Онлайн чтение книги Россказни Жана-Мари Кабидулена
Глава II. «СВЯТОЙ ЕНОХ»

На следующий день, седьмого ноября 1863 года, в час прилива буксир «Геркулес» вывел «Святого Еноха» из гаврской гавани в открытое море. Погода была довольно скверная. Сильный юго-западный ветер гнал по небу низкие лохматые тучи.

Судно капитана Буркара водоизмещением[22]Водоизмещение — количество воды, вытесненное плавающим судном; характеристика размеров судна, прежде всего — массы. в пятьсот пятьдесят тонн обладало всем снаряжением, необходимым для тяжелого китобойного промысла в отдаленных районах Тихого океана. Построенное лет десять назад, оно тем не менее сохраняло свои мореходные качества при любой скорости. Благодаря неустанным стараниям экипажа паруса и корпус судна всегда были в прекрасном состоянии. А недавно отремонтировали и его подводную часть.

Трехмачтовый корабль «Святой Енох» имел фок,[23]Фок и другие термины в этом абзаце — общепринятые во флотах всего мира названия парусов. грот и бизань, грот- и крюйс-, фор- и крюйс-марсели, фор-, грот- и крюйс-брамсели, бом-брамсели, штормовой фок, кливер, фор-стаксель, бом-кливер, лисели и стаксели. Готовясь к отплытию, месье Буркар установил на судне приспособления для швартовки китов. На своих местах находились четыре вельбота:[24]Вельбот — длинная быстроходная парусная или весельная лодка с острым носом и кормой. по левому борту вельботы старшего офицера и первого и второго лейтенантов, по правому — вельбот капитана. Четыре запасные шлюпки помещались на резервных стеньгах на шкафуте.

Между фок-мачтой[25]Фок-мачта — передняя мачта на судне; средняя называется грот-мачта, задняя — бизань-мачта. и грот-мачтой перед большим люком была установлена салотопка для вытапливания китового жира. Она состояла из двух стоящих рядом котлов, обнесенных кирпичной кладкой. Дым выходил через два проделанных сзади отверстия, огонь же разводился в печах, расположенных прямо под котлами.

А вот список офицеров и команды, находившихся на борту «Святого Еноха»:

Капитан Буркар (Эварист-Симон) пятидесяти лет.

Старший офицер Эрто (Жан-Франсуа) сорока лет.

Первый лейтенант Кокбер (Ив) тридцати двух лет.

Второй лейтенант Алотт (Ромэн) двадцати семи лет.

Боцман[26]Боцман — главный из младшего командного состава на судне; в его обязанности входит содержание корабля в чистоте, руководство общекорабельными работами, обучение команды морскому делу. Олив (Матюрэн) сорока пяти лет.

Гарпунер Тьебо (Луи) тридцати семи лет.

Гарпунер Кардек (Пьер) тридцати двух лет.

Гарпунер Дюрю (Жан) тридцати двух лет.

Гарпунер Дюкрэ (Ален) тридцати одного года.

Доктор Фильоль двадцати семи лет.

Бочар Кабидулен (Жан-Мари) пятидесяти двух лет.

Кузнец Тома (Жиль) сорока пяти лет.

Плотник Ферю (Марсель) тридцати шести лет.

Восемь матросов.

Одиннадцать младших матросов.

Стюард.[27]Стюард — бармен на пассажирском морском судне; бортпроводник на самолете.

Кок.[28]Кок — повар на судне.

Всего тридцать четыре человека, обычный состав команды на китобойце такого водоизмещения, как «Святой Енох».

Экипаж состоял наполовину из нормандских,[29]Нормандский — относящийся к Нормандии, исторической области на севере Франции, главный город — Руан. наполовину из бретонских[30]Бретонский — имеющий отношение к исторической провинции на западе Франции — Бретани, главный город — Ренн. моряков. Только плотник Ферю был родом из бельвильского предместья Парижа, и, прежде чем поступить на корабль, он был рабочим сцены в различных театрах столицы.

Офицеры ходили на «Святом Енохе» уже не раз и заслуживали всяческих похвал. Они обладали всеми необходимыми профессиональными качествами. Во время последней кампании они охотились и в северной, и в южной части Тихого океана. Плавание оказалось на редкость удачным, и за все сорок четыре месяца, что оно длилось, не было ни одного сколько-нибудь серьезного происшествия. Кроме того, эта кампания оказалась весьма прибыльной: судно доставило две тысячи бочек жира, который был продан по очень выгодной цене.

Старший офицер Эрто досконально знал все, что касалось судовой службы. Прослужив некоторое время мичманом второго класса на военном корабле, он перешел в торговый флот и совершал плавания в качестве старшего офицера в надежде стать когда-нибудь командиром корабля. Он по справедливости считался прекрасным моряком, совершенно непреклонным во всем, что касалось дисциплины на корабле.

Первый лейтенант Кокбер и второй лейтенант Алотт также были отличными офицерами. Среди прочих их выделял исключительный, граничащий с безрассудством, азарт в преследовании китов; они соревновались в скорости и храбрости и, несмотря на просьбы и категорические запреты капитана, старались обогнать один другого, отчаянно рискуя своими вельботами. Но азарт рыбака на рыбалке, как и азарт охотника, — это неукротимая страсть, неподвластная рассудку. И оба лейтенанта, особенно Ромэн Алотт, заражали ею своих матросов.

А теперь несколько слов о боцмане Матюрене Оливе. Этот маленький, сухой, жилистый и очень выносливый человек, от слуха и взгляда которого не ускользала никакая мелочь, обладал всеми качествами, отличающими каптенармуса военного флота. Безусловно, он меньше всех членов экипажа интересовался швартовкой китов. Для него главным был сам корабль, и боцмана Олива интересовало прежде всего то, что имело непосредственное отношение к плаванию. Капитан Буркар полностью доверял ему, и он оправдывал доверие капитана.

Что касается восьми матросов, то большинство из них принимали участие в последнем плавании «Святого Еноха» и представляли собой надежную и опытную команду. Среди одиннадцати младших матросов только двое проходили тяжелую школу китобойного промысла впервые. Эти четырнадцати — восемнадцатилетние парни, уже плававшие на торговых судах, будут использованы вместе с матросами в качестве шлюпочной команды на вельботах.

Остается сказать еще о кузнеце Тома, бочаре Кабидулене, плотнике Ферю, коке и стюарде. Все они, за исключением бочара, уже три года состояли в команде «Святого Еноха» и службу свою знали. Следует добавить, что боцман Олив и папаша Кабидулен были давними знакомцами, потому что не раз плавали на одном судне. Поэтому первый, зная о странностях второго, встретил его следующими словами:

— А, вот и ты, старина?..

— Вот и я, — ответил тот.

— Что, решил попробовать морской жизни еще раз?

— Как видишь.

— И все с той же чертовой идеей, что это плохо кончится?

— Очень плохо, — серьезно подтвердил бочар.

— Ну ладно, — миролюбиво сказал Матюрен Олив, — однако надеюсь, ты избавишь нас от своих историй…

— Ну уж нет! Иначе вы не будете знать, что я не ошибаюсь! — возразил Жан-Мари Кабидулен.

Ветер становился свежее, и как только «Святой Енох» обогнул мол, под руководством боцмана поставили марсели и взяли два рифа. Затем, когда «Геркулес» отдал буксирный канат, были поставлены марсели, стаксели и бизань. И капитан Буркар приказал подобрать шкоты[31]Шкот — снасть для натягивания нижнего угла паруса, управления последним. фока, так чтобы судно, идя лавирующим курсом на северо-восток, смогло обогнуть крайнюю оконечность Барфлёра. «Святой Енох» вынужден был идти навстречу ветру. Однако, несмотря на это, корабль хорошо держался на курсе и при галсе[32]Галс — курс судна относительно ветра, например: судно идет левым галсом — когда ветер дует в левый борт. Также — отрезок пути судна (от поворота до поворота), идущего зигзагообразным курсом при встречном ветре, тралении и т. п. в пять румбов[33]Румб — единица угловой меры, равная 1/32 доле окружности горизонта для определения положения корабля по отношению к сторонам света. к ветру имел ход десять узлов.

В течение трех дней «Святому Еноху» пришлось идти короткими галсами. И только после того как лоцман сошел на берег в Хуге, корабль спокойно двинулся к западному выходу из Ла-Манша. Теперь дул легкий попутный ветер. Капитан Буркар, приказав поставить брамсели, марсели и стаксели, убедился, что «Святой Енох» ничуть не утратил своих мореходных качеств. Впрочем, в преддверии дальнего плавания, где судно поджидают тяжелые испытания, почти весь такелаж на корабле был заменен.

— Отличная погода, умеренное волнение, попутный ветер, — сказал месье Буркар, прогуливаясь по юту с месье Фильолем. — Удачное начало плавания, что бывает довольно редко, когда случается выходить из Ла-Манша в это время года.

— Примите мои поздравления, капитан, — ответил доктор, — но ведь это только начало.

— О, конечно, месье Фильоль, не так важно хорошо начать плавание, главное — благополучно его закончить! Не бойтесь, у нас под ногами прекрасный корабль, и хоть он не вчера сошел со стапелей,[34]Стапель — наклонный фундамент или помост на берегу для постройки и ремонта судна. у него надежный корпус и крепкие снасти… Я полагаю даже, он надежнее нового судна, и поверьте мне, я знаю, чего он стоит.

— Однако не надо забывать, капитан, что благополучное плавание — еще не все. Ведь наша цель — получить хорошую выручку, а это, к сожалению, зависит не только от судна, от офицеров и команды.

— Вы совершенно правы, — ответил капитан Буркар. — Кит или идет или не идет. Это вопрос везения, как в любом деле. А удача по заказу не приходит. Либо возвращаешься с полными бочками, либо с пустыми, тут уж ничего не попишешь! Но с тех пор как «Святой Енох» сошел со стапелей Онфлёра, он выходит на промысел уже в пятый раз, и все предшествующие кампании были прибыльными.

— Это обнадеживает, капитан. И вы думаете начать охоту, только когда попадете в Тихий океан?

— Я думаю, месье Фильоль, следует пользоваться любой возможностью, и, если мы встретим китов в Атлантике, прежде чем обогнем мыс Горн,[35]Горн — мыс на одноименном острове, в архипелаге Огненная Земля, крайний пункт Южной Америки. Остров открыт (1616) голландцами Якобом Лемером (1585–1616) и Виллемом Корнелисом Схаутеном, назван по имени родины последнего — города Горн. наши вельботы тут же отправятся в погоню. Главное — заметить их на достаточно близком расстоянии и пришвартовать, не слишком задерживаясь в пути.

После выхода из Гавра месье Буркар организовал дежурство сигнальщиков: два человека, один на грот-, а другой на фок-мачте, должны постоянно вести наблюдения. Пока гарпунер или матрос был на топе мачты, его работу у штурвала[36]Штурвал — здесь: рулевое колесо с ручками, поворотом которого управляют движением судна. выполняли младшие матросы.

Все вельботы, готовые в любую минуту отправиться в погоню, были оснащены лебедками и всем необходимым снаряжением. Если кит покажется недалеко от корабля, нужно только спустить вельботы, а это дело нескольких минут. Однако охота возможна, лишь когда «Святой Енох» выйдет на просторы Атлантики.

У самого выхода из Ла-Манша капитан Буркар взял курс на юго-запад, чтобы обогнуть остров Уэсан со стороны открытого океана. Капитан призвал доктора Фильоля последний раз взглянуть на берега Франции, они должны вот-вот скрыться из виду.

— До свидания! — сказали они.

И, глядя на исчезающие вдали родные берега, доктор и капитан подумали о том, сколько пройдет месяцев, а может быть и лет, прежде чем суждено будет увидеть их вновь…

Задул северо-восточный ветер, и матросам на «Святом Енохе» оставалось только работать шкотами, чтобы двигаться к мысу Ортегаль на северо-западной оконечности Испании, не заходя в Бискайский залив. Там парусное судно подвергается серьезному риску, когда северный ветер дует с моря и сносит его к берегу. Сколько раз корабли, не сумевшие выиграть ветер, бывали вынуждены искать убежище во французских или испанских портах!

Собравшись за трапезой, капитан и офицеры, само собой разумеется, обсуждали возможные опасности и случайности, которые могли подстерегать их в плавании. Начало было пока благоприятным. «Святой Енох» должен прибыть к месту охоты в разгар сезона. Капитан Буркар не сомневался в успехе и заражал своим оптимизмом даже самых недоверчивых.

— Конечно, — заявил он однажды, — не задержись мы на две недели в порту, мы были бы уже на широте[37]Широта — расстояние от экватора по меридиану, выражаемое в градусах. острова Вознесения или острова Святой Елены, но все-таки нам грех жаловаться.

— Если ветер в течение месяца будет дуть в нужном направлении, — подхватил лейтенант Кокбер, — мы легко наверстаем упущенное время.

— И все-таки досадно, — добавил месье Эрто, — что замечательная идея отправиться в плавание на борту «Святого Еноха» не пришла в голову нашему молодому доктору немного раньше.

— Я тоже жалею об этом, — весело согласился с ним месье Фильоль, — потому что где бы еще мог я найти такой теплый прием и такую приятную компанию.

— Упреки бессмысленны, друзья мои! — сказал месье Буркар. — Удачные идеи не всегда появляются по нашему желанию…

— Как и киты! — воскликнул Ромэн Алотт. — А потому нужно всегда быть готовым загарпунить их по первому сигналу.

— Между прочим, — заметил доктор, — на «Святом Енохе» не хватало не только врача, но и бочара.

— Совершенно справедливо, — ответил капитан Буркар, — и именно вы, мой дорогой Фильоль, напомнили мне о Жане-Мари Кабидулене. Если бы не вы, мне наверняка и в голову не пришло бы обратиться к нему.

— Но он на борту, а все прочее не имеет значения, — заключил месье Эрто. — Я его не первый день знаю и никогда бы не поверил, что он способен оставить свою лавку и свои бочки. Он ведь уже не раз отказывался от самых что ни на есть выгодных предложений. Очевидно, вы были очень красноречивы.

— Да нет, — ответил капитан Буркар, — он не слишком-то сопротивлялся. Послушать его, так он устал бродить по морям и рад-радешенек, что до сих пор ему удавалось благополучно возвращаться… Зачем искушать судьбу? Рано или поздно это все равно плохо кончится… А потому надо вовремя выбраться на сушу… Да вы знаете, у него всегда одна и та же песенка. И еще он уверяет, что повидал уже все, что только можно увидеть во время китобойной кампании.

— Никогда нельзя утверждать, что видел все, — заявил лейтенант Алотт, — и я лично все время жду, что увижу что-нибудь новое… необыкновенное.

— Было бы удивительно, и даже совершенно невероятно, друзья мои, — решительно заявил месье Буркар, — если бы удача вдруг покинула «Святой Енох» и это плавание оказалось бы не таким удачным, как предыдущие. Нет, только какое-нибудь совершенно непредвиденное осложнение может помешать нам заполнить трюм китовым усом и бочками с жиром! Но тут я совершенно спокоен. Прошлое служит нам гарантией будущего, и, когда «Святой Енох» вернется в Гавр, в трюме у него будет две тысячи полных до краев бочек!

И право же, в голосе капитана звучала такая уверенность, что даже Жан-Мари Кабидулен, услышь он его, подумал бы, возможно, что уж по крайней мере в этом плавании опасность никому не грозит, такой уж он счастливчик, этот капитан Буркар.

Заметив на юго-востоке крутые берега мыса Ортегаль, «Святой Енох», подгоняемый попутным ветром, взял курс на остров Мадейра,[38]Мадейра — группа островов (самый крупный носит то же название) в Атлантическом океане, у северо-западных берегов Африки. Территория Португалии — пл. 797 кв. км. Высота — до 1861 м. Население (1890) — 134 тыс. чел. намереваясь пройти между Азорскими[39]Азорские острова — в Атлантическом океане, в 1600 км к западу от Пиренейского полуострова, территории Португалии. Около 2,3 тыс. кв. км. Высота — до 2351 м. Всего 9 островов. Население (1881) — 270 тыс. чел. и Канарскими островами.[40]Канарские острова — семь больших и шесть малых островов в Атлантическом океане, у северо-западного побережья Африки. Территория Испании — 7,3 тыс. кв. км. Высота — до 3718 м. Население (вторая половина XIX в.) — 292 тыс. чел.«Святой Енох» пересек тропик Рака[41]Тропики Рака — параллели с широтами, находящимися в северном полушарии (вторая, аналогичная, — Тропики Козерога, в Южном), где по два дня подряд в день летнего солнцестояния (21–22 июня) солнце в полдень находится в зените над Северным Тропиком, и в день зимнего солнцестояния (21–22 декабря) — над Южным Тропиком. и двинулся к островам Зеленого Мыса.[42]Зеленого Мыса острова — у западного побережья Африки, португальская колония (с 1975 года — независимое государство Республика Зеленого Мыса) — 4 тыс. кв. км. Высота — до 2829 м. Население (середина XIX в.) — 100 тыс. чел. Стояла великолепная, не слишком жаркая погода.

Единственно, что удивляло капитана Буркара, офицеров и матросов, так это почти полное отсутствие китов. Два или три раза видели они вдалеке их фонтаны, но на таком большом расстоянии, что не стали спускать вельботы. Это была бы совершенно бессмысленная трата времени и сил. Разумнее побыстрее добраться до основных мест охоты. В ту пору промысел шел преимущественно либо в районе Новой Зеландии, либо в северной части Тихого океана. И не стоило задерживаться в пути.

Из европейских портов в Тихий океан есть два пути, примерно одинаковых по расстоянию: либо вокруг мыса Доброй Надежды[43]Мыс Доброй Надежды — один из самых южных мысов Африки под 34°21′ ю. ш. и 18° 30′ в. д. Открывший мыс Б. Диаш дал ему название мыс Бурь, но португальский король Жуан II переименовал его в мыс Доброй Надежды, имея в виду надежду достичь отсюда Индии, что и удалось португальскому мореплавателю Васко да Гама (1469–1524) в 1497–1499 годах. С 1652 года мыс Доброй Надежды принадлежал голландцам, но в 1806 году голландской колонией завладели англичане. (Примеч. перев.) близ южной оконечности Африки, либо вокруг мыса Горн на южной оконечности Америки. Но чтобы обогнуть мыс Горн, нужно спуститься к 50-й параллели южной широты, где постоянно бушуют штормы. Пароход может пройти по извилистому Магелланову проливу[44]Магелланов пролив — между материком Южная Америка и архипелагом Огненная Земля, соединяет Атлантический и Тихий океаны. Открыт (1520) португальцем, испанским мореплавателем Фернаном Магелланом (ок. 1480–1521). Длина пролива — около 550 км, наименьшая ширина — 3,3 км. Многочисленные глубоководные скалы и мели затрудняют судоходство, мореплаватели либо огибают мыс Горн, либо пользуются Панамским каналом при переходах из Атлантического в Тихий океан (или в противоположном направлении). и таким образом избежать ураганов, бушующих вокруг мыса Горн. Что же касается парусников, то не всякий отважится на такой путь, особенно если через пролив нужно идти с востока на запад.

В общем, гораздо выгоднее двигаться к оконечности Африки, а затем по дорогам Индийского океана, где на австралийском побережье вплоть до Новой Зеландии есть удобные портовые стоянки.

Именно этим путем шел капитан Буркар в предыдущих плаваниях. Так же поступил он и на этот раз. Ему даже не пришлось существенно отклоняться к западу, так как постоянно дул северный ветер. «Святой Енох» обогнул острова Зеленого Мыса и вскоре на горизонте показались очертания острова Вознесения, а несколько дней спустя — остров Святой Елены.[45]Французский император Наполеон I (Наполеон Бонапарт, 1769–1821) после поражения при Ватерлоо (18 июня 1815 года) 22 июня 1815 года вторично отрекся от престола (первое отречение имело место 4 апреля 1814 года) и был сослан на остров Святой Елены в южной части Атлантического океана. (Примеч. перев.)

В это время года воды Атлантического океана к югу от экватора бороздит множество судов. Не проходило и двух суток, Чтобы «Святой Енох» не встретил несущийся на полной скорости пароход или не уступающий ему в стремительности изящный клипер. Но у капитана Буркара не было времени вести переговоры ни с теми ни с другими. Суда большей частью ограничивались подъемом флага, указывающего на их национальность, поскольку больше сообщить друг другу было нечего. Когда «Святой Енох» проходил между материком и островом Вознесения, с борта нельзя было разглядеть его вулканические вершины. А остров Святой Елены остался в трех или четырех милях[46]Морское лье равняется примерно трем милям (1 миля — 1852 м), или 5,556 км. по правому борту. Из всей команды только доктор Фильоль никогда раньше его не видел. Он целый час не мог оторвать взгляда от пика Дианы, поднимающегося над лощиной, где находилась тюрьма Лонгвуд.[47]Имеется в виду поместье, в котором с октября 1815 года и до смерти находился в заключении император Наполеон Бонапарт.

Погода стояла переменчивая, но ветер дул все время в одном направлении, что позволяло двигаться вперед, не меняя галса, лишь уменьшая или увеличивая площадь парусов. Дозорные на мачтах напряженно вглядывались в океанский простор. Киты, однако, не появлялись; возможно, они держались южнее, в нескольких сотнях миль от мыса Доброй Надежды.

— Черт побери, — говорил иногда Кабидулен, — зачем надо было брать меня в плавание, если у меня тут нет работы.

— Еще будет, обязательно будет, — повторял месье Буркар.

— Или не будет, — возражал бочар, качая головой, — и мы достигнем Новой Зеландии, так и не заполнив ни одной бочки.

— Возможно, папаша Кабидулен, но тогда мы их наполним там… Будьте спокойны, без работы не останетесь.

— Я помню время, капитан, когда в этой части Атлантики было очень много китов.

— Да… я согласен, их действительно становится все меньше, и это очень жаль!

Китов действительно почти не было. Дозорные обнаружили двух или трех — при этом один кит был довольно внушительных размеров. Но, замеченные слишком близко от корабля, они тотчас ушли на глубину и больше не появлялись. Киты перемещаются под водой с огромной скоростью и всплывают на поверхность на большом расстоянии от места погружения. А потому спускать вельботы и начинать преследование не имело смысла — шансы на успех были минимальными.

К середине декабря «Святой Енох» достиг мыса Доброй Надежды. В ту пору множество судов двигалось по направлению к этой большой английской колонии, и на горизонте то и дело появлялись черные борозды дыма проходящих пароходов.

Во время предыдущих плаваний капитан Буркар не раз делал остановку в кейптаунском порту, но уже на обратном пути, чтобы сбыть там часть груза.

Заходить в порт сейчас не было никакой нужды. Поэтому «Святой Енох» обогнул оконечность Африки, ее обрывистые берега остались в пяти милях по левому борту.[48]Южной оконечностью Африки является мыс Игольный, расположенный на полтора градуса восточнее мыса Доброй Надежды.

Мыс Доброй Надежды не без основания назывался изначально мысом Бурь. На этот раз он полностью оправдал свое прежнее название, хотя в южном полушарии лето было в самом разгаре.

Яростные порывы ветра обрушились на «Святой Енох», заставив его убрать паруса и лечь в дрейф.[49]Лечь в дрейф — расположить паруса так, чтобы судно оставалось почти неподвижным. Шторм, однако, задержал судно ненадолго и нанес ему совсем незначительные повреждения, так что даже у Жана-Мари Кабидулена не было оснований для мрачных предсказаний. А затем, воспользовавшись антарктическим течением, которое движется на восток и отклоняется лишь в районе острова Кергулен, «Святой Енох» продолжил свое плавание в весьма благоприятных условиях.

На рассвете тридцатого января, один из дозорных Пьер Кардек, стоя на салинге[50]Мачта состоит из двух или трех составных по длине частей: собственно мачты, стеньги и брам-стеньги. У мест соединения этих частей расположены площадки: нижняя — марс, верхняя — салинг. фок-мачты, крикнул:

— Земля под ветром!

По расчетам капитана Буркара судно находилось на 77° восточной долготы[51]Долгота — расстояние от определенного меридиана, выраженное в градусах (градус — 1/360 окружности земного шара). и 37° южной широты, то есть где-то в районе островов Амстердам и Сен-Поль.

В двух милях от острова Сен-Поль «Святой Енох» лег в дрейф. Вельботы старшего офицера и лейтенанта Алотта с запасом удочек и сетей двинулись к берегу, ведь прибрежные воды этого острова богаты рыбой. Действительно, к вечеру они вернулись, нагруженные отличной рыбой и отменными лангустами.[52]Лангуст — большой морской рак, без клешней; водится в прибрежной полосе теплых морей; съедобен. Эта добыча в течение нескольких дней украшала корабельное меню.

От острова Сен-Поль, повернув к 40-й параллели, подгоняемый северным ветром «Святой Енох» делал от семидесяти до восьмидесяти лье в сутки, утром пятнадцатого февраля вышел к островам Те-Снэрс у южной оконечности Новой Зеландии.