Онлайн чтение книги Ты будешь там? Seras-tu Là?
6

1976 год

Элиоту 30 лет

Со щенком под мышкой Элиот поспешил к автомобилю. Надо было рассказать Мэтту о втором появлении незнакомца. Сначала он хотел позвонить Илене, но он положил трубку, прежде чем она успела ответить. Как ей рассказать о случившемся, чтобы она не сочла это болезненными фантазиями? Нет, прежде чем ее беспокоить, надо сначала все разузнать…

Открыв дверцу «жука», он посадил щенка на пассажирское место и подумал, что уже начал к нему привязываться. Малыш лабрадор был неспокоен, судя по всему, эта странная встреча тоже его ошеломила.

Элиот направился в итальянский квартал, оставив гавань позади. Стояла глубокая ночь, и дороги были почти свободны. Он повернул на Ломбард-стрит и проехал восемь крутых поворотов, по форме напоминающих шпильки для волос, из-за которых эту красивую улицу называли самой изогнутой в мире. Она полностью оправдывала репутацию, но сегодня Элиот был слишком озабочен, чтобы любоваться цветочными клумбами и иллюминацией.

Торопясь, он пролетел Норт-Бич, пронесся мимо башен-близнецов Итальянского собора, где несколько лет назад Мэрилин Монро выходила замуж за Джо Ди Маджо, и поднялся на Телеграфный холм.

Крутизна улиц Сан-Франциско – не пустой звук. На вершине холма он долго маневрировал, чтобы припарковаться под углом, вывернув колеса к бордюру, как того требовало муниципальное предписание.

– Сиди здесь, – приказал он щенку. Тот протестующе заскулил, но доктор был неумолим. – Сожалею, но это не обсуждается, – отрезал Элиот.

Пройдя по тропинке среди эвкалиптов, он спустился по лестнице, увитой цветами. Место было очаровательное и сюрреалистическое: словно деревенский уголок перенесли в гущу мегаполиса. Весь город лежал у его ног, а вдали сверкала белыми огнями башня Койт. Яркая и пышная растительность давала приют множеству пернатых: воробьям, диким попугаям, пересмешникам… Элиот стал спускаться по деревянной лестнице, которая вилась среди зарослей рододендронов, фуксий и бугенвиллей, и вскоре поравнялся с домиками в стиле арт-деко, расположившимися на склоне холма. Он остановился у ворот, за которыми виднелся запущенный сад, и, как прежде, перелез через забор. Подходя к крыльцу крашеного деревянного дома, он услышал томный голос Марвина Гэя[8]Марвин Гэй (1939–1984) – американский музыкант, стоявший у истоков современного ритм-энд-блюза.. Элиот собрался постучать, но дверь оказалась открытой, и он вошел, горя нетерпением излить душу своему другу.

– Мэтт, ты здесь? – крикнул он, входя в гостиную. – В жизни не догадаешься, что со мной сейчас приключилось…

Внезапно Элиот остановился. На низком столике у окна он заметил два бокала с шампанским и коробку с разноцветными миндальными пирожными. В воздухе плыл приятный запах индийского ладана. Нахмурившись, Элиот изучал комнату, обнаруживая попутно пару туфелек на высоких каблуках, стоящих у камина, бюстгальтер нежной расцветки, брошенный на диване, и кружевные трусики, висящие на статуэтке. Судя по всему, Мэтт был не один: потому что, если он сам развесил белье, значит, Элиот совсем не знает своего друга! Врач уже собрался тихонько улизнуть, как…

– Эй, привет!

Элиот обернулся, как будто его поймали с поличным. Перед ним в костюме Евы стояла та самая молодая женщина, которую он видел днем на пляже.

– Э-э-э… добрый вечер, – промямлил он, отводя взгляд, – прошу прощения…

С притворным смущением, положив одну руку на грудь, а другую – на низ живота, стройная и чувственная, она подошла к нему волнующей походкой.

– Мэтт не предупредил меня, что ты тоже участвуешь, – сказала она игриво.

– Нет, э-э-э… Я даже не спрашиваю, что вы имеете в виду. Я только…

– Что ты здесь делаешь в такое время? – перебил его Мэтт, на котором не было ничего, кроме намотанной на бедрах простыни.

– Судя по всему, мешаю, – констатировал Элиот.

– Ты проницательный, как я вижу! И все-таки позволь тебе представить Тиффани. Она приехала пробоваться на роль девушки Джеймса Бонда в новом фильме.

– Очень рад. Не подаю вам руку, потому что ваши руки заняты.

В ответ Тиффани послала ему белоснежную улыбку.

Элиот повернулся к другу:

– Послушай, Мэтт, мне нужна твоя помощь…

– Вот прямо сейчас, да? А до завтра это не может подождать? – нервно спросил молодой француз, чья надежда на продолжение утех с прелестницей таяла на глазах.

– Ты прав, позвоню завтра, – уступил Элиот, сильно разочарованный. – Прости за беспокойство.

Он уже сделал несколько шагов к двери, когда Мэтт, вдруг сообразив, что у его друга стряслось что-то очень серьезное, схватил его за плечо.

– Подожди, дружище, рассказывай, что случилось.

На другом конце комнаты Тиффани уже собрала свои вещи и, видя, что о ней забыли, решила, что ей пора исчезнуть.

– Ладно, ребята, оставляю вас наедине, – объявила она, одевшись. – Раз вы предпочитаете развлекаться друг с другом…

– Нет, нет, нет! – встревожился Мэтт, пытаясь ее удержать. – Это совсем не то, что ты думаешь. Элиот – мой друг.

– Не беспокойся, дорогой, – успокоила она его, стоя на пороге. – Мы в Сан-Франциско, а я знаю, что это значит.

Наполовину голый, Мэтт пошел за ней через сад, клянясь всеми богами, что он не гей, и пытаясь узнать ее номер телефона, который молодая женщина так и не сказала, уязвленная тем, что ею пренебрегли. Мэтт удвоил усилия, но в этот момент порыв ветра с Тихого океана сорвал с него римскую тогу, которую он соорудил из простыни. В чем мать родила он схватил первый попавшийся цветочный горшок – это оказался кактус с широким и плоским стеблем – и прикрылся им. Упорствуя, он еще некоторое время бежал за Тиффани, которая, несмотря на шпильки, неслась как газель. В соседнем доме зажегся свет и хлопнули ставни. Из окна высунулась голова пожилой дамы, разбуженной грохотом. Увидев возмущенную физиономию соседки, Мэтт отступил и опрометью бросился назад, к дому. Он уже почти добежал до двери, но, поскользнувшись на верхней ступеньке, растянулся на пороге, и колючки вонзились в самое чувствительное место на его теле.

Завыв от боли, он захлопнул за собой дверь и грозно сказал:

– Надеюсь, у тебя была очень веская причина, чтобы испортить мне удовольствие!

– Я схожу с ума. Это достаточно веская причина?

– Будь другом, перестань так смотреть на меня! А главное, не комментируй.

– А я и не комментирую, – заверил его Элиот, пряча улыбку.

– Ладно, продолжай, – сказал Мэтт, скрываясь в спальне. – Я оденусь, и тогда поговорим о твоей проблеме.

Элиот прошел на кухню и поставил на огонь чайник, чтобы сварить кофе. Несмотря на свое обещание, он не удержался и крикнул Мэтту:

– Хочешь совет? Воспользуйся пинцетом!

* * *

Напряжение немного спало. Мэтт вытащил колючки, надел джинсы и свитер. Свежий и бодрый он вошел в кухню, где его ждал друг, и сел за стол.

– Ну, что ты мне расскажешь? – спросил он, наливая себе кофе.

– Он вернулся.

– Попробую догадаться: твой путешественник во времени, да?

– Да, он появился вечером у меня на террасе.

Мэтт поморщился, попробовав кофе, и положил в чашку два кусочка сахара.

– Он продолжает говорить то же самое?

– Он утверждает, что он – это я, но спустя тридцать лет.

– Странный симптом, не правда ли, доктор?

– На самом деле, это действительно странно: он слишком много знает обо мне. Личные, интимные подробности…

– Он тебя шантажирует?

– В том-то и дело, что нет. Уверяет, что хочет только увидеть Илену.

– В любом случае, если снова встретишься с твоим парнем из будущего, не забудь выведать у него ближайшие спортивные результаты и изменение цен на акции…

И снова, глотнув кофе, Мэтт скорчил гримасу. Он добавил еще три кусочка сахара, солидную порцию молока и подытожил:

– По крайней мере, заработаешь немного деньжат.

– Значит, ты мне не веришь! – с досадой воскликнул Элиот.

– Почему же? Верю, что тебя преследует какой-то тип, но не верю, что он из будущего.

– Ты бы видел, как он испарился у меня на глазах, – задумчиво сказал Элиот.

– Знаешь что? Вот теперь ты меня по-настоящему пугаешь. Напоминаю, что в нашем дуэте дуракавалянием занимаюсь я…

Мэтт встал и вылил остатки кофе в раковину, не переставая ворчать:

– Фу, гадость! У тебя не кофе, а помои! – После чего продолжил аргументацию: – Это я отмечен ноткой безумия и экстравагантности, поэтому имею право вытворять глупости и не очень тонко шутить. А ты у нас – голос разума и воплощение мудрости. Так что не пытайся поменяться ролями.

– У меня нехорошее предчувствие. Я побаиваюсь этого типа, и что бы он там ни говорил, я не уверен, что он желает мне только добра.

– Тогда надо его найти и припугнуть, – предложил Мэтт и схватил бейсбольную биту, которая валялась у него на диване.

– Перестань, – вздохнул Элиот. – Этот тип в два раза старше нас.

– Тогда как ты предлагаешь с ним поступить?

Прежде чем ответить, Элиот подумал немного и сказал:

– Этот парень говорит такие странные вещи, что я вижу здесь лишь два варианта: или он душевнобольной…

– Или?

– Или он говорит правду.

– Если не возражаешь, мы рассмотрим только первый.

– Тогда нужно обзвонить все больницы и психиатрические лечебницы округа и выяснить, не сбежал ли от них пациент.

– Давай, прямо сейчас и начнем! – подхватил француз, хватаясь за телефон. – Если этот парень существует, обещаю – мы его найдем.

Элиот распахнул стеклянные двери библиотеки и стал искать телефонный справочник. На полках в качестве литературных шедевров красовалось полное собрание «Плейбоя» и несколько работ по виноградарству.

– А тебе известно, что в мире существуют и другие интересы, кроме женщин и вина? – заметил он своему другу.

– Неужели? – спросил Мэтт полусерьезно. – Потому что, сколько я ни думал, так и не понял, какие именно.

Как только телефоны были найдены, друзья принялись обзванивать все медицинские учреждения Калифорнии, выясняя, не значится ли в списках пациентов, недавно вышедших за территорию без разрешения врачей, человек, которого они ищут. Надо сказать, что последние несколько лет психиатрическим больницам было настоятельно рекомендовано отпускать на время часть пациентов. Чтобы снизить налоги, губернатор штата – некий Рональд Рейган – решился резко сократить бюджет этих учреждений. Такую политику он собирался распространить на всю страну в случае победы на президентских выборах. Элиот и Мэтт не жалели сил, но спустя час они были вынуждены признать, что так и не напали на след. Задача была слишком сложной, а время суток – неподходящим для выбранной тактики.

– Этот парень – настоящий человек-невидимка, – рассердился Мэтт, вешая телефонную трубку. – Хочешь продолжать?

– Думаю, мы неправильно взялись за это дело. Все, что мне нужно, – доказательство.

– Доказательство чего?

– Что этот тип – не я.

– Да ты спятил, приятель. Я впервые вижу тебя таким, и если честно, я бы не хотел оказаться сейчас твоим пациентом. Расслабься, дружище! Возьми отпуск на недельку, хватай Илену, и езжайте загорать на Гавайи! Вот увидишь – все наладится.

Мэтт плюхнулся на диван и включил телевизор. Шел сериал «Коломбо». На экране знаменитый лейтенант в промежутке между размышлениями вслух о своей супруге сбивал с толку преступника, заставляя его путаться в показаниях и противоречить самому себе.

– Жаль, он не оставил что-нибудь у тебя дома, – сказал Мэтт, зевая.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой путешественник во времени, жаль, что он не оставил у тебя какой-нибудь предмет со своими отпечатками. Их можно было бы проверить, как в фильме.

Элиот с минуту колебался, вспоминая в подробностях встречу с «гостем», и обнял друга за плечи.

– Мэтт, ты гений! Тебе это известно?

– Ты прав, – подтвердил француз. – Жаль, что, кроме тебя, никто об этом не знает… А почему я гений?

– Он оставил зажигалку! Я почти уверен в этом: он сидел напротив меня на террасе и курил сигарету, а потом положил свою «Зиппо» на стол.