Возвратимся теперь к Колету и Антрагу, которые, распрощавшись с Дювошелем, вернулись в сопровождении Марселена на плантацию.
Было уже девять часов вечера. На плантации царила глубокая тишина. Вокруг дома стояла цепь часовых, внимательно прислушиваясь к малейшему шуму в кустах.
Новоприбывших встретил на галерее француз, гость Колета. Поздоровавшись с ними, плантатор спросил о своей сестре. Оказалось, что Анжела, чувствовавшая себя немного слабой, уже полчаса тому назад ушла в свои комнаты.
Трое мужчин вошли тогда в салон и, так как ложиться спать было слишком рано, занялись карточной игрой, которою, несмотря на свои дела, увлекались со страстью. Игра их продолжалась и далеко за полночь.
Что касается Марселена, то вместо того, чтобы войти в дом, он взял за повод трех лошадей и отправился с ними в конюшню. Но, зайдя за цепь часовых и очутившись позади построек, остановился, тщательно обтер соломой двух лошадей, обернул копыта кусками кожи и привязал их к кустам бавольника, а третью лошадь проводил в конюшню. После этого он отправился в дом, прямо в комнаты Анжелы. Подойдя к двери, юноша нерешительно остановился и некоторое время стоял, не зная, что предпринять, наконец он тихо ударил два раза в дверь.
– Войдите! – тотчас же раздался приятный голос.
Он открыл дверь и вошел. Молодая девушка лежала или, скорее, полулежала, а в ногах ее сидела мать Марселена.
– Добрый вечер, Марселен, – проговорила она с печальной улыбкою, не ускользнувшей от внимания юноши, – войдите, мой друг, вы видите, что я ожидаю вас?
– Вы меня ожидаете? – отвечал с изумлением Марселен.
– Да, ваша мать все рассказала мне.
– Тем лучше, так как я не знал, как приступить к этому щекотливому делу.
– Я так и думала об этом и решила предупредить тебя! – сказала старая негритянка.
– И, конечно, вы отказываетесь идти на это свидание? – заметил он.
– Напротив, мой друг, – с живостью отвечала она, – я принимаю его.
– Боже мой, но вы, верно, не подумали о последствиях этого опасного поступка! Позвольте вам объяснить…
– Ни слова, мой друг, – отвечала она, – мое решение неизменно.
– Но это невозможно!
– Почему же?
– Да потому, – с силою отвечал он, – что этот человек – зверь, он убьет вас!
– Вы думаете, Марселен?
– Если бы вы видели его дьявольскую усмешку, с какой он давал мне это поручение, вы бы не говорили так!
– Но какие же цели могут быть у этого человека?
– Я их не знаю, но во всяком случае эти цели нечестные. Поэтому я умоляю вас не отдаваться в его руки!
Молодая девушка, казалось, размышляла; Марселен тоскливо следил за выражением разных чувств, которые сменялись на ее лице; он уже надеялся, что убедил ее. Но, увы! Надежда обманула его. Молодая девушка решительно проговорила, протягивая свою крошечную ручку Марселену.
– Да будет воля Божья, друг! Ведь вы пойдете со мною?
– Да. Но что я один могу сделать?! Я могу только положить за вас свою жизнь, и то без надежды спасти вас.
– Откажитесь от этого свидания, милая госпожа! – проговорила просительным тоном старая негритянка.
– Нет, – решительно отвечала девушка, – так нужно; это единственное средство спасти мою бедную племянницу, каковы бы ни были для меня последствия.
Двое слуг с отчаянием поникли головами, понимая бесполезность дальнейших упрашиваний.
– Вы никому не говорили об этом свидании? – спросила девушка после некоторого молчания.
– Никому!
– Хорошо! Все ли готово?
– Все!
– Можете ли вы проводить меня так, чтобы мы не были замечены часовыми?
– Могу!
– Тогда пойдемте, уже время! – проговорила она, поднимаясь с места.
Негритянка бросилась к ней с объятиями.
– Мужайтесь, госпожа, – прошептала она на ухо ей, обнимая ее, – друзья бодрствуют с вами!
– Что вы хотите этим сказать?
– Шш! – прошептала негритянка, приложив палец к губам, и громко продолжала – Я останусь здесь, чтобы отвечать вашему отцу в случае, если он постучит в дверь.
Молодая девушка с улыбкой обняла ее, потом обратилась к Марселену.
– Идем! – сказала она.
Они вышли. В коридоре было темно и пусто. Вместо того чтобы идти обыкновенной дорогой, Марселен повернул налево и вышел на лестницу, которая вела в помещение прислуги. Анжела следовала за ним, тщательно закутавшись в черный плащ и надвинув на лицо капюшон. Несмотря на все свое мужество, молодая девушка не могла удержаться от некоторого страха. Она нисколько не сомневалась в тех опасностях, которым подвергалась в своей попытке спасти племянницу. Только глубокое чувство к маленькой девочке, попавшей в руки этого чудовища, заставляло ее идти на свидание.
Благодаря предосторожностям, принятым Марселеном, они благополучно проскользнули через цепь часовых и незамеченными добрались до того места, где юноша оставил лошадей. Здесь он помог своей госпоже сесть в седло и, взяв обеих лошадей за повод, повел их по тропинке к Леоганской дороге. После этого он и сам вскочил на лошадь и, поместившись справа от Анжелы, тихо сказал:
– Госпожа, мы вскоре будем у Флореаля. Единственное средство держать этого бандита в уважении, это не показывать своего страха! Старайтесь в разговоре с ним не упрекать его и не произносить оскорбительных слов; держитесь вообще спокойно!
– Попытаюсь! – отвечала она дрожащим голосом.
– Если вы колеблетесь или чувствуете страх, то лучше отказаться от вашего намерения.
– Нет, – решительно ответила она, – моя судьба в руках Божиих! Господь не оставит меня!
– Как угодно, – пробормотал юноша, – со своей стороны, я могу только сказать, что я дам скорее себя убить, чем позволю Флореалю нанести вам хоть малейшее оскорбление!
– Благодарю вас, мой добрый Марселен! Я знаю вашу преданность мне! Но едем, так как уже становится поздно!
– Едем, если вы этого требуете! – ответил тот мрачным голосом.
Благодаря предосторожности Марселена, обернувшего копыта лошадей кожей, они бесшумно двигались вперед, несмотря на быструю езду. Серебристые лучи луны лили потоки бледного света на стихшую землю и придавали что-то фантастическое картине ночи. Наши спутники ехали полчаса, не обменявшись ни одним словом.
Недалеко от Леогана Марселен свернул влево и поехал по проселочной дороге, окаймленной двумя рядами толстых деревьев и ведшей к горам. Молодая девушка чувствовала себя разбитой; тяжелое дыхание вырывалось из ее груди.
– Скоро ли мы придем? – спросила она.
– Через несколько минут!
– А вы будете около меня, Марселен? – пробормотала молодая девушка, наклоняясь к самому уху Марселена.
– Что бы ни случилось, госпожа, – ответил преданный слуга, – я не покину вас!
– Я рассчитываю на вас! Однако, должно быть, близко место свидания?
– Мы уже прибыли к нему! – сказал Марселен, остановив лошадь.
– Но здесь никого нет? – проговорила молодая девушка, бросая кругом беспокойный взгляд. В это время они находились на перекрестке среди поляны, окруженной высокими деревьями.
– Вы ошибаетесь! – раздался грубый голос.
Из ближайших кустов всего в трех шагах от наших спутников поднялась человеческая фигура. Анжела узнала в ней Флореаля-Аполлона. Ужасный царь Вуду, одетый в прежний костюм, стоял перед ней, неподвижный и мрачный, скрестив на груди руки, и устремив на дрожащую креолку свой холодный, сверкающий взгляд серо-зеленых глаз, словно желая магнетизировать ее.
– Я прибыла по вашему приглашению, сударь, – отвечала молодая девушка, подавляя легкую дрожь, невольно появившуюся у нее от страха, – что имеете вы сказать мне?
– Прежде всего, скажу, что очень неудобно разговаривать, когда один из собеседников верхом, а другой пеший, – с иронией проговорил тот, – потрудитесь сойти с лошади и последовать за мной на несколько шагов в сторону, ваш провожатый постережет в это время лошадей.
– Вы забываете о наших условиях, Флореаль, – с живостью проговорил Марселен, – я ничего не имею против того, чтобы барышня сошла с лошади и разговаривала бы с вами, но не позволю удаляться с ней!
– Что болтает этот дурак?! – свысока проговорил Флореаль. – Кажется, он ставит какие-то условия?!
– Я не ставлю никаких новых условий, – твердо проговорил Марселен, – но требую, чтобы вы исполняли данное мне слово!
– Берегись! – с угрозой пробормотал Флореаль.
– Я ничего не боюсь, вы знаете, легко ли меня испугать! Барышня согласилась прийти сюда потому, что я поклялся не покидать ее ни на одну минуту. Впрочем, мне кажется, вы не имеете ничего сказать ей, чего бы я не мог слушать. Решайте же! Даю вам две минуты на размышление.
– Постой же, проклятая собака, – пробормотал Флореаль, бросая яростный взгляд на юношу, – я еще найду тебя!
– Очень может быть, – смеясь проговорил Марселен, – но теперь не об этом идет речь. Решайте скорее, принимаете ли вы наши условия или нет?
– Принимаю, так как мне больше ничего не остается другого, и пусть ад проглотит тебя, презренный! – с яростью вскричал Вуду.
Юноша спокойно спрыгнул с лошади, затем помог своей спутнице сделать то же самое и, привязав обеих лошадей к дереву, подошел с Анжелой к Флореалю, по-прежнему неподвижно стоявшему в кустах.
– Так, – заметил он, – теперь все в порядке! Говорите же с барышней о своих делах и не обращайте никакого внимания на меня; я не имею привычки вмешиваться в то, что меня не касается.
С этими словами он отступил шага на два и, скрестив на груди руки, стал спокойно ожидать, не спуская глаз с собеседников.
– Я готова вас слушать, сударь! – произнесла молодая девушка голосом, которому она тщетно хотела придать твердость. – Только говорите, пожалуйста, скорее, что вы имеете сообщить мне, время не ждет; я далеко нахожусь от дома и не хочу, чтобы там заметили мое отсутствие.
– Конечно, ведь, это могло бы компрометировать вас, – с иронией заметил негр, – да и в самом деле, что можно подумать о молодой девушке хорошего воспитания, которая глухой ночью летит на свидание с бандитом?! Ведь так называют меня ваши друзья, сударыня?
– Разве только для этого вы просили меня прийти сюда? – спросила Анжела тоном оскорбленного достоинства, невольно тронувшим ее собеседника.
– Нет, – быстро ответил он, – для другого!
– Я жду!
Флореаль пристально глядел на нее некоторое время, потом насмешливо спросил:
– Вы очень любили свою сестру?
– Мое присутствие служит доказательством этого.
– А дочь ее тоже любите?
– Увы! Как свою собственную. Бедный ребенок!
– Это хорошо – проговорил он, смеясь, – надеюсь теперь, что мы скоро столкуемся с вами.
– Я и пришла сюда для этого!
– Прежде всего, – воскликнул он, бросая на собеседницу дикий взгляд, – вы должны убедиться, что никакая человеческая сила не может вырвать вашу племянницу из моих рук и изменить назначенную ей судьбу, если я не захочу этого.
– Знаю, иначе бы я и не пыталась говорить с вами!
– Прекрасно, – продолжал он с прежней иронией, – какая, подумаешь, трогательная вещь – братская любовь!
– Вы издеваетесь надо мной, сударь? – проговорила молодая девушка, отступив на шаг.
– Ну, ну, не волнуйтесь, барышня, будем говорить спокойнее!
– Каковы ваши условия?
– Вы сейчас узнаете их, время еще терпит!
Молодая девушка с гневом топнула ногой; страх ее окончательно исчез.
– Слушайте, сударь, – проговорила она, – лучше скорее кончить это дело!
– Вы хотите этого? Хорошо, пусть будет по-вашему. Ведь это и мое живейшее желание, – ответил он с насмешливой улыбкой.
– Я предлагаю вам!..
– Посмотрим!
– Вы знаете, мой брат богат.
– Я знаю цифру его состояния даже лучше, нежели сам он, – проговорил он смеясь, – дальше!
– Назначьте сами сумму, какую вы желаете, и как бы она ни была велика, ее выплатят вам, даже если бы нам пришлось при этом превратиться в нищих! Назначайте же!
Флореаль-Аполлон слушал ее, не прерывая, устремив на нее странный взгляд. А когда она кончила, сделал шаг вперед и, отчеканивая каждое слово, произнес.
– Итак, вы соглашаетесь отказаться в мою пользу от всего своего состояния?
– Без всякого колебания и сожаления, только бы спасти несчастное дитя! Да, сударь, клянусь вам в этом! – воскликнула девушка.
– О, тогда дело улаживается само собою, отвечал он, смеясь, – если вы решаетесь на такую большую жертву, то, наверное, не откажетесь от того, что я предложу вам!
– Говорите цифру!
Флореаль-Аполлон покачал отрицательно головой, устремив в то же время на девушку такой взгляд, что она против воли покраснела и опустила глаза.
– Я желаю вовсе не денег, – проговорил он, – к чему мне все ваше состояние, если я буду гораздо богаче вас, когда только захочу?!
– Чего же вы хотите тогда? – проговорила девушка, внутренне содрогнувшись от ужаса и начиная догадываться, к чему клонит свои речи негодяй.
– Чего я желаю? – глухо повторил тот.
– Да, говорите!
– Хорошо, я хочу сделать обмен!
– Я не понимаю вас.
– Сейчас объясню, – со смехом проговорил он, – я согласен возвратить ребенка его отцу только при одном условии…
– Именно?
– Вот оно, – грубо проговорил он шипящим голосом, – я хочу, чтобы вы заменили свою племянницу!
При этом возмутительном предложении молодая девушка встала, как вкопанная; она подумала сначала, что ослышалась; до того невероятным казалось ей это предложение.
– Что вы хотите сказать этим? – сказала она с ужасом, отступая на несколько шагов.
Флореаль-Аполлон бесстрастно продолжал.
– Я хочу этим сказать, чтобы вы заменили ребенка и последовали за мною в горы, где вы будете жить со мною. Кажется, я ясно выразился на этот раз.
– О! – вскричала она с невыразимым чувством отвращения, откидываясь назад, – скорее смерть, чем такой позор.
При этом ужасном оскорблении, брошенном ему так решительно девушкой в лицо, черты царя Вуду судорожно передернулись, лицо внезапно приняло серовато-пепельный цвет, чем выражается бледность у негров, беловатая пена выступила в углах толстых губ.
– Несчастная! – с яростью вскричал он, устремляясь к ней.
Молодая девушка испуганно откинулась назад.
– Боже мой, – пробормотала она, разражаясь слезами, – как умилостивить этого человека?!
– Меня умилостивить? – повторил тот с циничным смехом. – Однако пора кончать это дело; пойдем за мною в горы, там ты получишь свою племянницу!
– Сжальтесь! – вскричала она, кидаясь к нему в ноги и с мольбою простирая руки, – сжальтесь надо мною; мой брат всегда любил вас; ведь вы его молочный брат!
– Говори за себя! – вскричал он, грубо отталкивая ее от себя. – Я ненавижу твоего брата!
Молодая девушка сразу вскочила на ноги, глаза ее засверкали, как молния; черты лица приняли непреклонное решение.
– Вы не хотите мне отдать мою племянницу? – быстро спросила она.
– Прежде всего я хочу, чтобы ты следовала за мной, а там мы увидим, – с усмешкой проговорил он, хватая ее за левую руку, – пойдем, теперь ты моя!
Быстрым движением Анжела вырвалась из объятий бандита.
– Подлец, – вскричала она, – назад, собака, я презираю тебя, презренный! – и она плюнула ему в лицо.
Флореаль заревел от ярости, как раненый тигр, и, выхватив кинжал, бросился на девушку, неподвижно стоявшую в нескольких шагах от него.
Казалось, она погибла. Сознавая неравенство сил, она не пыталась даже бороться и, подняв глаза к небу, мысленно поручала себя Богу, который один мог спасти ее.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления