Онлайн чтение книги После того, как меня превратили в собаку, я стал жить у своего врага After Being Turned Into a Dog, I Conned My Way Into Freeloading at My Rival’s Place
После того, как меня превратили в собаку, я стал жить у своего врага Глава 3: Я не обычная собака

Пока новоиспеченный “Сесе” кипел от гнева, мужчина занялся чем-то другим.

Сначала он перезвонил своему менеджеру. Нин Янь услышал несколько фраз тут и там и понял, что у этого человека нет никакой работы в ближайшем будущем, так что он, вероятно, тоже был в отпуске. Его менеджер, Лу Мин, говорил так, словно очень заботился о Линь Жуне.

После телефонного звонка Линь Жун надел пижаму, взял пустую миску из-под козьего молока и вымыл ее в кухонной раковине. Затем он снова наполнил его свежей водой.

Было ясно, что в доме Линь Жуна не было никаких зоотоваров. Линь Жун достал одеяло, расстелил его в углу гостиной и сказал со всей серьезностью:”

Нин Янь все еще злился из-за того, что его называли “сесе”, и не хотел слушать.

Большая часть жареной утки оказалась в желудке Нин Яня. Линь Жун положил оставшуюся коробку в холодильник.

Потом он нашел мокрое полотенце и вытер Нин Янь, чтобы щенок больше не был покрыт такой грязью. Честно говоря, большая часть грязи была получена когда пытался уговорить Линь Жуна отвезти его домой, катаясь по земле.

Наконец Линь Жун включил кондиционер, достал две упаковки пива и, усевшись на диван, включил телевизор.

Занавески на французском окне были задернуты, а свет в гостиной выключен. Нин Янь предположил, что парень собирался посмотреть какой-то фильм и хотел создать для него подходящую атмосферу. Чего он никак не ожидал, так это видео с Нин Яном на его собственном концерте.

Нин Янь все еще сидел в углу и дулся из-за прозвища “Сесе”, когда его уши дернулись от знакомой вступительной песни.

Через несколько мгновений он встал и осторожно подошел, чтобы взглянуть.

Это был его позапрошлый концерт. Огромный стадион был заполнен, и огни были ослепительно яркими.

Для своей вступительной песни он надел специально разработанный костюм често белого цвета. Поклонники называли его маленьким принцем, поэтому он элегантно сел за рояль, как и подобает маленькому принцу, и заиграл песню.

Нин Янь смотрел на себя и считал себя красивым и элегантным со всех сторон. Затем он посмотрел на мужчину, сидящего на диване.

Мужчина не отрывал взгляда от телевизора.

Нин Янь почувствовал, как его хвост встрепенулся, и глубоко вздохнул.

О боже, это он виноват, что слишком обаятелен.

Он просто никогда не думал о том, что такой айсберг, как Линь Жун, может пасть жертвой этих чар и поклоняться ему.

Концерт послужил отвлекающим маневром, и Нин Янь на время забыл об инциденте с “Сесе”. В тусклом свете он рассмотрел плакаты, которые собрал Линь Жун, и погрузился в глубокую задумчивость.

Как только Нин Юэ или его родители позвонят ему, они поймут, что его телефон выключен.

Но у Нин Яня была дурная привычка отключать телефон на несколько дней, когда он отсиживался дома, чтобы люди не мешали ему работать. Его несколько раз упрекали за эту дурную привычку, но он упрямо отказывался от нее отказаться. Теперь он сожалел об этом, потому что на этот раз, даже если они узнают, что его телефон был выключен, Нин Юэ и другие не подумают, что что-то не так.

Это займет по крайней мере несколько дней… если он все еще не включит свой телефон в течение нескольких дней, они поймут, что он пропал.

Но даже если они сообщат об этом в полицию…

Были ли камеры, которые засняли бы то, что произошло в том месте, где он метаморфозировался?

Об этом можно было только догадываться.

И даже если это будет заснято на камеру, его семья, возможно, будет в порядке, увидев, как он превращается в собаку, но как насчет других людей?

Его мысли пробежали по всему этому месту некоторое время, прежде чем Нин Янь глубоко вздохнул.

Он не мог контролировать то, что происходило сейчас, и, как собака, он ничего не мог сделать и никуда не мог пойти. Он понятия не имел, когда вернется Нин Юэ и когда его семья узнает, что он пропал.

Единственной возможностью был Линь Жун. Хотя Нин Янь не мог контролировать то, что произойдет дальше, он мог попытаться изо всех сил узнать, есть ли у него шанс связаться с родителями через Линь Жуна. В конце концов, этот парень был артистом в компании его отца.

Образы его родителей и Нин Юэ вспыхивали в голове Нин Яня один за другим. Нин Янь молча думал, что он может делать только один шаг за раз.

Что бы ни случилось, он пересечет мост, когда дойдет до него ... Верно?

Если это не сработает... Он взглянул на мужчину, сидящего на диване.

Придя к какому-то выводу, Нин Янь заскучал, просто сидя в углу, и решил изменить свое отношение.

Нин Янь был не из тех, кто позволяет себе погрязнуть в тревоге или отчаянии. Если в данный момент он ничего не может сделать, то на время отложит все дела.

Он выбежал и сел у ног Линь Жуна.

Мужчина не обращал на него никакого внимания, так как был поглощен телевизором.

Время от времени он потягивал пиво, не отрывая глаз от телевизора. Образ маленького принца заполнил бездонный взор Линь Жуна.

Нин Янь пристально посмотрел на мужчину и почувствовал, как его сердце на несколько мгновений ускорилось.

Тск, только не снова.

Каждый раз, когда он смотрит в глаза этому парню, его сердце испытывает то же самое напряжение.

Это совсем другое чувство, чем то, которое он испытывал, глядя на парня перед рестораном.

В тот раз Линь Жун смотрел на белого щенка.

Теперь Линь Жун пристально смотрел на Нин Яня.

Нин Янь молча прикрыл свое сердце лапой. Он наконец-то понял, что заставило его так себя чувствовать.

Он подумал, что каждый раз, когда Линь Жун смотрит на него, эти глаза, должно быть, посылают волны глубокой привязанности.

Раньше он не был восприимчив к нему, но теперь, когда он знал, что нужно искать, его тело реагировало.

О боже.

Хвост Нин Яня дернулся, а затем гордо взметнулся вверх.

===

Концерт продолжался до двух часов ночи. Когда Линь Жун пошел умываться, Нин Янь лег в гостиной.

Возможно, он перенапрягся, потому что, когда он проснулся в следующий раз, было утро, и он не помнил что видел во сне.

Нин Янь снова почувствовал себя одиноким, когда посмотрел на свои белые и пушистые лапы.

Но у него было лишь короткое мгновение, чтобы почувствовать себя внизу, прежде чем дверь в хозяйскую спальню открылась.

Внезапно в голове Нин Яня промелькнула мысль, и он, сверкнув глазами, поспешно бросился в хозяйскую спальню.

Линь Жун, который шел умываться, увидел, как мимо него пронесся белый щенок, и спросил, что происходит.

В тот момент, когда Нин Янь ворвался в комнату, он прыгнул на кровать, чтобы исследовать подушку в виде него, желая убедиться, что она все еще цела.

Линь Жун повернулся и последовал за щенком обратно в комнату, где стоял, наблюдая за маленькой собачкой. Он увидел, как щенок встал на задние лапы, чтобы передние уперлись в край кровати, а затем подался вперед, чтобы обнюхать подушку.

Принюхавшись, Нин Янь повернулся и пристально посмотрел на Линь Жуна.

Слава богу, у этого извращенца есть хоть какое-то чувство самоконтроля и он обуздал свою одержимость, чтобы не совершать с подушкой неприличных поступков.

Нин Янь опустил лапу и с облегчением подумал.

Линь Жун закончил мыть посуду, переоделся и собрался уходить.

Нин Янь еще не придумал, как связаться со своей семьей, хотя и чувствовал настоятельную необходимость воспользоваться ванной, так как выпил миску козьего молока, но еще не пошел в ванную.

Однако Линь Жун уже ушел, оставив Нин Янь без дела, кроме как остаться и молиться, чтобы парень просто вышел на короткую прогулку и скоро вернулся.

К счастью для него, Линь Жун вернулся через два часа, и у него с собой было много вещей.

В большом мешке явно лежала собачья подстилка. Что же касается других мелочей, то Нин Янь никак не мог точно знать, что это такое.

Все, что он знал, это то, что Линь Жун был занят на кухне, и когда он вернулся, он поставил перед Нин Яном настоящую собачью миску.

Собачья миска, наполненная собачьим кормом.

Нин Янь, “…”

Линь Жун ободряюще сказал: “Попробуй.”

Нин Янь был потрясен. Парень хочет, чтобы он ел собачий корм? Он что, шутит?

Он отвернулся и даже не взглянул на чашу.

Голос Линь Жуна понизился, и он снова сказал: “Веди себя прилично, попробуй.”

Нин Янь: Абсолютно нет! Он, Нин Янь, никогда не будет есть собачий корм!

Он почувствовал желание Линь Жуна убедить его, и в ответ Нин Янь повернулся и сделал вид, что нюхает собачий корм.

Как только лицо Линь Жуна расслабилось от счастья, маленький белый щенок повернул голову и сухо вздохнул.

Линь Жун мог только молча смотреть.

Маленький белый щенок снова попытался принюхаться к собачьему корму. На этот раз он не только сухо вздохнул, но и споткнулся, упав на пол.

Все его существо кричало, что он потерял сознание от этой вонючей собачьей еды.

После минутного молчания Линь Жун поднял телефонную трубку и набрал номер.

Когда Гу Ши поднял трубку, Линь Жун сказал со всей серьезностью: “Сесе вырвало, когда он почувствовал запах собачьего корма.”

Озадаченный, Гу Ши спросил: “Прежде всего, кто такой "Сесе"?”

Линь Жун ответил: “Моя собака.”

Нин Янь взвыл в ответ.

Гу Ши заметил на другом конце провода: “Я, кажется, слышу некоторые разногласия по этому поводу.”

Когда он закончил говорить, Гу Ши почувствовал, как его прошиб пот от странных именных привычек друга. Когда Линь Жун пришел за собачьим кормом, он не упомянул имени собаки. Гу Ши понятия не имел, что это имя будет таким... уникальным.

Отбросив эту мысль, он спросил: «Неужели его действительно стошнило?»

Линь Жун ответил: “Нет, было какое-то сухое вздыхание и обморок. Он не умер.”

Линь Жун заметил, как маленький белый щенок украдкой взглянул на него, когда он говорил.

Выражение его лица стало холодным, и он постучал пальцами по голове щенка.

Белый щенок принял выражение “что-ты-можешь-сделать” и стукнул хвостом, издавая звуки стука по полу. Он бросал вызов авторитету Линь Жуна.

На другом конце линии Гу Ши молчал.

Ух ты, эта собака умеет играть. У него есть кое-какие мозги.

Он повидал немало домашних животных, которые не любили корм для животных, но никогда не видел такого драматического зрелища. Неужели собачья еда, которую делает его семья, действительно так отвратительна?

Линь Жун взял зернышко корма и понюхал его, прежде чем спросить: «У этого корма действительно сильный запах.»

На это Гу Ши мог только ответить: “Хорошо, у нас есть тип со вкусом говядины. Если твоя собака не хочет есть то, что ты привез, попробуй с говяжим вкусом.”

Конечно, перемены не произойдут в одночасье. Они собирались дать щенку время привыкнуть.

Поэтому Линь Жун не стал утруждать себя выкидыванием миски с едой, а просто оставил ее там.

Но Нин Янь умирал от голода, и в животе у него урчало.

Он отказался есть собачий корм и настоял на том, чтобы следовать за Линь Жуном повсюду, следуя за ним повсюду, куда бы он ни пошел. Он вел себя так, как будто выиграл войну, и делал все возможное, чтобы Линь Жун слышал каждое рычание, которое издавал его желудок.

Линь Жун вздохнул и сдался. Он возблагодарил небеса за то, что у него осталась колбаса. Он очистил их и скормил Нин Яну все до последнего кусочка.

Наевшись досыта, Нин Янь остался доволен.

И Линь Жун взялся за свою вторую задачу в качестве хозяина нового питомца.

Он вытащил поводок и сказал: “Пойдем, я отведу тебя на горшок.”

Нин Янь молча уставился на мужчину.

Он отказывается писать и какать на улице, как настоящий домашний пес.

Это означало, что каждый раз, когда Линь Жун пытался надеть поводок на Нин Яня, Нин Ян делал все возможное, чтобы увернуться.

Линь Жун задумался на мгновение, а затем серьезно объяснил: “Сесе, я знаю, что ты умнее большинства собак. Послушай меня, давай выйдем на улицу и ты пойдешь на горшком. Если ты будешь делать свои дела внутри дома, тут будет вонять.”

Разочарование Нин Яня нахлынуло, как только он услышал имя “Сесе”. Он подумал про себя: "Я не буду устраивать беспорядок! И я не вонючка!

На самом деле Нин Янь думал о том, чтобы пойти в ванную.

Что бы ни случилось, он не будет заниматься своими делами в травянистой местности по соседству и, конечно же, не будет мочиться дома. Может быть, он и стал собакой, но в душе он все еще человек. И у него есть все самоуважение и моральные качества человека.

Чтобы решить эту проблему, он должен был отбросить беспокойство о том, вызовут ли его следующие действия подозрения извращенца.

Белый щенок бросил взгляд на Линь Жуна и, щелкнув дверью, направился в ванную.

Линь Жун был застигнут врасплох, но после минутного колебания последовал за щенком с неописуемым выражением лица.

Догнав щенка, он увидел маленькую белую собачку, сидящую перед унитазом и украдкой поглядывающую на него.

Как будто кто-то взял маркер и написал.

- Подними меня.”

Линь Жун, “…”

Выражение его лица застыло.

Не стой там просто так! Поторопись, я сейчас лопну!

- рявкнул один раз Нин Янь.

Линь Жун выглядел так, словно мысленно боролся с самим собой. Он поднял трубку телефона и как раз в тот момент, когда хотел позвонить Гу Ши…

Нин Янь разразился яростным лаем.

Ты такой надоедливый!!! Поторопись!!!

На лице Линь Жуна промелькнуло несколько выражений.

Он очень осторожно поднял белого щенка, очень осторожно положил его на сиденье унитаза, а потом заколебался, стоит ли отпускать или нет.

Пока он спорил сам с собой, Нин Янь быстро нашел равновесие на сиденье унитаза и извивался, показывая, что Линь Жун должен отпустить его.

После нескольких минут споров Линь Жун в конце концов отпустил его.

Все внимание щенка было сосредоточено на сиденье унитаза под ним, и выражение его лица стало серьезным.

Он убедился, что его тело уравновешено, а затем медленно и осторожно… начал поднимать свой зад.

Он не знал почему, но это казалось более стабильным положением.

Когда задница Нин Яня достигла своей высшей точки, он вздохнул с облегчением и почувствовал, что наконец-то может начать заботиться о своих потребностях. Только тогда он почувствовал, что мужчина смотрит на него.

Он обернулся и увидел, что человек рядом с ним смотрит прямо на него с потрясенным и ошеломленным выражением.

Нин Янь закатил глаза и рявкнул:

Я сейчас начну, уходи, не смотри!