Онлайн чтение книги Почему маму всё достало Why Mummy Doesn’t Give a ****!
Среда, 25 апреля

Ощущала я себя превосходно, я многорукая мудрая богиня домашнего очага, которая легко и непринужденно справляется с хозяйством, а также одна поднимает двух детей-подростков и при этом строит блестящую карьеру (очень важно, когда на работе у тебя есть свой отдельный кабинет. Потому что в его тиши можно заниматься делами, к работе отношения не имеющими, – к примеру, пополнять карточку своим школьникам. Конечно, мне бы было совестно делать это, не знай я, что мой прежний босс, Эд, чей кабинет и пост я сейчас занимала, потому что его тоже повысили и отправили изображать кипучую и бурную деятельность в штаб-квартире в Калифорнии, каждый день запирался у себя в офисе якобы для очень важных телефонных переговоров и просил, чтобы его не беспокоили часа два, а между тем укладывался у себя под столом и просто спал. Посему я считала, что раз уж я отлично справляюсь со своими должностными обязанностями и успеваю закрывать задачи раньше срока, то можно и потратить полчаса высвободившегося времени на личную жизнь. Время, проведенное на сайте Daily Mail, считать мы не будем).

В приступе этой эффективности я зашла в интернет-магазин Sainsbury’s, потому что там меньше ненужных, но таких соблазнительных и потому полезных товаров, какие можно увидеть в тех же самых бюджетных немецких супермаркетах (с ними все хорошо, пока идешь по крайним рядам, но стоит заехать вглубь – и ты пропал в этом Бермудском треугольнике из непредсказуемых и интригующих продуктов), заказала доставку на то время, когда дети придут со школы, и дала четкие инструкции детям, чтобы они разложили продукты по местам к тому моменту, как я вернусь с работы. Конечно же, меня глодало чувство вины за то, что мои бедные дети после трудного дня в школе сидят дома под замком, а еще должны ждать доставку и разбираться с продуктами, но я напомнила себе, что: а) замороженные продукты разморозятся, пока я доберусь домой, так что детям придется их засунуть в морозилку, и б) страдания из-за того, что твои дети вынуждены раскладывать по полкам ризотто и пармезан попахивают проблемами белых людей, если вообще считать это проблемой.

Вечером захожу я домой, на меня бросается Джаджи со своим дежурным приветствием в духе «наконец-то ты пришла, как же я тебя люблю, ты смысл моей жизни, проходи, садись быстрей, чтобы я мог залезть к тебе на ручки и рассказать, как же сильно я тебя люблю!», что занимает у него примерно минуты две, а потом он вспоминает, что вообще-то утром я осмелилась оставить его одного и потому заслуживаю наказания и ненависти, хотя мы оба прекрасно знаем, что он провел день отлично в компании замечательной сиделки, которая забирает его утром и привозит вечером, а в течение дня присылает мне фотки, где Джаджи валяется у нее на диване, предварительно освободив его от подушек, сбросив их все на пол (собственно, как и дома). Такая смена настроений у него повторяется каждый день, так что я больше не переживаю по этому поводу, да и простит он меня сразу же, как только унюхает еду.

В доме, еще утром таком чистом и прибранном, казалось, произошел очередной взрыв. Вереница обуви, школьных рюкзаков и верхней одежды тянулась по всей прихожей. В гостиной вся свободная поверхность была усеяна тарелками и стаканами, на незанятой поверхности дивана разлеглась Джейн, уткнувшись в телефон.

– Привет, родная, – громко сказала я.

Джейн медленно подняла свой взгляд от экрана и промычала что-то невразумительное.

– Доставка была?

– Угу.

– Ты продукты разложила?

– Это не моя обязанность. Это ты должна делать.

– Я не успеваю делать все, Джейн. Просто не успеваю. Неужели ты не можешь мне хоть в этом помочь? Пойти навстречу?

– Если ты не успеваешь все делать сама, может быть, тебе не надо было с папой разводиться? – огрызнулась Джейн. – Тогда у тебя был бы помощник.

Я не стала на это реагировать и молча пошла на кухню. Пакеты с продуктами лежали на полу. Джейн потянулась за мной на кухню.

– И к тому же, ты все заказала в пакетах ! – продолжала она обвинять. – Конечно, зачем тебе, матери, о нас , своих детях, беспокоиться. Ведь нам же, типа, все равно , в каком мире и на какой планете мы будем жить в будущем.

– Блин, – сказала я. – Должно быть, галочку не туда поставила. Я их отдам в переработку или повторно использую, не переживай ты так.

Джейн снова фыркнула.

Питер с безутешным видом стоял все это время посреди пакетов с продуктами.

– Когда ужинать будем? – простонал он. – Я ТАК есть хочу, мам, а еды вообще нет .

– Ужин будет готов где-то через полчаса, – ответила я. – Питер, оглянись, ты стоишь прямо посреди еды , хоть бы кто из вас двоих пошевелился и разложил продукты по местам.

– А я раскладывал , – запротестовал Питер. – Всю заморозку положил в холодильник, а остальное я не знал куда класть.

Я открыла холодильник. Действительно, он все «положил в холодильник», точнее, все без разбору туда утрамбовал. Прямо на меня из этой кучи вывалился кусок чеддера со следами зубов.

– Кто это сделал? – возмутилась я.

Питер пожал плечами.

– Я ж говорил , что есть хочу.

– Ну хорошо, – с угрозой в голосе начала я. – Ужина не будет, пока все продукты не будут разложены по полкам. ВСЕ до единого. Мозгами пораскиньте, что куда ставить, это не бог весть какая наука. Даю вам на это ПЯТЬ МИНУТ, пока я пью свой бокал вина и прихожу в себя после работы, вы ОБА раскладываете продукты, и даже не думайте вякать что-то о гендерных стереотипах и патриархате, Джейн и Питер, вы сейчас же ВСЕ РАССТАВИТЕ ПО МЕСТАМ И НЕ СМЕЙТЕ НИЧЕГО ЕСТЬ. Вы же можете хотя бы пятнадцать минут держать свой клюв на замке.

Я налила себе большой бокал вина и грозно удалилась к своим болтушкам-несушкам, Джаджи потрусил за мной, не может же он позволить себе дуться на меня, когда меня нет рядом, да еще к тому же я пошла изменять ему с цыпочками. Не исключаю также того, что у Джаджи есть потаенная мечта забраться самому как-нибудь в курятник и устроить там себе незваный ужин для чемпионов. Я уже с ним серьезно говорила по этому поводу, сказала, что мне будет трудно любить его как прежде, если он позарится на моих рябых курочек, несмотря на то, что они еще ни яичка не снесли. Они просто еще не привыкли к новой обстановке.

В ответ на мои жизнерадостные приветствия курочки смотрели на меня зловеще. До сих пор они ни разу со мной не поздоровались. Ума не приложу, чем я их обидела, может, они оскорбились из-за своих имен. Также они наотрез отказываются принимать хоть какой-нибудь инстаграмоподобный вид, и каждый раз, когда я достаю телефон, они нахохливаются и обиженно отворачиваются, прямо бери их и помещай на листовку общества защиты животных, а ведь они живут в королевских условиях. К счастью, Джейн, кажется, прониклась к ним симпатией и даже снисходит покормить их иногда, теперь я думаю, может, было ошибкой покупать дорогущих породистых куриц, может, надо было взять и спасти каких-нибудь цыплят из инкубатора, и уж они-то бы смотрели на меня с благодарностью за просторный кров и щедрый корм. Может, все-таки взять инкубаторских? Боюсь только, эти породистые несушки из Суссекса совсем их запугают.

– Вы что думаете? Не хотите себе новых друзей? – спросила я своих курочек. Они уставились на меня с ненавистью. Галина даже выдавила из себя недовольный кудах. Полагаю, что так она сказала «нет».

Я оставила свои попытки завести с ними беседу, потягивала вино и думала, что, по крайней мере, Питер старается мне помогать, хоть его попытки и усугубляют ситуацию, тем не менее, может, у него где-то там внутри зародилась случайно мысль, что теперь он – мужчина в семье. Хотя Джейн воспримет эту идею в штыки, ибо для нее это будет проявлением патриархата, и Питер пусть даже не мечтает помыкать ею. В последнее время Джейн носится с темой «засилье патриархата», хотя, как я погляжу, в ее понимании с патриархатом надо бороться не для того, чтобы построить более равное и справедливое общество, а просто она использует этот предлог, чтобы ни фига не делать и каждый раз тыкать меня носом в мои заблуждения, потому что мне, конечно же, невдомек, как ей трудно живется под пятой патриархата.

Вино кончилось, я устала распутывать сложные мыслительные ходы моих подростков, закрыла цыплят в курятнике на ночь (а то Джаджи никогда мне не простит, если курочки достанутся на ужин какому-нибудь проходимцу-лису) и пошла в дом. Странно, но на кухне продуктов даже прибавилось, они были разложены повсюду, а дети в отчаянии открывали и закрывали шкафы, будто надеялись, что все покупки волшебным образом сами разойдутся по местам.

Я снова вздохнула и пошла дальше в гостиную. Смахнула с дивана шкурку от банана и огрызок яблока (по крайней мере, они у меня едят витамины, пыталась я мыслить позитивно) и рухнула на освободившееся место, чтобы хотя бы пять минут посидеть в тишине и спокойствии, прежде чем начинать колдовать над пастой. В очередной раз. Интересно, чем наши бабушки и их праматери кормили своих детей до того, как мир узнал о существовании пасты? Картошкой? Серьезно, разве есть что-то более универсальное и полезное, чем паста? Еще один плюс развода в том, что мы теперь можем есть макароны почти каждый вечер. Саймон не считал их «нормальной едой». Саймону на ужин картофель подавай. Да еще лазанью не забудь. Уж лазанья для него сходила за «нормальную еду», хоть картофеля в ней нет. Иногда я думаю, что я просто была образцом смирения, что так долго потакала его прихотям и капризам…

Джейн влетела в комнату с банкой песто и вопросом, «куда это ставить?» Я предложила попробовать воткнуть эту банку туда же, где стоят такие же стеклянные банки и жестяные консервы. На что она вновь задала вопрос, «где стоят такие банки?» Я ее послала пойти и самой найти. Питер забежал с вопросом, «можно ли хлеб положить в холодильник?» Ему я предложила попробовать вместо холодильника хлебницу. На что Питер поинтересовался, «а можно ли в хлебницу положить рис?» Мне пришлось заставить себя сосчитать до десяти и несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, после чего я окончательно решила не сдаваться и ни в коем разе не вмешиваться в процесс, потому что меня стали терзать смутные сомнения, что именно этого они и добивались своими бесконечными вопросами и попытками вывести меня из себя. «Им придется научиться ориентироваться на кухне», – напомнила я себе.