…вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.
... надо знать этот великий секрет жизни: лечите душу ощущениями, а ощущения пусть врачует душа.
Только ограниченные люди не судят по внешности. Настоящая тайна мира в том, что мы видим, а не в том, что скрыто.
Никто не встречает свой идеал дважды в жизни. Да и один раз редко кто его находит.
Не говорите, что вы исчерпали жизнь. Если человек говорит так, то значит жизнь исчерпала его.
Те, кто в прекрасном находят дурное, – люди испорченные, и притом испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех.
Если неприятно, когда о тебе говорят, то ещё хуже — когда о тебе совсем не говорят.
Так пользуйтесь же своей молодостью, пока она не ушла. Не тратьте понапарсну золотые дни, слушая нудных святош, не пытайтесь исправлять то, что неисправимо, не отдавайте свою жизнь невеждам, пошлякам и ничтожествам, следуя ложным идеям и нездоровым стремлениям нашей эпохи. Живите! Живите той чудесной жизнью, что скрыта в вас. Ничего не упускайте, вечно ищите все новых ощущений! Ничего не бойтесь!
Мне до тошноты надоели влюбленные женщины. Женщины, которые ненавидят, гораздо интереснее.
В близкие друзья выбираю себе людей красивых, в приятели – людей с хорошей репутацией, врагов завожу только умных. Тщательнее всего следует выбирать врагов. Среди моих недругов нет ни единого глупца. Все они – люди мыслящие, достаточно интеллигентные и потому умеют меня ценить. Ты скажешь, что мой выбор объясняется тщеславием? Что ж, пожалуй, это верно.
Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться.
— Я верю в величие нации.
— Оно только пережиток предприимчивости и напористости.
— В нём залог развития.
— Упадок мне милее.
— А как же искусство?
— Оно — болезнь.
— А любовь?
— Иллюзия.
— А религия?
— Распространённый суррогат веры.
— Вы скептик.
— Ничуть! Ведь скептицизм — начало веры.
— Да кто же вы?
— Определить — значит ограничить.
— Ну дайте мне хоть нить!..
— Нити обрываются. И вы рискуете заблудиться в лабиринте.
Цель жизни — самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность — вот для чего мы живем. А в наш век люди стали бояться самих себя. Они забыли, что высший долг — это долг перед самим собой. Разумеется, они милосердны. Они накормят голодного, оденут нищего. Но их собственные души наги и умирают с голоду. Мы утратили мужество. А может быть, его у нас никогда не было. Боязнь общественного мнения, эта основа морали и страх перед богом, страх, на котором держится религия, — вот что властвует над нами.
Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет.
Когда я очень люблю кого-нибудь, я никогда никому не называю его имени. Это все равно что отдать другим частицу дорогого тебе человека.
Нужно зависеть только от себя самого. Люди свободны, и привязанность — это глупость, это жажда боли.
Каждый живет, как хочет, и расплачивается за это сам.
Чувства людей гораздо интереснее их мыслей.
Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений.
Когда мы счастливы, мы кажемся себе хорошими людьми, но не все хорошие люди счастливы.
— Ненавижу смерть!
— Почему?
— А потому, что в наше время человек может всё пережить, кроме неё.
— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.
Недурно, если дружба начинается смехом, и лучше всего, если она им же кончается.
Ты любишь всех, а любить всех – значит не любить никого. Тебе все одинаково безразличны.
Не всё и не везде существует для нас.
Каждый человек должен был знать, что другие его не оставят ни при каких обстоятельствах. Что можно проиграть все, но команда должна быть на борту - живые и мертвые. Этого правила не было в уставах. Но если бы так не поступали, никто бы не мог летать.
Человек еще не поднялся на нужную высоту, еще не заслужил прекрасного звания галактоцентрической фигуры, прославляемой издавна. Дело не в том, чтобы искать только себе подобных и только таких понимать: нужно еще уметь не лезть не в свои нечеловеческие дела. Захватить пустоту, конечно… А почему бы нет… Но не нападать на то, что существует, что за миллионы лет создало свое собственное, никому и ничему, кроме законов природы, не подчиняющееся равновесие существования, деятельного, активного существования, которое ничем не лучше и не хуже существования белковых соединений, называемых животными или людьми.
Каким смешным и одновременно безумным выглядит это "покорение любой ценой", это "героическое упорство человека", это желание отплатить за смерть товарищей, которые погибли, потому что их послали на смерть… Мы были просто неосторожны, слишком понадеялись на наши излучатели и индикаторы, наделали ошибок и теперь расплачиваемся… Мы, только мы виноваты.
Мы все хотим уничтожить, но никого этим не спасем.
А на самом деле они только ждут какого-нибудь нового происшествия, нового несчастья и лишь притворяются, что это не так.
Я нужен в рубке управления. Вообще-то они могут обойтись и без меня, но лучше будет, чтобы они этого не обнаружили.
Он знал это, как люди говорят, интуитивно. Я не понимаю этого слова, оно означает незнакомую мне концепцию. Возможно, это лежит за пределами разума, а в моем распоряжении есть только разум.
Все диалекта смешны или странны тому, кто к ним не привык, и это часто заводит людей в отдельные, иногда враждебные группы. Но ведь диалекты – это просто манера говорить. Вместо этого мы – я и вы, и все лица на других обитаемых мирах – должны слушать язык сердца, а у него нет диалектов. Этот язык, если мы только будем его слушать, звучит одинаково для всех нас.
Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.
Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня.
Нет, - быстро сказал он. - Только не это. Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
А что подумал по этому поводу Кролик, никто так и не узнал, потому что Кролик был очень воспитанный.
Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например - не читать их.
... Но знаешь, что самое важное. Если тебя не будет рядом, мне небеса не нужны.
Нельзя помнить, невозможно забыть — это мой крест.
Видишь ли, я не могу существовать в мире, где нет тебя...
Ад не так-то и плох, если у тебя есть свой личный ангел.
Сумерки. Самое лучшее время суток и самое спокойное. Хотя и самое грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи.
Три вещи прояснились окончательно.
Во-первых, Эдвард — вампир. Во-вторых, он хочет попробовать мою кровь, хотя и борется с этим желанием.
А в-третьих, я окончательно и бесповоротно в него влюбилась.
Ты пьяна моим присутствием.
Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счет.
– Значит, с пяти лет ты совсем не обращал внимания на других девочек?
– Ничего подобного. Я обращал внимание на всех девочек. Просто для меня ты всегда была самой лучшей.
Мы – непостоянные, глупые существа с плохими воспоминаниями и большим даром самоуничтожения.
Мое внимание привлекла еда. Булочки и яблоко целы, а вот сыра определенно стало меньше.
— И ты ел без меня!
Собственно говоря, мне все равно, просто ищу к чему придраться.
— Ел? Нет, ничего я не ел.
— В таком случае сыр съело яблоко.
1..130..143Помни: мы безумно влюблены друг в друга. Если вдруг захочешь поцеловать меня, не стесняйся.