Онлайн чтение книги Сердар
ГЛАВА III

Возвращение Сердара в пещеру. – Планы мести. – Преследование шпиона. – Ночное бодрствование в горах. – Выжидание. – Кишная и Веллаен. – Месть.

Долина начинала уже покрываться тенями. Солнце давно перевалило за гребень гор, окружавших джунгли. Это было то время, когда Рама и Нариндра с отчаянием искали своего друга гораздо выше того места, где происходили только что описанные события. Далекое расстояние и густая растительность мешали Сердару слышать их голоса и выстрелы карабинов.

– Идем, Оджали! – сказал Сердар, устраиваясь на шее слона. – Скорее к проходу, мой мальчик, лети как птица!

И он направил слона в том направлении, по которому сам шел сегодня утром, так как у подошвы горы растительность была более редкая и низкая, а поэтому не мешала слону быстро идти.

Сердар не знал, что туземец, преследовавший его, был вместе с сообщником, но, если бы и знал, его намерение нисколько бы не изменилось. Он вбил себе в голову во что бы то ни стало доказать губернатору Цейлона, что Сердаром не так просто завладеть, а раз он решал что-нибудь, то приводил это в исполнение, будь этот план так же безумен и отважен, как тот, который он задумал сейчас.

– Итак! – сказал он, внимательно всматриваясь в верхушки деревьев, на которых еще виднелись последние блики света. – У меня есть еще двадцать минут времени, это больше, чем нужно, чтобы добраться до места.

Сердар предвидел, что шпион после своей неудачи не останется в Долине трупов, но, боясь возмездия, будет до ночи скрываться в самой густой чаще и только с наступлением темноты решится выйти оттуда и добираться до прохода, ведущего в Галле. Дело было теперь в том, чтобы опередить шпиона. Сердар выполнил эту часть программы и теперь расположился самым комфортабельным образом на маленьком плато, откуда он вместе со своими товарищами посылал последний привет «Эриманте», уносившей молодого Эдварда Кемпуэла в Пондишери.

Скрытый в тени огромного баньяна, Оджали стоял таким образом, что решительно никто не мог пройти мимо, не натолкнувшись на этого колосса. Приняв все эти предосторожности, Сердар сел на камень около слона, скрываясь в одной с ним тени. Он знал, что глаза привыкают к темноте, а потому без этой предосторожности шпион может увидеть его раньше, чем сам заметит шпиона. Но среди ночной тьмы, сгущенной тенью индийского фикуса, этого не надо было бояться.

Негодяи, как мы уже сказали, испуганные появлением Оджали, бросились бежать и затем не нашли ничего лучше, как забраться на дерево, которое скрывало бы и защищало от опасного животного. Сидя среди густой листвы, они с удивлением увидели, как слон, принятый ими за жителя джунглей, освободил пленника. После того как Сердар и Оджали скрылись за деревьями, они решили покинуть свой наблюдательный пункт и спуститься на землю.

– Ну! – начал первым Кишная. – Здорово нас одурачили.

– Вот тебе и тысяча рупий награды, которые ты мне обещал, – отвечал Веллаен. – Убежали они теперь на спине этого проклятого слона.

– А я, ты думаешь, ничего не теряю, не говоря о репутации, которой нанесен будет смертельный удар? Я вижу, как моя трость с золотым набалдашником догоняет твою тысячу рупий.

– Нельзя ли снова попробовать? Восемь дней, назначенные тебе сэром Уильямом Брауном для поимки Сердара, еще не прошли, и, быть может, нам посчастливится во второй раз.

– Простись с этой надеждой, мой бедный Веллаен! Ты знаешь, как говорят обыкновенно в наших деревнях на Малабарском побережье: «Одну и ту же ворону не ловят два раза на один и тот же кусок мяса». Так-то, мой милый! Эта поговорка подходит и нам.

– Я знаю это, Кишная! Но из этого не следует, что одну и ту же ворону нельзя поймать на другой кусок мяса.

– Да, понимаю прекрасно… Но признаюсь тебе, мой бедный Веллаен, что в голове у меня совсем пусто. Теперь в моем распоряжении остались хитрости, годные только для таких ничтожных людей, как ты, но они не подходят для Сердара, который будет теперь еще больше прежнего настороже.

– Ты не относился так презрительно ко мне сегодня утром, когда я предложил использовать кобр.

– Что ж, я не отрицаю того, что каждому может один раз в жизни прийти в голову счастливая мысль, – сказал Кишная, смеясь, – но мне кажется, с тобой этого больше не случится…

– Можешь смеяться надо мной сколько угодно. Это не помешает мне сказать, что, заключи я договор с губернатором, я не признался бы так скоро в своей неудаче.

– Хорошо, поступай так, как будто ты на моем месте. Придумай что-нибудь хорошее, исполнимое, и я обещаю не только помогать тебе, но еще и удвоить вознаграждение, которое тебе обещал.

Веллаен задумался, и спустя несколько минут лицо его просияло.

– Вчера вечером, – ответил он, – не пробирались ли мы ползком к пещере, где Сердар спал со своими товарищами? Кто помешает нам сделать то же сегодня вечером? Затем мы проскользнем, или, лучше, ты проскользнешь ползком в пещеру и убьешь его кинжалом, пока он будет спать.

– Вот видишь, мой бедный Веллаен, ты поступил неверно. Вместо того, чтобы закончить первую мысль, которая предназначала нам обоим одну и ту же роль, чтобы «мы вместе проскользнули в пещеру», ты поспешил избавить себя от того, предоставив мне одному подвергать себя опасности…

– Я не принадлежу к касте душителей, известных своей смелостью. Я, как тебе известно, простой заклинатель змей, продавец тигриных шкур.

– Мы душим, но не убиваем кинжалом, – отвечал Кишная, находившийся в несколько шутливом настроении духа.

– Ну, не убивай тогда, а задуши, – отвечал Веллаен, опровергая его доводы. Негодяй не мог так легко отказаться от надежды получить тысячу рупий, составляющих для него целое состояние.

– Хватит шуток, – сказал Кишная сухим тоном, – и подумаем лучше, куда нам скрыться от опасности. Можешь быть уверен, что Сердар и его товарищи обшарят джунгли по всем направлениям, и если мы не выберемся отсюда сегодня вечером, то завтра будет поздно. Пусть будет по-твоему! Не хочешь попытаться еще раз, то нам ничего действительно не остается больше, как вернуться в Галле.

Когда они добрались до первых уступов горы, прошел уже час с тех пор, как Сердар занял место в засаде. Подымаясь по склонам, ведущим к верхнему проходу, они старались поменьше шуметь, опасаясь привлечь внимание своих врагов, если те, паче чаяния, задержались в джунглях. Веллаен попросил сообщника пропустить его вперед, потому что в большинстве случаев здесь нельзя было идти радом.

– Ступай, трус! – отвечал ему Кишная. – Ты боишься, что нас будут преследовать, и хочешь, чтобы первый удар достался мне.

Веллаен оставил без внимания тот новый сарказм своего друга и поспешил воспользоваться данным ему разрешением.

Им понадобилось не более получаса, чтобы добраться до места, где Сердар поджидал «шпиона англичан».

Ночь была тихая и спокойная. Ни малейшее дуновение ветра не шевелило листву деревьев, и не будь оба сообщника босиком, шум шагов их по камням давно уже предупредил бы Сердара об их приближении. В эту минуту в соседней роще раздался жалобный и заунывный крик гелло. Эта зловещая птица всегда наводит на индийцев ужас, потому что она предвещает близкую смерть тому, кто слышит ее с левой стороны от себя. Роща, откуда послышался этот крик, находилась как раз по левую сторону от ночных путников. Веллаен сразу остановился.

– Что случилось? – шепотом спросил его Кишная. – Почему ты не идешь дальше?

– Ты не слышал?

– Что?

– Крик гелло!

– Неужели нам ложиться посреди горы из-за того только, что этой зловещей птице нравится нарушать тишину ночи своим отвратительным пением? В таком случае пропусти меня вперед, мне не хочется оставаться здесь.

Веллаен, возвращенный этими словами к действительности, не пожелал идти сзади. Он был убежден, что спереди на них никто не набросится, и с новым задором пустился дальше. Можно было подумать, что страх придал ему крылья. Моментально опередил он на двадцать пять – тридцать шагов своего спутника, который продолжал идти все в том же ровном темпе, не замедляя и не ускоряя его.

Не зная того, приближались они к роковому месту. Еще несколько шагов, и зловещее пророчество гелло должно исполниться… Сердар уже замечает едва различимую тень, которая растет… удлиняется… Притаившись с охотничьим ножом в руке, он ждет врага с лихорадочным нетерпением… Хотя порой в благородной душе этого человека появляется сомнение. Имеет ли он право убивать человека, притаившись в засаде? Человек тот, правда, хотел его смерти. Утром он мог убить этого человека двадцать раз в порядке законной самозащиты. Но теперь, когда это в прошлом, имеет ли он право сам, своей собственной рукой совершить над ним правосудие?

Правосудие! Какая горькая насмешка! Кому должен передать он этого убийцу, чтобы тот получил заслуженное наказание?

Правосудие! Какая это случайная, изменчивая и относительная вещь! Не оно ли преследует и его, не оно ли вооружило против него этого мерзавца и избрало для него такую ужасную смерть, какую только можно придумать?.. Не это ли правосудие будет восхвалять человека, который из тщеславия изменил своим соотечественникам и обещал доставить живым или мертвым первого борца за независимость своей страны, героя индийской революции? И не на его ли стороне должно быть правосудие? Не английское правосудие, разумеется, но правосудие, которое каждый человек представляет как право на защиту, «право на возмездие, или суд Линча», когда он находится в таком обществе, где государственное правосудие его не защищает.

И если он пощадит того человека, кто поручится ему, что завтра он сам не падет под его ударами, и не только он, но товарищи его? Полно! Долой эту смешную чувствительность, это ложное великодушие, не должен ли быть в эту минуту настоящим судьей тот, кто едва не погиб от руки приближающегося теперь негодяя? Нечего медлить, индиец уже в пяти шагах от него… сейчас увидит его, прыгнет назад и убежит!

Сердар бросился вперед… Раздался страшный крик, один-единственный, потому что охотничий нож по самую рукоятку вонзился в тело негодяя, и тот с пронзенным насквозь сердцем упал, как бык, убитый на бойне… и остался недвижим… Он был мертв!

Сердар был смущен… В первый раз убивал он человека в подобной ситуации, но безопасность его товарищей требовала этого, и волнение его постепенно улеглось. Заставив Оджали взять хоботом мертвое тело, он взобрался к нему на спину и приказал как можно быстрее бежать через проход.

А между тем отряд сипаев по-прежнему занимал свой пост. Что же задумал Сердар? Он хотел бросить к ногам сэра Уильяма Брауна, губернатора Цейлона, тело того, кого он считал шпионом, посланным заманить его в ловушку и убить. Не зная в лицо Кишнаю, которого он видел только ночью, и то мельком, у Озера пантер, он и [не подозревал, что принял заклинателя змей за предводителя душителей, тень за добычу.

Веллаен, однако, получил уже давно заслуженное им наказание за множество совершенных им преступлений. Он был сообщником Кишнаи и его приверженцев, которые продавали ему шкуры тигров и пантер, убитых ими в лесах Малабарского побережья, за что он, со своей стороны, поставлял им юных девочек и мальчиков для принесения в жертву на алтаре богини крови и убийства, грозной Кали.

Негодяй похищал подростков тайком. Он заманивал их к себе, где поил одурманивающим зельем, и они засыпали. В таком виде он прятал их на дне повозки под шкурами пантер или тигров и направлялся в джунгли, где отдавал их тхагам, получая взамен глиняную посуду, сандал, корицу и меха – все то, одним словом, чем торговали душители.

Сердар избавил мир, следовательно, от чудовища, такого же опасного, как и Кишная. Не принадлежа к касте душителей и не имея права, как последние, совершать это по своим религиозным убеждениям, он занимался своим гнусным ремеслом исключительно из корыстолюбия.

Как бы там ни было, но Сердар не подозревал, что собирается бросить к ногам губернатора труп человека, которого тот не знает, тогда как Кишная, скрывшись в чаще леса, благословлял небо за ошибку, спасшую ему жизнь.

Добравшись до перевала у Озера пантер, где расположился лагерем отряд сипаев, Сердар пустил слона галопом. Луна еще не всходила, и ночная тьма была так глубока, что ничего нельзя было различить и в двух шагах от себя. Кроме часовых, весь отряд спал крепким сном. Однако на призыв часовых все солдаты моментально вскочили и, схватив оружие, развернулись в цепь. Оджали пустился прямо на них, и Сердар, не отвечая на приказание офицера, который не видел даже к кому обращается, прорвался сквозь цепь солдат и крикнул на тамильском наречии, на котором говорил, как местный житель:

– Сердар убит! Приказ губернатора! Я везу его труп!

И он пролетел мимо солдат так быстро, что, пораженные его словами, они не подумали и остановить его.