Онлайн чтение книги Королевская страсть Royal Passion
Глава 4

Как Норрис и обещал, ему удалось вывести меня из дома незаметно для толпы репортеров. Телохранитель принца оказался молчаливым типом. Черные с проседью волосы были зачесаны назад. Никаких широких плеч, как у Рембо, – обычный среднестатистический коренастый мужчина в хорошем, но не запредельно дорогом костюме. Мы ехали в машине, я смотрела в окно. Единственное, чего я не ожидала, так это того, что для встречи с Александром меня привезут в публичное место. Как я поняла, Норрис обещал мне частную встречу, а мы подъехали к аллее, ведущей в самый горячий ночной клуб Лондона, «Бримстоун».

– Скажите, а как я его должна называть? – заикаясь, спросила я; мои нервы окончательно сдали. – Ваше королевское Высочество?

Норрис промолчал. Провожая меня к задней двери, он внимательно смотрел по сторонам. Чувствовалось, что ему жаль меня.

– Не нужно нервничать. В конце концов, Его Высочество тоже человек.

Этой фразой, которая вовсе не была ответом на мой вопрос, он расположил меня к себе.

Уже у двери я поняла, что забыла взять сумочку. В моем кармане были только ключи и телефон. Черт… я пришла в самый топовый ночной клуб города на встречу с принцем без удостоверения личности, в футболке и джинсах. Впрочем, нам, американцам, это можно простить.

Качок в дверях даже не посмотрел на меня. Он молча кивнул Норрису и открыл перед нами дверь. Проходя мимо, я заметила его ухмылку. Еще одно доказательство того, что выгляжу я нелепо. Я распрямила плечи, надеясь, что это подействует на окружающих. По крайней мере, сегодня утром я вымыла голову. Это было то немногое, чем я могла утешить себя.

Ритм музыки вторил нервному ритму моего сердца. Даже за кулисами чувствовалось внимание к деталям. Красный свет, исходивший от торшеров, окрашивал стены в темные оттенки. Стало тревожно. Потом тревога сменилась возбуждением. Норрис уверенно шел по коридору; вдоль стены тянулась длинная очередь в туалет.

– Эй, ребята, – крикнул кто-то. – Здесь есть еще туалеты?

Я ловила на себе вопросительные взгляды. Куда ведут эту девчонку? Мне бы и самой хотелось это знать.

Вход на лестницу в конце коридора загораживали еще два качка. Мы прошли мимо них, и они не сказали нам ни слова. Поднявшись, мы попали в галерею – обычно она была забита, но сегодня оказалась свободной. Внизу потные тела вибрировали в такт музыке – убойная смесь от местного диджея. По стенам прыгали яркие огни. Я не из тех, кто ходит по клубам, хотя в этом доводилось бывать. Мне было очень неловко и в то же время хотелось смешаться с танцующей толпой. Мне казалось, что это проще, чем смотреть в лицо Александру.

– Мисс Бишоп.

Норрис остановился перед большим зеркалом. За зеркалом скрывался вход в тайную комнату. Я вошла и растерялась. За баром никого. Кожаный диван и кресла. Низкий журнальный столик с инкрустацией позолотой. Мои руки невольно потянулись потрогать стены, драпированные бархатом. И тут я заметила его . Он стоял спиной ко мне и смотрел в огромное панорамное окно, выходящее в зал. Когда раздался щелчок двери, он повернулся ко мне и улыбнулся. Я сглотнула, понимая, что его не смущает мой вид. А потом подняла подбородок и шагнула в его сторону. Но чем ближе я подходила, тем больше дрожали мои ноги.

Он был одет в идеально сочетающиеся друг с другом черные брюки и пиджак серого цвета. Даже при тусклом свете в его голубых глазах были заметны озорные искорки. Гладко выбрит на сей раз. Я представила, как он обнимает меня, и чуть не споткнулась на ровном месте.

Перестань чувствовать себя идиоткой . Учитывая, как я была одета, по-другому я чувствовать себя не могла.

Из Интернета я узнала немало о подвигах принца и хорошо понимала, насколько высока вероятность оказаться с ним на этом диване без трусов. И, честно говоря, я надеялась, что так и произойдет. Но своей разумной частью – той, которая все еще держала под контролем маленький кусочек моего мозга, – я понимала, что это ужасно.

– Все в порядке, – сказала я ему, когда он попытался меня поддержать. – А… я должна поклониться или что-то вроде того?

– Пожалуй, не надо, – рассмеялся он.

– Я не хочу вас обидеть, Ваше Высочество, – объяснила я.

– Могу я предложить вам выпить? – спросил он, игнорируя мою колкость. Его голос был сладким как мед, однако моя рациональная часть пыталась найти самый вежливый способ сказать «нет».

– Да, – сказала я вместо этого. Черт с ним .

– И что вы будете пить, мисс Бишоп?

Тебя – мгновенно пришло на ум. Вероятно, выбраться отсюда с достоинством будет сложнее, чем я предполагала.

– Я только что закончила университет, так что не особо разборчивая в этом плане.

– Может, тогда старого вина? – спросил он, сверкнув идеальными зубами. – В «Бримстоуне» нельзя без…

– …выпивки, – закончила я.

– Именно.

– Тогда на ваш вкус. Вина так вина.

Что-то темное мелькнуло в его глазах, и он с шумом набрал в легкие воздух. От этого звука по моей спине пробежала дрожь.

Он подошел к бару, и я перевела дух. Здесь было тихо, но если закрыть глаза, можно было ощутить слабый ритм музыки. Как прекрасно, что мы здесь одни.

– Они нас видят? – спросила я, кивнув на окно, когда он протянул мне хрустальный бокал.

Он покачал головой.

– Это как зеркала в полиции. Им кажется, что это стена.

Я сделала большой глоток и подумала о том, что нахожусь рядом с одним из самых сексуальных мужчин в мире – звание, которое недавно присудил ему журнал People , как я узнала сегодня. Что ж, с этой оценкой нельзя не согласиться.

– Вы, наверное, часто сюда приходите, – сказала я, чтобы не молчать.

– Мне не раз говорили, чтобы я шел к черту, – ответил он. – Я решил воспользоваться советом.

– А, – засмеялась я. – Это намек на то, что «Брим-стоун» – это преисподняя.

– Моя естественная среда обитания.

– Не сомневаюсь, – небрежно соскользнуло с моих губ. И как это у него получается – успокаивать меня и одновременно заставлять дрожать?

– Я должен извиниться перед тобой, – сказал он, приблизившись ко мне так близко, что его плечо коснулось моего. Этого было достаточно, чтобы в животе снова запорхали бабочки.

– Никто не пострадал, – сказала я и смиренно добавила: – Ваше Высочество.

Он засмеялся.

– Пожалуйста, называй меня Александр. Норрис сообщил мне, что по меньшей мере два десятка представителей прессы дежурят у твоей квартиры.

– Александр… – сказала я, прислушиваясь, как звучит его имя. Странно было обращаться так к человеку, который однажды станет королем Англии. – Как только они убедятся, что моя жизнь скучна, они уйдут.

– Ну, до этого они превратят твою жизнь в ад. – В его голосе слышались нотки ненависти. Не секрет, что у него были веские причины презирать прессу. Его отношение к ней стало совсем плохим после аварии, в которой погибла его младшая сестра.

– Поэтому ты поехал в Ирак? – спросила я и сразу же пожалела об этом.

– Хочешь вернуться к нашей игре? Помнишь, я посоветовал тебе приберечь несколько вопросов? – сказал он без улыбки.

Мое сердце разомлело при упоминании о двадцати вопросах, игры, в которую мы пробовали играть во время нашей первой встречи. Но Александр, похоже, не был расположен отвечать. Дался мне этот Ирак… Мне стало неловко.

– Я не хочу, чтобы ты исчезал, – прошептала я неожиданно для себя. Вероятно, вспомнила информацию из Интернета, в которой говорилось, что Александра вроде бы собираются изгнать из семьи.

Он посмотрел в панорамное окно и быстро осушил свой бокал.

– Беспокоиться обо мне – очень любезно с твоей стороны, – сказала я, подумав о том, что он извинился. Это значит, что наши дела окончены.

– Клара.

Я замерла, ожидая продолжения. И я поймала себя на том, что мне безумно нравится, когда мое имя слетает с его губ. Мне хотелось прошептать ему это, прокричать об этом.

– Да, – спокойно откликнулась я.

– Мне неудобно говорить такое, но эта утечка… она оказалась полезной для меня. Благодаря просочившейся информации я нашел тебя. Я пытался найти тебя на вечеринке, но никто не знал, кто ты.

Ничего удивительного. Друзей у меня было немного, и, за исключением Белль, большинство из них не были настолько известными или богатыми, чтобы к ним вот так запросто обратился наследный принц. Но кто-то из них все же слил репортерам, где я живу.

– Я много думал о тебе, – продолжил он.

От его признания у меня перехватило дыхание, и я, ошарашенная, уставилась на него во все глаза.

– Действительно думал? – вырвалось у меня, когда я, наконец, смогла говорить. Но разве я сама не думала о нем сегодня утром в душе? Да я каждый день думала о нем!

– В это так трудно поверить?

Он был так близко, что мы чувствовали дыхание друг друга. Но… я чувствовала себя добычей. Он мог разорвать меня на части. Или взять под свою защиту. По его слабой улыбке трудно было догадаться, какие цели он ставит.

Александр наклонился и коснулся губами моего уха.

– То, что ты тогда убежала, для тебя это было хорошо.

У меня пересохло в горле и намокли трусики.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мне грозит опасность?

– Людям, которые сближаются со мной, как правило, нездоровится, – прошептал он, и его горячее дыхание обожгло мне шею.

В голове замелькали вереницы женщин, с которыми он переспал. Я не могла припомнить ни одной фотографии, на которой он был бы с кем-то больше одного раза. Этот красавчик очаровывал этих дурочек, затаскивал в свою кровать, а на следующий день забывал об их существовании. И разве он сейчас не предупреждает меня об этом?

– Ты можешь мне навредить? – с вызовом спросила я.

– Ты начиталась желтой прессы. Не верь всему, что читаешь, Клара. Я никогда не делал с женщинами ничего, о чем бы они сами не просила. Умоляли .

Я хотела возмутиться, но не смогла. Он был слишком красив. Вместо того чтобы произнести обличительную тираду в духе феминисток, я глубоко вздохнула и спросила:

– Тебе это нравится? Тебе нравится, когда женщины умоляют?

У него вырвался смешок, который заставил мое сердце сжаться.

– Мне нравится заставлять женщин просить больше. Мне нравится заставлять их плакать, кричать и называть в страсти мое имя. Мне очень хочется заставить и тебя умолять .

– Я не из тех, кто просит, – сказала я и сама поняла, что это звучит неубедительно.

– Не зарекайся, попросишь, – хохотнул Александр. – Я вижу в твоих глазах желание подчиняться. Тебе понравится, когда я войду в тебя.

Да, я хочу этого. Да! Да! Да!

Он дотронулся до моей ключицы, и мое тело заныло. Вместо того чтобы отшатнуться, я потянулась к нему. Он был так близко, что я чувствовала его член, напряженный желанием. Я была готова ко всему и ждала продолжения. В голове прокручивались сценарии. На столе. На диване. У окна. Да где угодно!

Но вместо этого он отошел от меня.

– Тебе пора.

Что?! Я отшатнулась, теряя почву под ногами.

– Наверное, мне тоже, – продолжил он.

В эту минуту я поняла, что связь с Александром действительно не сулит ничего хорошего. Но разве я не знала об этом? Знала… и все-таки пришла сюда, хотя могла бы сказать Норрису, что никуда не поеду. В конце концов, мы живем в свободной стране.

Александр отвел глаза.

– Ты спросила, могу ли я тебе навредить… Да, Клара. Я могу причинить тебе боль, но я не хочу этого. Больше всего я хотел бы раздеть тебя и заняться сексом. Но нет. Ты еще пока можешь держать себя в руках, но как только это произойдет, ты окончательно потеряешь самообладание. Я знаю, что говорю. Ты будешь просить меня не останавливаться ни на секунду.

Он снова приблизился, и я почувствовала его тепло. Страсть пронеслась огненным смерчем, разогревая плоть. Я уже потеряла самообладание, я хочу принадлежать ему.

Он провел рукой по моим волосам и покачал головой.

– Клара, это погубит тебя.

– Я не наивная девственница, – проговорила я, надеясь, что он не заметит надрыва в моем голосе.

Быстрым движением он схватил меня за руку и притянул к себе.

– Я весь день думал о твоих губах. Я представлял тебя стоящей на коленях и сосущей мой член. Теперь же я хочу большего. Но… но я не могу претендовать на большее.

– Потому что я не из королевской семьи? – спросила я, чувствуя себя глупой. Я видела, что он хочет меня так же, как я его. Такой человек, как Александр, может получить все, так почему же он отталкивает меня?

– Какая разница, из какой ты семьи. То, что ты американка, никого не волнует, – сказал он без тени улыбки, и что-то зловещее мелькнуло в его глазах. – Я не могу претендовать на большее, я не могу открыто встречаться с тобой, Клара, потому что ничто прекрасное не может выжить рядом со мной. Мое окружение уничтожит тебя, а если нет, то в конце концов это сделаю я.

Его слова привели меня в ярость. Не слишком ли много он о себе думает?

– Если бы мы с тобой стали встречаться, я бы смогла позаботиться о себе сама. – Сказав это, я попробовала выдернуть руку, но его хватка оставалась цепкой.

– Наверное, да, – признал он. – Но не соблазняй меня на риск. В данном случае я не могу ручаться за себя.

Александр наклонился к моему лицу, и я увидела смех в его голубых глазах. Он хотел, чтобы я сбежала! Он ждал, что я убегу! Моя рука схватила его за рубашку, и наши губы сомкнулись. У него вырвалось рычание, от этого звука я вздрогнула, но он еще больше завел меня. Его язык все глубже проникал в мой рот, а мои бедра плотнее прижимались к его бедрам. Тело отчаянно искало облегчения. Разум слабо пискнул: опомнись , но я тут же приказала ему: заткнись .

Александр оторвался от моих губ и сказал:

– Это твой последний шанс. Ты можешь уйти.

Его глаза сверлили меня, ожидая реакции, и мне потребовалось собрать всю свою волю, чтобы прошептать:

– Ты прав, нам надо остановиться.

Готова поклясться, теперь в его голубых глазах светилось разочарование. Он всматривался в мое лицо, словно искал причину отказа.

– Ты умная девушка, – наконец сказал он и коснулся губами моего лба. – Норрис доставит тебя домой. И я попрошу своих людей, чтобы они избавили тебя от этих репортеров.

Огонь, который еще несколько минут назад обжигал нас, утих, но мне по-прежнему хотелось целоваться с ним.

– Спасибо, – проговорила я, хотя с языка рвались совсем другие слова.

– Пока, Клара Бишоп. – По глазам Александра я прочитала, что и он хотел бы добавить еще что-то.

Я сделала глубокий вдох и протянула руку.

– Прощай.

Когда я вышла из комнаты, облегчения, которого я ожидала, не наступило. Какое уж тут облегчение. Внутри меня все болело. Я сама себе казалась чужой.

Норрис ждал меня у лестницы. Оглянувшись, я поняла, почему внутри меня образовалась пустота.

Это было сожаление.