Онлайн чтение книги Россказни Жана-Мари Кабидулена
Глава XIV. НА СЕВЕР

Невиданной мощности сила мчала «Святой Енох» то на северо-восток, то на северо-запад.

Непроглядный мрак окутывал судно. Тщетно пытались капитан Буркар и лейтенанты определить направление. Ужас экипажа достиг апогея. На судне не осталось ни одной шлюпки, потому что все швартовы порвались в тот момент, когда судно бросилось вперед.

«Святой Енох» несся с такой скоростью, что стоять на палубе стало невозможно, настолько силен был воздушный поток. Люди лежали вдоль переборок, около мачт, цеплялись за кнехты; все ушли с юта, чтобы не быть выброшенными за борт. Матросы спустились в кубрик и укрылись на полубаке. Месье Буркар, капитан Кинг, доктор Фильоль, старший офицер и лейтенанты находились в кают-компании. Оставаться на палубе было опасно еще и потому, что каждую минуту могли рухнуть мачты.

Да и что тут можно поделать? В темноте ночи люди не видели и не слышали друг друга. Пространство заполнял непрерывный рев, ему вторил свист снастей. Но ветра не было. Если бы с такой яростью бушевал ветер, он бы рассеял плотный туман, и сквозь разрывы облаков видны были бы звезды.

— Нет, — сказал месье Эрто, — никакого ветра нет, а этот ураган вызван скоростью, с какой несется наш корабль.

— Должно быть, это чудовище обладает фантастической силой, — воскликнул лейтенант Алотт.

— Чудовище… чудовище! — проворчал месье Буркар.

И хотя это было похоже на правду, капитан Буркар, доктор Фильоль, старший офицер и боцман отказывались верить в существование животного — гигантской змеи или колоссальных размеров ящерицы, — способного с такой невероятной скоростью мчать судно водоизмещением пятьсот тонн. Это могла быть огромная волна, вызванная подводным толчком, или мощный тайфун. Капитан мог допустить все что угодно, только не абсурдные утверждения Жана-Мари Кабидулена!

Так прошла ночь. Судно мчалось все в том же направлении. Едва забрезжил рассвет, капитан Буркар и его спутники поднялись на палубу, посмотреть, что делается на море. Если бочар прав, то можно ожидать, что из воды покажется какая-нибудь часть тела животного. Тогда можно попробовать его смертельно ранить и освободить таким образом судно от его чудовищных объятий. Возможно, чудовище принадлежит к той разновидности головоногих, которые известны под названием осьминогов, — с лошадиной головой, клювом ястреба и щупальцами, плотно обвившимися вокруг корпуса «Святого Еноха». А может, оно относится к классу покрытых панцирем пресмыкающихся вроде ихтиозавров,[178]Ихтиозавры — вымершие морские пресмыкающиеся. Жили в мезозойскую эру, начавшуюся 230 млн. лет назад и продолжавшуюся около 160 млн. лет. Тело рыбообразное, длина до 12 м. Хищники. плезиозавров[179]Плезиозавры — доисторические морские пресмыкающиеся, обитали на Земле 230–265 млн. лет назад. Внешне походили на тюленей, но имели вытянутую шею. Длина тела до 15 м. или гигантских крокодилов? Или же это один из тех кальмаров и кракенов, уже встречавшихся в некоторых частях Атлантического и Тихого океанов, размеры которых даже невозможно себе представить?

Дневной свет едва пробивался сквозь плотную пелену тумана. Не было ни малейшей надежды, что он рассеется или хотя бы станет менее плотным. «Святой Енох» мчался с такой скоростью, что ветер хлестал в лицо картечью.[180]Картечь — в XVII–XIX веках артиллерийский снаряд со сферическими чугунными или свинцовыми пулями в металлическом корпусе или картонной упаковке; предназначена для поражения живой силы на близком расстоянии. На палубе по-прежнему находиться было невозможно, месье Буркару и офицерам пришлось вернуться в кают-компанию. Боцман пытался доползти до релингов, но его отбросило назад с такой силой, что он чуть не разбился о трап кормовой надстройки.

— Тысяча чертей! — воскликнул он, когда два лейтенанта помогли ему подняться. — Я уж подумал, что не смогу поставить бутылку этой старой скотине Кабидулену.

Капитан Буркар успел, однако, заметить, что судно дает такой крен влево, что вот-вот опрокинется. Само собой разумеется, экипаж не покидал ни кубрика, ни полубака. В этом тумане было почти невозможно перебраться с кормы на нос судна. К счастью, на камбузе оставалось достаточно продуктов, сухарей и консервов, чтобы команда не голодала.

— Что же делать? — ломал голову старший офицер.

— Посмотрим, Эрто, — ответил месье Буркар, — это не может продолжаться долго.

— Если только нас не вынесет в Ледовитый океан, — сказал лейтенант Алотт.

— И если «Святой Енох» выдержит эту гонку! — добавил лейтенант Кокбер.

В этот момент к реву, доносившемуся, казалось, из самых глубин океана, присоединился страшный грохот.

Дотащившийся до двери кормовой надстройки боцман Олив крикнул:

— Все мачты сломаны!

Какое счастье, что в тот момент никто даже не пытался выйти на палубу. Ванты, тросы и штаги не выдержали бортовой и килевой качки. Стеньги и брам-стеньги вместе с реями рухнули. Некоторые из них торчали, еще поддерживаемые снастями, рискуя пробить обшивку судна. Удержались только мачты с марсами, о них бились превратившиеся в лохмотья паруса. Лишившееся управления судно мчалось вперед все с той же скоростью, а обломки мачт неслись вслед за ним в неукротимом движении на север.

— Бедный, бедный «Святой Енох»! — в отчаянии восклицал капитан Буркар.

До сих пор он не терял надежды, что судно продолжит плавание, как только снова окажется в нормальных условиях. Действительно, даже если морское чудовище и существует, то теперь очевидно, что, каким бы мощным оно ни было, ему не под силу увлечь «Святой Енох» в бездну… Иначе оно бы уже сделало это. А значит, в конце концов чудовище устанет тащить за собой такой груз и не захочет вместе с ним разбиться где-нибудь у берегов Азии или Америки.

Да! До этого момента капитан Буркар не терял надежды, что его судно останется целым и невредимым! Но на что можно надеяться сейчас, когда оно потеряло мачты и паруса и повреждения невозможно исправить.

Ситуация исключительная, и, видно, Жан-Мари Кабидулен был прав, говоря: «Никто не может сказать, что он уже все видел в море, всегда остается в запасе что-нибудь еще!»

Однако капитан Буркар и его офицеры не из тех, кто поддается панике. Пока палуба корабля у них под ногами, они не перестанут верить, что есть еще шансы на спасение… Только как справиться с отчаянием, охватившим экипаж?

Хронометры показывали восемь утра. Значит, прошло почти двенадцать часов с того момента, как «Святой Енох» сошел с рифа.

Сила, влекущая за собой судно, независимо от ее происхождения, казалась совершенно фантастической, как и та скорость, с какой она мчала его вперед. Впрочем, некоторые ученые вычислили — а чего только они не вычисляли и не вычислят в будущем — мощность некоторых китов. Кит длиной двадцать три метра и весом около семидесяти тонн обладает мощностью в сто сорок условных лошадиных сил, что соответствует примерно силе четырехсот двадцати живых лошадей. Такой мощностью не обладают даже самые совершенные паровозы. А потому, как говорил доктор Фильоль, не исключено, что наступит время, когда корабли будут буксироваться упряжкой китов, а воздушные шары — упряжкой орлов, кондоров или ястребов! Если судить по вышеприведенным данным, то можно себе представить мощность морского чудовища длиной в четыре-пять сотен футов!

Когда доктор Фильоль спросил у капитана, какова, по его мнению, скорость «Святого Еноха», — а она, между прочим, казалась неизменной, — тот ответил:

— Никак не меньше сорока лье в час.

— Так, стало быть, за двенадцать часов мы прошли около пятисот лье?

— Выходит, что так!..

Может показаться удивительным, но достоверно известны примеры еще большей скорости. И кстати, именно в Тихом океане было замечено следующее явление.

В результате сильного землетрясения океан вскипел огромными волнами от берегов Перу до австралийского побережья. Волны длиной в два лье преодолели расстояние почти в треть земной окружности, двигаясь с головокружительной скоростью сто восемьдесят три метра в секунду, или шестьсот пятьдесят километров в час. Волна с ревом неслась мимо многочисленных архипелагов Тихого океана, задолго возвещая о себе подводным волнением. Затем, преодолев или обогнув препятствие, устремлялась вперед с еще большей скоростью.

Об этом факте сообщалось в гаврской газете, и он был известен капитану Буркару. Рассказав о нем своим спутникам, капитан добавил:

— Вполне вероятно, что мы стали жертвами аналогичного явления. На дне океана произошло извержение вулкана, в результате чего образовался риф. На него и напоролся «Святой Енох». А затем, как после землетрясения в Перу, поднялась огромная волна цунами. Она сорвала нас с этого рифа и несет теперь на север.

— Это объяснение, — сказал месье Эрто, видя, что капитан Кинг одобрительно кивает головой, — кажется мне более правдоподобным, чем все эти россказни о морском чудовище.

— И какое чудовище, — добавил доктор Фильоль, — способно тащить наше судно со скоростью сорок лье в час!

— Попробуйте-ка сказать это Жану-Мари Кабидулену, — ответил боцман Олив, — и посмотрим, откажется ли он от своего кракена, или кальмара, или чудовища.

Но бочар мог сколько угодно упорствовать в своих фантастических утверждениях, это было сейчас не так важно. Гораздо важнее знать, до какой широты поднимется в этот день «Святой Енох».

Месье Буркар разложил карту и попытался определить местоположение судна. Вероятно, оно продолжает двигаться к северу. Следовательно, можно предположить, что судно обогнуло Командорские острова со стороны океана и пересекло Берингово море. Иначе оно бы уже разбилось об этот архипелаг или об Алеутские острова, расположенные немного восточнее. Нигде на горизонте земли не видно. При той скорости, с какой мчится «Святой Енох», он должен был уже пройти Берингов пролив. Ширина пролива не больше пятнадцати лье,[181]Минимальная ширина Берингова пролива составляет 86 км. а потому достаточно отклониться на несколько миль к востоку или к западу, чтобы врезаться в Восточный мыс[182]Мыс Дежнёва. на азиатском побережье или в мыс Принца Уэльского на американском побережье. Поскольку этого отклонения не произошло, то можно не сомневаться, что «Святой Енох» находится уже в Ледовитом океане.

Тогда доктор Фильоль спросил месье Буркара:

— На каком расстоянии от Ледовитого океана находился тот риф?

— Примерно семнадцать градусов, — ответил капитан, — а так как один градус — это двадцать пять лье, то в целом получается примерно четыреста двадцать пять лье.

— Таким образом, — уточнил месье Эрто, — мы, должно быть, находимся недалеко от семидесятой параллели.

70-я параллель — это граница Ледовитого океана, и в это время года полярные льды должны быть где-то совсем рядом.

Похоже, пятьдесят шесть моряков, находившихся на борту «Святого Еноха», ожидала ужаснейшая катастрофа. Их судну грозила гибель в пустыне Ледовитого океана. На этой широте за Беринговым проливом море уже начинает замерзать, появляются ледяные поля, айсберги, а дальше непреодолимые арктические льды. Что будет с экипажем, даже если он не погибнет при столкновении судна с айсбергом или рифом? Даже если морякам удастся по льдам добраться до Восточно-Сибирских островов, острова Врангеля или какой-нибудь другой группы островов, расположенных за сотни миль от азиатского или американского побережья? Что ждет их на этих непригодных для обитания островах без еды, без крова, среди невыносимых морозов, начинающихся в этой части Ледовитого океана уже в октябре? Перезимовать они там не смогут, а каким образом можно добраться до Сибири или до Аляски?

Влекущая судно огромная волна, выйдя из Берингова пролива на океанский простор, должна потерять и скорость и силу. Да и показания барометра внушали некоторую надежду: давление падало. В бушующем море, среди бешеных порывов ветра волна, наконец, выпустит судно из своих объятий. Однако что останется от него после первого арктического шторма? Какая страшная участь ожидает капитана Буркара и его спутников на потерявшем управление корабле, затерянном в ледяной пустыне!

Таково было положение, и ни энергия, ни ум, ни мужество моряков не в состоянии были его изменить.

Время шло к полудню. «Святой Енох» по-прежнему несся вперед, поворачиваясь по прихоти волн то бортом, то кормой, то носом. Ужас положения усугублялся тем, что судно было все так же окутано непроницаемой завесой тумана. Впрочем, из-за того, что выйти на палубу было невозможно, месье Буркар и офицеры могли видеть море только сквозь иллюминаторы кают-компании. А следовательно, не знали, есть ли поблизости земля, ближе к какому берегу пролива находится судно и виден ли на горизонте хоть какой-нибудь из островов, рассеянных в Ледовитом океане, о который может разбиться эта волна и «Святой Енох» вместе с ней!

Скорее всего это должно закончиться кораблекрушением, и в результате вряд ли останется в живых хоть один член экипажа!

— Когда же ты продырявишься, проклятый туман, когда? — восклицал лейтенант Алотт.

Во второй половине дня давление так упало, что туман наконец-то рассеялся и, образуя завитки и кольца, ушел в высоту. Солнца не было, но пространство очистилось до самого горизонта. К четырем часам дня «Святой Енох» как будто начал сбавлять скорость. Неужели он наконец обретет свободу?

Только ведь все равно судно потеряло управление. А если капитану Буркару удастся поставить хоть какие-нибудь паруса? Тогда судно сможет повернуть на юг.

— Все, что угодно, — сказал месье Эрто, — только бы не врезаться в льдину.

В это время боцман Олив попытался выйти из кают-компании. Сопротивление воздуха стало уже не таким сильным, и ему это удалось. Месье Буркар, капитан Кинг, доктор Фильоль и лейтенанты последовали за ним. Они встали у релингов по левому борту, держась за кнехты.

Жан-Мари Кабидулен, плотник, кузнец, гарпунеры, дюжина матросов, английских и французских, вышли из кубрика и заняли наблюдательный пост в коридоре между фальшбортом и салотопкой.

«Святой Енох» шел курсом на север-северо-восток, уносимый широкой волной, высота которой уменьшалась одновременно со скоростью.

Никакой земли на горизонте.

Что же касается морского чудовища, к которому якобы уже в течение двадцати часов прикован корабль, то, что бы там ни говорил бочар, оно так и не показалось.

У моряков снова затеплилась надежда, и под ободряющие слова капитана Буркара к ним стало возвращаться мужество. А боцман Олив счел даже уместным поддразнить Жана-Мари Кабидулена по поводу его крокодило-спруто-драко-крака.

— Ты проиграл свою бутылку, старина! — сказал он, похлопывая его по плечу.

— Я ее выиграл, — возразил папаша Кабидулен, — только ни тебе, ни мне не придется ее выпить.

— Что?!.. ты утверждаешь, что твое чудовище…

— Оно все еще здесь… и если хорошенько присмотреться, то можно различить то его хвост, то голову!

— Все это существует только в твоей дурацкой башке.

— Оно держит нас в своих клешнях… и не отпустит… и я знаю, куда оно нас ведет.

— Оно нас ведет туда, откуда мы вернемся, старина! — возразил боцман Олив. — И ставлю кроме бутылки тафии еще бутылку рома, что мы вернемся целыми и невредимыми.

Жан-Мари Кабидулен пожал плечами и бросил на своего товарища такой презрительный взгляд, какого тот сроду у него не видал!

Наклонившись над планширом, бочар смотрел на воду, искренне уверенный, что видит там голову чудовища, напоминающую лошадиную, с огромным клювом и густой гривой. А в нескольких сотнях футов — огромный хвост, вздымающий на необъятном пространстве высокие волны. И наблюдая за ним, матросы смотрели на все происходящее глазами бочара!

Никакой земли на севере видно не было, зато на обширном пространстве перемещались плавучие льдины. По-видимому, «Святой Енох» вышел из Берингова пролива в Ледовитый океан. В этот ранний час невозможно сделать необходимые наблюдения, чтобы выяснить, как далеко зашли они за 70-ю параллель.

Внезапно матрос Гастине, поднявшись на марс фок-мачты, крикнул во весь голос:

— Впереди слева по борту льдина!

В трех милях к северу виднелось ледяное поле. От его зеркально ровной поверхности отражались косые лучи солнца, и в глубине вырисовывался гребень ледяной горы. На льду сидели стаи птиц — чайки, кайры, поморники, — а по краю льдины ползало множество тюленей.

Льдина находилась в трех или четырех милях, и судно несло прямо на нее. Ветер был не слишком силен, но огромная волна все еще мчалась по поверхности моря среди сталкивающихся кусков льда, чтобы в конце концов разбиться о непреодолимую ледовую преграду.

Тяжелые потоки воды обрушивались на палубу «Святого Еноха», фальшборты которого были сломаны во время падения фок-мачты. В какой-то момент судно дало такой крен, что вода залила палубу до самого юта. Если бы люки трюма не выдержали, то судно могло пойти камнем ко дну.

С приближением темноты шторм усилился, на судно обрушились чудовищные снежные вихри.

Наконец, около семи часов вечера волна в последний раз приподняла «Святой Енох» и швырнула его на лед. Корабль, скользя, пересек ледяное поле и уперся в ледяные глыбы.