Онлайн чтение книги Принцесса, запечатлевшая изменника The Princess Imprints A Traitor
Глава 2 - Тюремный цветок (2)

Ив снова осталась одна в холодной тюрьме. Прощальное «увидимся позже» Михаэлиса застряло у нее в голове.

— Я снова увижу его... в день казни, — в истории не было ни одного человека, который сбежал бы живым из «Клетки».

Из-за слов, сказанных Михаэлису, она думала, что казнь состоится сию же секунду. Ив казалось, что она уже привыкла к страху и одиночеству, но ее руки безостановочно продолжали дрожать.

Через некоторое время послышался стук каблуков, известивший о прибытии ещё одного посетителя. И этим человеком на сей раз была светловолосая женщина в меховой тунике, надетой поверх роскошного платья. Она подошла к решетке, расхаживая взад и вперед.

— Как долго мы не виделись, сестра.

— ...Да, Рози. Как давно это было.

Красоту Розенит восхваляли не иначе как «Розу Империи». Та была с детства столь прекрасной, что словно ослепляла окружающих.

Хоть императорская семья и распалась, а родители, братья и сестры были обезглавлены, Розенит не показывала печали на своем лице. Она казалась такой счастливой, словно весь мир был под её ногами.

Ивенроуз даже не хотела ничего отвечать женщине, организовавшей всю свою жизнь вокруг Михаэлиса и существующей в своем собственном цветочном мире. Только тогда девушка заметила, что Розенит была одета в дородное платье. У нее виднелся слегка выпирающий живот, всё её беспокойство сосредоточилось на этом. Ив широко раскрыла глаза.

— Боже мой, Рози. Это правда, что ты беременна.

— Правда, сестра. Это сын Михаэля.

— Сын Михаэлиса?

Девушка не могла в это поверить. Поскольку созданные с помощью алхимии гомункулы хоть и могли вступать в половой акт, но всё же не обладали способностью к репродукции.

Эта особенность, в частности, и была причиной особого предпочтения императорской семьи: использовать Личных Рыцарей в качестве секс-игрушек. А это часто приводило к жестокому обращению с ними.

Розенит лукаво взглянула в любопытные глаза сестры:

— Ты, кажется, не веришь мне, да? Итак, ты думаешь, я забеременела от другого мужчины, не от Михаэля?

— Ох, нет. Я не это имела в виду. Просто удивлена, ведь это достаточно неожиданно…

— Тогда я должна воспользоваться этой возможностью и рассказать тебе подродности. С силой Философского камня нет ничего невозможного. Ребенок в моём чреве принадлежит нам с Михаэлем. Наконец-то наша любовь принесла свои плоды. — Тон и взгляд Розенит стали ядовитыми, как будто она имела дело с соперницей.

— Понимаю.… — взволнованная такой новостью, Ив неохотно кивнула. Она хотела изменить эту гнетущую атмосферу.

— Если ты ищешь сэра Агнита, то он ушел минуту назад. Я не знаю, встретились ли вы по пути.

— Нет, сестра, я пришла сюда, чтобы увидеть тебя.

— Меня? Зачем?

— Слышала, что сегодня день твоей казни. Я пришла к тебе, потому что волновалась. — Вопреки  словам, на лице Розенит не отражалось ни капли беспокойства.

— Как и следовало ожидать, казнь состоится сегодня… — Ив неосознанно вздрогнула, услышав день смертного приговора, однако её собеседница продолжила говорить как ни в чем не бывало:

— Сестра, ты знаешь, как были казнены наши отцы и братья?

— Тебе не обязательно мне это рассказывать…

— Думаю, не знаешь. Разве не любопытно? Может, попробуешь угадать?

— Ты думаешь, я собираюсь сейчас тут угадывать перед тобой?!

— О, ради Бога! Ты злишься. Ребенок в моем животе испугается! Я здесь только для того, чтобы сообщить своей сестре информацию.

— Неинтересно.

Ив решила заткнуться. В любом случае Розенит собиралась сказать то, что хотела:

— До сих пор палачами, казнившими моих сестер и братьев, являлись их Личными рыцарями. Они голыми руками могли убить тех, кого больше всего ненавидели. Михаэль оказал им эту императорскую милость.

— Личные Рыцари…

— Да, это было похоже на месть. Казнь нашей семьи была очень жестокой. Представляешь, Бриджит была сожжена на костре.

— Что ты имеешь в виду..?! — столь суровый вид казни причиняет человеку наибольшую боль и страдания.

Плечи Ивенроуз заметно задрожали. Независимо от того, как сильно она хотела заплатить за свои грехи и за причастность к императорской семье, её эмоциональное состояние не могло не пошатнуться.

Встретив взволнованный взгляд девушки, Розенит внутренне улыбнулась и прошептала:

— Ив, моя милая сестра. Наверняка ты думала, что тебя быстро казнят на гильотине. Ты, должно быть, очень потрясена. Всё в порядке? — на самом деле женщина не собиралась утешать её. Её голос просто сочился ядом.

Ивенроуз сделала глубокий вдох и изо всех сил попыталась сформулировать несколько слов:

— У меня... у меня никогда не было Личного Рыцаря.

— Только не говори мне, что считала, что нет ни одного гомункула, не державшего бы на тебя зла.

— ...Это не так.

— Правильно, не стоит. Фактически, гомункул, который будет сопровождать тебя к месту казни, определен.

Когда дело дошло до этого момента, у Иви не было другого выбора, кроме как спросить сестру.

— И кто же это будет?

— Михаэль. — Как только девушка услышала это имя, она почувствовала, как сильно забилось её сердце.

— Он ... он сопроводит...?

Она знала, что Михаэлис ненавидит её так сильно, что хочет убить лично. Однако принцесса не думала, что его ненависть выльется в такой для неё исход. Ивенроуз была глубоко потрясена, но вскоре осознала правду.

Михаэлис ненавидел всю императорскую семью. Тем не менее, Ив всегда задавалась вопросом, была ли она для него исключением. Наверное, она казалась ему ещё более отвратительной из-за того, что отказалась жить по правилам, установленными прогнившими аристократами. Возможно, он считал её ещё более гнусной за слабость. Ведь девушка открыто пошла против системы, но по факту так ничего и не сделала для её улучшения. Лицемерие – более тяжкий грех, нежели злонамеренное зло.

— Похоже его ненависть ко мне достигла своего апогея…

— Да, Михаэль тебя ненавидит. Очень-очень, — глаза женщины заволокла неизведанная пелена.

Она сжала небольшой керамический флакон, который успешно прятала в складках платья до этого момента, после чего фактически пропела:

— Сестра, ты знаешь, как тебя казнят?

— Прекрати, Рози, я больше не хочу ничего слышать.

— Нет, ты должна выслушать! Ты заслужила Императорскую казнь.

Императорские казни были варварскими и жестокими: для осуществления приговора шею перерубали тупым топором. Фактически, палачам приходилось несколько раз размахивать этим оружием, что только продлевало пытки. Чаще всего количество ударов достигало пяти, но иногда приговоренные всё ещё дышали и после десяти. Такую казнь невозможно было даже мысленно представить.

— О... нет... — тело Ив содрогнулось от страха.

Розенит была рада видеть её в таком состоянии. Однако на лице той плотно держалась ангельская маска, так что восьмая принцесса с большей любовью, чем когда-либо прошептала сестре:

— Не волнуйся, сестра, именно поэтому я и пришла помочь тебе. Возьми.

— Это...? — Рози вручила ей керамический флакон, как будто это было что-то чрезвычайно ценное.

— Яд белладонны. Выпей его и тебе не будет больно, ты просто уснешь навеки, — её голос, подобно нектару, наполнял сознание Ив. — Разве не лучше выпить яд, покончив с собой, нежели умереть в столь ужасных муках?

Сердце Ив с глухим стуком пыталось выбраться наружу. После трёх глубоких вдохов её удалось взять себя в руки.

— Спасибо, Рози.

— Не стоит благодарить меня за помощь.

— Прости, у тебя вскоре будет ребёнок, а из-за меня тебе пришлось совершить подобное. Не беспокойся, это не твой грех. Я сама решила выпить яд, так что не вини себя.

— Конечно. Я не буду никого винить.

Хотя последний ответ Рози был наполнен сарказмом и ядом, Иви этого не заметила, ибо время заключения и страх перед неминуемой смертью ослабили её внимание и дух.

— Так что береги себя, Рози.

— Да, сестра, — попрощавшись, Розенит осталась стоять и глядеть на Ивенроуз.

— Эм... ты не собираешься возвращаться, Рози?

— О чем ты говоришь? Как я могу уйти, когда моя сестра ещё не приняла яд? — Как ни странно, Розенит отреагировала нетерпеливо и раздражительно. — Кто-то должен сопровождать тебя во время твоей смерти, сестра, — она взяла баночку, и даже сама ее открыла.

— Выпей это сейчас, сестра… Давай.

Она вдохнула приторно сладкий аромат, которому девушка была не в силах противиться. Очарованная смертельным искушением, Ив поднесла флакон к губам и сделала глоток, выпив густую коричневую жидкость, подобную лекарственным отварам.

Очищенный яд белладонны молниеносно овладел девичьим телом.

— Хорошо, если всё произойдёт быстро… — Как только она произнесла эти слова, её взгляд помутнел, а дыхание перехватило, все мышцы словно налились свинцом, сковывая движения.

Ив, всё еще оставаясь в сознании, беспомощно развалилась не софе, не имея возможности контролировать тело.

— Сестра, знаешь ли ты, что означает белладонна на языке цветов?

Она знала. Эти слова, как никакие другие, подходили столь опасному растению: «Я проклинаю тебя».

— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — Ивенроуз с трудом вымолвила эти слова, и после осеклась. На пороге смерти её осенило.

— Ты же умерла? Эй, мертва? И вправду. Ах, наконец-то! Ха-ха-ха…. — женщина буквально сияла от счастья, продолжая безудержно смеяться. — Умерла, а-ха-ха-ха-ха…. Теперь никто не будет нам мешать! Михаэль навеки мой, лишь мой! И твоё место рядом с ним теперь тоже моё, ха-ха-ха.

Смех восьмой принцессы эхом разносился в огромных покоях.

«Моё место рядом с ним?» — подумала Ив, не в силах произнести ни слова. Яд сделал своё дело.

— Благодарю за смерть, глупая Ив.

Сердце принцессы остановилось. Ледяной смех свихнувшейся сестры был последним звуком, что она услышала.

Её обманули.

Так погибла двадцатипятилетняя Ивенроуз Хлоя Хаделламид.