. И я пойду восвояси, – он протянул свою когтистую руку.

Люс содрогнулась. Рука Билла была покрыта корочкой каменных наростов и струпьями лишайника, как разрушенная статуя. Последнее, чего она хотела, это взять ее в свою руку. Но если она этого не сделает, если откажется от него прямо сейчас…

Ей может быть лучше с ним, чем без него.

Она взглянула на свои ноги. Короткий мокрый выступ под ними заканчивался там, где она стояла, обрывался в никуда. Между ее кедами что-то привлекло ее внимание – блеск в камне. Она моргнула. Земля двигалась… Становилась мягче… Качалась под ее ногами.

Люс посмотрела назад. Крушился весь кусок скалы до стены пещеры. Она покачнулась, едва держась на краю. Выступ скалы затрясся под ней сильнее, стал рассыпаться, исчезая вокруг ее ног все быстрее и быстрее, пока свежий воздух не обдул ее пятки. Она прыгнула…

Ее правая рука ухватилась прямо за протянутую когтистую лапу Билла. Они пожали руки в воздухе.

– Как нам отсюда выбраться? – закричала она, крепко держась теперь за него из страха упасть в бездну, которой не видела.

– Следуй за своим сердцем, – сияя, спокойно сказал Билл, – оно тебя не подведет.

Люс зажмурилась и подумала о Дэниеле. Она словно почувствовала невесомость, дыхание перехватило. Открыв глаза, она поняла, что каким-то образом летит сквозь наэлектризованную тьму. Каменная пещера двинулась и превратилась в маленькую золотую сферу из света, которая сжалась и исчезла.

Люс бросила взгляд в сторону и убедилась – Билл по-прежнему здесь, вместе с ней.

– Что я тебе сказал первым делом? – спросил он. Люс вспомнила, как его голос словно пробрался в нее.

– Ты сказал притормозить. Что я никогда ничего не узнаю, если буду носиться по прошлому так быстро.

– И?

– Именно этого я и хотела, просто не знала, чего хочу.

– Может, поэтому ты нашла меня тогда, когда нашла, – крикнул Билл сквозь ветер, серые крылья которого взъерошились, пока они неслись, – и может, поэтому мы очутились… прямо… здесь.

Ветер прекратился. Потрескивание сменилось тишиной.

Ноги Люс врезались в землю, словно она соскочила с качелей и приземлилась на травянистую лужайку. Она была вне вестника, где-то в другом месте. Воздух был теплым, немного влажным. Свет подсказывал, что день клонится к закату.

Они погрузились глубоко в густую, мягкую, сочно-зеленую траву высотой по икры. Тут и там в траве мелькали ярко-красные точки – земляника. Впереди тонкий ряд берез отмечал границу ухоженной лужайки поместья Ни на некотором расстоянии стоял огромный дом.

Отсюда она могла разглядеть белые каменные ступени, ведущие к заднему входу в особняк в тюдоровском стиле. Ухоженные кусты желтых роз окаймляли северную сторону лужайки, а миниатюрный лабиринт из живой изгороди был устроен рядом с железными воротами на востоке. В центре находился пышный огород, где бобы забирались высоко по столбикам. Дорожка из гальки разрезала сад пополам и вела к большой белой застекленной беседке.

Руки Люс покрылись гусиной кожей. Это было правильное место. Она нутром чувствовала, что была здесь раньше. Это не было просто дежавю. Она смотрела на место, которое что-то значило для нее и Дэниела. И не было бы неожиданностью увидеть их обоих прямо здесь в объятиях друг друга.

Но застекленная беседка была пуста, наполненная лишь оранжевым светом заходящего солнца.

Она подпрыгнула, когда кто-то присвистнул.

Билл.

Она и забыла, что он был с ней. Он парил в воздухе так, что их головы были на одном уровне. Вне вестника он выглядел немного более отталкивающе, чем показался сначала. При свете его плоть выглядела сухой и чешуйчатой, и от него исходил сильный запах плесени. Мухи жужжали над его головой.

Люс немного отодвинулась, будучи не против, если бы он снова стал невидимым.

– Уж точно лучше зоны военных действий, – сказал он, осматривая местность.

– Как ты узнал, где я раньше была?

– Я… Билл, – он пожал плечами, – я такие вещи просто знаю.

– Ладно, тогда где мы сейчас?

– Хелстон, Англия, – он показал когтем себе на голову и закрыл глаза, – в том, что ты бы назвала 1854 годом. – Потом он сложил каменные когти на груди, словно низкорослый школьник, пересказывающий школьное задание по истории: – Это сонный южный городок в графстве Корнуолл, хартию которому подарил сам король Иоанн. Стебли кукурузы высотой больше метра, так что я бы сказал, что сейчас середина лета. Жаль, пропустили май – у них такой фестиваль Дня Флоры здесь, глазам не поверишь! Хотя ты как раз и поверишь. Твоя прошлая «я» была звездой бала два года подряд. Ее отец очень богат, видишь ли. Капитал заработал на торговле медью…

– Звучит круто, – оборвала его Люс и отправилась вперед по траве. – Я иду туда. Хочу с ней поговорить.

– Подожди. – Билл обогнал ее и завис всего в нескольких дюймах от ее лица. – Вот в этом? Так не пойдет.

Он погрозил пальцем, и Люс поняла, что он говорил о ее одежде. Она все еще была в форме итальянской медсестры, какую носили во время Первой мировой войны.

Он схватил подол ее длиной белой юбки и поднял до лодыжек.

– Что у тебя под ней? Это «конверсы» ? Ты, должно быть, шутишь, – он цокнул языком. – Как ты пережила все те жизни без меня…

– Я неплохо справлялась, спасибо.

– Тебе понадобится что-то большее, чем «неплохо», если хочешь провести здесь какое-то время, – Билл поднялся до уровня глаз Люс, а потом облетел ее три раза. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, его уже рядом не было.

Но потом, секунду спустя, она услышала его голос, который звучал словно издалека.

– Да! Гениально, Билл!

Серая точка появилась в воздухе рядом с домом, становясь все больше и больше, пока не стали видны каменные морщины Билла. Он летел к ней, неся в руках темный сверток.

Долетев до нее, он просто дернул за одежду – и мешковатая белая форма медсестры разошлась по шву и слетела с нее. Люс обхватила в смущении руками свое обнаженное тело, но уже через секунду несколько нижних юбок были натянуты на нее через голову.

Билл суетился вокруг нее, как безумная швея, затягивая ее талию в тугой корсет, пока его острые косточки на впились ей в кожу в самых неудобных местах. Пышная тафта ее юбок шелестела на легком ветру.

Люс подумала было, что смотрелась красиво для этой эпохи, но тут увидела белый фартук, повязанный вокруг талии поверх длинного черного платья. Ее рука подлетела к волосам и сорвала белую шапочку служанки.

– Я служанка ? – спросила она.

– Да, Эйнштейн, ты служанка.

Люс знала, что это глупо, но почувствовала легкое разочарование. Поместье было таким огромным, а сады такими прекрасными, и она знала, что у нее миссия и все такое, но не могла ли она просто прогуляться здесь, как настоящая викторианская леди?

– Я думала, ты сказал, что моя семья богатая.

– Семья тебя прошлой была богатой. Ужасно богатой. Ты увидишь, когда встретишь ее. Ее зовут Люсинда, и она думает, что твое прозвище просто отвратительно , кстати. – Билл сморщил нос и поднял его высоко в воздух, смешно имитируя сноба. – Она богата, да, но ты, моя дорогая, ты – путешествующий во времени незваный гость, который не знает традиций этого высшего общества. Так что если ты не хочешь выделяться, как манчестерская швея, и чтобы тебе не указали на дверь, прежде чем ты успеешь поболтать с Люсиндой, нужно работать под прикрытием. Ты служанка на кухне. Или прислуга, меняющая ночные горшки. Сама уже там разберешься. Не беспокойся, я не буду путаться под ногами. Я могу исчезнуть во мгновение ока.

Люс застонала.

– И я просто захожу и притворяюсь, что работаю здесь?

– Нет. – Билл закатил свои каменные глаза. – Пойди и представься хозяйке дома миссис Констанс. Скажи, что твои последние работодатели переехали на континент и ты ищешь новую работу. Она злая старая карга и помешана на рекомендациях. К счастью для тебя, я на один шаг впереди нее. Свои рекомендации ты найдешь в кармане фартука.

Люс засунула руку в карман белого льняного фартука и вытащила толстый конверт. На обороте его скрепляла печать из красного воска. Когда она его повернула, то прочитала «Миссис Мелвилл Констанс», написанное черными чернилами.

– Ты, типа, всезнайка, да?

– Спасибо. – Билл грациозно поклонился, а потом, когда понял, что Люс уже отправилась к дому, полетел вперед, так быстро взмахивая крыльями, что они стали двумя серыми размытыми пятнами по обе стороны его тела.

К этому моменту они миновали березы и пересекали ухоженную лужайку. Люс уже собиралась пойти по дорожке из гальки к дому, но остановилась, когда увидела фигуры возле беседки – мужчина и женщина шли к дому. К Люс.

– Пригнись, – прошептала она. Она не была готова быть увиденной кем-либо в Хелстоне, и особенно с Биллом, жужжащим вокруг, как насекомое-переросток.

–  Ты пригнись, – сказал он. – То, что я сделал для тебя исключение, не значит, что простые смертные могут меня увидеть. Я совершенно невидим здесь. Кстати, единственные глаза, которых я должен сторониться… Упс, оу, – каменные брови Билла внезапно подлетели, произведя тяжелый звук трения. – Я вне игры, – сказал он, скрываясь в помидорных кустах.

Ангелы , догадалась Люс. Только они еще могут увидеть Билла в таком виде. Она это поняла, потому что наконец смогла рассмотреть мужчину и женщину, от которых спрятался Билл. Глядя через густые колючие помидорные листья, Люс не могла отвести от них глаз.

Точнее, от Дэниела.

Сад затих. Вечерние песни птиц смолкли, и слышались только медленные шаги двух пар ног по дорожке из гравия. Последние лучи солнца словно все падали на Дэниела, окружая его золотым ореолом. Его голова была склонена к женщине, и он кивал, пока шел. Женщине, которая не была Люс.